Взаперти. Эволюция

В комнату забежал Андрей, а за ним Рык. Не теряя время, он схватил валявшийся на полу автомат, чтобы присоединиться к Жене.

– Пустой, – сообщил ему Женя.

Набитые магазины лежали в спортивной сумке рядом с окном. При себе не имело смысла держать запасной боеприпас, это лишний вес, да и неудобства, а они не на войне. Поэтому Андрей отстегнул пустой магазин и направился к сумке.

– Что это было? – спросил Андрей, перезарядившись и протянув Жене полный оранжевый магазин к АК-74.

– Сам не понял. Думал, Настя свою банду привела, а, оказывается, это на неё напали. Вон внизу лежит не шевелится, это боров, что у неё в ногах валяется, ей успел трубой звездануть, пока я его не приголубил, – быстро ответил Женя и добавил:

– Андрюха, мне нужна твоя помощь, – увидев любопытный взгляд бывшего арестанта, продолжил. – Я вниз, ты меня прикрой. Накину петлю на Настю и обратно. Хорошо?

Судя по лицу Андрея, он был не в восторге от такой идеи, даже хотел возразить, но, увидев решительный взгляд Жени, просто утвердительно кивнул.

Спуститься с третьего этажа не составило труда. Женя просто снял одну из ловушек-петель, после чего продел одну ступню в эту самую петлю, благо она была в кожаном кожухе и не доставляла дискомфорта. Вот так, стоя одной ногой в петле, а руками держась за сам трос, он с помощью электролебёдки поехал вниз. Единственной проблемой было то, что туповатые каннибалы опять стали появляться на горизонте видимости. Опасность в виде большой стаи пропала, но Андрею пришлось одновременно контролировать спуск Жени, и при этом отстреливать особо наглых животных.

Оказавшись ближе к земле, Женя в первую очередь внимательно осмотрел ниши под балконами первого этажа: там вполне могли скрываться каннибалы, а Андрей не мог их достать сверху. Предположения оказались не беспочвенными, еще полностью не достигнув земли, находясь ступнёй в затянутой петле, пришлось применять оружие из очень неудобной позиции. Благо расстояние было небольшим и можно было стрелять практически в упор, держа автомат одной рукой, что и сделал Женя, потратив пять пуль, успокоив таким образом парочку туповатых, что там схоронились.

Были опасения, что Настя погибла и все эти старания, риски бесполезны, всё же удар железной трубой в область головы, не предвещал ни чего хорошего. Была надежда, что удар был нанесён не в полную силу, так как каннибал был уже нашпигован пулями, и мог его осуществить, пребывая в предсмертных судорогах.

Скинув петлю со ступни, Женя, осмотревшись вокруг, медленно направился к Насте. Очутиться за пределами своего дома без защиты бетонных стен оказалось неприятным состоянием, навевающим прямо-таки фобию открытого пространства. Открытое небо, свободный от стен простор физически давили на психику и тело Жени.

Не приближаясь вплотную, на расстоянии, Женя осмотрел свою бывшую и бугая рядом с ней. Он не решился сразу приблизиться к ним. Не покидало беспокойство, а вдруг она или он в сознании и только ждут, чтобы Женя приблизился, чтобы схватить его и свернуть ему шею. Если с бугаем можно подстраховаться, произвести в него контрольный выстрел, что он незамедлительно и сделал, то с Настей такой трюк не провернёшь. Женя понял, что придётся рисковать, так как визуально невозможно определить, живы каннибалы или нет: они-то и при жизни не очень живыми выглядят с их восковыми лицами. Тем более требовалось поторопиться, потому что сверху, с окна, Андрей стрелял всё чаще. Рык, не прекращая, заливался лаем, что говорило о приближающейся опасности и не хотелось надолго задерживаться на открытом пространстве.

Схватив трос с ещё одной ловушкой, Женя, не теряя времени даром, растянул петлю пошире и приблизился к Насте. Её голова была залита кровью, волосы слиплись, а лицо выглядело бледным и безжизненным. Он впервые за долгое время видел свою Настю так близко, её черты лица сильно изменились, стали практически чужими.

