Не выходя из тени. О чем говорит твоя ДНК

– А что, если и правда?

– Что именно?

– То, что говорят. Что все эти деревья не простые, а это души.

– Знаешь, на заборах тоже много чего пишут. Забудь! Завтра отправимся к морю! Да, это мое решение. Я – мужчина, я решаю.

– Конечно, ты – мужчина! – засмеялась, глядя на него.

И хотя была весела, сон все яснее открывался ей.

****

Полдень следующего дня. Выбравшись к цивилизации, закупив продукты и воду, приехали в укромное место, видимо излюбленное Трофимом, так как он, не плутая, быстро нашел спуск к берегу. Держал за руку Изольду шел на шаг впереди. Наконец они вышли на берег.

– Красота! – воскликнула Изольда: – Захочу на необитаемый остров, попрошу тебя привести меня сюда. – прикрыв глаза рукой, посмотрела на Трофима. Тот кивнул ей.

– Только не говори, что ты социопатка.

– Бывает. Особенно после насыщенной общением недели.

– О работе ни слова. Хотя мне и интересно, чем занимается моя будущая жена.

– Фим, ты опять?!

– Не опять, а снова. Решений я не меняю.

– Мужик сказал – мужик сделает. Ну-ну, посмотрим.

– У нас, не люблю это слово, но попользуюсь, пикник! Уяснила? Ни слова о делах. Вернемся в город, пойдем знакомиться с родными. Буду о тебе все выпытывать.

– Зачем?

– Чтобы знать, к чему готовиться.

– Или как сбежать.

– Не дождешься. Даже если сама сбежишь – найду!

– А сказал-то как грозно. – полюбовалась красотами, прошла к воде, намочила руки, отбежала от волны и вернулась к нему.

Трофим, расстелив одеяло, поставив на него рюкзак и пакет, снял футболку и джинсы:

– Похозяйничай, я искупаюсь.

– Фима, не надо, вода холодная.

– Она и летом не бывает теплой. Я не много. – забежал в воду и быстро поплыл.

Золя с минуту морщилась и передергивалась. Нашла в рюкзаке полотенце, достала воду, отпила и, волнуясь, пошла к кромке берега. Наконец он показался.

– Спасибо! – поцеловал ее, намочив ей лицо, растираясь, вытерся. Надев футболку, улегся: – Давай корми.

– Минуту! – Золя достала продукты, взяла лишь сыр и стала оглядываться: – Это дюна Эфа?

– Ага!

– Могли бы и через лес спуститься.

– Не, сюда через лес не пройти. И зачем нам тот лес?

– Красиво.

– Как скажешь, кошмары тебе сняться. Завтра домой поедем, полюбуешься.

– Завтра? – переспросила и вздохнула.

– Надо. Работа.

– Понимаю.

Легла, прикрыла глаза. Фима наклонился к ней. Нежно поцеловал в носик, слегка коснулся губ, приподнялся. Гладя по голове, любовался ею. Вдруг лицо его посерьезнело. Не отрываясь, смотрел на нее, затем медленно перевел взгляд. Волосы Изольды, горели на солнце. И теперь они были не блондинистые, а искрились рыжинкой. Но не это его заинтересовало. Тонкая дорожка, словно усыпанная блестками, убегала куда-то вдаль. Трофим поднялся. Шагах в двадцати от них нечто ярко горело. Не говоря Изольде ни слова, прошел вперед, сдвинул песок и достал камушек. Усмехнулся, подбросил его. Изольда сидела, наблюдая за ним.

– Прости! – протянул ей находку: – Заметил блеск и вот!

– Это янтарь?

– Да! Прямо сверху, да такой большой и редкий. Видно, и правда ты полюбилась Гному.

– Прекрати рассказывать сказки.

– Какие сказки?! Камень у тебя в руках.

– Случайность.

– Золь, а ты волосы красишь?

– Что?

– Ты, случайно не рыженькая?

– Не любишь рыжих?

– Причем тут это? И разве трудно ответить на мой вопрос одним словом?

