Мой враг, мой любимый

Прохладный утренний воздух пробирал до костей, и Кирнан мгновенно продрогла. Ее охватило какое-то оцепенение. Опять янки! Синебрюхие. Пострадавшие сами, они наверняка убили и ранили не один десяток конфедератов.

И тут до нее донесся стон раненого. Мысли о янки мигом отступили, девушка от всего сердца пожалела несчастного. Да и все они тут испытывают невообразимые страдания, а некоторые из них скоро умрут.

Кирнан отвернулась от окна, с трудом сдерживая слезы, и тут же одернула себя. Нельзя принимать все так близко к сердцу! Она не вправе сочувствовать проклятым янки. Ведь стоит Джессу подлатать их, как они снова ринутся в бой, чтобы убивать конфедератов, виргинцев, ее близких.

Между тем снизу слышался громкий, властный голос Джесса – доктор начал осмотр раненых прямо во дворе. Малыш Дэвид уже держал наготове воду, чтобы напоить измученных страдальцев, Джейни по указанию Камерона их размещала. Легкораненым предстояло отправиться в палаты, а тяжелым – в операционную. Заглянув в повозку, Джесс подозвал О'Малли.

– Там два мертвеца, капрал. Позаботьтесь о них, пожалуйста.

– Будет сделано, сэр, – послушно откликнулся О'Малли.

К горлу Кирнан подступила тошнота. Отойдя от окна, она поспешила к кувшину с водой, чтобы умыться. Только тогда ей стало легче.

Торопливо одевшись, она спустилась вниз. Там по-прежнему царила невообразимая суматоха. По коридорам, еле переставляя ноги, ковыляли раненые, а те, кто чувствовал себя лучше, уже волокли носилки, чтобы помочь своим собратьям. Кирнан поспешно пересекла холл и вдруг застыла на месте: среди раненых были не только янки!

Только что в дом внесли троих в сером.

– Миссис Миллер! – окликнул ее один из них слабым голосом.

Кирнан вздрогнула и заторопилась на голос.

Сразу стало ясно, что дела его плохи. По серой ткани на животе расплылось огромное кровавое пятно. Левая нога, тоже вся в крови, представляла собой сплошное месиво. Спутанные, грязные волосы солдата падали ему прямо на глаза. Кирнан несколько мгновений вглядывалась в знакомое лицо, пытаясь вспомнить, кто перед ней.

– Каслмен! – воскликнула она, наконец, заботливо коснувшись его руки, и тут же подозвала к себе малыша.

– Дэвид, иди сюда поскорее!

Мальчик послушно подошел. Налив в чашку воды, Кирнан приподняла голову Каслмена, чтобы помочь ему напиться. Затем, оторвав оборку собственной юбки, отерла грязь с лица солдата.

– Бог мой, Каслмен! Как же так… – беспомощно бормотала она.

Он с трудом открыл глаза.

– Только не давайте им меня резать, миссис Миллер. Все, что угодно, лишь бы не ампутация…

– Но ведь… – начала было она, но он уже снова закрыл глаза.

Дышал он с трудом. Кирнан положила руку ему на грудь: сердце раненого еле билось.

– Каслмен, дорогой, прошу тебя, только не умирай! – взмолилась она.

«Ему нужна помощь, причем срочно», – мелькнуло у нее в голове. Каслмен на миг пришел в себя и стиснул руку девушки.

– Не горюйте, миссис Миллер. Кое-кто из этих… – он умолк и с усилием облизнул губы, – …из этих проклятых костоправов полагает, что может убить на своем операционном столе больше южан, чем солдаты на поле битвы. А я не хочу! Если доктор не успеет мне помочь, будет только лучше. Я умру спокойно…

– Ты не умрешь, Каслмен, а здешний доктор совсем не похож на этих проклятых костоправов, – торопливо принялась уверять его Кирнан. – Он поможет тебе, клянусь, обязательно поможет!

Но партизан уже снова бессильно закрыл глаза.

