Полная версия
Снег в ноябре
Сара прислонилась к стене, пропуская вперед, промчавшихся мимо нее докторов и медсестер. Она не успела позвать на помощь: сработал датчик на отслеживающей системе, и команда скорой помощи сама поспешила к магистру.
Когда медперсонал скрылся в палате, Сара сунула руку в карман и ее тонкие пальчики коснулись листка бумаги.
«Что, черт возьми, за ересь он нес? Видать совсем сбрендил».
Она достала из кармана листок, развернула его и… охнула. В руках у нее была тонкая пергаментная бумага, местами в мелких трещинах, полностью покрытая заковыристыми готическими буквами; с одной стороны край листа оказался неровный, словно его в спешке выдрали из книги.
«Что за фигня?» – Сара в недоумении уставилась на лист. – «Этот мерзкий старикан никогда ничего хорошего не делает: и что же на этот раз он мне подсунул? И как вообще я должна это прочесть?»
Поглядев на непонятные немецкие слова, начертания которых можно было сравнить с аккуратными городскими домиками феодальной Германии, Сара предположила, что скомканный лист содержит в себе нечто очень важное для нее. Она аккуратно сложила листок и спрятала его во внутренний карман куртки, однако, поразмыслив немного, вынула его обратно, сделала с него фотокопии на смартфон и вновь спрятала. Затем отыскала в списке контактов нужный номер и нажала кнопку вызова.
– Вот это люди! – раздалось в трубке, и Сара невольно улыбнулась. – Чего звонишь? Неужели еще помнишь о нас?
– Привет, Платон. Как жизнь?
6
Сара
Благодаря своему носу, большому и с горбинкой, похожему на клюв птицы Коля Плутонов среди однокурсников получил прозвище Ибис. Но в отличие от однокурсников я не видела в Кольке аиста, и вообще предпочитала называть его именем древнегреческого философа, считая, что оно ему больше подходит – Платон.
Платон был первый, о ком я подумала, разглядывая врученное мне магистром тайное послание. Оно бы так и осталось тайным не вспомни я о друге и его ярой одержимости историей средневековой Европы: спроси Платона о чем угодно и он тут же выдаст ответ подобно Википедии. Он и есть ходячая Википедия, для этого ему даже не требовалось подключение к глобальной сети. Я могла положиться на Платона, знаю – он меня не подведет. Увидев снимки, что я ему отправила, он опрометью бросится выполнять мою просьбу и даже не потому, что я попросила, а потому, что он с одного взгляда распознает изображенные на снимках письмена эпохи Средневековья, если уж даже я об этом догадалась, только взглянув на буквы с ломаными очертаниями.
Ожидая звонка от Платона, я направилась в «Сад Черного принца». Проходя мимо кофейни, бросила взгляд в окно – Макса и Серого там уже не было, зато женщина за стойкой с серьезным лицом о чем-то говорила с собакой. Я не задержалась возле кофейни, прошла дальше и свернула в незаметный для простого обывателя проулок. Платон позвонил, как раз в тот момент, когда я, нырнув под арку, очутилась на аллее, ведущей вглубь сада.
– Тут такое дело, – начал Платон.
– Какое? – я насторожилась.
– Откуда у тебя этот документ?
– Знакомый дал. А что?
– Да ничего. Любопытно стало, откуда такая редкость оказалась в твоих руках?
– Редкость? Значит, я не ошиблась: текст действительно древний?
– Ну, сомнительно говорить, что он древний. Текст написан шрифтом, который использовался в средневековой Европе. Это точно ротунда6, она была широко распространена в XII – XIV веках. Так что не такой уж он и древний, это тебе не Египет.
– Понятно, – пробормотала я.
– Но я спустился к лингвистам, – Платон выдержал паузу, даже не нужно было видеть его, чтобы понять, что Платон поднял указательный палец вверх. А судя по его интонации, дальше он собирался сказать мне нечто очень важное, поэтому я вся обратилась в слух, и все же не смогла не представить, как Платон, взбудоражив всех студентов в учебном корпусе, большими шагами спустился по лестничному пролету на этаж ниже, туда, где обитали «иностранцы» и «языковеды». – А если точнее, – продолжил Платон, – к подруге моей девушки.
– У тебя есть девушка?! – выпалила я, удивившись столь неожиданному заявлению. – «И в правду важное заявление».
– А что нельзя? Я же красавчик, еще и умный, да к тому же обояшка…
– Да-да, – я невольно улыбнулась, – не удивительно, что у тебя появилась девушка. Но ты лучше скажи, что тебе сказала подруга твоей возлюбленной?
– Ты не поверишь, как тебе сказочно повезло! Она нынче выпускается и ее выпускная работа – фольклор феодальной Германии! – тембр голоса у Платона заметно повысился.
