Золотой мираж

– Какой-то фермер? – Джон вопросительно поднял брови.

Пола насмешливо улыбнулась.

– Берегись, Джон, и не вздумай показывать, что твое самолюбие задето! Да, фермер. Когда-то Кит была уверена, что они поженятся, но он предпочел другую. Теперь же, мне кажется, если он попросит, Кит бросит все и выйдет за него замуж. Это было бы непростительной глупостью с ее стороны – упустить такой шанс ради семейной идиллии. Талант – это редкость, с годами он растет, становится многограннее, а любовь – недолговечна.

– Кит права. Ты действительно циник, Пола.

Пола от души рассмеялась:

– Кто бы говорил!

– Что говорил? – спросила Кит, входя с подносом, на котором стоял кофейник и чашки. – Нехорошо рассказывать интересные истории, когда меня нет.

– Не беспокойся, – заверил ее Джон. – Ничего интересного не было.

Выпив кофе, Джон снова закурил, а затем, сославшись на усталость, собрался уезжать. Кит проводила его до двери и подождала, пока не отъедет «ровер». Потом, погасив свет на крыльце, вернулась в гостиную.

– Еще кофе? – спросила ее Пола.

– Пожалуй, – равнодушно пожала плечами Кит, взяв у Полы чашку. Но свежий аромат кофе не доставлял ей удовольствия. Пола сняла туфли, и они со стуком упали на пол в мертвой тишине дома. Чтобы прервать паузу, Кит спросила:

– Хорошо прошел вечер с Чипом?

Пола растирала уставшие ступни.

– А твой? Я хочу сказать – с Бенноном?

Кит почему-то захотелось объяснить Поле цель своего визита на соседнее ранчо:

– Я поехала туда, чтобы отдать Беннону ружье. Такова была последняя воля моего отца.

– Только за этим?

– Да. – В странном смущении Кит подошла к отцовскому креслу и провела рукой по спинке.

– Кит, неужели ты все еще ждешь Беннона? После стольких лет? – слегка раздраженно спросила Пола.

– Нет, не жду, – покачала головой Кит. – Женщина не может ждать того, чего, как она знает, ей не получить никогда. Ты – женщина, Пола, и знаешь, что мы практичнее мужчин. – Кит улыбнулась, но смотрела на подругу серьезно. – Мы всегда были реалистками. Это мужчины идеалисты и романтики. Когда мужчина глубоко и искренне любит, то, потеряв любимую, становится пленником иллюзий. Он может удовлетворять свои желания, искать развлечений, но сердцем остается верен той, кого потерял. – Она провела рукой по салфетке на спинке отцовского кресла. – Как мой отец.

– И как Беннон, не так ли? – угадала Пола.

Кит промолчала.

– Мы, женщины, совсем другие. – Голос ее повеселел, в нем даже зазвучала насмешка. – Когда мы любим и теряем, мы страдаем, плачем и впадаем в ярость, но продолжаем жить, ибо иначе нельзя. – Она помолчала. – Я ответила на твой вопрос?

– Вполне. Только мне хотелось бы знать, в какой стадии находишься ты сейчас? Страдаешь, впала в ярость?

– Я продолжаю жить, – просто ответила Кит.

Посмотрев на нее, Пола мысленно пожелала, чтобы это было так.

20

Реактивный самолет Лесситера приземлился на аэродроме Сарди-Филд близ Аспена. Рев двигателей внезапно стих, и ожидающие наконец увидели Дж.Д. Лесситера, одетого в теплое черное пальто, в проеме двери.

Шагнув на трап, он мечтательным взором окинул ясное небо и пространство аэродрома, словно не замечая стоящую внизу Сондру Хадсон. У Дж.Д. Лесситера был вид политика, открывающего предвыборную кампанию.

Кто-то подошел к нему, и он бросил какую-то реплику. Яркое полуденное солнце высветило седые пряди в его густой шевелюре.

