Мерцание «Призрака»: лик смерти

– Рассредоточимся на группы. Первая группа: я и Шакал. Остальные по двое. Вторая группа с нами в подвал. Третья зачищает этажи.

– Вас поняли.

Группы оперативников во главе с Романовым быстро выдвинулись в здание и, увидев на первом этаже нескольких боевиков, тут же открыли огонь. Выстрелы тот час же попали в головы боевикам, и они рухнули на осыпанный штукатуркой пол.

– Спускаемся! – отдал приказ Андрей, и группы принялись выполнять каждый свои полученные задания.

Две группы начали спускаться в подвал, открывая огонь по боевикам. Завязался бой. Гремели очереди и автоматический огонь из «АК» сотой серии. Группы попали в узкий коридор, который находился под шквальным огнём. Оперативники заняли свои стороны и отвечали огнём из-за угла. Призрак понимал, что нужно было что-то делать, иначе они уничтожат всю информацию, которая только есть в их распоряжении, или попытаются прорваться. Романов допускал, что есть альтернативный выход из подвального помещения, но в тоже время это было не самим фактом, что он обязательно должен был быть.

– Приготовить светошумовые гранаты! – прокричал в канал связи, не слыша самого себя из-за выстрелов Андрей, выдернув чеку из гранаты и бросив её что было сил за угол в коридор. Так же поступили и остальные оперативники. Раздались оглушающие взрывы и вспышки, которые заставили стрельбу замолчать, и две штурмовые группы во главе с Призраком, рванулись вперёд, стреляя по боевикам. Быстро преодолев коридор, группы зачистили комнаты.

Оставалась последняя бронированная дверь, которую ещё нужно было взорвать, чтобы попасть внутрь. Шакал, не теряя времени, принялся к закладке заряда в район замка, быстро и аккуратно выполняя всю процедуру минирования.

Волнение не оставляло Андрея, и он отдал новый приказ:

– Шакал – за главного, я на этажи.

– Принято!

Призрак быстро пробежал помещения, коридор и подошёл к лестнице, ведущей на второй этаж. Внезапно выпущенная очередь попала в угол стены, и штукатурка рассекла Призраку лоб, порвав эластичную чёрную маску. Он резко убрал голову и достал осколочную гранату. Лёгким движением руки Романов выдернул чеку и бросил на лестницу вверх. Раздался взрыв. Крик. Андрей вытер ладонью кровь, слегка сочившуюся со лба, и надел прибор ночного видения.

Призрак преодолел на одном дыхании лестничный пролёт, ведущий на второй этаж, и замер, сконцентрировав своё внимание на лестнице, поднимая голову вверх. Внезапно выскочивший прямо на ствол штурмовой винтовки боевик попытался выстрелить, но так и не успел этого сделать, считая, что у террориста просто-напросто сдали нервы. Призрак сделал два выстрела в упор из штурмовой винтовки «HK G-36 Compact», разнеся террористу голову. Кровь из раны брызнула на стену, испачкав чистый не обвалившийся участок штукатурки. Андрей прислонился к стене и, сделав глубокий вдох, вошёл на второй этаж, держа штурмовую винтовку на изготовке, ощущая приклад правой щекой и плечом.

Он передвигался осторожно, пытаясь никак не нарушить воцарившуюся снова на некоторое время тишину. Осматривая комнату за комнатой, Романов наступал на стреляные гильзы, которыми, казалось, был усеян весь пол, издавая под тактическими ботинками небольшой лязг. В следующее мгновение легкий шум нарушил зыбкую тишину. Призрак присел и положил на пол штурмовую винтовку, вытащив из набедренной кобуры пистолет «Вальтер». Мгновенно осмотревшись по сторонам, он кувырком влетел в комнату. Боевик явно был не готов к такому действию противника и на мгновение растерялся. Этих секунд Андрею хватило, чтобы сделать два точных выстрела в шею и голову. Боевик упал на пол, истекая кровью, которая фонтаном брызнула из-за простреленной сонной артерии, обрызгав штукатурку на стене и потёртый старый паркетный пол.

Призрак осторожно встал и продолжил зачистку помещения, сунув пистолет обратно в набедренную кобуру, и вернулся за своей штурмовой винтовкой, которая одиноко лежала на полу. Уничтожив ещё одного боевика, Романов быстрыми шагами направился к лестнице и увидел поднимавшуюся третью группу, зачистившую первый этаж

– Всё в порядке? – пристально посмотрев на Андрея, спросил один из оперативников.