Девушка в отчаянии обвела глазами палату. Как много раненых, и большинство – тяжелые! Заметив у одной из коек Джейни, Кирнан поспешила туда.

– Где Джесс?

Джейни удивленно смотрела на хозяйку. Казалось, негритянка не очень понимала, почему она здесь.

– Джейни, где Джесс? – нетерпеливо повторила девушка.

Джейни мотнула головой в сторону операционной:

– Вон там. Только он вряд ли захочет сейчас с вами разговаривать, миз Кирнан.

Не обращая внимания на слова служанки, Кирнан распахнула дверь операционной, да так и застыла от ужаса. На операционном столе беспокойно дергался и что-то кричал, пытаясь вырваться из крепких объятий Тайна, какой-то раненый. Дюжий молодой негр никак не мог удержать его, и Джесс приказал добавить несчастному морфия.

Левая ступня его была уже отрезана, и культя, окровавленная и страшная, едва ли походила на человеческую плоть.

– Джесс… – еле слышно выдохнула девушка.

Он поднял глаза и вдруг кивком подозвал ее к себе:

– Быстрее, Кирнан, мне нужна твоя помощь.

– Но, Джесс…

– Ты, мне нужна, слышишь?

Неожиданно для себя Кирнан очутилась у операционного стола рядом с корчившимся на нем калекой. Джесс коротко объяснил ей, что делать, показал, какие инструменты нужны ему для ампутации, рассказал, как вытирать накапливающуюся кровь и откуда брать чистые бинты и повязки.

Кирнан беспомощно оглянулась. Рядом не было никого, кто мог бы помочь Джессу. Значит, придется ей.

Подручные Джесса и впрямь были заняты. Капрал О'Малли зашивал нетяжелых раненых, ему помогал Джеремия. А Джейни пыталась навести хоть какой-то порядок в холле.

– Но, Джесс, я не могу… Я не сумею тебе помочь, – слабо запротестовала Кирнан, но он и не слушал ее, объясняя Тайну, как лучше держать раненого, чтобы тот не дергался и не мешал операции.

И хотела того Кирнан или нет, ей пришлось при этом присутствовать. Мужчину пригвоздили к столу, и Камерон уже требовал инструменты, скальпель и пилу, чтобы пилить кость.

И девушка волей-неволей превратилась в его ассистентку. Подавала инструменты, пока Джесс колдовал над солдатом, и вытирала кровь, затем, следуя указаниям Джесса, помогла забинтовать культю. Кость и мясо были срезаны очень аккуратно, чтобы впоследствии солдат мог воспользоваться протезом.

Тайн как ни в чем не бывало подхватил отрезанную ногу.

Кирнан стало дурно. Еще минута, и она потеряет сознание, но Джесс уже властно требовал воды – вымыть руки. Только сейчас девушка вспомнила, для чего, собственно, пришла в операционную.

– Там есть один солдат, которому очень нужна твоя помощь, Джесс.

– Значит, О'Малли проследит, чтобы принесли именно его.

Она на мгновение заколебалась:

– Но, Джесс… Дело в том, что он конфедерат.

Камерон мельком взглянул на нее и крикнул:

– О'Малли, кто там следующий?

Капрал, не переставая орудовать иглой, поднял голову.

– По-моему, южанин. Ему явно очень худо. Самый тяжелый из всех, кого сегодня доставили – из живых, конечно.

– Значит, пусть несут, – распорядился Джесс.

Только что прооперированного солдата осторожно сняли со стола и под руководством Джейни уложили на койку. Джесс расстелил чистую простыню, а О'Малли с санитаром внесли Каслмена.

– Эй, послушайте, капитан! – послышался чей-то недовольный голос. – Чего это вы взялись за южанина? Я, например, тоже ранен, и у меня жутко болит голова.

