Король мошенников

– А какой цвет приходит вам на ум при словах «окись железа»?

– Что-то вроде ржавчины, я полагаю…

– Так вот, нам нужна краска, которая бы ассоцииро­валась с окисью железа. Она должна работать на нашу идею.

– Конечно, вы правы. – Она сняла со стены обра­зец ярко-оранжевой краски и протянула ему.

Он поморщился:

– Не-ет.

– Это не такой уж плохой выбор, – возразила она. – Как раз работает на идею.

– Хорошо, – улыбнулся он, – но оранжевый цвет для папок и проспектов немного ярковат. Что, если мы его немного приглушим, добавив одну треть вот этого? – Он снял со стены темно-красный образец, цвет бычьей крови, и приставил к тому, что держала Виктория. – Как? Годится для «лосиного выпаса»?

Бино в первый раз увидел ее настоящую улыбку. Вик­тория была по-настоящему красивой. В это мгновение он понял, какой она была в детстве, до того, как над ней взяла верх навязчивая идея самоутверждения.

– Это называется медно-красный цвет, – сказала она. Бино направился к прилавку и протянул два образца пожилому человеку с пришпиленной к пиджаку иденти­фикационной карточкой, на которой крупными буква­ми, было напечатано: «Гэри Хоббс, владелец. Отвечает на претензии».

– Возможно, мне потребуется не меньше четырех­сот галлонов этого, – Бино указал на оранжевый обра­зец, затем на красный, – и две сотни этого. Плюс обо­рудование для покраски: пульверизаторы, компрессоры и прочее. Только что купил ферму в Мэрисвилле, хочу покрасить все наружные металлические поверхности.

– Рад получить такой симпатичный заказ. – Хоббс улыбнулся. Затем взял каталог и начал перелистывать.

– Мне бы хотелось знать: у вас существуют оптовые скидки? – спросил Бино и, дождавшись кивка Хоббса, продолжил: – Я также хотел бы получить товар в течение суток. За доставку заплачу. Возможно, заказ придется скор­ректировать в сторону небольшого уменьшения или увели­чения. Это станет известно после консультации с бригади­ром маляров. Желательно убедиться сейчас же, что краска у вас имеется в достаточном количестве. Готов заплатить первый взнос, чтобы подтвердить заказ.

– Позвольте, я проверю наличие товара в Бейкерс­филде. – Хоббс снял трубку и набрал номер.

– Могу я воспользоваться вашей телефонной кни­гой? – спросил Бино. Гэри Хоббс подвинул ее к нему через прилавок и начал разговор со складом в Бейкерс­филде. Бино повернулся к Виктории: – Ваш блокнот недалеко?

Она кивнула и извлекла его из сумочки.

Бино открыл раздел «Центральная Калифорния», на­шел фамилию Бейтс. Затем продиктовал номер Стивена Экс Бейтса.

Хоббс заверил их, что краски достаточно и она мо­жет быть доставлена в любое место долины Сан-Хоакин в течение дня. Бино заплатил тысячу долларов наличны­ми в качестве задатка, затем они направились на неболь­шой, огороженный цепями складской дворик за магази­ном, где выбрали компрессор и пульверизаторы с тремя бачками. Две банки с оранжевой краской и одну с крас­ной Бино решил взять с собой и, прежде чем уйти, ку­пил три листа желтых переводных шрифтов высотой пять сантиметров, три листа белых высотой 1, 25 сантиметра, а также два зеленых комбинезона.

Положив в карман карточку Гэри Хоббса, он напра­вился к телефону-автомату на автостоянке, где набрал номер Стивена Бейтса.

– Бейтс. Ремонт крыш, – ответил юношеский голос.

Виктория с удивлением услышала, что Бино просви­стел в микрофон коротенькую музыкальную фразу из трех нот, после чего прислушался. Затем отнял трубку от уха, чтобы до нее донеслись еле слышно прозвучавшие в от­вет три ноты.

