Все присутствующие сочли эту идею достаточно разумной, ибо старший официант и владелец бара уже стали медленно приближаться к ним, сохраняя отработанную годами профессиональную сдержанность.

Саймон помог Фредди принять вертикальное положение и доставил его до машины, причем Фредди даже не дал себе труда проснуться. Святой повез всех домой, и, когда машина затормозила у парадного входа, внутри дома загорелся свет. Слуга-филиппинец вышел на крыльцо и флегматично помог Святому провести операцию по выгрузке хозяина. Его лицо не выражало ни удивления, пи осуждения. Очевидно, что прибытие хозяина в таком состоянии случалось не впервые и подобные процедуры стали для него делом привычным.

Вдвоем они отнесли спящего в его комнату и положили на постель.

– О'кей, – сказал слуга. – Теперь моя о нем позаботится. – С большой ловкостью он принялся снимать с Фредди пиджак.

– Сдается мне, что у тебя уже большой опыт в этом деле, – заметил Святой. – Как долго ты здесь служишь?

– Почти шесть месяцев. Он хорош хозяин. Доверьте его мне, сэр. Моя уложит его в постель.

– Как тебя зовут?

– Анджело, сэр. Моя позаботится о нем. Ваша что-то надо, вы говорить мне.

– Спасибо, – поблагодарил его Святой и направился обратно в гостиную.

Входя туда, Святой услышал обрывки разговора, которые свидетельствовали о том, что угрозы, которым все старались не придавать значения в течение всего вечера, по мере приближения ночи и отхода ко сну стали казаться уже не такими нелепыми.

– Ложись в моей комнате, Джинни, – предложила Лисса.

– Великолепно! – ответила Джинни. – Ты полночи сидишь и читаешь, а я хочу выспаться.

– Я могу лечь в твоей комнате для разнообразия, – сказала Эстер.

– Ты храпишь! – без обиняков заявила Лисса.

– Неправда!

– А с кем же я буду спать в таком случае? – запротестовала Джинни.

– Я думаю, ты найдешь себе компанию, – мрачно заметила Эстер. – Ты прилагала к этому достаточно усилий.

Саймон деликатно кашлянул.

– Анджело занимается Фредди, – сказал он, – а я собираюсь отправиться спать.

– Почему так рано? – надула губки Эстер. – Давайте все вместе пропустим еще по стаканчику. Нет, я знаю, чем нам заняться. Давайте играть в покер на раздевание!

– Очень жаль, – сказал Святой, – но я уже не чувствую себя таким молодым, как сегодня днем. Мне необходимо выспаться.

– Мне казалось, что вас наняли телохранителем, – заметила Джинни.

Святой улыбнулся:

– Я и есть телохранитель, дорогая. Я охраняю тело Фредди.

– Фредди вырубился. Вы должны составить компанию нам.

– Все это так глупо, – сказала Лисса. – Я совершенно не напугана. Нам нечего бояться. Даже если писавший эту записку не шутил, ведь он охотится за Фредди. Нам-то никто не причинит вреда.

– А можно ли быть уверенной в том, что преступник не ошибется комнатой? – возразила Эстер.

– Можете повесить табличку с указанием направления на своей двери, – предложил Саймон. – Спокойной ночи, прелестные девицы.

Он вышел из комнаты прежде, чем они успели что-либо возразить, и направился в свою спальню.

Спальни размещались в отдельном крыле дома, имевшем форму буквы L. Комната Фредди находилась в дальнем конце крыла, и дверь ее выходила на широкую затененную веранду, через которую можно было попасть в спальни. Саймону отвели соседнюю комнату, которую пришлось освободить одной из девушек: и теперь все они занимали комнаты, расположившиеся вокруг изгиба этой самой буквы L. В комнате Саймона было две двери, связывавшие ее с соседними помещениями. Саймон приоткрыл ту из них, которая вела в комнату Фредди, но выяснилось, что почти вплотную к пой изнутри находилась еще одна дверь и эта дверь была заперта. Саймон прошел через веранду к комнате Фредди и увидел там Анджело, который как раз собирался потушить свет.

– Он теперь хорошо заснуть, – с усмешкой проговорил филиппинец. – Твоя может не волноваться.