Чтобы надеть на её ноги петлю пришлось повозиться с трупом здорового мужчины, что упал ей на ноги. Скинув тяжеленного каннибала с Насти, накинул на обе её ноги петлю и одним резким движением затянул её, проверяя, чтобы она случайно не соскользнула со ступней, которые стали скользкими из-за крови бугая, натёкшей из его пулевых ран. Затем перевернул её, удивившись тому, какая она стала лёгкая, словно пушинка, точно не больше сорока килограмм. Завёл руки Насти за спину и стянул их ремнём. Какая бы она сильная не была, порвать широкую синтетическую ленту ей вряд ли удастся. Перевернул обратно на спину, достал заранее приготовленный мешок, одел его на её голову и закрепил на шее. Этот мешок не препятствовал дыханию, но полностью закрывал обзор вокруг. После чего приподнял ноги Насти над землёй, дёрнул трос, давая понять Андрею, чтобы он её поднимал.

– Жека! Давай быстрей! – послышался крик Андрея сверху, и трос натянулся, потащив безвольное тело Насти к дому.

Миссия Жени закончилась и он, озираясь вокруг, быстро направился к своему тросу, на котором его спустили на землю. Электролебёдка была одна, никто не предполагал, что придётся поднимать сразу два груза, поэтому Андрей должен был поднять Настю на недосягаемую высоту, закрепить её там. А уж затем, подсоединив Женин трос к электролебёдке поднять его. На это необходимо было время, тем более Андрею приходилось всё время отвлекаться, чтобы прикрывать товарища на земле. Женя знал об этом, поэтому, как только его ступня встала в петлю, он присел на корточки, чтобы быть менее заметным, взял автомат удобнее, приготовился стрелять в случае необходимости.

Необходимость возникла практически сразу. Со стороны разграбленного магазина показалась группа из шести каннибалов, вооружённых тяжёлыми предметами. Они, мгновенно оценив ситуацию, поняв, что лакомый кусочек в виде человека на земле, тут же побежали в его направлении. Женя старался не паниковать, отступать ему было некуда, поэтому поставив автомат на стрельбу одиночными, принялся планомерно отстреливать небольшую группу.

Как только половина каннибалов рухнуло замертво на землю, остальные, не преодолев даже и половину пути, резко повернули назад, спрятавшись за углом здания. Выстрелы огнестрельного оружия немного оглушили, поэтому Женя не сразу услышал, что ему истерично кричат сверху. Посмотрев наверх, увидел в окне Юлю показывающую ему рукой куда-то во двор, что у него за спиной. Резко развернувшись, Женя понял, что попал серьёзно. В его сторону, уже преодолев половину пути, бежала толпа каннибалов, размахивая над своими головами тяжёлым ударным оружием.

Стало понятно, что его не успевают эвакуировать, даже если очень поторопятся. Буквально через десять-пятнадцать секунд вся эта стая будет здесь. Даже если Женю, приподнимут над землёй на достаточную высоту, чтобы его не смогли схватить, то в его сторону полетят камни, трубы, увесистые палки, удары которых легко смогут вырубить, принести тяжкие физические увечья. На нём не было его излюбленной брони, а в силе каннибалов он не сомневался.

Сверху раздались автоматные выстрелы, но Женя не питал иллюзий, что огневая поддержка немного запоздала. У него, конечно, тоже был в руках автомат, но в его магазине максимум патронов пятнадцать. Женя немного увлёкся, отстреливая группу, что появилась со стороны магазина, да и попадал не всегда, многие пули ушли в молоко. В общем, с его меткостью нужно было боеприпасов брать полные карманы, а он не взял ни одного запасного магазина, на земле нужна была манёвренность и быстрота, а с забитыми карманами много не побегаешь.

Мелькнула мысль, высвободить ногу из петли и попытаться убежать. Но куда бежать? Да и бегают каннибалы гораздо быстрее человека, нагонят уже через сто метров, если не собьют с ног, прилетевшим в спину булыжником.

Трос, на котором стоял Женя, по всей видимости, уже подсоединили к электролебёдке, так как он стал натягиваться. Раз выхода нет, и он всё-таки попадает под град камней и подручных средств, то нужно как-то минимизировать этот урон. Идея возникла как всегда неожиданно и не факт, что помогла бы, но по-другому, находясь в подвешенном состоянии, Женя не мог противодействовать метательному оружию.

Как только он оторвался на полметра от земли, то присел на одной ноге, что была затянута в петлю и имела опору. Вторая нога, болталась свободно, вот ей Женя спокойно достал до земли и толкнул себя в сторону. Затем словно на качелях стал раскачиваться точно маятник, постоянно делая ногами и телом поступательные движения. Смысл был простой, в движущуюся цель трудней попасть. При этом навёл дуло автомата на приближающуюся толпу, приготовившись отстреливать тех, кто будет в непосредственной близости, тогда он точно не промажет.