Сондра ждала с дежурной улыбкой, когда Лесситер наконец сойдет на бетон аэродрома.

– Здравствуй, Сондра.

– С приездом, Джи Ди.

– Прекрасный день, – заметил он, еще раз окинув взглядом небо над головой. – Ты специально заказала для меня такую отличную погот ду? – снисходительно пошутил он.

– Я думала, ты сам ее заказал, – отшутилась Сондра.

Он хмыкнул, и наконец на его загорелом волевом лице появилась улыбка, вовсе не смягчившая, однако, холодное выражение проницательных глаз.

– Отлично, Сондра, – довольно пробормотал он и представил ее стройному рыжеволосому мужчине, назвав того Робом Хэйгом.

Сондра предположила, что это и есть архитектор, которого он собирался привезти с собой. Сондра испытала приятное волнение от близости победы. Сделка почти в кармане!

– Пока мы летели, я еще раз просмотрел видеоклипы и сопутствующие рекомендации. По-моему, места перспективные.

– Как только станут известны требования покупателя, я сделаю должное предложение. Уверена, Джи Ди, что ты согласишься: есть возможность создать еще один Аспен или Сноумас.

– Если бы я думал иначе, я не ломал бы свой график и не был бы здесь.

– Тогда приступим. Вертолет нас ждет. – Сондра указала на готовую к взлету машину в конце аэродрома. – С воздуха откроется великолепная панорама этих мест, мы получим полное представление об их выгодном расположении.

– Поехали. – Лесситер первым направился к автобусу, который поджидал их, чтобы доставить к вертолету.

Как только все застегнули ремни безопасности, вертолет поднялся в воздух. Они летели над городом и долиной. Несколькими часами раньше Сондра уже совершила ознакомительный облет ранчо Кит Мастерс, и пилот хорошо знал его расположение и границы. Сондра настоятельно просила его запомнить все. Поэтому теперь она уверенно комментировала все, что открывалось взору гостей. В ее речи не было слов «возможно» или «кажется».

Когда она решила, что Лесситер увидел все, что нужно, с высоты, она похлопала пилота по плечу и указала на луг, где их ждал Уоррен с вместительным вездеходом, чтобы продолжить экскурсию на земле.

Час спустя все они уже были во дворе ранчо. Для большей конкретности разговора Уоррен разложил на широком капоте машины подробную карту местности.

Но Лесситера, похоже, это мало интересовало. Его внимание привлекала роща белоствольных осин, почти потерявших свое золотое осеннее убранство. В его глазах зажглось живое любопытство, когда он спросил у Сондры:

– Кому принадлежит это ранчо?

– Кит Мастерс.

– В самом деле? – Лесситер поднял брови в деланном изумлении.

– Она унаследовала ранчо после смерти отца. Он умер несколько месяцев назад.

– Она дома? – спросил Лесситер.

– Нет. Кажется, она с Тревисом и еще кем-то из Голливуда поехала в местный клуб поиграть в теннис, – объяснила Сондра. – Мой опыт говорит, что недвижимость лучше осматривать в отсутствие владельцев.

– Ты права, Сондра.

Ей показалось, что Лесситер воспользуется случаем, чтобы вновь проявить заинтересованность в покупке ранчо, но тут магната окликнул Роб Хэйг:

– Можно тебя на минутку, Джи Ди?

По тому, как Лесситер, извинившись, поспешил к архитектору, Сондра поняла, что он этого ждал.

С возрастающим любопытством наблюдала она за беседой мужчин. Говорил в основном Хэйг, Лесситер слушал и согласно кивал.

У него была репутация дельца, который принимает решения быстро, но не поспешно. Убедившись в целесообразности проекта, он действовал без промедления. Зная это, Сондра ждала его возвращения.

– Наш облет показал, что земли ранчо простираются до самого горного кряжа, не так ли? – уточнил Лесситер, вернувшись.

Сондра, несколько удивленная этим вопросом, подтвердила.

