Terra Nova: «Строго на юг»

– Хочешь проверить?

Девушка с лёгкой иронией поднимает рыжую бровь. Мол, вижу все твои уловки насквозь, просто хочешь со мной ещё раз встретиться. А я вроде и не скрываю особо – хочу.

– Ну, можно. Стрельбище «Додж-Сити» знаешь?

– Слышал, но не бывал.

– Кто бы сомневался.

Эхе-хе-х… Стерва.

– Это на северо-западе отсюда, за Чайнатауном. Я там с друзьями часто стреляю. Приезжай во вторник, к одиннадцати.

Даже для приличия не спросила, занят я или нет. Ладно, до определённого предела такое поведение меня привлекает.

– Договорились. Кстати, о твоих друзьях – я, кажется видел одного на прошлой неделе.

Ну, а какой смысл скрывать? Он меня точно видел и, скорее всего, вспомнил. Не очень я верю в случайность сегодняшней встречи.

– Ага, Марка. Он мне рассказывал.

Марк, значит. Что-то я ни капли не удивлён. Этнические коммунисты во всей красе, ага.

– …я смотрю, любитель по таким мероприятиям ходить? Или и правда решил на Дальний Юг переселяться?

А глаза-то заинтересованные, хоть и напускает на себя равнодушно-ироничный вид. С чего бы это, любопытно?

– Да просто мимо шёл, вывеску увидел, решил зайти. Не пожалел, кстати – интересно. А Марк этот, он что, переселяться решил? – вкладываю побольше иронии в голос.

Ичасо качнула кудряво-рыжей гривой.

– Нет, тоже мимо шёл и любопытство у него взыграло, вроде твоего.

Ага, вот только он не шёл мимо, а ты его туда привезла, на машине. Всё интересатее и интерсатее, как говорил …ээ… не помню, кто. Из мультика какого-то, кажется.

– Мне вообще кажется, что всё это …мм…

Попытавшись вспомнить испанский эквивалент слова «разводка» или, на худой конец, «мошенничество», не смог этого сделать и схитрил.

– …«панама».12

Блин, надо бы испанский подтянуть. Такое важное слово, а я забыл. Забывается без регулярной практики. Вот, кстати, с Ичасо бы чего получилось, заодно и попрактикуюсь, хе-хе.

Моя потенциальная учительница испанского, тем временем, задумчиво кивнула.

– Вполне возможно. Уже не раз такое было. Ладно, большое спасибо за обед. Мне надо по делам бежать. Тебя подвезти куда-нибудь?

Мотаю головой.

– Да нет, спасибо, я пешком прогуляюсь.

Ни к чему в машине чесноком и анчоусами на девушку дышать. Да и в Агентство я сегодня уже не пойду. В другой раз как-нибудь, спешки-то никакой. Так что пройдусь отсюда и до дома, не так оно и далеко, чуть больше часа. Я вообще пешком люблю ходить, говорил уже, кажется.

– Ну, смотри сам. Вторник, в одиннадцать?

– Ага. Поражу тебя своей меткостью до глубины души.

– Не сомневаюсь. Уже трепещу от сме… ээ… предвкушения, я хотела сказать.

Ну вот язва и всё тут, что ты с ней поделаешь? Блин, сразу в голову полезли мысли, что бы я с ней поделал. Спермотоксикоз, что ли, начинается?

А чтобы время не терять, во время прогулки стоит обдумать, чем именно товарищам троцкистам так интересна потенциальная русская колония на Дальнем Юге, и каким боком тут замешан я. Ибо, что-то мне подсказывает, «это ж-ж-ж – неспроста».

