Люди до

– Ваши имена и цель визита в Новый город? – Говорит один из них, опуская свет фонаря нам под ноги, чтобы не слепить нас. Этого света достаточно, чтобы рассмотреть друг друга. Оба они мне не знакомы, но смотрят на меня так, как будто уже знают, что я отвечу, и кивают Лёну, признав в нем жителя города.

Лён берет слово и представляет нас всех самостоятельно.

– Мое имя Лён, я житель Нового города, прибыл с выполнения поручения правления. Со мной Лин, моя сестра, житель Основного города, тоже исполняющая поручение вместе со мной. Сара, житель ближайшей Коммуны, расположенной к северо-западу от сюда, и Тимофей, Глава той же Коммуны.

Я удивляюсь, когда Лён называет его полное имя, но потом понимаю, что он мог его слышать ранее от Су, или от самого Тима, когда они прогуливались по Коммуне, собирая вещи.

– Проходите, мы вас ждали. – Говорит все тот же служащий и, разворачиваясь, следует к домику, увлекая нас за собой.

Тим крепче поддерживает меня под руку, чтобы я полностью опиралась на него, при ходьбе. Шаги даются мне все сложнее, и я не против его помощи, все сильнее сжимая его пальцы от нарастающей боли в лодыжке. Наверное, уколы Вероники совсем прекратили свое действие, и теперь я чувствую все то, что ощущала при повреждении ноги, только с удвоенной силой, он перенапряжения. Когда мы проходим половину пути, перед моими глазами начинают бегать черные круги, и я теряю равновесие, падая вниз. Успеваю только почувствовать, как руки Тима, хватают меня и поддерживают, не давая удариться о землю.

Я прихожу в сознание, уже лежа на двух стульях, выставленных в ряд. А надо мной столпились все остальные, включая служащих. Они машут перед моим лицом каким-то полотенцем, и от волн прохладного воздуха, я начинаю приходить в себя.

– Как ты меня напугала! – Говорит Тим, обнимая меня так крепко, что мне не хватает воздуха для вдоха. Он чувствует это и ослабляет руки.

На лицах остальных я вижу тот же испуг, даже лицо Лёна, всегда невозмутимое, сейчас изменилось. Он выглядит так же обеспокоенно, как и все.

– Все в порядке, я просто устала. – Успокаиваю всех и хочу подняться, но Тим не дает мне этого сделать, прижимая меня руками к стульям.

– Нет, – говорит он, – тебе нужно отдохнуть, полежи хотя бы немного, если не хочешь заново свалиться без сознания.

Я соглашаюсь с ним и лежу, а все остальные так и продолжают стоять надо мной и смотреть мне в лицо. Первым отмирает Лён, он переминается с ноги на ногу и обращается к служащим.

– Предупредите правление о нашем прибытии, и вызовите на встречу человека, что сопроводит нас до города, желательно на машине. Мы не сможем перемещаться самостоятельно. Все слишком устали и Лин, еще долго будет приходить в себя. Ей нужна медицинская помощь. – Лён раздает еще какие-то поручения, но я его уже не слушаю, мое внимание привлек поцелуй Тима и теперь я не могу остановиться, целуя его в ответ. Су тоже отходит от нас, стараясь не мешать, и просит охрану показать ей ванную комнату. У нас есть время до приезда встречающих, чтобы привести себя в порядок. Мы по очереди принимаем душ, меня сопровождает Су. Вдвоем нам очень тесно там находиться, но Су не оставляет меня одну, боясь, что я могу снова упасть. Она помогает мне раздеться и помыться, потом вытирает меня полотенцами и снова одевает. Без нее я бы не справилась, поэтому с радостью принимаю ее помощь. Когда мы выходим, все остальные уже сидят за столом. Я вижу, как перед Лёном и Тимом стоят контейнеры с едой. Мной овладевает паника и я, прихрамывая, подхожу к Тиму и шепчу ему на ухо.

– Только не говори мне, что ты это ешь!

– Нет, – также тихо отвечает мне Тим, – я знаю, что еда здесь может быть напичкана лекарствами, поэтому отказался, Лён тоже не прикоснулся к пище.

На то, ест Лён или нет, мне было все равно. Ведь он прекрасно осведомлен обо всех добавках и раньше не принимал их. А если уж решит принять их сейчас, то это его выбор.

Су, я тоже запрещаю угощаться предложенной горячей порцией еды, и она понимающе отстраняет от себя контейнер. Мы совсем недолго ждем, встречающего нас человека, хотя все успели быстро смыть с себя пыль дороги, не тратя много воды, чтобы хватило остальным.