– А чья земля за перевалом?

– Там ранчо «Каменный ручей».

– Убеди его владельца продать участок за перевалом. Без этого куска сделка меня не интересует.

Сондра сначала была ошеломлена, затем пришла в бешенство. Но умело скрыла свои чувства. Лишь покрепче сжала кулаки и глубже спрятала их в карманы куртки.

– Можно узнать, почему?

– Роб правильно сказал, что этот перевал – готовый лыжный спуск. Зимние курорты – его специальность, поэтому я и привез его сюда. Раз он говорит, что это непременное условие, значит, так и есть.

– Разумеется, я не буду спорить с мистером Хэйгом, – осторожно промолвила Сондра. – Но если ты вникнешь в наши предложения, сам убедишься, что склоны предгорий гораздо выгоднее пустить под строительство коттеджей, как это доказал Старвуд.

– Возможно, – заметил подошедший к ним архитектор. – Но кто захочет покупать за миллионы долларов виллы для зимнего отдыха, если рядом нет хорошего лыжного спуска? Без него вряд ли удастся привлечь кого-нибудь в эти места.

– Мы легко все уладим, если ты уговоришь этого фермера, – вмешался Лесситер. – Зачем ему нужен горный кряж?

– Увы, уговорить его будет трудно, Джи Ди. – Сондра старалась, чтобы голос не выдал ее, но ей это не удалось. – Могу сразу тебе сказать: он не согласится.

– Ну, это уже твоя проблема.

– Ты не понимаешь, Джи Ди. Участок принадлежит Беннону. Легче сдвинуть гору, чем уговорить его продать участок своей земли.

– Беннон... – задумчиво произнес Лесситер. – Это крепкий орешек.

– Чтобы не сказать больше.

Сондра уже видела, как из-под носа уплывает ее лучшая сделка, рушатся планы, надежды, мечты. Внутри все кипело от досады и злости.

– Вот что я скажу тебе, Сондра. Я готов заинтересоваться твоим предложением, если ты уговоришь Беннона продать участок с кряжем. Поверь, ты не пожалеешь. Твоему агентству будет поручена продажа всего, что будет здесь построено – жилых и торговых кварталов, вилл, особняков. Но это еще не все. Ты получишь свою долю в самом проекте. Скажем, семь процентов, а?

Что-то дрогнуло в Сондре. Ведь это была возможность осуществить многое из того, что она задумала, о чем мечтала. Но Сондра отлично знала, на какую непробиваемую стену она с разбега наткнулась.

– Это щедрое предложение, Джи Ди.

– Таковы мои планы, Сондра.

Он испытывал ее, он бросал ей вызов. Сондра прочла это в его глазах. Но в них она увидела также превосходство. Это решило все.

– Я принимаю твои условия, – сказала она и протянула Лесситеру руку. Он энергично тряхнул ее.

– Я не сомневаюсь в твоем умении убеждать, Сондра. Мы знаем, как это делать. Все в интересах клиента, не так ли?

– Да, так.

Но как убедить такого человека, как Беннон? Как подступиться к нему? С какой стороны? Где найти верную зацепку?

Эти мысли беспорядочно и настойчиво продолжали кружиться в голове, когда два часа спустя Сондра ехала на ранчо «Каменный ручей».

Остановив машину перед домом, она долго смотрела на его старые, но все еще крепкие стены и с горечью думала о Бенноне – о его неразрывной связи с этой землей, его несокрушимой воле, скрытой тихой силе и слепой верности. Эти качества в нем всегда невольно восхищали ее. Но теперь они стали непреодолимой преградой ее планам.

Выйдя из машины на свежий морозный воздух, она окинула взглядом пустую веранду, на которую уже легли вечерние тени. Со стороны хозяйственных построек слышалось мычание скотины и фырканье лошадей. Сондра направилась к крыльцу, но вдруг ее окликнули.

