Трудности воспитания. Сборник

На покосившемся фонарном столбе были закреплены большие квадратные часы. Они показывали половину второго. Кларк задумался, остановились ли они после эвакуации города или на них забили еще до известных событий. Трудно было поверить, что даже в те годы кто-то реально узнавал время по таким часам.

Вход на станцию обнаружил Д-01, сделавший облет территории. Кларк достал фонарик и зашагал в его сторону. Познания в инженерном деле заставили его засомневаться в перспективах этой авантюры. Что он точно не мог предусмотреть, так это вероятность того, что излучение обнаружится в тридцати шести метрах под землей. Любые заброшенные две сотни лет назад подземные сооружения не могли вселять хоть какой-либо уверенности.

Во время предыдущих вылазок Кларку регулярно приходилось корректировать маршрут из-за того, что ландшафт в городской черте постоянно менялся. Можно было несколько недель ходить туда-сюда мимо какого-нибудь здания и не замечать никаких изменений, но это вовсе не значило, что они не происходили. Фундамент постройки мог уже давно дать трещину, сделав ее обрушение лишь вопросом времени. В один прекрасный день ты мог просто выдвинуться по привычному маршруту, а спустя час обнаружить, что путь твой теперь блокирован кучей бетонных плит, которые всего сутки назад были частью жилого здания, школы или торгового центра. Однажды Кларку довелось увидеть такое обрушение своими глазами. С тех пор он на здания в Москве-Один смотрел с определенной долей опаски.

Вход на станцию ранее обрамляла прямоугольная конструкция, в былые времена укрывавшая пассажиров от дождя, снега и ветра. Она испытание временем не выдержала. Крыша и стены обрушились, завалив ведущую вниз лестницу.

Затянутое грозовыми облаками небо скрывало за собой солнце, делая все окружение блеклым и серым. Кларк сел на корточки, включил фонарик и прищурился в попытках найти в завале хоть какую-то лазейку. Вскоре ему это удалось: одна покосившаяся металлическая балка приняла на себя удар падающего сверху обломка, сформировав своего рода козырек. Кларк направил на него луч света. Мощности фонарика не хватило для того, чтобы в полной мере разглядеть все находящееся по другую сторону завала, но Кларку удалось понять главное – за этой грудой обломков был пустырь. Пусть вход в вестибюль и был блокирован, но само помещение, возможно, находилось в относительной целостности.

– Д-01, – обратился он к дрону, – восстанови канал подключения к общей коммуникационной сети. Не знаю, будет ли связь стабильной там, на станции. Жди меня ровно сорок минут. Если по истечении этого времени я не вернусь и не буду отвечать на твои вызовы, то тогда передавай сигнал SOS. Подчеркиваю: выходить на связь с посторонними только в экстренных случаях. Без крайней необходимости никакие данные не принимать, ничего не отправлять. Это понятно?

– Предупреждение: действие сопряжено с высоким уровнем риска. Протокол безопасности предписывает обязательное наличие…

– Остановись прямо здесь, – сказал Кларк, подняв вверх указательный палец. – Я дал тебе четкую команду. Подтверждаешь исполнение?

– Подтверждаю.

– Умница.

Запустив обратный отсчет на таймере, Кларк вновь включил фонарик и пополз через лаз. Двигался он очень медленно, опасаясь напороться на торчащие то тут, то там куски арматуры или задеть что-то, что вдруг оказалось бы элементом несущей конструкции этого случайно образовавшегося тоннеля. Кларк прекрасно понимал, что всего одно неловкое движение может положить конец его устремлениям разгадать главную загадку человеческой истории. Сейчас, находясь в считаных метрах от источника сигнала, он уже не мог позволить себе действовать опрометчиво.

Оказавшись по другую сторону завала, Кларк медленно встал и распрямился, откашливаясь. Воздух был очень затхлым, в нос почти сразу ударил сильный запах плесени и ржавчины. Осмотревшись, Кларк обнаружил, что плесень покрывала большую часть стен и почти весь потолок, из-за чего все окружение имело болотно-зеленоватый оттенок, вызывающий гнетущее чувство дискомфорта и желание поскорее покинуть это место. Повсюду разбросан мусор. У стены стоял раскуроченный постамат. Кларк поднял с пола отсыревшую книгу в мягком переплете, на которую случайно упал луч его фонаря. На обложке была нарисована сидящая на лавочке девочка с зонтом, рядом с которой расположился котенок, укрываемый ей от дождя. Название книги невозможно было прочесть.

