Сборище и впрямь имело вид жалкий: грузные тётки и дядьки, нелепо взбрыкивая немолодыми ногами, надсадно и нестройно вопили развесёлую песню про солдата, которого ждёт девчонка. Бравый вид имел только Виктор, шофер директора. Да и тот к семидесятому проходу по сцене как-то сник.

Устал от зрелища и Миша. Сладко зевнув и потянувшись, он скомандовал:

– А теперь – на линейку!

Варвара бурно зарыдала от счастья, Геннадий Петрович рухнул, где стоял, Виктор утирал пот.

На линейке стояли как обычно – отряд за отрядом, с вожатыми и воспитателями. Директор с измученным от строя и песни лицом тоже присутствовал – лености Миша не поощрял.

После торжественного поднятия флага пионер произнёс в микрофон:

– А теперь поговорим о вашем поведении.

И не без удовольствия увидел, как сжались педагоги, как у кого-то забегали глаза, как кое-кто потупился, а кое-кто и покраснел.

– Начнём с вас, Геннадий Петрович, – обернулся Миша к директору. – Выйдите из строя и перед лицом своих товарищей расскажите, в чём провинились. И не вздумайте крутить, мне уже всё доложили.

Про «доложили» он соврал для солидности; директор всегда так говорил, чтобы вывести на чистую воду предполагаемого хулигана. «Признавайся, это ты стекло разбил? Не лги, мне уже доложили!»

Директор шагнул вперёд, приложил руку к груди и мучительно выкрикнул:

– Да, это правда! Мы с Виктором любим друг друга!

Кто-то прыснул, кто-то сдавленно охнул. В глазах Леночки метался восторг, а Варвара почему-то закачала головой, повторяя, как заведённая: «Ну, всё понятно, теперь всё понятно, всё понятно теперь…»

Третьеклассник Миша ожидал чего-нибудь повеселее – тема любви во всей её неоднозначности его пока мало интересовала.

Он нетерпеливо топнул ногой и приказал:

– Про другое признавайтесь!

На это директор задрожал и, запинаясь, выдавил:

– Шефскую помощь присвоил… на ремонт эстрады… И с мяса тоже… ну, это… – И он расплакался, размазывая слёзы по пухлому лицу.

Мише стало скучно.

– Ладно, отбой. Так и быть, День непослушания закончился!

Впрочем, подумав секунду, беспощадный пионер подытожил:

– Объявляется Месяц непослушания!

Дрёма

Павел Мохначев

Моё пробуждение похоже на отчаянный рывок из тёмной и влажной бездны глубокого озера на поверхность, залитую ослепительным светом. Свет неприятный, режущий. Как и крик. Кто это так орёт? Я ору. Запах крови и чего-то ужасно казённого. Чужие руки настойчиво тычут мне в рот тёплое, мягкое и податливое. Тычут, забивая и запихивая поглубже внутрь мой истошный вопль. О, как же невыносимо болит, словно сдавленная невидимым обручем, голова! Спать, спать. Надо немного поспать…

Просыпаюсь от женского многоголосья и почему-то стоя.

– Смотрите, смотрите на него! Он идёт! Сам! Коленька, иди к маме! Боится, за диван держится, а всё равно идёт! Ух ты, моя красотуля!

Как же меня шатает. Я болен? С похмелья? Нет, не похоже… Коля. Какое звонкое имя. Это я? Как странно смотреть на этих людей снизу вверх. Они похожи на огромные раскачивающиеся деревья с протянутыми ко мне руками-ветвями. Или это я так раскачиваюсь? Чёрт! Нога предательски подгибается и я, стремительно набирая скорость, лечу лицом навстречу неприятно коричневому дощатому полу. Ай, как больно! Ору, захлёбываясь чем-то горячим с металлическим привкусом. Спать, скорее спать. Во сне быстрее заживёт…

– Соловьёв! Николай!!! – требовательный и раздражённый женский голос наотмашь бьёт в моё рыхлое сознание, и отдаётся эхом в пустой и загаженной помётом улетевших снов голове, – Не смей спать на уроке! Встал и быстро пошёл к доске, хватит глазами пол протирать! Завтра пусть мать или отец в учительской появятся, и, да, дневник мне сюда неси. Я запишу, чтобы ты передать мои слова не забыл! Соловьёв!!! Не смей опять засыпать!

