Третья навигация, или Трудно быть русским

Понятное дело, статистические данные мало кому интересны, но я их привёл лишь для того, чтобы было заметно наше отличие от других народов. Даже при империализме земля оставалась общественным достоянием! Стоит ли теперь ломать голову над тем, откуда у строителей социализма взялись колхозы и совхозы?

Как только в России находится человек, способный хоть каким-то образом гармонизировать противоположные по смыслу идеи, за его жизнь не дашь и полушки. Впрочем, я не буду оценивать реформы Столыпина, этого никому в полной мере и не удалось, потому что они не были осуществлены полностью вследствие его гибели, Первой мировой войны, Февральской и Октябрьской революций, а затем Гражданской войны.

Разумеется, после всех этих катаклизмов надо было наводить порядок. Однако откуда же ему взяться, если на отдельно взятой территории под названием Русь его нет внутри каждого человеческого бытия?

Повторяется старая как мир и страшная «сказка», порядок начинают наводить сверху. Для этого, безусловно, там должен появиться человек, способный пробудить народ от внутреннего беспамятства.

Сталин, как Иван Грозный или Пётр I, появляются в определённые исторические периоды на Руси для того, чтобы на время Бардак утихомирить. «Разумеется», это достигается всегда ценой огромных жертв не только потому, что мы далеко от Бога. В этом как раз никакой беды нет, от Него все далеко в большей или меньшей степени. Если вспомнить, какие беды постигали Европу, то лучшего доказательства отдалённости от Творца и не надо. Это значит, что в бытии нет ни народов-богоносцев, ни народов-отщепенцев.

Объясню, в чём здесь дело. История тесно переплетается с библейскими событиями, которые прозрачно намекают на то, что ни Иван, ни Пётр, ни Иосиф не сделали того, что делают библейские персонажи, которые поистине имеют к нам и к российской (как, впрочем, и к любой другой) истории самое прямое отношение.

Мы вроде бы и живём по Писанию, однако даже относительного Порядка, наблюдаемого в других странах, так и не наступает. А это всё и есть следствие верности лишь одной идее. К слову сказать, при всех сих царях религия воспринималась как служанка. При Иосифе – в критической стадии.

Он хотел Порядка. Он его получил, так что и после смерти хватило на тридцать лет. Что из всего этого вышло, мы знаем из нашей истории. Однако даже в отсутствии широкой религиозной жизни, судя по статистике, которую я приводил, всё-таки количество жертв за Порядок было неизмеримо ниже, чем за Бардак. Тем и дорог этот именно библейский персонаж. Даже при том, что ему, как, впрочем, и всем остальным царям Руси, не хватило духу распять социалистическую идею, отделив в ней добро от зла, иначе говоря, истинное от ложного.

                                    6.2

Следствием единого мировоззрения, свойственным русскому человеку, оказывается то, что нам противен национализм как идеология и политика, исходящая из идей национального превосходства и противопоставления своей нации другим. Правда, очень часто хорошо оплачиваемые интерпретаторы нашей истории за русский национализм выдают другое чувство – патриотизм. А так как для обыденного сознания слово «национализм» не имеет нейтрального звучания (оно всегда эмоционально окрашено), то верность всему русскому преподносится как нечто, мягко говоря, недостойное.

На первый взгляд, тема национализма может показаться не имеющей отношения к аллегорической истории. Однако мнимая по сути, но лелеемая в веках избранность одних народов, назойливо пропагандирующая отсталость других, делает предметом внимания аллегорического взгляда и этот вопрос.

Свет аллегории помогает понять, отчего в сущности самое отдалённое от Творца состояние души русских делает национализм чуждым нашей почве. Безусловно, то здесь, то там кое-какие ростки появляются (особенно с помощью наших соседей и заокеанских «друзей»), но он не присущ русскому мировоззрению. Скорее это прерогатива так называемых «избранных».

Лучшей иллюстрацией (а для кого-то и доказательством) сказанному о национализме (особенно о крайних его формах), прорастающем в вере каждого народа, на мой взгляд, является публикация журналиста Константина Сёмина «О русском национализме»:

«Русских националистов не бывает в природе. Русский по определению не может быть националистом. Если националист – значит, не русский.