– Да. Следующий этаж ваш, – сказал Призрак, и его прервали.

– Это группа номер два. Мы ждём вас в подвале.

– Значит, так, – начал Романов, – третья группа зачищает третий этаж, а я направляюсь в подвал.

– Хорошо, – ответил оперативник и начал движение вверх по лестнице, а за ним направился другой оперативник.

Призрак потрогал пальцами рассеченный лоб. Кровь уже не шла. Андрей закрыл на мгновение глаза, сделал глубокий вдох и стал спускаться по лестнице. Достигнув подвала, он миновал проём двери, спустился по металлической лестнице, где внизу лежали два боевика, жизни которых унесла эта операция. Романов на секунду задержал свой взгляд на них и прошёл дальше, аккуратно переступив через их безжизненные тела.

Он снова преодолел коридор, помещения и увидел вынесенную взрывом бронированную дверь и Шакала, заковавшего в наручники единственного живого боевика, который более походил на полевого командира. В большом помещении суетились двое оперативников, а под ногами у них валялись трупы боевиков. Одно тело террориста было обезглавлено и лежало в огромной лужи крови, видимо, на него подумали, что он привёл спецслужбы.

– Какие результаты? – с усталостью спросил Призрак.

– Похоже, мы взяли главного, – сказал Шакал, довольно потирая руки.

– Хорошо. Как насчет материалов? – с интересом спросил Андрей.

– Сейф пуст. Вот только ноутбук этого козла. Похоже, он не всё успел стереть, ишак тупой.

– Хорошо. Этого выводите наверх, берём его с собой, – указав пальцем на террориста, одетого в камуфляжный костюм, сказал Романов. – Ребята, как третий этаж?

– Всё чисто.

– Тогда спускайтесь, мы уходим, – ответил Призрак. Стиснув зубы от боли рассеченного лба, он снял прибор ночного видения и взял ноутбук, направившись к выходу из подвала.

Группа Романова собралась у входа в заброшенный дом, который был полон трупов и стреляных гильз, а также залит кровью. Они быстро скрылись в лесном массиве, направившись к фургону, стоявшему недалеко от дороги. Андрей понимал, что вот-вот сюда нагрянут жандармы и начнутся поисковые работы, но в это время они должны будут уже отсюда слинять, как будто здесь никого и не было, а террористы сами постреляли друг друга и успокоились. Тишина в любом случае не могла ничего рассказать! Такая уж прелесть была в тишине, особенно в ночной, где исчезают призраки и духи, умирают легенды и исчезают в небытии полевые командиры, один из которых был сейчас с ними и которого тащили через лесной массив двое оперативников.

Быстро погрузившись в фургон, они отъехали от лесного массива и направились обратно к законспирированной базе, но перед этим нужно было расколоть полевого командира, потому что переправлять двоих в виде дипломатического багажа было уже слишком!

Проехав порядка пяти километров, фургон завернул на безлюдную парковку у трассы, находившуюся среди множества деревьев, и оперативник заглушил двигатель. Двое оперативников вытащили из машины полевого командира и потащили в лесной массив.

– Саш, мне нужна аптечка, – сказал Призрак, прикоснувшись на мгновение правой ладонью к рассеченному лбу.

– Хорошо, сейчас достану, – ответил Шакал, вытащив из-под своего сидения небольшую аптечку.

Через мгновение связной вышел из фургона и подошёл к задней двери, смотря, как оперативники утаскивают полевого командира в лес.

– Как общее состояние? – спросил Шакал, снимая с себя лямку одноточечного ремня, на который крепилась штурмовая винтовка «SCAR».

– На троечку, – открыв аптечку и достав оттуда кусок ваты, на которую выдавил из тюбика ранозаживляющего бальзама, ответил Романов.

– Уже неплохо! – улыбнувшись, добавил связной и направился к лесному массиву с парковки. – Заканчивай с лечением и присоединяйся!

– Хорошо, – прилепив кусок ваты ко лбу и почувствовав пульсацию в ране и небольшое жжение, сказал Андрей, надев трубчатый бинт на лоб. Он быстро вышел из фургона и, прикрыв дверцы, направился в лес за всеми остальными.