– Нет, не трудно. Не рыжая и не блондинка. У меня цвет волос смешанный, поэтому и подкрашиваю.

– Ты очень красивая. – ответить не дал, подарив ей долгий и страстный поцелуй.

****

Жаркий, солнечный день был в самом разгаре, когда Трофим решил отвезти Изольду домой. Помня ее сон, продвигаясь по узкой и бугристой колее очень осторожно, он поглядывал на Золю, которая не скрывала своего хорошего настроения.

– Останови, пожалуйста, останови! – неожиданно закричала она. – Смотри! Там круглый ствол.

– Изольда! Напугала. Я-то думал, а оно вон что! Все они тут фигуристые. – состроил строгую мину и даже нахмурил брови.

– Не будь букой!

– Я сама доброта.

– Ага! – махнула она рукой и открыла дверь. Однако, прежде чем выйти, сказала: – Ты помнишь предсказание – кто пролезет через круг, у того исполнится самое заветное желание.

– Я слышал другое, в основном женскую версию – кто пролезет, тот похудеет. Тебе зачем? Ты и так маленькая, стройненькая.

– Не хохми. Хочу желание! Давай, пойдем.

Фима ленно вышел из машины, подошел к дереву, которое очень заинтересовало Золю, почесал подбородок и рассмеялся, представив себя, двухметрового, пролезающего через дупло.

– Чего смеешься?

– Не хочу застрять. Так что, пожалуйста, помоги мне исполнить мое желание.

– Ну тебя! – махнула рукой и нырнула в круг, с легкостью и проворством встала с другой стороны.

– Спасибо! – низко поклонился Фима.

Золя не ответила, держась за ствол, что-то высматривала. Ее раскрасневшиеся щеки как-то несвойственно бледнели. Фима подошел ближе и став рядом, старался понять, что она ищет. Как Изольда сообщила сама, но почему-то шепотом:

– Там, за тремя соснами, ее могилка.

– Чья могилка? Золя, ты о ком или о чем?

Но Золя не слышала его, она стояла, опустив руки, широко открыв глаза, не моргая, смотрела вдаль.

– Да, да, именно там, у пня липы. Ах, совсем сравнялась с землей и заросла мхом. Не зеленым, а красным, пропитанным кровью.

Фима насторожился, лицо посерьезнело и став с ней рядом, не пытаясь больше выискать то, о чем говорила Золя, а внимательно слушал ее.

– Ах, сколько крови было пролито! А они пили ее, кровь девицы и тех, кто ее искал, пытаясь скрыть следы и закрыть проходы.

– Золя! – тихо позвал Фима: – Ты про кого говоришь? Тут кого-то убили?

– Да! Убили…

– Волчицу Геру?

– Человеческая кровь пролита. Проклятье брошено.

– Прединия?

– О нет! – Золя пошла вперед. Фима за ней. Сделав десять шагов, Золя стала ходить по кругу. Фима остановился, следил за ней: – Липу срубили, церковь сожгли. … Город построили и его снесли. А она была хитрая, имени своего не говорила. Немой прикидывалась, горницы убирала, золото, камни как сорока, воровала. Сорокой и улетела, но не далеко. Браслет хватились, охотников послали. Тут ее и поймали. Только спрятать свое богатство она успела. Прикопала у старшего дуба как жертву, прося укрыть ее. Дуб вековой не гнется, а ломается. Пока опускал ветки, охотники догнали ее и не пощадили. Да, да, вот тут она и пала, туда ползла. – снова сделала несколько шагов и легла на мягкий мох: – Здесь последняя капля скатилась, тут косточки ее земля приняла. Тут же охотники подрались, поразив друг друга. Тут каждый, кто ищет свидетельства, душу свою оставляет.

– Ну, все, хватит! – Фима подхватил ее на руки и понес к машине. Посадил на заднее сидение, достал воду, смочил лицо Золи и выпрямился, серьезно глянул на лес, прищурил глаз, будто фиксируя координаты. Золя застонала: – Золя! – позвал он.