Фредди был заботливо уложен в постель, а его одежда – аккуратно сложена на стуле. Саймон подошел поближе к Фредди и взглянул на него. В этот момент Фредди Пеллман, безусловно, не был мертв, – храп его хотя и звучал сдавленно, но исходил, без сомнения, от живого человека.

Святой отыскал в комнате дверь, которая соединяла ее с его собственными апартаментами, и подергал ручку двери. Дверь была заперта, и в замке не было ключа.

– Анджело, ты не знаешь, как открыть эту дверь? – спросил он.

Филиппинец покачал головой:

– Моя не знает. Она заперт?

– Заперта.

– Моя никогда не видел ключ. Может, где-то есть.

– Может быть, – согласился Саймон.

Было очевидно, что дальнейшие расспросы филиппинца не дадут никаких результатов, к тому же Саймон решил, что все это, возможно, и не имеет большого значения. Он все еще не выработал для себя сколько-нибудь реального представления о характере опасности, нависшей над домом, и в этот момент задачи Саймона представлялись ему особенно расплывчато. Саймон вышел из комнаты, и филиппинец погасил свет.

– Все уже заперт, сэр. Твоя не волноваться. Моя идет спать.

– Приятных сновидений, – откликнулся Саймон.

Он вернулся в свою комнату, разделся и упал на кровать. Он чувствовал, что находится в хорошей форме, во ему вовсе не хотелось начинать новый день с головной болью. Скорее всего, в ближайшем будущем у него и без того будет достаточно причин для головной боли. Помимо необходимости поглощать огромное количество спиртного и опасности, исходившей от прекрасных обитательниц дома Пеллмана, Саймон чувствовал, что очень скоро общение с Фредди утратит для него прелесть новизны и простота в обращении, так поразившая его при первом знакомстве, перестанет его привлекать. И в конце концов, чувствовал Саймон, тысяча долларов в день покажется ему относительно небольшой платой за необходимость ежедневно выслушивать разглагольствования Фредди. Но у него впереди еще много времени, чтобы все это обдумать. Не исключено, что он сможет все это объяснить Фредди и получить прибавку...

С этой мыслью Святой и уснул. Он не знал, как долго проспал, но сон его был глубоким и спокойным. А прерван он был с внезапностью и быстротой электрического разряда звуками, сходными по своему воздействию с грохотом от падения внушительного количества фарфора. Но на самом деле звуки носили иной характер. Это был пронзительный, леденящий душу крик, от которого Саймон мгновенно проснулся и вскочил на ноги, в то время как отголоски этого крика все еще звучали у него в ушах.

Глава 3

Небо за окном было усыпано звездами, и на его фоне прямоугольники окон казались серебряными, но внутри комнаты было настолько темно, что Саймон не без труда нашел свой халат. Пистолет уже был у него в руке, ибо он всегда держал его по ночам под матрацем. При первых же признаках тревоги пальцы Саймона инстинктивно сжались на рукоятке пистолета. Он накинул халат, завязал пояс и устремился к двери всего через несколько секунд после того, как проснулся.

И с этот момент крик прозвучал опять, но сейчас, когда восприятие Саймона не было затуманено сном, крик этот показался ему более громким и как бы более нарочитым. И раздавался он не оттуда, куда Саймон первоначально автоматически устремился, еще не отдавая себе отчета, а совсем с другой стороны – он шел из комнаты, находившейся в противоположной стороне от его собственной.

Саймон замер на полпути, а затем рванулся к другой двери, соединявшей комнаты. Эта дверь не была заперта. И здесь между комнатами была установлена двойная дверь, но ее ручка легко повернулась под его пальцами. Когда он стал открывать дверь, то заметил пробивающийся из-под нее свет. И тут Саймон принял единственно верное решение в подобной ситуации – резким движением, но совершенно беззвучно он широко распахнул дверь, быстро вошел в комнату и, сразу же шагнув в сторону, вскинул пистолет, готовый выстрелить в любую цель.

Но никакой цели он в комнате не обнаружил. В комнате вообще никого не было, кроме Лиссы.

Правда, Лисса как раз представляла собой в этот момент весьма живописное зрелище, если бы только у Саймона было время, чтобы им насладиться. Она сидела, выпрямившись, на постели, и, как показалось Саймону, на ней была надета прозрачная ночная рубашка телесного цвета с белыми разводами. По крайней мере, таково было его первое впечатление. И лишь затем он осознал, что на Лиссе была просто прозрачная белая рубашка, через которую просвечивало загорелое тело. Рот Лиссы был широко открыт, словно она как раз собиралась снова закричать, но затем передумала.

