Любовь под прицелом

Глава 5

Нет, это просто не могло произойти с ней! Где же замечательные спокойные выходные под тёплым одеялом, с коробкой конфет и любимым сериалом? Нужно было почитать свой гороскоп перед тем, как выходить в тот день из дома! Вероника с сомнением поглядела на собственные туфли, которыми она мечтала убить своего ужасного жениха. Они стояли перед ней, кем-то заботливо отчищенные, словно только что из магазина.

Короткое, словно бутон платьице, сидело как влитое. И оказалось таким красивым, что Вероника готова была в очередной кинуться в слёзы. Светлана стояла у неё за спиной, завязывая шёлковый пояс аккуратным бантом.

– Когда остынешь, то поймёшь, что спасла жизнь хорошему человеку. И поверь, не будь Максим таким, никто не стал бы так подставляться.

– Так надень это платье вместо меня и спасай своего дружка! – кинула ей в ответ Вероника.

– К сожалению, не я была с ним в ту злополучную ночь, Вероника, – тревожно вздохнула Светлана.

– Вам это с рук не сойдёт… – прошептала Вероника.

Светлана спокойно обошла её кругом и наклонила голову, оценивая свои старания. Невеста была хороша. Она вновь вздохнула и подтолкнула Веронику к обуви.

– Обувайся. Карета уже подана.

– А если я закричу? Если просто скажу «нет»? – возмущённо поинтересовалась Вероника.

Светлана молча опустила тяжёлый пистолет на столик рядом с ней. Девушка умолкла, нервно обулась и торопливо вышла из квартиры. Тонкая бровь Светланы удивлённо приподнялась. Бедняжка была так напугана, что даже не догадалась схватить оружие и просто сбежала.

Вероника остановилась на крыльце, обыскивая тревожным взглядом улицу в поисках спасения. Но как назло, вокруг безлюдно. Она уже собралась спуститься со старых ступенек, когда её настойчиво схватили за руку, повыше локтя. Дядька, которого подельники звали Прохором, в ужасном тесном костюме выглядел ещё более похожим на головореза.

При виде «кареты», присланной за ней, сердце Вероники и вовсе остановилось. Ну, конечно же… У такого негодяя и машина должна быть соответственная. Максим вышел из неё и остановился, прислоняясь спиной к алому сверкающему боку «бмв».

По крайней мере, её смерть будет красивой… Вероника тяжело вздохнула. Жених переоделся в белоснежную рубашку и светло-серые брюки. Он нервным движением руки ослабил узел галстука. Прохоров скривил расстроенную физиономию, чувствуя, как трещат швы на рукавах от каждого его неловкого движения.

– Почему тебе всё так идёт? – Анатолий с досадой почесал гладко бритый, по случаю, подбородок.

Вероника, обращаясь бесплотной тенью, тихонько пошла прочь от дома. Но её, конечно же, немедленно потащили к машине. Дорогой машине. Наверное, не одного человека порешил за неё. Это уж точно. Всю остальную дорогу они провели в молчании. Да и что говорить? Вероника дала себе слово, что терпеливо дождётся удобного момента и непременно отправится в полицию. Эти люди должны быть в международном розыске за свою ужасную подлость! Там с ними разберутся и освободят её…

Спустя час, под звук марша Мендельсона, её наивные мечты разбились звонкими осколками. Вероника даже не сразу сообразила, что страшный дядька произнёс.

– Какой капитан? Моряк, что ли?..

Громила рассмеялся, и потрепал её огромной ручищей по золотистой макушке.

– Уголовного розыска капитан. Хороший тебе мужик девонька достался. Эх, люблю я вас! – Анатолий сгрёб их в охапку, рискуя раздавить.

– Ты полицейский? – ахнула Вероника.

Максим угрюмо поглядел на неё, словно эти слова были ему болезненной пощёчиной.

– Это неправда… Таких не бывает! Ты этот… оборотень! – Вероника в ужасе отпрянула от «мужа».

– Да человек он. Мужик он. Хороший мужик, – хмыкнул Анатолий.

Пользуясь моментом, Вероника побежала прочь из огромного зеркального зала. Максим коротко кивнул друзьям и широким шагом направился за сбежавшей женой, хватая её за тонкую руку.

– Лучше отпусти! – голос Вероники сорвался.

