И грянул гром, услышь крик мой…

– С-Стейси, у м-меня неприятности, – сказал Т. Дж. – Понимаешь, с-серьезные неприятности.

– Тоже мне новости, – заметила я.

– Зачем ты явился сюда? – холодно спросил шепотом Стейси. – Ступай лучше к Эр-Ве и Мелвину, пусть они тебя выручают.

В темноте раздалось приглушенное рыдание, и Т. Дж. каким-то чужим голосом пробормотал:

– Это они меня и втравили. Где кровать? Мне надо сесть.

Он стал ощупью искать в темноте постель, волоча ноги, словно они у него с трудом поднимались.

– Я же не кровать! – воскликнула я, когда он дотронулся до меня.

Мы услышали глубокий вздох. Стейси щелкнул электричесим фонариком, Т. Дж. нашел кровать и, держась за живот, медленно сел.

– В чем дело? – спросил Стейси с подозрением.

– Это Эр-Ве и Мелвин, – зашептал Т. Дж. – Это они меня избили.

Сильно.

Он поглядел на нас, надеясь встретить сочувствие. Но не было на наших мрачных лицах, освещенных фонариком в руках у Стейси, ни жалости, ни сострадания. Глаза Т. Дж. затуманились, расстегнув все пуговицы на рубашке, он распахнул ее и уставился на свой живот.

Я тоже посмотрела, и меня всю передернуло.

– О господи, Ти-Джей! – воскликнул Стейси все так же шепотом. – Что случилось?

Сперва Т. Дж. не отвечал, а только с ужасом рассматривал здоровенные иссиня-черные кровоподтеки у себя на животе и на груди.

– Наверно, что-то там надорвалось, – выдохнул он наконец. – Меня покалечили… ужас как.

– За что они тебя? – спросил Стейси.

Т. Дж. посмотрел на яркий свет.

– Стейси, помоги мне… Помоги мне добраться до дому. Я сам не смогу.

– Скажи сначала, почему они тебя так?

– Потому… потому, что я сказал, что расскажу, что случилось.

Мы со Стейси переглянулись, потом оба наклонились совсем близко к Т. Дж.

– Расскажешь, что?

Т. Дж. сглотнул и резко нагнулся вперед, так что голова оказалась между ног.

– Мне… мне очень больно, Стейси. Но я должен добраться домой, прежде чем отец проснется… Потому что он сказал, если я еще не вернусь ночью домой, он выгонит меня совсем. И он так сделает. Он меня выгонит, а мне некуда идти. Ты должен помочь мне.

– Сначала расскажи, что случилось.

Т. Дж. начал плакать.

– Они сказали, хуже будет, если я разболтаю все.

– Как хочешь, но я никуда не пойду, пока не узнаю, что произошло, – сказал Стейси решительно.

Т. Дж. отыскал глазами лицо Стейси в расплывчатой световой рамке от карманного фонарика и начал рассказывать свою историю.

Покинув Грэйт Фейс, он с Симмзами отправился прямиком в Стробери, чтобы раздобыть это ружье с жемчужиной, но когда они добрались до магазина, он оказался уже закрыт. Симмзы сказали, нечего сто раз возвращаться за одним и тем же ружьем, они просто войдут в магазин и возьмут его. Т. Дж. сначала струхнул, но братья Симмз уверили его, что никакой опасности тут нет. Если их схватят, они скажут, что ружье им понадобилось именно в ту ночь, а в понедельник они собирались за него заплатить.

В складском помещении, расположенном в глубине магазина, было небольшое окно. Оно не закрывалось, и через него мог пролезть любой ребенок или кто-нибудь такой же худой, как Т. Дж. Подождав примерно еще час после того, как огни на втором этаже в жилых комнатах Барнетов были погашены, Т. Дж. пролез в это окно, отворил дверь, и братья Симмз вошли в магазин. Лицо они обвязали чулком вместо маски, на руках были перчатки. Испугавшись, что на уме у них что-то иное, Т. Дж. хотел было уйти даже без ружья, но Р. В. настоял, чтобы он получил его. Р. В. сбил топором замок с футляра и вручил Т. Дж. долгожданное ружье.