– Не сомневаюсь, что она у вас болит, рядовой Хенсон. Но ранение нетяжелое, и вы скоро поправитесь. Через минуту я к вам подойду. – Джесс взглянул на Каслмена. – А этот парень умрет, если я сейчас же не окажу ему помощь. Впрочем, не исключено, что он умрет в любом случае.

– Так ему и надо! – мстительно произнес Хенсон. – Паршивый конфедерат! Нечего и время тратить на него, док!

– Когда я давал клятву, Хенсон, я не предполагал, что мне придется обращать внимание на цвет формы пациентов. Обещаю, что скоро избавлю вас от головной боли. А пока потерпите!

Рядовой Хенсон недовольно нахмурился, но спорить не стал. Повернувшись, он вышел из операционной вместе с капралом О'Малли.

– Джесс, а как же я? – спросила Кирнан.

Он оценивающе посмотрел на нее.

– Там и оставайся. Нет, сперва хорошенько вымой руки и все инструменты. И продолжай в том же духе. У тебя хорошо получается!

И док склонился над столом. Вместе с Тайном они осторожно разрезали форму Каслмена, чтобы осмотреть рану. Вначале Джесс вытер кровь, а потом начал орудовать зондом и зажимами, которые подавала ему Кирнан. Ей чуть плохо не стало, когда Камерон принялся извлекать из живота Каслмена кусочки металла и мяса. Однако самого доктора, похоже, это не трогало. Он то и дело отдавал ей отрывистые приказания – зажим, иглу, нитки – и наконец стал зашивать рану. Кирнан все так же молча стояла рядом. Она опустила глаза и тут же почувствовала на себе внимательный взгляд Джесса.

– Ты что, собираешься падать в обморок? – насмешливо поинтересовался он.

– Если бы собиралась, давно упала бы, – хмыкнула она. Он усмехнулся и продолжил работу. Похоже, пора приниматься за ногу. Для этого пришлось разрезать бриджи Каслмена.

– Да, дело плохо, – пробормотал Джесс себе под нос. – Прямо не знаю, что и делать…

Как раз в этот момент несчастный очнулся от наркоза и с силой вцепился в запястье Джесса. Кирнан с тревогой вгляделась в побелевшее лицо парня.

– Док, не трогайте мою ногу!

– Но послушайте…

Каслмен отчаянно пытался не потерять сознание.

– Док, меня ведь ранило в живот. Вы не представляете, что я вынес!..

– Да нет, парень, как раз внутри все более или менее в порядке. Ни один из жизненно важных органов не задет, а весь металл я из тебя вынул. Не могу сказать, что рана легкая, но я уверен, парень, ты выкарабкаешься.

– Боже милостивый, док, умоляю, не отрезайте мне ногу! Я прошу вас… Миссис Миллер, скажите же ему!

Джесс внимательно посмотрел на Кирнан.

– Пожалуйста, Джесс, – умоляюще прошептала она.

Он пожал плечами.

– Ну хорошо, попытаюсь. Слышишь, парень?

Однако Каслмен опять впал в забытье и уже ничего не слышал. Заручившись поддержкой Кирнан, несчастный больше не стал противиться воздействию морфия.

– Тайн, держи его крепче, – отрывисто приказал Джесс. – Ну что, Кирнан, приступим?

И они начали колдовать над ногой. Каслмен отчаянно вскрикнул, когда зонд в первый раз коснулся его израненной плоти, и тут же умолк. Молчал и Джесс, с головой уйдя в работу. Время от времени он требовал у Кирнан зажимы, бинты, скальпель, снова зонд и опять бинты. Она послушно выполняла все указания.

Казалось, операция длится уже целую вечность. Кровь из раны так и лилась, и Кирнан неустанно вытирала ее бинтами. Она до боли закусила нижнюю губу, но ни разу не вздрогнула и не ойкнула.

Наконец Джесс наложил последний шов и принялся бинтовать ногу Каслмена. Кирнан восхищенно наблюдала за его виртуозными действиями. Как он уверен в себе, как слаженно работают его руки! Все рассчитано, ни одного лишнего жеста. Чувствуется и мастерство, и богатый опыт. А еще – доброта и сострадание к тем, кто беспомощно лежит перед ним на столе.

