Призраки человечности. План Альмонди

– Но разве ты еще не все решила? Кто я такой, чтобы давать советы о твоей судьбе? – Трой неимоверными усилиями, мышца за мышцей, выстроил непробиваемое выражение лица.

– Как это кто? Ты моя пара выбора.

– Не единственно возможная. Да, показатели наших биопрофилей отлично сочетаются, и мы давно знаем друг друга… Но также ты прекрасно понимаешь, что можешь хоть завтра пойти в агентство в любой точке материка, и тебе подберут не менее подходящую пару. К тому же, скорее всего, он будет гораздо симпатичнее меня. – Он поджал губы и виновато стрельнул взглядом в сторону. – И ты ведь помнишь, что нам сказал толкователь биопрофилей?

Альмонди нервно хихикнула.

– Ну не зря же их называют шарлатанами… А вдруг я уеду и умру там без тебя от тоски?

Перед глазами проплыли картинки годичной давности, когда на ярмарке в честь Дня Слияния они с Троем, прикола ради, решили зайти в шатер толкователя биопрофилей.

Интересная, конечно, работенка. Сами толкователи считали ее областью психологии. Ведь показателей в профиле так много, что, как ни парадоксально, бывает нелегко составить общее впечатление о человеке. Приличный список сухих данных о способностях, здоровье и чертах характера, которые порой противоречат друг другу… как, к примеру, преданность близким может противоречить честности, если так сложились обстоятельства, и ложь необходима для защиты дорогого человека. И где взять ответ, какое качество здесь победит?

Не все хотели просто пару с сочетающимися параметрами, некоторые думали на много шагов вперед и искали большей ясности, кто-то все еще верил в одну-единственную предназначенную ему любовь, или не мог определиться с выбором из нескольких подходящих сфер деятельности. Так появился спрос на толкователей, которые анализировали совокупность и влияние друг на друга ведущих показателей, делали глубокомысленные выводы о поведении человека в интересующей ситуации и даже пытались предсказать будущее, из-за чего официальное научное сообщество их отвергало. Но сфера развлечений тут же с радостью раскрыла свои объятия…

Тогда мужчина в атмосферно обставленном шатре с замысловатыми маятниками и абстрактными картинами приглушенным голосом под фоновую музыку поведал Альмонди и Трою о том, что они, безусловно, прекрасная пара с идеально совместимыми параметрами, и они обязательно будут счастливы вместе, если примут такое решение, но при этом оба люди такого склада, что их самая важная и сильнейшая сторона – преданность жизненному призванию. О таких говорят «женат на своей работе». Эти люди способны изменить мир, утешить страждущих, а если они заняты чем-то менее грандиозным, стремятся стать лучшими в своем деле и не терпят полумер. Нужно только раскрыть потенциал. А вот уровень любовной привязанности к партнеру, напротив, у обоих довольно посредственный, поэтому ни один из них не будет слишком страдать, доведись им расстаться по той или иной причине.

Альмонди, даже не будучи склонной верить в подобные штуки, нашла толкование вполне соответствующим реальности. Именно так она и чувствовала. Она с удовольствием свяжет жизнь с Троем. Да. Он ей нравится и подходит. Зачем искать кого-то еще? Но и не будет сильно печалиться, если придется расстаться ради чего-то большего, важного для человечества. Трой с ней согласился. Будет, и правда, здорово стать парой в будущем, если с профессиями и местом жительства все сложится так же гармонично. А если нет, то они могут остаться хорошими друзьями и найти кого-то еще.

– Не говори ерунды. Ты моментально меня забудешь. Конечно, ты должна принять приглашение. Нельзя упускать такой шанс.

– Знаешь, я недавно подслушала разговор туалетных девочек…

– Туалетных девочек? – перебил дядюшка Шеф, который как раз принес десерт, поставил на столик и вопросительно уставился на нее.

– Ну да, девчонки, которые на всех перерывах зависают в туалете, чтобы посплетничать. В каждой академии такие есть… Не знали? Мы их называем туалетными девочками.

Дядюшка Шеф усмехнулся в ответ.

– И кстати, подслушивать чужие разговоры нехорошо! – шутливо упрекнула Альмонди.

– Но ты ведь подслушала? – Хозяин кафе подмигнул и удалился; Альмонди покраснела и смущенно отпила кофе.

– Продолжай, – нетерпеливо настоял Трой.

