Времена действий

С криком Никита вынырнул. Он кричал и кричал, ударяясь о стенки колодца руками. Постепенно, до него дошло, где он находится. Сверху, далеким квадратным окошком белел свет. Кажется, солнце было уже в зените. В июле, воды в колодце было совсем не много. Только поэтому, он и не утонул, находясь без сознания. Вода смягчила удар после падения, и вот он жив. Надолго ли?

Ему в бок что-то уперлось. В полумраке, он не сразу рассмотрел, что это. Судя по одежде, это был кузнец Костя. Без головы. Он поискал вокруг, но она, видимо, осталась Где-то наверху. «Широкие ладони, уже никогда не сожмут рукоять молота!» – подумал он.

– Вот и погуляли, братишка, – тихо сказал он, – до конца жизни буду тот праздник помнить.

Гулкое эхо вторило его словам. Он ощупал голову и сразу отдернул руку. Небольшого лоскута кожи на голове просто не было! Его частично скальпировали. Палец на левой руке загнулся под странным углом. Недолго думая, Никита крепко взялся за него другой рукой и резко повернул. Боль на время ослепила. Он шумно выдохнул.

Сознание медленно прояснялось. Он начал осознавать весь ужас своего положения. Попробовав уцепиться за скользкие камни, он чуть не взвыл: резкая боль под лопаткой пронзила мозг. Он попытался нащупать источник боли. То ли наконечник стрелы, то ли тонкий кинжал. А по ощущениям – так целый, мать его, топор! Немного помучившись, он уперся локтем в стену и дотянулся – таки до своей занозы. Дернул также резко, не раздумывая. И ушел под воду, почти потеряв сознание, от вспыхнувшей боли. Кое–как отплевавшись, оперся о стенку и долго и шумно дышал. В руке остался обломок стрелы с наконечником. «Как она там оказалась?» – ломал он голову.

– Надо выбираться! – сказал он самому себе. – Давай, начинай!

Разодрав рубашку, Никита осторожно перевязал себе голову и поморщился. Собравшись с духом, вогнал в щель между камнями острие наконечника и попробовал подтянуться. Бесполезно! Пальцы скользили по склизким камням. «Это не может быть концом. Нет, не может! Для чего–то же ты оставил мне жизнь? – он посмотрел наверх. – Маша верила в тебя и вот я здесь. Я вижу свет! Я живой! Я смогу!»

– Я смогу! – заорал он во все горло, и закашлялся от попавшей в рот воды.

Он ощупал себя с ног до головы, но так и не нашел других инородных предметов. Взгляд упал на покачивающееся, на воде тело кузнеца. Ник стиснул зубы и осторожно ощупал его. Пальцы наткнулись на крупную пряжку ремня. Помучившись с защелкой, он извлек ее.

Сквозь боль в голове и теле, он прикинул, как ему двигаться и вогнал пряжку острым концом между камнями. Воткнул обломок стрелы, подтянулся.

Это был Ад! Или же самый его предбанник. Он срывался и падал. Снова и снова, обдирая колени и локти. Никита падал, и каждый раз думал, что вот этот раз – точно последний. Но, он продвигался вверх. Медленно, как улитка. Страшнее всего оказалось в конце, когда до края оставалось сантиметров тридцать. Сердце стучало так громко и часто, что казалось, еще немного, и оно выскочит из груди и удерет из колодца без него.

Он решил передохнуть несколько секунд перед последним рывком. Хотя крайне трудно расслабиться, вися на двух руках и уперевшись пальцами ног в мокрые камни. Солнце уже село, либо, вот-вот сядет. Дно утонуло во тьме. «Только бы не сорваться!» Он помнил: края у колодца были ровные и узкие. Стоило только ухватиться за них… Обломок стрелы затрещал, и обломился! Наконечник остался в щели, между камнями. Ник повис на одной руке.