– Голова. – прошептала Изольда: – что же так голова разболелась.

– Удариться не могла?

– А я упала? – помотала головой: – Чего я сзади сижу?

– Ты что, не помнишь?

– Не помню – что?

– Как увидела вон ту сосенку и решила через нее пролезть.

– Это я помню. Но не помню, как к машине вернулась.

– Ты побледнела, застонала. Я тебя подхватил и донес. Видимо ударилась. – дал ей бутылку воды, Золя отпила немного и прощупала голову.

– Шишки нет.

– Радует. Как ты?

– Полегче. Отвези меня, пожалуйста, домой.

– Приляг, вздремни. – хотя было жарко, взял свою куртку, укрыл ее. Закрыв окна, включил кондиционер и поглядывал назад всю дорогу. Золя, облокотив голову на стекло двери, задремала.

Перед въездом в город Фима заехал на заправку, пока ходил расплатиться, Золя, в приподнятом настроении, пересела вперед, ждала его.

– Как самочувствие? – спросил он, вернувшись.

– Отличное! Спасибо тебе за поездку.

– Голова болит?

– Нет! Очень легка. Фим, хочу мороженное.

– Мороженное. Сейчас купим.

Поехали дальше. Изольда, улыбаясь, поедала мороженное, поглядывая на него.

– Что замышляешь? – поинтересовался Трофим.

– Ничего! Просто радуюсь. Так значит, ты завтра на работу.

– Да, надо. Твой отпуск, когда заканчивается?

– Да вот подумывала завершить лодырничать. А что?

– Конкретного ничего. Выходные и вечера никто же не отменял.

– Нет. Вот только… – замолчала.

Фима отвлекся на перерезавшего им дорогу гонщика и не уточнил, что она имела ввиду. Пока высказывался в адрес лихого водителя, подъехали к ее дому. Золя сразу выпорхнула из машины. Он взял ее сумку, и они вошли в подъезд.

– Зайдешь? – спросила Золя.

– Ты не обидишься, если я сейчас умчусь, а через пару часов тебе позвоню, и мы подумаем о вечере.

– Нет, не обижусь. Даже наоборот.

– Что?! Ты рада от меня избавиться?!

– Глупости! Я приведу себя в порядок, приготовлю ужин и буду ждать звонка. – она открыла дверь, Фима, не входя, поставил ее сумку, наклонился и, прежде чем проститься, прошептал:

– Ты великолепна! – поцеловал и отпустил.

Золя вошла в квартиру, не спеша закрывать дверь. Фима спустился на две ступеньки, махнул и Золя закрыв двери, хотела подойти к окну, помахать ему, как в ужасе закричала. В прихожей, на все зеркало, краснело «ДНК». Золя опустилась на пол, теряя сознание.

Глава 3

Трофим неспешно спускался по лестнице. Ступив на проем между этажами, услышал вскрик и сразу же метнулся назад. Позвонил, стукнул в дверь, та открылась. Изольда лежала на полу в прихожей. Шлепнул ее по щеке, Изольда застонала. Он взял ее на руки, отнес в комнату. Запер дверь, бросил взгляд на зеркало, зашел на кухню, набрал в стакан воды и присел возле нее, стараясь напоить.

– Фима. – прошептала она, едва открыв глаза.

– Я. Услышал твой крик, вернулся. Хорошо, что дверь не заперла.

Она всхлипнула.

– Золя, дыши медленно. Сейчас все пройдет.

– Там! – она указала рукой в прихожую.

– Видел. Как ты?

– Лучше. – села: – Я что, потеряла сознание?

– Да! Как часто с тобой такое?

– Впервые. Странное ощущение. – потерла виски. – Я даже не поняла.

– Значит так, – встал: – пять минут посиди и собирай вещи. Мы едем ко мне.

– Не поеду.

– Поедешь!

– Трофим!

– Не спорь. Я не могу тебя оставить в таком состоянии. Два дня, всего два дня поживешь у меня, а потом мы вместе будем разбираться, кто и зачем. Понятно? – Изольда кивнула: – Вот и отлично. Где у тебя сумка?