– Да… Так вот, они обсуждали, как одна из прошлогодних выпускниц, которую вот так же пригласили в «Процветание», быстро оформила брак со своим женихом, подала заявку и забрала его с собой. Говорят, там заинтересованы в том, чтобы принимать семейных сотрудников, и даже подбирают супругам подходящие профессии в городе. – Она опустила глаза и, зачерпнув чайную ложечку взбитых сливок, принялась гонять лакомство во рту. Левая рука мучила салфетку на столе, превращая в смятый комок из бумажных ошметков.

– И? Что ты предлагаешь?

– Я не знаю, может быть, ты уже передумал, тогда на ярмарке… это были просто шуточные разговоры… Хотя родители давно нас называют парочкой. Вот я и подумала, может, и нам попробовать подать такое заявление…

Трой молчал.

– Нет, прости, наверное, это неудобно. Не надо было предлагать. Ведь для этого надо быть… эм… официально оформить отношения, а мы не собирались…

Снова молчание.

– Я тебя смущаю?

– Давай.

– Что? – Альмонди удивленно подняла глаза, ее брови подпрыгнули.

– Сколько у нас времени?

– Четыре дня до вылета. И ты даже не будешь знать заранее, какую работу тебе подберут, в закрытом городе выбор не такой большой. Но, говорят, что они обязательно учитывают профессиональные направления из табеля.

– Давай. Я хочу.

– Ты уверен?

– Конечно. Просто не ожидал, что это выйдет вот так. Может быть, ты и не собиралась… но, честно говоря, я думал… планировал сделать тебе предложение. Только надеялся, что у меня еще есть время, и представлял себе все иначе. И все же давай попробуем…

После неловкой паузы он спросил:

– Что насчет фамилии?

– Хочешь, чтобы я взяла твою? Хм…

– Альмонди Шторм. Как звучит!

– Попрошу вас, кхимэ Альмонди Шторм, – произнесла она капризно, сделав ударение на подчеркнуто уважительном обращении к женщине, принятом в международном языке Арены.

– Как только ты получишь эту фамилию, вэкхи Трой Шторм будет называть тебя по-всякому, детка, – прохрипел он интригующе, изображая интонацию сверхчеловека из популярного одноименного фильма, который пришелся ей так по душе на прошлой неделе, и попытался выдержать ответный испытующий взгляд, но сдался, отвел глаза и залился краской.

– Надеюсь, к этому времени ты научишься держать покерфейс…

Он смущенно закашлялся.

– Ну… Так и быть. Раз уж я претендую на твою нормальную жизнь, думаю, это справедливый обмен, – заключила она.

***

На следующий день, только получив ответ от «Процветания», она позвонила Трою.

– Эй, Эль! – поприветствовал ее неизменно бодрый голос, а на зрачковом экране предстало изображение ее всклокоченной пары выбора, теребившей пуговицу рубашки, что снова выдавало серьезное волнение.

Альмонди, не желая больше трепать ему нервы, немедленно сообщила, что «Процветание» с готовностью примет и его в ряды своих почетных граждан. Они едут вместе.

Но ее энтузиазм разбился о каменное лицо Троя.

– Что-то не так? – поспешила осведомиться она.

– Понимаешь, Эль… Тут такое дело. Помнишь ведь хороших друзей моих родителей… Там еще глава семьи – хозяин сети ресторанов «Пир».

– Допустим… и?

– Ну… Я, наверное, не говорил, что мы с их дочерью, Ноной, как оказалось, тоже хорошо совпадаем по биопрофилям, родители проверили. Да и сама она от меня без ума. Так вот… ее отец сказал, если мы поженимся, я смогу стать шеф поваром в одном из его заведений, в самом центре города. Ты же знаешь, это моя мечта – добиться успеха в мире высокой кулинарии.

– И что? Ты хочешь жениться на ней? – уточнила Альмонди, не в силах скрыть разочарования.

Трой кивнул.

– Серьезно? На «занудной рыбе, которая только и умеет перетирать желтые новостишки»?

Он виновато опустил глаза.

– Ради чего? Ради должности шеф-повара, ее богатенького старика и возможности похвастаться родителям, что женишься на особе из вашего круга? Не думала, что ты так зависим от денег, не думала, что тебя можно переманить, просто потешив тщеславие. Я, наверное, тебя плохо знала… – она краснела и закипала на глазах, а голос становился все напряженнее, готовясь перейти на крик.

