Сердца войны

Ей всего лишь хотелось помочь, облегчить грядущую гибель несчастного. Так было совсем недавно. Но обмолвившись с ним парой слов, Эльна поняла, что позволить умереть этому простому человечку равноценно собственной смерти. Почему его жизнь стала такой важной, осознать она не могла, но чувствовала, что только так будет правильно.

Марка должны были представить широкой общественности на рассвете, как всегда делали с пленниками, которым удавалось пережить ночь. Общество магов церемонилось с людьми еще меньше, чем люди с магами. И если простые смертные никак не могли оставить бесполезные попытки найти причину необычных способностей магов. То маги просто убивали. Жестоко. Изощренно. Подгоняемые одной лишь жаждой мести.

И так в каждом городе по всему миру. Где-то война оставляла после себя лишь выжженный пустырь, некоторые города удавалось отстоять людям и даже постараться придать им если не прежний вид, то хотя бы отдаленно похожий не на пыльные руины. Какие-то области полностью заняли маги, оградив свои территории магической завесой, основав что-то вроде Оазиса, только гораздо масштабнее. Большая же часть мира превратилась в постоянную схватку.

Что удивительно, люди привыкли. И маги привыкли. Они ненавидели друг друга по инерции, потому что так нужно, потому что так жили отцы и их отцы. Потому что не знали другой жизни. Все сказки на ночь, что рассказывали детям, были былинами о подвигах на поле боя. Малышня с молоком матери впитывала войну и не представляла другой жизни.

У многих были причины ненавидеть врага – разрушенные дома, убитые родственники, искалеченные судьбы. Но все это было ненавистью ради ненависти. Без суда, следствия и разбирательств.

Горн протрубил подъем. Горн, слышимый лишь магами Оазиса. И Эльна вздрогнула от неожиданности. Девушке показалось, что она застыла в неподвижности, словно древние статуи на древнем театре с проломленной крышей. Рассказывали, что когда-то там показывали балет. Эльне так хотелось если не танцевать самой, то хотя бы увидеть девушек в юбках, порхающих на цыпочках, словно гравитация властна над ними еще меньше, чем над магами, способными к левитации.

Обычно Эльна просыпалась на рассвете, предвкушая новый день с глупой юношеской надеждой на то, что он будет лучше предыдущего. Сегодняшний день она встретила в совсем ином настроении. Страх накрывал ее с головой, разливался в каждой клеточке тела. Страх перед решением Альтоса, перед невозможностью повлиять на него и хоть что-то изменить. Страх перед запахом надвигающейся смерти, который клубами сгущался вокруг девушки.

Ее ночная глупость никак не хотела укладываться в голове. Да, будь ее воля, Эльна спасла бы каждого, абсолютно каждого пленника, вышла бы прямо к Штабу давно безымянного города и призвала бы людей сложить оружие, а магов – перестать использовать свою силу во зло. Но ее никто бы не услышал. Кому нужны нравоучения тощей малолетки с торчащими в разные стороны волосами, призывающей к миру во всем мире!

Но хоть что-то она сделать могла. Была обязана. Как только отгремел горн, Эльна кинулась к Альтосу. Он жил неподалеку и был частым гостем в доме своей невесты. Его отец, как и отец Эльны, погиб в бою. И парень остался совсем один. Он не сдался и не погряз в страданиях, а принялся выживать. Сильный маг, уверенный в себе и собственных возможностях, он истреблял людей, как источник вселенского зла. Он мстил за своих. Это Эльна понимала хорошо, не понимала она лишь одного – чем провинился каждый отдельный человечек, которого Альтос самозабвенно пытал.

И если она может спасти хоть кого-то, то иначе поступить нельзя.

Эльна застала жениха в полном обмундировании. Как бы он ни презирал людей, а камуфляж носил с удовольствием. Только в оружии он не видел необходимости. Еще бы, с его-то властью над стихиями…

– Какой неожиданный сюрприз! – Альтос наклонился и клюнул невесту в щеку, уколов медленно отрастающей светлой щетиной.

Эльна поежилась, но не отшатнулась, стараясь показать, что пришла с миром и в хорошем настроении. Она обвила шею парня руками и даже склонила голову ему на грудь. Альтос самодовольно хмыкнул.

– Куда ты так рано собираешься? – как бы между прочим спросила Эльна, но голос ее дрогнул.

– Ты что, сегодня же казнь. Забыла?

– Забудешь такое… – прошептала девушка. – Обязательно сегодня?