Какой у неё противный каркающий голос! Уши даже заныли. Ещё и грозится, карга старая. Не пойду я ни к какой доске. Спать, спать. Может так поскорее вырасту…

– Ааааа!!! Да! Да! Коленька, родной, да!!! Хорошо то как! Ешё! Да! Коляяяя! Ох, счастье ты моё!

А и вправду хорошо. Очень хорошо! Она такая интересная и милая. Запах тонкий цветочный от неё и целуется нежно и чувственно. Может ещё разок? Но, нет! И так всё замечательно. Расслабленность во всем теле разлилась. Спать, спать. После такого только спать…

– Домой приеду, меня там встретит вся родня!

– Толпа друзей и мама милая моя!

Дружный рев десятки молодых глоток, под гитару в потном вагоне, раскачивает застоявшийся горячий воздух. Качается не только вагон на рельсах. Перед глазами плывёт и плацкарт с узкими полками, и толпа разодетых в парадную форму с аксельбантами и беретами дембелей. Меня тошнит. Сколько мы уже выпили? И какой день это продолжается? Вот и китель я свой парадный заблевал. Надо проспаться. Хмель во сне лучше выходит. Армию я похоже проспал. Может это и к лучшему. Всё, спать, спать…

– Коля! Коляяяя!!! Хватит дрыхнуть! Время половина седьмого уже! Нинке я кашу сварила, а Сашке не забудь от горла сироп дать. Теплее их одевай, днём метель обещали. Ну всё, я на работу. И не смей опять глаза закрывать!

Звук звонкого поцелуя в щёку немного развеивает, начинающую вновь сгущаться дремоту. А поцелуй то знакомый. И запах такой родной. Она немного располнела, но так даже сексуальнее. Эх, надо было тогда ещё разочек, перед сном то! Дети не в духе. Капризничают в своих кроватках. Сейчас, сейчас. Надо вставать. Кормить их, одевать и бежать сквозь утренний мороз сначала в детский сад, а потом на работу. Хорошо, что мне хотя бы к девяти, не как ей. А как зовут то её? Совсем память от недосыпа раскрошилась. С маленькими разве выспишься?! Сейчас, всего две минутки буквально и вперёд! Чуть-чуть совсем полежу…

– Николай Степанович! Вы же хороший специалист! Могли бы сейчас уже минимум начальником отдела работать. В перспективе и до моей должности бы доросли. У вас прекрасные навыки, но вид у вас, извините, постоянно отсутствующий! На каждом совещании это наблюдаю. Вы в каких облаках витаете?!

Шероховатый голос шефа больно сдирает с меня нежные ростки едва пробившихся сновидений. Что-то интересное снилось, не помню что. Надо бы ответить ему. Возразить аргументировано. Хотя, похоже, плакала моя квартальная премия. Ну и чего оправдываться тогда? Промолчу. От этой монотонной работы вечно в сон клонит. Не заснуть бы прямо на совещании. Никак нельзя сейчас засыыы….

– Ирод, ирод ты!!! Коля, ты же мне всю жизнь сломал через колено! И зачем только я за тебя вышла?! У всех вон жизнь кипит! Квартиры, накопления, путешествия! А ты… взгляд этот твой собачий, вечно пустой! Вот скажи, когда тебе дети последний раз звонили, а?! Не помнишь?!