Идея сработала – в него попали камнем лишь раз, и то вскользь, да ещё на самом верху, когда амплитуда колебания троса сошла на нет из-за его короткой длины. Плюс с окна хорошо поддерживали, Андрей поливал животных из автомата, а Юля взялась за СВД, что стояла у стеночки. Наверху возникли небольшие трудности, чтобы попасть в окно, пришлось прекратить стрельбу. Но на высоте третьего этажа, попадания были не столь страшны, летящие предметы были уже на излёте.

Немного отдышавшись, Женя перезарядил автомат и уже втроём отогнали сильно поредевшую стаю, напавшую на Настю. Сама бывшая жена, так и продолжала висеть вниз головой на высоте трёх этажей, совершенно не проявляя признаков жизни.

Подтянув бездыханное тело к окну, Женя, несмотря на то, что Настя казалась мертвой, всё же стянул ей ремнями ноги в коленях и ступнях. После чего, постоянно отгоняя Рыка, который так и норовил укусить его бывшую, взвалил её лёгкое, словно пушинка, тело на плечо и, буркнув «Спасибо» Андрею с Юлей направился туда, куда вход для всех был под строжайшим запретом.

Несмотря на кажущуюся безопасность из-за того, что бывшая жена не подавала признаков жизни, Женя всё равно действовал по своему внутреннему протоколу по взаимодействию с каннибалами. Уложил связанное безвольное тело на специально подготовленную металлическую кровать, намертво закреплённую к полу. Кровать напоминала специальный стол для проведения хирургических операций, её тонкий матрас был обтянут водонепроницаемой плёнкой, для облегчения проведения гигиенических мероприятий с каннибалами. Снял с головы мешок, надел ошейник, зафиксировал цепь, что подводилась снизу через круглое отверстие стола-кровати и могла контролироваться по длине. После чего занялся ногами, каждую из которых плотно зафиксировал, предварительно сняв обувь и носки, тут же поморщившись от тяжёлого смрада, что исходил от них.

Срезав ножницами рукава куртки и кофточки под ней, аккуратно одел широкие, мягкие завязки на запястья, принялся фиксировать их на цепь. Потянув левую руку к специальному отверстию, откуда выходила цепь, контролируя движения рукой, Женя почувствовал небольшое сопротивление руки. Посмотрев на лицо Насти, тут же отпрянул от неё.

Сквозь залитые кровью брови, ресницы, веки на него смотрели открытые глаза его жены. Она очнулась, пришла в себя, а значит, жива и вполне может схватить его, ведь её руки не зафиксированы. Вырваться из мёртвой хватки каннибала очень тяжело, практически невозможно, но Женя успел отдалиться на безопасное расстояние.

Настя подняла свои руки, посмотрела на них, обратив внимание на специальные завязки на руках, внимательно их разглядывала. Затем попыталась приподняться, но шея уже была зафиксирована и прижата к кровати, естественно, что у неё ничего не получилось. Ощупав ошейник, она попыталась руками сорвать его с себя. Но это было невозможно, не смотря на сверхъестественную силу каннибалов: порвать стальные тросики, являющиеся каркасом ошейника, под силу разве что трактору, автомобиль вряд ли бы осилил, быстрей покрышки стёр бы под ноль.

Поняв, что ошейник не снять, а ноги не шевелятся, так как на лодыжках и бёдрах такие же завязки со стальными тросиками, Настя выгнулась в спине, как бы пытаясь встать на мостик, а затем дернулась со всей силы. Несмотря на то, что Женя не успел зафиксировать руки и сам корпус тела, его жене было уже не вырваться. Для надёжного удержания её на кровати вполне достаточно зафиксировать голову и ноги. И как бы теперь не крутилась Настя, не выгибалась, освободиться ей вред ли получится.

Но свободные руки могли натворить много бед. Она могла изодрать весь матрас под собой, испортить ошейник, выдрав мягкую вставку, защищающую шею от натирания, кожух, в котором находятся металлические тросики, а тросики без защиты внешнего корпуса могут задушить Настю. В конце концов, навредить себе, когда бьёшься в истерике, помогая себе руками, можно натворить много бед.