Джесс закончил и отошел, чтобы умыться. Кирнан накрыла раненого чистой простыней. Вернувшись к столу, Джесс склонился над парнем.

– Жить будет? – шепотом спросила девушка.

– Сейчас дыхание ровное, – ответил Камерон. – Но кто знает, что будет дальше…

Кирнан кивнула. Джесс испытующе взглянул ей в глаза:

– Твой приятель?

– Да. – Под его пристальным взглядом она невольно покраснела и с нажимом повторила: – Просто приятель.

Легкая усмешка тронула уголки рта Камерона. В глазах его плясали чертики.

– Я не имел в виду ничего дурного, миссис Миллер.

И, не дожидаясь ответа, отдал приказание капралу О'Малли разместить раненого конфедерата с возможно большими удобствами и внести в операционную следующего.

– Ты остаешься? – Джесс снова повернулся к Кирнан.

Ей хотелось сказать, что она уже сыта по горло видом крови и страданий, что в ушах у нее стоят крики и стоны несчастных. Да и вообще она не собиралась ему помогать!

И все же, все же…

Она уже давно поняла, что янки – такие же люди, как и все, они так же могут страдать, испытывать боль, истекать кровью, стонать. У этих людей есть семьи – отцы, матери, братья, сестры, возлюбленные…

Конечно, оправившись от ран, они вернутся в строй и снова начнут убивать конфедератов. Но сейчас им нужна помощь. Только что Джесс, не колеблясь, помог конфедерату. В свое время он поклялся спасать людские жизни и не отступился от своих слов.

Вот и она обязана остаться в операционной, рядом с ним.

– Да, остаюсь, – тихо ответила она.

– Отлично, – произнес Камерон. – Ты мне понадобишься. – И, повернувшись к Тайну, с улыбкой спросил: – А она неплохо справляется, верно?

Тайн, все это время молчавший, ухмыльнулся во весь рот.

– Еще как неплохо! – И, взглянув на Кирнан, добавил: – На прошлой неделе у нас тут три санитара свалились замертво при виде крови. Молодые ребята, солдаты. А вы, миз Кирнан, просто молодец!

«Еще не вечер», – усмехнулась про себя Кирнан. Может быть, она еще свалится замертво на виду у Джесса и Тайна.

Ну, нет, тут же строго одернула она себя. Только не при Джессе!

И началась работа. Как ни странно, Кирнан держалась превосходно. Казалось, она интуитивно чувствовала, что в данный момент хочет от нее Джесс, словно они годами работали вместе. Вскоре ему уже не нужно было напоминать ей о скальпеле или бинтах – она сама знала, что и когда подать. Время летело быстро.

Раненые в основном были янки, хотя иногда попадались и южане. Наконец последний пациент покинул операционную.

Тайн, подхватив ворох окровавленных бинтов, отправился их стирать. Джесс принялся ожесточенно мыть руки, а Кирнан бессильно повалилась в большое кресло Эндрю Миллера. Она чувствовала себя вконец измученной.

– Ну, как ты? – негромко окликнул ее Камерон.

Она чувствовала на себе его взгляд, но была слишком измучена, чтобы отвечать. Впрочем, она ощущала и странное воодушевление, радость от проделанной работы. Пусть этот день выдался трудным, пусть она устала до полусмерти, но зато помогла сохранить жизнь многим людям.

И не важно, кому – янки или конфедератам.

– Со мной все в порядке, – тихо промолвила она.

– Точно? – озабоченно спросил Джесс и, подойдя к креслу, на котором сидела девушка, склонился над ней.

Она улыбнулась:

– Просто устала. Мне кажется, я еще ни разу в жизни не чувствовала себя такой усталой.

Капитан кивнул, не спуская с нее неправдоподобно синих глаз.