– А зачем его держать? Только место занимает!

– Без тебя казнь не состоится? – В голове Эльны промелькнула спасительная мысль. Она не очень-то ей нравилась, но сулила спасение Марку. Хотя можно ли назвать спасением оттягивание смерти всего лишь на день?

– Разумеется. К тому же, это мой пленник. Я лично его сцапал, мне и расправляться.

– А я хотела провести с тобой день… – Эльна показательно надула губы и сама себе показалась жутко неубедительной. Альтос, несмотря на свои силы, способностью к чтению мыслей и даже банальной проницательностью не обладал. А потому парень выпрямился, расправил плечи и гордо отбросил с лица упавшую светлую челку.

– Я быстренько с ним расправлюсь, и посвящу тебе все свое время!

– Нет! – выкрикнула Эльна, хватая жениха за руки. – Я хочу с самого утра! Пошли на реку, искупаемся. Куда твой пленник денется? Потерпит до завтра! Ну, пожалуйста!

– Действительно, куда он денется! – Альтос обнял девушку за талию, притягивая к себе, и Эльна пожалела, что она – не мраморная бесчувственная статуя. – Пошли на реку!

Холодные быстрые воды облизывали тело девушки, облаченной в белую рубашку до пят, которую она предусмотрительно прихватила с собой. Будь ее воля, полезла бы прям в одежде, но желание отвлечь Альтоса от ненормального желания убивать было куда сильнее стыда. Если бы промокшая насквозь рубашка, прилипшая к изгибам чрезмерно худого тела, была бы способна спасти от гибели всех людей, а вместе с ними и магов, Эльна, не задумываясь, осталась бы в реке навсегда. Но сегодня она могла спасти всего лишь одну жизнь. Лучше, чем ничего.

Оазис не был похож на город в привычном его понимании или хотя бы на деревню. Дома здесь громоздились как попало, расталкивая друг друга и напирая один на другой. Между ними бежали тропинки, извилисто проложенные непутевыми магами, высились лесные заросли, а кое-где торчащими из земли зубьями наружу проступал облезлый серый бетон, гораздо более привычный для города. Но не для Оазиса. Место, где царила магия, словно само стремилось возродиться из пыли и пепла и вернуться к истокам, когда природа высилась над людьми.

Дом Эльны вырос бок о бок с небольшим сараюшкой Альтоса, куда тот перебрался после смерти отца. А потому сбегать в ночи девушке было гораздо сложнее, чем кому бы то ни было. И все же она однозначно решила, что ночью вновь проведает пленника, только в этот раз принесет ему еще и еды. А если повезет, то даже даст пройтись и размяться. Нужно только уговорить Альтоса ослабить оковы, тогда она сможет выпустить Марка своими силами.

Обнажив поджарый торс, Альтос по пояс стоял в реке, уперев руки в бока и наслаждаясь окружающими видами. Природа Оазиса действительно завораживала. Птицы, большую часть которых приманили магией, перекрикивались в лесу, шуршащем сочно-зелеными кронами, а бурная речка, словно принесенная горным потоком, журчала нарочито громко. Вовсе не так, как подобало хилому ручейку, в который она превращалась за пределами магического пузыря. Маги стихий высасывали всю воду из настоящей протекавшей здесь реки и концентрировали ее внутри Оазиса. Конечно, магам жилось проще, чем людям. Нет, они не могли сотворить нечто из воздуха, но увеличивать объемы материи и создавать реалистичные иллюзии им было под силу, как и приманивать одичавших животных, которые теперь стали частью скотного двора Оазиса. Людям было хуже. Они могли лишь уповать на остатки технологий, торговлю с другими городами, где существовало производство, и свое несовершенное оружие.

Руки Альтоса с силой прижимали невесту к разгоряченному телу в попытках согреть. Они вылезли из воды и теперь сидели на берегу, обернувшись в одеяло. Но как тут согреться, когда, наоборот, хочется сжаться еще больше и умолять, чтобы парень отошел как можно дальше. Чтобы не трогал, не приближался, даже не дышал рядом. Эльна опрометчиво дала согласие на этот брак, лишь бы порадовать маму, да и мужчина в доме был нужен. А такой мужчина, как Альтос, расшибся бы, но сделал для родных все. Только вот сердцу не прикажешь. И если Альтос, друг и брат, вызывал в сердце Эльны что-то теплое, то Альтос-мужчина пробуждал лишь стойкое отвращение, несмотря на всего его очевидные достоинства.

