Квадратный метр неба

– Я понимаю, – продолжал Питер. – Не до конца, но понимаю, насколько тебе неприятно и больно от всего этого. Уверен, что тебя мучают мысли, не дают тебе покоя, когда ты находишься наедине с собой. Поверь, мне это тоже далеко небезразлично и знакомо… – Он перевёл дыхание и еле слышным голосом, почти шёпотом, продолжил: – Ты мне очень важна, в тебе я вижу то, чего до сих пор не видел ни в одном человеке, не говоря уже о девушках. Если ты не в силах меня простить в этом плане, то просто останься рядом как человек. Знай, что я… – Он был уже не в силах закончить сказанное, уж слишком много сил требовалось для этого, которые и так находились на исходе. Вся серьёзность и твёрдость слов испарились, оставив после себя ком в горле. Питер протянул руку в карман, достал и подкурил сигарету. «Да, – думал он, – разговор был крайне напряжённым, но почему мне сейчас так легко? Как будто я сбросил с себя груз, весом в тонну».

Незаконченная фраза пронеслась мурашками по телу Ассоль. Она почувствовала, что кроется за многозначительной незаконченностью. Столько слов ей хотелось сказать, столько всего уточнить, но всё в одночасье было перечёркнуто последними словами Питера. Она смотрела на него, как его алые сухие губы выпускают дым, а уставшие зеленоватые глаза перепрыгивают за видимый горизонт, и уже было хотела что-то сказать, но всё, что у неё вышло, это лишь слегка приоткрыть свой миниатюрный рот.

Около двадцати минут напряжённость царила в воздухе. Они сидели друг напротив друга, прогружённые в собственные мысли и боялись издать лишний звук, а их взгляды на протяжении этого времени судорожно бросались по сторонам. Видимое спокойствие и внутренняя буря, цунами из эмоций и землетрясение из чувств. Питер встал, чтобы попрощаться и оставить Ассоль наедине, – он понимал, насколько ей сейчас всё тяжело переносить.

– Спасибо за кофе… – сказал он, но именно в этот момент Ассоль тоже приподнялась и их взгляды встретились в обычный для других людей зимний вечер. Так сталкиваются поезда, так появляются горы, так образуются сверхновые, так извергаются вулканы и так рождаются истории, протяжённостью в бесконечность.

X

Наступило Рождество, а за этим праздником следует и всеми ожидаемый Новый год. Время деловых знакомств и обмена информацией в мире шоу-бизнеса, да и не только в нём. Владельцы медиагигантов устраивали торжественные вечеринки в честь этого праздника, на которые приглашались гости крупных мастей, так или иначе причастные к этой области деятельности. Не слишком именитые журналисты, артисты, писатели, художники, актёры, фотографы, режиссёры, продюсеры мечтали попасть на такие мероприятия, ведь это бы означало, что их приняли или заметили, а за этим следует успех, завёрнутый в денежную этикетку. Наиболее весомые фигуры решали, где и как они проведут сегодняшний вечер, узнавали списки приглашённых на ту или иную вечеринку, и уже на этой основе отправлялись туда, куда им угодно. Мотивы у них были разные: установить новые деловые контакты там, где они были бы не столь важными персонами, или наоборот, потешить своё самолюбие среди менее значимых субъектов. Достаточно редко кто-либо из них направлялся только ради того, чтобы отдохнуть, – это было исключение из правил. Одним из самых известных весельчаков был Питер, запросто становившийся душой компании. Он и сам не раз брался организовывать вечеринки – и делал это с особой искусностью и энтузиазмом. На таких мероприятиях, организованным Питером, можно было встретить самую разношёрстную публику. Это были места, где небо и земля шоу-бизнеса соприкасались друг с другом в круговороте энергии, дающей толчок чревоугодию, мести, алчности, зависти, высокомерию и похоти.