Повернувшись, она увидела у амбара маленькую фигурку Лоры в громоздкой теплой куртке и резиновых сапогах.

Лора. Уголки крепко сжатого рта Сондры дрогнули в едва заметной улыбке. Вот кто должен помочь ей. Самое уязвимое место Беннона – его дочь. Темные глаза Сондры мрачно сверкнули, и, помахав девочке в ответ, она пошла ей навстречу.

...Задав корм скотине, Беннон легко перепрыгнул через ограду загона и, с удовольствием распрямив плечи, потянулся. Теперь надо проверить, как справилась Лора.

Однако, не дойдя до конюшни, он увидел оживленно беседующих Сондру и Лору и свернул к ним.

– Ты задала овса лошадям, Лора?

Сняв тяжелую рукавицу, он ласково потрепал дочь по голове и лишь потом улыбкой приветствовал Сондру.

– Да, папа. – Лора, нагнувшись, выскользнула из-под его руки. – Тетя рассказывала мне, как она готовится к маскараду – будут декорации, музыка и всякие игры. У нее отличный маскарадный костюм, вот увидишь. Она хочет знать, в чем будешь ты. Скажи нам, папа.

– Это сюрприз, – улыбнулся Беннон, подняв на Сондру насмешливый взгляд. Прежде чем она снова повернулась к Лоре, он уловил в ее глазах странную настороженность.

– Когда узнаешь о маскарадном костюме папы, шепни мне, Лора. Хорошо?

– О'кей, – заговорщически улыбнулась девочка и вдруг печально вздохнула. – Представляю, как там будет весело. Господи, когда уже я вырасту и смогу бывать на вечеринках и маскарадах!

– Скоро, не беспокойся. – Беннон слегка подтолкнул дочь по направлению к дому. – Беги домой, умойся и помоги Сэдди накрыть стол для ужина.

Девочка повернулась и, уперев руки в бока, нарочито сердитым тоном возразила:

– Как работать – я взрослая, а как веселиться – я, видите ли, еще мала. Это несправедливо, пап.

– Повеселишься у своей подружки Баффи.

– Это не то.

– Ну тогда оставайся с дедом.

Лора, вдруг завертевшись на одной ноге, как волчок, театрально воздела руки к небу и воскликнула:

– Ох, уж эти отцы! – И гордо зашагала к дому.

– Ох, уж эти дети, – шутливо посетовал Беннон, повернувшись к Сондре. Поведение дочери его лишь позабавило, но Сондра, кажется, думала иначе. Она долгим задумчивым взглядом проводила девочку.

– Вспомни Диану, Беннон. Она любила вечеринки, веселье, смех. Кажется, Лора становится похожей на нее.

– Все дети проходят через это, – мрачно буркнул Беннон и зашагал к дому, забыв, что Сондра не поспевает за ним. Наконец, заметив это, он замедлил шаги.

– Что привело тебя в наши края? – спросил он.

– Боюсь, что дела.

– Боишься? – Беннон искоса посмотрел на нее, не скрывая удивления.

– Да, боюсь. – Она посмотрела на него изучающим взглядом. – То, что я собираюсь сказать, тебе не понравится.

– Что же это?

– Один из моих клиентов хочет знать, не продашь ли ты ему тот участок с кряжем, где кончаются земли «Серебряной рощи»?

– Конечно, не продам.

– Ты даже не знаешь его условий, Беннон, – мягко упрекнула его Сондра.

– Это не имеет значения. Он не продается ни за какую цену.

Ответ Беннона был резок и бескомпромиссен.

– Я предупреждала его, какой будет ответ.

– Отлично. Будем считать вопрос закрытым.

Исподтишка Сондра наблюдала за лицом Беннона. В эту минуту оно было суровым и решительным.

– Я все же хотела бы, чтобы ты подумал, Беннон.

– Мне незачем над этим думать.

Она ожидала, что он это скажет.

– Подумай о Лоре.