…

Свободная территория Невада и Аризона,

Нью-Рино, Фримонт, Лазарев-стрит

Офис паевого товарищества «Колонизационное общество «Русский Юг» оказался расположен в самом центре фримонтского даунтауна, на втором этаже дорого и стильно выглядящей кирпичной пятиэтажки. Зеленоватый немецкий кирпич, тяжёлая дверь полированного дерева, начищенная бронзовая ручка… С одной стороны, возможно, какой-то смысл в этом и есть – вызывает у потенциальных переселенцев ощущение некой основательности всего предприятия. С другой – аренда, полагаю, влетает в нехилую копеечку, для этих денег нашлось бы куда более практичное применение. Ладно, Глебу виднее.

Что я тут делаю? Да так, побеседовать пришёл. Разумеется, помню, что не собирался поначалу, но вот любопытно мне стало. Что-то темнит моя (ну, потенциально моя) зеленоглазо-рыжеволосая красавица. Есть у МОРФ13 во всём этом деле интерес, зуб даю…

А? Мне-то что за дело? Мм… Да хрен его знает, честно говоря. Любопытно, вот и всё. Опять же – возможно, этот самый интерес произрастает на денежных корнях, так что…

В солидно, со вкусом обставленной приёмной меня встречает фигуристая (даже несколько чересчур) и брюнетистая девушка лет тридцати, что-то набирающая на компьютере.

– Добрый день! Чем могу вам помочь?

– Здравствуйте. Виталий Чернов меня зовут, я вам звонил с утра.

Брюнетка пару раз кликает мышкой, после чего с энтузиазмом кивает.

– Да-да, конечно. Добро пожаловать! Проходите, Глеб Михайлович у себя. По коридору, третья дверь слева.

Толстый ковёр на полу, бронзовые светильники на стенах, пара картин… Широко живут будущие колонисты, ничего не скажешь.

Глеб, который Михайлович, оказался не один, а вместе с выступавшим на собрании геологом… забыл, как там его. Невысокий такой, загорелый, лысый и худощавый. Что-то объясняет красномордому бородачу, тыча карандашом в разложенную на столе карту Дальнего Юга. С моим появлением оба замолкают и с интересом смотрят на посетителя.

– Добрый день!

– Здравствуйте!

Хм, мы втроём, что ли, общаться будем? Ладно, пофиг, в общем-то.

– Виталий меня зовут. Насчёт колонии хотел разузнать, что да как.

Бородач мельком заглядывает в открытый ежедневник и кивает.

– Да, конечно. Прошу прощения, мы тут увлеклись немного. Вы со мной лично хотели бы побеседовать, или Игорь Дмитриевич тоже будет полезен? Он наш геолог, ну и вообще, исследователь.

Ну, скрывать мне нечего, почему бы и нет…

– Да, я помню. Был на собрании. Конечно, буду рад, если вы тоже останетесь.

Пожимаем руки, тут же решаем перейти на «ты» и располагаемся в углу, на удобных креслах вокруг низкого журнального столика.

– Я так понимаю, ты себя в качестве пайщика рассматриваешь, а не просто поселенца?

Ишь, шустрый какой. Сразу быка за рога.

– Да пока в качестве интересующегося рассматриваю. Но, если решу, то пайщиком. Вот, кстати, я выписку в банке взял, а то фриков много забегает, наверное.

Глеб кивнул, мол, хватает, быстро пробежал глазами по выписке и вернул её мне. Кажется, интереса на его лице прибавилось.

– Раз на собрании был, о нас кое-что уже знаешь. Может, о себе тогда пару слов скажешь?

Логично. Всё-таки, тут практически «в разведку пойдём», можно сказать.

– Холостой. Прошёл ворота в этот сезон дождей, пожил немного в Порто-Франко, осмотрелся, уехал в Кейптаун.

Брови обоих слушателей немного подались вверх. Понятно, Кейптаун – направление для русских не очень типичное, мягко говоря.

– Там открыл зал игровых автоматов, поработал несколько месяцев, подвернулось выгодное предложение – продал. В Кейптауне надоело, поехал сюда, пока что думаю, чем заняться.

– Войнушка там у вас была недавно, я слышал?

– Была.