Их (националистов) неистребимое презрение к простому человеку – особенно бедному, занятому грубым физическим трудом (люмпену, гопнику, неудачнику, быдлу, скоту) – оно абсолютно не свойственно русским. Ну, если исключить тоже нередко встречающееся у русских благородное презрение к самим себе. Как у Горького в рассказе «Коновалов»: «Особливые мы будем люди… ни в какой порядок не включаемся. Особый нам счёт нужен… и законы особые… очень строгие законы – чтобы нас искоренять из жизни! Потому пользы от нас нет, а место мы в ней занимаем и у других на тропе стоим… Сами мы пред собой виноваты…»

В чём тут дело? Возможно, в том что русским – спасибо вечной мерзлоте и нищете – за всю историю так и не довелось побывать в положении белого саиба, почивающего на чьих-то спинах. Кого у нас разжалобишь «Хижиной Дяди Тома»? Русские колонисты всегда сами подставляли спины под плеть, наравне с местными. Утром ты на Сенатской площади, вечером – во глубине сибирских руд.

Мне кажется, и Революция выбрала Россию, а Россия – Революцию, именно потому, что русские подсознательно понимали: никакого шанса протиснуться в индустриальное, капиталистическое сверхчеловечество у большинства из них, вчера ещё крепостных, не будет. Россия по определению антирыночна. Неэффективна. А значит и неэффективное, нешустрое, неупорядоченное русское большинство подлежит списанию, утилизации – неважно, через концентрационные лагеря или через биржу труда. Даже лучшие из лучших, самые генетически безупречные наши арийцы, августейшие из августейших, для подлинных саибов в любые времена будут оставаться сбродом. Потому так печальна и незавидна судьба всех без исключения волн русской эмиграции.

Не получается расщепить русских на недочеловеков и сверхчеловеков. То есть сверхчеловеки-то находятся, куда без этого, но русские упорно не желают равняться на них, идти за ними. Русские своих сверхчеловеков зовут мироедами. И бьют. И жгут. И гонят пароходами на Запад.

Сверхчеловеческое, как известно, означает прямой вызов Богу. Отмену Бога. В этом смысле выходит, что русский марксизм, русское богоборчество, даже взорванные церкви – это ни разу не атеизм. Атеизм – это не когда человек вместо иконы молится Ленину, открывает зернохранилище в храме, летит в космос и никого там не находит. Атеизм – это когда человек пытается отобрать у Бога право ещё до рождения решать, кому жить, а кому нет. Когда человек говорит себе: и сам я животное, и все вокруг меня – животные. Сверхчеловек – это человек, проигравший животному. Удивительным образом через 100 лет после Революции Православие, Ислам и социализм оказываются загнаны в один цивилизационный угол».

Добавим к сказанному Сёминым, что сей немалый по размерам цивилизационный угол включает также иудаизм и много ещё «-измов» разного пошиба. Об этом следовало бы помнить всем тем, кто действительно хочет понять историю русского народа.

                                    6.3

Подобного рода библейское единство имеет преломление и в среде, называемой миром, аналогичное рефракции света. Образно говоря, аллегорический свет исходит от Творца. Любая же область познания оказывается средой, где свет аллегории преломляется. Но сие отнюдь не говорит об искажении увиденной картины, ведь искривление распространения света веры зависит от неоднородности среды.

Именно эта неоднородность как раз и позволяет с помощью языка иносказаний понять истоки всякого рода разногласий русского образа жизни и наших европейских, равно и заокеанских, собратьев по разуму.

Кажущееся смещение духовного света на самом деле помогает увидеть такие, казалось бы, отдалённые от Бога предметы, как национализм или политика, равно как и их способность приживаться на той или иной территории, будь то буквально понимаемая земля или пространство веры.

Кратко говоря, русский человек един. В историческом преломлении это объясняет, почему на нашей земле уживается столько народов, религий, политических течений и пр.

Западный менталитет устроен по-другому: «разделяй и властвуй». Правда, надо отдать должное жителю Европы, он-таки научился от русских (но никогда этого не признает) единению. Мы, в свою очередь, отчасти следуем принципу «разделяй и властвуй».

Однако европейское единство не является исконным, чистое человекотворчество. По этой же тривиальной причине существование Евросоюза не может быть долговечным, равно как и наше следование основополагающему принципу западного образа бытия.

                                    7

Продолжая истолкование российской действительности в контексте притчи, напомню, что библейские образы и символы обладают поистине невероятным диапазоном применения практически во всех областях жизнедеятельности. Единственное, что остаётся толкователю, приступая к поискам ответов на волнующие вопросы – не выходить за рамки библейских сказаний.