– Я отвезу тебя домой. По дороге поговорим, – спокойно и негромко пояснил Сиверин.

– Мне не о чем с тобой говорить! – горько кинула ему Вероника.

– В самом деле? – капитан поглядел на неё, сощуриваясь, словно от яркого солнца.

Девчушка и в самом деле была хороша в притащенном Прохоровым платье. Хороша, как весеннее солнце. Он отогнал глупые мысли, сосредотачиваясь на её глазах. Вероника сдалась. И что теперь? Если они были теми, к кому она так надеялась обратиться за спасением, то теперь пребывала в крайней растерянности. Кому довериться? Кто ещё замешан в этой странной истории и станет слушать её? Оставалось только надеяться, что выполнив все их требования, она сумеет освободиться.

Вероника смутно помнила, как оказалась в машине. Садиться рядом с Максимом на переднее сиденье ей совсем не хотелось. Но она пересилила себя, отворачиваясь к окну и мысленно считая зеленевшие свежей листвой деревья.

– Это не займёт много времени. Всё, что тебе нужно делать, так это жить, как и раньше жила, – пояснил Максим. – Будто ничего и не было. В таком случае ты больше не увидишь и не услышишь меня. Поняла?

Она повернулась к Максиму, удивлённо глядя на него.

– И всё? – не веря переспросила Вероника.

– А ты чего ожидала? – кинул ей в ответ Сиверин.

Он что, ещё и издевался? Судя по тону хрипловатого голоса, этот парень почти забавлялся её растерянностью. Максим остановил машину, теперь имея возможность повернуться к Веронике.

– Ещё раз говорю, что мне это всё, как собаке кость в горле. Всё, что нужно, это дождаться, пока дело закроют. Спокойно дождись и просто подпишешь бумаги на развод. Ты поняла меня?

Она часто закивала. Максим с сомнением поглядел на свою новоиспечённую жену.

– За тобой будут следить, – предупредил он. – Так что сначала думай, потом делай. Поняла? Не вынуждай быть… жёстким. Иди!

Максим подождал минуту, потом понял, что девушка оцепенела от страха и не могла пошевелиться. Пришлось наклоняться самому и открывать ей дверцу, кивком веля выходить.

– Приехали.

Окинув её ещё раз внимательным взглядом, Максим вздохнул. Свадебное платье лучше бы прикрыть от посторонних взглядов. Поворачиваясь, он протянул руку к заднему сиденью, и вытащил свой серый пиджак. Затем кинул его Веронике на колени.

– Накинешь. Теперь иди!

От неожиданности Вероника испуганно прижала руки к груди, словно он кинул ей гадюку. Капитан что-то тихо пробормотал и открыл дверцу со своей стороны. Он вышел на улицу, обошёл машину и наклонился к Веронике, протягивая руку. Она осторожно повернула к нему испуганное лицо, и вовсе пришла в смятение.

Полуденное солнце золотило его волосы, которые несколькими прядями падали на глаза. На какое-то мгновение Вероника даже забыла, что была бессовестно похищена. Она протянула руку, и Максим крепко сжал её ладонь, помогая выйти на улицу. Каблуки застучали по потёртой тротуарной плитке.

Максим убедился, что Вероника устоит на ногах. Он взял с сиденья пиджак, встряхнул его и расправил, собираясь накинуть на плечи Вероники. В следующий момент позади них раздался настойчивый заливистый лай и Максим замер с одеждой в вытянутых руках. Он обернулся, замечая маленькую лохматую собачонку в ярком ошейнике. Она продолжала тявкать, норовя подпрыгнуть и схватить за рукав. Ну и наглость…

– Кыш отсюда! – Максим нахмурился, будто собаке было дело до его сурового лица.

– Никусь… Ты что, замуж вышла?

Прозвучавшая фраза заставила его подавиться воздухом. Инстинктивно Максим прижал Веронику к себе, будто закрывая от несуществующей опасности. Девушка ошеломлённо уткнулась лицом в его грудь, укрытая пиджаком. Хозяйка вредной собаки остановилась с открытым ртом, ожидая ответа от своей соседки.

– Кто это, чёрт возьми? – едва слышно спросил Максим, наклоняясь к Веронике.

– Соседка. Ангелина Павловна. Местное СМИ, – отозвалась из-под пиджака девушка, вцепившись в его рубашку.