– В коридоре, в шкафу.

Трофим вышел и вернулся с сумкой.

– Помочь или сможешь сама?

– Смогу. – Изольда поднялась, ее пошатывало, но, в общем, чувствовала себя неплохо. Бросила в сумку немного вещей, подумала, взяла ноут и косметичку, направилась в прихожую. Трофим за ней:

– Поехали!

– А щетку и расческу? – Изольда сделала шаг к ванной.

– Купим! – взял ее сумку, закрыл собой зеркало, подхватил ключи и сам запер дверь.

– Ой, а кошелек! – вспомнила Золя.

– Моим обойдешься.

– Но в сумке мобильный и…

– Хорошо! – перебил ее, вернулся за сумочкой, с которой она ездила на природу и прежде, чем закрыть дверь, уточнил: – Еще что-то надо?

– Нет! Спасибо.

С места набрал скорость, и практически вылетели из двора.

****

– Располагайся! – открыв квартиру на втором этаже, двухэтажного дома, вековой постройки, Трофим поставил сумки Изольды на пуф, обнял ее, целуя в висок, и принялся открывать двери: – Службы, там кухня, комнаты напротив друг друга. Моя спальня слева, присоединишься – буду рад, нет – не обижусь. Прости, мне надо бежать. Хозяйничай, в холодильнике что-то найдешь. – Скрылся в ванной, затем ушел в спальню и появился, переодевшись в штаны цвета хаки, серую футболку с паркой в руках. – Изольда, будь как дома, без стеснения! Меня не жди, работы навалилось, постараюсь сегодня разгрести, чтобы завтра не отлучаться. Ключи в ящике: – кивнул на тумбу, над которой висело зеркало, в потемневшей серебряной рамой. – Однако очень прошу, не выходи сама из дому. Городок у нас маленький.

– Думаешь, за мной следят?

– Я пока никак не думаю, просто не понял ситуацию. Я видел твой испуг, видел надпись. Завтра с утра, на свежую голову начнем разбираться.

– Спасибо!

– Всегда пожалуйста. – серьезность тут же исчезла, обнял крепко, поцеловал, подхватил шлем и умчался.

Изольда закрыла дверь, присела на стульчик, опустив голову, смотрела на свои ноги.

– Да-уж! Умеет он меня заболтать. Зачем сюда приехала? Для чего? Почему не к своим. – выпрямилась: – Да потому, что не хочу пугать ни родителей, ни деда с бабушкой. – сняла туфли, покрутила головой, выискивая тапки, но женских не обнаружила. Посмотрела на тапки Трофима и решила остаться в носках. Заглянула в ванную – большая, неожиданно современная, круглая. Тут же сушка для белья, машинка и даже гладильная доска, с утюгом. Над умывальником полочки, а на самой мойке лежала запакованная зубная щетка:

– Готовился! Придираюсь. Скорее всего, отдал свою. Я вредная. Спасибо Фима!

Вымыла руки, смыла пыль с лица и пошла дальше, закрывая открытые Трофимом двери. Кухня соединена с гостиной, рядом небольшая спальня, напротив дверь еще в одну комнату. Кабинет с множеством книг, большой письменный стол завален газетами и фото. Взглянув на фотографии мельком, пробежалась беглым взглядом по книжным полкам. Не заметила ни легкого чтива, ни фантастики, романы так же не нашла. Лишь несколько детективов. Остальные книги были исторические или связаны с историей их края. Энциклопедии, словари и так далее.

– Чем же ты в действительности занимаешься, Трофим? Кем работаешь? Чем увлекаешься?

Комната была длинной и делилась на две части массивными шкафами, один был со стеклянными дверцами и там Золя заметила разные старые предметы, аккуратно расставленные по полкам. Открывать дверцы не стала. За одним из шкафов стояло огромное кресло, а за другим дверь, за ней и была хозяйская спальня и тут господствовал хаос. Вещи Фимы разбросаны на стульях, кровати и даже кресле-качалке.