– Поверила, Эль? – лицо Троя моментально оттаяло, стало мягким, как вчерашний десерт, и довольная улыбка плюхнулась поверх сливочной физиономии дольками консервированного персика. Альмонди недоуменно уставилась на него.

– Бегу собирать чемоданы и готовить документы. Конечно, я еду с тобой! – радостно выкрикнул он.

– Ах ты засранец! Как ты мог? Вот этого я от тебя точно не ожидала.

– Ну, значит, я совсем не изменился… Прости, хотел увидеть твои настоящие чувства, – процедил он и пожал плечами.

– Готовься, прибью тебя при встрече.

– Люблю тебя, – сказал он впервые, а Альмонди с перепугу погасила экран.

***

Еще три дня спустя, посреди ночи родители помогли Альмонди погрузить вещи в мобирайд, и отец отвез их с мамой на окраину города, где находился аэропорт «Формост Эйр», объявленный местом сбора.

Всю дорогу отец давал советы, как стоит беречь себя, регулярно питаться и не пренебрегать сном, еле сдерживая слезы, и просил обязательно почаще писать и звонить. Мама же держалась стойко и просто смотрела в окно на огни ночной автострады; лишь время от времени, будто очнувшись, с улыбкой переспрашивала, не забыла ли «Альмонди, дорогая» маникюрный набор, зубную щетку, свои любимые тапочки и прочую ерунду…

На небольшой площади у входа в терминал Ю в полумраке тут и там стояли зевающие и одновременно взволнованные новобранцы со своими родственниками и друзьями, небольшими группами и по одиночке. Постепенно подтягивались мобирайды и ультралеты со всеми принятыми на работу в «Процветании», записанными на этот рейс. Количество прибывших вместе с провожающими близилось к семистам.

Трой, сразу заприметив мобирайд Альмонди, радостно стал махать рукой им с родителями, и она тут же отправилась к нему навстречу. За ней тянулся зеленый чемодан среднего размера, а следом шел отец с двумя коричневыми гигантами и мама с небольшой спортивной сумкой через плечо.

– В таких случаях я обычно говорю: ты что, на год туда собралась? Но, кажется, в этот раз твоя очередь шутить, – растерянно сказал Трой, указав взглядом на свой небольшой синий чемоданчик; еще Альмонди заметила, что из-за плечей у него выглядывал рюкзак… и больше с собой не было ничего.

– Не страшно! Если тебе будет нечего надеть, поносишь мое. Кажется, я взяла слишком много юбок, – не растерялась Альмонди.

– Ну-ну. Успеете еще наговориться. Уделите время старикам. – Отец пожал Трою руку и похлопал по плечу, тихо попросив: – Позаботься о моей малышке.

Мама молча обняла и сунула ему в руку пакетик домашнего шоколадного печенья, которое он всегда очень хвалил.

Альмонди недоуменно огляделась по сторонам.

– А где твои мама и папа?

– Мама плохо себя почувствовала, видимо, переволновалась. Папа остался с ней, чтобы в крайнем случае вызвать врача. Но они только что звонили. Ничего серьезного, она уже в порядке.

– Как жаль… Регистрация брака была такой формальной, срочной и скомканной. Я надеялась, что хотя бы перед вылетом мы соберемся со всеми родителями, уже как одна семья… – она погрустнела и взяла его за руку, потерла предплечье.

Родители отвели глаза.

– Чек-ин на рейс 12208AR «Формост – Процветание» закончится через сорок минут, просим пассажиров поторопиться… – объявил по громкой связи мужской голос.

Они добежали до пункта регистрации, быстро поблагодарили за помощь и распрощались с родителями, прошли контроль, отправили вещи в багажный модуль и проследовали на посадочную площадку вместе с другими пассажирами.

И тут послышался тихий шум заходящего на посадку макролета. Восьмиугольная махина вытянутой формы, вместимостью четыреста человек опустила на землю свои длинные металлические ноги, и через некоторое время прозвучало приглашение на посадку.

Альмонди и Трой взялись за руки, переглянулись, вздохнули и, когда подошла их очередь, шагнули на огромную овальную платформу, которая вскоре подняла пассажиров в салон.

