Дорога за горизонт. За золотым крылом

– Ну и потом… Оро, скажи честно – неужто ни за что так уж деревню-то оборотни трепали?

– Ясное дело, что очень даже за что, и МэкУдэны действительно провинились страшно – но почему всех-то надо наказать?

– А кто-то разве что-то сделал, чтобы… ну, чтобы самим наказать убийц? Все же понимали, что это именно они путника того! – Амир пожал плечами.

– Это не из подлости вышло. Очень уж не хотелось верить, что убийцы они, соседи собственные, думается мне, – тихо сказал Оро. – По крайней мере, отец именно так говорил, – прибавил он, и сотворил украдкой какой-то неведомый Амиру, по-видимому, защитный знак.

Амир вздохнул. Не обиделся ли Оро на это замечание? Да, кажется, нет – хлопнул по-дружески по плечу и сказал:

– Ладно, парень… Давай-ка на боковую, тебе отдохнуть еще надо, да и мне не помешает! Разбужу я Вердэна, его очередь сторожить лагерь.

Так они и сделали.

Глава 4. Те, кто приходят незваными

Ночь выдалась для Амира беспокойной – спал он неважно, и ему то и дело снились кошмары.

И добро бы такие, какие можно ожидать после жутковатой «сказки на ночь» – про оборотней, скажем, про погоню. Или про чужого неведомого бога, например – вот ведь, а правда он есть! И не мелкий какой-то дух с пакостными наклонностями, как казалось юноше по историям про Алексара, тем, из которых он слышал это имя – «Зор», вовсе нет: Зор-Ловчий на самом деле грозное и древнее божество. Вероломное и опасное, как оказалось. Но по-своему и справедливое тоже. Но, тем не менее, во снах виделось что-то вовсе невообразимое и с историей Оро никак не связанное.

Амир зрел себя, стоящего на вершине горы. Рядом с ним находился высоченный желтокожий человек с горящими, как у огненного африта, глазами – Амир видел в старинных книгах Силаса изображения духов пустынь не раз, и потому другого сравнения не мог найти. «Кто ты?» – спрашивал Амир, и одетый по-тхабатски – многослойно, долгополо, широкорукаво, в лиловое, в пурпур и в черное – желтоликий незнакомец хохотал в ответ. «Смотри – вот кто я!», говорил он, взмахивая рукой, и перед глазами Амира вставали картины битв разных эпох, столь жуткие и кровопролитные, что принять их за буйство собственной фантазии никак не получалось. Казалось, Амиру специально показывают самые пугающие фрагменты. И везде непременно появлялся он, тот, кто стоял сейчас по левую руку от Амира.

Когда, повинуясь очередному жесту желтой когтистой руки, изрисованной какими-то письменами, перед Амиром возникло короткое видение падающего с полным боли криком наземь незнакомого черного дракона, юноша почувствовал, как его самого изнутри пронзило дикой болью. «Что это!?»

Всмотреться в видение демон – Амир не сомневался, что иначе и не назвать этого желтоликого – не дал, скомкав картинку, как кисею. Одним взглядом своим в тех картинах битв он вызывал у своих врагов трепет и ужас, но сейчас Амира почему-то не напугал горящий добела раскаленными угольями взгляд, что вперил в него демон. Юного всадника совершенно беспричинно затопила самая настоящая ненависть, что оказалась сильнее ужаса. Амир развернулся к демону, но не смог вымолвить ни слова из тех, что толпились у него на языке.

Демон же заговорил сам, варварски мешая общий язык с каким-то старым и странным наречием – но Амир все равно его понимал. Демон указывал на снова роящиеся в воздухе картины – всюду трупы, выжженные земли, гибнущие воины.

– Ты правда этого хочешь? – говорил он всаднику. Голос его был гулким, как будто отражался от медного гонга… или это сам гонг обрел вдруг возможность говорить словами. – Именно это и породит твоя ненависть, аргшетрон! Та самая, что клокочет в тебе сейчас!

Амир только сильнее стискивал кулаки и мечтал вцепиться в говорящего, но не мог даже двинуться.

– Эта война не твоя, малолетний северянин, покинь Гаэль. Все твои друзья все равно рано или поздно погибнут, проиграв в войне. Ты не поможешь им, ты не сможешь стать никаким спасением ни для кого, даже для самого себя! Меня никому не одолеть, глупец! И ты тоже погибнешь. Но сперва увидишь это!