В дверь стучат, и внутрь домика входит Зоин. Он смотрится здесь очень крупным, охранный пункт не рассчитан под его рост. Зоин кивает нам, облегченно разглядывая меня и Лёна. Наверное, когда мы не вернулись с остальными, он переживал, раз сейчас вызвался лично встретить нас.

– Доброй ночи. Меня зовут Зоин, я председатель правления по связям с общественностью. Я буду сопровождать вас в дороге, прошу пройти в машину.

– Спасибо за скорый приезд, – отвечает Тим, – нам необходима медицинская помощь, Лин поранила ногу и с трудом может передвигаться самостоятельно.

Зоин обеспокоенно разглядывает меня и кивает Тиму.

– Мы заедем по пути в медицинское учреждение и покажем Лин специалистам.

Зоин просит всех занять места в машине. Мы встаем на выход, и благодарим охрану, за радушный прием. Тим подхватывает меня на руки, не разрешая самостоятельно сделать шаг.

– Я не отпущу тебя, даже не спорь. Ты снова упадешь на улице, у тебя такое бледное лицо, что я не рискнул бы тебя отпускать. – Объясняет мне Тим, на мои попытки пройти самой. Мне как-то неловко, что все смотрят на нас, особенно Зоин, он очень внимательно рассматривает, как Тим выносит меня к машине и отпускает лишь перед ней, чтобы я смогла самостоятельно усесться на сиденье.

Мы размещаемся все четверо, на заднем сиденье машины, Зоин, занимает место около водителя. Машина заводится и начинает движение. Меня немного трясет на кочках, и нога ноет от каждого неосторожного движения. Я уже скорее хочу оказаться вне транспорта и в медицинском центре, чтобы с этой болью что-то сделали.

Я начинаю узнавать дома, слабо подсвеченные уличными фонарями. В Новом городе глубокая ночь, все спят, готовясь к завтрашнему дню. Только мы, незваные гости города, пришли в ночной тьме и пытаемся что-то изменить или поправить в этом тихом укладе жизни городских улочек.

Мы добрались до центральной площади, достаточно быстро, но эта дорога показалась для меня пыткой. Тим, все время нашего пути, не спускал с меня глаз. Я хмурилась от толчков машины, и закрывала глаза, предчувствуя новые сотрясения. По моему лбу льется пот, застывает в ожидании новых капелек, для продолжения пути, и стекает все ниже, впитываясь с ткань одежды. Я даже не пыталась вытереть лоб, для меня это была мелочь, на которую не хватало сил обращать внимание. Я чувствовала, как моя кожа лица потеряла цвет, мои щеки похолодели и сейчас я выгляжу не лучшим образом. Поэтому, я старалась ни на кого не смотреть, чтобы не пугать своей бледностью и болезненностью. Но как назло, все сами периодически поглядывали в мою сторону, проверяя, в сознании ли я еще. Я слабо улыбалась, волнующим лицам, обращенным в мою сторону. Даже Зоин, оборачивается с переднего сидения достаточно часто, чтобы я сумела это заметить.

Наш транспорт останавливается в центре города, у фонтана. Именно там, находится здание медицинского центра. Оно также величественно, как и остальные, здания библиотеки и правления. Своей архитектурой, оно вписывается в этот круг зданий, и выглядит как единое целое, дополняя своими формами ансамбль человеческого творения. Строя Новый город, архитектор постарался, чтобы все выглядело гладко и красиво, а фонтан в центре был олицетворением чистоты и начала всего в этом городе.

Меня выносит Тим, снова держа на руках. Но у меня уже не хватает сил сопротивляться. Боль причиняет мне гораздо больше неудобств. И я перестаю обращать внимание, на Тима, который тяжело перебирает ногами по земле от усталости, но не отпускает меня, крепко прижимая к своей груди. Но на предложения Зоина, его сменить, Тим отказывается, говоря, что в полном порядке и прекрасно справится с этой приятной заботой. Зоин не настаивает и дает шанс Тиму самому доделать все до конца. Думаю, один плюсик Тим заработал перед Зоином.

Люди, встречающие нас на первом этаже здания медицинского центра, одеты в просторные халаты синего цвета. Они рассматривают меня, и приглашают пройти в комнату, для детального осмотра. Тим, послушно заносит меня в указанную комнату, и выходит, как велят ему служащие.