Улыбчивая бортпроводница считывала сканером информацию с линз пассажиров, в то время как щупленький мальчик-проводник показывал дорогу в банкетный отсек. Там их ждал небольшой фуршет с закусками и напитками, а также первый краткий инструктаж. Альмонди положила себе на тарелку несколько видов суши, а Трой решил отведать пирога по-воксовски (правда, после Слияния его не рекомендовалось так называть) со знаменитыми хрустящими закрученными краешками, положил себе большой кусок с мясной начинкой и еще один поменьше – с вегетарианской. Затем новобранцы выстроились полукругом, внимая объяснениям инструктора, и теперь Альмонди удалось получше их разглядеть. Среди них были не только юные, недавно окончившие академии выпускники, но и люди среднего возраста, даже семьи с детьми. Видимо, «Процветание» не ограничивало поиски блестящих умов самыми очевидными местами, а возможно и делало предложение не единожды людям, представляющим особую ценность, и, вопреки распространенному мнению, иногда готово было ждать положительного ответа дольше, чем четыря дня, намного дольше…

Громоздкое воздушное судно на удивление легко поплыло вверх.

Когда инструктаж был окончен и Альмонди с Троем оказались на своих местах, она вскоре уснула в мягком кресле, положив голову ему на плечо.

Трой, наблюдавший ее безмятежный сон, наконец, выдохнул.

Сборы, звонки, серьезные разговоры с родственниками, приглашения, заявления, ожидания, разрешения – все позади, все осталось там, внизу. Выбор сделан, все уже происходит, и они летят в новую жизнь, вдвоем. Он приложит все усилия, чтобы эта жизнь стала счастливой.

Кондиционер теребил тонкие прядки и отдельные короткие волоски, выбившиеся у лица и на макушке из общей массы волос, длиной ниже лопаток, очень мягких, цвета густой карамели, свободно перехваченных резинкой внизу; тонкие пальчики, сжимавшие край его рубашки, расслабились и плавно разомкнулись; красиво оформленные брови с трогательным изломом ближе к внешнему краю, аккуратный нос с чуть вздернутым кончиком, приоткрытый рот, округлые щечки, пара крохотных родинок над пухлой верхней губой и еще несколько на шее, тихо вздымающаяся грудь, не слишком большая, но достаточно, чтобы голубая блузка натянулась в области пуговиц, тонкий ремешок, подчеркивающий и без того выраженную талию, и графитовая ткань брюк, облегающая выпуклые бедра… Вдруг ее глаза раскрылись, и сдержанная зелень радужки расплескалась в них, тесня зрачки, быстро сузившиеся от яркого света. В салоне макролета, с противоположной стороны, раздался истошный вопль.

Глава 4. Призраки Нижнего города

Нижний город

День выдался не из легких. Один из сотрудников отпросился на сегодня заранее, еще в начале недели, а оставшиеся двое «заболели» за день рождения друга уже после обеда.

«Ты действительно слишком мягкий начальник. Теперь вот отдуваешься за четверых. И кто, скажи-ка мне, в этом виноват?» – Нолан собрался постучать по голове своему идентичному собеседнику по ту сторону полированной столешницы, недобро взирающему на него с немым вопросом в глазах, но тот отреагировал мгновенно – подставил кулак в ответ, отразив наглую попытку вторжения.

«Вот видишь, у него и то получше твоего выстроены личные границы. Умеет вовремя отказать, даже без лишних слов».

Двойник из столешницы промолчал в знак согласия и снисходительно ухмыльнулся.

Нолан в последний раз провел по поверхности мягкой тканью, водрузил на место сверкающее чистотой сенсорное слайд-меню с двойным экраном, в форме двускатной крыши, отметив про себя, как все-таки шикарно новинка подходит для парных столиков и при этом не занимает много места. Наконец он поднял голову и сдул со лба волнистую темную прядь, одну из нескольких выбившихся из прически-хвостика, а потом поправил форменный черный фартук, который уже сполз на бедра, оставив зазор между краями жилетки и брюк, откуда теперь топорщилась складка белой ткани рубашки.

