Пленник золотой любви

– Можно ли сердиться на радушную хозяюшку? – я остановился.

– Я компенсирую неустойку, – Лиза закрутилась, раскинув руки. – Поверь, ты будешь купаться в крови.

– Но я вовсе не испытываю желания в ней купаться, Лизонька. Мне бы только наполнить живот.

– Ну почему, Тиша? Искупаться было бы прикольно, – девушка мимолетно коснулась моих холодных пальцев и спрятала руку за спиной.

Мы продолжили путь.

– А тебе хотелось бы поплавать в холодном борще? – в моем голосе проклюнулся зародыш раздражения. – Лично я считаю: еда создана для того, чтобы ею питаться, а реки с морями и озерами созданы для того, чтобы в них купаться.

– С тобой интересно болтать, – Лиза мельком обернулась. – Нет, правда.

– Благодарю за комплимент, – я придержал перед ней дверь прохладного цеха, занятого разобранными механизмами.

– Здесь, уж извини, Тиша, не свежатинка. Это мы приберегли на кровяную колбасу, – Лиза подошла к пластмассовому баку и похлопала его по крышке. – С рогаликов… Мы так зовем крупный рогатый скот, если ты не в курсе. Короче, тут все твое, – она обезоруживающе заглянула в мои глаза. – Ешь. Приятного аппетита. Не буду стоять у тебя над душой и портить тебе настроение.

Девушка отступила на пару шагов и прислонилась к конвейеру.

Неудобно было питаться в ее присутствии. Но и выгнать ее из цеха я не посмел, а на борьбу с голодом не осталось сил.

Я отвернул крышку бака, наклонил его и, задержав дыхание, глотнул содержимого. В то же мгновение голод окончательно меня поработил. Угощение показалось достаточно вкусным, несмотря на то, что кровь некоторое время находилась вне холодильной камеры. Я был счастлив получить и такую пищу, инстинкт выживания поборол дворянскую привередливость.

Не производя над собой усилий, чтобы оторваться от пластмассовой жертвы, я долго пил кровь. Мои редкие мысли отражали процесс питания. Я старался прислушиваться только к себе – к равномерным вдохам и выдохам, к учащающемуся сердцебиению, к разливающемуся по телу теплу жизни, согревающему прохладную жидкость, которой во мне становилось все больше. Присутствие рядом постороннего существа раздражало. Я не заострял внимания на девушке, стоящей недопустимо близко, но ощущал на себе ее внимательный взгляд. Хозяйка мясокомбината наблюдала за мной…

Глава 10. Ее собственность

Кормежка – интимный процесс для вампира. Жажда крови делает нас уязвимыми. Пока мы заняты едой, нас легче убить. А после обильного ужина мы нуждается в отдыхе, быстрота реакции на атаку врага снижается в разы.

Дышать стало намного тяжелее, я почувствовал кожей, что распрямились косички свитера на животе, но мое тело помнило длительный голод и не желало отпускать долгожданную жертву. Лишь когда втянутая струйка крови вылилась обратно в бак, испачкав мои губы и подбородок, я отпустил добычу. Приподняв голову, сделал несколько вдохов ртом, регулируя дыхание. На душе скребло от мысли, что на меня по-прежнему смотрит Лиза.

Я отдышался, облизнулся и, набравшись смелости, повернулся к девушке. Лиза стояла на прежнем месте, взволнованная, но не испуганная. Прикрыв глаза, я умерил их свет. Надо было выглядеть спокойным, но я не мог успокоиться, хоть и наелся до отвала. Меня смущал вымазанный в крови подбородок. Салфеток или платков в карманах брюк я не носил, а утереться рукавом не позволяло благородное воспитание.

Лиза смело шагнула ко мне. Ее лицо отображало не робость, не брезгливость, а странное восторженное умиление. Она с улыбкой таращила на меня счастливые глаза. Человек может так смотреть на безобидного щенка или котенка, намочившего морду в блюдце с молоком, но никогда он так не посмотрит на поужинавшего вампира.