– Торопыга! – усмехнулась Изольда. – Женщины у тебя бывают редко. – сделала заключение и направилась назад. – Ну, а в общем, достаточно чисто для мужчины.

Взяла свои сумки, вошла в маленькую спальню:

– Не будем торопить события. Не станем делать первый шаг. – огляделась. – Да, ремонта тут тоже давно не было. Лишь ванная осовременена. Но мне нравится эта квартира. И так, Изя, тебе дозволили хозяйничать. Что ж, заняться все равно нечем. – открыла комод. В верхнем ящике было постельное белье и полотенце. Остальные – пустые. Разложив свои вещи, повесив в небольшой шкаф, который так же был пустой, свои платье и костюм, прихватив те, в которых ездила на отдых, пошла в ванную. Бросив их в машинку, подумала и пошла в спальню Фимы. Чистые сложила стопочкой и оставила на кровати, все что носил – забрала в ванную. Корзина для белья была так же полной.

– А ты шмоточник. Вон сколько футболок и рубашек!

Светлое бросила к своим вещам, запустила машинку.

– Да, много и скорее всего для того, чтобы не заморачиваться со стиркой.

Прошла на кухню, включила кофеварку, нарезала себе бутербродов и машинально провела рукой по подоконнику. Найдя тряпку, стерла пыль, уселась и стала изучать двор. Тишина угнетала. Включила телевизор, поела. Побродила по квартире, полистала книги. За окнами уже потемнело. Взяв с собой один том большой медицинской энциклопедии, улеглась на маленький диванчик. Задумалась. Полежав немного, смотря в потолок, встала и, заглянув в ванной в узкий, встроенный шкаф, нашла ведро и швабру. Смахнув пыль, освежила полы, приняла душ, развесила стирку, достав свой ноут, улеглась на кровать в маленькой спальне.

Возможно устала, а может и по какой другой причине, заснула сразу. Пробуждение было резким. В квартире было темно и тихо. Прислушалась – тишина. Поднялась, выглянула в прихожую – Трофим не появился.

– Два ночи. Работает? Да кто его знает. – вернулась в спальню, нашла фильм.

****

Запах костра и вскопанной земли щекотал нос. Изольда чихнула, почесала нос и приоткрыла глаза. Очень хотелось спать, глаза закрывались. Повернулась на бок, на нос сполз плед, щекотал и она мгновенно села. Ноут стоял на комоде, а она была заботливо укрыта мягким, вязаным пледом.

– Не поняла? – бросила взгляд на часы: – Шесть утра. Трофим! – вылезла из кровати и вышла из комнаты.

Утреннее солнце ярко освещало кухню. Трофим сидел за столом, задумавшись, пил кофе и снова грыз баранки.

– Прости! – войдя, сказала Золя: – В холодильнике, как у заядлого холостяка. Ты просил не выходить, вот я и не приготовила.

– Прекрати. Не хватало еще, чтобы девушка торбы таскала ко мне домой.

– Работал всю ночь? – не зная, как себя вести, спросила Золя.

– Практически. – бросил оставшиеся кусочки в вазочку, пустую чашку в мойку и подошел к ней: – Пару часов и я весь твой. – обнял, поцеловал в макушку и ушел в свою спальню.

Изольда пожала плечами. Заглянула в ванную – вещи Фимы, брошенные поверх бельевой корзины, были испачканы землей, и от них пахло костром. Изольда снова чихнула, засунула их в корзину, прикрыла крышкой. Постояла у умывальника, рассматривая себя в зеркало, вымыла руки и ушла к себе.

– Что за работа такая. – думала она, беря ноут. – Скорее всего ищет янтарь. – открыла папку с последней рабочей версией ее следующей передачи, но не смогла сосредоточить внимание: – Нет, не похож он на черного копателя. А на кого похож, если не на него?! Экспедиции. … Остановись, Изольда! Всему свое время. – переборола себя, взялась за работу, исправляла, дописывала, перечитывала и снова правила.