– Это Бино Бейтс, – сказал он, снова прижимая трубку к уху. – С кем я говорю?

– Я Лоренс Бейтс, – гордо произнес юноша. – А кто вы? Повторите, пожалуйста, я не рас­слышал.

– Твой дядя Бино.

– Король мошенников? – восхищенно воскликнул мальчик.

– Да, но мне не нравится это прозвище. Оно слиш­ком претенциозное.

– Одну минутку, сэр. – Мальчик положил трубку. Бино слышал, как он громко зовет отца. Через пару се­кунд в трубке возник мужской голос:

– Стивен Бейтс слушает. Кто это?

– Стив, это Бино Бейтс.

– Могу я снова послушать музыку? Бино просвистел три ноты.

– Стервец! Я видел тебя в передаче «Десять самых опасных преступников, разыскиваемых в Америке» три или, может быть, четыре недели назад.

– В нашей игре слава не всегда является благом.

– Могу себе представить.

– Послушай, Стив, я тут затеял в Модесто «лосиный выпас». Мне нужна небольшая помощь.

– Модесто – это неплохо, но ты не видел ферм во­круг Оук-Крэст. Там тоже симпатично и полно эстакад с трубами.

– Туда я еще не доехал, но проверю, – сказал Бино. – Приглашаю тебя с семьей сегодня поужинать. Не против?

– Почтем за честь, – ответил Стивен.

– Где это можно устроить, как по-твоему?

– Есть одно местечко недалеко от Китса, называет­ся «Красный амбар». Это по шоссе номер семнадцать. Годится?

– Договорились. Встречаемся около семи тридцати. И еще, Стив, мне нужно выполнить кое-какие маляр­ные работы. Ты сможешь организовать на это кого-нибудь из наших?

– Запросто. К лету сюда их много съезжается. Десяти человек будет достаточно?

– Должно хватить. Мы обговорим это сегодня ве­чером.

– Хорошо.

Бино повесил трубку. Виктория просвистела три ноты и бросила на него вопросительный взгляд. Они показа­лись ей знакомыми.

– Это начало «Колыбельной» Брамса, – ответил он, не дожидаясь, пока она спросит. – В ответ он должен был просвистеть следующие три ноты.

– Значит, теперь я знаю ваш семейный секрет. Он двинулся к машине.

– Учтите только, что пароль меняется каждый ме­сяц и нужно знать, в каком музыкальном издании ис­кать ключ, какой список песен смотреть и какой дол­жен быть номер в списке. Такой вид конспирации ис­пользовали некоторые шпионы в Первую мировую вой­ну. Если не знаешь ключа, раскрыть код практически невозможно.

Виктория удивленно вскинула брови:

– И что, все родственники каждый месяц идут, по­купают музыкальные издания и запоминают мелодию?

– Приходится. Потому что если вы доверитесь не тому человеку, это может быть чревато тюремным сроком.

– А если нет слуха?

– Детей, которым на ухо наступил медведь, мы со­бираем, выводим в поле и расстреливаем, – пояснил он с улыбкой.

Она улыбнулась в ответ.

– Замечательный выход. Как я до этого не доду­малась?

Они сели в машину. Бино нашел на карте поселок Оук-Крэст и выехал с автостоянки, направляясь на восток.

В зеленых лугах Оук-Крэста преобладала люцерна. Цветущую долину озаряло яркое калифорний­ское солнце.

– Чем пахнет? – весело спросил Бино, делая глубокий вдох.

Она последовала его примеру и тоже наполнила лег­кие чистым воздухом.

– Люцерной.

– Нет. Я спрашиваю, чем пахнет то, что скрыва­ется под люцерной, под дерном, под покрывающей по­родой… там, где песчаный глинистый сланец образует антиклинальную складку, называемую стратиграфиче­ской ловушкой?

– Нефтью, – ответила она, широко улыбаясь.

– Мне тоже кажется, что пахнет нефтью, – согла­сился он.

Они медленно двинулись вперед, выискивая подхо­дящую ферму.