Я сижу в мягком, белом кресле, а с моей ноги стягивают обувь и бинты. Я кривлюсь, но терплю, не издавая лишних звуков. От нахлынувшей вновь пульсации в ноге, при снятии всего, удерживающего ее. В голове снова раздались шумы, а перед глазами появились черные круги. Прежде, чем я успела предупредить их о своем ухудшающемся самочувствии, стоявший рядом со мной человек в синем халате подсовывает мне под нос ватку, смоченную неприятно пахнущим раствором. После очередного вдоха в нос попадают его пары, и я отшатываюсь от столь неприятного и незнакомого запаха. Но, как, ни странно мне становится намного лучше. Круги и шумы пропадают. Мне трут виски, тем же раствором, от чего кожу начинает пощипывать и неприятный запах, начинает меня преследовать, не давая забыться и вернуться в прежнее состояние. Меня осматривают с ног до головы, измеряют давление, берут кровь, ставят какие-то уколы, которые моментально притупляют болевые ощущения и я снова готова бежать. Но мне не разрешают даже встать с места. Колют снова, что-то болезненное в вены, и я теряюсь в своей усталости.

Глава 19.

Мне видится прекрасный сон, когда-то уже снившийся мне, вот только не могу вспомнить когда. Кругом золотое поле, колышимое ветром. Я иду, слегка задевая зерна своими пальцами, пробираюсь все глубже в заросли. Меня уже почти скрыло с головой, в этом золотом цвете, как в центре я замечаю копну, ровно сложенных колосьев. Рядом с ней стоит по пояс раздетый парень. Я залюбовалась стройностью его форм, а когда подняла глаза выше, то увидела, что это Лён. Его светлые волосы, гармонично сливаются с ростками пшеницы. Он смотрит на меня и улыбается, подзывая рукой к себе. Я решаюсь и подхожу ближе. Он протягивает ко мне руки и обнимает меня. Мне становится тепло и уютно в его руках. Я прислоняюсь к его груди и слушаю стук его сердца. Оно ритмично отбивает дробь, переходя в такт знакомой мне песни. И я начинаю напевать, вторя ритму:

«Девушка пО полю шла босиком.

След, поливая парным молоком.

Ветер украл из косы волосок,

Зреет на поле пшеничный росток»

Еще не открыв глаза, но, уже поняв, что проснулась, я слышу эту песню над собой. Я узнаю голос, даже не посмотрев на исполнителя. Это Су. Она прекрасно поет, ее голос настолько гармонирует с этим текстом. Она словно знала ее всю жизнь и сейчас поет, не напрягая память и чувства. Просто выдает, с детства заученные строчки, складывая их в мелодию, впитавшуюся с молоком матери в сознание. Но вот, песня заканчивается и Су, не желает начинать ее снова. Мне приходится выдать себя. Я открываю глаза и рассматриваю Су. Она выглядит очень хорошо. Волосы опрятно уложены, одежда чиста, лицо, без признаков усталости, свежее и румяное. Хотела бы я посмотреть в зеркало и увидеть тоже. Прекрасно понимая, что это не возможно, за столь короткое время, я все же удивлена, как у Су, выходит, так скоро прийти в себя, после того, что мы все прошли.

– Лин, дорогая, ты очнулась! – Су, смотрит на меня, удивленными глазами и, не переставая, жмет кнопку, находящуюся на спинке кровати, что у меня над головой. Кнопка издает противный писк, и я не понимаю, зачем она это делает. Ее несвязанные движения напоминают мне сон, может, я все еще сплю? Но я все вижу так четко, и осознаю все происходящее, так ясно, что отбрасываю эту мысль. На писк сбегаются люди, и я узнаю в них, встречающих нас медицинских рабочих, которые осматривали и кололи меня иглами. Все сбегаются и останавливаются над моей кроватью, образуя полукруг. Они не громко перешептываются и записывают на свои листочки что-то мне не понятное и отсоединяют от моих рук какие-то трубки, которых я не заметила ранее, но чувствую сейчас, когда они вынимают острые иглы из моих вен.

– Лин, – говорит тот, кто ставил мне больные уколы, перед тем, как я уснула, – мы рады, что ты, наконец, пришла в сознание, расскажи нам, что ты чувствуешь, как твоя нога?

До того, как он не напомнил мне про ногу, я даже забыла, что она меня нещадно терзала, болевыми приступами. Я пошевелила осторожно сначала пальцами, потом, аккуратно покрутила ногой в суставе, но ничего не почувствовала. Словно, она и не болела вовсе.