После этого Р. В. и Мелвин подошли к стенному шкафу и попробовали сбить с него медный замок. Несколько минут они бились впустую, тогда Р. В. шарахнул изо всех сил топором по замку, и он поддался. Мелвин уже добрался до металлической коробки, спрятанной в шкафу, как вдруг на ступеньках лестницы появился мистер Барнет с электрическим фонариком в руке, а за ним его жена.

Какое-то мгновение, которое, казалось, длилось вечность, никто из них не двигался и не произнес ни слова, пока мистер Барнет не нашарил фонариком сначала Т. Дж., потом Р. В. и Мелвина, лица которых были скрыты чулком. Но когда он увидел, что замок с его шкафа сорван, он пришел в ярость и, совершив безумный прыжок с лестницы, попытался вырвать у Мелвина металлическую коробку. Они начали бороться, причем мистер Барнет уже брал верх над Мелвином, когда Р. В. из-за спины огрел мистера Барнета топорищем по голове, и мистер Барнет замертво свалился на пол как подкошенный.

Увидев, как муж ее упал, миссис Барнет кинулась через всю комнату и принялась колотить Р. В., крича при этом:

– Проклятые ниггеры, вы убили Джима Ли! Вы убили его!

Р. В., стремясь увернуться от ее кулаков, отпихнул ее, она упала, ударившись головой об одну из железных печек, и больше не двигалась.

Когда они выбрались наружу, Т. Дж. хотел пойти прямо домой, но братья Симмз сказали, что им надо еще обделать какое-то дельце, и велели ему ждать в кузове их грузовика. Когда же Т. Дж. стал возражать и пригрозил, что расскажет всем, что Р. В. и Мелвин напали на Барнетов, если они не отвезут его домой, оба вместе напали на него и стали бить, нанося такие жестокие удары, что он уже не стоял на ногах. Тогда они бросили его в кузов грузовика и направились вдоль по улице к биллиардной. Т. Дж. пролежал там, как он считает, не меньше часа, потом кое-как выбрался из грузовика и отправился домой. Пройдя примерно милю, он подсел к фермеру, ехавшему по дороге Солджерс Роуд в Смеллингс Крик. Чтобы не идти мимо участка Симмзов, так как он боялся, что Р. В. и Мелвин будут возвращаться домой по дороге Джексон Роуд, он не сошел у перекрестка дороги на школу Джефферсона Дэвиса, а переехал с фермером мост Солджерс Бридж и слез у перекрестка после моста, откуда дал круг и вышел с запада к нашему дому.

– Ти-Джей, а Б-Барнетов убили? – спросил Стейси, когда Т. Дж. наконец кончил рассказывать.

Т. Дж. помотал головой.

– Н-не знаю. Выглядели они как мертвые. Стейси, если кто-нибудь что пронюхает, знаешь, что мне тогда будет? – Он встал и лицо его перекосило от боли. – Стейси, помоги мне добраться до дома, – продолжал он просить. – Я боюсь идти туда один… А вдруг Эр-Ве и Мелвин поджидают меня…

– А ты точно ничего не наврал, Ти-Джей? – спросила я с подозрением.

– Клянусь, все, что я сказал, правда. Я… я признаюсь, что тогда я врал, когда наговаривал на вашу маму, но сейчас я не вру, нет, нет, не вру!

Стейси подумал с минуту.

– А почему бы тебе не остаться на ночь здесь? Наш папа скажет твоему, что произошло, и он не станет прогонять…

– Нет! – закричал Т. Дж., даже глаза у него сделались большими от ужаса. – Я никому не могу ничего рассказывать! Мне надо идти!

Он направился к двери, держась за бок. Но не дошел, ноги у него подкосились, и Стейси пришлось подхватить его и отвести снова к кровати.

