Ромео для балерины

И река была благосклонна к дебютантке. За первые полчаса она уже поймала три крупных рыбины. Каждую сначала вытаскивала на траву, ждала, покуда рыба успокоится: боялась её судорожного трепыхания. Потом снимала добычу с крючка и бросала в ведро с водой. Вскоре девушка наловчилась, и процесс ускорился.

Чрезвычайно довольная собой, она несла ведро, больше половины наполненное рыбой, и вдруг подумала о Серёже: "Вот, наверное, бы удивился. А может, и гордился бы мной!" И тут она увидела, как он бежит к ней навстречу. От неожиданности она выпустила ведро. Оно приземлилось рядом, плеснув водой. Не в силах стоять на месте, она шагнула к нему навстречу, и через секунды её уже обвивали руки мужа. Сильные, надёжные, самые родные…

Дома она заявила, что пока не поест, никуда не сдвинется с места. Пока они с Наной чистили рыбу, Чижов, который привык оптимизировать работу, включил диктофон. Через час были готовы и наваристая уха, и пироги с рыбой, и показания потерпевшей и свидетеля.

Поели все, включая задержанных. Нану оставили в покое как непричастную к похищению девушки. Мужчин задержали: оба приехали к родным в Россию в поисках работы, и обоих, ещё в Грузии, уговорил Зураб Чаидзе подзаработать и помочь семьям.

Машины тронулись, Олеся сладко спала, положив голову на колени мужа. На телефон Чижова пошёл вызов. Звонила Дарико из Грузии. Андрей Николаевич остановил машину и вышел. Сергей осторожно переложил голову жены на подушечку и последовал за ним.

Связь на удивление была хорошая, Дарико узнала о предстоящей радости в семье Майоровых, и что Олеся в полном порядке, даже отдохнула за счёт Зураба. Турава, в свою очередь, рассказала грустную историю об истинном мотиве Чаидзе, и что она сейчас занимается поиском денег на операцию его сестре, а Даниил умудрился выиграть Гран-при престижного международного конкурса.

Мужчины вернулись в салон и продолжили путь.

– Андрей Николаевич! – вдруг обратился к подполковнику Сергей. – Я тут подумал, может, мне забрать заявление? Неизвестно, как мы с Вами повели бы себя на месте Зураба. Насколько я понял, сестра – это всё, что у него в жизни есть. И я собираюсь помочь с операцией. Да и отец мой на радостях поможет.

Чижов облегчённо вздохнул и усмехнулся: он сам минуту назад собирался просить Сергея пожалеть недалёкого, но любящего и заботливого грузина.

* * *

Сегодняшний прощальный ужин был дан в честь Даниила Байера, победителя престижного музыкального конкурса. Праздновали в ресторане. У Георгия Туравы не укладывалось в голове: простой на вид парень, его гость, теперь – главная знаменитость Тбилиси! Интервью с ним крутили на всех теле– и радиоканалах.

Дарико сидела рядом со "знаменитостью", переводила поздравительные речи и тосты, поддерживала его, шутила и разряжала излишне помпезную обстановку. Без неё Дэну было бы совсем тошно. Самым большим желанием у него сейчас было слинять с этого званого ужина и пойти бродить по вечернему городу. Дарико это чувствовала, но пока ничего не могла поделать.

– Потерпи ещё немного, я, кажется, кое-что придумала.

В ресторане играла живая музыка, и, видимо, чтобы гостю было приятно, пригласили гитариста с программой, состоящей из западной музыки. Тут же рядом топтался ансамбль с привычным грузинским репертуаром. Дарико подошла к отцу, что-то шепнула ему на ухо, затем приблизилась к парню, мучавшему инструмент, тоже сказала ему пару слов и вернулась к Дэну.

– А сейчас для вас Даниил Байер скажет ответную благодарственную речь, – провозгласила она и подмигнула Дэну, потом едва слышно приказала ему. – Наклонись ко мне и сделай вид, что говоришь, а я как бы буду переводить.

Так они и сделали. Байер говорил ей на ухо всякую ерунду: что мечтает отдохнуть, как нормальный человек, что хочет в душ, что хачапури с сулгуни ему уже поперёк горла, и он бы с удовольствием съел ржаного хлеба с салом. Дарико мило улыбалась как ни в чём не бывало и, делая правильные паузы, торжественно "переводила".