Быстро переступая по мокрым веткам и опавшей, липшей к ботинкам листве, Призрак продвигался вглубь лесного массива, пока не увидел разожженный огонь костра и копающего большую яму оперативника.

Ему было далеко не впервой видеть такие картины. Он прекрасно знал, чем всё это закончится! Но что-либо изменять было не в его силах! Нет, его пугала не смерть, потому что он прекрасно понимал то, что когда-нибудь она придёт и за ним. Но, даст Бог, его не будут расстреливать как этого несчастного террориста, который заслужил свою смерть, а умрёт он старым, окружённый детьми и внуками. Верилось во всё это, конечно, с трудом, если верилось вообще, но деваться было некуда. Оставалось только надеяться и верить…

С неба начинали падать капли небольшого дождя, который более походил на обычную изморось, временами переходившую в сильный дождь, но сильного дождя пока не было, а костёр ярко горел. Бензин мог разжечь даже костёр из полусухих веток и древесины, и это было как нельзя кстати в этот момент. Полевой командир стоял на коленях с застёгнутыми сзади наручниками и смотрел на небо, будто призывая к себе на помощь Аллаха, в которого верил и думал, что Он не оставит своего верного слугу и в такой тяжёлый час. Оперативники продолжали копать яму. Андрей подошёл к связному и, пнув ногой террориста по левому бедру, спросил:

– Почему он молчит?

– А он уже больше ничего не скажет, – посмотрев Призраку в глаза, ответил Шакал, встав с корточек и выбросив использованный шприц и ампулу в яму. – Не волнуйся, то, что мы от него хотели, он сказал.

– И что же он сказал? – настороженно и с интересом спросил Романов, видя, как оперативник, достав из ножен боевой нож, произвёл им молниеносный удар между рёбер, хладнокровно проткнув сердце террориста. Он безжизненно завалился на бок, истекая кровью, и оперативник сбросил его ногой в яму.

– Под химией он сказал, что они не имеют даже понятия о похищении образца, – ответил связной и подошёл к одному из оперативников. – Засыпайте, – отдал приказ Шакал и подошёл к Андрею. – Вот карта памяти. На ней записан допрос, сделанный под химией, главе французской ячейки Аль-Каиды, – протянув её, дополнил связной.

– Ясно, – сказал Призрак, взяв карту памяти правой рукой, и положил её во внутренний карман тактической куртки. Романов обратил внимание на оперативников, которые по очереди одной сапёрной лопаткой закапали могилу с террористом и глубоко вздохнул, понимая, что эта война не закончится никогда. Будут идти годы, века, будут новые герои и антигерои, но война будет продолжаться, записывая на свой обелиск новые имена.

– Уходим! Гасите костёр, – отдал приказ Призрак и направился к фургону в компании Шакала. Работа была закончена, по крайней мере здесь. Оставался ещё ноутбук, с которым должны были поработать специалисты аналитики, чтобы попытаться восстановить удалённую информацию. Это было трудно, но возможно. В этой работе вообще не могло быть простых вещей. Всё было сложно. Даже осознать некоторые вещи – после было сложно, не говоря о том, чтобы претворить многое в жизнь.

Фургон направлялся к Парижу. К конспиративной квартире, которую группа покинула ещё утром, направляясь на выполнение задания. По пути группа Романова на всякий случай заехала на базу и избавилась от оружия, понимая, что Париж и резидентура ЦРУ рвёт и мечет и ищет тех, кто совершил нападение на Саида Бен-Арфа. Однако давать лишние козыри противнику не хотелось, и группа избавилась от оружия и уже въезжала на территорию Парижа, продвигаясь потихоньку к центру города.

Фургон заехал во внутренний двор дома, и группа Призрака поднялась в квартиру, где все принялись переодеваться в цивильную одежду, избавляясь от рабочей тактической.

– Бывай, Саш! – переодевшись и сунув в сумку ноутбук террористов, сказал Романов.

– Счастливо, Андрей! Было приятно вновь поработать под твоим руководством! – улыбнувшись, добавил связной.

– Мне тоже было приятно с тобой работать, хоть пусть в этот раз не так и долго! – улыбнувшись в ответ, сказал Призрак.

– Передавай Ивановичу привет и пусть не забудет выписать нам премию, – засмеявшись, сказал Шакал.