Как же я не люблю наши с ней скандалы. Только проснулся, а она уже шумит с утра. Ну разве по-людски так? Постарела она. Впрочем, как и я. Давно забыл какие они на вкус, губы у неё. И как звать не помню. Спрячусь я лучше лицом в подушку, чего скандал поддерживать? Остынет потихоньку. Сейчас спящим прикинусь, глядишь и пронесёт. Сейчас, сейчас…

– Вадик! Хватит дедушку дёргать! Он старенький, не мучай ты его, видишь задремал?

– Ну, мам! Я с ним поиграть хочу!

– Вадик, он как бабу Таню схоронил, так и высох весь за последние пару месяцев. Горюет он. Позже поиграете.

Таня… её звали Таня! Точно! Надо же! Уже и внуки у меня. Вон, как жизнь быстро пролетает. Как сон! Совсем мало сил осталось. Сейчас немного подремлю и потом с этим. Как его? С Вадиком буду свой жизненный путь вспоминать. Посплю пока…

Ух ты! Первый раз в тишине проснулся! Хорошо то как! Вроде даже выспался нормально первый раз в жизни. А чего тихо то так? И темно. И тесно, пальцами не пошевелить. Пахнет досками свежими, сыростью земляной и ещё какой-то гадостью. Неужели я….?!!! О, Господи! Нет, нет, нет-нет-нет-нет-неееееет!!!! Спать! Скорее спать! Чёрт! Не спится совсем! Сон, проклятый никак не идёт! А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!!…

…………………………

Пронзительный крик и мои глаза беспощадно слепит жгучий искусственный свет. Запах свежей крови и лекарств. О, как же болит моя, словно сдавленная невидимым обручем, голова. Кто же это так орёт?!!! Неужели я?!

Гадание по металлу

Анастасия Голикова

Гадатель жил в спальном районе с дефицитом парковочных мест. Клавдии пришлось оставить машину за несколько домов от нужного и лавировать между лужами. Указанная в сообщении пятиэтажка не отличалась от соседних, подъезд пах мочой, а снизу фанерной двери в квартиру виднелся пыльный отпечаток ботинка. Зажав в кулаке висящий на шее золотой кулон в виде птицы, женщина боролась с желанием уйти. «Но ведь не могло же у Людки все само так складно повернуться? И если уж этот… специалист по металлу… ей помог, то и мне поможет. Но совушку ни за что не отдам». Взявшаяся для нажатия на звонок решительность полностью испарилась, стоило распахнуться двери квартиры.

Черная толстовка с принтом пентаграммы, всякие руны на массивных грубо сделанных железных кольцах – если мужчина и хотел произвести впечатление человека, связанного с потусторонним, то сделал это крайне лениво.

– Роман? – неуверенно обратилась Клавдия. – Я от Людмилы.

– Заходь, – посторонился гадатель.

Его захламленная однушка тоже казалась скопищем вещей, призванных произвести впечатление на наивных дурачков бюджетными средствами: всюду на стенах какие-то демоны, черепа, с трудом читаемые непонятные слова… но все это на простых бумажных плакатах. Роман указал женщине на потрепанный диван, а себе притащил табурет с кухни. Между ними – обшарпанный журнальный столик, на столике – череп. Разумеется, не настоящий, чуть ли не аквариумное украшение. Гадатель взял череп, откинул макушку-крышку, и поставил его на место. Клавдия увидела внутри пепел.

– Вы собрались жечь мой кулон? Я не согласна!

Роман ухмыльнулся и закурил. Свободной рукой роясь в смартфоне, он стряхнул пепел в череп.

– Может, приступим? Я на работу опаздываю, – попыталась Клавдия спрятать смущение за раздражением.

– Ща, – ответил гадатель, не отлипая от телефона. Неожиданно он протянул свой Хiaomi с паутинкой трещин Клавдии. Экран показывал плейлист на несколько сотен композиций с названиями «Дорожка 001», «Дорожка 234» и так далее. – Выбери любую. Потом переключи на другую, как захошь. Повторяй, пока не надоест.

