Земвэйл

Перед приездом сюда с ребятами он переоборудовал ванные комнаты, запасся продуктами питания, медикаментами и вырыл колодец, обеспечив независимость от общих водных ресурсов.

Но несмотря на заметные (для искушенного взгляда) новшества, домик изнутри и небольшой прилегающий дворик выглядели вполне мило и гостеприимно.

Время шло, солнце скрылось за горами, сгущалась мгла, становилось темно и холодно, Юля не выходила больше во внутренней дворик – там становилось неуютно, траву покрывала роса.

Девушка распаковала свои вещи, аккуратно разместив их по шкафам и в тумбочку.

В комнате она будет жить не одна, помимо нее еще две девушки, поэтому ей следовало занять своими вещами только один узкий шкафчик, поместив туда и гражданскую и повседневную одежду, и снаряжение, и все – все – все, включая свои маленькие прихоти (любимую книгу , цветные ручки, карандаши, плеер с наушниками, блокнот для рисования и много-много вкусняшек: печеньки, сок и шоколадные батончики).

Вечер наступал, а ребята, в том числе и Тэуросс, еще не возвращались.

Юля уже хотела ложиться спать, глаза устали и начинали болеть, расслабляясь только когда закрывались, но девушка не позволяла себе делать это надолго. Она побродила по комнате, проверила вещи, присела на кровать. Наконец решилась спуститься вниз, в гостиную, к Алексу, который до сих пор там сидел, доделав все дела, осмотрев полностью дом (включая подвал) и подключился ко всем камерам, отсмотрев видео с них в многократно ускоренном режиме, чтобы убедиться в полной безопасности жилища.

Юля стала неспеша спускаться по лестнице, оглядывая гостиную.

С верхних на более нижние этажи вели лестницы, хаотично расположенные в разных частях здания.

Например со второго этажа (где находилась и комната Юли в том числе) лестница вела из коридора прямо в студию, совмещавшую в себе и кухню, и гостиную. Здесь можно было и покушать, и посмотреть телевизор с удобного диванчика или мягкого кресла-мешка.

Светлые стены, белые фиалки, буро-зеленый «щучий хвост», темно-красная лакированная мебель кухни; блистающая своей белизной фарфоровая посуда, по кромке которой рисуются мелкие цветочки, – все это, несмотря на абсолютно разные цветовые гаммы, смотрелось невероятно гармонично, прямо как в уютных гостиных лучших европейских домов.

Все это, несмотря на абсолютно разные цветовые гаммы, смотрелось невероятно гармонично, прямо как в уютных гостиных лучших европейских домов.

III

Алекс полулежал на диване в домашней футболке, шортах и носках.

На коленях у него лежал ноутбук, в ушах – наушники. Он неотрывно вглядывался в экран, на который транслировалось изображение с дрона беспилотника, скрытно снимавшего группу, возглавляемую Тэуроссом. О слежке, кстати, никто из ребят не знал.

Однако было заметно, что Алекс уже тоже устал, его глаза покраснели от излучения планшета.

Юля не спеша спустилась вниз, присела у него в ногах на краешек дивана, стараясь не мешать Наставнику, чьё лицо оставалось скрытым.

Казалось, Алекс Юлю не замечал, постукивая пальцами в такт некоей неслышимой музыке.

Девушка никогда еще не видела его таким домашним, несобранным, в большой растянутой футболке, которая так ему шла, а не в туго сидящей черной военной форме, обтянутой плотной разгрузкой.

Задумавшись, Юля нечаянно задела локтем ногу Наставника, от чего тот вздрогнул.

– Простите, я не хотела вас напугать! – воскликнула девушка.

– А ты не напугала, просто подошла очень тихо и неожиданно, – как можно более равнодушно отозвался Алекс.

– Я знаю, сказала просто для приличия, – нечаянно сболтнула Юля.

Наставник оторвался от монитора, вздернув бровь. Слишком уж резко выразилась подопечная.

– Ой, – спохватилась девушка.

Алекс продолжал сверлить её взглядом.

– Но ведь вы не обиделись, – интуитивно продолжала Юля, – что вы хотите услышать? Каких объяснений?

Алекс закрыл крышку ноутбука и, отложив его в сторону, скрестила на груди руки.

– Ты читаешь мои мысли, – допытывался Наставник.

– Вовсе нет!