В современном мире любой праздник – это лишь способ отстранится от рутинных будних дней, получить новые эмоции и повод увидеться с теми, с кем не получалось до этого, но хотелось. Мало кто всем естеством вникает в значение того или иного торжества, по сути, это того и не стоит. Конечно, найдутся скептики и циники, демонстративно кричащие о том, что праздником может стать обычный день, что не стоит выжидать определённое число, чтобы повеселиться, завести знакомства и просто отдохнуть. Но практика показывает обратное: то, что раньше было обычным числом, а после стало праздником, обретает совсем иной смысл, заряжается определённой атмосферой и абсолютно по-другому настраивает людей. Стоит пройтись по торговому центру, ресторану, парку развлечений, допустим, в предновогодние дни, и отпадут все вопросы и сомнения. Людям нужны праздники, ведь они хотя бы на один день наполняют смыслом человеческую жизнь, возможно, для некоторых это и есть почти что единственны смысл.

Особняк Генри имел внушительные размеры. Мраморный фасад с обширной террасой, пять этажей, грузовой лифт, подземный гараж для шести автомобилей. Интерьер в особняке был выполнен в викторианском стиле, все предметы роскоши, в том числе мебель, были подобраны и изготовлены, как и просил Генри (ничего не смыслящий в течения и стилях архитектуры и изобразительного искусства), «в старинном стиле». Множество спален, гостиных и ванных комнат, большой и просторный банкетный зал. Кроме того, на участке находилась оранжерея, два домика для прислуги, зимний сад, поле для гольфа и ряд других построек, призванных подчеркнуть статусность и властолюбие владельца.

Строение и земельный участок действительно поражали своими размерами. Но важно было понимать одно: весь этот комплекс являлся показной роскошью, не несущей в себе какого-то определённого смысла. Особняк подчёркивал отсутствие вкуса и наличие большого количества денег у его владельца. Человеку с развитым эстетическим чувством здесь было бы некомфортно находиться, но большинству гостей этого не грозило, они лишь видели внешнюю и внутреннюю отделку особняка и окружающую его территорию в числовом эквиваленте. Благоустройство всей территории, а также строительство самого особняка, длилось без малого два года, и если бы Генри полностью положился на архитекторов, дизайнеров интерьера и ландшафта, то, возможно, действительно бы получилось что-то утончённое и возвышенное, но он решил полностью контролировать процесс и вносил свои предложения без права их отклонять. «Это самое большое наше вознаграждение за самую ужасную работу», – говорили люди, воплощающие идеи Генри на практике. Особняк в полной мере олицетворял характер и стремления его владельца: иметь, но не быть.

В доме царила суета, прислуга то и дело бегала со стороны в сторону, подготавливая помещения для приёма гостей. Приглашения были разосланы более сотне людей. Для организации данного мероприятия были дополнительно наняты администраторы, отвечающие за ту или иную позицию: меню, концерт, развлечения и прочее. Хозяин особняка хотел показать не столько своё гостеприимство, сколько свой новый дом, каждый сантиметр которого был пропитан ароматом денег.

Генри примерял на себе новый тёмно-синий костюм, который специально заказал в ателье в честь предстоящего праздника. Это был второй в его жизни раз, когда он покупал костюм не в магазине, первый раз это произошло накануне его свадьбы.

Сейчас он важно расхаживал со стороны в сторону перед зеркалом, выпятив грудь вперёд, находясь в предвкушении вечера. Ему не терпелось услышать комплименты в адрес возведённого особняка, ведь это он сам, Генри Канрон, руководил всем процессом строительства, умудряясь попутно управлять такой крупной компанией, как «Product 360».

– Как я тебе, дорогая? – заигрывающим тоном поинтересовался Генри у Кристины, которая с едва скрытым отвращением наблюдала за этой картиной. На девушке красовалось белое платье протяжённостью до колен, с тонким лиловым поясом, на ногах аккуратно сидели миниатюрные бирюзовые туфли. В силу того, что она не сразу в своей жизни очутилась среди богатства, ей было сложно самостоятельно подбирать наряды для торжеств, поэтому Кристина доверялась профессиональным дизайнерам, которые вовсю пытались хоть как-то подчеркнуть одеждой её индивидуальность.

– Неплохо, наконец-то ты решил приобрести себе новый костюм, – недовольно и вяло проговорила девушка.

Её мысли были также поглощены сегодняшним вечером: она уже больше недели не видела Питера и с предвкушением ждала встречи. Кристина то и дело поглядывала на часы, ожидая, когда их стрелка перешагнёт заветные шесть часов.