В подробности пускаться я не стал, собеседники намёк поняли и дальнейших расспросов не последовало.

– А на той стороне откуда?

– Да много где носило. В последнее время в Москве жил.

– Понятно… Женат, пятеро детей, скоро, даст Бог, шестой будет. Я сам из Кировской области, десять лет уже здесь. Местных, в смысле. Первые пять в Москве жил, но, как вся эта херня пошла, с социализмом, перебрался сюда. Строительством занимался. Это, кстати, – он обвёл рукой вокруг, – офис моей бывшей фирмы. Я его уже продал, с отсрочкой выезда. Так что, не думай, что мы тут паевые деньги транжирим.

А я, честно говоря, именно так и думал. Но признаваться в этом не стал, конечно, просто кивнул с глубокомысленным (надеюсь) видом.

«Географ», как я мысленно окрестил Игоря, подключился к разговору.

– А я с Урала. Разведён, сын есть, но взрослый уже. За ленточкой тоже геологом был. Двенадцать лет тут, начинал ещё в Протекторате у «вояк». Амазонский хребет исследовал, западное побережье, низовья Амазонки. Сюда тоже пять лет назад перебрался, но в Нью-Рино только живу, а работал у латиносов, в основном, ну и в Техасе. Один раз по заказу ВИХ, на северных отрогах Эльдорадо работал.

Надо же. Первый встреченный мной белый, бывавший в тех краях. Огромное, сильно расчленённое поднятие, ограничивающее продвижение халифатов и конго-дагомейцев на юг, покрыто совершенно непроходимыми джунглями, насколько я слышал.

– И как там?

Географ невесело усмехнулся.

– Хреново. Целый день надо прорубаться, чтобы сто метров пройти. Кое-что мы там нашли, но, с такой доступностью, толку от этого никакого. Потому и Мекка это дело свернула.

А сейчас правительству в Мекке и вовсе не до того, хе-хе. Они эти земли вообще больше не контролируют, там теперь черноармейцы рулят.

– …кстати, сам же на Юге жил – ничего о наших будущих краях не слыхал?

Ну, этого вопроса я ожидал, разумеется.

– Насчёт Аустралиса – ничего. А вот об озёрах, которые севернее – слышал. Там негры бывают, в основном дикие старатели и те, кто их грабит. Но поселений нет, вроде, только захаживают иногда.

Мои собеседники переглянулись.

– Точно?

Странный вопрос.

– Ну, откуда же я знаю? Сам-то не бывал. Что слышал, то и говорю. Что бывают, хоть иногда – точно, иначе откуда бы они об озёрах вообще узнали.

Игорь задумчиво кивнул.

– Ну да, ну да… А что добывают, не говорили?

– Алмазы, вроде как.

Тут, конечно, я слегка лукавлю. Алмазы точно добывают где-то за южными границами Нигера и Конго, но вот где именно – понятия не имею. Сами «дикие копатели», по очевидным причинам, свои делянки предпочитают держать в тайне. Может, и в районе озёр, а может, на Эльдорадо. В любом случае, о золоте из тех краёв я не слышал, его севернее добывают, в уже более-менее обжитых местах.

– Алмазы… на Эльдорадо алмазы точно есть, значит, и южнее тоже… интересно…

Глеб перехватил нити управления разговором.

– Ладно, Игорь, хорош человека допытывать. Он нас расспрашивать пришёл, а не наоборот. – И, повернувшись ко мне. – Какие вопросы есть, задавай.

Их есть у меня, хе-хе.

– С Орденом какое-то взаимодействие есть, по поводу всей затеи? И вообще, обсуждали с ними? Какая реакция?

Глеб степенно провёл ладонью по бороде. Я заметил, это характерный для него жест, при задумчивости.

– С Орденом я, конечно, проект обсуждал. Даже в Порто-Франко летал, там у них северное отделение департамента колонизации. Реакция, в общем, равнодушная. Типа «вольному воля, хотите – переселяйтесь, мы-то тут причём». Думаю, они не очень верят в наши перспективы, считают, что будем маленьким поселением чудаков у чёрта на рогах, типа Фолькстаата.