– Да, денек выдался чертовски трудный. Обычно бывает полегче. Конечно, ты измучилась.

В памяти ее вновь всплыли обнаженные искалеченные мужские тела, вся эта кровь и грязь.

При одной мысли об этом благовоспитанная леди упала бы в обморок. Но время настало другое, и многое поменялось в жизни.

– Со мной все в порядке, правда-правда, – искренне повторила Кирнан и подняла на Джесса глаза: – Мне даже… хорошо. Странно, правда?

Он с улыбкой покачал головой.

– Спасать людские жизни – действительно радость. И потом сегодня нам повезло – мы никого не потеряли.

– А ты часто теряешь своих пациентов?

– В общем, да. Пушки, ружья и пистолеты для того и существуют, чтобы убивать, и в основном оправдывают свое назначение.

Кирнан промолчала. Он прав, ей действительно повезло: за сегодняшний день она ни разу не почувствовала, как человеческая жизнь ускользает у нее из рук.

– Мне надо пройти по палатам, посмотреть, как чувствуют себя наши подопечные, – сказал Камерон. – Выпей чего-нибудь покрепче и отправляйся спать.

С этими словами он ушел. Девушка, уютно свернувшись в кресле, неожиданно задремала, но тут раздался заботливый голос Джейни:

– Деточка, да ты совсем скисла. Пойдем-ка на кухню, я приготовлю тебе горячую ванну. И куриный бульон. О Боже, какой длинный день! Ужасно длинный и трудный…

Хозяйка, не сопротивляясь, позволила Джейни увести себя на кухню. Раздевшись, она погрузилась в горячую воду и почувствовала себя на седьмом небе от счастья.

Никогда еще мыло не пахло так восхитительно! Никогда вода не обнимала ее так ласково, никогда жидкость не действовала так целительно на ее уставшие члены! Кирнан глубоко вздохнула, полностью отдавшись этому ощущению блаженства, а когда вышла из ванны, Джейни уже ждала ее с сухим полотенцем, чашкой горячего бульона и бокалом бренди. Кирнан залпом выпила и то и другое.

– А ведь я справилась! – с гордостью объявила она негритянке.

– Еще как, миз Кирнан! Еще как… А теперь отправляйтесь-ка спать, а то утром будете чувствовать себя разбитой.

Девушка сладко зевнула и крепко обняла служанку. Джейни, расчувствовавшись, ответила тем же. Завернувшись в теплый фланелевый халат, Кирнан вышла из кухни.

В холле царили тишина и спокойствие, впрочем, весь дом был погружен в дремоту, мирно сопели раненые.

– Доброй ночи, миссис Миллер, – донесся до нее голос капрала О'Малли.

Хозяйка кивнула и начала подниматься по ступенькам.

Наверху она вдруг вспомнила о Каслмене. Не зная, в какую из палат его положили, она решила поискать в бывшей комнате Энтони, ближайшей к ней.

Войдя в палату, Кирнан застала настоящее сонное царство. Она на цыпочках вернулась к двери и уже собиралась было уйти, как вдруг кто-то негромко окликнул:

– Миссис Миллер!

– Да?

– Вы ищете своих? Они не здесь, а в комнате мальчика. Он перебрался к сестре. Доку нужно место для работы, вот дети и решили поселиться вместе.

– Благодарю вас, – негромко произнесла Кирнан, вышла в коридор и направилась в комнату Джейкоба. Распахнув дверь, она так и замерла.

Над одним из раненых конфедератов склонился Джесс.

– Входи, Кирнан, – бросил он ей.

Вряд ли он увидел ее в темноте, просто догадался, что это она. Девушка закрыла дверь и на мгновение прислонилась стене. Джесс жестом подозвал ее ближе. Оказывается, он осматривал Каслмена.

Тот лежал с закрытыми глазами и абсолютно не двигался как будто он… Как будто он умер.

– О Боже! – вырвалось у Кирнан.