– Д-а-а-а… – мечтательно протянул первый голос и тут же затараторил, немного потише:

– Только посмотрите, девочки. Ну вот зачем ему такая шикарная фигура? Плоский живот, плечи прямые, широкие, крепкая грудь, руки сильные, но в то же время изящные. И ростом опять же удался. За такой спиной ничего не страшно, наоборот, даже приятно. И пахнет он вкусно. В нем вообще есть изъяны? За какие же это все заслуги? Идеального лица разве не достаточно? И весь он такой… ммм… аристократичный что ли? И мужественный одновременно. Просто любимчик судьбы…

– И не говори. Где в этой жизни справедливость? Как будто мужчин без этого жизнь мало балует… – раздраженно отозвался второй.

– А глазища-то какие выразительные! Даже издалека видно. Черноглазый ангел, – первый снова взялся за свое.

– Рот, на мой взгляд, даже большеват, но на этом лице и то красиво. Губы не просто чувственные, они как нарисованные. А ты говорила, не может быть, фотошоп. Завидую… его будущей девушке, – со вздохом произнес третий.

– Ты, серьезно, веришь, что ее может еще не быть?

Заслышав неладное, Нолан быстро вернулся и приземлился на стул позади барной стойки, ссутулился и опустил голову, дабы спрятать самые обсуждаемые части себя, и хотел было притвориться глуховатым, но беспардонные щелчки фотокамеры все же заставили нахмуриться и бросить усмиряющий взгляд на группу старшеклассниц за угловым столиком. Девчонки тут же отвернулись, но, судя по перешептываниям и ладоням, трепетно прилипшим к щекам и грудям, его суровое выражение лица, вопреки задуманному, вызвало только новый приступ обожания.

– Ты его в профиль видела? Нос, подбородок, скулы… Как высеченные из белого мрамора, – доложила остальным свои наблюдения девчонка с косой, почти совсем тихо.

– Женских романов перечитала? Еще немного – и меня вывернет от этих сантиментов. Подумаешь, красивый. Иди еще в ноги ему кинься, – осадила ее строгая подруга.

– Какой милашк… – раздался несдержанный визг малолетки с прямой челкой в розовом кукольном комбинезоне и резко оборвался, споткнувшийся о благочестивую ладонь подруги в платье в мелкий цветочек, с глухим воротом.

Нолан попытался сосредоточиться на разглаживании теперь уже сложившегося гармошкой фартука, но боковое зрение напрочь отказывалось развидеть вражескую организованную группировку в пределах своей территории.

Серьезно? Они так и собираются продолжать? Слышно ведь на весь зал. Хорошо, хоть больше не фотографируют… И чтоб он еще раз поддался на авантюры Керо! Всё эта чертова реклама Швепси.

«Давай, Нолан. Надо использовать свои природные данные. Станешь знаменитым. Заодно и подзаработаешь», – науськивал зловещий голос из преисподней.

А ведь не зря он насторожился, когда организатор дважды уточнил, внимательно ли он ознакомился со всеми пунктами контракта.

«Да что там читать? Соглашайся! Полчаса – и сорок тысяч терр у тебя в кармане. Это же не фильм для взрослых, а всего лишь реклама газировки… Тут и думать не о чем», – незамедлительно последовало наставление Керо.

Теперь его персона, призванная привлечь внимание к новому напитку, претендующему на лидерство среди конкурентов на магазинных полках, красовалась на каждом первом мобирайде, проезжавшем за окном, а еще на дверях магазинов, кофеен, парикмахерских.

«Швепси – вкус соблазна». А на постерах Нолан по пояс в Швепси-джакузи, фонтан из бутылки Швепси в женской руке разбивается о его обнаженный торс и лицо крупным планом рядом с запотевшей бутылкой чего? Правильно, Швепси… Там Нолан подмигивает и закусывает нижнюю губу. Та еще пошлятина, но публика осталась в восторге…

Газировка продавалась отлично, а постеры множились, как кролики в брачный период.

Нда… Никто не уведомлял его о таких глобальных масштабах грядущей катастрофы. Еще недавно увидеть гуманоида за барной стойкой казалось более вероятным, чем это сумасшествие.

Заработал, блин… нервный срыв и социофобию. И малолеткофобию, что, наверное, еще серьезней. Даже на кухне не спрячешься, как раньше, из-за этих халтурщиков-собутыльников, чтоб их… потому что кто тогда будет присматривать за кафе, если не Нолан?

Может, закрыться сегодня пораньше? Как бы к вечеру вслед за юной оперативной группой не подтянулась тяжелая артиллерия, немного старше, значительно опытнее и отчаянно подшофе. Тогда уж точно суровым взглядом не отделаешься, а он тут сегодня все-таки один.