Ясное дело, каждому народу хочется видеть себя перворождённым, да ещё от самого Бога. Однако на библейском фундаменте уже была доказана не только мнимость пресловутого первородства, но и его историческая несостоятельность, доказываемая «первородным» жестокой реальностью, а не словесной полемикой. То же самое происходит с теми, кто считает себя уже достигшим Бога, что даёт так называемое моральное право считать себя «первородными» сыновьями (дочерями) Аллаха.

Однако история совместного существования на территории Ближнего Востока, полная кровавых «разборок», заставляет усомниться в подлинности их притязаний в борьбе за первенство родственных связей с Творцом.

Ещё менее, как сие ни горько осознавать, может претендовать на это звание земля с иногда пугающим для окружения и всегда опасным для врагов, а вместе с тем кротко коротким названием – Русь.

Я хочу, чтобы меня правильно понимали. Доказав прежде причастность иудеев и мусульман к тем сущностям, которые только что (по человеческому разумению говорю) покинули Бога и, соответственно, тех, кто вот-вот уже вернётся к Нему, нельзя было обойти аллегорическим вниманием народонаселение, находящееся, согласно притче «О блудном сыне», как я уже и говорил, в самом отдалённом от Творца месте. И поделать с тем, что с точки зрения избранности Богом это место не самое почётное, я ничего уже не могу, а лжецом быть не хочу.

Безусловно, библейские координаты отнюдь не значат, что люди наши без Бога или без царя в голове. По части смекалки, ума, способности существовать в экстремальных условиях, религиозной терпимости, достижений науки, искусства мы иногда бываем даже впереди планеты всей. В остальном, как обычно, где-то хуже, где-то лучше. Вместе с тем пугает цена, которую приходится платить народу за успехи.

С другой стороны, побеждать в войнах в заведомо проигрышных ситуациях, жить в состоянии длительного стресса, что и происходит последние двадцать с лишком лет – это более говорит о связи с Богом, нежели об отсутствии таковой. При этом испытывать чувство счастья, вообще не утратить этого самого дара быть счастливыми в тяжелейших бытовых и жизненных условиях – вменяется нам в вину иностранными политиками, историками, экономистами и прочими деятелями, даже и не желающими оторвать от несметных богатств нашей Родины кусок полакомее да пожирнее.

Так происходит, прежде всего, потому, что эти горе-исследователи опираются лишь на собственный разум. Бессмысленно призывать их к ответу (перед кем надо, они всё равно ответят) и уповать к вере в то, что все люди на земле – твари Божии. Я этого делать и не стану. Обращу лишь внимание, что превратно понимаемая идея социального, а стало быть, и Божественного равенства приводит к абсолютному непониманию русской ментальности, предназначения русского народа и, в конце концов, русской святости.

А предназначение наше, как и для остальных народов в целом и каждого индивида в частности, весьма просто для разумения – познание истины в определённых условиях. Освещённый аллегорическим сиянием взгляд на русскую историю позволяет утверждать, что обстоятельства и условия, в которых почти всегда (очень оптимистичное словосочетание, более правдоподобно звучит слово «вечно») находятся народы России, мягко говоря, крайне тяжёлые. Этого тоже никто видеть не хочет, выдавая за понимание русской души и вообще нашего бытия большей частью надуманные и унизительные спекуляции.

Возьмём самый простой и недалёкий пример, подтверждающий это мнение, верный как при идее социального равенства, так и при разгулявшемся капитализме. Я говорю о проблеме детских садов, которых у нас не хватало даже при развитом социализме. Теперь при «развитом» капитализме ситуация ещё хуже.

Не буду умножать примеров из других областей бытия, каждый читатель может найти их сколько душе угодно в военных ведомствах, в социальной сфере, профессиональной деятельности и т. д. и т. п.

Таким образом, явления обыденной жизни на протяжении многих веков фактически подтверждают миссию русского народа в познании истины и Бога – тяжелейшие, непереносимые для многих других народов условия. Не потому что мы отсталый народ, а потому что так устроена наша жизнь – преодолевать кажущуюся, но всегда реально ощутимую бессмыслицу. Разумеется, эти бремена истолковываются тоже не в нашу пользу.