Камерон с улыбкой покачал головой:

– С ним все в порядке, не переживай.

– О!

Она почувствовала внезапную слабость, но не могла позволить себе упасть в обморок сейчас, после всего, что она вынесла за день.

– Он просто спит.

– А как нога?

– Время покажет.

Кирнан кивнула и изо всех сил сжала кулачки, чтобы преодолеть подступившую к горлу тошноту.

– Спокойной ночи, Джесс, – тихо произнесла она и вышла.

Напоследок девушка решила взглянуть на спящих детей. Крепко обнявшись, они мирно спали на кровати Патрисии.

Наконец она добралась до своей комнаты. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она покинула ее, хотя это было всего лишь сегодня утром.

Подойдя к окну, Кирнан еще полюбовалась полной луной и только потом скользнула под прохладные простыни. Она так устала, что, казалось, мгновенно заснет.

Однако сон не шел. Перед глазами все время вставали картины человеческих боли и страданий.

И еще Джесс.

Нет, надо прогнать его образ прочь, представить себе лицо Энтони, ведь она его вдова, и дом этот – его дом!

Тщетно, образ любимого упорно не покидал ее.

Повинуясь внутреннему импульсу, Кирнан поднялась, распахнула дверь спальни Джесса и застыла на пороге.

Джесс был в постели.

Но не спал, да и не пытался уснуть. Он сидел, подложив руки под голову на резное изголовье кровати, и смотрел в пространство.

Обнаженные плечи и грудь мужчины в призрачном лунном свете приобрели какой-то необычный бронзовый оттенок. Однако лицо Камерона оставалось в тени, и невозможно было прочитать выражение его глаз.

– Итак, миссис Миллер, – тихо произнес он, – что вы тут делаете?

Кирнан пересекла комнату и остановилась у самой его кровати.

– Я хотела сказать, что очень благодарна тебе за Каслмена.

Джесс протянул ей руку. Секунду поколебавшись, Кирнан вложила в нее свою.

И в следующее же мгновение очутилась на кровати рядом с любимым, ощутила его страстное объятие. Притянув девушку к себе, Джесс осторожно положил ее голову на подушку и ласково провел рукой по волосам.

– А я хотел тебе сказать, – хрипловато произнес он, – что постарался бы спасти его, даже если бы ты не просила.

Горячая волна захлестнула Кирнан, сладкое томление разлилось по всему ее телу. Она знала, почему пришла сюда: ей хотелось быть рядом с Джессом. Она взглянула ему в глаза, такие бездонные, мудрые, в них светилось понимание и любовь.

– Так что тебе не за что благодарить меня, – не дождавшись ответа, резко произнес Джесс.

Она нисколько не обиделась, а только улыбнулась и обвила руками его шею.

– Но я вовсе не из благодарности… – начала она и поправилась: – То есть, конечно, я тебе очень благодарна, но пришла не поэтому.

– А почему же?

– Потому что…

– Ну?

– Потому что хочу, чтобы ты обнял меня.

Лунный свет озарил довольное лицо Джесса и чуть кривую, насмешливую улыбку.

– С радостью, – прошептал он и, обняв Кирнан за плечи, нежно поцеловал.

Глава 19

Горько-сладкий поцелуй Джесса придавал невыразимое очарование крепкому объятию. Как много ночей провела она без сна, мечтая об этом! Сколько раз вспоминала его тогда, когда он был так далеко…

Вокруг свирепствовала война. Она была вчера и будет завтра. Но на одну ночь она прекратилась.

Губы Джесса лихорадочно искали ее рот. Он весь дрожал, пытаясь умерить страсть, мигом вспыхнувшую между ними. Его неприкрытое желание разожгло ее так, как не смог бы ни один любовный напиток. Казалось, что языки пламени неистово лижут ее плоть, заставляя вздрагивать и неметь от восторга.