Генри подошёл к своей жене и присел рядом на диван, кожа на котором под натиском сто сорока килограмм противно затрещала, приобнял её и уткнулся своей физиономией в рыжие волосы супруги:

– А кто это у нас без настроения? – Игриво начал Генри, находившийся в прекрасном расположении духа. – Что-то случилось? Наверное, переживаешь насчёт сегодняшнего вечера. Не беспокойся, моя дорогая, ты выглядишь безупречно, а иначе моя жена и не может выглядеть. – Он дотронулся своими губами к мочке уха девушки, отчего лицо девушки скорчилось, но Генри этого не заметил. – Сегодня, когда всё закончится, тебя ждёт сюрприз, моя радость. Останемся наедине, и тогда твоё настроение станет совсем другое.

Кристина, услышав эту новость, широко раскрыла глаза. В её планы не входило оставаться дома после мероприятия, она хотела в разгар веселья улизнуть с Питером в отель или к нему в квартиру, сославшись на то, что поедет к подруге в гости. Сейчас эта затея казалось ей невыполнимой, но она нашла успокоение: «Питер что-нибудь придумает, я уверена».

– Генри, все же гости сегодня явятся? – Она не хотела ничего спрашивать про сюрприз, который был ни капли ей не интересен, поэтому решила сменить тему разговора. Пусть Кристина и была достаточно посредственной девушкой, но не настолько пустой, чтобы измерять удовольствие в деньгах. Да, поначалу ей всё казалось настолько великолепным и необъятным, она было окутана пеленой иллюзорного счастья, но спустя некоторое время она поняла, что это была всего лишь ранее незнакомая вспышка новый жизненных условий.

– Все, кого я больше всего хотел видеть, появятся, – оживлённо поддержал тему Генри, деловито шагая по паркету из морёного дуба, нарушающего согласованность оформления комнаты, выполненной в светло-приглушённых тонах. Ему нравилось, когда его жена интересовалась моментами, так или иначе связанными с работой. Ведь он всегда мог отвечать уверенно, выставляя себя как гениального управленца. – Правда, Питер этот… Опять у него какие-то дела и проблемы. Сказал, что скорее всего не придёт, но я и не удивлюсь, если он явится в разгар веселья.

– Чтооо?.. – случайно вырвалось у Кристины, она не могла поверить сказанное. Её белое платье от внутреннего крика посерело, волосы, казалось, выпрямились и начали угрюмо свисать, по телу прокатилась леденящая душу дрожь. Лицо девушки выражало озабоченность и беспокойство. Всё это сразу стало заметно невооружённым взглядом.

После этого вопроса Генри вдруг остановился, подозрительно посмотрел на Кристину, и застыл в ожидании продолжения. До этого момента он и не подумал бы рассматривать Питера как потенциального любовника своей супруги, в целом, он вообще не предполагал, что тот может коснуться той части его жизни, которая никаким образом не связана с работой. Теперь же в голове Генри начали проноситься мысли об этом, в его памяти воскресли те дни, когда Кристина не могла с ним поужинать, съездить отдохнуть, не ночевала дома, ссылаясь на встречи с подругами, необходимую разгрузку и прочие, как казалось ему тогда, заслуживающие понимания с его стороны вещи. Сейчас, после этого вопросительного крика жены, он видел лишь в них недочёты, недосказанность и ложь, наглую и ничем не прикрытую. «Это что получается, я цирковой клоун, которого запросто можно обвести вокруг пальца?» – Сам себе он задал вопрос. Гнев постепенно наполнял его кровь, придавая коже бурый цвет, сердце готово было вырваться наружу, глубокие вдохи едва ли не всасывали весь комнатный воздух. Он решительно подошёл к Кристине и жёстко взял её за руку, намереваясь приподнять её, но увидел слёзы на глазах у девушки, и это его отрезвило, тем не менее ноты раздражения отчётливо слышались в голосе:

– Ты чего плачешь? – спросил у своей жены он так, будто всю свою жизнь презирал влажные щёки. – Расстроилась, что не будет твоего Питера, этого самоуверенного и плюющего на общественное мнение баловня судьбы? – Кристина осознавала, что выдала себя и все свои усилия направила на то, чтобы Генри не смог её раскусить, иначе это был бы окончательный провал.