– И? – ожидая, что скажет Платон, я быстро прошла по аллее, вышла к пруду и остановилась возле скамьи, на которой когда-то мы с братом сидели, и где он рассказал мне о тайном сообществе тевтонов.
– Она с ходу определила, что текст относится к XII веку! – воскликнул он, и я сразу определила, что мой друг чрезвычайно взбудоражен.
– Ого!
– А я-то как офигел! Вот и спрашиваю: откуда ты такую реликвию надыбала?
– Действительно хочешь знать?
– Только не надо говорить, что это меня убьет, – категорично заявил Платон.
– Как знать, – усмехнулась я, представив, как после моего рассказа о тайном правительстве Платон хватается за грудь, и театрально качнув головой, горестно вздыхает. Но я не могла рассказать правду никому, по крайней мере, до тех пор, пока не отыщу брата.
– Реально не скажешь? – заискивающе спросил Платон.
– Мм, не скажу. Знакомый просил никому не говорить, – невинно солгала я и присела на скамью.
– Эх, ну ладно.
– А подруга твоей девушки сможет перевести текст?
– Она этим сейчас и занимается. Подожди-ка, я включу громкую связь, – послышался шорох, и я услышала приглушенный девичий голос:
– Привет. Сара, да?
– Да, привет, – ответила я невидимой мне незнакомке.
– Занятную штучку ты отыскала, я аж запищала от возбуждения, когда увидела, что текст написан на средневерхненемецком языке, – сообщила она.
– И что это значит? – одновременно с Платоном спросила я ее.
– Ну, для меня это возможность собственными глазами увидеть вымерший язык, а для вас не знаю.
– Как это вымерший? – опешил Платон. – Как же ты его переводишь, если язык не существует?
– Ты не дал мне договорить, – возмутилась девушка.
– О, ну извиняй, – смутился Платон.
– Если коротко объяснить, – девушка вдалась в разъяснения, – то этот язык мало чем отличается от современного, разве что существительные писались с большой буквы, применялась фонологическая орфография. Вот в принципе и все. Ах, да! Некоторые слова имели двоякое значение, например, типа наших слов: коса, ключ, писал, – легкий смешок и девушка продолжила: – но если этого не знать, то, конечно, можно сделать неверный перевод. Кстати, в этом тексте есть одно такое слово, вот тут, в этом предложении, – сказала она, словно Сара могла ее видеть, – тут написано Kind. Мы привыкли, что оно означает «дитя», «ребенок», но его также использовали для обозначения сына или дочери, то есть не было отдельных слов «сын» и «дочь». Короче говоря, здесь только автору было известно, кого он имел в виду7.
– Вот оно как, – ответила я, не совсем понимая, для чего мне это нужно знать, но надеясь, что перевод разрешит мое непонимание.
– Сара, – вновь заговорил Платон, – я пришлю тебе перевод, как только он будет готов, – сообщил он, словно прочитал мои мысли.
– Я уже почти закончила, – теперь голос девушки звучал не так громко, а откуда-то издалека.
– Я тут еще кое-что заметил, – не обращая внимания на подругу своей девушки, Платон продолжил говорить, – там в конце текста изображен маленький черный крест. Я сначала подумал, что это иллюстрированная концовка или лигатура8, а потом мне пришла в голову идея: а не может ли это быть своеобразной подписью?
«Крест?» – я поспешно вытащила из кармана пергаментный лист и развернула – на обороте действительно виднелся четырехконечный крест, совсем как тот, что на знамени в тронном зале! – «И как же я не заметила его сразу?!»
– Типа подписи тайных сообществ. Знаешь, в Средние века Европа буквально была одурманена тайными обществами, Орденами и прочими штуками, – закончил Платон.
– Да… знаю… спасибо, – ошарашенно пролепетала я.
– Да без проблем. Если откопаешь еще что-нибудь интересное, звони. Конечно, было бы круче подержать в руках настоящий обрывок рукописи, а не глазеть на фото…
– Рукопись? – перебила я Платона. – Что ты имеешь в виду?
– О, разве я не сказал? Этот обрывок текста – часть рукописи или, возможно, хроник. Я же поэтому и предположил, что крест может означать подпись.
– А-а, вот оно что, – промямлила я, но Платон, кажется, меня не расслышал.
– Ну, короче, если что, давай звони. Перевод я тебе кину в чат. Давай пакедова, у меня тут свидание намечается.
– Спасибо, Платон, и подруге твоей девушки спасибо. Вы мне очень помогли.
– Да все пучком. Ну все, пока.
– Пока.
– Ой! Стой-стой, подожди! – вдруг выкрикнул Платон в трубку.
– Что?
– Ты не собираешься возвращаться? Тебе остался всего год учебы, не думаю, что тебе и на второй год оформят академ9.