Отбросив книгу в лужу, Кларк решительно зашагал в сторону входа на станцию, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках хоть чего-то необычного. Справа от дверей на стене висело информационное табло, с которого на него смотрел улыбающийся бородатый мужчина в красной клетчатой рубашке. На выцветшем постере было написано, что государство выдает гранты на развитие бизнеса.

Перепрыгнув через закрытые турникеты, Кларк оказался в небольшом холле. Он выглядел непримечательным: кассы с разбитыми окнами, закрепленная на стене покосившаяся карта метро. Там, где должен был начинаться ведущий на перрон эскалатор, виднелась мешанина из кусков бетона и арматуры.

«Вот зараза!» – подумал Кларк.

Он несколько раз прошелся по всему вестибюлю взад-вперед. Кларк изучил все его закоулки на предмет возможных зацепок и подсказок, хоть и понимал, что не имеет ни малейшего представления о том, как эти зацепки и подсказки могут выглядеть. Да и судя по показаниям сенсора источник излучения находился не в вестибюле, а на самой станции. А на нее хода, к глубочайшему сожалению Кларка, не было. Еще раз осмотревшись вокруг и тяжело вздохнув, Кларк с большой неохотой повернул назад. Проползая через лаз обратно к выходу, он таки зацепился рукавом за кусок ржавой арматуры, порвав куртку и сильно оцарапав кожу. Из раны тут же пошла кровь.

Д-01 ждал снаружи.

– Обнаружена травма, – вслух отметил дрон, осмотрев своего оператора, когда тот поднялся на ноги.

– Удивил, – съязвил Кларк.

Он снял куртку и принялся перевязывать рану, достав бинты из походного рюкзака.

– Сделай запрос по базе, – приказал он Д-01. – Нужны спутниковые снимки местности. Эта станция не была тупиковой. Проверь станции выше и ниже по ветке. Мне нужно знать, затоплены ли они, есть ли данные о разрушении соединяющих их тоннелей. Хочу знать все.

– Выполняю, – ответил Д-01.

Лицо Кларка скривилось в момент, когда он почувствовал колющую боль в левом виске. Он зажмурился и оскалил зубы. Через пару-тройку секунд боль отпустила. Кларк побежал к ближайшей луже. Он посмотрел в нее, повернув голову чуть влево.

Опасения подтвердились.

Индикатор, представляющий собой тонкое кольцо, тусклый свет которого едва пробивался сквозь кожу, сменил цвет с желтого на оранжево-кирпичный, еще на один шаг приблизив Кларка к перемещению в красную зону.

– Твари, – простонал Кларк.

– Комментарий: лимит использования оборудования был существенно превышен, – отозвался Д-01. – Срок текущего бронирования истек полтора часа назад. Уведомление: произошло начисление штрафных баллов, результатом чего стало понижение в Рейтинге.

– Да заткнись ты, – крикнул на дрона Кларк, от злости принявшись колотить руками по воздуху, – заткнись!

Он с минуту простоял около лужи, пальцами щупая индикатор так, будто бы это что-то могло изменить. Кларк уже давно знал: рано или поздно это произойдет, но в глубине души у него все же теплилась надежда, что этот момент можно было если не избежать, то хотя бы отсрочить.

– Получен ответ из базы данных, – сказал Д-01, нарушив приказ своего оператора.

– Не томи.

– Подтверждение: проход на обе соседние станции выше и ниже по данной ветке метро открыт. Сопоставление данных позволяет судить о том, что вероятность сохранения целостности соединяющих их тоннелей составляет шестьдесят четыре процента. Вероятность полного и/или частичного их затопления составляет семьдесят восемь процентов.

– Надежда, значит, есть, – рассудил Кларк, массируя переносицу пальцами. – Мы уходим, – добавил он.

Обратный путь занял предательски много времени. Продвижение Кларка замедлял усиливающийся дождь. Дойдя до места проведения основного исследования, Кларк был вынужден потратить время на демонтаж оборудования и его загрузку в грузовой отсек «Ровера». Ему дико хотелось просто бросить здесь все эти железяки, но здравый смысл возобладал. Закончив сборы, он быстрым шагом выдвинулся к поляне, на которую посадил выписанную этим утром авиационную платформу, за простой которой ему тоже уже начислялись штрафные баллы.