– Все великолепно, я не чувствую боли. Скажите, как вам удалось, так скоро вылечить мою ногу? – Задаю я первое, что приходит в голову. Я удивлена и поражена достижениями их медицины.

– Вовсе не скоро, лечение протекало в стандартном режиме. Все усложнило то плачевное состояние, в котором ты была доставлена к нам. Твой организм был обессилен, и нам пришлось ввести тебя в принудительный сон, чтобы восстановить силы, для скорейшей поправки. Мы не прекращали лечение все эти дни, и теперь ты в полном порядке и эмоционально и физически, ты полна сил.

– Все эти дни? Сколько дней я проспала? – Мое сердце ускорило свой ритм и датчики, стоящие рядом, запищали, вторя ему.

– Не волнуйся, успокойся. Ты проспала три дня, но это было необходимо. Ты бы не смогла самостоятельно покинуть наше здание, до того, как мы вылечим твою ногу. А теперь, мы сможем отпустить тебя, после нескольких тестов, на твое самочувствие. – Медицинский служащий приятно мне улыбался, а моя паника все не унималась.

– Су, мне нужно с тобой поговорить.

Су кивает, а все остальные постепенно покидают комнату, оставляя нас одних.

– Что случилось за эти дни? – Спрашиваю я ее, едва за последним служащим закрывается дверь.

– Тише, успокойся. Все в норме. – Успокаивает меня Су, а мое сердце учащенно бьется, и датчики пищат следом. Мне надоедает этот звук, я нащупываю на своем теле стикеры в нескольких местах и отдираю их, кладя на столик.

– Подробнее Су, не мучай меня. – Перебиваю ее, не желая слушать слова успокоения в мой адрес.

– Когда нам сообщили, что ввели тебя в сон, для того, чтобы ты скорее восстановилась, мы оставили тебя и сами пошли отдыхать. Зоин, радушно принял нас, под своей крышей. К середине следующего дня, когда мы, наконец, выспались и смогли нормально мыслить, не зевая при этом, мы собрались на кухне и стали обсуждать, что произошло за все это время, и что нам предстоит делать. Зоин, сказал нам, что не стоит появляться перед правлением, в неполном составе, имея в виду, твое отсутствие. Мы согласились с ним. Потом, он рассказал нам о том, что случилось, когда экспедиция, направленная на поиски убежища, вернулась без тебя и Лёна. Члены правления были в ярости, от того, что они упустили тебя, не выполнив все, что задумали. На ваши поиски были направлены новые люди, но они еще не вернулись назад, и все обеспокоены их исчезновением. Зоин, был очень рад, когда Тим, представился Главой Коммуны. Он рассчитывал на его помощь, и они долго обсуждали какие-то правительственные, организационные моменты по возможному сотрудничеству между ними. Но тут, я особо ничего не понимала, и не вмешивалась. Встреча с правлением, назначена, как раз на сегодняшний день. Именно сегодня все смогут собраться вместе. Некоторые члены правления отсутствовали на каких-то заданиях с массовым вывозом людей, якобы для каких-то работ по обеспечению города. Мы с Лёном считаем, что это учения. Людей обучают стрельбе из ружей. Зоин, ничего об этом не знает, и не был уверен в этой версии, так как мы. Тиму пришлось рассказать ему всю сложившуюся обстановку, после чего Зоин нас поспешно покинул. Он сказал, что должен немедленно все это обсудить и обдумать. А мы, все оставшееся время, расхаживали по городу, осматривали его и приходили в форму.

– А где сейчас Тим?

– Тим, вместе с Лёном, сейчас внизу, ждут меня с результатами. Их не пропустили к тебе, видите ли это против правил, я так и не поняла почему.

– Я хочу его видеть, помоги мне встать. – Я приподнимаюсь на локтях и присаживаюсь в кровати.

– Ты что? Тебе сейчас нельзя вставать, тебе нужно пройти реабилитацию, как сказал служащий медицинского центра. – Су, обеспокоенно, пытается уложить меня на место. Но, наверное, она плохо меня знает, если думает, что кто-то может мне помешать сделать то, что очень нужно!

Я сбрасываю ее руки со своей груди и пытаюсь подняться самостоятельно.

– Если ты мне не поможешь, мне придется делать это самой, я потрачу больше сил, на этот путь.