Поэтому необходимо было захватить руки Насти и пристегнуть завязки на руках к цепям. Естественно, Женя не собирался мериться силами с женой, он точно знал, что проиграет, поэтому поступил как обычно. Накинул на кисть правой руки верёвку с петлёй и с помощью ручной лебёдки подтянул руку к цепи. Второй рукой Настя не могла помешать, так как корпус из-за привязанных ног и шеи, не поворачивался в полной мере. Как только рука с завязкой оказалась напротив цепи, накинул карабин, занялся второй рукой.

Настя, поняв, что если Женя накинет петлю на следующую руку, то и вторая рука будет прикована, перестала ею размахивать, прижала её к груди. Хитрый план удался, теперь Женя не мог накинуть петлю на запястье второй руки. Подходить ближе к Насте было опасно, тогда она может схватить его, подтянуть к своим зубам, а намордник он не удосужился надеть, думая, что она мертва или без сознания.

– Настя! Мне необходимо зафиксировать вторую руку, иначе я не смогу тебе помочь, – обратился он к жене так, как будто она его понимает.

Наверное, Жене хотелось в это верить, сама мысль, что она безумна и не понимает человеческой речи, была невыносима. Но Настя не слушала его. Она, плотно прижимая к телу оставшуюся свободной руку, продолжала выгибаться, извиваться на столе, пытаясь освободиться.

– Насть! Перестань! Послушай, меня, – пытался успокоить свои жену Женя, – у тебя всё равно не получится вырваться. Освободить тебя я не могу, сама знаешь почему, – продолжал общаться с Настей Женя.

Всё было бесполезно: жена, словно с цепи сорвалась, только наращивала темп своих телодвижений, как бы пытаясь выползти из завязок на ногах. Конечно, ей бы ни за что это не удалось, слишком крепкие путы её удерживали. Женя, наблюдая за всем этим, пытался словами облагоразумить её, при этом думал, как накинуть петлю верёвки на запястье руки.

Зайдя со стороны головы, обратил внимание, что Настя постоянно за ним следит, глаза сверкали на залитом кровью лице. Женя подошёл ближе, сократив расстояние настолько, что вполне мог достать до её волос и погладить их, и здесь ему улыбнулась удача. Рука Насти оторвалась от тела, она опять сильно выгнулась и попыталась достать своего мужа, при этом вытянув руку в его сторону. Женя не стал медлить, практически мгновенно накинул на её руку петлю верёвки и, держа её в натяжении, бросился к лебёдке.

Теперь Настя могла лишь приподнимать свою спину над кроватью: все её конечности были надёжно зафиксированы. Но и это было не проблемой, после того как Женя аккуратно срезал ножницами её одежду, оставив её совершенно ногой, на её живот и грудь легли широкие ремни, прижимающие тело к матрасу.

Жена за последнее время сильно исхудала – рёбра, кости таза прямо- таки торчали из-под кожи, которую здоровой трудно было назвать. Каннибалы пренебрегали гигиеной тела: не снимали одежду, тупые так вообще гадили себе в штаны, трико, юбки, трусы. Разумные были почище, догадывались, прежде чем справить нужду, стянуть с себя шмотки, а затем обратно надеть, но вот чтобы подтереться, или подмыться, на это их разум не распространялся. Отсюда столь запущенная кожа, особенно в районе половых органов, задницы, внутренней части бёдер. Как при этом они вообще не начинают заживо гнить не понятно, ведь даже животные в природе вылизывают себя, ухаживая за своим телом, шерсткой, перьями.

Женя списывал всё это на невероятно сильный иммунитет, который, можно сказать, прямо на глазах заживлял их раны, боролся с вирусами, ведь он ни разу не видел больного каннибала. При этом Женя не наблюдал каких-либо изменений в их внутренностях, а разделал, расчленил, он очень много их представителей. В одной из квартир нашёл целую библиотеку по медицине, где немало обнаружилось книг с картинками по анатомии человека, так что было с чем сравнивать. Конечно, он мог сравнивать внутренние органы только визуально, но вот насколько изменилась их функциональная деятельность, он не мог судить. Наверное, некоторые гормоны вырабатывались в более прогрессивной форме, другие же подавлялись.