Он резко остановился и посмотрел на нее. Его силуэт казался темной тенью на фоне лилового закатного неба.

– Какое отношение имеет к этому Лора?

– Она взрослеет, Беннон. Ей уже сейчас хочется красиво одеваться, ухаживать за волосами. Это только начало. Вскоре она попросит автомобиль, чтобы ездить в школу. Появятся мальчики, понадобится платье для выпускного бала, а там надо думать о колледже... – Сондра сознательно сделала паузу. – Все это дорого стоит, Беннон.

– Справлюсь как-нибудь.

– Возможно. – Она с опаской заметила на его лице предвестники грозы – суровые, словно застывшие складки у рта, потемневшие от гнева глаза, нахмуренная линия бровей. – Не лучше ли сделать иначе, Беннон? Разве это плохо, если бы ты уже сейчас отложил деньги для этих целей? Как велик этот участок земли? Сто акров? Двести? Что такое двести акров для человека, владеющего поместьем в четыре тысячи акров, а, Беннон? Зачем тебе этот кусок земли? Он не пригоден ни для выпаса стада, ни для овец. Ничего не изменится, если ты продашь его.

– Ты говоришь, кусок? Но с этого и началась распродажа земель в низовьях долины. Кусок за куском. Нет, спасибо, Сондра.

Однако выдержка уже изменила Сондре, и в ее голосе послышалось раздражение.

– Ты можешь назвать любую цену, Беннон. Миллион долларов. Два. Подумай, что можно сделать на такие деньги. И не только для Лоры. Ты мог бы многое изменить на ранчо – новые хозяйственные постройки, лучшие породы скота. Ты, наконец, мог бы отремонтировать свой старый, полный сквозняков дом. А еще лучше снести его и построить новый!

– С плавательным бассейном, конечно, и теннисным кортом? – Голос Беннона был холодным, жестким.

Сондра поняла, что зашла слишком далеко. Помолчав немного, она тихо сказала:

– Лора была бы рада. Я знаю, тебе неприятно это слышать, но это правда, Беннон. – Не дав ему возможности возразить, она продолжала: – Подумай об этом предложении. Я только об этом тебя прошу. Я знаю, что значит для тебя эта земля, и понимаю твои чувства. Но будь реалистом. Что станется с ранчо после тебя? Ты думаешь, Лора справится с ним, это ей будет под силу? Скорее всего она продаст его... как решила продать отцовское ранчо Кит Мастерс.

Слова Сондры явно задели Беннона. Она поняла, что пока достаточно.

– Спокойной ночи, – сказала она тихо и, поцеловав его, ушла. Глаза ее торжествующе сияли.

21

Фонари из полых тыкв с прорезями для глаз и уродливых беззубых ртов вперемежку с черными котами и огородными пугалами на шестах, воткнутых в тюки соломы, украшали подъездную аллею к дому Сондры Хадсон на Красной горе.

Над лужайками и зарослями кустарника то появлялись, то исчезали голографические призраки. Возле павильона, у плавательного бассейна, в ночном воздухе танцевали фосфоресцирующие скелеты. Оркестр из пяти музыкантов исполнял при свете факелов ритмы калипсо, и блондинка в костюме женщины-кошки, выгибая спину, проплывала над шестом, который держали вампир и ковбой в огромной шляпе.

На плитах солярия вокруг бассейна были установлены обогреватели. Здесь было людно и шумно. Средневековые рыцари и принцессы, ведьмы и колдуны, Клеопатры и разрисованные индейцы столпились вокруг бочки с водой, в которой плавали румяные яблоки. Игра состояла в том, чтобы без помощи рук только ртом или зубами выловить яблоко.

Кит, нагнувшись над бочкой, в который раз повторяла эту попытку. На ней был облюбованный ею костюм – синяя юбка клеш, блуза в горошек с пышными рукавами и высоким воротником. Ее белокурые волосы были высоко взбиты. Подбадриваемая смехом и советами, она пыталась поймать тут же уходящее в воду яблоко. Все заканчивалось мокрым носом и подбородком.