Снова взмах руки демона, и, быстро сменяя друг друга, пронеслись в хороводе видений:

…Оро, зажимающий распоротый копьем бок и стремящийся из последних сил достать противника клинком в непослушной уже руке…

…Вердэн, то ли мертвый, то ли просто потерявший сознание – лицо до неузнаваемости заляпано свежей и подсохшей кровью, правая рука сплошь в затертых повязках, валяющийся рядом щит расколот…

…Кальбар, склоняющий голову на плаху…

…Истекающая кровью Айду, обвисшая на руках какого-то светловолосого незнакомца со зверским, отчаянным лицом…

…Тяжко распластавшаяся по холодным камням Льюла, тоже вся в крови…

В голове всадника замутилось, картинки дрогнули и расплылись, а в уши продолжал ввинчиваться настойчиво голос демона:

– Если ты не уйдешь с моей дороги, ты все это увидишь въяве, и именно ты будешь причиной их смерти! Вам не совладать со мной и моими армиями, вы просто самонадеянные букашки, даже ты, всадник – букашка!

– Не-е-ет! Уходи! Уходи прочь! – Амир собрал все свои силы, и наконец смог крикнуть.

– Как знаешь, – расхохотался демон и растворился в поднявшемся пылевом вихре.

Амир рухнул на колени и залился неудержимыми слезами – было так больно в груди, что, казалось, на каждом вздохе трескаются ребра, и становилось еще больнее, но юноша знал, что боль эта не физическая, не телесная. Только легче от этого не становилось – и от рыданий тоже.

Через секунду он почувствовал, что его трясут за плечо, и услышал голос Вердэна над ухом:

– Эй, парень, ты чего?

– Что!? – Амир дернулся было в сторону, но понял, что все, только что приключившееся с ним, было сном, и обмяк. – Ох, Вердэн, это ты… А что такое?

– Ворочался ты, бормотал, проклинал кого-то, зубами скрипел не хуже зверя, – рыцарь покачал головой.

– Мне кошмар приснился, – признался Амир.

– Так и понял, – Вердэн пожал плечами. – Когда кошмары снятся, надо будить – чтобы сновидец в них не заблудился. Спи дальше, еще даже не светает.

Оставшаяся ночь прошла спокойнее, но все равно Амир проснулся встревоженным и каким-то разбитым. От этого сна было ощутимо не по себе. Амир поделился привидевшимся с Льюлой.

Почему-то очень не хотелось рассказывать кому-то еще, хотя Льюла и настаивала, что это может быть важно, и нужно посоветоваться хотя бы с Айду, как с магом. «Потом. Расскажу, но позже», – решил про себя Амир. – «Сначала надо хоть немного взбодриться».

Лагерь уже проснулся, над огнем висел котелок с водой, куда девушка кидала веточки ароматных трав, Кальбар снова сторожил лагерь, Вердэн занимался дровами, а Оро собирался идти ловить рыбу.

Амир, пользуясь случаем, увязался с ним.

Льюла решила не тянуть и сама пересказала Айду то, что так встревожило ее всадника.

– Желтокожий демон? – удивилась шаманка, выслушав драконицу.

– Да, так его назвал Амир, вот как он выглядел у него во сне, – кивнула драконица, и подробно повторила описание главного героя кошмаров всадника.

– Хм-м-м…. Как же мне все это не нравится! – Айду принялась нервно расхаживать перед Льюлой. – Понимаешь, в Гаэли нет никаких демонов, у нас и само слово «демон» даже не употребляют – ведь, если хорошенько пораздумать, любого из Сокрытых можно назвать демоном, если тебе не нравятся его правила, и наоборот. Мне говорили, помнится, что любой бог – сила, а сила не зла и не добра, сила просто хранит равновесие. Выходит, это какой-то чужой дух, и… нет, нет, бред какой! Быть того не может.

– Что тебя так взволновало? – Льюла, потянувшись как кошка, настороженно заглянула в глаза девушки.

– Надеюсь, просто неприятное сравнение случайно на ум пришло, – Айду уже успокоилась, и даже слегка улыбнулась. – Просто сама подумай, разве в таком виде может явиться кто-то, от кого не следует ждать неприятностей? Де… дух это или просто чародей, решивший пугать нас, это уже не так важно.

– Тоже верно, – с сомнением, но все же согласилась Льюла.

– Будем надеяться, это просто дурной вкус на развлечения у мелкой ночницы, не более – те, кто просачивается в чужие сны, питаются страхами сновидцев. Такое бывает порой. А куда запропастился Амир?

– На рыбалку с Оро пошел, – ответила драконица. – Да вон они уже и возвращаются!

Действительно, парни, увлеченно болтая, шли к стоянке. На ивовом пруте, свернутом кольцом, Оро тащил добрый десяток окуней. Второй такой же был у Амира.

– Жарить или варить будем? – радостно спросил Оро, передавая добычу Айду.

– Жарить, – она забрала рыбу и понесла потрошить.

– Помочь? – предложил Амир.

Айду с сомнением посмотрела на него:

– Даже не знаю… Вообще неплохо бы, конечно.

– Да, я не особенно хорошо это умею – рыбачил я обычно только с Фоксом, он ее и чистил потом, – Амир понял сомнения девушки. – Но так все равно будет быстрее! То есть уметь-то умею, но медленно.