– Можешь вытереться этим, – сняв пестрый шейный платок, Лиза скомкала его как тряпку. – Прикинь, я ждала твоего негативного отзыва насчет залежавшихся отходов. Но, мне кажется, тебе понравился ужин. Я права?

– Нижайше благодарю вас, хозяюшка. Не кушал ничего вкуснее со времен человеческого бытия, – я взял платок из ее руки и отступил.

Лиза бесшумно засмеялась. Ее противоестественный восторг напугал и смутил меня. Инстинкт призывал к незамедлительному отступлению, советовал побыстрее вернуться в избу. Благодаря неумеренности в еде я теперь не мог протиснуться в вентиляционную шахту, и покинуть территорию завода должен был через проходную.

Путь к свободе загораживала собой красавица, обрадованная необычным знакомством. Лиза воплощала в себе женский идеал двадцать первого столетия, немного вульгарный, выставляющий напоказ соблазнительные округлости. Она будто сошла с обложки модного журнала.

В облике девушки я не нашел черт ее зловредных предков. Выразительные глаза с длинными ресницами, чуть вздернутый маленький нос, округлые ровные брови, полные губы, складный, как точно подогнанный под ширину скул подбородок – были несбыточной мечтой Поликарповых.

Остатки пищи с лица я удалил рукой и языком – не решился испачкать дорогой аксессуар. Вернув платок, снова отступил, но девушка меня настигла.

– Теперь, когда ты утолил жажду крови и не хочешь кусаться, тебя можно потрогать? – Лиза игриво пошевелила пальцами. – Ну хоть чуть-чуть?

– Не смею отказать в просьбе. Но тебе лучше этого не делать.

– Почему? Ты считаешь меня противной?

– Виноват, если обидел тебя ненароком. Вампиры не любят человеческих прикосновений. Защитный рефлекс перетряхивает все наши нервные клетки, если до нас дотрагиваются люди. Мы – враги по закону природы.

– Хочешь сказать, ты меня боишься? Ну ты даешь!

– Непосредственно я, князь Таранский, как свободная личность, тебя не боюсь, но мое подсознание чувствует угрозу.

– Постарайся справиться с рефлексами и не покусать меня. О`кей? – с легкой опаской Лиза погладила мою ладонь.

Мои пальцы напряглись. Когти выскользнули, но я втянул их мощным усилием воли.

– Ты становишься теплее, – сделала открытие девушка, удерживая мою руку.

– Меня согревает еда.

– Не будь таким дерганым, Тиша! – вскрикнула Лиза после неудачной попытки прикоснуться к моей щеке. – Успокойся. Я тебе не враг. Можешь прочесть мои мысли и получить тому доказательство.

– Вампиры читают запахи, а не мысли, – я шевельнул кончиком носа, – и по ним угадывают настроение.

– Тогда понюхай меня, – девушка замерла в ожидании. – Что скажешь?

– У тебя невыносимо вонючие духи… Хуже лука и чеснока они отбивают чутье.

– На мне два вида духов, – с широким жестом похвасталась Лиза. Перед моим носом пронеслись часы из розового золота с мелкими сапфирами, и я привычно отшатнулся. – За левым ушком – “Паола Бланка”, за правым – “Шанталь”.

– Любой вампир задохнется от представленных ароматов. За ними не разобрать настроения.

– У меня прекрасное настроение. И все благодаря тебе, Тиша.

– Мне было приятно тебе помочь. Да и вознаградила ты меня достойно. Объелся, как на губернаторском балу. Но, слышу, бегут к нам самураи. Крушат железные двери. Стало быть, пора мне отправляться домой. Препоручаю тебя им. Стой здесь. Я выскользну через проходную. Всего доброго, хозяюшка.

Деликатно отстранив Лизу от двери, я вышел в коридор. Желтые стены были оклеены плакатами с изображением бекона и колбасы, нарезанных тонкими ломтиками и украшенных сочной зеленью.

