Смерть – только начало

– Идиотка, – задыхаясь, Скай уткнулся лицом в ее плечо, и Керстен поймала себя на неожиданной мысли, как ей хочется прижать эту темноволосую голову плотнее к себе, обнять его, утешить, словно мать – блудного сына.

– Не поступай так со мной, Керри, – бормотал он, – не отнимай у меня последнюю возможность стать человеком… я так люблю тебя…

– А как же Палома? – брякнула Керстен, ровно через секунду прокляв свой глупый язык.

Скай замер, обнимая ее за талию. Потом тяжелый вздох потряс его тело.

– Сестра познакомила нас, и ничего больше. Тебе не кажется, что пора забыть… подожди-ка! – Скай поднял голову, и Керри увидела, как ярко блестят его глаза. – Как, ты сказала, второе имя нашей дочери – Доув? Значит, не мне одному Палома не дает покоя?3*

Керри смотрела на мужа, не зная, что сказать ему. Она дала Джой имя Паломы, потому что сестра Ская подарила ей самой новую жизнь? Или потому, что судьба, причудливо переплетая нити, встретила Керстен Игрейн и Ская Уиддена, а без этой встречи Джой никогда бы не родилась?

Керстен решительно отодвинула Скайлера от себя.

– Просто красивое имя, и нечего тут искать заблудившегося профессора Фрейда. Джой Доув Лайт – моя дочь, я выбрала ей это имя.

– Кстати, о фамилии Лайт, – Скай помрачнел. – Джой должна носить фамилию своего отца, и возражать бессмысленно. Эта фамилия защитит ее куда надежнее, чем…

– Чем Лайт? Чем Макберн? – сладко подсказала Керри. – И от чего, скажи на милость, надо защищать Джой?

Скай выглядел шокированным.

– Надеюсь, ты не собиралась дать ей фамилию Макберн?

– Если и собиралась, то это не твое дело, – мгновенно парировала женщина. Но тут же смягчилась. – Нет, не собиралась. Филипп тоже этого не хотел.

Глядя, как окаменела челюсть Ская и замерзли его глаза, Керри мысленно вздохнула. Опять она что-то сказала не так!

– Для тебя желания любовника, – омерзительно спокойным голосом начал Скай, – значат больше, чем интересы дочери? Пожелай Макберн избавиться от Джой совсем, ты отправилась бы обзванивать приюты?

– Ты идиот, Скайлер, – очень тихо ответила Керри и повернулась, чтобы уйти. Но гнев выплеснулся помимо ее воли. – Да, беспросветный болван! – закричала женщина, снова встречаясь взглядом с мужем. – Этот ребенок был мне дарован небом, Джой – моя радость, единственный смысл моей жизни, божье благословение! Ни единого раза, даже голодая, сидя без света и тепла, я не пожалела, что она есть у меня!

Тыкая пальцем в грудь, она заставляла мужа всё дальше отступать к поручням яхты.

– Мы были только вдвоем против всего мира – она и я! Эта девочка спасла меня от сумасшествия, когда я думала, что ты придешь за сердцем Паломы и убьешь меня! Я перестала бояться за себя и научилась бояться за дочь, за мое единственное сокровище. Анна-Мэй дала мне работу, но если бы не она, я пошла бы в подворотню, в порт, на пристань – и с радостью продавала бы свое тело, но у Джой было бы всё необходимое! Хотя у нас не было денег на врачей, и никто не гарантировал, что она станет нормальным ребенком, таким, как все!

– Таким, как все? – медленно повторил Скай. Он повернул голову, чтобы оглядеть дочь, тихо играющую на палубе со своими куклами. – О чем ты говоришь? У Джой тоже порок сердца?

– Дура я, – Керри вымученно усмехнулась, – у кого ищу жалости?

Скай так стиснул ее руку, что Керри вскрикнула от боли. А муж даже не извинился.

– Нет, – сердито буркнула Керри, растирая пострадавшее запястье, – у Джой нет болезни Чагаса. Она родилась немой.

– Немой? – в изумлении переспросил Скайлер, даже на расстоянии слыша нежный перезвон голоса девочки, куклы в руках которой уже вовсю обнимались. Чего явно не собирались делать ее родители.

– Первое слово я услышала, уже когда ей исполнилось шесть лет. Она заговорила во сне. Я даже не поняла, откуда доносятся эти звуки, а потом стояла возле ее кровати всю оставшуюся ночь и ждала. И плакала. А она проснулась под утро и назвала меня «мамочкой», – губы Керри вновь задрожали, стоило ей вернуться в ту ночь, перевернувшую всю их жизнь. Жизнь ее и Джой. Скайлера снова не было рядом.