Было видно, как её певучая благозвучная речь очень нравилась гостям. Она говорила, как он тронут их гостеприимством, как ему жаль расставаться с Тбилиси, как высок уровень музыки в их стране. Что он будет приезжать сюда много раз, а сейчас его срочно вызывают организаторы конкурса для подписания важных бумаг. И что на прощание он готов сыграть для них на гитаре. Последние её слова подняли настоящую бурю восторга.

– Чего они так обрадовались? – вздрогнул Байер.

– Радуются, что ты им сейчас на гитаре сыграешь… – проказливо улыбалась очаровательная хулиганка.

– Я?! – округлил глаза Дэн.

– Ты, радость моя! Пару песен – и мы уходим! Классно же я всё организовала? Или ты хочешь продолжить банкет?! Можем всё переиграть…

– Нет! – чуть на закричал он. – Я согласен! Играю пару песен, и мы валим…

Дэн отобрал у парня гитару, погладив её по блестящему корпусу, познакомился с "леди", подстроил. И заиграл. Он играл о том, как ему недостаёт жены и сына, как он по ним соскучился, играл о том, что он чувствует сейчас. Трепет и светлая радость лились со струн самой обычной гитары. Парень, хозяин гитары, слушал, раскрыв рот, не веря своим ушам, что его инструмент способен так звучать…

Второй композицией Байер выбрал испанские мотивы. Вот где захватывало дух: пальцы Дэна порхали над грифом, отбивали чёткий ритм. Это была игра виртуоза. Когда он закончил, стояла гробовая тишина. Байер улыбнулся: подобный шок был лучшим признанием его таланта… Потом кто-то один очнулся и захлопал. Через минуту весь зал ресторана рукоплескал уже выходящей парочке: Дарико и Даниилу.

* * *

– Ты меня прямо спасла! – горячо поблагодарил он Тураву. – А они долго ещё сидеть будут?

– Долго! Часа четыре точно! Ничего не поделаешь: традиция!..

Байер снял пиджак, накинул на лёгкое платье Дарико и поцеловал её в щёку.

– Что бы я без тебя делал?!

Потом они побрели по уютным подсвеченным улочкам старого города, слушая сумеречную песню цикад, крики зазывал в маленьких ресторанчиках, приглашающих зайти именно к ним, смех отдыхающих за бокалом вина на террасах.

Дарико чувствовала, что-то гнетёт её друга, и она осторожно спросила:

– Дэн, ты весь вечер задумчивый, дома всё хорошо?

– Да, сегодня с Лерой разговаривал, рада за меня, твердит, что я – лучший, что гордится мной, – усмехнулся Дэн.

– А то! – потом посмотрела на него и добавила. – И всё-таки, душа не на месте…

– Да уж, прозорливая ты, Турава, аж страшно: насквозь человека видишь. Понимаешь, решение я не могу принять, второй день мучаюсь.

– Может, поделишься? Глядишь – легче станет… – мягко предложила Дэри.

И Дэн рассказал, как после вручения Гран-при к нему подошёл директор Берлинского филармонического оркестра, сказал, что давно наблюдает за ним на разных конкурсах и предложил через год подписать с ними контракт.

– Дэн! Но это потрясающе! – не сдержала восхищения Турава. – А почему через год?

– У них пожилой саксофонист уходит, через год его контракт заканчивается.

– Дэн, тебе, конечно решать, но от такого предложения не отказываются! У них такой уровень! Там все музыканты – виртуозы! Второго такого предложения может и не быть… – вкрадчиво сказала она.

– Думаешь, я не понимаю! А Лера? А сын? А мама? Если бы один был – ни секунды не раздумывал! Но у меня семья… Мама в Германию не поедет, она там просто не приживётся.

Какое-то время они шли молча. Поравнявшись с лавкой, Дэри усадила на неё Байера, а сама опустилась перед ним на корточки, чтобы видеть его лицо.

– Есть у меня мысли по этому поводу… Обещай, что выслушаешь до конца и не будешь перебивать.

      Даниил обещал.

– Я предлагаю такой вариант: ты принимаешь предложение и через год уезжаешь в Германию. Леру берёшь с собой, потому как кроме неё о твоём комфорте и быте заботиться некому. И пока Лера с тобой, вы – семья! Вы там ещё и вторую ляльку родите! А вот Саньку с мамой нужно оставить в России. Бабушка, занятая внуком, не будет тосковать по сыну, и будет востребованной, всем необходимой и, значит, счастливой. На подхвате мы с Наумовым. Жить будут у нас: Сашка дом огромный начал строить, участок уже купил. Пока Санька маленький, до школы будет жить месяц с мамой и папой в Германии, месяц с бабушкой в России. А потом – наездами на каникулах. В Валерии я уверена, как в себе: поддержит тебя, даже не сомневайся. Потому как отнимать у мужика мечту – последнее дело! Это как я бы Наумову запретила с мотоциклами возиться!