Не могу удержаться от ехидной ухмылки. А что, ожидается что-то другое на ближайшие лет пять? Бородач мою реакцию мимо внимания не пропустил.

– Скорее всего, ближайшие два-три года так оно и будет. Но я верю в потенциал колонии. Тех, кто готов быть первым, всегда мало. Высадиться на диком берегу и начать строить всё с нуля готов не каждый. А вот когда уже хоть что-то там появится, тогда народ потянется, уверен.

Ну, возможно, возможно. Вот только какой именно народ – это вопрос, знаете ли.

– То есть, отделение там Орден открывать не будет?

Глеб помотал головой.

– Пока что нет. Они даже в Фолькстаате не открыли, хоть он уже несколько лет существует, и народу там тысячи три, кажется. Мне практически открытым текстом сказали, что сейчас приоритет – это Калифорния и Индийский союз, все ресурсы идут туда, всё остальное – за счёт самих желающих. Так что, мешать Орден не будет, но и помогать – тоже.

– Ясно… Тогда встаёт вопрос – как будет поддерживаться сообщение колонии с миром? Даже в Пуэнт-Руж коммерческое судоходство только-только начинается, хотя туда от Порт-Дели около полутора тысяч километров идти. В Фолькстаат его вообще нет, раз в пару месяцев судно с переселенцами придёт, и всё. Потому они там и живут натуральным хозяйством, практически, как в XIX веке. А до колонии от Фолькстаата ещё пять с лишним тысяч на юг до устья по морю, и потом вверх по реке тысячи три-четыре подниматься…

На лице бородача появилось упрямое выражение, столь типичное для буров. Откуда он там, говорил? Вятка? Ну, да, среди вятских тоже упёртых хватает, это у них ещё от новгородских ушкуйников осталось.

– Ничего страшного. Все колонии так создавались, в своё время. Небольшая изоляция даже будет полезна – внутреннее производство разовьётся.

Э-э.. «внутреннее производство» чего, стесняюсь спросить? Машин? Электроники? Современных медикаментов? Может, тогда уж и фотонных звездолётов, чтоб два раза не вставать? Видимо, мысли эти явно отразились на моей физиономии, потому как Глеб с некоторым раздражением поморщился.

– Слушай, понятно, что будет трудно. Было бы это легко, давно бы уже всю Новую Землю заселили, ещё в первые десять лет. Вопрос в том, готов ты немного потерпеть, чтобы ты и твои дети стали элитой в русском национальном государстве. Нормальном, а не том извращении, что они в Демидовске строят.

Примирительно поднимаю ладони.

– Да ты не кипятись. Сам же сказал – задавать вопросы. Вот я и задаю. А уж готов или нет – пока не решил.

Глеб, чуть остыв, продолжил.

– У нас есть большое преимущество, если сравнивать с Фолькстаатом. Какой у них демографический потенциал? Пятнадцать тысяч на этой стороне и три миллиона на той? А русских только здесь, в Нью-Рино, тысяч восемьдесят. Всего на Севере, не считая Новороссию, под триста будет. В Новороссии два миллиона. Там тоже далеко не все порядками довольны, будет нормальная Россия, без социализма, многие уедут. А на той стороне вообще сто сорок миллионов. И ситуация там, насколько я слышал, не сказать, чтоб лучше становилась?

Киваю. Что есть, то есть. Северные пушные зверьки массово мигрируют и в Эрэфию, и в прочие ошмётки России.

– Ну, вот. Сравни сам цифры. Нам главное начать и продержаться год, а там народ попрёт.

Может и так… А может, и не так.

– Что если не тот народ попрёт? Не русские, в смысле. Тут, насколько я понимаю, желающих получить свой анклав хватает, от тайцев до армян.