Что ж, так бывает – Эльна читала в книгах. Она никогда не влюблялась и совершенно не понимала, что же это за чувство, когда сердце пускается вскачь, а удушающая волна тепла так и рвется наружу из груди. Никогда не ощущала она и жгучих слез, если любимый выбирал не ее, не знала гнева, отчаяния и желания бежать куда глаза глядят, лишь бы не думать о нем. Но одно она знала точно – ничего из этого она бы ни за что не почувствовала с Альтосом.

– Можно мне к пленнику? – прошептала девушка посиневшими от холода губами.

– Это еще зачем? – удивился Альтос. – Посмотреть, не помер ли?

– Да… – неохотно согласилась Эльна, понимая, что это вполне возможно.

И все же она надеялась, что пленник доживет до рассвета. К сожалению или к счастью, Альтос неукоснительно следовал правилам Оазиса – проводить казни только на рассвете. Считалось, что окружающая энергия в это время дня помогает магам вершить правосудие. Эльна же называла ритуалы банальными предрассудками и пережитками прошлого, когда маги жили в единстве с природой, а не убивали людей налево и направо.

– Странная ты. То не хочешь их видеть, то веди меня, – покосился парень на свою невесту.

– Я же девочка.

Этот ответ Альтоса, не стремившегося глубоко разбираться в сложном женском мироустройстве, вполне устроил. Наконец-то досохнув и переодевшись дома в черный свитер, связанный когда-то мамой, и любимые камуфляжные штаны, Эльна ощутила себя собой. Вся эта мишура и украшательства казались ей излишними, особенно в условиях войны. Нет, она не осуждала других за сережки из самоцветов или кольца, за вышитые юбки и распущенные волосы до талии. Она просто не могла примерить все это на себя. Пацанка, сорвиголова, сумасшедшая – вот те эпитеты, которыми часто одаривали ее другие девушки и не реже парни. Но Альтосу почему-то нравилась эта ее мальчишеская спесь. Правда, однажды Эльна подслушала разговор жениха с ее мамой, в котором те недвусмысленно намекали на то, что девушке предстоит измениться после свадьбы, стать «нормальной».

Свадьба пугала Эльну еще и по этой причине. Мало того, что предстоит терпеть такого неприятного Альтоса в собственной постели, позволять ему прикасаться к себе, целовать и даже… Она брезгливо поморщилась от одной мысли. Но если ее будут заставлять сменить образ, отрастить волосы и превратиться в наседку, Эльна просто сбежит. Лучше скрываться среди обломков, побираться или вообще прикинуться человеком и прожить жизнь в каком-нибудь подвале в вечном голоде, зато свободной. Самой собой.

Глава 4.

Ступени бункера уже не казались Эльне такими опасными. Спустившись сюда пару раз, она успела запомнить, что последняя ступенька ниже всех остальных и укоротила шаг. Марк оживился, заметив движение. Он по-прежнему был очень бледным, вздрагивал и морщился от боли, которую ослабленные магические оковы продолжали ему причинять, пусть и немного меньше. Но стоило ему присмотреться и узнать Альтоса, как в темных глазах потух вспыхнувший вдруг огонек. Эльна быстро привыкала к темноте, не имея возможности воспользоваться фонариком при женихе, и внимательно изучала лицо пленника. Она старалась разглядеть на нем мельчайшие детали настроения.

Хотя какое могло быть настроение у голодного обезвоженного человека, сидящего в холодном подвале практически голым, к тому же, обреченного на смерть? Вряд ли такое состояние вообще можно назвать настроением. Апатией, обреченностью… Но только не в случае с этим человеком. Он умудрялся бросать вызов одними лишь зрачками. И пусть Альтос был не в состоянии его оценить, безмолвный протест видела Эльна. И Марка этого вполне устраивало.

– Ну что, человек, – Альтос пнул мужчину носком тяжелого ботинка, и пленник съежился, – как тебе у нас в гостях?

Эльна заметила, как изогнутые губы Марка пытаются скривиться в саркастической усмешке, и в ужасе помотала головой, сделав огромные глаза. Пленник понял ее без слов. Надо же, Альтоса она знала всю жизнь, но продолжала разжевывать для него каждую свою мысль, о понимании друг друга по одному лишь взгляду речи даже не шло. А Марк ее понял.

Конечно, можно списать его чуткость на желание выжить, но почему-то Эльне страшно захотелось, чтобы пленник действительно чувствовал этот мир, как она. И он ответил, гулко откашлявшись, так, что звук эхом отразился от стен, сотрясаясь всем телом и корчась от боли:

– Вы не очень-то гостеприимны!