На этой последней фразе Дэн, до этого хмурый, заулыбался.

Дарико продолжала.

– Только Валерии это нужно уже сказать сразу по приезду. Чтобы она привыкла к мысли за год, что она некоторое время будет жить вдали от сына. Вот кому всех лучше будет, так это Наумову! С Сашкой твоим он готов возюкаться сутками напролёт. И мелкий с ним не капризничает, замечал? Дэн, вы с Сашей давно как братья родные! Что, не так?! Мама, Елена Николаевна, так же считает!

– В этом ты права. Но взваливать на вас обузу!..

– Какую обузу, Дэн?! Это – семья! Ты же видел наши грузинские семьи? Все вместе держатся, и никто без поддержки не останется! И в горе, и в радости вместе.

– Видел. Впечатляет. Зурабу и то помогли! И твой отец, и Майоровы, и родня его дальняя. Лали уже к операции готовят.

– Санька твой гордиться будет, когда подрастёт, что у него такой крутой отец. А Лерка уже гордится. Нельзя, Дэн, мечту предавать!

– Хорошая ты, Дэри! Повезло Наумову с тобой… Понимает, какое сокровище к нему прибило, вот и боится тебя потерять, – сказал Дэн и погладил Дарико по волосам. – Спасибо! Я всё хорошо обдумаю.

Наутро, из самолёта, они уже любовались заснеженными хребтами Кавказских гор. Настроение у обоих было замечательное, Дарико видела, как успокоился Дэн, видимо, приняв окончательное решение. Она же узнала от Наумова, что он договорился в ЗАГСе, что их распишут в конце этой недели. "Ой, мамочки, это же через три дня!"

* * *

Поездка в Грузию подействовала на Дарико очень даже благотворно: она успокоилась, заручилась поддержкой родных, на безумно вкусной грузинской еде набрала так нужные ей килограммы.

Так как забирать невесту из собственной квартиры Наумов не мог, они давно жили вместе, на ночь перед свадьбой, на девичник, Дэри осталась у Байеров, с Еленой Николаевной, Валерией, Олесей и Аней, Сашиной сестрой. В это время в квартире Наумова Дэн с компанией собрались на мальчишник. Встретиться же договорились у ЗАГСа.

Как и предполагали Валерия с Дарико, её свадебное платье произвело фурор: её провожали восхищёнными взглядами, фотографировали уже по дороге в ЗАГС. Дарико прибыла вовремя, Саша Наумов приехал ещё раньше. Вместо отца Дэри сопровождал дядя Отар, вместо матери – Наталья Петровна.

Так получилось, что Сашу отвлёк его отец, он отвернулся, и первым Дарико увидел Дэн Байер, что-то хотел ей сказать и не смог… Сашка повернулся, с удивлением посмотрел на оцепеневшего Дэна и только потом увидел Тураву.

Она была чудо как хороша! Её красота ослепляла, останавливала, зачаровывала и не отпускала! В этом платье она походила на ангела, сошедшего с небес, на совершеннейшее Божье создание. Ему вдруг стало трудно дышать, он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и всё смотрел на эту женщину, согласившуюся стать его женой, с нескрываемым восхищением, словно видел её впервые… Дарико стушевалась, увидев реакцию Саши, и, покраснев, опустила глаза. Сашка помедлил и подошёл к невесте.

– Дэри!.. Нам пора…

Церемония для обоих проходила словно в тумане. Её пьянило одно присутствие Его рядом. Сердце же Наумова падало вниз, поднималось и снова падало. Им говорили какие-то слова, просили ответить на вопросы, заставляли расписываться, одевать кольца … Они же были где-то далеко, в параллельном мире, где нет места никому, кроме их двоих. Очнулись молодожёны, когда их уже поздравляли и теребили родные.