– Хорошо, – наконец, соглашается она, – я тебе помогу, но если мы кого-то встретим, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Значит надо сделать так, чтобы нас никто не заметил. – Говорю я, и поднимаюсь, постепенно перекидывая ноги на пол. Я отлично помню, как упала в прошлый раз, после долгого лежания в постели и теперь действую осторожнее.

Су мне помогает, она поддерживает меня под руки, когда я неуверенно опираюсь на ноги, опасаясь, что они подкосятся, от долгого пребывания без движения. Но, я держусь на ногах, достаточно уверенно, и моя больная лодыжка совсем не чувствуется. Все же они молодцы, и хорошо выполняют свою работу, раз я не хнычу, снова, от боли. Я прошу Су, чтобы она отвела меня в ванную комнату. Я должна узнать, как я выгляжу, перед тем, как я покажусь Тиму.

Перед зеркалом, я довольно улыбнулась. Я видела все ту же, симпатичную девушку, с нормальным цветом лица и посвежевшим взглядом. Мои глаза все так же сияют, только волосы, скатались и беспорядочно свисают с моей головы. Надо с этим что-то делать. Времени у меня мало, я не знаю, как скоро здесь появятся медицинские служащие, которые будут продолжать мое лечение. Я решаю быстро умыться и намочить голову водой, чтобы проще было их расчесать. Когда, я готова снова посмотреться в зеркало, все выглядит отлично. Мокрые волосы, зачесаны назад и теперь не доставляют мне неудобств, к тому же намокшие, они стали на пару тонов темнее, и мне кажется, так выглядит намного симпатичнее, чем мои, соломенного оттенка.

– Как ты думаешь, может мне стоит сменить цвет волос, я читала, что раньше так часто делали. – Спрашиваю я Су, увлекшись разглядыванием себя в зеркале.

– Думаю, что это глупости, зачем менять цвет волос, если у тебя и так все с этим прекрасно. Я всегда хотела иметь волосы, как у тебя.

– Ну, вот видишь, а говоришь, что глупо, менять цвет волос. Если ты хотела это сделать, то стоило попробовать.

Все же я останавливаюсь на этом, не время сейчас, рассуждать о внешнем виде, главное, чтобы Тим, узнал меня при встрече, а для этого, я выгляжу уже вполне отлично. Хоть этот халат, нежно – голубого цвета, путается в ногах и не дает возможности быстрым движениям.

Су, все еще держит меня за руку, когда мы выходим из комнаты, внимательно разглядывая коридор. Там пусто, это шанс, для того, чтобы остаться незамеченными, и перебраться на первый этаж, где ждут нас остальные. Мы перебежками добираемся до лестничного пролета и спускаемся вниз, встретив по дороге, только несколько лечащихся, точно в таких же халатах, как у меня. Никто нам не препятствовал, поэтому мы спустились, достаточно быстро.

Как только я увидела Тима, что сидит рядом с Лёном, и мило о чем-то беседует с ним, я тут же кинулась к нему на шею. Су, даже не успела за мной, чтобы держать за руку, да мне это было уже и не нужно. Я держалась за Тима. Он также крепко меня обнял, как всегда и мы стояли так, не в силах оторваться друг от друга. Су и Лён выжидали, стоя рядом.

– Ты выглядишь – воскресшей, словно ангел, спустился к нам на землю, в небесно голубом одеянии! – Говорит Лён, своими словами обращая на себя внимание.

– И я рада тебя видеть, – говорю ему и убираю одну руку с шеи Тима, чтобы обнять и его тоже, – как же я скучала! По всем вам!

– А мы-то как скучали, с тобой все в порядке? – Спрашивает Тим, рассматривая меня с ног до головы. – Как твоя нога?

– Нога, отлично. Ты же видишь, как хорошо я могу бегать, особенно если есть куда. – Смеюсь я.

– Да и в общем, ты уже не похожа на ходячий труп, у них явно есть секретная медицина, возвращающая людей с того света. – Снова острит Лён.

– Да, ты почти прав. Это называется сон. Они принудительно усыпили мой организм. Как знали, что сама я спать так долго, откажусь. Тим, расскажи, как обстоят дела. Су мне набросала информацию кратко, но что ты думаешь по этому поводу? – Я меняю тему со своей персоны, на общую проблему.

– Я думаю, что они начинают действовать. Нам необходимо все выяснить, но мы ждем, когда нас пригласят на заседание правления по этому вопросу. Зоин пытается что-то узнать и решить. Но пока от него нет никаких известий. – Объясняет Тим.

– А когда планируется заседание? И который сейчас час, я совсем потерялась во времени.