– Ал, ему же совсем плохо! Прошу, ослабь оковы! – взмолилась Эльна, ощущая на себе пристальный взгляд хитрых карих глаз.

Альтос недовольно хмыкнул. Тогда девушка обвила его шею руками, поднялась на цыпочки и прошептала в самое ухо: «Ну, пожалуйста, ради меня. Хотя бы однажды пожалей кого-то, раз уж он цепляется за жизнь!». Парень, не привыкший к столь теплому обращению, аж крякнул от удовольствия. А Эльна была рада лишь тому, что в бункере так мало света, и никто не видит, как от стыда горят ее уши. Уже вторая подобная уловка за один день! Что еще ей придется сделать для Альтоса, чтобы сохранить жизнь почти незнакомому человеку? А главное – ради чего все это?

Альтос небрежным движением руки привел окружающий воздух в движение. Сгустившись, он волной хлынул на Марка, а когда отступил, тот задышал гораздо свободнее. Жених Эльны даже не стал проверять, что сделал. Невнимательность или самоуверенность – неважно. Он не собирался снимать оковы, хотел лишь ослабить, даже не проверив, что это уже успела сделать его невеста. И теперь Марк был свободен. Оставалось лишь надеяться, что у него хватит сил скрыться незамеченным. Только бы Эльне успеть еще раз с ним поговорить до побега и объяснить, как лучше улизнуть незамеченным!

– Пошли! – Альтос поманил невесту за собой. – Слишком много чести будущему трупу!

Девушка кинула беглый взгляд на Марка и поймала ответную усмешку. И от этой случайной улыбки в душе поднялся вихрь, пронесся ураган, и растеклось незнакомое тепло, достигшее кончиков пальцев с током крови. Эльне вдруг захотелось обнять весь мир, бежать вприпрыжку под ярким солнцем, нарядиться в платье и заливисто смеяться. Что за глупость? Что за странная магия?

– Следующим утром я с ним покончу, – отрезал Альтос, когда пара выбралась наружу.

– Что значит – покончу?

– Эль, ну что ты, как маленькая? Что за вопросы? Ты знаешь правила: мы не держим пленных.

– Тогда зачем вы вообще их берете? Ладно люди, они хотя бы нас изучают. Я понимаю, зачем они подбираются к нам. Но мы-то… Мы зачем-то продолжаем без разбора хватать людей, чтобы потом без цели и смысла убивать их ради забавы?

Пара двигалась по тропинке в сторону штаба. Именно там коротали время мужчины, вечно находившиеся в состоянии войны. Коротали. Они не изучали карты местности и не строили планов, не разрабатывали маневры для нападения и не тренировали навыки боевой магии. Все это было ненужно. Война шла сама по себе. То одна, то другая сторона лениво ударяла по другой, не преследуя практически никаких боевых задач, словно толстый кот, посапывавший в обнимку с мышью, иногда наподдавал ей лапой, чтобы не расслаблялась. У этой войны не было цели, она сама давно стала целью и единственным способ существования, просто потому что другого еще не придумали.

Ах, если бы однажды людям и магам удалось сесть за стол переговоров! Эльна непременно пробилась бы туда и убедила всех, что пора жить в мире, восстанавливать города, создавать общую инфраструктуру и просто перестать убивать друг друга. Конечно, винить во всем магов Эльна не могла. Не они начали эту войну, да и сейчас отряды людей часто шли в атаку, а в их лабораториях все еще пытались найти секрет магии. Но все же Эльна людей любила. Всех. А ради одного из них готова была даже идти на риск…

– Эль, тише! – шикнул на нее жених, ненавидевший пацифистские взгляды невесты. – Неудобно перед остальными!

Эльна оставила Альтоса общаться со своим магическим отрядом, который дружно вскочил, приветствуя одного из предводителей. Но уже в следующую секунду мужчины разного возраста, как малые дети, затеяли возню, и только слабые магические заряды то и дело вылетали из их рук, ударяясь об стену. Эльна покачала головой – ей никогда не понять этого мироустройства. И почему мужчины-маги только и делают, что готовятся к бою или воюют, а женщины вынуждены возделывать поля и тянуть хозяйство. Что за дурацкое средневековье? А главное, у людей все совсем не так! Да, они живут на бетонных руинах, в домах с пробитыми стенами и крышами, сквозь которые видно затянутое дымкой небо. Но они живут на равных. Конечно, женщины не идут в бой, но они и не кормят все людское население. А может, Эльне просто так казалось, ведь она никогда не подходила к людям настолько близко, чтобы разобраться во всем самой.