– Ник? Никусь, ты что, расстроилась? Из-за меня? – Женщина театрально прижала руку к груди, укрытой серебристой кофточкой, и попыталась угомонить свою питомицу.

Вероника замотала головой, но её и видно-то не было. Максим поджал губы и коротко кивнул любопытной соседке в знак приветствия. Затем всё же надел на свою жену злополучный пиджак.

– Вы не имеете отношения к её настроению, – кинул он.

Но глаза женщины уже лихорадочно заблестели при виде тонкого кольца, сверкнувшего на руке Вероники. Максим проследил за взглядом соседки и на мгновение закрыл глаза, глубоко вздыхая. Столько усилий… Зачем, когда есть соседки? Кто выдумал соседок?!

– Мы бы не хотели… – прошептала Вероника из-за его плеча.

Она сама удивилась тому, что позволяла этому негодяю обнимать себя, или скорее сама в него вцепилась. Но всё это, конечно же, объяснялось присутствием Ангелины Павловны, вечно сующей нос не в свои дела. Максим окончательно вышел из себя.

– Нам пора, дорогая… – Он обнял Веронику за плечи и развернул, направляя к подъезду.

Планы резко менялись. Эта тётка распространит новости, как инфекцию. Теперь приходилось играть счастливую парочку. Ладно, всё не так уж и плохо. Всё вполне просто… Доведёт до лифта и быстро уедет.

А потом нужно будет связаться с Прохоровым. Ещё утром он поделился тем, что водитель «рено», врезавшийся в светофор в тот день, погиб. Ни приводов, ни задержаний. Чист… Что же он там делал? Пока товарищи выясняют, был ли с кем ещё. В машине Фролова, как помнил Максим, он заметил двоих, их тоже ищут. Интересно, что эти скажут…

Глава 6

Не успели молодожёны добраться до лифта, как Ангелина Павловна ловко прошмыгнула между ними, удерживая подмышкой визгливую собачонку, и запрыгнула в кабину. Им ничего не оставалось, как направиться следом. Не идти же пешком? Это выглядело бы и вовсе странно.

Максим и Вероника повернулись лицом к закрывшимся дверям, расписанным похабными стишками. Вероника нажала на панели нужную кнопку, прожжённую сигаретой. С каменным выражением лиц, в сопровождении противного скрипа, они двинулись вверх.

– А я вас раньше не видела, – вкрадчивый голос раздался у Максима за спиной.

Капитан поскрипел зубами.

– Работа отнимает у меня больше времени, чем хотелось бы.

И почему он оправдывался перед этой женщиной?! Краем глаз Максим наблюдал за своей притихшей женой. Компания говорливой тётки и ей не доставляла особой радости. Забывшись, Вероника смешно морщила нос, который уже успело позолотить первое весеннее солнце. Взгляд Максима скользнул ниже, любуясь мягким изгибом открытой шеи. Платье прекрасно оттеняло фарфоровую кожу. Он тряхнул головой. Чёрт возьми! Не на медовый месяц собрался…

– Что же это вы так тихонько, без гостей, без семьи? – соседка похлопала наклеенными ресницами, поглаживая вырывавшееся животное.

– Не находите, что это вас не касается? – вышел из себя Максим.

Наконец лифт остановился. Капитан схватил Веронику за руку, вытаскивая на грязную лестничную площадку. Что за дом? Здесь что, вообще никогда не убираются?

– Понимаю… – отозвалась соседка.

Максим не мог поверить своим глазам, наблюдая, как Ангелина Павловна шарила взглядом по плоскому животу его спутницы. Вероника вспыхнула и немедленно сильнее запахнула пиджак, обнимая себя руками.

– Ангелина Павловна! В самом деле! – девушка в сердцах топнула ногой.

Соседка многозначительно кивнула. Дескать, она всё понимала, время сейчас такое, чем окончательно вывела из себя Максима.

– А я рядышком живу, – женщина предупредила желание капитана отослать её подальше. – Вот, напротив.

Максим шумно вдохнул спёртый воздух подъезда.

– Открывай дверь… зая… – прошипел он жене на ухо, подталкивая к четырём дверям на этаже.

Вероника, к его ужасу, выбрала самую отвратительную, потёртую, покосившуюся. Как вообще можно было рассчитывать на какую-то безопасность с такой дверью?!