– А я говорю, что да!

– …

– В тебе талант сестры проявляется!

В ответ на недоуменное выражение лица девочки он попросил её ответить, кто взял его мармеладные лимонные дольки с завтрака, не высказывая при этом вопрос вслух. Юля покраснела и замотала головой, отрицая свою причастность к этой шалости, но отказываясь, однако, выдавать настоящих виновников.

Оба заулыбались, несмотря на усталость. Алекс подался корпусом вперёд, обозначая свою вовлеченность в разговор.

Понимая, что Наставник хочет продолжить разговор, но не зная, что еще сказать, Юля выпалила:

– Что такое счастье?

Она неотрывно смотрела ему в глаза, отчаянно стараясь понять, что за ними прячется.

Алекс опустил взгляд, сминая в руках какой-то случайный листок, неловко улыбаясь про себя.

– Не читай мои мысли, пожалуйста, – негромко проговорил он, – тогда расскажу.

Теперь смущаться была очередь Юли. Она откинулась на спинку дивана, на несколько секунд прикрыв глаза, показывая таким образом принятие его требований, а Алекс продолжал: «Счастье – в любви».

– Так банально! – разочаровано воскликнула Юля. От своего Наставника она ожидала чего–то более утонченного, будоражащего ум…

– Ну почему же, – возразил молодой человек, – не банально, а проверено временем. Веками люди находили отраду в покойной любви. В любви чистой, родительской. В дружбе и покое… – он продолжал мечтать, в то время как Юля сидела со скучающей физиономией, пожевывая сухарик, который взяла из вазочки на столе.

– Так для вас счастья в дружбе и покое, причём тут любовь!? – возразила она.

Наставник откинулся на подушки, скрестив на груди руки. Юля так и не поняла, почему в тот момент он испытывал помимо гнева ещё и гордость.

– Иди наверх, ложись спать, я сам дождусь Тэуросса! – Алекс снова закинул ноги на диван и положил на колени ноутбук, ясно обозначив конец разговора.

IV

Наутро ребята были разбужены криком Наставника, который, не заходя в комнаты, оповещал своих подопечных, что пора вставать, и он ждет их на лужайке перед домом в течение получаса.

Неприятным сюрпризом для Юли оказалось что, что ночью к ней в комнату подселили ещё двух девочек: Арину и Дэлию, которые теперь уже пятнадцать минут занимали ванную комнату и туалетный столик, оставляя девушке только одеться и воспользоваться духами для освежения внешнего вида.

Но как бы Юля не торопилась ей не удалось прибежать на общий сбор первой и всё, чем удостоил её Наставник, была холодная надменность.

Алекс резко свистнул в свисток, призывая к тишине и оповещая, что отведённое время закончилось.

– Опоздавшие… Пятьдесят отжиманий, – задорно воскликнул он, на что ему ответил недовольный гул толпы ребят, в числе которых были и соседки Юли по комнате.

– За что!? Мы даже не выспались как следует, – возмущались они.

– Хорошо, хорошо! – примирительно взмахнул руками Алекс, а когда наступила тишина, продолжил, – ладно! Опоздавшие – сто отжиманий, остальные – стоят в планке! А что вы хотели, возвращаясь под утро!?

На этот раз воспитанники, ворча и вздыхая, принялись выполнять указания, осознавая, что спорить с Наставником не получится даже на отдыхе. Юля остановилась в нерешительности, она вчера не купалась с ребятами… и вовремя легла спать.

– Ну что встала как вкопанная, – поторопил её Алекс, – ты что какая-то особенная?

Юля почувствовала его равнодушие.

V

На боль я отвечаю криком и слезами, на подлость – негодованием, на мерзость – отвращением. По– моему, это, собственно, и называется жизнью.

А. П. Чехов. «Палата №6»

После упражнений и пробежки Юля сразу помчалась в душ, потому что очень устала, вспотела и в общем хотела освежиться и поразмышлять.

В душе она думала о том, почему же Алекс так холодно разговаривал с ней, почти не уделяя никакого внимания, ведь накануне они так мило болтали. И почему ей пришлось бежать кросс, когда она не отдыхала с другими ребятами и, следовательно, не косячила. Раздумья её прервались резким грохотом захлопывающейся двери. Это вернулись девочки.