– Привет, – сказала она совершенно спокойно. – Я так и подумала, что вы прибежите на мой крик.

– А нельзя ли было вызвать меня каким-нибудь более деликатным образом? – спросил Саймон.

– Но здесь кто-то был, действительно был. Взгляните.

И тут Саймон увидел ее – черную деревянную рукоятку ножа, торчавшую вертикально из матраца рядом с тем местом, где сидела Лисса. Выражение покорности судьбе исчезло с его лица, как будто его никогда и не было.

– Куда он побежал?

– Я не знаю... Он выбежал через одну из дверей. Если он не побежал в вашу комнату, то, должно быть, выскочил на веранду или в комнату Джинни.

Саймон вышел на веранду. В тот момент, когда он ступил на веранду, в доме зажегся свет. Саймон увидел Фредди Пеллмана, который стоял, покачиваясь, в дверном проеме в конце крыла дома, где размещались спальни.

– Что еще случилось? – хрипло спросил Фредди, причем язык у него сильно заплетался. – Что здесь происходит?

– Кажется, у нас побывал посетитель, – ответил Святой. – Через вашу комнату никто не проходил?

– Кто-то прошел через мою комнату? Я не в курсе. Нет. Я никого не видел. Зачем это кому бы то пи было проходить через мою комнату?

– Чтобы поцеловать вас перед сном, – бросил ему Святой и устремился в противоположном направлении.

На веранде не было заметно никакого движения. Святой коротко постучал в следующую дверь, открыл ее и зажег свет. Постель была смята, но совершенно пуста, а из-под двери, соединявшей эту комнату с соседней, пробивался свет. Оказалось, все спальни соединялись между собой дверями. Это могло иметь как свои преимущества, так и недостатки. Саймон прошел в следующую комнату. Под покрывалом на кровати, стоявшей в этой комнате, что-то лежало, и создавалось впечатление, что под ним спрятался маленький бегемот, который к тому же сильно дрожал. Саймон подошел к кровати и похлопал бегемотика по наиболее выпуклой части.

– Эй, – позвал он, – я только что видел, как в эту постель забралась мышка.

В ответ послышался сдавленный визг, и вслед за тем на подушке показались голова и плечи Эстер.

– Убирайтесь отсюда! – удалось разобрать Саймону в ее невнятном визге. – Я не сделала ничего...

В этот момент Эстер узнала Саймона и внезапно замолчала. Она воспользовалась передышкой, чтобы поправить свои темные волосы. В то же время вторая половина маленького бегемотика задвигалась рядом с ней, и на поверхности показались золотисто-рыжие волосы и курносый носик.

– О, это вы, – протянула Джинни. – Ложитесь с нами, мы подвинемся...

– Чувствуйте себя как дома, – подхватила Эстер. – Это, между прочим, моя комната...

– Ну-ну, детишки, – терпеливо заговорил Святой. – Мне, конечно, не хотелось бы портить кому-либо удовольствие, но я сейчас как раз ищу волосатого головореза, который бегает тут вокруг и пытается втыкать в людей ножи.

Девушки молча переглянулись.

– В кого это он воткнул нож?

– Пока что ни в кого. Он промахнулся. Но пытался сделать это. Вы его видели?

Джинни отрицательно замотала головой.

– Здесь никого не было, – сказала Эстер, – за исключением Джинни. Я услышала страшный крик, вскочила с постели и зажгла свет, а через минуту сюда вбежала Джинни и забралась в мою постель.

– Это кричала Лисса, – сказала Джинни. – Я уверена, что это была она. Крик звучал так, словно он исходил прямо из соседней комнаты. Поэтому я и прибежала сюда. Но я никого не видела. – Она судорожно сглотнула, и глаза ее расширились от ужаса. – А что, Лисса...

– Нет, – резко бросил Святой. – С Лиссой все в порядке, так же, как и с вами. У Фредди тоже все благополучно. Но кто-то затевал грязное дело сегодня ночью, и мы его ищем. А теперь не могли бы вы решиться и вылезти из постели, потому что мы собираемся обыскать дом.