– О чем ты говоришь? Я не брала академ.
– Разве? Но ты числишься в академическом отпуске. Я заходил в деканат и видел тебя в списке отпускников.
– А… – я смутно догадывалась, каким образом я вдруг оказалась в академе, но Платону ответила иначе: – не бери в голову. Ты же знаешь, наш декан душка, всегда идет навстречу студентам, наверно оформил мне отпуск. Но я не вернусь, в этом году уж точно.
– Ну, как знаешь.
– Угу, ну все пока. – Попрощалась я с другом. – Беги на свое свидание.
7
Сара
«Почему же я сразу не обратила внимания на крест? Рукопись, принадлежащая тевтонам, вернее, написанная кем-то из них», – в раздумье я поднялась со скамьи и направилась за пруд, к розарию. Не успела я сделать и пару шагов, как пропиликал смартфон: пришло сообщение от Платона.
«Сара, вот и перевод. Когда прочтешь его, вспомни с любовью обо мне. Твой друг Николай Плутонов. P.S. – в скобках указали наши примечания, чтобы ты не запуталась».
Я ухмыльнулась словам друга, – «вот же чудик, но очень полезный чудик!» – и поспешила открыть прикрепленный к сообщению файл. Первые же строки заставили меня насторожиться.
«…страшная война разразится в мире. Боль, страх и мрак покроют землю. Тогда муж продаст свой род, чтобы избавиться от страданий, и явится на свет в том роду дитя (читай, как сын или дочь) последнее от седьмого отца и седьмой матери…»
«Это то, что сказал мне магистр!» – мелькнуло в голове, и я продолжила читать:
«…волосы черные, глаза темные и в душе темнота. Величать его Черным принцем будут. А придет время и облачится он (или она, не забывай, что это может быть и дочь) во все черное. Тогда-то поклонится тому дитя народ. Но лишь перст, указующий на истину, увенчается крестом и засияет правда золотом…»
…конец. Судя по всему, на этом пророчество заканчивалось. Я сглотнула слюну: теперь мне понятно, отчего магистр так свято верил в него. Действительно все сходится: обещание деда, рождение Константина – это как так вышло, что наши родители оказались седьмыми детьми в своих семьях? – и даже внешнее описание брата подходило под легенду – темные волосы и глаза.
«И все же, что-то в этом предании не так», – мне не давало покоя ощущение какой-то несостыковки, и я снова перечитала текст. А потом еще раз. И еще.
Когда я в пятый раз перечитывала уже знакомые и практически заученные слова, я вдруг ощутила, как по шее пробежал озноб и противными мурашками спустился вниз по спине. Вместе с этим ощущением в памяти неожиданно всплыло воспоминание, оно предстало так четко и ясно, что я буквально почувствовала прикосновение к коже жаркого полуденного солнца, услышала шум моря и крик чаек над головой, и… голос цыганки: «Ты последняя… Не он, а ты», – говорит она мне.
– Я последняя…
У меня перехватило дыхание, и в голове вихрем закружились слова магистра: «…внешние признаки указывали на твоего брата, но ребенком, завершающим цикл рождений от седьмого отца и седьмой матери оказалась ты – полная противоположность Константина…»
– Это что же получается? Черный принц… я? Но как!? Это немыслимо! – я судорожно сжала ладонь в кулак, и бумага зашуршала в моей руке.
«Я не верю. Это немыслимо. Невозможно. Нет. Ха!» – я мотала головой, отрицая собственную догадку, но руки уже разворачивали скомканный лист, а глаза вылавливали кем-то старательно выведенные чернилами непонятные мне слова. Осознав, что пытаюсь прочитать оригинал рукописи, я свернула листок, сунула его во внутренний карман куртки и дрожащими руками открыла файл с переводом. Пробежав по нему глазами, я вдруг выцепила фразу – мою надежду на то, что сказанное магистром и написанное здесь – вымысел: «…волосы черные, глаза темные…»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Дурбар (перс.) – аудиенция, зал, царский двор, резиденция монарха.
2
Подробнее об этом читайте в первой книге Сарады Бёрд «В поисках утраченного».
3
Читайте первую книгу Сарады Бёрд «В поисках утраченного».
4
Читайте первую книгу Сарады Бёрд «В поисках утраченного».
5
Эмблема СС имела вид сдвоенных рун «зиг», символизирующие молнии.
6
Ротунда – итальянский вариант готического письма, появившийся в XII веке.
7
Относительно средневерхненемецкого языка и его характерных особенностей автор использует художественный вымысел.
8
Лигатура – знак любой системы письма или фонетической транскрипции, образованный путем соединения двух и более графем.
9
Академический отпуск – отпуск, предоставляемый студентам высшего или среднего профессионального учебного заведения по медицинским показаниям и в других исключительных случаях.