Что делать, и тяготы сии русский человек переносит своеобразно. По большому счёту, выделяются два психологических приёма выхода из разного рода затруднений – воровство и пьянство, часто идущие рука об руку. Это своего рода ментальные реакции сознания на все те напасти, которых у нас всегда с избытком, взять для примера хотя бы две из них – дураки и дороги. Есть и ещё «беда» – праздники, не говорю уже о количестве чиновников.

Я отнюдь не хочу сказать, что у нас все либо воры, либо пьяницы. Это скорее рефлексия на те представления нас самих о самих себе же и на те мнения, которые сложились о России и её обитателях у близких и не очень близких соседей, не говоря уже о врагах. С другой стороны, трудно не заметить сих двух братьев-близнецов, гуляющих от края и до края необъятных просторов Руси. Говорить же, что в нашей любимой стране нет ни воровства, ни пьянства, значит смотреть на неё через тот зрительный прибор, о котором доподлинно известно, что он помогает как мёртвому припарки. Это – брёвна, которые не все хотят вынимать из глаз.

Безусловно, исходя из человеческой природы, можно сказать, что мы не подписывали подобного договора с Творцом. С другой стороны, а кто нас спрашивал? Кто спрашивал или спросит (это невозможно даже гипотетически) эскимоса, живущего в условиях вечной мерзлоты, или камбоджийца, пережившего времена «Красных кхмеров», в каких обстоятельствах ему жить, познавая мир и самого себя?

Единственный народ, как они сами об этом говорят, с кем Всевышний заключил договор – израильтяне. Правда, притязания иудеев по плоти на диалог с Творцом оказываются несостоятельными. Ведь в Библии речь идёт не о каком-то отдельно взятом народе из множества этносов земли, но об иудеях по внутреннему удостоверению. Доказательством сего служат слова Павла: «Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренно таков» (Рим. 2:28—29).

Разумеется, верить Павлу в иудейской традиции считается дурным тоном. Поверь же иудей по плоти словам Павла, ему пришлось бы отказаться от своего дутого первородства перед другими людьми. Для иудеев по плоти в словах апостола кроется страшный смысл: есть иудей внутренний! Тот, кто поистине важен и нужен, с кем Бог и заключил сначала на каменных плитах, а потом на скрижалях сердца вечный договор.

В упомянутой уже книге «Идентификация Бога» я доказал соответствие наших желаний (всех людей, а не тех, кто сам себя избрал на это место) внутренним иудеям. Сие обусловлено одним простым законом – Бог познаёт Себя через человека. А любое познание невозможно без желания. По сути, любое желание любого человека является тем внутренним иудеем, о котором речёт Тора. Будь это мусульманин, кришнаит, христианин, представитель индуизма или, на худой конец, атеист. Все занимаются одним и тем же, но в разных условиях. Русский народ в этом плане ничем не отличается от других народностей, исполняя волю Творца в тех обстоятельствах, о коих было сказано выше.

Разумеется, иногда в эту землю ниспосылается такой царь или правитель и его последователи, который на какое-то время (последний раз – меньше, чем на семьдесят лет) укрощает распоясавшийся донельзя Бардак и его служителей, в сущности, где-то в глубине души добрых людей.

                                    8

Теперь же куда исчез Порядок? Неужели наша действительность соответствует словам классика отечественной литературы, который устами профессора Преображенского говорил: «Разруха не в клозетах, а в головах»?

Положим, и в советское время были проблемы с общественными туалетами. А ныне? Полный порядок в блестящих сортирах и с головами? Неужели для того, чтобы в них настал порядок, всегда нужны кровь и плаха, деспот или Отец народов?

Повторю, я намеренно в начале своего рассказа не заключил словосочетание «Отец народов» в кавычки. Такие знаки препинания говорили бы о несерьёзности подобного эпитета в отношении Сталина. Я же хочу избежать смысловых оттенков, принижающих личность, как я уже говорил, вполне библейского Иосифа.

Правда, методы, которыми достигалась дружба народов при его правлении, можно назвать варварскими. Однако такая дружба хоть и рождалась с неимоверными муками, но существовала до недавнего времени, и это было реальное братское сотрудничество и взаимопомощь наций и народностей всегда многонациональной Руси.

Сейчас же в декларируемой в речах и здравицах дружбе нет никакого основания. Дружбы как таковой нет, есть, в лучшем случае, отношения. По нынешним временам и этого много, счастье, что прекратились кровавые междоусобицы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ткаченко С. В. Правовые реформы в России: проблемы рецепции Западного права. – Самара, 2007.