Я внимательно посмотрела на Т. Дж. при свете, потому что была уверена, что он опять прикидывается. Но когда он закашлялся и на губах у него выступила кровь, глаза потускнели, а лицо стало белым, я поняла, что на этот раз Т. Дж. не обманывает.

– Здорово тебя отделали, – сказал Стейси. – Вот что, я позову Ба, она знает, что в таких случаях делать.

Т. Дж. слабо затряс головой.

– Моя мама… Ей я скажу, что белые парни побили меня ни за что, она мне поверит… она меня тогда вылечит. А если ты разбудишь твою бабушку, тогда и твой папа встрянет в это дело. Пожалуйста, Стейси!

Ты же мой давнишний друг… у меня никогда не было настоящего друга, кроме тебя…

– Стейси… – шепотом позвала я, испугавшись, что он сделает что-то не то.

Не знаю почему, но он всегда испытывал какую-то непонятную ответственность за Т. Дж. Никогда не могла уразуметь, отчего это.

Может быть, он чувствовал, что даже такой презренный тип, как Т. Дж., нуждался в ком-то, кого он мог назвать другом. А может, он понимал лучше самого Т. Дж., в чем тот уязвлен.

– Стейси, ты не станешь будить их, а?

Стейси прикусил губу и задумался. Потом посмотрел на меня.

– Кэсси, ты возвращайся в постель. Со мной будет все в порядке.

– Да, я знаю, что с тобой будет все в порядке, потому что я все расскажу сейчас папе! – вскричала я и повернулась, готовая бежать в папину комнату.

Но Стейси нырнул в темноту и поймал меня.

– Послушай, Кэсси, мне потребуется всего двадцать пять – тридцать минут, чтобы добежать туда и обратно. Ну правда, все будет в порядке.

– Выходит, ты такой же дурак, как он, – в бешенстве бросила я ему. – Ты ему ничего не должен, особенно после того, как он оговорил маму.

Стейси отпустил меня.

– Его сильно побили, Кэсси. Я должен отвести его домой.

Он отвернулся от меня, чтобы взять свои брюки. Я внимательно следила за ним и сказала:

– Ладно, но без меня ты не уйдешь.

Если Стейси решил свалять дурака и выйти ночью на улицу, чтобы проводить до дому еще худшего дурака, я, по крайней мере, должна быть уверена, что он тут же вернется назад. Это было единственное, что я могла сделать.

– Тебе нельзя идти, Кэсси…

– Куда идти? – захныкал Малыш, садясь на постели. Кристофер-Джон тоже сел, зевая со сна.

– Уже утро? Почему вы встали? – стал спрашивать Малыш. Он зажмурился от света и протер кулаками глаза. – Ти-Джей, это ты? Что ты здесь делаешь? Куда вы все идете?

– Никуда. Я только собираюсь проводить Ти-Джея домой, – сказал Стейси. – А теперь кыш, спать.

Но Малыш выскочил из постели и потянул с вешалки свою одежду, которую так аккуратно повесил.

– Я пойду с вами, – завизжал он.

– А я нет, – сказал Кристофер-Джон, укладываясь обратно.

Пока Стейси пытался уложить Малыша снова в постель, я вышла на крыльцо, чтобы проверить, нет ли где поблизости мистера Моррисона, а потом проскользнула в свою комнату переодеться. Когда я вышла оттуда, мальчики были уже на крыльце, а Кристофер-Джон с брюками через руку шепотом бурно выступал против ночной прогулки. Стейси все еще надеялся уговорить его и Малыша остаться дома, но Малыш уперся – и ни с места; Кристофер-Джон, хотя и протестовал, не захотел остаться один. В конце концов Стейси сдался и вместе с Т. Дж., который всей тяжестью опирался на него, поспешил через лужайку. Остальные следовали за ними.

Выбравшись на дорогу, Кристофер-Джон влез наконец в свои брюки, и мы влились в ночь. Притихшие, напуганные, спешили мы по невидимой дороге, освещаемой лишь бликами карманного фонарика, и мечтали об одном: скорей бы доставить Т. Дж. на его крыльцо и вернуться под надежное укрытие в собственные постели.