Время летело быстро, лишь ощутив сильный голод, Изольда закрыла ноутбук. Умывшись, принялась готовить завтрак, поглядывая в окно. Закипел чайник, выключила и заметила, что Трофим стоит в дверном проходе и сосредоточенно смотрит на нее. Хотела поздороваться, но не смогла – цвет его глаз привлек ее внимание.

– Привет! – первым сказал Фима.

– Я не слышала, как ты пришел.

– Утром или сейчас?

– И на рассвете тоже. Твои глаза. Необычно светлые. Носишь линзы?

– Нет. Что же в них необычного? – подошел, обнял одной рукой, второй взял за подбородок и приподнял ее голову. – Вроде как серые.

– Нет. Они с голубизной. Они бездонные…

– Не правда. – шептал он, нежно целуя ее. – Бездонный лишь омут женских глаз.

Изольда не отвечала, тая от его нежности, ровно до тех пор, пока кухня не наполнилась дымом.

– Ну вот! – воскликнула она: – Омлет сгорел. Фимка!

– Чего сразу я? Сгорел и сгорел. Собирайся, поедем в магазин.

– Я, между прочим, есть хочу.

– Так это, между прочим. Вот если сильно или очень, или до полуобморока.

– Болтун! – надула губы.

Фима снова взял ее за подбородок, притронулся к губам и отошел к холодильнику, достал масло, колбасу, сыр, нарезал бутерброды:

– Прошу, моя Изольда!

– Благодарю. – присела, согнув одну ногу в коленке, отламывала кусочки, кладя в рот, тут же запивала.

– Ну, кто так ест? – взял бутерброд, прикончил его в два укуса. – Вот так надо.

– Шут!

– Спасибо тебе. – бросил он, снова наполняя себе чашку.

– За что?!

– За уют в моей берлоге.

– Сочтемся.

День пролетел быстро. Съездили в магазин, посетили кафе, заехали еще в один и накупили разных мелочей, необходимых Изольде. Вернулись домой, вдвоем приготовили ужин и, смеясь, ужинали. Изольда даже забыла, благодаря чему оказалась в его квартире и поэтому, когда Трофим обратился к ней с вопросом, не поняла, о чем он.

– Что?

– Что это было, у тебя на зеркале? – повторил он вопрос: – Давай, рассказывай, только все.

– Знала бы что рассказывать, сказала бы.

– Изольда! Я может, и выгляжу простаком, но далеко не глуп. Ты знаешь, иначе бы не испытала такого испуга. Золя! Я хочу помочь.

– Я, правда, не понимаю, что это значит, зачем, а главное – кто написал у меня на зеркале те буквы.

– Ну что же. Раз не хочешь мне говорить, завтра поедем в полицию, пусть они во всем разбираются.

– Прекрати!

– Это ты прекрати разыгрывать хладнокровие и смелость.

– Но я, правда, не понимаю значения именно этого написания.

– Зато я помню, как ты нашла у себя записку в сумке, как побледнела и постаралась спрятать ее от меня. А первая наша встреча! Ты от счастья мокла под дождем?! Тебе угрожают?

– Я не знаю! – крикнула, практически расплакавшись.

– Прости! – взял ее за руку, пересадил к себе на колено. – Давай, как взрослые, разберемся. Если, конечно, ты мне доверяешь.

– Скорее да, чем нет.

– Спасибо и на этом. Минуту. – поднялся, взял бутылку вина, стаканы, разлил. – Давай начнем с тебя.

– Думаешь, я сумасшедшая?

– Не думал и не говорил. Чтобы понять причину, надо найти истоки. Золя, ты же местная.

– Не совсем. Мне было пятнадцать, когда я с родителями уехала в Москву.

– Пятнадцать достаточно взрослый возраст. Друзья, подруги, парень. Не скучала?

– Да как-то не пришлось. Телефоны и прочее. И потом, я же приезжала.

– Приезжала. Продолжим. Значит – Москва. Новые друзья-товарищи.