– Ой! Всегда мечтала это увидеть! Чудесный обычай, – воскликнула соседка.

О чём эта женщина, господи? Максим мысленно застонал.

– Когда муж переносит новобрачную на руках, это символизирует, что войдёт она в новую для себя роль жены – легко, оберегаемая и поддерживаемая крепкими руками мужа, – затараторила Ангелина Павловна, почёсывая собаку за ухом. – А супруг должен осознать, что именно на нём лежит теперь ответственность за будущее семьи. Вы не должны нарушать традиции, молодой человек!

Максим просто сдался, понимая, что иначе они от этой системы тотального слежения не отделаются. Едва Вероника повернула ключ в замке, капитан подался вперёд, и легко поднял жену на руки. Невесомая как кукла, она от растерянности даже забыла сопротивляться. Максим заставил себя улыбнуться, и ногой распахивая входную дверь, переступил порог квартиры.

– Вот мы и одни, дорогая… – Так же зло он толкнул дверь обратно и захлопнул.

Теперь ощущая некоторое спокойствие, Максим прислонился спиной к стене, продолжая держать Веронику на руках.

– Эй…

Он не отреагировал, соображая, как уйти и не попасться на глаза соседке, которая наверняка уже приклеилась к дверному глазку.

– Отпусти меня… Немедленно! – встревоженный голос раздался у его плеча.

Максим очнулся, медленно опуская свою ношу. Теперь его взгляд сканировал квартирку, в которой он сейчас был заперт, как в ловушке. Хоть ремонт тут и не делался с прошлого века, она оказалась на удивление уютной. Или виной этому впечатлению было чувство некоторой безопасности, благодаря покосившейся за спиной двери?

– Послушай! – Вероника неожиданно преобразилась, теперь находясь на своей территории.

Весь её сердитый воинственный вид вызывал у Сиверина лишь усмешку. Глупышка, будто она могла противостоять ему. Максим наклонил к жене голову, разглядывая её глаза. Удивительный цвет, то ли синий, то ли зелёный. Скорее цвет морской волны. Сейчас они потемнели, и пытались внушить ему смертельный ужас.

– Ты сказал, что я больше не увижу тебя! Оборотень! – Вероника приподнялась на цыпочки, намереваясь стать выше, и не удержалась на каблуках.

Грохот наполнил квартиру, когда девушка повалилась на Максима, и он спиной едва не вышиб ветхую дверь. Придерживая, и не давая вырваться, капитан увлёк Веронику подальше от коридора. Едва собралась возразить, Максим закрыл ей рот ладонью, про себя надеясь, что вредная соседка не услышала ни слова из своей норы. Затем зло чертыхнулся и затряс рукой, которую укусила Вероника, когда пытаясь освободиться.

Девушка отбежала на другой конец комнаты и схватила первое, что попалось под руку, защищаясь от преследователя. Фотография в пластиковой рамке немедленно полетела в сторону капитана. Максим увернулся, но острый край всё же задел руку, разрывая ткань рубашки. Со звоном что-то разбивая на своём пути, яркая рамка упала на пол, позади него.

– Стой! Прости, что напугал. Я не стану трогать тебя, но ты должна успокоиться, чёрт… – Максим схватился за руку, повыше локтя, затем разворачивая к себе ладонь.

На ней осталась кровь, которая уже проступила на краях порванной рубашки.

– Ты… – Вероника замерла с поднятой рукой, в которой держала книгу, но тут же испуганно опустила её, глядя на его руку. – Сильно болит?..

– Нет… – Максим старался говорить тихо и не испугать её снова.

Вероника прерывисто вздохнула, прижимаясь спиной к стене, но руку с книжкой опустила.

– Я прекрасно понимаю, как всё выглядит для тебя, – продолжил он. – Мне это нравится не больше твоего. И оставаться здесь я не хочу.

– Тогда убирайся, – голос Вероники дрожал от волнения. – Хватит с меня… Это мой дом!

Звонкий лай в подъезде мгновенно заставил умолкнуть обоих. Вероника быстро прошла мимо Максима в коридор и заглянула в дверной глазок.

– Ангелина Павловна… – вздохнула она.

Соседка, прихватив домашний веник, подметала пол на лестничной площадке. Вероника закатила глаза, качая головой. Она жила здесь почти год, но за всё время ни разу не видела, чтобы эта женщина бралась за уборку. Меж тем, соседка осторожно подбиралась всё ближе к её двери, делая вид, что тщательно наводит порядок. Собачонка подпрыгивала, бегая вокруг хозяйки и звонко лаяла.