«Стив Бейтс прав, – подумал Бино. – Здесь превос­ходное место для «лосиного выпаса», который прежде всего должен быть внешне привлекательным».

– Красивая окружающая обстановка облегчает за­дачу обработки лоха, – объяснял Бино, оглядывая фер­мы. – Лох чувствует себя намного комфортнее. В пус­тыне гораздо труднее продать недвижимость, располо­женную якобы на берегу озера.

В Оук-Крэсте зелени было хоть отбавляй. Двухпо­лосную дорогу окаймляли причудливо искривленные ста­рые тенистые дубы, похожие на пришельцев из другого мира. Архитектура деревянных строений была простая, примитивная, но окраска яркая. В тех местах, где не буй­ствовала зеленая люцерна, паслись живописные стада скота и лошадей.

То, что нужно, Бино наконец нашел на ферме Кэл-Оукс. Здесь, как и на большей части угодий Оук-Крэста, выращивали люцерну. Трубы ирригационной системы были солидные, но явно нуждались в покраске.

Они были проложены по эстакаде вдоль дороги на мили вперед. В разных местах виднелись огромные цистерны для воды на случай засухи (что в Калифорнии случалось периодически), напоминающие большие двух­этажные коробочки для пилюль. В низине у реки лениво паслись лошади. Всю эту красоту дополняло еще одно, делающее выбор безошибочным. Прямо напротив фер­мы, через улицу, располагалось здание крупной строи­тельной компании, ныне обанкротившейся и прекратив­шей деятельность.

Слабый ветерок покачивал потертый рекламный щит, подвешенный на двух цепях. Зеркальные окна трехэтаж­ного здания выходили на ферму, которая была просто загляденье, как с открытки.

Бино вышел из машины, перелез через забор и обо­шел пустое здание вокруг. К одному из окон был при­леплен листочек с номером телефона агента по недви­жимости. Он позвонил с сотового телефона Виктории. Агент-женщина сказала ему, что здание можно арендо­вать за весьма умеренную помесячную плату. Бино обе­щал перезвонить и разъединился. Вернувшись к Викто­рии, он пояснил, что прежде нужно договориться на ферме.

Затем окинул взглядом ландшафт с трубами и цис­тернами и с облегчением произнес:

– Думаю, мы нашли наш «лосиный выпас».

Глава 13

ОПЕРАЦИЯ «ПОИСК»

«Ну что за мудак этот Тексако Филлипс», – думал Томми.

Они сидели в его квартире с окнами на Променад. Каллиопа бегала до одурения по магазинам, вы­искивала «чего-нибудь миленькое» для поездки на Багамы. Тексако сидел напротив Томми, красноли­цый, и все время натягивал края своего темно-бордо­вого спортивного пиджака за тысячу долларов, он был похож на персонаж идиотского комедийного сериала. Томми никак не мог взять в толк, почему брат держит рядом с собой этого смердящего невежественного за­сранца.

– Послушай, Текс, – медленно произнес он. – Ты должен их найти. Это единственное, что от тебя требуется. Мой кузен Питер, который работает в агент­стве путешествий, добыл для меня список зарегистри­ровавшихся на рейс «Дельты». Она вылетела в Сан-Франциско с двумя парнями, Б. Бейтсом и Дж. Бейт­сом. Я не знаю, кто эти два мудака, и тебя это не долж­но заботить. Не пытайся, мать твою, разобраться в этом, иначе обсерешься. Просто найди их. Там, в Сан-Франциско, есть телефоны. Так вот, ты сними трубку и по­звони мне. Понял?

Тексако кивнул и одновременно пожал плечами. Этот тупой жест разозлил Томми, и он толкнул в плечо ог­ромного урода, бывшего полузащитника.

– Эй, мудило! Я не слышу ответа.

– Я позвоню тебе, Томми, – тихо произнес Тек­сако.