Заметно помрачневший муж топтался рядом и явно думал о том же самом.

– Тебе достаточно было поднять трубку телефона, Керри. За десять лет я даже не сменил номер мобильного – всё надеялся, что однажды ты позвонишь.

– Ты знаешь, я никогда бы этого не сделала. Я боялась тебя.

– Но ведь я ни за что не причинил бы тебе вреда, Керри! Проще отрубить себе руки… неужели ты этого не чувствовала, не понимала?

Керстен опустила глаза вместо ответа, и Скай понял, что он напрасно пытается изменить прошлое. Страх перед его безумием стал частью любимой женщины, и на острове Эсмеральда ему придется всё начинать заново.

Глава 23

После тяжелого, но, в общем, очищающего душу разговора Керстен безвылазно провела в каюте два дня. Первые сутки она рефлексировала, валяясь на кровати и бессмысленно глядя в потолок. Чем не подходящее времяпровождение на отдыхе, пусть даже не запланированном ею?

Тиран с уважением отнесся к ее решению побыть одной и даже каким-то образом удерживал возле себя дочь. Первые тревожные признаки того, что Джой интересен ее отец, Керри начала уже замечать. Позволяя жгучей ревности качать себя на жестоких волнах, Керри признавала, что Скайлер Уидден – это отец-мечта для девочки-школьницы. Приятно высокомерно распрямить плечи в компании подруг, когда за тобой в школу приезжает собственный лимузин с водителем в униформе, и ты маленькой королевой забираешься в него. В распоряжении Керри Лайт был белый лимузин, предназначенный для VIP-гостей, но к использованию машины в личных целях дизайнер относилась неодобрительно. Легко проникнуться ощущением богатой жизни, а вот в обратную сторону спускаться… ой-ёй. Керри, к счастью, знала это только теоретически, перемены в ее жизни вели снизу вверх и очень неторопливо. Кто знает, произошли бы они вообще, когда бы не желание дать своему ребенку все самое лучшее, все, чего она лишила Джой, сбежав от ее отца.

На второй день начались беспрерывные размышления. Керри даже не спала, она впадала временами в жаркое, тяжелое, не приносящее сил оцепенение. В такое время, словно за ней наблюдали, на столике у кровати появлялись свежие фрукты и минеральная вода в маленьких бутылочках из прозрачного пластика. Уидден, похоже, предпочитал видеть ее живой и стекла велел ей не давать. Со всех сторон покрутив эту мысль, Керри презрительно усмехнулась. Она давно перестала быть слабой и нежной, скорее всего, ею и не была. Попробовала этот образ в короткие четыре месяца своего брака, а потом все кончилось в минуту. Интересно – Керри даже приподнялась на кровати – как поживает та крашеная приятельница Паломы? Что если Скайлер женился на ней? Тогда их собственный брак станет недействительным. Но только если та девица была первой женой. М-м… стоит узнать подробности…

Керстен не хотела быть женой Скайлера. Да, интересный мужчина, притягательный, даже немного роковой. Наверное, богатый, раз может позволить себе яхту с командой. Привыкший управлять своей жизнью и жизнью всех окружающих. К черту такого господина и повелителя. Ей, конечно, придется позволить ему видеться с дочерью. Придется позволить… как бы не пришлось выпрашивать подобной милости у него. Скайлер Уидден ясно дал понять, что собирается отобрать у нее Джой. Вариант А: бороться за дочку до последнего. Может попасться неравнодушный судья, даже женщина, которую не впечатлят возможности этого человека. Керстен мучительно вздохнула. Кого она обманывает, считая, что дело дойдет до суда? Скайлер просто будет удерживать у себя в поместье дочь, как собирался вечно держать молодую супругу. Она сбежала, подгоняемая страхом за свою жизнь. Джой бояться нечего, новоявленный папочка будет носить ее на руках. Что угодно принесет в клювике, хоть персонального слона. А в ответ самое простое, на первый взгляд – постоянно знать, о чем думает доченька, почему хмурит лобик, что переживает, глядя это кино… Просто психическое отклонение какое-то, вуайеризм. Лет в восемнадцать Джой почувствует, что задыхается без собственного пространства, и взмолится – папочка, отпусти! И тогда леопард выйдет на новую охоту…