– Эта женщина ужасна, – холодно прозвучал голос за спиной Вероники.

Она собралась с мужеством и повернулась к Максиму. Один край его рубашки вытянулся из брюк. Рукав порван, небольшое красное пятно на нём и укор в глазах мужчины, каким-то невероятным образом заставили Веронику испытать чувство вины. Она сошла с ума? Это убийца. Похититель. Тот, кто может в следующую минуту прикончить её, никто и следов не найдёт…

– Может… Может ты пойдёшь в полицию и сознаешься во всём?

Вероника произнесла эти слова таким жалким голосом, что капитан шумно выдохнул, прислоняясь к дверному косяку.

– Представляю, как выгляжу в твоих глазах. – Он сложил руки на груди.

Вероника отвернулась к двери и начала нервно щёлкать сдвижной крышкой от дверного глазка. Максим терпел с минуту, затем заговорил снова, надеясь придать голосу необходимую мягкость.

– Я уйду, как только твоя соседка угомонится.

– Она никогда не угомонится.

– Идём от этой двери. Хватит тешить её любопытство, Вероника.

Максим устало прошёлся на маленькую кухню. Там он тяжело опустился на табурет, прислонился головой к холодной стене и закрыл глаза. Усталость одолела окончательно. Он так и не смог заснуть прошлой ночью. Как девушка подошла, Максим не расслышал, поскольку Вероника сняла туфли, оставаясь босиком.

– Завтра понедельник. Уберётся на работу, и я уйду, – проговорил он, не открывая глаза.

– Ты собрался ночевать здесь? – Вероника задохнулась от возмущения.

Он больше не хотел спорить, убеждать или тратить время на разговоры. Капитан молча вытащил пистолет, который был запихнут за ремень брюк, и опустил его возле себя на кухонном столе. Его жену как ветром сдуло в комнату. Максим усмехнулся краем губ. Бедная девчушка. Вид оружия действовал на неё так, как ему требовалось. И не важно, что это простая зажигалка, купленная Прохоровым по дороге в ЗАГС.

Вероника пожалела, что в единственной в квартире комнате, по неизвестным ей причинам, не было двери. Остались только проржавевшие петли. Ладно, убеждала она себя. Если бы Сиверин хотел сотворить с ней что-нибудь отвратительное, хотя, что могло быть хуже того, что уже произошло, то уже сделал бы. Но выглядел оборотень не очень-то и бодро. Значит, главное не провоцировать негодяя и он уберётся из её дома поутру. А ведь завтра ей на учёбу. И Евгений Евгеньевич будет ждать! Она даже не успела подготовиться к лекциям. Вероника схватила свои вещи и забежала в ванную, в надежде наконец снять ненавистное платье и переодеться. Но металлическая застёжка отказывалась подчиняться и расстёгиваться.

Вероника сильнее сжала пальцы, так, что они онемели, и потянула «собачку» молнии вниз. Наконец платье сдалось, и она торопливо освободилась от него. Вероника отбросила наряд на стиральную машину, словно он было ядовитым. Затем быстро переоделась и прислушалась к шуму за дверьми. Его не было. Это взволновало её ещё больше.

Что делал бандит? Может, если его немного задобрить, то не станет пугать своим оружием? Вероника открыла дверцу небольшого шкафчика и порылась в аптечке. Когда достала необходимое, то закрыла её, и поглядела на своё отражение в зеркале. Очки сидели ужасно. Она носила их ещё в школе, а любимые были безжалостно уничтожены её похитителем.

– Чёртов оборотень…

Она почти забыла о намерении оказать первую помощь. Вероника в отчаянии ударила по скомканному свадебному платью кулаком и ей немного полегчало. В этот момент она представляла на месте одежды самодовольное лицо капитана. Вероника поглядела на пузырёк с перекисью и упаковку стерильной ваты. Лейкопластырь остался в комнате, в старом шкафу. Нужно вернуться туда и закончить задуманное.