– Тиша! Не уходи! Пожалуйста, – сорвавшись на крик, девушка побежала за мной.

Без предупреждения она схватила меня за руку. Нервный импульс перетряхнул мои внутренности. Я импульсивно показал ей клыки, развернувшись вполоборота. Лиза отступила. Она звала меня умоляющим взглядом. Боялась подойти ближе, и еще сильнее боялась упустить.

– Останься. Проводи меня до Сатибкиного джипа. Страшно одной в заколдованном городе.

– Ты не одна. Окружена веселыми друзьями и преданными слугами.

– У меня нет друзей, Тиша. Я никому не верю. В лицо мне все щебечут, а за спиной называют ведьмой. Местным я тут не нужна. Все хотят меня вытряхнуть с комбината, с виллы, из гадкого Сволочаровска. Меня некому защитить… Только я подумала, что нашла единственного друга, как ты уходишь… Ладно. Что делать? Понимаю, дома тебя ждет красивая девочка – вампирочка.

– В моей норе, милая Лизонька, не то, что девушки, тараканы – и те не заводятся. Много лет живу один. Не жизнь, а тоска бессмертная, – я протяжно вздохнул.

Лиза подбросила мне заманчивую идею. Почему бы не воспользоваться благами цивилизации, которые и так должны мне принадлежать? Можно поселиться во дворце, пошарить там по закромам в поисках клада. Попутно за хозяйкой присмотреть: если она плоха по закваске – убить ее, а если хороша – оставить в покое и вернуться в избу с похищенными сокровищами.

– Так поехали ко мне. У меня огромная красивая вилла, где одной ужасно скучно, – Лиза помяла завитые волной локоны. – Правда, Сати и Юми иногда забегают. Сэнсэй постоянно крутится. Лучше бы не приходил, честное слово, не компостировал бы мозги восточными мудростями, – девушка коснулась моей груди указательным пальцем. Я проявил сдержанность, и она приложила ладонь к моему животу. – Не понимаю, Тиша. Объясни, почему ты не хочешь у меня погостить? Как-то не верится, что ты лучше себя чувствуешь в страшной норе. Хотя все возможно. Ты же вампир.

– Я не против гостеприимства, но боюсь навредить тебе, – я взял другую ее руку, убрав когти.

– Все будет нормально. Не парься.

– Ничего нормального, Лизонька, я не жду. Люди проклянут тебя, ежели прознают о нашей дружбе. Тебя отвергнет светское общество.

– Можно подумать, меня сейчас любят в обществе. Местные ненавидят меня не меньше, чем всех вампиров на свете вместе взятых, и при этом тащатся от моего бабла. Знай, Тиша, за мои деньги они и тебя полюбят.

Я скептически нахмурился.

– Не волнуйся, я помню, как здесь относятся к вампирам, – Лиза небрежно махнула рукой. – Когда тебе рассказывают страшилки с утра до вечера, при всем желании их не забудешь. Хорошо… Если ты боишься навлечь на меня неприятности, я сделаю так, что никто о тебе не узнает. Будешь жить на вилле, как в твое время говорилось, инкогнито. Устроит этот вариант?

– Не прими я просьбы, ты обидишься. Вынуждаешь меня уступить, хозяюшка. Каюсь, в гостях я не бывал давненько. Великосветские манеры подрастерял за годы лесного странничества – не жалуйся… Обещаю не стеснять тебя излишне. Места мне просторного не требуется, шума почти не произвожу.

– Спасибо, Тиша, – девушка перебила меня объятиями. – Ой! – прижавшись к моей груди, она вздрогнула. – Твое сердце… Оно бьется.

Я тоже вздрогнул с разницей в полсекунды.

– Лиза! Отойди от него! – заорал вломившийся в коридор Сатибо.

Нас окружили разукрашенные самураи в праздничных нарядах, размахивающие мечами и пистолетами. Я будто бы оказался в театре кабуки.

– Он вампир, – пискнула Ичи, единственная девушка в отряде из восьми человек.