Так почему бы не попробовать прямо сейчас? Она все равно вечно болталась в поле, как изгой, и выполняла скорее тяжелую физическую работу благодаря своему навыку концентрировать силу. Сейчас же ей было некуда податься. Все подруги, с которыми она росла по соседству, были при деле, Эльна стала бы только мешать. Маму вообще лучше не отвлекать, поговорить с ней получалось только за ужином. А юные сорванцы-братья уже давно обосновались в штабе, считая себя совсем взрослыми мужчинами.

Весь Оазис занимался привычной рутиной. А что же оставалось Эльне? Отправиться за границу Незримого. Или…

Она осмотрелась – никто не проявлял к ней ни малейшего интереса, и тогда девушка уверенным, но осторожным шагом направилась к бункеру. Из дома она захватила свежего хлеба и кусок мяса, а воду набрала из реки в большую пластиковую бутылку, которой пользовались уже лет тридцать, не иначе. Главное вернуть все на место до маминого прихода.

Воздух уже звенел прохладой, возвещая о скором окончании лета. А это значило, что бои через пару месяцев ожесточатся. Почему-то люди и маги предпочитали уничтожать друг друга в холодное время года. Летом главной задачей всего мира было запастись едой, чтобы не умереть от голода зимой. Стоило снегу укрыть руины городов и проникнуть на территорию Оазиса, как обстрелы становились ежедневными. Летом бывало, что за целый месяц ни один человек не сунется к магам, а маги успевали за это время признать их трусами, хотя и сами не проявляли активности. И лишь редкие залетные отряды иногда отправлялись на поиски Оазиса. В последний такой налет и взяли в плен Марка.

Эльна боялась так, словно она не просто совершает преступление против магов, а делает что-то гораздо более ужасное. Хотя, что могло быть ужаснее? Своим визитом к пленнику она предавала не только магов, семью, друзей, собственный мир, она предавала Альтоса. Беззвучно спускаясь в темный подвал, она явно ощущала стыд перед женихом и непреодолимое желание спасти Марка. Хотя бы спасти. Пусть она его больше никогда не увидит, пусть он даже не скажет ей спасибо и будет считать сумасшедшей, только бы он жил.

– Я еще жив. – Раздался из глубины подвала мелодичный голос.

– Это очень хорошо, – улыбнулась девушка. – Я принесла тебе еды. Думаю, ты жутко голоден.

– Настолько, что легко проглочу тебя целиком! – Мужчина встал, размяв шею и покрутив плечами. Альтос действительно полностью снял оковы, и теперь мужчина выглядел гораздо лучше, чем утром, хоть и не ел два дня.

Он ходил от стены к стене по пахнущему сыростью подвалу, встряхивал ноги и все это время не отрывал от Эльны прищуренных карих глаз, пытаясь разглядеть ее сквозь тьму. Девушка опомнилась и включила фонарь. Кое-как приспособив его к потолку, она наконец отдала Марку еду и бутылку воды – то, ради чего и пришла в подземелье. Он не торопил девушку, но стоило пище попасть в руки, мужчина жадно накинулся на мясо и хлеб.

– А у вас недурно кормят. Еще и с доставкой. Пожалуй, останусь тут на подольше, – сыто усмехнулся мужчина и присел на пол, вытянув ноги.

– Это совсем не смешно. Нам надо разработать план побега. Я не смогу каждый день убеждать Альтоса оставить тебя в покое.

Марк похлопал ладонью рядом с собой по бетонному полу, без слов предлагая Эльне сесть. Девушка немного поколебалась, но все же приняла приглашение и неловко приземлилась бок о бок с пленником. Его кожа была покрыта мелкими мурашками, но все же он казался теплым. Теплым изнутри. И от него исходил незнакомый Эльне аромат. Едва заметный, он витал в воздухе, окутывая собой все пространство и саму девушку. И от этого аромата хотелось улыбаться и прижиматься все ближе к пленнику.

Эльна дернулась, догадавшись, что не только в мыслях она так и льнула к незнакомому мужчине, и густо покраснела.

– Куда это ты? – Состроил Марк наигранно удивленное выражение лица. – Ты отлично меня грела. С отоплением на вашем курорте не очень.