– Кузен Питер проверит, покупали они оттуда би­леты или нет. Вот его номер, он записан на этой бумаж­ке. – Томми сунул ее в нагрудный карман шикарного пиджака Тексако. – Его зовут Питер Рина: Парень только что закончил колледж, так что не трепись с ним, не рас­сказывай то, чего он не должен знать. Питер сидит в Джерси, но может проверить это дерьмо в любой точке страны.

Так Тексако начал свою операцию «Поиск». Он прилетел в Сан-Франциско и теперь шлялся по «городу у залива»[31], разглядывая ярко одетых ту­ристов и удивляясь, как это, бля, можно отыскать в такой толпе Викторию Харт и двух парней с фамилией Бейтс. А вот солидный спортивный зал найти удалось довольно быстро – он оказался рядом с отелем. Там можно было получить из-под полы укол в задницу дозы стероидов по сорок баксов на штуку. Он также нашел прекрасный итальянский ресторан меньше чем за пол­квартала оттуда, где оссобуко и моцарелла маринара[32] были мирового класса. Теперь Тексако сменял одно удовольствие другим. Корячился, поднимая штангу в сто восемьдесят килограммов, а потом взбодрялся уко­лами и великолепной итальянской кухней. Весь пер­вый день он занимался поднятием тяжестей и едой, а к вечеру наконец решился позвонить Питеру Рина с просьбой проверить регистрацию Виктории Харт и двух Бейтсов на все рейсы из Сан-Франциско. Тот ответил, что до сих пор ничего не обнаружил. Тексако решил пока ничего больше не предпринимать. К операции «Поиск» у него сердце не лежало. В любом случае либо они переедут в какое-нибудь другое место, либо Том­ми велит ему возвращаться домой. На большее, чем эти простые рассуждения, его куриный мозг способен не был.

Утром позвонил Томми.

– Какого хера ты сидишь в отеле? – Такие фор­мальности, как «Привет» и «Как дела?», были опущены.

– Ты же сказал…

– Дурак! – завопил Томми. – Ты должен дежурить в аэропорту. Если они появятся у кассы и будут поку­пать билеты, тебе нужно быть там. Отправляйся немед­ленно! Я дал тебе номер телефона Питера, а он говорит, что ты звонил только один раз.

– Черт возьми, Томми, – простонал Тексако, – я что, должен звонить ему каждый час?

– Именно, мать твою. Он проверяет списки реги­страции каждый час, и звонить ему надо каждый час. Чем ты там занимаешься? Дрочишь свою жопу или что еще?

– Кончай, Томми. – Тексако Филлипс начинал уже по-настоящему ненавидеть Томми Рина, но чем больше он его ненавидел, тем сильнее боялся. Он пообещал каж­дый час звонить Питеру Рина и переехать в отель в аэро­порту. Положив трубку, Тексако понял, что совсем по­терял аппетит.

В ночном клубе «Красный амбар» в Китсе играл небольшой ансамбль в стиле вестерн, танцевали сим­патичные девочки и вообще было очень уютно. Сти­вен Бейтс и его жена Эллен пришли принарядившие­ся, а двенадцатилетний Лоренс даже повязал широкий полосатый галстук. Правда, чувствовалось, что он в этой семье передается по наследству. Дверь в их каби­нет была полуоткрыта, из общего зала доносилась му­зыка, отчего становилось еще приятнее лакомиться вкусными жареными ребрышками-гриль и сдобренной маслом кукурузой.

– …Конечно, с тех пор как мы обосновались здесь, в Китсе, – продолжал Стив, – дела с «ремонтом крыш» и прочим пришлось оставить. Так, выезжаем раз или два в год, настригаем кое-что и возвращаемся к своему за­конному бизнесу.

Он говорил и одновременно ел, вытирая с подбородка соус барбекю. Супруги оба были худощавые, с обветренными загорелыми лицами. У Стива – голубые глаза мошенника и поредевшие во­лосы, у Эллен – увядшая красота, короткая деловая стрижка и проницательные черные глаза, которые ощу­пывали вас, как луч лазера. Виктория подумала, что младший Лоренс куда симпатичнее. Ему было только двенадцать, голос еще не ломался, но на лице сияла великолепная, ослепительная улыбка мошенника, ко­торая, кажется, была в этой огромной семье фирмен­ной.