После первого нажатия телефон начал издавать мерзкие неописуемые звуки. Клавдия испугалась и, прокрутив ленту списка, выбрала другую дорожку. Вой по меньшей мере настоящей банши разнесся по квартирке, а потом вдруг началась музыка. Просто тяжелая музыка. «Что? Серьезно? Этот металл?! Да он сумасшедший. Или ряженый». Машинально тыкнув в экран еще раз, Клавдия положила телефон на стол и демонстративно скрестила руки на груди.

– О, Abbath, – хмыкнул Роман, потом глубоко затянулся и обратился к женщине: – Я вижу два пути. В одном ставки на пределе, другой – безопасный, но долгий. В обоих случаях тебе нужно будет сделать то, что я скажу. В точности. Какой выберешь?

– Первый, – с вызовом ответила Клавдия. Теперь она видела в мужчине только шутку подруги.

– Деньги.

Гадатель взял протянутые купюры и, не пересчитывая, небрежно засунул их в карман.

– Попёхаемся?

– Простите?!

– Чпокнемся. Ну, потрахаемся. Это поднимет тебе настроение и даже понравится, учитывая, как давно у тебя мужика не было. Да и много времени не отнимет, хех.

«Вот Людка, вот сучка. Не прощу».

– Я скорее соглашусь на более народные средства. Голой разбрызгивать козью слюну в полночь в лесу или неделю носить подмышкой абрикос, – ответила Клавдия.

– Ща обидно было. Я просто вижу ключевые события, а ты выбрала крутую дорогу и была предупреждена.

– Ах! И что же случится, если я тебе не дам?

– Ты скоро сдохнешь, – ответил Роман. Внутри у женщины все похолодело, она резко поднялась с продавленного дивана, а гадатель добавил: – В окружении десятка кошек.

Страх исчез.

– Очень смешно. Обхохочешься просто. Мудак.

Клавдия решительно зашагала к выходу, готовая в любой момент выхватить перцовый баллончик. Благо она не разувалась, входя в этот свинарник. Пока Люда на работе, до нее трудно дозвониться, но она уж постарается. И все выскажет этой юмористке.

Когда за гостьей захлопнулась дверь, Роман нахмурился. Чудесная акустическая находка в виде сочетания звуков пилы с приглушенными ударами колокола закончилась, заиграл «Sverdets Vei» – «Taake», но мужчина не дослушал даже до тарелок. «Я не позволю!» – рычал он, влезая в берцы. Роман не был уверен, что успеет спасти ее.

Трижды обещав бросить курить и едва не схлопотав инфаркт, он добежал до соседней улицы и разбил нос зализанному типу в лакированных туфлях. Взяв чужой портфель под взглядом оцепеневших прохожих, Роман запустил его в одну из луж, после чего, мурлыкая под нос «а man lies in the corner, covered with blood», довольный, побрел к дому.

Наука гадания по металлу здорово облегчала жизнь, но, к сожалению, навсегда лишила Романа возможности просто наслаждаться чудесными песнями о неповторимой природе Норвегии.

* * *

Пока шофер вел его серебристый BMW по «спальнику», пытаясь миновать взявшуюся из ниоткуда пробку, Иван Конин пребывал в философско-похмельной меланхолии. Почему-то именно сейчас, дождливым осенним понедельником в 11:44 утра, ему стало невыносимо тошно от окружающих его тупых кукол.

Ему бы женщину работящую, зрелую, но еще миловидную, совсем не из его круга. И чтоб познакомиться не в дорогом отеле, а, например, в парке. Она бы читала книгу, которая ему нравится, и он бы подошел, завязалась беседа… Воображение рисовало аккуратную даму в строгом платье, но с парой выбившихся из прически прядей, легким румянцем и блеском в глазах. «Как бывает у баб после того, как их славно отжарят», – подумал Иван, и такая формулировка нисколько не умалила его возвышенного настроя. «Вот прямо сейчас шла бы такая, а Саня ее обрызгал! Я бы велел остановиться, вышел извиняться. А она бы смущалась. Тут у нее зазвонил бы телефон, и это была бы моя любимая песня…» – совсем замечтавшийся Конин выглянул в окно, но шофер Саня окатил из лужи только какого-то помятого металлиста.