По быстрым шагам и недружелюбному гомону их разговора, Юля и без своих эмпатических способностей поняла, что Дэля и Арина чем-то рассерженны, можно сказать, взбешены. Они метались по комнате, невнятно что-то выкрикивая. Юля выключила воду, стала неспеша надевать домашний халатик.

Как раз в это мгновение дверь ванной распахнулась, и на пороге появились девушки, сверкая глазами. В ответ на дружелюбную улыбку Юли они схватили её за руки и волосы и выволокли в большую комнату. Опешившая Юля не сопротивлялась, в результате чего девчонки с лёгкостью повалили и её на пол, повредив ей локоть. Арина кинула в Юлю вазой, которая разбилась, встретишь с головой девочки, и рассекла ей висок.

– Как ты могла! – накинулась на Юлю Дэля.

– Что? – не поняла Эшфорд.

– Как что? – замахнулась на неё Арина. Юлия шарахнулась прочь от неё, ударившись затылком об кровать. По коже, по шее потекла теплая струйка.

– Ты должна была нас ждать, а сама побежала сломя голову выслуживаться перед Алексом, – заявила Дэля, скрестив на груди руки.

– Почему? Нет, – замотала головой Юля. Она уже начала понимать, за что на неё взъелись девочки, но никак не знала, в чём её вина. Все здесь присутствующие – бойцы и должны показывать свои лучшие результаты, а не женскую солидарность. Путешествуя по базе группами, как стадо овечек, они не смогут научиться ни дисциплине, ни самостоятельности.

С первого этажа послышался звон колокольчика, возвещавший о долгожданном обеде.

Девочки пулей выбежали из комнаты, позабыв о Юле, которая вместо приема пищи, рыдая, поплелась в ванную отмывать уже запекающуюся кровь. Она много раз умыла лицо, прежде чем ей удалось отковырять болячку и остановить струйку, которая тут же появилась, едва девушка дотронулась до виска. А чтобы устранить ту же проблему на затылке, ей вообще пришлось чуть ли не голову помыть. Когда Юля справилась с этими трудностями, переоделась и спустилась на кухню, Алекс уже убирал тарелки. Не оборачиваясь, он заявил, что прием пищи закончен и нужно приходить раньше, и вообще, с мокрыми волосами и в бандане (которой Юля пыталась прикрыть ранки, чтобы не привлекать к себе внимание Наставника, что будто бы был к ней суров, особенно сегодня, а ей не хотелось жаловаться на соседок по комнате) в столовую приходить не следует.

В расстроенных чувствах Юля вышла прочь, не желая выслушивать нотации Алекса по поводу дисциплины, да и девушке было противно вспоминать события получасовой давности, косвенно связанные с распорядком дня.

До конца дня кроме ужина не было запланировано никаких мероприятий, но девушка не хотела возвращаться в комнату, куда, пожалуй, уже вернулись ее недружелюбные соседки.

А в гостиной еще наверняка находился Алекс, тот, с кем видеться Юля вообще не хотела. Перепады его настроения бесили девушку. Алекс порой бывал дружески расположен к Юле, задавал ей каверзные вопросы, сверкая своими выразительными глазами, или рассказывал что-нибудь интересное. Действительно интересное, шокирующее, увлекательное, самое главное правдивое, не только байки из разряда "выезжаем мы как-то на вызов…", как обычно рассказывают другие Наставники.

А иногда апатично-холодно не замечал девушку в упор, односложно отвечая на любые расспросы, всем видом показывая, что он занят, хотя сам молча лежал на диване, слушая музыку или, в лучшем случае, черкая что-то в своём блокноте.

Сегодня Юля не нашла ничего лучше, чем спрятаться ото всех на балконе. Балкон, в отличие от остального дома, был деревянный. Вход на него был прямо из коридора, а не из какой-либо комнаты, что делало его удобным для посещения всеми жителями и гостями виллы. Балкон был длинный, во всю ширину здания и довольно просторный. Он даже больше походил на террасу, только незастекленную и находящуюся на втором этаже, под крышей. Благодаря последнему обстоятельству на него почти никогда не попадал дождь и снег, но солнце светило почти всегда.

Юлия сидела, поджав под себя ноги, в углу, где был тенёк и соответственно не очень жарко. Голодная, избитая и злая, она не хотела, чтобы её кто-нибудь видел.