– Как вы собираетесь «надувать мыльный пузырь»? – спросил Стив, наклонившись ближе.

– Заманим лоха «тэтом», «мак» разогреет, потом, На­верное, отправим за город чуть опуститься, а в конце, может быть, придется сыграть в «пристеночек».

Виктория ничего не поняла, но Стив задумчиво кивнул.

– Решающий матч «в холодную», довольно опасно.

– На этот случай, – добавил Бино, – я намерен привлечь Бейтсов со Свиного ручья.

– Ты когда-нибудь с ними работал? – спросил Стив.

– Нет.

– Будь осторожен. Эти Бейтсы из Арканзаса не очень-то деликатные. Знаю я о них мало. Слышал толь­ко, что они разъезжают на мощных грузовиках и очень

крутые.

– Я приму это к сведению. – Бино положил вилку. – Завтра, наверное, улажу дело с фермой. Мне кажется, для игры она выглядит безупречно. Я хочу, чтобы ты организовал бригаду маляров. За работу получишь десять ты­сяч долларов плюс одна десятая от того, что мы сможем наварить.

Стивен Бейтс закрыл глаза и замолк. Так продол­жалось довольно долго. Виктория даже испуга­лась, не заснул ли он, но тут худощавый мошенник открыл глаза и посмотрел на свою жену Эл­лен. Та кивнула. Она, казалось, читала его мысли. За­тем он повернулся к Бино.

– Ты упомянул, что затеял все это, чтобы расквитать­ся за твою кузину Кэрол, – проговорил он,

– Да. Ее убили два подонка, с которыми мы и соби­раемся затевать игру,

– Меня очень злит, когда кого-нибудь из нашей многочисленной семьи имеют таким способом, и вообще… я это всегда воспринимаю на свой счет. Пожа­луй, для нас будет неправильно делать деньги на смер­ти Кэрол.

– Послушай, Стивен, я все это понимаю и ценю, но она была очень мне близка, а тебе вовсе не обязательно работать даром.

– Дело в том, что я еще никогда не участвовал в Большой афере. Ты первый привлек меня к такому делу… и это будет для меня достаточной оплатой.

– Ты уверен?

– Еще бы. Ты ведь вроде как легендарная личность, и работать с тобой для нас большая честь, – отозвался Стив.

Эллен согласно кивнула.

– Мы видели вас в передаче «Десять самых опасных преступников, разыскиваемых в Америке», – встрял в разговор Лоренс. – Только у вас были черные волосы и не было усов.

– Ладно. – Бино улыбнулся супругам. – Если мы закончим это дело с прибылью, я выделю вам одну десятую.

– Вполне справедливо.

Уладив этот вопрос, они переключились на другие темы. Виктория говорила очень мало, больше слушала.

По ходу разговора выяснилась одна удивительная деталь. У всех них, включая Бино, на руке, на том месте, которое обычно закрыто ремешком ча­сов, имелась татуировка в виде буквы В с датой первой аферы. Лоренс Бейтс удостоился этой чести прошлым летом.

– Вот, – сказал Стивен после того, как сын снял часы, – за работу на портсмутской ярмарке. Организо­вал «подброс» со своей пятнадцатилетней кузиной Бет­си. – Лоренс гордо показал татуировку. Под прописной буквой В стояла дата: 3.07.96.

Поздно вечером, когда они возвратились в мотель в Китсе, Бино пригласил Викторию к себе в номер выпить на ночь рюмочку водки с колой. Виктория ре­шила на этот раз ни в коем случае не пьянеть и пила осторожными маленькими глоточками, наблюдая за Бино, который вытащил из сумки небольшой аппарат – что-то вроде парового утюга под давлением с электри­ческим нагревом.