Гром перекатывался теперь ближе, сердито погромыхивая над лесной чащей и посылая впереди себя молнии. Наконец мы вышли лесной тропой на пустынный двор Эйвери.

– П-подождите, пока я войду, хорошо? – попросил Т. Дж.

– Никого же нет, – сердито заметила я. – Чего нам ждать-то?

– Иди, Ти-Джей, – сказал Стейси. – Мы подождем.

– С-спасибо вам всем, – сказал Т. Дж., с трудом добрался до боковой стены дома и неловко влез через открытое окно в свою комнату.

– Пошли, давайте скорей выберемся отсюда, – сказал Стейси и повел нас назад к лесной тропе.

Но когда мы были уже у самого леса, Малыш вдруг обернулся:

– Эй, оглянитесь! Что это?

Позади дома Эйвери, вдали, на дороге, возле усадьбы Грэйнджера, появилась цепочка ярких огней. На какую-то долю секунды они задержались там, а потом рванули по дороге к дому Эйвери. Одна пара огней, за ней вторая, потом третья и так до полдюжины передних автомобильных фар осветили дорогу.

– Ч-что это значит? – вскричал Кристофер-Джон.

Казалось, мы целую вечность простояли, наблюдая, как эти огни надвигались все ближе и ближе, пока Стейси не щелкнул фонариком, выключив его, и не приказал нам углубиться в лес. Мы молча нырнули в кустарник и распластались на земле.

Два грузовика и четыре легковые машины с шумом вкатили во двор, направив свои фары, словно прожекторы, на переднее крыльцо дома Эйвери. Злобно кричащие люди выскочили из машин и окружили дом. Калеб Уоллес и его брат Тёрстон, у которого левая рука, все еще скрюченная, висела сбоку, стали колотить прикладами во входную дверь.

– А ну, все, выходи! – орал Калеб. – Давайте-ка сюда вашего ниггера, этого вора и убийцу!

– С-Стейси, – заикаясь, прошептала я, почувствовав тот же тошнотворный страх, как тогда, когда проезжали мимо ночные гости и когда раненого папу привезли домой со сломанной ногой, – ч-что они собираются делать?

– Я… я не знаю, – ответил шепотом Стейси, когда еще двое присоединились к Уоллесам у двери.

– Ой, неужели… неужели это Эр-Ве и Мелвин? – воскликнула я. – Какого черта они здесь?

Стейси живо заткнул мне рот ладонью. В это время Мелвин навалился всем телом на дверь, стараясь ее вышибить, а Р. В. выбил ружьем окно. С боковой стороны дома несколько человек лезли в то самое окно, через которое всего несколько минут назад влез Т. Дж.

Вдруг передняя дверь распахнулась изнутри, и оттуда грубо выволокли за ноги мистера и миссис Эйвери. А девочек Эйвери выкинули через открытое окно. Когда же старшие девочки попытались собрать вокруг себя младших, их отпихнули и еще пристукнули. Потом вытащили тихого, нежного Клода, бросили на землю и поддали ногой.

– К-Клод! – выдохнул со слезами Кристофер-Джон, пытаясь подняться.

Но Стейси велел ему молчать и снова уложил.

– Н-на-надо позвать на помощь, – решительно сказал он, но никто не в состоянии был даже пошевелиться.

Я наблюдала за происходящим затаив дыхание.

Затем появился Т. Дж., его выпихнули из дома на коленях. Лицо его было в крови, он попытался говорить, но вместо этого закричал от боли, слова он выговаривал с трудом, как будто у него была сломана челюсть. Мистер Эйвери хотел было подняться, чтобы подойти к нему, но его оттолкнули.

– Смотрите, что мы нашли! – закричал один из этих людей, подняв в руке ружье. – То самое ружье с жемчугом из лавки Джима Ли.

– О господи, – застонал Стейси. – Не мог он, что ли, от него избавиться?