– Обязательно передам, – сказал Романов и вышел из квартиры. Он медленно спустился по лестнице и вышел из дома, подойдя к припаркованному своему арендованному кроссоверу «Ауди». Андрей снял автомобиль с сигнализации и, открыв дверцу, сел в машину и минутой позже завёл двигатель, положив сумку с ноутбуком на переднее сидение. Усталость медленно брала своё.

Призрак посмотрел на свои наручные часы, которые показывали два часа ночи, и, сделав разворот, направился к отелю. Хотелось спать, но Призрак держался из последних сил, да и не факт был, что он вот-вот уснёт. Бывало, что уже засыпаешь, а как ложишься, сон уходит. И так бывало часто у Андрея. Да и какая теперь была уже разница! Командировка заканчивалась. Где-то в пустоте оставалось прошлое, но Кристин ещё светлым образом вставала перед его глазами. Романов очень хотел бы оказаться сейчас в её объятиях, но, скорее всего, она уже покинула отель и отправилась к себе в Марсель. Теперь же оставались одни обещания.

Призрак затормозил около отеля и припарковался у тротуара. На мгновение он прикрыл глаза, будто желая оказаться где-то далеко-далеко… Там, где всё совсем не так, как здесь. Где нет войны, а есть только покой, но какой покой? Ответа на этот вопрос не было! Андрей не знал, что он хочет, понимая, что достичь этого невозможно.

Он вышел из машины, прихватив с собой сумку с ноутбуком, и поставил автомобиль на сигнализацию. Романов немного прошёл по улице и зашёл в отель, где на рецепции взял ключ-карту, направившись к себе в номер. Кристин Лафоре в отеле уже не было. Она съехала несколько часов назад, оставив о себе только приятные воспоминания, мгновения любви и обещание.

Андрей зашёл в свои апартаменты и, бросив сумку с ноутбуком на кресло, снял пальто, которое повесил в шкаф и сел на кровати. Хотелось выпить.

Призрак налил шотландское виски в стакан и глоток за глотком осушил его. Приятное тепло стало переливаться внутри него и всё уже показалось не таким обречённым. Внезапно показалось, что нет неразрешимых проблем, и у каждой проблемы есть своё решение, что бесспорно вселило в него надежду и веру, которой ему так часто не хватало.

Романов налил в стакан ещё немного виски и сделал первый глоток. Горечь напитка снова растворилась в его уставшем за сутки теле, и захотелось спать. Он лёг на кровати и выключил свет. Глаза сами собой закрылись, и наступил сон, такой желанный и добрый, несмотря на такой сложный день.

Глава 7

Где-то неподалёку от Парижа.

Под ногами чувствовались находившиеся практически повсюду, стреляные гильзы, россыпью валявшиеся на земле и бетонном полу. Накрапывал небольшой дождик, постепенно размывавший почву, делая её всё мягче и мягче. Анджелина вошла в дом, осмотревшись по сторонам, видя в стенах дырки от пуль и осколки от гранаты, которые буквально впились в кирпичные стены с осыпавшейся штукатуркой. В воздухе ещё присутствовал запах пороха. Она сделала глубокий вдох и тут же резкий выдох. Сырой воздух тяжело было вдыхать, и чувствовалась отдышка. Анджелина спустилась в подвал, ступая аккуратно по бетонному полу в своих итальянских туфлях на каблуке и боясь попасть подошвой в лужи крови. Она прошла по коридору, миновала помещения, где полно было трупов, и зашла в большую комнату с развороченной бронированной дверью она сделала пару шагов, подойдя сзади к Жану, суетившемуся возле какого-то тела, и стала внимательно осматривать большую комнату, более походившую на просторный кабинет. Агент Стивенсон обошла помещение, где, по сути, кроме трупов ничего не было, а вся документация была сожжена в металлическом ведре. Всё было по нулям. Она понимала, что это чистое поражение, которого она давно за свою карьеру не терпела, но принять его приходилось, ведь это было единственно доступное ей действо.

– Жан, – низким, но резким тембром голоса сказала Анджелина.

– Мисс Стивенсон, – оторвав свой взгляд от трупа, ответил связной. – Похоже, нашему плану по уничтожению французской ячейки Аль-Каиды состояться – была не судьба. Кто-то провернул это вместо нас, – с сожалением в голосе добавил Жан.

– Но тогда кто это? – подойдя к связному вплотную, задумавшись, спросила Анджелина, бросив свой взгляд на труп террориста.