* * *

«Удивительны переплетения судеб», – думал Роман, показывая средний палец облившей его тачке. Если бы его клиентка вышла на двадцать минут позже, смущенная и довольная, то знакомство ее с будущим мужем стало бы одной из тех милых романтических историй, услышав которые бабы говорят «Ооооо…». А так, полная ярости и негодования, Клавдия орала в телефон за рулем и, проскочив на красный, влетела в грузовик службы по отлову бездомных животных. Насмерть. Один из пострадавших в аварии, но сбежавших псов, похромав на запах самой вкусной шавермы в городе, улегся подыхать прямо перед ларьком. Сердобольный Джамиль вышел за прилавок, ужаснулся состоянию собаки, взял оглушенную животину на руки, намереваясь отнести ее в ветклинику, но вспомнил, что надо закрыть дверь и выключить огонь. Со скулящим грузом он вернулся на свое рабочее место, и это был бы не лучший момент для визита санитарного инспектора с на редкость мерзким характером и в крайне плохом настроении. К счастью, тот был занят разглядыванием мокрых документов, которые теперь даже для подтирания зада не годились, в очереди травмпункта.

Шавермачная, которую Роман любил всем сердцем, была спасена.

Кафка был не прав

Михаил Гречанников

Проснувшись утром с похмелья, Гриша Зуев обнаружил, что за ночь превратился в таракана. Из-за отсутствия шеи он не мог разглядеть всё своё тело, но видел членистые лапки. А повернувшись всем своим коричневым телом, которое, к слову, было размером с человека, он увидел в зеркальной дверце платяного шкафа своё отражение и обомлел.

Сам Гриша выбрал бы другое слово, но я оставлю так – обомлел.

Жил Гриша в одной квартире с престарелыми родителями и младшей сестрой. Навряд ли они хорошо отреагируют на подобное, подумал Гриша, но потом пошевелил усиками – он хотел пожать плечами, но получилось лишь пошевелить усиками – и направился к двери. Благо, дверь в комнату была без замка, поэтому Гриша лишь толкнул её головой, и та открылась.

В зале сидели его родители – Любовь Павловна и Валерий Алексеевич – и смотрели новости по телевизору.

– Доброе утро, Григорий, – поздоровалась Любовь Павловна, не оборачиваясь.

Пока Гриша раздумывал, как привлечь внимание родителей, в комнату вошла сестра. Она его сперва тоже не заметила, так как не отрывала глаз от телефона.

– Всего пятьдесят просмотров! – горестно воскликнула она. – Ну когда я уже буду известным блогером?

Подняв взгляд, чтобы увидеть сочувствие в глазах Гриши, она увидела таракана и замерла. А потом так тяжело выругалась, что оба родителя подскочили на диване.

– Оксана! – охнула мать. – Что ты себе…

Тут она увидела Гришу и осеклась. Быстро перекрестилась и взглянула на мужа. Тот нахмурился, погладил усы и потянулся за тапкой.

– Говорил же, от соседей тараканы прут, – недовольно сказал он. – Как алкаши там эти поселились, так и развелось тварей.

– Погоди! – взвизгнула Оксана. – На нём же Гришина футболка!

– Он что же это, Гришку сожрал? – удивился отец.

– Да нет, какое сожрал, – отмахнулась сестра. – Это и есть Гриша! Чувствуете, как от него перегаром пахнет?

– Точно ведь, – подхватила мать. – Вон, татуировка его, «Никто кроме нас», на боку проступает.