Отношения между людьми – достаточно хрупкая связь. Не только любовные, но и дружеские, родственные, приятельские… В своём зените они имеют непокорную силу и величие, способны изменять окружающую действительность во благо тех лиц, которые тем или иным образом связаны между собой. Чтобы дойти до апогея, предстоит проделать трудный и долгий путь, проверенный временем, обстоятельствами и, прежде всего, другими людьми. Сдвинуться по наклонной с этой точки – дело нескольких секунд, выраженных в слове или поступке. Миллионы людей начнут твердить, что главное – это уважение, честность, взаимовыручка, лишь так и только так возможно сохранить вечное сияние звезды над головой. Нельзя этого отрицать, но нужно и понимать, что это только одна сторона звёздочного октаэдра отношений между людьми. Куда важнее прочувствовать человека, стремиться проникнуть в его внутренний мир, полный загадок и секретов, которых он не в силах разгадать и раскрыть в одиночку. Люди притягиваются друг к другу не из-за того, что они кардинально отличаются или же наоборот, похожи, а потому что их взгляды на этот мир пересекаются в конкретной точке. После установления полноценного контакта они внутренне взаимообогащают друг друга, приумножая собственные силы. Никто бы не говорил о честности и уважении как таковом, если бы люди действительно переплетались как деревья в девственном лесу, а не стояли порознь, пытаясь скоротать дистанцию между друг другом с помощью высокопарного шелеста листьев о морали, честности, доброте, уважении и эмпатии. Это всё вытекает из чувственной связи, прочной и неповторимой, а главное – искренней, что удивительно для современного мира, где каждый стремится быть правым, первым и уникальным при своей дешевизне, а не понятым и услышанным.

Не прошло и нескольких секунд, как Генри снова овладела ярость, глаза залились кровью. Он был похож на огромную злую и сытую крысу, у которой попытались отобрать одно зерно из миллиона, что находились за её спиной.

– Ты вообще можешь что-нибудь ответить!? – захлёбываясь негодованием, прокричал Генри. – Или ты думаешь, что я намерен это терпеть!? Я тебя вывел в свет, одарил всем, о чём ты и не могла мечтать! Рядом со мной ты никогда ни в чём не нуждалась, стоило лишь тебе произнести слово, так оно тут же превращалось в действительность! – Он ударил своим огромным кулаком по столу, от образовавшейся вибрации упали и разбились, ужасным треском сопровождая злость Генри, два стакана. – И это твоя благодарность? Переживания о каком-то другом человеке? Да как ты можешь сейчас так спокойно сидеть, будто ничего не случилось!?

Ситуация накалялась с каждым мгновением, Кристина судорожно перелистывала свои мысли, чтобы найти выход из этой ситуации, но ничего не приходило на ум. Ей было до жути страшно, кожа станулась до такой степени, что даже её душе внутри тела стало невыносимо тесно. Она теребила пальцами уши, пытаясь что-нибудь придумать, и её осенила мысль, на удивление очень хитровыкроенная.

Порой поражаешься, до чего может додуматься человек в экстремальной ситуации, пускай и стрессовой, негативно сказывающейся на психике человека, но способствующей раскрытию внутреннего потенциала.

Кристина вытерла слёзы, и резко приподнявшись, грозно прикрикнула:

– Какой Питер, какая благодарность, Генри? Ты вообще о чём думаешь, толстолобый, невежественный эгоист? – Девушка сверлила взглядом своего мужа, чего тот явно не ожидал. Он замер, не зная, как реагировать на преобразовавшееся поведение жены. – Ты за кого меня принимаешь? За свою вещь, на которую можно срываться по любому поводу? У меня пропала серьга, одна из тех, которые ты мне подарил на наш медовый месяц, она ведь стоит целое состояние! – И Кристина указала на правое ухо, которое действительно было без аксессуара. В тот момент, когда Генри высказывал в гневе своё недовольство, она ловко сняла серьгу и спрятала её в диванный проём. Учитывая то, что Генри был достаточно наивен в этом плане, то он без труда поверил в правдивость происходящего.