– Главное, побольше людей сразу набрать. Создадим несколько поселений в самых выгодных местах, свою власть установим, а там и анклав создадим, и уже сами будем решать, кого пускать, а кого нет. Фолькстаат же статус получил в прошлом году. Три тысячи человек, а тогда вообще две с копейками было, и ничего – полноценный анклав, заняли почти тысячу миль побережья, Орден признал. Так они и продолжают вдоль берега на юг и север расширяться потихоньку, вглубь не идут, людей не хватает.

Ну, почему Орден признал, это понятно, как раз. Буры к себе чужих не особо принимают, а самих их мало. Учитывая, что они заняли, грубого говоря, полоску земли от Салвадора до Рио-де-Жанейро (ну, если аналогии брать, по расстоянию и климату), то Ордену очень даже удобно признать эту райскую территорию собственностью Фолькстаата. Сами буры будут её ещё черт знает сколько развивать, а вот никого другого туда не пустят. Да и расширяют границы вдоль берега, перекрывая прочим желающим путь вглубь континента.

Высказываю всё это вслух, мужики согласно машут головами. Глеб вставляет:

– Всё так, но смотри – с нами практически такая же история получается. Репутация у русских не очень, особенно на той стороне. Здесь-то уже попривык народ, а вот новенькие шарахаются прямо. Так что, большого потока нерусских переселенцев к нам в любом случае сразу не будет. Просто побоятся ехать. А потом мы уже анклав создадим, и всё. Кто и приедет – ассимилируем, не проблема. Администрация русская, школы русские, бизнес русский, СМИ русские – главное это всё быстро создать, и тогда нам сам чёрт не брат. Кстати, я думаю, Орден и нас как вторых буров рассматривает. Иначе бы смогли палки в колёса вставить, с их-то возможностями. Думают, пара тысяч переселится, закроем речной путь для всех остальных, и будем коровам хвосты крутить. А потом, когда Орден на Дальнем Севере все вопросы порешает, он и нас, и буров прогнёт, как уж там ему вздумается. Вот только насчёт нас они не угадали. Мы – русские!

Блин, ты ещё «Боже, царя храни!» запой. Глеб, впрочем, сам понял, что с патетикой малость переборщил, и заметно смутился.

– Ну, как-то так, в общем. Конечно, вполне может быть, что я ошибаюсь, а Орден прав. И получится у нас второй Фолькстаат. Но, в общем-то, и это будет не так уж плохо. В любом случае, выйдет нормальная Россия, хоть и небольшая.

Неплохо-то неплохо, только вот жить там будет не слишком комфортно, сдаётся мне.

– Ладно, что-то мы в заоблачные выси какие-то ушли. Давай к конкретике. Когда именно переселение, на что деньги пойдут, сколько человек уже готовы?

Здоровяк с готовностью перешёл к практическим вопросам.

– Значит, смотри. Переселяться будем в сезон дождей, через три месяца. По нескольким причинам. Во-первых, на Дальнем Юге весна, как раз. Во-вторых, на этот период дешевле зафрахтовать корабли, они же всё равно в портах торчат. В-третьих, мы раньше всех спохватились, сразу после опубликования доклада, но постепенно и другие раскачаются. До сезона дождей уже никто не успеет, кроме нас, а так получим четыре месяца форы.

Киваю. Всё логично, не подкопаешься.

– По количеству – на сегодняшний день свои паи оплатили шесть человек. Ещё два десятка думают, вроде тебя. Это пайщики. Насчёт переселенцев точно сказать труднее – они же свои деньги не вносят, так что могут передумать в любую минуту. Где-то сорок – сорок пять семей твёрдо собираются переселяться, по моей оценке. Это чуть меньше двухсот человек. Точно уверен в половине, они уже имущество распродают потихоньку. Интересующихся раза в три больше. Работаю над привлечением, послезавтра еду в Терёхино, на следующей неделе – в Нью-Галвестон, оттуда – в Форт-Линкольн.