Добравшись до нее, Кларк открыл грузовой шлюз, дав «Роверу» указание заехать внутрь. Сам он тем временем запрыгнул в кабину, принявшись ловкими движениями пальцев переводить тумблеры и выключатели в необходимое положение.

– Д-01, мы готовы к взлету? – спросил Кларк.

– Подтверждаю. Все системы проверены, – ответил дрон, но в этот раз его голос звучал через динамики внутри кабины. Д-01 вместе с «Ровером» находились в грузовом отсеке. Дрон подключился к внутренней сети транспортного средства, приготовившись оказывать пилоту необходимое содействие.

Выставив все значения флайт-директоров, Кларк включил автопилот и приказал машине направиться домой.

В Москву-Два.

Глава 5

Москва-Два

Оказавшись рядом со входом в просветительский центр, Кларк несколько минут простоял возле него, восстанавливая сбившееся дыхание и приводя себя в порядок. Внешне комплекс напоминал относительно невысокую, но очень широкую мраморную колонну. «Колонна» состояла из пяти этажей, на каждом из которых располагалось по четыре аудитории типового дизайна, спроектированных в форме амфитеатра.

Он не мог отправиться туда сразу по прибытии в город. По правилам ему нужно было сдать оборудование. Можно было бы это сделать и быстрее, но при нем был «Егерь», а сдача оружия всегда представлялась Кларку той еще заморочкой. На все это ушло время, а времени у него было мало.

Стоя у двери, Кларк извлек платок из нагрудного кармана своей изрядно испачканной и порванной в районе левого рукава походной куртки, полил его водой из фляги и протер покрывшееся потом раскрасневшееся лицо. Заметив засохшие пятна крови на рукаве, как раз в том месте, где он зацепился за кусок арматуры, Кларк снял куртку, плотно свернул ее и засунул под мышку.

«Придется сдать ее в утиль, – подумал он. – Это плохо. Штрафных баллов накидают. Куртка-то совсем новая».

Левый рукав майки тоже был порван. Края разрыва были окрашены кровью. Через дырку была видна повязка, наложенная Кларком ранее. Он закатал рукав, что позволило скрыть багровое пятно, затем осмотрел штаны. Выглядели они, на его взгляд, более-менее сносно. Кларк развернул кепку козырьком вперед, опустил голову и прошел через входную арку.

Нужная аудитория располагалась на четвертом этаже. Кларк вошел в зал и оказался у лестницы, ведущий вниз и разделяющей амфитеатр пополам.

Справа и слева начинались ряды кресел, большинство из которых были заняты детьми десяти-двенадцати лет, также Кларк сразу заметил и несколько взрослых, выделявшихся за счет светящихся на висках индикаторов. Детям их не имплантировали, а вот совершеннолетние граждане всегда были более заметными из-за этих маленьких цветных точек. Большая часть из них излучала синий свет, Кларк заметил лишь пару-тройку желтых огоньков.

К разочарованию Кларка, все задние ряды были уже заняты. Ему пришлось быстрыми, короткими шагами пройти несколько метров по направлению к сцене вниз по лестнице, стараясь не привлекать к себе внимания.

Там, в левом ряду, Кларк заметил свободное кресло, в которое без промедления плюхнулся. Освещение в зрительном зале было достаточно приглушенным, поэтому его маневр оказался незамеченным. Лишь сидящая по другую сторону прохода взрослая женщина в деловом костюме окинула его оценивающим взглядом.

Зои стояла на небольшой сцене в самом центре зала. Площадку опоясывала линия света, созданная скрывающимися под покрытием светодиодами, сверху висел небольшой прожектор, направленный на спикера. Благодаря такому освещению девушка выглядела так, будто бы стояла в светящейся колбе высотой до самого потолка.

Она говорила четко и уверенно, но внутреннее волнение выдавала жестикуляция – Зои обхватывала пальцами левой руки свою правую ладонь. Даже издалека было видно, с какой силой она ее сжимает. Никто особо не обращал на это внимания, но только не Кларк – уж он знал истинное значение этого жеста своей девушки.