– Я знаю. Все хорошо. Уберите ваши прибамбасы, – Лиза придержала меня за руку. – Тиша поедет с нами.

– Невозможно, – потрясенный Сатибо медленно опустил пистолет.

– Тиша мне нравится. Я забираю его домой, и твоего мнения не спрашиваю, – Лиза решила представить мне избранных слуг. – Тиша, познакомься с твоими новыми друзьями. Сати – мой любимчик. Обожаю его. Правда, иногда я его терроризирую по пустякам.

– Ты его частенько терроризируешь, – дополнила Ичи.

– Так я любя… Вот Мио, мой Мио. В детстве раз пять смотрела фильм, – Лиза подняла с полусогнутых ног растерянного Мираи. – Вот Ичи. Сэнсэй зовет ее воробышком, – она подбодрила улыбкой испуганную девушку. – Остальных тебе знать необязательно. Особенно вон того товарища с матерным именем.

– Меня зовут Хироюки, госпожа, – указанный пожилой самурай закивал начерненной косичкой.

– Что я и говорила. Есть еще Юми и Сэнсэй. Они сейчас в Дрездене любуются Джокондой… Повезло!.. Итак, все свободны кроме тебя, Сати.

– Мы никуда не уйдем, Лиза, – напыжился Мираи, выпятив грудь. – Наш долг – защищать тебя от вампиров.

– Да? Как интересно! А от бешеных братков меня, в таком случае, кто должен защищать? – передразнила его Лиза. – Вампиры? Почему от каких-то ископаемых из лихих девяностых меня спас Тихон, а не вы? Особенно этот вопрос касается, тебя Сати. Твой дружбан мне сегодня устроил подлянку.

– Я не ожидал, – Сатибо с трудом набрался решимости для ответа. – Тебе не нужно было в обход нас соглашаться на встречу с Джаником. И опять ты нас не слушаешь. Нельзя приглашать в дом вампира. Мало ли что тебе вздумалось, забудь об этом. Никто не запрещает тебе кормить его в знак благодарности! Но домой ты его не приведешь!

– Не нарывайся, Сати. И вы, товарищи самураи, слушайте! Чей комбинат? Мой! А все, что заводится на моем комбинате… Ну там, тараканы, крысы или вампиры… Все это кому принадлежит? Мне! – проревела Лиза.

Обидно быть причисленным к тараканам и крысам, но я скромно молчал.

– Тихон – моя собственность! – Лиза ткнула в меня пальцем, – И я его беру! – она шагнула к Сатибо. – Ну, Сати, радость моя, не волнуйся. Посмотри, какой славный вампирчик. Разве Тиша не прелесть?

Бешеный взгляд Сатибо говорил о том, что молодой самурай не считает меня прелестью.

– Переоденься, умойся и подгони машину, – Лиза кивнула на темное окно, выходящее на служебную автостоянку.

– Какую? – Сатибо притворился, что сдался, не желая расстраивать госпожу.

– Твою, конечно.

– Послушай, Лизун. У тебя два бронированных “Майбаха”, – бездыханным голосом простонал Сатибо. – Можешь засунуть вампира в любой из них, но только не в мою крошку.

– Машины моего отца похожи на катафалки. Мне они не нравятся, – Лиза взялась за мое плечо и заявила. – Пока я ничего себе не выбрала, мы с Тишей будем ездить на твоей. Иди. Мы подождем у ворот.

Выпроводив ряженых слуг, она восторженно провозгласила:

– Готовься. Мы едем в рай!

Я скованно улыбнулся.

Глава 11. Заколдованная вилла

Резные “врата рая” приветливо распахнулись, движимые электронным механизмом. Сатибо, переодевшийся в форму охранника, всю дорогу молчал и не оглядывался. Мы с Лизой сидели на заднем кресле его “Лексуса”. Держались за руки, как влюбленная пара в такси.

Машина въехала на коротко подстриженный газон и повернула за угол дома.