Юлия сидела, поджав под себя ноги, в углу, где был тенёк и соответственно не очень жарко. Голодная, избитая и злая, она не хотела, чтобы её кто-нибудь видел.

Девушка спряталась здесь в надежде досидеть здесь до вечера, а потом, когда стемнеет, пойти на стрельбище, где уже наверняка никого не будет.

Но её скромное уединение бесцеремонно прервал мальчишка.

– Привет, – веселым вихрем ворвался на балкон Тэуросс.

Юля закатила глаза, до последнего надеясь, что он ее не заметит.

Но нет.

– Здоро́во, – сухо приветствовала его девушка, обращая на него внимания, не больше чем на фонарный столб.

Любой другой человек хоть немного обиделся бы, но Тэуросс пришел сюда не случайно, он явно хотел что-то рассказать Юле, поэтому пропустил недружелюбную фразу мимо ушей.

Откашлявшись, не спрашивая разрешения (или зная заранее, что добровольно он его не получит), Тэуросс сел на корточки рядом с Юлей.

– Юль… Юль, – он дотронулся до плеча девушки, – я не сделал тебе ничего дурного, что ты дуешься на меня?

– Да не на тебя! – оттаяла Эшфорд.

Она невольно улыбнулась, понимая, что несправедливо оттолкнула от себя паренька.

– Ну вот и прекрасно! – улыбнулся Тэсс, беспардонно вломившись в Юлину зону комфорта, он сел рядом с ней, вытянув вперед ноги, облокотившись на стену и одним плечом прижавшись к Юле.

Оба засмеялись до неловкости чудесному моменту. На душе у Юли потеплело.

Тэуросс был одним из тех позитивных людей, которые всегда всему рады и заряжают своим неиссякаемым оптимизмом окружающих. Его взгляд всегда светился огнем, а губы смеялись. Тэсс не был гением, но не был и глуп, просто он всегда улыбался. Веселился, расстраивался, размышлял или старался показать себя – его лицо всегда лучезарно светилось, Тэуросс почти никогда не был серьезен или хмур.

Тэуросс подсел ближе, положив голову на плечо подруге.

– Кстати, – вдруг оживился Тэуросс, но тут же замялся, – я тут, кхм, заметил, что тебя на обеде не было.

Юля согласно кивнула. А Тэуросс продолжал:

– В общем, я тебе поесть принёс, – подмигнул паренёк, доставая из набедренной сумки пирожки с капустой и стеклянную бутылочку морковного сока.

– Откуда это у тебя, – удивилась Юля, голодным взглядом пожирая еду.

– На столе в столовой лежали, наверное Алекс забыл убрать, когда кто-то не стал есть.

Юля нахмурилась. Она вспоминала как проходила через кухню, столы были абсолютно пустые, никакой еды там не было.

Но вряд ли Тэуросс говорил неправду, тем более, где он мог взять вкусняшки?

Юля откусила кусочек булочки, язык обжег горячий сок капусты.

– Почему булочка такая горячая? – всхлипнула девушка.

– Горячая? Правда что ли?– возмутился Тэуросс.

Он аккуратно потыкал мизинцем ещё не доеденную часть Юлиного обеда, – странно… обед уже минут сорок назад закончился, – ухмыльнулся парень.

Но вдруг он вспомнил смешной анекдот, и ребята, увлекшись разговором, быстро забыли о таких странностях.

– А это что у тебя? – поинтересовался Тэуросс после недолгой паузы.

До этого они смеялись над чем-то так, что потеряли нить разговора, вследствие чего молодому человеку пришлось придумывать новые темы, на которые можно было поговорить.

– А это? – переспросила Юля, указывая на лежавшую рядом с ней «Палату номер 6», которую она взяла с собой на балкон почитать, но до прихода Тэуросса девушка просто сидела, уставившись взглядом в перила, и руки до чтения у неё так и не дошли.

Тэуросс схватил книжку и одним прыжком вскочил на ноги, подняв вещицу высоко над головой. Юля поднялась вслед за ним. Искренне смеясь, она прыгала на носочках вокруг молодого человека, стараясь дотянуться до книги, но у неё ничего не получалось.

Может потому, что девушка была почти на десять сантиметров ниже Тэуросса, а может и не очень–то хотела побыстрее закончить интересную игру.

Юля по жизни очень редко улыбается, тем более взахлеб смеётся, и сейчас, играя с Тэуроссом, она чувствует себя как никогда прекрасно, смело и легко.