Целая буря эмоций пронеслась у него в голове. Каким–то неимоверным усилием воли, он заставил себя не паниковать. Где-то он видел камень, чуть больше других выдававшийся из стены. Вот он! Выше правой стопы. Если на него опереться, можно было достать до края, если выпрямиться. Никита осторожно нащупал едва заметный уступ и уперся в него ногтем большого пальца ноги. Сверху маячил спасительный край.

Сделав несколько глубокий вдохов, он, как пружина выпрямился вверх во весь рост и уцепился – таки пальцами за край! Ноготь не выдержал нагрузки и сломался. Он закричал и схватился за край другой рукой. Подтянулся и улегся животом на край. Пальцы были в огне. Голова раскалывалась. Смог! Одолел треклятый колодец! Его стошнило.

Отплевавшись, немного полежал и с большим трудом, перекинул через край ногу с окровавленным пальцем. Упал вниз, на землю. Солнце уже село, окрасив горизонт красными огнями. Никита хотел встать, но сил не осталось. Он так и пролежал под колодцем всю ночь.

Глава пятнадцатая

Божья коровка села ему на губу. Никита машинально облизал пересохшие губы и поперхнулся, чуть не проглотив букашку. Открыл глаза – было уже светло. Вот–вот покажутся первые солнечные лучи. Он пошевелился. Тело, лежавшее под неестественным углом, затекло. Очень хотелось пить. Он потрогал голову: боль стала тупой, ноющей. Повязка прилипла к голове.

Он медленно встал, опираясь о стенку. Сердце екнуло, он забыл, как дышать. Трупы! Они были везде. Поселенцы и черти. Тела застыли в странных, гротескных позах, будто чудной мастер изображал картину людскими телами, чтобы выразить себя. Никита сделал несколько шагов. Раненые пальцы отозвались болью. Он переступил некогда красивую скатерть, втоптанную теперь в пыль, и нетвердой походкой поплелся к дому.

Вокруг чернели останки строений. Кое–где ещё дымились бревна срубов. Забитый скот лежал прямо на улице, привлекая тучи мух. Сам воздух пропах смертью. Живых здесь не было, он это чувствовал. Его деревня, место, которое он строил для своей семьи, была мертва… Еще не дойдя до своего двора, он увидел Гайку.

Храбрый дворняга так и не выпустил из своей пасти горло бандита. Из тела пса, покрытого окровавленной шерстью, торчало длинное копье. Видимо, только так его смогли унять.

Ноги не удержали охотника, и он упал на колени. Прогоревшая балка его дома рухнула вниз с резким, оглушительным грохотом, взметнув тучу пепла. Он смотрел, и не мог поверить.

– Даже стен не осталось, – шептал он, – даже стен…

Он лег на спину, посмотрел на небо:

– Видишь это? Доволен? – скорчился на земле. – Такова твоя воля? Ради чего ты меня спас?

Время шло. Вставать он не собирался. Грязный, в лохмотьях и крови, он просто лежал и ждал. Ждал своего часа. «Вот ты есть, и вот тебя нет, – отрешенно думал Никита. – Я хочу к вам!»

– Не оставляйте меня здесь одного, – бормотал он под нос, – пожалуйста! Здесь ничего нет. Здесь все было…

Вышло солнце. Теплые, яркие лучи нагло бились в закрытые веки. Стало так приятно и спокойно. Медленно уходила боль. Он плыл по теплой летней речке. А с берега ему машут его родные. Они чем-то обеспокоены и зовут его все громче: «Папа, папа! – кричат дети».

– Никита, вставай! – зовет его Маша.

Он решил плыть к ним, но течение такое сильное! «Папа!» Он гребет изо всех сил, только его относит все дальше от них. Он кричит. Кричит, но звука нет! Его не слышат! Семья пропадает из виду, а его уносит дальше сильным потоком. «Папа, папа!»

– Папа!

Никита резко сел, оглядываясь. Прямо на него, с земли, смотрела, не отрывая своих маленьких глазок змея. Он знал – эта не была ядовитой. Резко схватил ее за голову, она сразу обвила его руку кольцами. Открыла пасть и зашипела. Ник приблизил свое лицо к ней:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.