Нет, он, конечно, изо всех сил старался быть любезным с клиентами, но старая спокойная обстановка Нолану, определенно, нравилась гораздо больше, как и привычный женский контингент из местных, в основной массе давно разделившийся на сторонников версии, что он вообще не по этой части, и решивших, что с этой частью у него вдруг стряслось что-то непоправимое.

Привык он управлять кафе на расслабоне и ощущать здесь себя как дома.

Порой, уставший, даже оставался ночевать на том черном диване у стены, хотя до официального места жительства был буквально один лестничный пролет – жил он в квартире этажом выше. Поэтому в шкафчике на кухне у него имелся набор путешественника – бритва, паста, зубная щетка. Здесь и стены грели, и этот впитавшийся в кожу аромат правильно прожаренных кофейных зерен, корицы и ванили…

А с утра можно проснуться пораньше, не торопясь, прогреть кофе-машину, приготовить несколько проверочных чашек эспрессо и хорошенько отрегулировать помол…

Но разве можно чувствовать себя по-домашнему, если кто-то внезапно начинает тебя фотографировать и отпускать при этом масляные комментарии?

А «старая гвардия»…Теперь они ходили сюда, скорее, по привычке и просто ради качественного кофе.

Было время, когда он знал абсолютно точно, что это не так, но тогда ему нравилось внимание.

В кафе не было ничего особенного, что бы выделяло его из десятков других в городе Призрак, или хотя бы тех нескольких, куда поставляли лучший кофе из внешнего мира, но аншлаг всегда собирало именно местечко «У Нолана».

Приходя сюда, даже отъявленные неряхи и лентяйки наряжались, прихорашивались, вкусно пахли и порой, благодаря стараниям получить расположение красавчика-бариста, встречали здесь свою любовь, хоть и не в его лице.

Жители Призрака пользовались всеми преимуществами линз, кроме биопрофилей и трансляций из Внешнего мира – здесь была своя отдельная сеть, поэтому и пару подбирали по наитию. Он, конечно, неимоверно гордился своей ролью в процессе, называл это эффектом Нолана и видел себя кем-то вроде Купидона.

Признаться, раньше и его самого забавляли эти импровизированные шоу-программы. Время от времени одна из старательных посетительниц получала желаемое внимание, а ему удавалось весело скоротать очередной бессмысленный вечер… Тогда, кажется, он даже чувствовал себя счастливым.

А теперь… просто все надоело. Как бы сказать, вот взял этот его внутренний азарт и преждевременно вышел на пенсию. Когда это произошло? Года два или три назад. Не хочется признавать, но отец был прав…

Одни и те же лица – даже в новых было все то же, – одни и те же разговоры, одни и те же ожидания… Почему никто не предупреждал, что у отдельных экземпляров кризис среднего возраста начинается уже в двадцать восемь?

Улыбки посетительницам теперь стали дежурными. Восторги от избыточного внимания к своей персоне поблекли. Теперь, нежданно хлынувшее свежей волной, оно, это внимание, все больше мешало и смущало.

Но какого черта? Это же он здесь хозяин. Он решительно задрал одну ногу повыше и поставил на стул, а затем развернул на зрачковом экране недосмотренный выпуск «Призрачного влога» и прибавил громкость. Пусть теперь обсуждают, сколько влезет. Ему абсолютно все равно.

Через десять минут он снова проверил обстановку. Ничего особенного не произошло.

За это время его никто не позвал. В зале стоял ровный гул голосов посетителей. К счастью, публичный акт демонстрации любви от его новой школьной фан-группы завершился. Нолан отметил, что стаканы с напитками на их столике были почти опустошены, от круассанов на тарелочках остались лишь крошки. Не рассчитывая на дополнение к заказу, он приготовился выставить счет и потянулся к мобильной кассе.

Но тут одна из лампочек в зале замигала и через несколько секунд погасла. Нолан цокнул языком, поднялся, достал новую из ящика в подсобке и, прихватив с собой стул, вышел в середину зала под осязаемо-пристальными взглядами маленьких хищниц.

«А может, отрастить бороду и усы? Ну такие, как у древнего старца, подлиннее, погуще чтобы черты лица было не разглядеть, в качестве маскировки…»

Стараясь не оглядываться, он забрался на стул и принялся выкручивать перегоревшую лампочку.