– Ээ…

– А, ну да. Ты же у нас тут на северах человек новый, – бородач широко улыбнулся. – В Нью-Галвестоне и Форт-Линкольне большие русские общины. А Терёхино – деревня старообрядцев, в верховьях Баффало-Крик.

Хм… не то чтоб я имел что-то против старообрядцев как таковых, но насколько разумно их в больших количествах привлекать на раннем этапе? Народ они хозяйственный и трудолюбивый, конечно, но очень уж себе на уме, как бы за свои же деньги сепаратизм не привезти… Высказываю опасения вслух, Глеб задумчиво поглаживает бороду.

– Опасения здравые, но сомневаюсь, что удастся их привлечь в таких количествах, что это составит проблему. Пару-тройку семей максимум, думаю. В любом случае, последнее слово всегда остаётся за нами, кого не захотим – просто не возьмём.

– Ясно… А нерусские не просятся пока?

– Есть такие. Двое среди потенциальных пайщиков, ну и среди переселенцев интересующихся тоже есть.

– Будете принимать?

Здоровяк пожал широкими плечами.

– Посмотрим. Зависит, кто именно, и в каких количествах. Да и не я один же решаю, а все пайщики. Думаю, тех, кто более-менее владеет русским, стоит брать, если белые. В принципе, если всего одна семья, можно и не владеющих – выучат. Несколько семей – уже не стоит, отделятся и своё поселение создадут. А вот азиатов – нафиг. Тут уже приходили и китайцы, и кхмеры какие-то, мы всех сразу завернули.

Это правильно…

– Вообще, по переселенцам я не сильно переживаю, сотни три наберётся, уверен. Больше пайщики волнуют – деньги нужны уже сейчас, и много.

Удивил, ага. Деньги – такая штука, они всегда «нужны, и много».

– На что паи пойдут?

– Ну, перво-наперво, на корабли.

Вообще-то, как объяснял мне лейтенант-коммандер Иванофф, «корабль» – это когда военный, а если гражданский, то «судно». Но, пожалуй, не стоит умничать.

– …даже в «мёртвый сезон» влетит в копеечку. Предварительные договорённости уже есть, получается двести – двести десять тысяч за один. Для животных – отдельный корабль, а то и два. Плюс будет нужен танкер – без него туда-обратно не дойдут, да и нам горючка на месте понадобится. Танкер уже оплачен, триста тысяч, и это не считая топлива. Документы, кстати, все есть, можешь посмотреть, а то некоторые всё ещё думают, что это «панама» очередная…

– Посмотрю.

Вообще, конечно, оплата фрахта никаким доказательством серьёзности намерений не является. Более того, она, как раз, вполне может быть методом вывода средств. Но посмотрю, чего ж не посмотреть-то…

– …грубо говоря, один пай – это фрахт одного корабля. Плюс ещё один на всех сверху размазать, чтобы добить. И это ещё без прочих общих расходов. Для того, чтоб всё было нормально, нужен один пайщик на пять семей переселенцев. Будет меньше – придётся ужиматься. Минимум – один на восемь. Если не хватит – придётся часть переселенцев отсеять.

– А какие ещё общие расходы будут?

– Хватает. Медпункт со всем оборудованием, два доктора и дантист. Зарплату им тоже придётся из паёв платить первые несколько лет, по-другому не получится. И платить нормально, тут медики хорошо зарабатывают, попробуй их ещё уговорить за тридевять земель ехать. Школа и пара учителей – аналогично. Дети есть почти у всех, если школы не будет – никто не поедет.

Основательно к вопросу подходит, молодец. Насчёт дантиста я и сам подумал, а вот о школе – нет. Ну, я-то пока потомством не обзавёлся, а у него шестой на подходе уже.

– Вооружение. Временную лицензию у Ордена я уже получил, так что можно будет спокойно здесь купить всё нужное и везти в Билокси, грузиться там будем.

– Что брать хочешь?