Составляющие образовательный комплекс просветительские площадки служили одной цели – на практике реализовывать принцип «Хочешь по-настоящему в чем-то разобраться – научи другого». Информационные системы были доступны всем гражданам, продвинутые системы искусственного интеллекта могли в любой момент прийти на помощь в решении многих интеллектуальных задач, в связи с чем навык запоминания информации уже давно не считался таким уж важным. В процессе обучения уже давно во главу угла ставилось не запоминание, а понимание материала. В этой связи большую часть времени ученики старших классов, а также всех курсов академий и университетов проводили, либо решая практически-ориентированные задачи, либо дискутируя друг с другом или с преподавателями. Ученики старших классов традиционно оказывали содействие учителям в обучении младших. Они объясняли детям материал, а учителя вмешивались исключительно при необходимости что-то уточнить или прокомментировать.

Необходимость выступить с лекцией на большую аудиторию мобилизовала старшеклассников и побуждала действительно осмыслять изучаемый предмет, а не заучивать формулировки из доступных интерактивных материалов. Учителя же сами с удовольствием занимали места в зале и наравне с обучаемыми задавали спикерам каверзные вопросы.

Сегодня была очередь двадцатилетней Зои. Она уже училась в университете, но на этой сцене все равно иногда появлялась. Ее научный руководитель посчитал, что ей будет полезна дополнительная практика публичных выступлений, поэтому раз в пару-тройку месяцев предлагал ей провести лекции для школьников. Зои соглашалась на это с неохотой. Выступать она никогда не любила, но все же отдавала себе отчет в том, что этим навыком важно владеть.

– Итак, мы закончили рассмотрение вопроса с философской и психологической точки зрения, теперь поговорим о том, какие научные труды легли в основу биологической модели. Джеймс Лавлок и Линн Маргулис, – необычайно спокойным для своего напряженного состояния голосом сказала девушка, указав при этом на массивный экран за спиной и продолжая смотреть в зал, – в тысяча девятьсот семьдесят втором году выдвинули гипотезу Геи. Их предположение состояло в том, что эволюция горных пород и эволюция жизни – это не изолированные друг от друга процессы, а части единой системы. Давайте вместе проследим логику рассуждения. Кто знает, что такое энтропия?

В зале повисло молчание.

– Ну, кто-нибудь? Преподавателей попрошу воздержаться, – нервно пошутила смущенная образовавшейся паузой Зои.

Рыжеволосая девочка в четвертом ряду подняла руку.

– Пожалуйста, говори, – с облегчением откликнулась Зои.

– Энтропия – это мера разобщенности или как там ее… а, хаотичности! – высоким детским голосом выкрикнула девочка, забыв включить микрофон, встроенный в спинку впередистоящего кресла.

– Все верно, – с улыбкой ответила Зои. – Определений, конечно, много, но по существу ты права. И такое тоже есть. Итак, давайте представим, что мы с вами исследователи космоса двадцатого века, которые пытаются определить, есть ли жизнь на других планетах, по составу атмосферы. Если уж и запускать зонды на другие планеты Солнечной системы, то было бы неплохо знать, что там искать, верно? Господин Лавлок отметил, что поиск конкретного содержания конкретных химических веществ может не быть на сто процентов эффективным, ибо мы не знаем, чем могут «питаться» инопланетные формы жизни. Это мы с вами дышим воздухом, а чем могли бы дышать марсиане, если бы существовали? Вот поэтому Лавлок и предложил собственный метод – энтропийный анализ. Идея очень простая. Атмосфера Марса, к примеру, находится в состоянии химического равновесия. Иными словами – ее состав почти не меняется со временем. Почему?

– Потому что ничего на нее не влияет? – ответила вопросом на вопрос все та же рыжеволосая девочка, вовлеченность которой нравилась Зои все больше и больше.

– Да. Нельзя сказать, что система полностью статична, но ты права, на Марсе нет чего-то, что постоянно выводило бы ее из равновесия. Земля – другое дело. Наш дом покрыт воздушной атмосферой. Мы, живые организмы, постоянно поглощаем воздух, дестабилизируя систему. Технически, – девушка пожала плечами, – мы можем просто израсходовать весь запас кислорода и погибнуть. Итак, – лицо Зои озарила дружелюбная улыбка, – почему мы все еще живы?

– Потому что кислород не только потребляется, но и вырабатывается! – выкрикнул мальчик из седьмого ряда, тоже пожелавший получить свою порцию внимания.