– Ух, как холодно, – рассердилась Кит, вытирая ледяную воду с подбородка, и от души рассмеялась очередной неудаче.

– Только без рук, – предупредил Джон.

Он был в костюме шулера-франта времен колонизации Юга – фрак, белая сорочка с рюшем, парчовый жилет, шелковый галстук с бриллиантом, на голове – черная шляпа с широкими твердыми полями и плоской тульей.

– Покажи им, Кит, как это делается, – подзадоривала подругу Пола, звеня цыганскими браслетами и неимоверной величины серьгами.

Беннон, опершись о балюстраду солярия, заложив большой палец руки за пряжку пояса изрядно поношенных джинсов «левис», наблюдал за игрой на расстоянии. Когда толпа несколько поредела, он увидел, как Кит, честно заложив руки за спину, возобновила попытки схватить яблоко зубами.

Искренняя, почти детская радость, с которой она отдавалась этой забаве, умилила и тронула его. Гоняясь за неуловимым яблоком, она радовалась, как ребенок, но всеми жестами, грацией позы оставалась прелестной женщиной.

Краем глаза Беннон уловил яркий блеск шелка, а когда повернулся, увидел на фоне стеклянных дверей гостиной высокую, стройную, как колонна, фигуру Сондры в узком цвета пламени платье из плотного китайского шелка. Платиновые волосы были собраны в узел на затылке. Она смотрела в сторону веселящихся гостей. В это время восторженные крики оповестили о победе. Беннон обернулся и увидел выпрямившуюся Кит с красным яблоком в зубах. Вынув его изо рта, она победоносно подняла его над собой и держала в вытянутой руке до тех пор, пока другой рукой не вытерла мокрый подбородок.

– Кто следующий? – с вызовом крикнула она.

Вперед вышел один из гостей, известный банкир, в костюме Робин Гуда. Лихо сняв шляпу, он под аплодисменты раскланялся перед победительницей, но Кит уже поспешила присоединиться к Джону и своим друзьям.

Надкусив яблоко, она с удовольствием промычала:

– М-м, какое вкусное! – И вытерла с подбородка брызнувший сок. – Хочешь попробовать? – предложила она Джону.

– Это еще что такое? Ева соблазняет Адама яблоком познания добра и зла?

Джон в шутливом испуге отпрянул.

– Какое там познание? Это всего лишь вкусное, сочное, холодное яблоко. – Глаза Кит смеялись. – Ты уверен, что не хочешь его отведать?

Джон смотрел, не отрываясь, на ее влажные от яблочного сока губы.

– Пожалуй, что не откажусь, – промолвил он и, обхватив Кит за талию, притянул к себе. Он целовал ее, наслаждаясь яблочной свежестью ее губ и языка, под общий одобрительный смех. Кажется, это всех позабавило. Но не Беннона.

Прежде чем он резко повернулся и, звеня шпорами, решительным шагом ушел в дом, Сондра успела заметить жесткую линию его сжатых губ и желваки на скулах. Когда она вновь посмотрела на шумную компанию у бассейна, Кит уже отстранилась от Джона, щеки ее горели – от ночного ли холода, или от смущения, Сондре до этого не было дела.

Ее обеспокоило поведение Беннона. Оно совсем не понравилось ей. Сондра вновь вернулась в освещенную лишь канделябрами гостиную, увешанную по углам тонкой кисеей, имитирующей паутину. В одном из затемненных углов охотники узнать свою судьбу смехом приветствовали соленые шутки и скабрезности предсказателя.

Сондра, рассеянно отвечая на приветствия гостей в масках, поспешила в бар, где уже видела спину Беннона у стойки.

Он повернулся, лишь заслышав ее голос.

– Эта маленькая сценка расстроила тебя. Ты не умеешь скрывать свои чувства, Беннон.