Парень смеялся, ловко уворачиваясь от девушки. В его глазах Юля чувствовала нежность. Так необычно…

Благодаря своему таланту Эшфорд всегда знала, как человек к ней относится.

Сначала она ощущала только любопытство, исходящее от Тэуросса, потом заинтересованность, теперь вот нежность…

Так завязывается дружба?

Юля не знала ответ, ведь она всегда или почти всегда раньше общалась только с сестрой-близнецом. Обычно Полина заводила знакомых… А теперь её нет рядом, и Юле надо самостоятельно решать свои проблемы или находить того, с кем можно их решить.

Вдоволь наболтавшись на балконе, ребята решили пойти на стрельбище, ведь грядущие нормативы Алекс не отменял.

Ни в коридоре, ни в холле молодые люди никого не встретили, все жильцы коттеджа попрятались по своим комнатам с кондиционерами после обеда, скрылись от дневного зноя. Юля знала, что Тэуроссу тоже жарко, и удивлялась, почему между общением и комфортом он не выбрал последнее.

Ребята перебегали из тенька в тенек, от жилого корпуса в сень большого раскидистого дуба, из густых ветвей которого за ребятами уже поворачивалась камера, мигая красным огоньком. Тэсс и Юля осматривались, пытаясь угадать, где же стрельбище, так как территория оказалась гораздо обширнее, чем они предполагали.

Тэсс что-то говорил, девушка обернулась на его голос. Парень стоял на фоне основного коттеджа, и пока он говорил, Юле показалось, что в окне первого этажа мелькнула фигура, шторка колыхнулась, человек, если он там был, отступил в глубь комнаты так, что его теперь не было видно.

Тэуросс раз оглянулся, посмотрев в правильном направлении, но никого не увидев, стал утверждать, что на первом этаже нет жилых комнат.

Юля машинально поправила выбившийся из-под футболки кулон, мельком увидев, что стрелка компаса указывает в сторону того самого окна.

Но было слишком жарко (голову начинало припекать), чтобы останавливаться и по спектру эмоций определять, кто это мог быть.

VI

Дни шли за днями. Одни изматывающие тренировки сменялись другими. Милые взаимоотношения между Тэссом и Юлей укреплялись, но Эшфорд всё сильнее ненавидела своих соседок по комнате. У них явно была какая-то цель, в условия достижения которой Юля не вписывалась. Она не хотела больше ссориться с Дэлей и Ариной, но чтобы это осуществить, ей нужно было понять, чем именно она им мешает и устранить своё на их цель отрицательное воздействие.

Сегодня курсантам предстояло сдать нормативы по скалолазанию.

К девяти утра Алекс уже ждал воспитанников, вися на скале вниз головой, качая пресс, поднимая корпус с перекрещенными на груди руками, к коленям.

Ребята стартовали один за другим, но оказались на скале практически все одновременно.

Юля поднималась вслед за Ариной. Сосредоточившись на себе, девушка не заметила, как подобралась слишком близко к соседке, и Арина намеренно прижала ногой к выступу пальцы руки Юли.

Эшфорд вскрикнула от боли, Арина, не оборачиваясь убрала ногу и прежде, чем кто-нибудь успел обернуться, быстро поднялась по скале на полметра, оставив девушку в одиночестве. Юля зажмурилась от боли, ладонь покраснела, пальцы выворачивались в неправильную сторону. Девушка повисла на одной руке, прижавшись корпусом вплотную к стене. В глазах двоилось от невыносимой боли, голова кружилась. По щеке катилась слеза, с каждой секундой ей всё сложнее было удерживаться, Юля, поняв бесполезность своих усилий подняться наверх, разжала здоровую руку, оттолкнувшись ногами, чтобы не задеть камни и выступы, и с высоты почти десяти метров, несмотря на страховку больно шлепнулась на жесткие маты.

Падая, девушка заметила, как было рванулся вперёд Алекс.

Страх, пронизывающий страх…

Юля не боялась – она чувствовала Наставника…

Те пару секунд, пока Юля летела к земле, она смотрела на Алекса, и когда он посмотрел ей в глаза в ответ, девушка почувствовала, будто полетела чуть медленнее и мягче упала.

А ещё ей показалось, что Алекс выдохнул и улыбнулся, посмотрев в другую сторону и прикрыв лицо тыльной стороной ладони, когда она села на матах.