– Через два часа, мы как раз зашли за тобой, не хотели находиться там, не зная, как ты себя чувствуешь и сможешь ли ты присутствовать. А сейчас раннее утро, уже шесть часов. В восемь нас ждут.

– Я с вами. – Сразу даю всем понять, что не собираюсь отлеживаться здесь на каких-то дополнительных тестах, в то время, когда они будут стоять и отвечать за меня перед правлением.

– Но ведь тебя еще не отпускали. – Перебивает Су.

– Да, но кто мне помешает уйти, или они лечат также принудительно, как усыпляют? – Задаю я вопрос Лёну, как самому осведомленному в вопросах медицины Нового города.

– Понятия не имею, я сам лечился здесь, лишь однажды. Но думаю, попробовать стоит. – Он озорно улыбается, уже предчувствую наш побег. Что ж, так тому и быть.

Мы группируемся в одну кучку, и ребята закрывают меня собой, идя по коридору. Я, предварительно обматываю свой халат вокруг себя плотнее так, чтобы он походил на облегающее короткое платье. Выходит не слишком, похоже. Да и девушек в городе, слишком мало, чтобы слиться в толпе, но мы надеемся на чудо. Уже преодолев весь коридор первого этажа, и подойдя к двери, нас останавливает окликом кто-то из служащих здания. Мы замираем, и первый оборачивается на зов, Тим. Он покидает нашу четверку и идет к нему для разговора. Я не уверена, что он поступает правильно, но не вмешиваюсь, доверяя его выбору. Он недолго о чем-то разговаривает с медицинским служащим и снова возвращается к нам.

– Ну что? – Не выдерживаю я, и задаю ему вопрос еще до того, как он подходит к нам.

– Все в порядке, они не против того, что ты выписываешься раньше, чем было запланировано. У них хватает работы, и они не собираются насильно тебя здесь оставлять. И одерни уже халат, выглядит слишком коротко.

Я смеюсь на его последнюю фразу, но развязываю узлы, поддерживающие мой наряд, и он опадает, снова превращаясь в банальный, длинный халат, закрывающий мои ноги полностью. Выходит зря мы таились с Су, пробираясь коридорами до первого этажа, и зря, разыгрывали этот гениальный план побега. Я кошу взгляд на Лёна, а он невозмутимо вышагивает, даже не смотря в мою сторону. Не может быть, чтобы он за всю свою жизнь здесь, не знал этого правила медицинской службы, выступающего против принудительного лечения. Думаю, это преподавалось еще в школе, но почему-то он решил разыграть эту шутку со мной. Снова я его не понимаю. Нельзя же, до такой степени презирать меня, чтобы постоянно издеваться словом или действием. Мне обидно, но я давлю это чувство в себе. Я узнала, что это за человек, и заранее была готова к его действиям, направленным против меня. Здесь нечему удивляться. Нужно только постараться разгадать его замысел. До какого момента, он собирается вести двойную игру, и выдавать себя за заботливого братца. Когда именно выльется его настоящая натура и снова поставит меня в неловкое положение. Нужно постараться быть готовой ко всему, ведь нам недолго осталось действовать. Это заседание правление должно быть решающим. На нем определиться дальнейшая судьба и наше участие в ней. По-моему, это самое подходящее место, чтобы проявить себя. В самый раз для Лёна. В прошлый раз он не растерялся, не задумается и в этот. Нужно что-то предпринять, но пока в голову не идет никаких решений, только вопросы. Да и времени остается совсем мало.

Мы приходим в дом Зоина и Лёна. Как и предполагали, Зоина еще нет дома. Наверное, его дела затянулись, и нам придется, увидится – лишь в здании правления, на самом заседании. Я, по-быстрому принимаю душ, сушу волосы и принимаю в подарок от Лёна новую одежду. Он выдал мне свои штаны и рубашку. И то, и другое – было велико на несколько размеров. Еще один способ позлить меня. Да нет же, он не виноват, это то, что есть у него в доме. Но все же сама ситуация меня злит. Но я вышла из неловкого положения, с помощью ножниц, которые я нашла в ванной комнате. Раз Лён, подарил мне свои вещи, думаю, он не будет возражать, если я их изменю под себя. Я обрезала штанины до состояния шорт, пояс завязала покрепче, проделав в ремне несколько неаккуратных новых дырок, закатала длинные рукава рубашки по плечи и завязала ее края узлом спереди. Теперь, хоть и выглядит кривовато, но хотя бы это можно носить, и это не затрудняет ходьбу.