– Как же это? – Отец озадаченно почесал затылок. – Почему?

– А я говорила, что прививку делать не надо! – победно воскликнула Любовь Павловна. – И вышка эта новая тоже, небось, облучением на него повлияла! Так мы и сами со дня на день в тараканов превратимся!

– А что делать-то будем? – спросил Валерий Алексеевич.

– «Скорую» вызвать надо! – Любовь Павловна схватилась за телефон.

– Погоди-ка, мама, – медленно, словно в трансе сказала Оксана. – У меня есть идейка…

Видео с гигантским тараканом быстро набрали миллионы просмотров. Оксана заключила несколько выгодных контрактов на рекламу, её канал стал одним из самых популярных на Ютубе. Первые видео были посвящены гипотезам о причине аномалии, но вскоре людям это надоело, и тогда девушка стала снимать смешные ролики для ТикТока, где наряжала таракана в человеческую одежду, катала его на машине по городу, ходила с ним по магазинам и даже на выборы.

Вскоре она заработала достаточно, чтобы купить два хороших дома – один родителям, а другой себе. Гришу, как основной источник дохода, она оставила у себя. Жил он в сарае у дома, за здоровьем Гриши следили его личные ветеринар и диетолог.

Общественность долго гудела по поводу происшествия. Особенно остро встал вопрос о гражданстве – считать ли огромного таракана членом общества или животным? Спустя несколько ток-шоу и визитов к представителям власти, Гришу признали гражданином, а документы ему заменили на новые.

Воспользовавшись случаем, власти заявили, что наша страна – самая демократичная страна в мире, ведь здесь даже таракан может стать членом общества. Страна возможностей, так сказать.

Не менее важные дебаты разгорелись среди церковников на профильных телеканалах. Есть ли у таракана душа? Попадёт ли он в рай после смерти? Интересовались Гришей и учёные, и власти. Но близко к Грише их Оксана не подпускала, в запросах отказывала, а внимание общественности не давало страждущим закрыть глаза на права Гриши как гражданина.

А чего же хотел сам Гриша? Да бросьте, неужели вы думаете, что его кто-то спрашивал? Поначалу он всё пытался наладить контакт с сестрой или родителями, чтобы высказывать пожелания, но Оксана эти попытки игнорировала, ибо они были ей не выгодны, а после отселения родителей в жизни Гриши и вовсе не осталось людей, которые могли бы интересоваться его мнением.

Но в целом остаток жизни прошёл у Гриши неплохо. Он протянул около года, после чего умер от старости. Ветеринар, который втайне ставил на нём опыты по заказу учёных, утверждал, что это ещё большой срок – благодаря прекрасным условиям Гриша протянул куда дольше любого таракана. Похороны Гриши прошли очень пышно, над его могилой плакали все топовые артисты и блогеры, а концерты-прощания с Григорием «Насекомым» Зуевым проводились пять раз, и каждый концерт собирал тысячи зрителей.

Оксана получила Нобелевскую премию мира и написала несколько автобиографических книг: «Мой брат – таракан», «Я есть гуманизм» и так далее. Конец.

Ну ладно, ладно, скажу, что Гриша думал на самом деле. Он был вполне счастлив, ведь всё равно ничего больше в жизни у него не было. Работу на заводе он до этого потерял, потому что работник из него был никакой. Его бывшие коллеги не раз ещё говорили, что своими новыми членистыми лапками он не смог бы сделать хуже, чем делал руками. Девушка его бросила, когда он по пьяни переспал с её подругой, ведь Гриша не был верным. Никаких амбиций у Гриши не было, а пил он всё чаще и чаще. Так что беззаботная жизнь в достатке была именно тем, о чём он и мечтал. А мечты имеют обыкновение сбываться не совсем так, как мы ожидаем.

Жаль только, что жил он недолго, но от выпивки он умер бы и того раньше.

Вот теперь точно конец.