Но все эти события длились лишь несколько мгновений, и кроме Алекса вряд ли кто-нибудь что-нибудь успел заметить.

Ребята стартовали один за другим, но в один момент практически все одновременно оказались на скале.

– Эшфорд, незачёт, – закричал с высоты скалы Наставник, – пересдашь! Завтра, – добавил он немного подумав. Юля кивнула.

– Иван, – окликнул Алекс паренька, сидевшего возле стены и ожидавшего своей очереди, – помоги ей дойти до комнаты и возвращайся!

Юлия задрала голову вверх, смотря на Наставника и пытаясь уловить что-нибудь ещё в его взгляде, но он больше на неё не смотрел, с серьезным видом рассматривая других подопечных, которые ещё карабкались вверх.

Ваня потянул девушку за рукав, Юля вздохнула и перевела на него взгляд.

Иван относился к тем самоуверенным, но вроде добрым по натуре людям, которым для хорошего настроения обязательно нужно, чтобы их поступки замечали, уважали и осыпали комплиментами.

Юля видела Ваню раньше, наблюдала за ним, но никогда не разговаривала. Для неё, темперамент Ивана был в диковинку, ей казалось неприемлемым то, как он выстраивал приоритеты и расписывал время.

Иван имел какие–то непоколебимые представления и следовал им. Представления о том, какая должна быть девушка, во сколько надо просыпаться и что делать по утрам.

Самое смешное в его высокомерии было то, как беспрекословно он соблюдал свои законы, но как быстро менял свои убеждения прямо на корню, стоило только появиться каким–нибудь новым обстоятельствам, доказавшим абсурдность его идей.

И как самозабвенно, с пеной у рта Иван доказывал всем, что он так с самого начала и говорил.

А ещё Юлю просто передергивало от того, что Ваня всегда искал свою выгоду. Во всём. Любую выгоду. Моральную, физическую или финансовую. Парень мог за любую безделушку лучшего друга продать, за тридцать юаней с девушкой расстаться…

VII

Юля смотрит в потолок, может жизнь ее на этом закончилась…

Ее скорее всего отчислят, Алекс ее прогонит, она не справляется, тем более Наставник давно к ней суров. Еще и рука. Сломанная рука, которая даже сейчас, в состоянии покоя, дает о себе знать.

Девушка чувствует боль. Адскую боль, кисть болит, локоть тоже. Упав со стенки Юля еще и головой сильно приложилась. И теперь, лежа в своей комнате на кровати, и вглядываясь в абсолютно белый потолок, девушка видела и рассматривала на нем замысловатые узоры, рисуемые ее собственным воображением.

В комнате Юля была одна.

После своего падения она еще никого не видела (кроме Ивана, но тот был занят исключительно своим внешним видом) и довольствовалась только своими личными переживаниями, не зная, что о случившемся думают другие.

Юля закрыла глаза, голова наконец-то перестала болеть. Тишина…

Это то, что девушке было сейчас нужно, но в коридоре послышались шаги. Нервные, девчачьи…

В комнату вошла Дэля и как ни в чем ни бывало, занялась своими делами, не выражая негатива, но не стараясь выразить сочувствия своей соседке по поводу травмы.

Юля отвернулась лицом к стене – ей было противно…

Девушка слушала, как на первом этаже зашумели ребята, вернувшись с испытания.

Самые разные эмоции и голоса слышались из холла. Кто-то радостно прыгал, звеня снаряжением, кто-то устало опустился на диван, от чего последний жалобно заскрипел. По лестнице зашуршали ботинки и тапочки.

Однако среди всех них выделялись одни: легкие, едва ощутимые, но такие уверенные и равномерные.

Сердце девушки сжалось, а потом бешено заколотилось, она была абсолютно уверена, что это поступь Алекса.

Юля не понимала, почему так волнуется его приближению. Только ли опасается ожидаемых плохих новостей и его решений, или боится фантомных появлений Алекса, который шныряет по всей базе со скоростью света, в любой момент?

Стесняется его, боится показаться слабой, побитой, опозориться?

Юля прекрасно понимала других людей, умела читать их мысли, разбирать по полочкам причины, события и мотивы, но когда дело доходило до собственных переживаний, девушка уставала, отнекивалась и ежедневно откладывала размышления на потом.