– Позвони Джанику. Скажи, что я забуду про инцидент при условии, что он забудет о вампире. Никто не должен знать, что Тихон живет у меня.

– Будет сделано, – сквозь зубы процедил Сатибо.

– Нет, реально… – Лиза всплеснула руками. – Я понимаю, вампиру простительно чувствовать себя заблудившимся во времени. А этот придурок не понимает, что его лучшие дни прошли, и он больше никакой не авторитет.

– Лизавета Филипповна права, – не смог я промолчать. – Джаник – скорее раритет, чем авторитет. Но, почти как меня, его можно считать ценным элементом общества. Он служит ярким живым образцом минувшей эпохи.

– Слушай, Сати, если этот раритетный авторитет захочет снова на меня наехать, скажи: мы так на него наедем, что ему впредь не понадобятся его глупые беспамятливые мозги. Что касается тебя, в ресторане “Дырявый Джо” рыбный день отменяется, – выйдя из машины, Лиза дала строгие указания Сатибо. – Езжай домой.

Низкий деревянный дом Яматори соседствовал с западной стороны. Участки символически разделял декоративный короткий забор из темно-коричневых досок. С восточной стороны за таким же незначительным ограждением примостилась маленькая пагода Сэнсэя Хитоши.

– Я пойду с тобой, – привычно возразил Сатибо. – Не оставлю тебя наедине с вампиром.

Выйдя из машины, я молча встал рядом с Лизой.

– Оставишь. А ну, брысь! – девушка вспорола каблуком газон. – Мне решать, с кем провести вечер.

– Не вздумай…

– Не твое дело. Хочешь нас охранять, сиди в машине.

Сатибо сел за руль под пристальным взглядом хозяйки и вытащил из кармана брюк черный смартфон.

– Пойдем, – улыбнулась мне Лиза.

После капитального ремонта на месте прежнего мрачного вампирского логова теперь красовалась уютная вилла в средиземноморском стиле, светлая и просторная, с большими окнами, колоннадой, верандами и мраморной лестницей. Стальная дверь, декорированная белой панелью с золотой лепниной, была заперта на один оборот ключа.

Переступив порог, Лиза включила самый тусклый свет и повернулась ко мне:

– Прошу, входи. Я тебя приглашаю.

– Благодарю, – с улыбкой подыграл я.

Вампир может войти в любой дом без приглашения, если на жилище не установлена специальная волшебная защита. Впрочем, некоторые особо одаренные, как я, умеют ее снимать.

Со стен квадратного коридора угрожающе торчали всевозможные рога, служившие вешалками. Осматриваясь, я почуял осину и быстро ее нашел. Над дверью висел дамский осиновый кол с бахромчатой рукояткой.

– Подарок Ивана Хельсинга. Я его сюда повесила от всякой нечисти, – пояснила Лиза. – Ой! – смутилась она. – Прости. Не хотела тебя обидеть.

– Я не обиделся.

– Вот и славно. Тапочек лишних нет. Гости ходят в носках или босиком.

Разувшись, мы перешли в небольшую картинную галерею. Лиза взяла меня за руку и вздрогнула, почувствовав мое внезапное напряжение.

– Что с тобой, Тиш? – удивилась она.

Я отвел взгляд от ненавистной обрюзглой физиономии. Дар речи вернулся не сразу. Понадобилось время на то, чтобы убрать клыки, проглотить слюну и расцепить челюсти.

Лаврентий на портрете выглядел как живой. Он сидел в кресле-качалке, до безобразия толстый и как будто осклизлый, в коричневом костюме-тройке из английского шерстяного сукна, тонком синем галстуке, белоснежной рубашке и черных ботинках. В руке он держал золотую трость. Заплывшие поросячьи глаза Лаврентия и расшлепанные губы отображали наглую усмешку. Он словно бросал мне вызов с того света.

– Мне малость некомфортно в человеческом жилище. Смущает изобилие запахов, – я объяснил странность поведения.