– Я не могу, – ответила Эстер. – На мне ничего нет.

– Пусть это вас не волнует, – устало промолвил Святой. – Если преступник вас увидит, то, по всей вероятности, лишится чувств прямо на месте, а это даст нам всем возможность наброситься на него и связать.

Он взял сигарету из пачки, лежавшей возле кровати, и вышел. Могло показаться, что он потерял напрасно уже много времени, но на самом деле едва ли прошло больше минуты. Выйдя на веранду, Саймон увидел, что дверь в комнату Лиссы открыта. Оттуда доносилось натужное кваканье Фредди Пеллмана, который снова и снова убеждал Лиссу рассказать ему все, что случилось. Саймон продолжил свой путь по веранде в сторону главной части дома и увидел, что в гостиной зажегся свет и оттуда появились странные типы, которые непрерывно что-то тараторили. Они почти что налетели на него на полной скорости, когда Саймон открыл дверь в небольшой альков в виде арки, за которым начиналось крыло дома со спальнями. Широко расставив руки, Саймон сгреб вместе всех этих типов.

– Куда это вы направлялись, ребята?

Их было трое, одеты они были один чуднее другого: Анджело – в пижаме в красную, зеленую и пурпурную полоску, еще один филиппинец – в весьма щеголеватых ярко-синих брюках, а крупногабаритный джентльмен с торчащими усами и бородкой клинышком а-ля Ван Дейк – в белой ночной рубашке.

– Мы услышал, леди кричал, – начал объяснять Анджело, – и вот мы дошел узнать, в чем дело.

Саймон проницательно посмотрел на него:

– Как долго ты служишь у мистера Пеллмана?

– Около шести месяцев, сэр.

– И за это время тебе ни разу не приходилась слышать крики в этом доме?

Парень смущенно смотрел на него и не отвечал.

Полный джентльмен в ночной рубашке промолвил с достоинством:

– Это биль не обичный крик. Это биль совсем другой. Это звучаль, словно кто-то в беда. Поэтому ми вспоминаль о записке, который получаль мистер Пеллман, и явились на помощь.

– Кто вы?

– Меня зовут Луи, сэр. Я есть повар в этот дом.

– Enfin, quand nous aurons pris notre assassin, vous aurez le plaisir de nous servir ses rognons, legerement grilles[1].

Мужчина тупо смотрел на Святого в течение нескольких секунд, а затем наконец сказал:

– Мне очень жаль, сэр, но я не понимайль.

– Вы не говорите по-французски?

– Нет, сэр.

– В таком случае, откуда же у вас этот акцент?

– Я итальянец, сэр, но я училъ этот акцент, потому что он помогайт в наше дело.

Саймон решил пока оставить расспросы.

– Ну что ж, давайте теперь займемся делом и обыщем дом. По пути сюда вы не встретили каких-нибудь незнакомцев?

– Нет, сэр, – ответил Анджело. – Кто-то пострадал?

– Нет, никто, но в дом, кажется, пробрался посторонний.

– Моя не понимать, – настаивал филиппинец. – Моя все сам запирать. Моя следить за этим.

– В таком случае, кому-то удалось открыть либо дверь, либо окно, – бросил Святой. – Идите и все проверьте.

Сам же Саймон направился к парадной двери. Она была заперта на ключ и на задвижку. Саймон открыл ее и вышел наружу.

Хотя с того момента, когда раздался первый крик Лиссы, Саймон уже успел поговорить со многими в доме, он все это сделал настолько быстро, что на самом деле времени прошло на удивление мало. Пока он стоял так, давая возможность своим глазам привыкнуть к темноте, он попытался определить, сколько же времени прошло. Саймон был твердо уверен, что его прошло слишком мало для того, чтобы нападавший мог уйти далеко... Наконец глаза его привыкли к темноте, и теперь он мог видеть все вокруг так же хорошо, как днем. Он прошел к краю террасы, опоясывавшей дом по фасаду, и посмотрел вниз. Слева внизу простиралась та самая частная дорога, которая служила единственным связующим звеном между городом и домом на горе. Она была похожа на серую ленту, небрежно брошенную на склоне горы, но на ней не было заметно ни машин, ни даже каких-либо теней. Большая часть улицы у подножия горы была прекрасно видна Саймону, словно с борта самолета, но и там не было ни людей, ни машин. И даже если считать, что Саймон потерял в процессе своих (поисков много времени, все равно было маловероятно, чтобы кто-нибудь или что-нибудь могло удаляться от дома (настолько далеко, что его уже нельзя было увидеть, – во (всяком случае, он не мог бы сделать этого бесшумно, а Саймон ведь не слышал никаких посторонних звуков, пока обходил дом.