Снова вздохнув, Керри перевернулась на спину, откинула голову и закрыла глаза. Возвращаемся туда, откуда пришли. Что ЕЙ делать? Варианта Б – броситься в объятия Уиддена – Керри не рассматривала. Не хочет она снова в эмоциональное рабство. Никаких перспектив для самостоятельной женщины. Значит, надо решать, что делать, вернувшись в Канаду – пытаться выстраивать репутацию из руин или заняться новым бизнесом. От роскошного скандала вокруг свадьбы модельный бизнес, скорее всего, только выиграет, мир моды любит чужие неприятности. Шепот, взгляды, смешки, домыслы репортеров – это ждет ее. А кто-то из высокопоставленных клиентов отодвинется, своей грязи хватает. Сократятся доходы. Акции никому не продашь, нет желающих связываться с Уидденом. Филиппа она тоже потеряла. Невелика беда, но он ведь злопамятный, собака… Начнет тоже добавлять неприятности…

– По крайней мере, о твоем неудавшемся супруге мы думаем одинаково.

Вкрадчивый, бархатистый голос Уиддена прозвучал неожиданно, словно хлопок ладоней в пустой комнате. Керри дернулась. Он, видимо, уже давно находился в каюте, глядя, как она вздыхает, страдальчески морщит лоб, потирает средний палец руки, на котором носила кольцо, подаренное адвокатом в честь помолвки. Она оставила его дома, в апартаментах, планируя вернуть Филиппу после своего возвращения.

Керри открыла глаза, не торопясь, окинула сидящего рядом в кресле Уиддена ледяным взглядом.

– Мой неудавшийся супруг – это ты, – ее голос можно было смело использовать вместо льда для шампанского.

Скай не дрогнул. Лишь по-прежнему густые ресницы на миг прикрыли глаза. Если во взгляде его была боль, Скай не позволил Керри ее увидеть.

– Ты и в этом права.

Повисло давящее молчание. Выдержав не больше минуты, женщина неприязненно поинтересовалась:

– Что, не будет уговоров «только вернись – я всё прощу»?

– Нет.

Снова проклятые ресницы! Как понять его, если не по глазам? И ситуация-то дурацкая – как причинить боль, если она не причиняется? Наоборот, боль испытывает она. Хотя не должна вроде бы…

– Ну что ж, – Керри села, подтянув к груди ноги, – хорошо, что мы всё выяснили между собой. Из какого аэропорта ты можешь отправить нас домой?

Синие глаза были словно закрытые ставнями окна.

– Вас – ни из какого, – нажим на слове «вас» предложил Керри не рассчитывать на компанию Джой в этом перелете.

Женщина помолчала.

– Мы заходим в тупик. Я не могу оставить с тобой маленького ребенка, ты не соглашаешься отпустить ее со мной.

Скай поднял с блюда два почти прозрачных ломтика пармезана, критически осмотрел их и сунул в рот Керри. Та от неожиданности подчинилась, а когда сыр оказался во рту, как-то глупо было его выплевывать.

– Джой сказала, что ты собралась отправлять ее в пансион.

– И что? – немедленно ощетинилась Керри, даже не проглотив сыр. – В отличие от тебя, я вынуждена работать, и мне трудно выкроить время на ее воспитание.

– Я тоже работаю, – спокойно возразил Скай. – Работаю с пятнадцати лет. Слава Богу, что чутье передалось мне от отца и он многому научил меня. Вкусный сыр?

Керри, снова захваченная врасплох, только открыла рот. Мужчина нежно обхватил ладонью ее подбородок и прильнул губами к раскрытым губам.

Легко выдохнул ей в рот воздух со слабым привкусом коньяка.

Почувствовала почти невесомое прикосновение его языка к нёбу.

И отстранился первым, на безопасное расстояние для пощечины.

– О да, – с удовлетворением выдохнул Скай. – Пармезан в этом году определенно удался.

Автоматически проследив взглядом за закрытием двери, Керри снова откинулась на спину. За свою профессиональную карьеру создателя одежды она поставила не менее пятнадцати шоу, видела десятки показов коллег, провела сотни переговоров – и научилась ценить умение прервать переговоры в точно рассчитанный момент. Тот самый, когда еще одна фраза продавца перетянет весы не в его пользу. Когда покупателю надо дать возможность самому убедить себя.