– Верно! Дело в том, что живые организмы на этой планете научились не просто существовать на ней, но и сотрудничать с ней для поддержания необходимых условий. Жизнь не дает энтропии нарастать. – Последнюю мысль Зои выделила жестом: она будто бы взяла в руки невидимый раздувающийся шар и сжала его обратно в такой же невидимый комок. – Еще в двадцатых годах двадцатого века ученый по имени Владимир Вернадский говорил о том, что живые организмы могут воздействовать на планету наравне со всеми известными стихиями. Лавлок продолжил его линию рассуждения, сделав умозаключение о том, что Земля – это единый суперорганизм, поддерживающий параметры среды в рамках оптимальных для себя значений, контролируя уровень энтропии. Гея – это древнегреческая богиня Земли. Ее имя Лавлоком было выбрано в качестве образа или, если позволите, метафоры для обозначения всего комплекса процессов саморегуляции суперорганизма Земли, частью которого и мы, люди, тоже являемся. За пятьдесят лет с момента своего создания теория обрела как противников, так и последователей. Работы Лавлока побудили многих ученых по-другому посмотреть на уже известные им системы. Так, в тысяча девятьсот семьдесят третьем году было обнаружено, что диметилсульфид и метилйодид из океана на сушу могут быть перенесены исключительно благодаря умирающим планктонным организмам. Можете себе представить? Вы, возможно, еще не проходили эти соединения на уроках химии, так что не переживайте, если пока не понимаете, что они из себя представляют. Я лишь доношу до вас мысль о том, что именно благодаря живым организмам, а не каким-то внешним силам, на планете осуществляется перенос важных для биосферы химических соединений из океанов на сушу. Примеров подобных процессов можно приводить много. Сейчас же давайте сконцентрируемся на другом. Если у планеты такая сложная экосистема, то у нее должен быть механизм управления, так?

В этот раз Зои позволила себе небольшую театральную паузу. Выждав несколько секунд, она продолжила:

– Вот у нас с вами есть головной мозг, который управляет внутренними органами для того, чтобы наши тела могли функционировать. А что же управляет всем этим сложным комплексом процессов, обеспечивающих эффективное взаимодействие живых систем с планетой? Ведь эта задача настолько сложная, что ни один из существующих ныне компьютеров не смог бы ее решить. Первым, кто сформулировал гипотезу о том, что Гея является осознающей себя сущностью, был Георг Мелинтон, ставший известным во время событий две тысячи двадцать восьмого года. О его теории первого контакта мы поговорим в следующий раз. А сейчас я благодарю вас за внимание и напоминаю, что следующая встреча пройдет во вторник. Ее, к сожалению… – Зои отвела взор, посмотрев на свои туфли. Кларк ухмыльнулся, будучи уверенным, что Зои не испытывает никакого сожаления, а вовсе наоборот, – …буду проводить не я, но я уверена, что вам будет так же интересно, как, надеюсь, было интересно сегодня. Домашнее задание смотрите в своих учетных записях. Будьте в милости Геи.

– Будьте в милости Геи, – пробубнили дети в ответ.

Обволакивающий Зои свет стал постепенно затухать по мере того, как смолкали аплодисменты и люди покидали зал. Курирующий лекцию преподаватель по фамилии Гамильтильд (Кларк знал его, так как в свое время и сам у него учился, пусть и недолго) тоже встал и поспешил к Зои.

Издалека Кларк не слышал содержания их разговора, читать по губам он не умел, но по улыбке на лице сутулого пожилого мужчины и серии похлопываний по плечу он сделал предположение о том, что ее выступление получило высокую оценку. Дождавшись ухода Гамильтильда, Кларк поднялся со своего места и зашагал к Зои.

– Привет, – холодно поприветствовала она своего парня, встретившись с ним взглядом.

– Привет, – повторил Кларк, стараясь не выдать своего перевозбуждения от произошедших за день событий. Он сфокусировал взгляд на светящемся синим индикаторе на виске Зои. Его вид помогал успокоиться.

– Ну, – отстраненно сказала Зои, убрав волосы назад. – Рада, что ты все же появился.

– Появился?