Запущенность кожи Насти легко устранялась, просто надо её каждый день мыть в течение недели, смазывать кремом после бритья потёртости, язвы, покраснения, он хорошо заживлял подобные проблемы. Плюс всё тот же пресловутый сильный иммунитет каннибалов был ему в помощь. Можно было бы проколоть антибиотики, но вот как они повлияют на Настю, Женя не знал, а рисковать ею не хотел.

Затопив печь, чтобы в помещении стало теплее, так как Насте предстояли водные процедуры, Женя поставил оцинкованное ведро с водой на горячую поверхность: тёплой водой гораздо комфортнее работать. Сначала он вытер кровь с головы и лица, нашёл рану, нанесённую трубой. Труба, которой здоровяк ударил Настю, прошла больше по касательной, действительно, скорей всего уже умирая после огнестрельного ранения. Бугай, падая, просто по инерции задел его жену. Но масса каннибала, плюс железная труба не надувной мячик, сделали своё дело – слева, на черепе жены металл сорвал кусок кожи с волосами, который теперь висел лоскутом.

Обработав рану перекисью водорода, Женя сначала состриг волосы на голове Насти в районе повреждения. Это не сильно изменило её причёску, а затем аккуратно (жена постоянно норовила достать его своими зубами) сбрил одноразовым станком для бритья на этом участке волосы полностью. После чего опять, хорошенько промыл увечье, чтобы остатки волос не попали внутрь сочащегося кровью ранения. Зашивать кожу Женя не стал, да и проблематично работать иглой с ниткой, когда жена вертится как ненормальная, хотя она и была ненормальной, состояние каннибализма сложно назвать обычным для нормы состоянием. Содранный кусок кожи Женя приложил обратно, закрепив его по краям с помощью медицинского клея для ран и порезов, после чего наложил толстый ватный тампон. Предстояло ещё помыть голову жены, а уж потом наложить новую, надёжную перевязку на голову.

Провозился Женя с Настей до вечера, после чего её надо было одеть. Одежду для Насти он приготовил незамысловатую: простой теплый халат с отрезанными рукавами. Его проще всего было просунуть со спины прикованной жены, а затем накинуть на плечи, завязав широкие ленты на рукавах и поясе, чтобы халат не спадал. Технология была уже отработана на соседке по камере.

Сходил за несколькими голубями, которыми намеревался накормить Настю. После чего постояв рядом с ней, полюбовавшись своей работой, вышел из комнаты, закрыв надёжно дверь, отпустил тормоза на цепях и дистанционно с помощью специально продуманного тросика отщёлкнул завязки на ногах и туловище. Настя, почувствовав свободу, буквально взмыла вверх, подпрыгнув на кровати. При этом цепи на руках, достигнув определённой длины, сами отстегнули карабины с завязок на запястьях. Теперь Настю удерживала лишь цепь на ошейнике, впрочем, она ей позволяла спокойно перемещаться внутри её комнаты. Запустив в окошечко двери трёх голубей (Насте требовалось усиленное питание), Женя, подкинув ещё дров в печь, чтобы ночью его пленницы не замёрзли, ушёл к себе на- верх.

Ночью он спал как убитый. Только положив голову на подушку, тут же провалился в темноту со счастливой улыбкой. Женя выполнил своё обещание, и теперь его Настя находилась рядом с ним и никуда не убежит, а напасть на себя он ей не позволит. Сон был настолько крепким, что он даже, не услышал, что его новые друзья устроили вечеринку. Подключили через аккумулятор блютус колонку, из которой лилась музыка прошлого мира. В общем, развлекались полночи, громко смеясь и разговаривая.

Утром Женя чувствовал себя очень хорошо, настроение было бодрым, сил прибавилось в разы. Он узнал о том, что творилось ночью лишь по пустым бутылкам с газировкой, вином и недопитым коньяком, стоящим прямо на полу. Здесь же стоял импровизированный стол в виде расстеленной прямо на паркете скатерти и остатками еды на ней. Стало понятно, что детей никто спать не укладывал и они развлекались совместно со взрослыми, сладостей на этаком столе хватало. Спросить кого-либо, что за повод вчера был, чтобы закатить праздник живота, Жене было некого: все спали как убитые тут же на полу, в наспех настеленных из одеял спальных мест. Даже Рык валялся в этой общей куче, не постеснявшись закинуть свою лапу на лицо Никиты: тоже по ходу умаялся бедняга.