– Похожие штуковины используют для печатания картинок и надписей на футболках, – сказал он, напол­няя аппарат водой и вставляя электрическую вилку в розетку. Затем вытащил комбинезоны, купленные в ма­газине «Все для фермера», и разложил на выцветшем зе­леном постельном покрывале. Достав белые переводные шрифты высотой 1, 25 сантиметра, он сложил на нагруд­ном кармане надпись US AGR. DEPT[33] и посмотрел на Викторию.

– Как? Вы бы на это купились?

Она посмотрела с минуту, затем переложила буквы, образовав над карманом полукруг.

– Лучше?

– Намного, – согласился он и взялся за паровой утюг.

Покончив с комбинезонами, они вышли на автостоянку мотеля и занялись изготовлением таких же надписей на передних дверцах «форда-эскорта», используя пя­тисантиметровые буквы. Во время работы она спросила у него, что значит организовать «подброс».

– Это старая мошенническая проделка, – объяснил он. – Ей, наверное, уже тысяча лет. В первый раз в нее сыграли в Китае. И называется она либо «кошель», либо «подброс», либо «испанский носовой платок», либо еще как-то. В разных странах по-разному. В общем, назва­ний множество, но игра одна и та же.

– И в чем ее суть?

– Два мошенника, работающих вместе, инсцениру­ют в людном месте находку бумажника, набитого насто­ящими деньгами. Все это должно происходить в непо­средственной близости от лоха, которого нужно выбрать с особой тщательностью. Больше всего подходит богатая дама или какой-нибудь важный бизнесмен, хорошо оде­тый и в хорошей обуви. Выбор лучше всего делать по качеству обуви, сумочки или дипломата. Такой бумаж­ник для богатого лоха – идеальная приманка. Итак, вы. кладете бумажник таким образом, чтобы лох тоже мог оказаться законным владельцем находки. Вы как бы На­тыкаетесь на него все трое. Затем начинается обсужде­ние ситуации. Что делать? Может быть, обратиться к копам? Нельзя. Они запросто его прикарманят. Наконец двое жуликов предлагают богатому лоху взять бу­мажник себе и подождать с неделю, не объявится ли вла­делец.

– Удерживать отпуская, – сказала Виктория.

– Именно. Но в последнюю минуту жулики реша­ют, что лох должен дать каждому из них отступные из своего кармана. Немного, процентов десять от суммы, находящейся в бумажнике. Так, мол, будет по справед­ливости, если владелец не найдется. Лох не возражает, потому что знает: в бумажнике денег в пять раз больше и все будут принадлежать ему. Какой там, к черту, 188 владелец, кто его будет искать? Он выдает деньги, и жулики уходят. После чего лох обнаруживает, обыч­но уже дома, что бумажник с деньгами подменили на набитый резаной бумагой.

– И что, люди на это покупаются? – изумилась она.

– Каждый день, Виктория, и в любом городе земли. Это одна из самых распространенных жульнических ма­хинаций.

Бино выпрямился и критически осмотрел дверцы светло-зеленого «эскорта». Теперь она поняла, почему он настоял на таком цвете и размерах машины. Их «форд-эскорт» с желтыми буквами на дверце теперь выглядел в точности как государственная машина.

– Осталось приобрести желтые защитные каски и дощечки-пюпитры с зажимами. Когда вы с такой дощечкой, у людей больше веры. – Он улыбнулся. – И не спрашивайте меня почему,