– Думаю, что это всё же были коллеги из ФСБ. Хоть мои люди и ничего не видели, поскольку прибыли сюда, когда уже здесь всё было завершено. Но по большому секрету мне шепнули во время сеанса связи с Лэнгли, что сюда прибыл офицер ФСБ. По данным нашего «крота», это был Призрак, – сделав акцент на последнем слове, закончил связной.

– Это тот самый Призрак? – удивлённо спросила Анджелина.

– Тот самый, мисс Стивенсон. Никто не знает, кто он. Никто его никогда не видел. Говорят, что его глаза имеют одну небольшую особенность.

– Какую? – с интересом спросила Анджелина, положив руки в карманы пальто.

– Говорят, что они едва заметно мерцают в темноте, – ответил Жан.

– Ну и что. У кого угодно глаза могут мерцать в темноте.

– Может, и так, но глаза Призрака перепутать невозможно, – добавил связной и сделал мазок из полу засохшей лужи крови.

– Возможно, – сказала Анджелина и направилась к выходу, минуя лежащие на бетонном полу трупы и лужи засохшей крови.

– Вы куда сейчас? – вставая с корточек и убирая образец крови в пластиковой пробирку в карман куртки, спросил связной.

– В аэропорт. А потом в штаб-квартиру. Да, результаты образца не забудьте прислать в Лэнгли, – вздохнув, ответила Анджелина. Она вышла из дома и направилась к машине, минуя лужи и сотрудников жандармерии. Агент Стивенсон подошла к автомобилю и, открыв водительскую дверцу, села в машину. Она чувствовала сильную усталость, но её мысли были далеки от этого места, где была устроена настоящая бойня. Анджелина думала об Алессандро, к кому испытывала настоящее сильное чувство, называемое любовью. Она завела двигатель и, развернувшись на внедорожнике «Кадиллак», направилась к трассе по небольшой грунтовке, шедшей средь лесного массива.

В её голове слышались голоса, которые она всегда отгоняла от себя. Они заставляли мисс Стивенсон думать о своём прошлом, которое она ненавидела, понимая, что вся прошедшая жизнь была бессмысленной и пустой, поскольку в ней не было того единственного, которого Анджелина хотела видеть рядом с собой. Однако теперь она понимала, что этим кем-то мог бы быть Алессандро. Её надежды и мечты связывались только с ним, но до их встречи ещё было далеко, чуть меньше месяца, а за такое продолжительное время могло случиться много всего и произойти что угодно, чего никак нельзя будет предугадать.

Агент Стивенсон повернула на трассу и направилась в Париж, откуда должна была попасть в аэропорт Шарля де Голля и направиться домой.

Поражения, конечно же, забываются! Но это происходит крайне долго и сложно. Хотя в эти мгновения ей было не до этого поражения, она думала об Алессандро, образ которого всплывал в её сознании.

Пригород Тулузы.

Льюис аккуратно замаскировал «Мини-купер» и, взяв с собой большой бинокль, стал продираться сквозь кустарники, держа перед собой планшет с картой, продвигаясь к поместью сектантов. Он понимал, что нужно было оборудовать где-либо наблюдательный пункт, поскольку изучать быт секты придётся какое-то относительно продолжительное время. Однако найти такое место всегда непросто, особенно когда ты работаешь в одиночку, но Говарду было не привыкать работать в сложных условиях. За свою карьеру в САС он чего только не повидал и с чем только не сталкивался. Поэтому впереди были достаточно интересные часы работы, но достаточно сложные, изобилующие изучением ландшафта местности вокруг поместья сектантов. Конечно же, забраться на дерево и начать наблюдение всегда было можно, но дерево было ненадёжным союзником, особенно когда помощи ждать неоткуда! Поэтому впереди были поиски наблюдательного пункта.

Льюис продолжал продираться сквозь кустарники и идти по сухим веткам, которых было полным-полно. Они издавали треск, ломаясь под грузом тактических ботинок, но Говард пока не обращал на это внимание, а продолжал идти по карте, внимательно осматриваясь по сторонам.

– Хорошо, что здесь ещё нет болота, произнёс в полголоса себе под нос он.

Карта на планшете показывала, что он был уже совсем близко от поместья и периметра, обнесенного забором из сетки, который уже виднелся в относительной близости. Проникать на периметр пока в мыслях у Льюиса не было, а значит, нужно было внимательно обойти это заведение по кругу и попытаться найти место для наблюдательного пункта, какой был нужен обязательно и при любых случаях.