Очередное движение широких плеч.

– Да без фанатизма… Тяжёлые пулемёты, миномётов пару, пушку какую-нибудь. Воевать-то не с кем там, это так, на всякий пожарный.

– Мм…

– Не согласен? Ты, вообще в этих делах как? А то у нас среди пайщиков пока бизнесмены, в основном, один только в оружии разбирается.

– Ну, не сказать, что великий специалист, но немного понимаю. Был опыт… ээ… всякий.

Глеб с энтузиазмом закивал.

– Ну, вот, видишь! Подскажешь, если что.

Охмуряет, хе-хе? Вот уж не поверю, что не получил консультацию от куда более сведущих, нежели я, людей.

– …ну и всё прочее – радиостанцию мощную, технику кое-какую, оборудование…

Мдя, а я-то ещё думал, что двести пятьдесят тысяч – многовато будет. Какое там, ещё и не хватит…

– А где вообще селиться-то планируется?

– Окончательно совет пайщиков решит, уже ближе к отплытию. Намётки есть, конечно… – он повернулся к Игорю, с готовностью принявшему подачу.

– Основных района два. Первый – у впадения Гискара в Аустралис. Климат уже достаточно тёплый, средний минимум температуры самого холодного месяца, судя по всему, выше нуля. Немного засушливо, но много рек, текущих с западных гор, ирригация проблем не составит, можно выращивать всё, от пшеницы и картошки до винограда и оливок. К северо-востоку, вверх по Гискару – идеально для пастбищного скотоводства. Ну и речной транспорт по трём направлениям: север, юг, северо-восток.

– Типа Мендосы в Аргентине?

Игорь посмотрел на меня с любопытством.

– Ага, типа того. Бывал?

– Бывал. Хорошо там.

Подтверждающий кивок.

– Конечно. Было бы плохо, не ехали бы. Из минусов – геологоразведка местности практически не проводилась, что там есть и есть ли вообще что-то – мы не знаем. Железная руда выше по течению Гискара – интересно, но, скорее, на перспективу. Леса в регионе мало, если использовать его для строительства и топлива – сведём в момент. Нужен уголь, хотя бы. Есть леса на западе, в горах, но встаёт вопрос с транспортировкой. Как вариант – заготавливать в Бордер-Маунтинс и сплавлять по Аустралису.

– А второй вариант?

Загорелый «географ» откашлялся и ткнул пальцем в карту чуть ниже ущелья, прорубленного Аустралисом в горах.

– Здесь. Климат плюс-минус как в Нью-Рино, чуть пожёстче…

– Это как?

– Ну… если Аргентину знаешь – Гран-Чако, примерно. Конкретно, где собираемся селиться – типа Бахо-Чако.

Хе-хе. Не, там я не бывал, но кое-что слышал. «Пожёстче», ага.

– Это которое «Зелёный Ад», что ли?

Игорь с некоторым раздражением отмахнулся.

– Это в XVIII веке назвали. Тогда думали, что и в Штатах на Великих равнинах жить нельзя. А сейчас главная житница. И в Чако, кстати, сельское хозяйство процветает. Зато есть лес, уже найдены уголь и полиметаллы, в горах можно сразу мини-ГЭС ставить. Для сельского хозяйства, опять же, прекрасно подходит. Я лично буду второй вариант рекомендовать.

– А два поселения не рассматриваете? Кто хочет – туда, кто хочет – сюда.

Ответил Глеб.

– Рассматриваем, и это даже предпочтительнее. Но зависит от того, сколько желающих мы в итоге наберём и сможем перевезти. Если меньше трёхсот – думаю, разделяться было бы нецелесообразно.

Хм…

– А как вообще вы себе всё это на практике представляете? Вот приплыли на место, а поселенцы и говорят – большое спасибо, дальше мы сами, а своим уставом и исключительными правами пайщиков можете подтереться. После чего разбредаются по окрестностям. И что тогда?