Потом, забравшись в постель, Виктория долго ле­жала, слушая пение сверчков. Вчера было платье из спандекса, какое носят шлюхи, и туфли на платфор­мах. Завтра – дурацкий комбинезон и желтая защит­ная каска. Они возьмут в руки дощечки-пюпитры и будут дурачить ничего не подозревающего фермера, выдавая себя за служащих министерства сельского хо­зяйства. Подумаешь, большое дело! Ну и что? Она по­пыталась заснуть, но сердце не успокаивалось, про­должая накачивать адреналин. Как все это странно! Она не испытывала такого возбуждения даже накануне слушания в суде важного дела. Почему? «А потому, что это много интереснее, потому, что это против всех правил», – подумала она, устраивая голову на подуш­ке. Виктории не хотелось признаваться себе в этом, но даже такой ответ был далеко не полным. Всю жизнь мама пыталась заставить ее расслабиться, но она про­должала следовать намеченным курсом, не позволяя себе ни на миллиметр отклониться в сторону. И вот теперь, мучаясь ужасной виной за гибель Кэрол, она отдала себя в руки этому симпатичному мошеннику. С обманом можно было бы как-то при­мириться, но самое главное состояло в том, что ей это нравилось. Где-то там, глубоко внутри, начали разго­раться едва тлеющие угольки, которые казались давно потухшими. Она почти забыла это чувство, но такое случалось с ней прежде, когда она была маленькой. Однажды они были с мамой в супермаркете, и Виктория украла булочку из большой открытой корзины,. Когда они шли на выход, ее маленькое сердце шести­летней девочки отчаянно колотилось. Ей удалось благополучно уйти с украденным, но потом мама застука­ла ее за поеданием булочки и потащила обратно в ма­шину, чтобы ехать в магазин, вместе с недоеденной булочкой. Всю дорогу Виктория умоляла маму повер­нуть обратно, но та завела ее в магазин и вызвала уп­равляющего. Потом потребовала от дочери возвратить то, что осталось от булочки, извиниться и оплатила покупку. Виктория все время плакала, до самого дома. Она была так унижена! После чего дала себе твердое обещание никогда больше ничего не красть и держала его почти тридцать лет. И вот теперь собиралась нару­шить. Но, странное дело, никогда прежде она не ощу­щала в себе столько энергии.

На следующее утро они обустроили «лосиный вы­пас». Это оказалось до смешного легко. Зеленый «эс­корт» с соответствующими надписями на дверцах оста­новился у въезда на ферму Кэл-Оукс у амбара. Стояв­ший неподалеку хозяин, грузный светловолосый мужчи­на, немного испуганно разглядывал двух служащих министерства сельского хозяйства в фирменных комби­незонах и защитных касках с дощечками-пюпитрами в руках, где были прикреплены листы, вырванные из телефонной книги. Бино уже знал, что перед ними Карл Харпер, поскольку об этом гласила надпись на почтовом ящике на въезде с дороги. Вылезая из ма­шины, он бросил взгляд на свою дощечку.

– Джилл, я не ошибся, это владение Харпера? – Произнесено это было довольно громко, чтобы хозяин услышал.

– Мне кажется, да, Дэнни, – отозвалась Виктория, наблюдая за прибли-жающимся Карлом Харпером. Ее сердце неистово колотилось.

– Чем могу помочь, ребята? – спросил он. Его тус­клые глаза с подозрением перебегали с их лиц на дверцы машины и обратно – на надписи на карманах комбине­зонов.

– Сейчас выясним, – ответил Бино, приветливо улы­баясь. – Я служащий министерства сельского хозяйства Дэнни Дункан, участвую вместе с помощницей в экспе­рименте, который проводит НАСА.

– Не понял.

– Так вот, НАСА и вооруженные силы США прове­ли совместную разработку нового типа краски. – Он по­вернулся к Виктории. – Джилл, покажи, пожалуйста, мистеру Харперу.

Виктория взяла с заднего сиденья банку краски, ко­торую они смешали утром в соотношении два к одному. Она была сейчас медно-рыжая, цвета ржавчины.

– Это так называемая «Краска – антиокись желе­за», – пояснил Бино, – которая предназначена для за­щиты металлических конструкций от коррозии на срок примерно пятьдесят лет. Условие тут только одно: вы не должны перекрашивать изделие в течение полувека, даже если вам вдруг захочется. Управление НАСА обратилось к нам, в министерство сельского хозяйства, с просьбой найти в округе фермеров, которые позволили бы покра­сить их трубы и водяные цистерны с целью ис­пытания краски.