Конечно, для того, чтобы покинуть дом, существовали и другие возможности, кроме дороги. Хорошо трестированный человек мог бы взобраться по склонам, которые шли вниз и вверх от дома.

Стараясь не шуметь, Саймон обошел здание и сад, осматривая все на своем пути. Безусловно, с одной стороны, никто взбиравшийся вверх или спускавшийся вниз по скале не сумел бы преодолеть за это время значительного расстояния: с другой, – если бы этот "альпинист" прошел лишь совсем немного, а затем затаился, его было бы очень трудно обнаружить среди нагромождения бликов и теней, которые в свете звезд отбрасывали скалы, кактусы и деревья. По этой же причине охота за пешим человеком в такую ночь представлялась делом весьма опасным: ему просто нужно было стоять, не шелохнувшись, и то время как преследователю пришлось бы двигаться и он представлял бы собой прекрасную мишень для первого выстрела.

Святому случалось проявлять безрассудство, но все же склонности к самоубийству у него не было. Несколько минут он простоял без движения, скрываясь в тени и осматривая склоны горы с терпением, которому мог бы позавидовать и индеец, охотящийся за скальпами. Но ему не удалось заметить никакого движения вокруг, так что он вернулся в дом и разыскал Анджело.

– Ну как? – спросил он.

– Моя ничего на находить, сэр. Все заперт. Сэр пойти посмотреть сам.

Саймон обошел дом вместе с ним. Там, где двери были стеклянными, они были вставлены в металлические рамы и снабжены прочными запорами и дополнительными защелками. На всех окнах были жалюзи, которые запирались изнутри. Ни на одном из окон им не удалось обнаружить следов взлома или попытки взлома, а Святой располагал достаточно большим опытом в этой области, чтобы знать, что двери и замки такого типа не могут быть заперты снаружи без того, чтобы не осталось следов, особенно если человек старался покинуть место действия в большой спешке.

После обхода дома Саймон вновь вернулся в комнату Лиссы, где к тому времени собралась уже вся компания. На мгновение он остановился в дверях.

– Ну хорошо, Анджело, – сказал от. – Теперь ты можешь вернуться в свою постель... Ах да, принеси мне прежде что-нибудь выпить.

– Я уже подготовил вам выпивку, – откликнулся Фредди.

– Вот и прекрасно. – Саймон направился к нему, остановился возле передвижного бара, где все уже было готово для смешивания коктейлей, и стал наблюдать за тем, как Фредди священнодействовал с бутылками. Видимо, это было занятие, которому Фредди мог с успехом предаваться почти в любом состоянии, если только полностью не отключался. Если вспомнить, сколько он выпил за прошедший вечер, то оставалось только удивляться, как быстро он пришел в себя. Ну разумеется, ему удалось все же немного поспать. Святой взглянул на свои часы, они показывали начало пятого.

– Мне думается, так приятно встать пораньше, чтобы не пропустить самое прекрасное время утра, – сказал он.

– Вы что-нибудь нашли? – требовательно спросил Фредди.

– Совершенно ничего, – откликнулся Святой. – Но это может означать очень многое.

Он взял из рук Фредди виски с содовой и льдом и направился в сторону окон. Это были единственные окна в доме, которые ему еще не удалось осмотреть. Но они оказались такими же, как и все остальные, – жалюзи были опущены, заперты, и замки были в полном порядке.

Лисса все еще сидела в постели, натянув одеяло до самого подбородка, и время от времени поглядывала на воткнутый в матрац нож, словно это была змея, которой ее хотели напугать, но она приняла твердое решение не пугаться. Саймон отошел от окон и присел на постель рядом с ней. Он тоже посмотрел на нож.

– Похоже на кухонный нож, – заметил он.

– Я никому не разрешила трогать его, – сказала Лисса, – из-за отпечатков пальцев.