– Ты скоро привыкнешь. Не волнуйся. Запахи здесь, в основном, приятные, – успокоила Лиза. – Это мой далекий предок Лаврентий Матвеевич Поликарпов. Основатель колбасной фабрики, – она привлекла мое внимание к портрету врага. – Говорят, он был замечательным человеком. Я им горжусь. Ты, случайно, его не знал?

– Знавал немного. Умнейший был человек.

– Там у нас гардеробная, – девушка заглянула в правую ветку длинного коридора. Мы туда не пойдем. Прямо по курсу – новая гостиная. Ей занимался известный дизайнер Петр Шекль. Есть еще старая гостиная с камином. Там вся мебель дореволюционная.

Новая гостиная, оклеенная темно-синими обоями с волнистым серебряным узором, начиналась за широкой деревянной лестницей, перила которой поддерживали искусно выточенные резные букеты тюльпанов. На втором этаже лестница раздваивалась, образуя полукруглый балкон. На освещавших ее витражных светильниках-панно скакали и делали сальто веселые арлекины.

– Обожаю эти лампы! – Лиза взбежала по лестнице и так же быстро спустилась. – Глядя на них, так и тянет ходить на голове. Или съехать по перилам. Только этого, конечно, не надо делать… Можно розочки ободрать. А вот бессарабский безворсовый ковер, – она пнула тонкий красно-белый коврик. – Тряпка тряпкой, но стоит ненормальных денег… Мебель сделана на заказ в Италии. Тут, как ты заметил, все дышит Венецией… Карнавалом.

Центр гостиной занимали четыре мягких дивана и два кресла в пестрых лоскутных чехлах. На них лежали декоративные подушки в форме шутовских колпаков. Посредине стоял массивный журнальный стол из палисандра, черный с белыми потертостями под старину. Простенки между огромными окнами, завешенными бордовыми шторами, украшали хрустальные канделябры. Низко висящую хрустальную с позолотой люстру венчала фигурка гондольера. На большой масляной картине, отвлекавшей взгляд от лестницы, был изображен венецианский канал: влюбленные пары прогуливались по ажурному мосту, плавали в гондолах и сидели на скамейках у воды. В углублении комнаты я увидел ряд шкафов-витрин с посудой и коллекционными статуэтками.

– Присядем? Тут мило, правда? – Лиза переживала, что мне не понравится ее дом.

– Здесь прекрасно. Душа отдыхает при созерцании удивительной красоты, – не терпелось плюхнуться на диван, но брюки я счел недопустимо грязными для приземления на шикарный предмет интерьера.

– Тебе надо привести себя в порядок, – гостеприимная хозяйка заметила мое смятение и вывела в левый придаток коридора. – Покажу тебе малую ванную. У нас есть еще три бани: русская, японская и римская с бассейном. В туалет зайдешь?

– Отчего не заглянуть?

– Предупреждаю сразу, – девушка пугающе сморщила личико. – Унитаз не золотой.

– Я не столь привередлив, лапушка. Для оных целей привык использовать кусты.

– Просто все гости первым делом начинают возмущаться: где золотой унитаз и все такое. Он у меня синий. Я не арабский шейх. Золотой запас храню в приличном месте… Ванная и раковина из мрамора. На полу тоже мрамор – будь осторожен. Короче, мойся. Халат возьми в шкафчике.

Из туалета, оформленного темно-синей керамической плиткой, телефонный разговор Сатибо и Юми был почти не слышен. В просторной ванной комнате, облицованной светлыми мраморными пластинами, под реечным потолком находилось маленькое окошко. Взгромоздившись на края скользкой ванны, я подтянулся и припал ухом к нему. Чуткий слух помог различить обрывки нервного диалога.

– Если бы я знал, что он вернется… – Сатибо закинул ноги на подголовник. – Я сам бы грохнул сначала девчонку, а потом Тихона. Все бы выглядело классно. Хозяйка мясокомбината отказалась кормить вампира. В отместку он разорвал ей глотку, а я, как верный телохранитель, отомстил за хозяйку. А что теперь?! Дырявый Джо – в травмпункте, мы – в полной заднице, вампир – у нее дома. Слушай, может еще не поздно? И мне прямо сейчас…

Щелкнув предохранителем, Сатибо спрятал пистолет в кобуру, подобрал ноги и выскочил из машины.