Т. Дж. пробормотал что-то, чего мы не расслышали, но Калеб Уоллес заорал:

– Кончай врать, парень, ты кругом виноват! Ты был там. Миссис Барнет, когда ей пришли на помощь и она очнулась, сказала, что три черных парня ограбили их магазин и избили ее и ее мужа. А Эр-Ве и Мелвин Симмзы видели, когда пришли в город, чтобы поиграть в биллиардной, как ты и еще двое выбежали из их магазина.

– Но это же были Эр-Ве и Мелвин… – начала было я, но Стейси снова заткнул мне рот рукой.

– Ну, кто были те двое и куда вы спрятали деньги, которые украли?

Что бы ни ответил Т. Дж., это был явно не тот ответ, какого ждал Калеб Уоллес, так как он отвел ногу и с такой силой ударил Т. Дж. в распухший живот, что у Т. Дж. только вырвался жуткий крик боли, и он ничком упал на землю.

– О господи! О господи! – закричала миссис Эйвери, вырвалась из рук мужчин, которые держали ее, и кинулась к сыну. – Не бейте его больше! Лучше убейте меня.

Но приблизиться к Т. Дж. ей не удалось: ее снова схватили за руку и так швырнули об стену дома, что она упала и не могла прийти в себя.

Мистер Эйвери попытался отбиться, чтобы броситься к ней, но бесполезно, он не мог спасти ни ее, ни Т. Дж.

Кристофер-Джон больше не в силах был сдерживать рыдания.

– Кэсси, – зашептал Стейси, – возьми Малыша и Кристофера-Джона, и все вместе…

Вдали показались зажженные фары еще двух машин, и Стейси замолчал на полуслове. Одна из машин задержалась на дороге, ведущей к усадьбе Грэйнджера, освещая без толку черноту хлопковых полей, а ведущая машина на бешеной скорости мчалась по свежей колее вдоль лесной тропы к дому Эйвери. Но еще прежде чем она подкатила и остановилась, из нее выскочил мистер Джемисон. Однако, выйдя из машины, он застыл как вкопанный и стал наблюдать происходящее, затем пристально оглядел каждого из присутствующих, словно находился в зале суда и собирался сделать всем надлежащее напутствие, и наконец сказал как можно спокойнее:

– Вы решили устроить судилище сегодня ночью прямо здесь?

В замешательстве все сразу смолкли. Первым заговорил Калеб Уоллес:

– Послушайте, мистер Джемисон, вы что, приехали, чтоб вмешаться в наши дела?

– Только попробуйте, – предупредил Тёрстон с вызовом, – мы тогда тоже сумеем позаботиться о большом любителе ниггеров. И сегодня же ночью!

Атмосфера накалилась до предела, но мирное выражение лица мистера Джемисона ничуть не изменилось от этой угрозы.

– Джим Ли Барнет и его жена живы. Позвольте шерифу и мне забрать этого парня, и суд решит, виновен он или не виновен.

– А где Хэнк? – спросил кто-то. – Я не вижу представителя закона.

– Он там, в усадьбе Харлана Грэйнджера, – сказал мистер Джемисон и показал рукой через плечо. – Сейчас приедет. А теперь отпустите-ка парня.

– Клянусь моими денежками, надо сегодня же кончать с этим! – раздался чей-то голос. – Нечего зря тратить время и деньги на то, чтобы судить вора-ниггера!

К тому моменту, когда подъехала вторая машина, в толпе уже бушевала буря звериной ненависти. Но все немедленно замолчали, как только шериф вышел из машины. Он бросил на собравшихся беспокойный взгляд, словно подумал, лучше бы он сюда не приезжал, потом посмотрел на мистера Джемисона.

– А где Харлан? – спросил мистер Джемисон.

Не отвечая мистеру Джемисону, шериф повернулся к толпе и сказал:

– Мистер Грэйнджер просил меня передать вам, что он не потерпит, чтобы кого-то повесили на его земле. Он сказал, если по вашей вине хоть один волос упадет с головы этого парня, пока он находится на этой земле, он потребует ответа с каждого, кто здесь находится.