Поняв, что завтрак, естественно, никто не готовил, Женя закинул в рот кусок торта, рядом с которым валялись свечи (никак вчера у кого-то был день рождения), запил всё это сладкой газировкой, практически бегом направился в свою тюрьму. О причине устроенного праздника он узнает потом, сейчас он хотел увидеть Настю. Как она там?

Настю он застал сидящей на кровати, её лицо было перепачкано кровью, вокруг валялись перья птицы. Она безразлично, впрочем, у каннибалов всегда такой взгляд, посмотрела на показавшегося в окошечке двери Женю. И самое удивительное, она не кинулась в его сторону брызжа слюной, оставшись на месте. Её повязка на голове частично съехала с места, наверное, трогала, изучала, но хорошо, что не сорвала. Как раз за это Женя переживал больше всего.

Заглянув в соседнюю камеру, Женя обомлел от удивления. Его старая знакомая брюнетка лежала на своей кровати и удостоила его лишь своим мимолетным взглядом, после чего опять уставилась в потолок. Такое поведение немного озадачило Женю: за несколько месяцев, что брюнетка находилась в месте заточения, она ни разу не упустила возможность броситься в сторону двери, стоило лишь открыться окошечку на ней.

Хотелось верить, что появление Насти как-то повлияло на поведение брюнетки. А если это так, то Женя на пороге того, чтобы сделать своё собственное открытие по алгоритму взаимодействия среди каннибалов. И если Настя действительно как-то влияет на поведение ближайших к ней каннибалов, то этим нужно будет обязательно воспользоваться. Но сначала нужно помыть брюнетку, сделать перевязку Насте, обработать её проблемные места на коже, а затем подготовить место для нового или новых туповатых каннибалов. Работы полно, а времени как всегда совсем нет.

Оружейка.

Он ждал штурма, знал, что он непременно будет, и не питал иллюзий насчёт того, чем всё это для него закончится. Сначала было страшно, безумно хотелось ещё пожить. Выбраться из такого дерьма, что творится вот уже полгода и остаться живым многого стоит, но вот при последней операции животное сильно повредило ногу. Она болела при малейшем движении, намекая, что помимо сильного укуса, нога скорей всего ещё и сломана. Есть у животных дурная привычка, кусая, одновременно бить руками по жертве, как бы оглушая её. Этот удар достался по коленке сбоку, Николаю даже показалось, что он слышал хруст от ломающейся кости.

Но нога – меньшее из бед. Закрывшись в оружейке, он перекрыл доступ зеков, которых он сам настаивал освободить из столовой, к львиной доле боеприпасов и значительной части продуктов с минеральной водой, которые стащили сюда из офицерской столовой и склада, хранившего всё это для продажи в тюремном магазине. Николай не сомневался, что такое богатство, зеки просто так не оставят, а значит его судьба предрешена.

Добровольно отдать всё это, он был не готов. Во-первых, его в любом случае убьют. Он случайно и вполне ясно услышал свой приговор «Мусорка на перо поставить», и это не давало надежду на хоть какое-то мирное сосуществование его и группы из столовой. Во-вторых, с его повреждённой ногой он не мог им ничего противопоставить. Даже банально выйти из оружейки – целый квест, что уж говорить о каком-то там сопротивлении или бегстве. Обиднее всего, что ребята, Жара, Дядя с которыми он вместе пуд соли съел, за эти несколько месяцев, так легко его предали, перейдя на сторону его палачей. Про Трейдера Николай не думал, считая того уже мёртвым, с такими ранами люди не живут; он сам их видел и понимал, что Трейдер не жилец. Поэтому раз ему всё равно суждено умереть, Николай решил подороже продать свою жизнь.

Сначала сама мысль о предстоящей смерти навевала страх и апатию. Затем он привык к этой мысли, и ему вдруг стало все равно, даже весело как-то. Когда не можешь по независящим от тебя обстоятельствам что-то изменить, приходится принять это как данность, судьбу. Ведь ветер, дождь, холод человек не в состоянии прекратить, поэтому он одевает плащ, берёт с собой зонтик, потеплее одевается, приспосабливаясь к внешним условиям. Вот и Николай решил покуда у него есть силы, будет отстреливаться, не подпуская к оружейки зеков, благо боеприпасов было хоть отбавляй – на маленькую войну хватит. А как только поймёт, что силы его покидают (нельзя же сутками напролёт не спать), то попытается взорвать все тут к чёртовой матери или спалить оружейку, естественно, отдав себя в жертву.