Не судьба

Дарья Странник

Лука делал обычную пробежку по парку, когда увидел симпатичную незнакомку. Под белоснежным одноразовым комбинезоном угадывалась женственная фигура. Один рыжий локон аккуратно выбивался из под шапочки «Шарлотты». Розовая медицинская маска гармонировала с резиновыми сапожками и перчатками, которые красиво, без морщин, обтягивали худые длинные пальчики.

Понравилось Луке и увлечение девушки спортом: стоя на гигиеническом коврике, она выполняла сложные гимнастические упражнения.

Лука раздвинул плечи, набрал воздуха в грудь, приблизился на расстояние двух метров и затрусил на месте.

– Привет! Как здоровье?

Светлые глаза девушки с одобрением скользнули по высокой спортивной фигуре Луки, брови слегка приподнялись, в приятном удивление отмечая недешёвый медицинско-спортивный костюм известной марки.

– Привет! Утренний тест показал оптимальный результат. Как сам?

– Здоров и полон энергии, – подмигнул Лука. – Стандартные прививки освежены два дня назад.

– Мои – вчера.

– Круто. Я Лука.

– Марина, – представилась девушка.

Их беседу прервал приближающейся шум ватаги детей. С криками они преследовали запыхавшегося мальчика с болтающейся на одном ухе маске.

– Помогите! – крикнул он Луке и Марине.

– Эй, стоп, не подходи ближе! Что случилось-то? – спросил Лука.

С одобрением он отметил, что Марина достала из рюкзачка балончик дезинфекционного спрея и щедро оросила воздушное пространство между ними и мальчиком.

– У моей маски порвалась резинка…

– А запасной нет! – крикнул один из подоспевших детей.

– И он чихнул! В мою сторону! – поддержала заплаканная девочка.

Марина испуганно вскрикнула, Лука невольно задержал дыхание, а потом взорвался:

– А ну пошёл отсюда, пока я не вызвал комитет здоровья!

Поняв, что помощи ждать неоткуда, мальчик ринулся дальше, дети бросились вслед, не подбегая слишком близко, но метко кидая в беглеца камни и ветки.

– Куда только родители смотрят! – нахмурилась Марина.

Лука кивнул.

Над их головами раздался гул истребителей. Прикрыв глаза рукой от солнца, девушка и парень проследили взглядом за полётом самолётов.

– В Новокарантиново?

– Скорее всего. Те ещё придурки, у них неизлечимая форма вируса TO-4,5, а они пытаются прорваться через оцепление.

– Какой эгоизм! – возмутилась Марина.

– И не говори! Так, – Лука кивнул в направлении неба, – надёжней. – И сменил тему: – Может, обменяемся справками?

– Почему бы и нет?

Марина достала из кармана смартфон и повернула его монитором к Луке. То же самое проделал и он.

– Паспорт прививок… Справка от участкового врача… от венеролога… стоматолога… психолога.

– У меня ещё от окулиста – линзы ношу, – смущённо призналась Марины.

– У совершенных людей должны быть маленькие недостатки, – подмигнул Лука. – У меня пломба на нижнем правом моляре.

На дороге показался человек, прижимающий руку к груди. Он сделал несколько неуверенных шагов и упал.

– Сердце? – предположила Марина.

– Или пьяный, – равнодушно ответил Лука.

– Вызовем врачей?

– У него фитнес-браслет, если что-то не так, автоматически вызовет помощь.

– А, точно. А ты внимательный!

Окрылённый комплиментом Лука решился пригласить Марину на прогулку – разумеется, с соблюдением социальной дистанции, когда раздался звук сирены.

– Внимание! Внимание! – загремел из громкоговорителей тревожный голос. – Обнаружена новая мутация апрельского вируса третьего поколения. Немедленно направляйтесь в клинику, в которой вы зарегистрированы и пройдите тест. Внимание!..

<1 2 3 4...6 >

На страницу:

Перейти

2 из 6