Присутствующие встретили это заявление зловещим молчанием. Но Калеб Уоллес закричал:

– Почему бы нам тогда не отправиться куда-нибудь еще? Я так скажу: сейчас нам надо взять этого парня и отвезти куда-нибудь подальше, а заодно побеспокоиться и о том здоровенном верзиле-ниггере.

– Почему бы тогда не прихватить еще и хозяина, на кого он работает? – выкрикнул Тёрстон.

– Стейси! – я чуть не задохнулась.

– Тихо!

Эти предложения встретили единодушное одобрение.

– И как раз у меня три новых веревки! – воскликнул Калеб.

– Новых? И тебе не жалко тратить новые веревки на ниггера? – возмутился Мелвин Симмз.

– На старой-то этот верзила-ниггер может и оборваться!

Раздался леденящий душу гогот, и все двинулись к своим машинам, прихватив с собой Т. Дж.

– Нет! – воскликнул мистер Джемисон, заслонив Т. Дж. своим телом.

– Кэсси, – хрипло прошептал Стейси, – Кэсси, теперь ты должна быстро бежать к папе. Расскажешь ему, что здесь происходит. Не думаю, что мистер Джемисон сможет задержать их…

– Пойдем со мной!

– Нет, я буду ждать здесь.

– Без тебя я не пойду! – заявила я, боясь, что он выкинет без меня какую-нибудь глупость, еще, чего доброго, попытается один спасти Т. Дж.

– Послушай, Кэсси, пожалуйста, иди. Папа решит, что предпринять.

Кто-то должен остаться здесь, проследить, а вдруг они потащат Ти-Джея куда-нибудь в лес? Со мной будет все в порядке.

– Ладно, но…

– Ну, пожалуйста, Кэсси. Доверься мне, хорошо?

Я колебалась.

– А т-ты обещаешь один туда не ходить?

– Конечно, обещаю. Беги за папой и мистером Моррисоном, пока они не успели… пока на них на самих не напали.

Он вложил мне в руку незажженный фонарик и велел поторопиться. Я схватила Малыша за руку и сказала, чтобы он взял за руку Кристофера-Джона, и втроем мы стали пробираться по темной тропинке; зажечь фонарик мы боялись: а вдруг его свет кто-нибудь заметит?

Когда мы уже были на дороге, ударил такой гром, что земля задрожала, молния расколола небо, но мы не остановились. Не посмели.

Нам надо было добраться до папы.

12

На подступах к дому мы увидели тусклый свет керосиновой лампы, еле пробивавшийся из комнаты мальчиков.

– Т-ты думаешь, они уже все знают? – запыхавшись, спросил Кристофер-Джон, когда мы пробегали по лужайке.

Мы с грохотом влетели на крыльцо и распахнули незапертую дверь.

Мама и Ба, стоявшие рядом с мистером Моррисоном у спинки кровати, тут же обернулись, когда мы вошли, и Ба воскликнула:

– О господи! Вот они!

– Где вы были? – спросила мама, у нее было совсем измученное и чужое лицо. – Почему это вы бегаете по ночам неизвестно где?

Мы еще не успели ответить ни на один вопрос, как в дверях появился папа, совершенно одетый, с широким кожаным ремнем в руках.

– Папа… – начала я.

– Где Стейси?

– Он… он там, возле дома Ти-Джея. Папа…

– Этот малый думает, что он уже чересчур взрослый, – папа не скрывал своего гнева. – Вот я вас всех проучу, чтоб неповадно было шататься по ночам… и больше всех Стейси. Он у меня узнает. Если бы мистер Моррисон не увидел, что эта дверь открыта, вы так бы и удрали незамеченными с этим Ти-Джеем? Ну что ж, сейчас вы раз и навсегда поймете, что таким, как Ти-Джей, нечего делать в нашем доме…

– Папа, они ударили Клода! – закричал Кристофер-Джон, и по щекам его покатились слезы, когда он вспомнил, как обошлись с его другом.

– Ти-Джея тоже побили, – подхватил Малыш, весь дрожа.