– Ты ещё смеешь мне что-то говорить про мою низость? Посмотри, что ты из этого устроил! Одна сплошная ненависть, ты даже не удосужился спросить у меня, что произошло, сам сделал выводы, сам в них поверил и сам сделал из меня виновную! – Кристина заметила перемену настроения в глазах Генри и почувствовало свою власть над ним, что придало ей дополнительных сил. Ей овладело желание унизить своего мужа, заставить чувствовать вину в полной мере, она начала ходить вокруг своего супруга, бросая колкие и презрительные реплики и взгляды в его сторону. До этого момента ей не доводилось испытывать такое внутреннее удовлетворение. – На, держи и вторую, продолжай дальше испепелять меня, раз тебе так угодно! – Она наигранно сняла серьгу с левого уха и бросила её оземь. – Теперь ты доволен? Доволен, чёрт возьми!? Забирай всё, раз только с этим ты смог показать меня своему окружению или, как ты возвышенно произносишь, «свету». – Кристина сорвала с запястья искусно выполненный браслет из платины, швырнула в дальний угол комнаты колье с бриллиантом, изготовленное в индивидуальном порядке выдающимся ювелиром.

До этой сцены у неё не было возможности высвободить всю внутреннюю неприязнь к Генри, теперь же ей овладел фанатизм, она хотела растоптать своего мужа, вытереть об него всю ту грязь, которая ежедневно накапливалась и наслаивалась на подошву обихода.

– Уйди прочь, выйди из этой комнаты, если у тебя осталась хоть капля уважения ко мне, ты мне сейчас противен, не могу на тебя смотреть! – после этих слов девушка устало махнула рукой и, разрыдавшись, упала на диван. Генри находился в ступоре, Кристина смогла заставить его поверить в то, насколько ошибся и какими будут последствия. Его потрясывало, плач супруги звучал пронзительным воем, затрудняющим дыхание. Но эти слёзы предназначались не для него…

«Как ты мог, ты же обещал, – сама себе говорила Кристина. – Неужели у тебя даже не было возможности, чтобы предупредить меня? Для кого вообще я надела это платье, туфли, аксессуары…». Ей овладело чувство беспросветного одиночества, покинутости и ненужности. Тот человек, которого она ждала и на которого возлагала свои надежды, сейчас находился неизвестно с где и с кем. Она сжимала в руках телефон, ей хотелось прямо сейчас же позвонить Питеру и узнать, что могло произойти и почему он так поступил, но в комнате находился её муж. «Должно же быть какое-то весомое объяснение всему этому, – пыталась оправдывать своего любовника Кристина. – А может с ним что-нибудь случилось, и он нуждается в помощи? – Начала волноваться девушка и тут же отогнала эти мысли. – Нет, тогда бы он не предупредил заранее Генри о своей невозможности прийти на рождественский вечер».

Один человек может стремиться к другому, другой же его может отрицать, убегать от него, использовать, манипулировать им и… любить. Мы не знаем, какой стороной повернётся к нам судьба, пусть даже и мы её творцы. Каким парадоксальным выступает перед нами этот мир со всеми своими загадками и тайнами. Даже хрупкий и маленький человек способен растоптать большую и сильную личность. Во всём этом кроется и недовольство жизнью, и наслаждение ею. Многообразие отношений между людьми подчёркивает неоднозначность действительности как таковой. Она существует, но уже за границами нашего разума и сердца, и ни один человек не способен её понять, и существуют лишь единицы, которые способны осознать этот факт.

Вся ярость, негодование и злость Генри улетучились в одну секунду. Грозная фигура огромной и властолюбивой крысы преобразилась в беззащитного и уязвимого крысёнка, с беспомощно прыгающим в разные стороны взглядом. Он преклоняющейся походкой направился к своей жене, попытался обнять её, но та резко отвергла его объятия.

– Кристина, моя дорогая, извини меня за то, что на секунду в тебе усомнился, – жалостливо пробормотал Генри. – Не волнуйся насчёт серьги, мы можем сейчас же отправиться в ювелирный магазин, и ты выберешь всё, чего только пожелаешь. – Девушка с отвращением посмотрела на своего супруга, отчего тот неуверенно попятился назад.

Кристине хотелось побыстрее закончить этот разговор, она не думала о перемирии или вражде, нет, ей всё это было безразлично, она смогла выкрутиться и выйти сухой из воды, а всё остальное не имело смысла. Ей незачем было продолжать держать ситуацию в подвешенном состоянии.