Уидден, что и сказать, проделал это эффектно. Керри с опаской облизала нижнюю губу. Вкуса Ская она не почувствовала, от этого стало как-то легче. Глупо наигранно возмущаться, кричать «Как ты посмел?» – Скай ведет свою собственную игру. Выходит, он хочет получить и ее, Керри, не только Джой. Он говорил об этом еще до того, как узнал о дочери. Это было для него достаточной причиной, чтобы не дать ей выйти замуж за Филиппа. Уидден накормил папарацци всего мира, но своего не отдал. Керри представила, как задыхается сейчас Корделия, ее помощница и директор по связям с общественностью, под градом просьб об интервью. И вопросы-то все однотипные. Действительно ли Керри Лайт – давно пропавшая жена мультимиллиардера Скайлера Уиддена? Собирается ли мисс Лайт подавать прошение о расторжении своего брака или вернется к мужу? Откуда это знать Корделии… Хозяйка таинственно исчезла, ничего не сказав. А Филипп! Бедняга Филипп. Ему хоть беги из Монреаля на необитаемый остров. Не меньше полугода пройдет, прежде чем на процессы с его участием станут приходить не только, чтобы поглазеть на адвоката, который не женился на Керри Лайт. Она вернется в Монреаль и обязательно извинится перед ним. Только на всякий случай прихватит с собой телохранителя.

Глава 24

Его девочки играли. Лежа на шезлонгах, составленных голова к голове, на животах, они перебирали каких-то бумажных кукол, примеряли к ним платья, срисованные из журналов, придумывали жизненные ситуации. Причем Джой явно склонялась в сторону романтики, Керстен же избегала опасную тему, предлагая дочке взамен приключения.

Скай стянул с носа солнцезащитные очки, положил их на стол и оперся головой о раскрытую ладонь, локоть стоял на столе. Его жизнь здорово подзапуталась с того момента, когда ему сообщили, что у Керри Лайт неприятности с компаньонкой, и их не могут решить анонимные денежные вливания. Он сам не знал, хотелось ли ему на всю жизнь остаться невидимым наблюдателем успехов Керстен. Шесть бесконечных лет искали ее по всему миру нанятые им детективы. Шесть лет Скайлер знал только две эмоции – досаду и удовлетворение.

Потом снятые скрытой камерой фотографии Керри Лайт легли на его стол в парижском отеле «Хилтон». Изменилась. По-прежнему хороша, но уже не шотландская милая девочка с волосами до пояса и распахнутыми в удивлении и восторге глазами. Светлая блондинка с прической в стиле принцессы Дианы смотрела вызывающе, даже не зная, кто встретит ее взгляд через часы после съемки.

Уголки губ Ская дрогнули при воспоминании о том, какую он испытал одновременно гордость за нее и злость. Эта женщина явно не захотела бы быть спасенной из ее нового мира сказочным принцем. Всё у нее было хорошо.

Его прелестная Керстен… Она рвала ему душу на куски и поливала бальзамом дымящиеся обломки. Он знал график каждого ее дня наизусть, порой лучше, чем свой собственный, о котором ему напоминал секретарь. Сперва эту должность занимала молодая, компетентная француженка, но однажды Лилисет решила, что пост супруги ее привлекает больше. Терпения Ская хватило на девять дней. По его просьбе служба работы с клиентами отеля, готовая выполнять самые экзотические запросы, подыскала Уиддену секретаря-мужчину. Дуглас Джеркс был двуязычным канадцем, умел стенографировать, пользоваться будильником, органайзером и антипеспирантом и не испытывал к боссу никакого личного интереса. Слава Создателю. Еще он готов был много путешествовать; впрочем, деловые интересы Уиддена были сосредоточены во Франции, Бельгии, Швейцарии и – с некоторых пор – Канаде, и секретарь передвигался в пределах этих стран. Когда Скай уезжал на остров, Дугласа он с собой не брал никогда. Там до сих пор хозяйство вела его вторая головная боль – Дюк Орнунг. Когда Скай неосторожно обмолвился, что Керстен обнаружена, глаза Дюка вспыхнули, будто два фонаря. Невероятным усилием воли сдержав себя, он только поинтересовался – как у нее дела? Какие намерения у Ская? Скай показал ему фотографии Керри Лайт. Дюк выглядел таким довольным, словно лично высидел яйцо, из которого вылупилась эта роскошная птица. Планами Скай с ним не поделился. По простой причине – не было у него пока этих планов.