– И подруги. Ты к чему ведешь?

– Еще ни к чему. Выходит, столица приняла тебя.

– И я ее тоже.

– Не тосковала, за малой родиной?

– Конечно тянуло.

– Это хорошо. Закончила школу, что потом?

– Институт. Пошла работать.

– Работать. И где ты работаешь?

– На телевиденье.

Трофим удивленно поднял брови и очень долго смотрел на нее.

– Позволь узнать, кем?

– Ведущей телешоу.

– Ну, ничего себе! – присвистнул: – Вот это я опростоволосился. Телешоу! Да-уж. – поднялся, стал ходить вокруг стола и поглядывать на нее.

– Ты чего?

– Ты знаменитость, оказывается. А я тут лезу со своим немытым рылом. Да-уж! – повторил он.

– Фим, ну ты чего? Причем тут – знаменитость! Это всего лишь работа.

– Ладно, проехали. И что у тебя за шоу?

– ДНК. – сказала тихо, опуская глаза.

– Что?! – выкрикнул Трофим. – И ты мне хочешь сказать, что не понимаешь послания?! – взял стул, развернул и сел напротив нее, облокотившись на спинку. – Сколько было обиженных, недовольных?

– Никого! Пойми – это шоу! Постановка!

– Не совсем глуп. И все же. – вдруг он выпрямился. – Расскажи, как и с чего, а может, помнишь, после чего все началось?

– Началось все с смс на телефон. Полгода назад или чуточку больше.

– Сколько?! И что ты делала?

– Даже в полицию ходила. Толку – ноль.

– Ага. Понятно, что ничего не понятно. – стал тереть лоб. – Поставь, пожалуйста, чайник.

Изольда поставила чайник, собрала со стола.

– Брось, я сам вымою посуду. А можно взглянуть на смски?

– У меня их нет.

– Ты что, их удалила?

– Нет, они на другом номере.

– Вот это правильно. СМС говоришь. А как же письма? Или то было нечто иное?

– То же самое. – чайник закипел, Изольда заварила чай, достала чашки. – Фима, а ты мне про себя расскажешь?

– Обязательно, со всей откровенностью. Только когда распутаем твое дело.

– Ты следователь?

– Нет. Просто люблю разгадывать запутанные ребусы. – подмигнул ей: – Завтра съездим к тебе на квартиру.

– Хорошо. А зачем?

– Хочу изучить послание. И, это, ты покажешь мне письмо?

– Раз ты хочешь играть в сыщика – покажу.

– Это не игра! Поверь, пожалуйста. Для меня это важно.

– Я верю. – сделала два глотка, проглатывая слезы. – Спасибо!

– Ты не безразлична мне, девочка. Хотя ты и звезда экрана, а я. – не договорил. – Оставим проблемки до утра.

****

Неспешно поднимаясь по ступенькам следом за Изольдой, Трофим покручивал на пальце ключи и смачно жевал жвачку, временами надувая пузырь. Одет он был в спортивный костюм, на голове капюшон, хотя день и выдался солнечным. Как только Изольда вставила ключ в замочную скважину и повернула его, вся незаинтересованность пропала. Взяв ее за плечи, отодвинул в сторону и, распахнув дверь, вошел первый. Изольда хмыкнула, но осталась стоять у порога, наблюдая за ним в широко открытые двери. Трофим сбросил капюшон, прошелся по прихожей, заглянул в комнату и зачем-то в ванную, вернулся и замер у зеркала. Даже стоя у входа, Изольда видела – надпись никуда не исчезла. Трофим принюхался, дотронулся пальцем до краешка одной из букв, затем потер палец об палец, понюхал их. Лопнул жвачку, достал мобильный и сделал несколько снимков.

– А ты чего стоишь? Чай не в гости пришла, а домой.

– Так ты же меня отодвинул и так профессионально взялся за дело, что я решила не мешать.

– Это правильно, это хорошо. – задумчиво произнес Трофим, еще раз потрогал буквы, понюхал и присел на пуф: – Ну, с этим все понятно.