Общежитие господина А.

Гена претворялся, что спит. Свет, бьющий через открытую дверь, погас и он выдохнул, что, наконец-то, побудет в тишине, но почти сразу в комнату вошел Катин отец.

– Давай вставай, поговорить надо, – низким суровым голосом произнес он.

«Чертова семейка. Да чтоб их».

Гена открыл глаза и нехотя встал. Ему совсем не хотелось о чем-либо говорить, но зная какие они люди, он переживал, что своими криками они разбудят детей. Гена с Катиным отцом вышли в тамбур. Тот закурил и сел на лавочку рядом с печкой, а Гена встал напротив, облокотившись о стену.

– Сколько ты будешь так обращаться с моей дочерью? – произнес он.

«Да эту ненормальную надо в психушке закрыть. Сдохнуть бы поскорее и дело с концом».

– Виталий Геннадьевич, на улице сильный снегопад. Дороги скользкие, – сдержанно и, внутренне борясь со своей агрессией, ответил Гена.

– Моя Катенька хорошая, хозяйственная. Что тебе еще надо? Не повезло ей с тобой, – низким хриплым голосом продолжил Виталий Геннадьевич, – Я б тебя убил. Да вот только из-за такого идиота, как ты, сидеть не хочется на старости лет.

«Да я, скорее всего, сам себя убью. Недолго осталось».

Эта навязчивая мысль Гене давно не давала покоя. Бывало, он уже планировал и обдумывал варианты, как бы уйти из этой жизни. Одно лишь, что его все время останавливало, так это сыновья. Эти люди их и так затравили настолько, что они и слово боялись вставить. Гена был тем, с кем наедине они вели себя, как обычные дети: радовались, веселились, игрались. Ему казалось, что он чуть ли не единственная надежда на то, чтобы они выросли нормальными людьми. Развестись с женой тоже пока не представлялось возможным, так как дети, скорее всего, по решению суда остались бы с ней.

Виталий Геннадьевич ушел, а Гена остался в тамбуре сидеть на лавочке. Он сидел абсолютно неподвижно, уставившись в одну точку на стене.

«Сколько будет это продолжаться? За что это мне? Сил моих больше нет уже! Что за семейка-то такая?! Угораздило меня с ними связаться! Еще и детей завели».

Он посмотрел на дверь в основную часть дома, оттуда доносились театральные вопли Антонины Николаевны, их перебивали очередные визгливые жалобы Кати. Резко раздался стук кулака по столу и зазвенела рюмка, упавшая на пол.

«Надеюсь он их заткнул, потому что надоело это слушать. Они ж так детей разбудят. Бедные дети».

Хотя это было маловероятно, дети обычно очень крепко спали. Даже если бы они и проснулись, они не рискнули бы выйти из комнаты.

Гена подумал, что надо как-то расслабиться, отвлечься и ему пришло в голову выпить что-нибудь высокоградусное. Он вспомнил, что не забрал вещи из машины и там лежит бутылка горячительного. Стоя рядом с машиной, он начал лазить в карманах брюк и до него дошло, что оставил ключи в куртке в тамбуре. Ему пришлось вернуться. Открыв дверь в дом, там уже стояла Катя, с традиционно сложенными руками на груди.

– Надеюсь, ты усвоил, что тебе сказал отец, – презрительно произнесла она.

Гена искоса посмотрел на нее и выдал:

– Давай разведемся.

Катины глаза округлились. Гена сам испугался, когда до него дошло. Назад дороги уже не было. Катю было не остановить.

– Да ты урод! Идиот! Да вот она благодарность за все эти годы!

На крики прибежали родители. Катя билась в истерике, ее круглые щеки стали ярко красными, а от слез все лицо – мокрым.

– Что случилось? – ошеломленно спросил отец.

– Он хочет развестись! – взахлеб кричала Катя.

– Ой, сердце, – опять театрально выдала мать и села на лавочку.

– Пойдем выйдем! – проорал отец.

Гена стоял уже весь потный и красный возле двери, в ручку которой он вцепился.

– Давай выйдем, – орал Виталий Геннадьевич, толкая его в плечо, – Че ты?! Давай выйдем!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.