В персонал дома моделей удалось внедрить своего человека, в обязанности которого входило, кроме поставки информации, передавать и негативы со свежими снимками Керри Лайт. На каждой фотографии Керстен была живой – смеялась ли, беспокоилась, злилась или давала указания швеям. Даже появление ненавистного соперника Скай стерпел. Не сразу – самому ему не хватило проницательности, помог верный Дюк. Сидя в гостиной в поместье, Скай в сотый раз пересматривал короткое видео, снятое через щель в двери. Керстен и адвокат сидят рядышком на диване и ведут тихий разговор. Такой тихий, что не понятно, о чем; но рука адвоката по-хозяйски обхватывает плечи Керстен, а та касается правым виском его щеки. Дюк посмотрел только один раз.

– Общие интересы. Никаких чувств. Посмотри, он доволен собой и спокоен, а у малышки не светятся при виде него глаза.

Скай перекрутил видео на минуту назад и молча смотрел снова.

– Она с ним спит, – мрачно изрек он наконец.

– Скорее всего, – не стал отрицать Дюк. – Ну так ты тоже не ангел, нет?

Он не мог знать этого наверняка, но Скай только пожал плечами. У него действительно была в Париже постоянная девушка для постели, с ней он даже подписал заверенный нотариусом договор. От Белль – секс, отсутствие болезней, беременности и претензий; от «Уи» – ей нравилось созвучие его фамилии и французского слова «да» – щедрое содержание плюс подарки не ниже оговоренной стоимости. Если Белль и мечтала появляться в высшем свете под ручку с миллиардером, ей хватало ума молчать об этом. Скайлер не требовал от нее верности и не обещал быть верным ей. Ему и в голову не приходило представлять обнаженное тело другого мужчины, прикасающегося к телу, к молодой груди Белль. При мысли об адвокате, проделывающем то же самое с Керстен, в груди Ская поднималась горячая злая волна. Но Дюк вроде бы прав – влюбленная женщина так не смотрит.

– Пусть живет, – вздохнул Скай. – Да, кстати, – он отыскал среди бумаг на столе мобильный телефон, нажал кнопку быстрого вызова номера, занесенного в память. – Дуглас!.. Да, тебе тоже. Организуй мне результаты последнего медицинского осмотра мисс Лайт. Особенно меня интересует информация от кардиолога… Да, жду… Три года назад? Многовато. Так… мы ведь предоставляем ей кредит через «Свисс ког»? Сообщи Анри-Луи, что обязательным условием открытия кредитной линии будет информация о состоянии здоровья мисс Лайт, выступающей в качестве гаранта. Всё.

Дюк смотрел на друга с задумчивым уважением.

– Одобряю. Если малышка сама не занимается своим здоровьем, ее надо подтолкнуть. А что ты будешь делать, если она, например, окажется беременной от адвоката?

Щека Ская дернулась.

– Вот уж не знаю. Усыпить хлороформом и отвезти в бессознательном состоянии на аборт?

Дюк поднял брови, обдумывая сомнительного качества шутку.

– Ну да. Решать проблемы надо по мере их возникновения.

Когда швейцарский инвестиционный фонд «Свисс ког» озвучил условие кредита с крайне выгодными условиями возврата заемных средств, глава дома моделей приняла это спокойно, без возмущения. Кто платит – тот и заказывает музыку. Один день в медицинском центре, и в руках Ская уже были документы, подтверждающие отличное состояние здоровья Керри Лайт тридцати двух лет от роду. Донорская часть сердца Паломы полностью прижилась, хотя поддерживающие лекарства были предписаны Керстен пожизненно. Хорошее состояние мышц, костей и внутренних органов. Небольшая экзема на руке на почве недосыпания и невроза. Скай задумался, как, не обнаруживая себя, убедить Керстен вести более щадящий образ жизни; но ничего сообразить не смог и отложил это. Беременной Керстен не была, у нее стояла спираль, предохраняющая от зачатия, болезней гинеколог не обнаружил. В Европе как раз пошла мода на поздние роды, так что Керстен еще успеет обзавестись ребенком. Желательно от него. Уидден точно знал, что с его стороны проблем не возникнет. И возражений – тоже.