Кирнан с готовностью ответила на его поцелуй. Жадно приникнув ко рту мужчины, она словно изучала его заново, проникая в сладко манящую глубину. На мгновение Джесс оторвался от ее губ, как будто только для того, чтобы снова страстно припасть к ним и наполнить все ее существо.

Вот его язык коснулся стройной шеи девушки, и беглый пунктир поцелуев покрыл ее нежную кожу.

Кирнан прерывисто вздохнула и закрыла глаза. Тотчас послышался треск рвущейся ткани – это Джесс, сгорая от нетерпения, рванул ночную рубашку, обнажая полную, соблазнительную грудь.

Она так и не открыла глаз, отдавшись утомительному томлению объятий и поцелуев. Насладившись шеей, Джесс двинулся ниже, и вот уже влажная дорожка от его ласкающего языка пролегла в соблазнительной ложбинке на ее груди. Стоило ему только дотронуться, как Кирнан вся затрепетала, жаждая продолжения. Однако он предпочел другие ласки.

Дерзкий язык скользнул ниже, к животу. Кирнан едва заметно вздрогнула, тут же затихла, наслаждаясь восхитительным, неземным блаженством.

Покрыв поцелуями ее живот, Джесс приник к пупку и стал вытанцовывать языком замысловатый танец. И вдруг она услышала сбивчивый шепот Джесса о том, как сладко она пахнет и как изумительна на вкус. Чудесный запах лилий после только что принятой ванны, похоже, еще больше воспламенил мужчину.

А потом он умолк, и его раскаленный язык оказался еще ниже. Кирнан вскрикнула от восторга, пробудившись навстречу любви. Ее бросало то в жар, то в холод; это было как буря, как неистовый порыв ветра. Желание – острое, всепоглощающее – охватило девушку с такой силой, что она вся напряглась и выгнулась.

И вот горячий и влажный язык словно жало проник в самую глубину ее лона. Это было столь неожиданным и стремительным, что она вся затрепетала, отдаваясь доселе неизведанным ощущениям.

В следующее же мгновение Джесс очутился сверху, прильнул к ней страстным поцелуем и овладел так стремительно, что только тихий животный стон слетел с губ Кирнан. Она спрятала лицо на груди любимого и с силой притянула его себе, чтобы слиться, ощутить себя с ним одним целым. Извиваясь в экстазе и радостно отдаваясь ему, она стонала от наслаждения. А Джесс нарочно медлил. Его движения, расчетливые и неторопливые, еще сильнее разжигали ее. С каждым новым толчком он проникал все глубже, пока Кирнан не показалось, что он дошел до самого сердца.

Внезапно медлительность сменилась бешеным ритмом. Даже в темноте девушка увидела, какой глубокой стала синева глаз Джесса, как судорожно изогнулись его губы. Он стал ураганом, смерчем, тайфуном. Он вовлекал любимую в неистовую пляску страсти. Из окна пахнуло прохладой, но они, разгоряченные, ничего не замечали. Губы Кирнан жадно охотились за каждым дюймом любимого тела, она словно пробовала его на вкус, стремясь достичь глубин любви, еще неясных ей самой, чего-то неуловимого, невыразимого словами, таинственного, как облака, плывущие по ночному небу…

И вдруг Джесс на мгновение замер, напрягшись как струна. Вышел из нее и вновь вошел, стремительно и настойчиво.

Не успев вырваться, крик восторга снова замер на губах Кирнан, ибо он поймал его поцелуем.

Все, что неясно ощущала и чего жаждала Кирнан, неожиданно обрушилось на нее лавиной. Волны бешеной страсти сотрясали ее тело, а она, отдавшись их воле, внезапно почувствовала новый взрыв экстаза, вызвавший сладкую дрожь во всем теле.

Казалось, это длилось вечно.

Но вот Джесс перекатился на бок и обнял ее. Ветер по-прежнему гулял по комнате, касаясь прохладными крыльями их разгоряченных тел. Кирнан невольно вздрогнула, и в то же мгновение мужчина еще крепче прижал ее к себе, защищая от холода.