– Ты не пришел сюда поддержать меня, ты отметился. Думаешь, что я со сцены ничего не видела? Я же искала тебя глазами все выступление. И да, я видела, как ты пришел минут за десять-пятнадцать до конца. Ты же обещал. Обещал прийти и поддержать меня. А в итоге ты оставил меня здесь одну.

– Ну чего ты? – принялся недоумевать Кларк. – Я же вижу, что ты справилась. Только не говори мне, что ты боишься этих детей. Сколько им? Двенадцать?

– Смысл не в том, сколько им лет. Смысл в том, что ты не держишь слова и не выполняешь обещания. И это уже не в первый раз, – глаза Зои начали блестеть.

«Не к добру это», – подумал Кларк.

– Я? Не держу? Да не пришел я за пятнадцать минут до конца! Ты, наверное, не заметила меня.

– Хорошо, с чьей цитаты я начала свое выступление?

Кларк опустил глаза и звонко цокнул языком.

– Я знала. Я так и знала! – выплеснула Зои переполняющую ее обиду.

– Послушай, я был занят кое-чем очень важным. Поверь, когда я закончу работу, ты будешь гордиться тем, что ты встречаешься не абы с кем, а со мной.

– Ну-ну, – тяжело вздохнула Зои, взявшая себя в руки, но не сумевшая сдержаться, чтобы не закатить глаза. – Что такого важного ты там делал весь день?

– Я не могу тебе сказать, – ответил Кларк. – Зои, мне… на самом деле мне нужна твоя помощь.

– Опять двадцать пять. И что же это?

– Твои лимиты на использование материальных ценностей. Мне нужно кое-какое оборудование… – Кларк уже набрал в легкие воздуха, чтобы начать следующее предложение, но слова встали поперек горла при виде слез, что покатились по щекам Зои. – Ну что такое?

– Что такое? Кларк, я для тебя кто? Девушка, которую ты любишь, или та, кто просто что-то дает тебе, когда тебе что-то нужно?

– Зои, не начинай.

– А что? Ответить не можешь, да? Если мне нужна помощь или поддержка, то тебя никогда нет рядом. А вот если ты у нас в нужде, то сразу начинается пьеса «Зои, любовь моя…». Мне и за прошлый раз от родителей влетело. Отец вообще запрещает с тобой видеться, говорит, что до добра это все не доведет и ты меня вообще хвостовиком сделаешь. Если я из-за тебя еще хотя бы один штрафной балл получу, то меня из дома выставят.

– Любимая, это другое. В этот раз все серьезно.

– Ну да, ну да. В прошлые разы тоже все было серьезно. Кларк, ты хороший человек, я искренне хочу в это верить, но я так больше не могу. Каждый раз все повторяется по новой.

– Не будь дурой, я же тебе говорю, я…

– Дурой? Дурой меня называешь? – перебила Кларка Зои. Ее нижняя губа затряслась. Девушка заплакала, закрыла лицо руками и поспешила прочь. Кларк попытался остановить ее, но она вырывалась из его объятий. Он хотел проявить больше настойчивости и все же заставить ее себя выслушать, но поймал на себе косые взгляды немногочисленных посетителей, еще не успевших покинуть зал. Кларк ослабил хватку. Воспользовавшись возможностью, Зои оттолкнула его от себя и зашагала к выходу, вытирая слезы.

– Помни: ты еще будешь мной гордиться! – на эмоциях крикнул ей в спину Кларк, хоть в глубине души и понимал бессмысленность этого действия. Оставшись один, он простоял на сцене еще несколько минут, пытаясь найти решение своей проблемы. Вскоре зрачки его расширились, подбородок поднялся, плечи расправились. Кларк спрыгнул вниз и поспешил к станции метро.

Глава 6

Двери монорельсового поезда открылись почти бесшумно. О прибытии на место Кларка оповестил привычно доброжелательный женский голос, раздающийся из динамика, скрытого где-то в потолке. Хлынувший в вагон поток воздуха принес с собой целый букет запахов, сразу создавших у Кларка ощущение, будто бы он вновь очутился в Москве-Один. Пахло лесом. Конечно же, реального леса здесь не было. Запах создавали специальные ароматизаторы, расположенные в стенах библиотеки. Поезд проходил прямо сквозь нее. Кларку не нужно было выходить на какой-то станции, чтобы потом дойти до нужного здания. Выйдя на перроне, он, по сути, уже был в библиотеке.