– Что? – спросил папа, прищурившись. – О чем вы все говорите?

– Папа, они их так били, так… так… – я не могла договорить.

Папа подошел ко мне и взял в руки мое лицо.

– Что случилось? Кэсси, девочка! Расскажи мне.

Я выложила все. Все-все. Про то, как Т. Дж. вломился в магазин с братьями Симмз, как он пришел ночью к нам, спасаясь от Симмзов, как явились ночные гости на машинах и как они расправились со всеми Эйвери. Про мистера Джемисона и про то, как эти люди грозились прийти сюда за папой и мистером Моррисоном.

– Значит, Стейси остался еще там? – спросил папа, когда я кончила рассказывать.

– Да. Только он в лесу спрятался. Они не знают, что он там.

Папа вдруг стал ходить кругами.

– Надо вызволить его оттуда, – сказал он, двигаясь куда быстрей, чем, я думала, это возможно со сломанной ногой.

Мама пошла за ним в их комнату, а я с мальчиками следом за ней.

Папа снял висевшее над кроватью ружье.

– Дэвид, только не с ружьем. Этим ты их не остановишь.

– Другого выхода не остается, – сказал он, запихивая коробку с патронами в карман рубашки.

– Ты выстрелишь, и они тебя за это повесят. Лучшего предлога для них не придумаешь.

– А если не выстрелю, они повесят Ти-Джея. К этому давно шло, детка, и Ти-Джей оказался настолько дураком, что подвернулся им под руку. Дураком не дураком – неважно, но я не могу сидеть сложа руки, когда они убивают мальчишку. А если они найдут Стейси…

– Я понимаю, Дэвид, понимаю. Но надо найти другой выход. Такой, чтобы и тебя не убили!

– Похоже, они так и так собираются это сделать, – сказал папа, отворачиваясь от нее. – Если они заявятся сюда, не берусь сказать, что тогда случится, но я выпущу все пули до одной, прежде чем они хоть кого-нибудь тронут в этом доме.

Мама схватила его за руку.

– Пусть Харлан Грэйнджер остановит их. Если он им прикажет, они разойдутся по домам.

Папа покачал головой.

– Их машины, чтобы добраться до участка Эйвери, должны были проехать мимо его дома, и, если бы он собирался остановить их, он бы уже сделал это без моих просьб.

– Тогда заставь его, чтобы он остановил их, – сказала мама.

– Как? – сдержанно задал вопрос папа. – Приставив дуло ружья к его виску? – И он ушел от мамы в комнату мальчиков. – Вы идете, мистер Моррисон?

Мистер Моррисон кивнул и последовал за папой на крыльцо, тоже с ружьем в руках. Мама, словно кошка, сделала прыжок и опять схватила папу за руку.

– Дэвид, прошу… прошу, не пускай в ход ружье.

Папа смотрел во все глаза на ослепительную вспышку молнии, расколовшей ночь на множество сверкающих осколков. Потянуло легким, слабым ветерком с запада.

– А может… – начал было он, но договаривать не стал.

– Дэвид?

Папа нежно прикоснулся кончиками пальцев к сказал:

– Я сделаю то, что должен сделать, Мэри… и ты тоже.

Затем он повернулся к ней спиной и вместе с мистером Моррисоном исчез в темноте.

Мама прогнала нас назад в комнату, где Ба, упав на колени, читала свою главную молитву. Потом они с мамой переоделись, и мы все сидели тихо-тихо; одежда наша от жары стала липкой и мокрой, над головой угрожающе гремел гром. Мама так впилась в ручки кресла, что костяшки ее пальцев побелели; она не сводила с нас глаз; от страха нам было не до сна.

– Думаю, уложить вас снова в постель все равно не удастся, – заметила она спокойно.

Мы посмотрели на нее внимательно. Ответа от нас она не ждала, мы и не отвечали; больше вообще не было сказано ни слова, а ночные минуты ползли, уползали, ожидание давило хуже жары.

Вдруг мама замерла. Принюхалась и быстро вскочила.