– А, ну это ерунда, дело в навыке, – Айду улыбнулась. – И да, вдвоем оно быстрее. К тому же это окуни – с них чешую не снимают, так что управимся, думаю. Если что, смотри, как делаю я.

Они присели в стороне и занялись рыбой.

Получалось у Амира, к слову, довольно ловко – зря он только оправдывался. Правда, за Айду все равно было не поспеть, но она только рассмеялась, пояснив, что за время походной жизни столько этой рыбы успела перечистить, что немудрено было научиться это делать не задумываясь.

Амир впервые подумал, что Айду не слишком похожа на женщину, которой с рождения судьба начертала чистить рыбу ежедневно, скитаться по лесам и кормить полуразбойного вида спутников, из которых ни один не является ей ни братом, ни отцом, ни женихом. Да и наверняка эльфийской деве лет много больше, чем самому Амиру. А ведь юноше и в голову это только сейчас пришло! Все-таки в Эллерале он привык быть среди эльфов, да и его друг детства Йэстен был в добрых два раза старше его, и разве то мешало им когда-то? Если что и мешало на самом деле, так это порой невыносимые фоксовы шуточки. Но с двенадцати амировых лет все разногласия друзья уже решали в шуточной потасовке, и потом даже не вспоминали о них. Так что Амир, сперва легкомысленно отмахнувшийся от возможной разницы в возрасте, как делал это и раньше, сейчас мысленно прикусывал себе язык то и дело – начал догадываться, что спутники его куда как непросты. Во всяком случае, Айду родом никак не ниже самого Вердэна, а он, по всему выходит, не меньше, чем лорд. Это делало понятным отчасти, отчего юная женщина полагает безопасным путешествие в такой компании – благородный рыцарь мог дать обещание защищать жизнь и честь благородной же дамы. Спрашивать же Амир пока не решился, просто продолжил старательно делать предложенную работу, но для себя сделал заметку в мыслях. Пока они были заняты почисткой рыбы, Амир решил задать другой вопрос, занимающий его с момента знакомства с гаэльцами:

– Айду, расскажи мне, кто такой Зор? Я кое-что понял и сам: в конце концов, истории о нем известны по всему миру, но я хочу узнать побольше. У нас вон рассказывали про Алексара и дар Зора, обернувшийся проклятием. А кто такой Зор – не объясняли. Ну, оборотнями командует, и все, что у нас известно. Раз уж меня угораздило… хм. Как Алексара. Силас, ну, учитель мой, сравнивал вот как раз, уж не знаю, дар это, или в самом деле наказание.

Айду, казалось, ждала вопроса:

– Зор Ночной Охотник, носитель еще множества имен: Душа Ловчих, Покровитель Идущих по Следу, Рогатый Бог, Кровавое Солнце, Хозяин Полей Охоты… в общем, много у него имен. Это один из самых зловещих гаэльских богов. Ну, так считается, – Айду искоса глянула на всадника и продолжила. – Считается потому, что он вероломен и хитер, при этом сила его велика. Зор ведает все или почти все, что происходит в нашей земле – так говорят. Имеет он привычку вмешиваться в дела живущих совершенно неожиданно. Он же и создал оборотней – именно оборотней, тех, кто страшнее, мощнее и опаснее и человека, и зверя, и боятся только зачарованного оружия и серебра. Таких существ зовут Гончими Охоты Зора, и Железными Волками. Эту свою Охоту Рогатый выпускает иногда сюда, на нашу землю – считается, опять же, чтобы просто поразвлечься. Вообще мне думается, что не только для этого, на самом деле. Говорят, что добычей этой Охоты становятся сперва те, кто делает что-то, что Зору пришлось не по вкусу, или кто грубо попрал любой из законов живущих – предал гостя в своем доме, напал на хозяина крова, в котором сыскал ночлег, обманул брата, нарушил клятву или пренебрег клятвой-гейсом, согрешил смешением крови… Только вот знать, что такому переменчивому богу угодно, мало кто может, и есть ли дело ему до наших, на здешней земле установленных законов. А еще Зор – хозяин дорог за Гранью… Гранью того, что будет после смерти.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Иначе сказать – с того света. Волчец (Carduus L) – трава пограничья мира живых и мертвых.

2

Ведьма зимы, фольклорный гаэльский персонаж

3

домашний учитель, наставник юных – эльфийск.

4

Аргшетрон – всадник-на-драконе в языке корту. Или, с эльфийского, где читалось как «архэтро» – «защитник народа».

5

Печальная история о бегстве кортуанцев с их последующим обживанием Нового Мира, а также история графа Алексара рассказаны в романе «MarbodMawkant», первой книге цикла. Эти легенды тоже являются частью истории этого мира.

6

От старогаэльского «an ceann a seithía aghaidh» – «тот, кто спрятал лицо»