Он вернул бармену пустой стакан из-под пива и взял взамен бутылку. Он ничего не ответил Сондре.

– Все давно знают, что у них роман. Не может быть, чтобы ты об этом не слышал. Или ты предпочитаешь не верить? – Глаза Сондры недобро сузились. Беннон молча пил пиво из бутылки. – Джон Тревис во время съемок всегда заводит роман с очередной героиней фильма. Как, по-твоему, она получила эту роль?

Рука Беннона, упорно глядевшего на бутылку, с силой сжала ее.

– Сондра, – произнес он резко.

– Тебе не нравится мой намек, не так ли? – Сондра уже теряла терпение. – Ты думаешь, что только мужчины идут на сделки и компромиссы ради успеха? Женщины тоже это умеют. Кит в Голливуде уже девять лет, она снималась в мыльных операх и в низкопробных фильмах ужасов. Джон Тревис дал ей шанс сняться в приличном фильме, и Кит этим воспользовалась. – Сондра сделала паузу. – Ты слишком долго жил прошлым, Беннон. Но его уже нет. Оно ушло. Не старайся вернуть его.

Голос ее дрожал от гнева. Более не в силах сдерживать себя, Сондра стремительно повернулась и ушла. Она опасалась, что ненавистное имя Дианы слетит с ее губ.

Обойдя вставшего на ее пути шута, почти не видя, куда идет, она оказалась в столовой, где уже был накрыт стол для ужина. В центре его возвышалась огромная тыква-фонарь. Но и здесь ее одиночество нарушили шумно веселящиеся арлекин, девица в фальшивых бриллиантах и пират.

Спасаясь от них, Сондра обогнула длинный стол и ненароком задела включающее устройство, и в то же мгновение в воздухе со зловещим хохотом пронеслась ведьма на помеле, выскочившая из ящика, установленного где-то под высоким, как в храме, потолком.

Сондра, вздрогнув от испуга, отшатнулась в сторону и угодила в сети искусственной паутины, свисающей со стен. Отмахиваясь от нее руками, она запутывалась все больше и наконец с силой рванула кисею и оборвала ее совсем.

Сондра стояла, тяжело дыша, с лоскутом кисеи в руках, слыша лишь гулкие удары своего сердца. И почти ничего не видя перед собой.

Наконец, успокоившись, она быстро оглянулась, чтобы понять, видел ли кто-нибудь ее злоключения. Но, кажется, внимание всех присутствующих было приковано к летающей под потолком ведьме, пока она благополучно снова не убралась в свой ящик.

Сондра поспешила избавиться от предательского куска кисеи и, скомкав его, поспешно сунула за мраморный вазон для растений. Только потом через открытую дверь столовой она посмотрела в бар. Беннона у стойки не было.

Он не мог уйти. Еще слишком рано.

Сондра почувствовала, как в ней опять поднимается волна гнева и раздражения. Наконец, выйдя в гостиную, она со спины увидела знакомую широкоплечую фигуру в короткой ковбойской куртке. Беннон направлялся в дальний угол гостиной, где было темно и пусто.

Сондра, облегченно вздохнув, наконец могла вернуться к своим обязанностям хозяйки. Предстояло проверить, все ли готово к ужину.

Оживленная Кит увлекла своих друзей в гостиную, которую мерцающий свет свечей превратил в сказочную пещеру с танцующими тенями на стенах. Эффект сказочности не умаляли мягкие диваны вдоль стен и дорогая обстановка.

– Голливуд не смог бы придумать лучше, – оглянувшись, решительно заявила Кит.

– Хозяйка дома не иначе как воспользовалась услугами декоратора-профессионала, – согласился Чип, поправляя очки на переносице и с любопытством осматриваясь вокруг. – Интересно, кого она пригласила?

– Перестань рассуждать, Чип, а просто наслаждайся, – недовольно одернула его Пола голосом, в котором была досада.