Я побежал искать Лизу, и появился в новой гостиной раньше, чем Сатибо, секунды на две.

– В чем дело, ребята? – взволнованная Лиза вскочила с кресла.

Я и Сатибо впились друг в друга глазами.

– Словесная разборка прошла успешно. Дырявый будет молчать, – с японским хладнокровием отчитался самурай.

– Хорошо, но входить, я тебе, кажется, не разрешала, – напомнила Лиза. – Иди, наконец, домой. Людям спать пора.

– Здесь все в порядке? У твоего вампира не совсем нормальный вид, – Сатибо язвительно усмехнулся.

– У кого угодно будет ненормальный вид, когда всякие тут вламываются без стука, словно гангстеры, – отразил я.

– Лиза, ты уверена, что я должен уйти? Помни, я забочусь о твоей безопасности. Ничего личного, – вкрадчиво уточнил Сатибо.

– Уходи, Сати. Правда. Не действуй на нервы моему гостю. Если будешь нужен, я звякну, – Лиза выставила самурая за дверь и предложила мне в пыльных брюках присесть на диван.

– Шампанского за знакомство? – она зазвенела хрустальными фужерами.

– Вампиры пьют чистую воду или чай. Иногда сладкий, – я развеял ее праздничное ожидание.

– Чая у нас большой выбор. Без чайного сомелье Сэнсэя в нем трудно разобраться. Есть с лотосом, с бергамотом, с цветами – травами – фруктами.

– Для меня сгодится любой.

– Мне кажется, или ты грустишь? Почему? Тебе здесь не нравится? Или я веду себя чересчур назойливо? – Лиза обогнула журнальный стол, склонилась надо мной и приложила теплую ладошку к моей щеке. – Хочешь еще крови?

– Благодарствую. Я более чем сыт, – я отвел ее руку и заглянул в глаза.

– Тогда в чем дело? – недоумевала Лиза.

– Все хорошо, Лизонька, – я побоялся огорчить девушку пасмурным настроением. Когда тебя держат на прицеле, трудно веселиться от души. – Просто я всегда настороже в силу обычая. Да еще Сатибо тут прыгает как кузнечик.

– Ты скоро к нему привыкнешь, – Лиза успокоительно махнула рукой. – Он классный. Настоящий благородный рыцарь. Почти что из твоей эпохи. Думаю, вы подружитесь. Я восхищаюсь Сатибо. Наверное, он один из немногих местных людей, кому можно доверять.

Я оставил возражение при себе.

– Сядь поглубже, раздвинь ноги. Учись расслабляться. В наше время сидят именно так, даже при дамах, – усадив меня по-современному, Лиза перешла в кухонный зал. – Заварю тебе зеленого чая с жасмином.

Вскоре она принесла две чашки чая и шоколадный батончик.

– Обожаю кокосовые конфеты. Просто тащусь от них. Это моя самая любимая еда, – надкусив батончик, прошепелявила девушка. – А как насчет твоей любимой еды?

– Овцы, – я не переставал удивляться своей немногословности.

Где мои долгие лирические речи?

– Приму к сведению, – Лиза отхлебнула из чашки над столом. Резко помрачнев, она поставила чашку на салфетку, подтянулась и выразительно прошептала. – Мне нужно спросить тебя еще кое-о-чем. Ответ останется между нами. Я должна знать, питался ли ты людьми. Подробности знать не хочу. Просто скажи, было такое в твоей жизни или нет?

– Я не так воспитан. Нелегка вампирская доля, но те, кому знакомы честь и совесть, не опускаются до людоедства. Не скрою, таковых средь нас почти не встретишь. Все отборные злодеи попадаются. Не по пути мне с ними. Потому всегда один.