Наумову потребовался день, чтобы, наконец, осознать, что Дэри теперь его жена. Турава удивлялась тому, как радуется Саша, как радуются его родные. Прилежно отыграв роль невесты в ЗАГСе, она всем сердцем ждала венчания: она чувствовала, что ещё не стала по-настоящему ему женой…

* * *

Вернув фотографию Лее, Алексей потянулся за следующей: Дарико и Саша с венчальными свечами и с удивительными проникновенными лицами. Пламя свечи выхватывает фигурки их и священника из темноты церкви, над головами – венцы, в глазах – ожидание Чуда…

* * *

В сентябре Саша ещё прихрамывал, но палка ему уже была не нужна, и он её поскорее выбросил из суеверия, чтобы больше не травмироваться ни ему, ни Дэну. В один из дней Наумов помахал перед Дарико билетами для них и родных Александра: Николая Ивановича, Тамары Ивановны и Ани.

– Ну, что, суло чемо, едем к тебе на родину с роднёй знакомиться?

Дарико, радостная, повисла не шее мужа.

– Сашка! Как же я люблю тебя!

Георгий Турава лично встречал их тёплую компанию. Дарико, сияющая, подвела Наумова к отцу и просто сказала:

– Отец! Это мой Саша…

Георгий Константинович пожал Александру руку, перекинулся с ним парой фраз и интуитивно почувствовал: его дочь могла полюбить только его. В свою очередь, Наумов с уважением и благодарностью посмотрел на отца своей Дэри, потом представил своих родителей и сестру. Старшее поколение тоже нашли общий язык. Но трогательнее всего состоялась встреча Наумова с бабушкой Софико.

Она схватилась за голову и весело сказала:

– Вах, какой мальчик! Красавец! Джигит! Эх, где мои 18 лет?!

Наумов улыбнулся, подошёл и обнял её:

– Да Вы и сейчас красавица! Если б не жена, приударил бы за вами, ей Богу!

И все засмеялись. С Антоном и Ильёй Саша общался, словно они были его родные братья, маму Этери он просто очаровал. Анюта поначалу стеснялась, но потом и ей стало комфортно в добросердечной обстановке.

Антон вручил Наумову ключи от Toyota RAV4, и молодых отпустили на три дня путешествовать по Грузии. Венчание было назначено на четвёртый день в Троицкой церкви в Степанцминде, куда родные должны были прибыть из Тбилиси.

Дарико старалась показать любимому самые чудесные уголки Грузии.       Они отправились в Мцхету, полюбовались панорамой у стен Джвари, потом проехали в Сигнахи, где в обнимку бродили по мощёным узким улочкам, разглядывая причудливые домики с красной черепицей. В Алазанской долине Саша впервые увидел, как растёт виноград – знаменитый сорт Саперави. На винном заводе Кинзмараули купили вина домой, в Россию. Сразу пить не стали: перед венчанием следовало держать строгий пост.

Наконец, они прибыли в Степанцминду. Времени было достаточно, Саша специально оставил два часа, чтобы спокойно подняться и осмотреть окрестности. Переодевшись в подвенечное платье, жена снова сводила его с ума.

Машина в гору шла туго, а когда последние домики остались позади, вообще встала. Наумов вылез и открыл капот. Поломка была незначительная, но устранить её можно было только в условиях автосервиса. Дарико выглядела сильно расстроенной:

"Как же так?!" Саша огляделся и увидел тропу, ведущую наверх, к красавице-церкви. Он улыбнулся и нежно погладил Дэри по щеке.

– А что… Это, наверное, даже правильно. Чтобы мы навсегда запомнили дорогу к Храму.

С этими словами он легко подхватил Дарико на руки и понёс.

– Сашка! У тебя же нога! Сейчас же опусти меня на землю, я пойду сама! – переживала она за мужа.

– Солнышко, когда ты со мной, я не чувствую ног: только крылья за спиной, – успокоил её Саша и поцеловал.

Она только вздохнула и крепче обняла за шею своего мужчину. Через каждые 300 метров она, под предлогом полюбоваться просторами, просила отпустить её, давая ему отдохнуть, пока Наумов не разгадал её хитрость.

– Нет, ну что за женщина-непоседа у меня такая?! Всё, любуешься видами у меня на руках! – и добавил, улыбнувшись. – Я правда в порядке, заботливая ты моя! Ты не представляешь, какое это счастье – нести тебя к алтарю…

* * *

Удивлённый священник встретил их на пороге: никто ещё так не входил в его храм. Саша бережно опустил Дарико и обратился к святому отцу:

– Простите, мы, наверное, опоздали…

Старик улыбнулся:

–Не волнуйтесь. И на исповедь времени хватит, и чтобы подготовиться.

Поговорив с молодыми людьми о том, понимают ли они значение и ответственность венчания, что венчанные супруги будут вместе навсегда и под защитой Бога, батюшка пригласил их родных. И таинство началось.