Говард прошёл ещё немного и увидел небольшой пригорок, на который тут же аккуратно влез и, встав на колени, чтобы ни в коем случае не вырваться из ландшафта кустарников, поднёс к глазам бинокль. Добавил резкости и стал рассматривать то, что творилось на периметре. По лужайкам прогуливались сектанты в белых одеждах, проскальзывала охрана, которая была достаточно хорошо вооружена, но ходили патрули по одному человеку, что означало благоприятную обстановку для проникновения на периметр. Однако об этом речь пока не шла.

Льюис продолжал изучать, что творилось на периметре, но ничего особо интересного пока не происходило, да и что может особенного произойти утром, если у этих долбанных сектантов все основные богохульства происходят либо поздно вечером, либо ночью.

Говард старался не принимать всё это близко к сердцу, иначе бы его борьба с еретиками была бы обречена на провал. Его делом было то, что он умел делать лучше всего. А именно проводить разведку, операцию и исчезать в неизвестном направлении, а пока он продолжал наблюдать.

Аэропорт Шарля де Голля.

Романов заходил в самолёт до Москвы и, найдя свое место в экономклассе, сел на кресло, убрав ноутбуки наверх в багажное отделение и, расслабившись, откинул голову на подголовник кресла. На иллюминатор накрапывал дождик. Погода была прескверной, но жизнь перед ним расцветала бурными красками, которые имели множества ярких оттенков. Почти таких же, как и у радуги после летней грозы. Эту прелесть нельзя было сравнить ни с чем! В ней теплилась и расцветала сама жизнь, в которой Андрей хотел жить и верить в лучшее, хотя этого лучшего так было мало, но надежда неотвратимо преследовала его и призывала верить.

Самолёт стал взлетать, отрываясь от взлётной полосы и убирая шасси. Воздушное судно набирало высоту, направляясь в столицу России.

Лондон. Штаб-квартира МИ-6.

В просторном тёмном кабинете, где горела лишь настольная лампа, было довольно темно. Яркий свет падал лишь на поверхность стола, освещая круглое лицо генерала Генри Андертона, чьи тёмно-зелёные глаза сливались с темнотой, царившей в кабинете.

Рапорт агентуры из Парижа Андертон прочитал довольно быстро, сначала толком ничего не поняв, но позже постепенно стал вдумываться и пытаться всё досконально изучить и найти все подводные камни этого, бесспорно, довольно тёмного дела.

Он медленно встал из-за стола с рабочего кресла и, сделав несколько кругов по своему кабинету, подошёл к окну и раздвинул плотно закрытые жалюзи. В следующее мгновение перед его глазами возник вечерний пейзаж Лондона, который потрясал генерала своей красотой.

Атмосфера в кабинете была настолько хорошей для раздумий и концентрации, что нельзя было придумать ничего лучше, чтобы всё до конца расставить по своим местам. На столе продолжала одиноко гореть настольная лампа, освещая ярким светом небольшой участок деревянного пола и книжный шкаф, выполненный из драгоценных пород дерева, которому по возрасту пришлось повидать немало «постояльцев» этого кабинета.

Андертон сделал по кабинету ещё несколько кругов, пребывая в своих раздумьях. Он был одет в чёрный костюм, сшитый на заказ из дорогой шерсти и чёрные кожаные ботинки, а чёрный шёлковый галстук добавлял колорита всему этому модному ансамблю. Классика всегда будет в моде, считал он и, безусловно, был прав!

Подойдя к столу, генерал открыл коробку, где лежали превосходные кубинские сигары из дорогих сортов табака, имевших особый аромат. Генри вытащил одну и, откусив кончик зубами, выплюнул его в корзину для бумаг. Он поднёс зажигалку к сигаре и чиркнул ей, и его морщинистое лицо озарил тёплый огонёк. Сделав несколько тяг, сигара начала медленно тлеть. Андертон подошёл к рабочему столу и, сев обратно на рабочее кресло, принялся читать рапорт парижской агентуры МИ-6 заново.

Вдумчиво прочитав ещё раз, Андертон положил на пепельницу сигару, продолжавшую тлеть, и снял телефонную трубку:

– Слушаю вас, генерал Андертон, – внимательно сказал референт.