– Знаешь, в детстве нас пугали страшилками, что магам, которых ловили люди, отрезали язык. Они считали, что наша сила именно в нем.

– Ерунда, их сразу сажали на кол! – хохотнул Марк. – Все, все! – Он изобразил, будто закрывает рот на замок, а ключ выбрасывает, поймав разъяренный взгляд Эльны. – Юмор придержу для более подходящей ситуации!

– То-то же! – улыбнулась девушка и поднялась на ноги. – Мне опасно здесь долго находиться. Но я обязательно приду ночью и постараюсь тебя вывести. Если сегодня не сбежишь, утром тебя казнят. Еще на день Альтос ни за что не отложит свою месть.

– Какой мстительный жених! Уже боюсь!

– Я же попросила! – Девушка обреченно взмахнула руками.

– Ну, прости! Считай, что я смеюсь, чтобы не бояться. У тебя так не бывает?

– Бывает. Мне тоже сейчас страшно. Но я не дам тебя убить. А теперь мне пора. – Эльна поднялась на самый верх, освещая ступени фонарем и ощущая, как карие глаза прожигают ее спину насквозь. Может, люди тоже обладают магией.

Девушке оставалось только толкнуть дверь и выбраться наружу, когда Марк ее окликнул:

– Эльна!

Она обернулась и пробежала взглядом по темноволосому мужчине в одних камуфляжных брюках, который теперь стоял, покачиваясь, и сверлил ее взглядом.

– Да?

– Я не знаю, почему ты решила меня спасать. Но ты не представляешь, как я счастлив, что именно ты не позволишь мне умереть.

Девушка довольно улыбнулась и выбежала на свежий воздух. Ее сердце стучало так, словно она забралась на двадцатый этаж без остановки. Оно било в висках набатом и пекло так, словно хотело выбраться наружу прямо сквозь грудную клетку. Вокруг витал запах Марка, а плечо все еще горело в том месте, которым она нечаянно коснулась его в темном подвале.

«Но это же бред!» – простонала она чуть слышно и бросилась в сторону невидимой двери, ведущей наружу из Оазиса.

Глава 5.

Город за пределами магической преграды встретил серостью и ветрами, которые магия успешно сдерживала. Все же мир людей был не таким радостным, каким хотела видеть его Эльна. И каждый раз делая шаг наружу из-за магической завесы, она вспоминала об этом. Но бурное воображение и привычка выдавать желаемое за действительное могли оправдать все что угодно.

Она огляделась по сторонам. Вокруг лежали привычные руины окраины города – низкие полуразрушенные дома, среди которых даже диких собак не осталось, раскрошенные остатки асфальтированной дороги под ногами, зияющие воронками от когда-то упавших снарядов. Серое небо и мутноватый воздух, в котором постоянно вился пепел, вздымаемый холодными ветрами.

Здесь август обрушился на Эльну всем своим предосенним грузом, который в Оазисе можно было не замечать. В городе людей ветра напоминали, что лето – лишь короткая часть года, временное затишье, иллюзия нормальной жизни. Пройдет пара месяцев, и бетонную крошку припорошит грязноватым снегом, метель начнет забираться в самую душу, а короткий день превратится в затяжную ночь.

Эльна ненавидела зиму. Ненавидела кутаться в теплую одежду, ненавидела участившиеся обстрелы, ненавидела мертвых и раненых магов и людей, которые все чаще появлялись в Оазисе в это время года. Неужели и зимы когда-то были уютными? До войны.

Она брела знакомой дорогой в сторону города, не слишком оглядываясь по сторонам. Почему-то здесь, на привычной разбитой тропе Эльна чувствовала себя в своей тарелке, переживала она, только выбираясь из Оазиса. В мире людей колдунья чувствовала себя обычной и не сомневалась, что люди наверняка примут ее за свою, даже если увидят.

Когда Эльна была маленькой девочкой, она завела себе подругу в городе, обычную человеческую девчонку, в обычных синих шортах и с двумя косичками. Она не умела двигать предметы или разжигать пламя в руках, не могла развивать больших скоростей или леветировать, зато у нее отлично получалось задорно смеяться, рассказывать веселые истории и быть верным другом. Тогда Эльна еще была послушной и почти домашней девочкой с необъяснимой тягой к людям, а потому послушалась, когда мама строго-настрого запретила ей общаться с новой знакомой. Сейчас бы Эльна ни за что на такое не пошла. Что уж там, она бы ни за что не поделилась с мамой таким событием.