На палубе Керстен и Джой обе вскочили с шезлонгов, выдернув Ская из воспоминаний. Ирония судьбы – он только мечтал о ребенке от Керстен, а она уже давно растила его. Ее. Дочь. Прелестную малышку, поразительно похожую на него, но – со своим мнением по любому поводу, со своими желаниями и упрямством. Пока Керстен отлеживалась в каюте, Скайлер всё время разговаривал с дочерью. Джой была умницей, очень много понимающей для своих лет. Она находилась на домашнем обучении, говорила одинаково бойко на двух языках – на английском благодаря общению с матерью и на французском, ее воспитательницей Керри наняла франкоговорящую канадку. Неглупо, одобрил мысленно Скай. Девять лет назад, на Эсмеральде, Керри ни слова не понимала по-французски; сейчас дело обстояла несколько лучше, но резкий выговор женщины все равно резал слух. Джой щебетала звонко, как птичка, с каждой фразой будто бы выпуская в воздух музыкальные воздушные пузырьки. Скай тоже предпочел говорить с дочерью по-французски, что он, что Палома лет с пяти говорили на этом языке. Нет, Палома вообще с рождения, она же была младше него. Скаю не так давно исполнилось тридцать девять, значит, сестре в мае могло бы стукнуть тридцать. Могло бы. Утрата Паломы давно не будила в его душе пронзительной боли, только светлую тихую грусть. Ей суждено было погибнуть, чтобы он встретил Керстен Игрейн. На свое счастье, на ее беду.

Мама и дочь на палубе делали странные движения руками, будто магические пассы. Скай наблюдал, прищурившись, не понимая. Керстен показывает Джой, как плавать! осенило его. Скай плавал, как рыба, с тех пор, как вообще помнил себя, Керстен тоже росла возле воды – а вот Джой океана, моря не видела ни разу. В бассейне, похоже, тоже не была. Скайлер мысленно включил обучение дочери плаванию в список первоочередных дел. Как только они приплывут на Эсмеральду и он познакомит Джой с Дюком, тот, без сомнения, вцепится в нее. Дюку очень хотелось иметь собственного ребенка, он даже уговаривал Луизу, свою подругу в Палома-Сити, родить ему кого-нибудь, однако жениться на ней не собирался, так что к согласию они не пришли. Луизе хотелось из «девочки мадам Катрин» стать женщиной с положением в обществе, Дюк отчаянно боялся, что, освоившись в этом положении, она начнет его пилить. Такой риск, конечно, существовал; так что Скай, и без того не отличавшийся способностями свахи, не вмешивался, позволяя им мириться и ссориться самостоятельно. Ему бы со своей жизнью разобраться…

Скай вышел из тени навеса к самому краю. Джой увидела его, засмеялась, побежала к нему. Скай раскрыл приветственно объятия, но сам не мог, как ни старался, оторвать взгляда от Керстен. Она вздернула голову, ища причину радости дочери, сделала шаг следом, потом будто споткнулась и осталась стоять на месте, упрямо сжав губы и с вызовом глядя на него. Реакция, говорящая о неравнодушии, конечно. Но вот хорошая или плохая для него лично, Скайлер не мог сказать. Дочь ткнулась ему в живот, момент был упущен. Когда он вновь поднял голову через пару минут, Керстен уже ушла в каюту.

Глава 25

Второй раз он заловил ее в душе и, видимо, решил действовать более прямой наводкой. Керри только что плавала за бортом яхты, отключившей двигатели, плавала и с маской, и просто так, почти час, просолилась насквозь и принимать душ бросилась бегом. И без того от воздуха, напитанного солью, солнца и морской воды ее волосы совершенно не держали форму прически, стали сухими и легкими, и Керри не представляла, как их спасать. Белые в Монреале, плечи стали золотисто-коричневыми, волоски на руках выгорели – красиво в общем, но в частности беда.

Ворвавшись ураганом в каюту, Керри швырнула мокрый купальник в раковину и забралась в просторный душ. Она даже застонала от удовольствия, когда на ее тело обрушились струи холодной пресной воды. Нанесла маску на волосы и просто стояла, бессовестно изводя запас воды на яхте.

Дверь душевой кабины отодвинулась и закрылась почти бесшумно. Керри дернулась от ощущения теплых рук, намыливающих ее груди. Скай стоял рядом, под струями воды, босиком, но в футболке и спортивных шортах. Одежда уже мокро обвисла на нем. Стоя на одной ноге, икрой другой он зацепил ее ноги ниже колена, притягивая к себе. Керри и без того видела ком, растущий у него в паху. И задыхалась от неровного ритма сердца.

– Что ты забыл здесь? – запоздало возмутилась она.

– Т-ссс! – нежные до того пальцы вдруг больно защемили соски, скомкали в горсти чувствительные вершины.

Керри с возмущением вскрикнула.

– Дурак! А если я сейчас ухвачу тебя за член?!