Обряд шёл на грузинском. Дэри с венчальной свечой в руке вслушивалась в слова молитвы, ощущая, как с каждым словом её "Я" рассеивается в дымке и появляется не менее прекрасное "МЫ", а ещё "ОН".

Она чувствовала, как раньше уже не будет: не будет взбалмошного риска в работе, если это хоть чуть-чуть заставит переживать Его. Не будет возражений, когда Он попытается её от чего-то отговорить. Она поняла, что с радостью готова подчиняться Ему, своему мужу, мудрому, сильному! И что через её покорность, непротивление Его воле, Он обретёт ещё большую силу, энергию, а затем с лихвой отдаст её ей. Эти мысли приходили откуда-то сверху, извне, наполняли её, Дарико Тураву, как чашу.

Она посмотрела на Сашу. В отблеске свечи он казался ей ещё прекраснее: с ним тоже что-то происходило. Она ощутила до мурашек, как она его любит, и что Он предназначен ей, и она готова до последнего вздоха служить ему…

Дарико не ошибалась: с Наумовым происходило нечто… Поначалу, он отнёсся к венчанию с уважением, как бы отдавая дань традициям. Сашка не был религиозен, просто с почтением относился к верующим и религии, но в церкви не бывал с момента крещения: в силу возраста он и не помнил, как его крестили. Но это было важно жене – и он уступил.

Но сейчас!.. Наумов не понимал, о чём говорит священник, языка он не знал. Но он почувствовал, что происходит что-то важное: пожалуй, самое важное в его жизни!

По мере чтения молитв к нему прибывала огромная Сила и энергия. И ещё уверенность, что эта сила теперь никуда не уйдёт! И ещё он вдруг осознал, что если он не будет делиться с людьми, с миром этой Силой, она разорвёт его, Сашку…

Пришло осознание: что теперь он сможет всё и преодолеет всё и что отныне он отвечает за эту хрупкую женщину перед Богом и людьми. Что она назначена ему судьбой, что через эту женщину он обретёт себя как мужчина.

Он мельком взглянул на Тураву, и ему показалось, что лицо её светится изнутри. "Невероятно! То, что с нами происходит… невероятно!" – с исключительным душевным подъёмом подумал Сашка.

Из дверей Гергетской Троицкой церкви вышли два новых человека.

* * *

Лея вернула фотографию венчания в альбом.

– Кстати, бабушке и дедушке так понравилось в Грузии, что они перебрались туда. Николая Ивановича пригласили в Университет Тбилиси преподавать журналистику. Он согласился, теперь он декан и, ко всему прочему, у него своё издательство. Аня счастье своё в Грузии нашла, замуж вышла.

– Понятно. А через год после венчания у твоих родителей появилась ты… – подытожил Алексей.

– Нет! А вот и не угадал! – засмеялась Лея и придвинулась к Меркулову ближе…

* * *

Сашке Байеру шёл четвёртый годик, а Наумов так и продолжал мечтать о ребёнке. А тут ещё жена вот уже 1,5 месяца отказывалась от близости. Нет, поцелуи, объятия были, и только! Он терпеливо ждал, что ситуация изменится, но её отказы и отговорки "устала", "не хочется", "не сегодня" продолжались. Как-то раз Саша даже попытался слегка надавить на жену, но получил обратное: Дэри выскользнула из его постели и с тех пор ночевала в своей комнате на 2 этаже их нового дома.

Александр ничего не понимал. Дом она вела безупречно, да и отношение к нему самому не поменялось: ласково будила по утрам, кормила завтраком, провожала поцелуем у двери, встречала, кормила вкусным ужином, со взглядом полным обожания сидела рядом, слушая его новости. Нежно обнимала, целовала перед сном и… уходила к себе.

Грешным делом, Саша усомнился в своей привлекательности и разглядывал себя в зеркале. Связывая свою судьбу с красивой женщиной, он понимал, что будет всегда как на горячем вулкане: лучше не расслабляться… "Да нет, всё нормально с ним: не обрюзг, не постарел, тело в идеальном состоянии!"

С женой явно что-то происходило. Саша изводил себя подозрениями. "Женщина меняется, если в её жизни появляется… другой мужчина". Во-первых, она уволилась из редакции, объявив, что устала от работы и хочет отдохнуть. Оставила за собой только ставку внештатного корреспондента – для души.

– Всё, сажусь на твою шею, любимый. Надеюсь, прокормишь?! – шутила она.