Саймон улыбнулся и кивнул, затем достал из кармана своего халата носовой платок. Держа нож носовым платком, он осторожно вытянул его из матраца и осмотрел. Это действительно оказался кухонный нож – дешевый кусок стали с приклепанной деревянной ручкой, но острие его было тонким, и он был прекрасно наточен, так что зарезать им человека можно было так же легко, как и более дорогим ножом.

– Возможно, что на нем и нет отпечатков пальцев, – заметил Саймон, – но это стоит проверить. В наши дни даже большинство любителей уже знают об отпечатках пальцев и пользуются перчатками. Но все равно следует проверить, а вдруг нам повезет.

Он осторожно завернул нож в носовой платок и положил его на книжку детективных рассказов о Картере Диксоне, которую днем читала Лисса и которая лежала теперь на ее ночном столике.

– Я понимаю, что вам уже надоело, а вскоре надоест и еще больше рассказывать эту историю, – обратился он к Лиссе, – но я ее еще не слышал. Прошу вас, расскажите мне, что же случилось.

– Я даже точно и не знаю, что случилось, – начала Лисса. – Я спала. А потом вдруг проснулась без какой-либо видимой причины. По крайней мере, мне казалось, что я проснулась, но может быть, и нет, во всяком случае, все это было похоже на ночной кошмар. Но я почувствовала, что в моей комнате кто-то есть, и вся похолодела, по мне словно ползало множество маленьких противных паучков, и я чувствовала, что не могу пошевелиться, или закричать, или вообще сделать что-нибудь, я просто лежала, чуть дыша, а сердце у меня так билось, что казалось, оно вот-вот разорвется.

– А что, с тобой всегда так бывает, когда кто-нибудь входит в твою комнату? – поинтересовалась Джинни.

– Заткнитесь! – бросил Святой.

– Я старалась прислушаться, – продолжала Лисса, – старалась понять, не слышу ли я чего-нибудь, видите ли, я хотела выяснить, действительно ли в комнате кто-то двигается, или же я просто проснулась после обычного кошмара и мне все это показалось, но кровь у меня в ушах так стучала, что я ничего не могла услышать. А потом вдруг я услышала его. Я услышала, как он дышит.

– И тогда вы закричали?

– Нет. Хотя я даже точно не знаю. Все это произошло как-то одновременно. Я вдруг поняла, что он совсем рядом, прямо около моей постели, и тут я окончательно осознала, что не сплю, что все это не просто страшный сон, а происходит на самом деле, и в этот момент я первый раз закричала и постаралась соскочить с кровати с другой стороны, подальше от него, но почувствовала, что он коснулся моего плеча. А потом я ощутила удар по кровати прямо рядом со мной, видимо, он всадил нож в матрац, а лотом он убежал, и я поняла, что он выскочил через одну из дверей. А я осталась лежать и снова закричала, надеясь, что кто-нибудь проснется и придет мне на помощь, кроме того, я думала, что этим криком я спугну убийцу и он не станет вновь нападать на меня.

– Так, значит, вы его даже не видели?

Она покачала головой:

– Шторы в моей комнате были задернуты, так что было совершенно темно. Возможно, поэтому все это и походило на ночной кошмар. Я словно была слепой, абсолютно ничего не видела.

– Но когда он выскакивал из комнаты, он ведь открыл одну из дверей, и в этот момент хоть немного света могло проникнуть в вашу комнату...

– Я видела все очень смутно, в какой-то миг мелькнула тень, и затем он исчез. Я даже не смогу сказать, был ли он высоким или небольшого роста.

– И все же, говоря о нападавшем, вы используете местоимение "он", – заметил Святой, – значит, это-то вы заметили.

Она уставилась на него широко открытыми голубыми глазами.

– Да нет, – сказала она беспомощно. – Нет, я ничего такого не заметила. По-моему, вполне естественно называть его "он". Конечно же, это был мужчина. Это должен был быть мужчина. – Она сглотнула и добавила почти умоляюще: – Разве не так?

– Я не знаю, – ровно и бесстрастно ответил Святой.

– Подождите, подождите, – вмешался Фредди Пеллман, нарушив самое продолжительное свое молчание, очевидцем которого доводилось быть Саймону. – Что все это значит?

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

2 из 4