– Надеюсь, такого больше не повторится, – спокойно произнесла девушка, – и стоило Генри услышать эти слова, как он тут же засиял. – Мне сейчас немного нужно побыть одной. Как только я приду в себя, то спущусь, сделав вид, словно ничего не произошло.

– Хорошо-хорошо, Кристина, буду ожидать тебя внизу. – Услужливо произнёс Генри и направился к двери. – Если что-то понадобится – дай знать.

Оставшаяся часть дня прошла так, как и была запланирована. На вечеринке присутствовало множество людей, они выпивали, развлекались, флиртовали и кокетничали, а также договаривались о деловых встречах. Казалось, праздник удался, но только Кристина каждый раз, когда брала телефон в руки, слышала душераздирающие слова автоответчика: «Абонент, которому вы звоните, временно не доступен, пожалуйста, перезвоните позже…».

XI

Это было первое Рождество на памяти у Питера, которое он проводил в полном одиночестве, без друзей, музыки, толп людей, неискренних улыбок, веселящих напитков, шоу-программ. Из родных ему некому было позвонить или отправить рождественскую открытку. В свои девятнадцать лет он лишился двух главных людей в своей жизни – родителей, которые на тот момент впервые в своей жизни выбрались из безжалостного колеса будней на отдых. Они так и не увидели море: спустя пять минут после взлёта авиалайнер попал в спутный след от другого самолёта, вследствие чего произошёл отрыв вертикального хвостового стабилизатора и неуправляемый лайнер рухнул у подножия горы. Все находившиеся на борту пассажиры погибли. Двадцать шестого июня… Тот период жизни был полон мрака, тёмных мыслей, поглощающих свет, и неуверенности в каждом шаге. Но он нашёл в себе силы преодолеть этот сложный этап, длившийся более полугода. Сейчас он с особой теплой тоской вспоминал о детстве и юности, когда были живы родители, на которых он мог положиться в трудной ситуации. Остальные родственники не имели веса в его жизни, некоторых он видел не более двух раз в своей жизни, а о других только лишь слышал.

В большинстве случаев «родственная кровь» – это лишь навязываемая другими нам связь, которая, как считают они, наиболее важная в нашей жизни. Наличие общего предка ещё не говорит о том, что люди будут лучше понимать друг друга, ценить и выражать эмпатию. Девяносто пять процентов родственных отношений, не считая узкого круга нуклеарной семьи, держатся на искусственной почве, потому что «так необходимо», так «делали» и «родственники – это часть тебя». Безусловно, так было в недалёком прошлом, когда сложная семья держалась на доверительных и уважительных отношениях в пределах небольшой локации, в современном же мире эти связи рассеялись по миру, и пусть у нас есть всевозможные средства коммуникации – они не играют большой роли. Мир изменился, и если раньше большая семья была необходима для поддержания условий лучшего существования, то сейчас в этом нет необходимости. Куда важнее и сложнее сегодня найти «родственную душу», связь с которой гораздо глубже, нежели с родственником. Естественная близость, гармоничное сходство друг с другом, духовное родство, доверие. Такие платонические отношения толкают человека к новым вершинам, не дают ему потеряться в круговороте будней, наделяют его теплом, согревающим сердце и разум.

Табачный дым наполнял пространство довольно просторной квартиры-студии, которую Питер приобрёл ещё пару лет назад. Она ему сразу понравилась, и он в ней ничего не поменял. На белых стенах по периметру всей квартиры были развешены репродукции картин, написанных в разных стилях. Здесь можно было найти и полотна представителей экспрессионизма, романтизма, сюрреализма, поп-арта, символизма, кубизма, неоклассицизма и реализма. Единственное, что связывало эти работы, – это тоска по свету. Взгляд Питер наткнулся на копию знаменитой картины «Крик» Эдварда Мунка, после чего направился на работу «Странник над морем тумана» Каспара Давида Фридриха. «Да… – думал Питер, – Конечное и бесконечное, бесконечное и конечное… Но в ней же есть надежда». Он затянулся, выпустил из лёгких дым, и перед ним предстали три копии «Острова мёртвых» Арнольда Бёклина. «Все мы станем фигурами в белых материях и отправимся в последнее путешествие», – словил себя на неприятной мысли Питер и сразу же попытался от неё избавиться.