Наумов обалдел, но одобрил. С финансами было прекрасно, бизнес процветал, достроенный дом не требовал больше вложений.

Она перестала пить вино, вместо сахара в доме появился мёд. Стала много гулять по вечерам с Сашкой, мамой Леной и собаками. "Понятно… Он – ярый приверженец здорового образа жизни", – анализировал Наумов.

Его Дэри стала чаще ходить на выставки, в театр, слушала музыку в наушниках дома. А недавно он застал её вышивающей бисером виноградную лозу.

– Ты что, вышивать умеешь?!

– Не так чтобы, но стараюсь…

Для одежды она теперь покупала мягкие струящиеся ткани, отделывала их кружевом. "Ясно, – бесился Сашка. – Он к тому же ещё и эстет!.." Она менялась! "Ради кого?!"

Наумову нужно было ехать в командировку в Японию для заключения сделки на поставку мотоциклов и запчастей к ним. Впервые он был рад уехать из дома, чтобы за делами в голове не возникали мучительные мысли о жене. "Отдохнём друг от друга. Я приеду, и будет всё, как раньше!" – убеждал сам себя Александр, потому что к другому он был просто не готов.

– Привезу тебе крутую машину! – пообещал он малышу Байеру, целуя его. Потом посмотрел на улыбающуюся жену. – А тебе что привезти, душа моя?!

– Себя привези, живого и здорового, чемо сихаруло! – ответила Дэри и обвила руками его за шею.

Саша внимательно посмотрел ей в лицо и за её улыбкой уловил тайну в уголках губ и во взгляде восточных бархатных глаз.

Поездка затянулась на 2 недели, прошла очень плодотворно. Наумов посетил завод, где производят мотоциклы, посмотрел технологию сборки на конвейере, побывал на трассе, где испытывают опытные образцы: сам сел за руль, чем поверг партнёров в шок. Как итог: симпатия, взаимное доверие и выгодное партнёрство на долгие годы. Но в конце он уже очень скучал по дому, по жене и Саньке.

Дэри он нашёл ещё более похорошевшей, она была бесконечно рада его приезду и подаркам. Но проницательный Наумов видел, что светится она не от его присутствия, а от собственной внутренней радости. Он с содроганием ждал ночи. Она не пришла…

На следующий день Саша под предлогом отдыха после рабочей командировки остался дома. Предстоял тяжёлый разговор. Он позвал жену в гостиную:

– Дэри… Дэри, нам надо поговорить.

Она вошла, нет, вплыла в комнату, и села в кресло. Сашка расположился на диване напротив.

– У тебя… У тебя кто-то появился?.. – вкрадчиво произнёс он.

– Да! – убила мужа своим ответом Дэри и, не стесняясь, с вызовом, посмотрела ему в лицо.

– Ты любишь его? – с болью в голосе задал вопрос Саша.

– Больше жизни!

– А меня? – усмехнувшись, спросил он и приготовился к добивающему ответу.

– Больше жизни! – вдруг услышал он слова жены.

– Тебе сложно сделать выбор между нами?! – удивляясь, уточнил он.

– Я никогда не буду делать выбор между вами… – мягко произнесла она.

– Ну, и как же быть? – с сарказмом произнёс Саша.

– Жить втроём, – выдала Турава с улыбкой.

Наумов во все глаза смотрел на жену, предлагающую немыслимое.

– Ну уж нет! Не для того я дом строил… – завёлся он и не договорил.

      Дэри перебила его, говоря с усмешкой:

– Тогда этот дом мне не нужен.

Наумов не понимал: зачем сталкивать их лбами? Он как мог сохранял достоинство.

– Когда ты… представишь нас?

Он сверлил взглядом Тураву, которая продолжала улыбаться как ни в чём не бывало.

– Да хоть сейчас!

Он думал, что она потянется к телефону, но она взяла его ладонь и положила себе на живот…

– Не сердись, папочка немного ревнует, но по-моему, он не догоняет… – сказала она со счастливой улыбкой.

Наумов ошалело посмотрел на жену, и тут его мозг взорвался:

– Дэри!!! У тебя будет..?!

– У нас, Наумов! И почему будет?! Он уже есть. Или она…

А Сашка уже стоял на коленях и целовал её пока плоский живот.

– Почему ты 2 месяца молчала? – нагодовал он.

– Не была уверена, что смогу выносить… Не хотела тебя огорчать!

– Ага! И чуть не довела до инфаркта! Я чёрт-те что уже думал!

Потом он осторожно поднял её на руки и закружил по комнате.