Вероника открыла дверь ванной и, не говоря ни слова, прошла мимо Максима в комнату. Он замер в растерянности. На жене красовались разноцветные гольфы, которые скрывали ноги выше колена, и резали взгляд яркостью полосок всех цветов радуги. Старые джинсовые шорты, растянутая, на десять размеров больше кофта, высокий хвостик и старые очки в кошмарной розовой оправе… У неё точно раздвоение личности.

Глава 7

Вероника поджала пальцы замёрзших босых ног, а затем торопливо обулась. Пушистые тапки в виде кошачьих мордочек согревали очень кстати. Она бросила вещи на кровать и принялась выдвигать ящики небольшого комода, вспоминая, что именно здесь оставила косметичку, в которой должна была сохраниться пластинка пластыря. Вероника склонилась над очередным ящиком и так увлеклась, что не услышала, когда вошёл Максим. Она испуганно вздрогнула, едва за спиной раздался его голос.

– У тебя холодильник пустой. Как ты живёшь вообще?

– Скажи за это спасибо своему сообщнику. – Вероника выровнялась и повернулась к Максиму.

Она уже приготовилась высказать очередное обвинение, но её взгляд упал на лежащий у кровати бюстгальтер в голубой горошек. И как, скажите на милость, он там оказался? Щёки полыхнули. Вероника нервно зафутболила бельё под кровать. Она неотрывно глядела на своего хмурого гостя, лишь бы он не опустил взгляд ниже, и искренне надеялась, что ничего не заметил. Видимо она уронила бюстгальтер, когда спешила в ванную. Неловко-то как…

– Тот дядька прикончил всю еду, которую я принесла из магазина, – Вероника поглядела на руку своего похитителя и вздохнула. – Идём на кухню.

Она вошла первой, дожидаясь, пока капитан снова вернётся и сядет на табурет. Максим недоверчиво поглядел на неё, ожидая подвоха.

– Снимай рубашку. Я гляну, что там у тебя с рукой.

Одна его светлая бровь изогнулась, приподнимаясь, и выдавая всё то, что Сиверин чувствовал при словах жены.

– Как-нибудь сам обойдусь, – сухо кинул он, тут же понимая, что едва не упустил возможность хоть как-то помириться с девчонкой. – Ладно…

Максим принялся нервно расстёгивать пуговицы, и руки как назло не слушались. Затем он всё-таки снял рубашку, и кинул её на край стола. Вероника осмелилась подойти к капитану, и намочила перекисью большой комок ваты. Рана была неглубокой, скорее обидная царапина, но кожу рамка всё же рассекла. Вероника бережно принялась оттирать кровь, стараясь быть аккуратной. От усердия она даже закусила губу, а Максим вовсе не помогал ей. Он повернул голову и пристально рассматривал её раскрасневшееся лицо. Веронике казалось, что от неё уже должен идти пар, как от кипевшего чайника.

– Ты мне мешаешь… – свободной рукой девушка попыталась отвернуть его голову, но Максим лишь тряхнул ею, убирая её ладонь.

– Ты живёшь здесь одна?

– Нет, со своим парнем. И если не хочешь с ним познакомиться, лучше уходи, пока цел.

Вероника прилепила к его плечу яркий оранжевый пластырь. Максим шумно выдохнул. Ещё и дружка какого-то приплела. Где её семья? Как можно девушке жить в таких условиях одной? Она просто создана для неприятностей. В надежде, что теперь злодей на кухне смягчится, Вероника вернулась в ванную и принялась полоскать в раковине испорченную рубашку.

– И кровь у этого типа вредная, совсем не отстирывается…

Максим, оставшись в одной белой майке, аккуратнее заправил её в брюки, и пригладил спутанные волосы. Его руки задержались на голове, сцепленные в замок. Он повертелся, соображая, есть ли здесь хоть какие-то съедобные остатки. За окном садилось солнце, золотя своим светом маленькую кухню. Уже часов восемь. Максим глянул на часы. Так и есть… Есть… Нужно что-то съесть.

Он ещё раз открыл холодильник и вытащил на столешницу у плиты его скудное содержимое. Затем капитан прошёлся взглядом по шкафчикам, извлекая завалявшиеся припасы. Над ними только плакать оставалось. Максим зажёг на плите газ, взял нож, вытаскивая его из старых деревянных ножен, и принялся за их первый семейный ужин…

Вероника меж тем скептически поглядела на свою работу. Едва заметный развод остался на рукаве. Да и что толку? Как её носить с такой дырой? Очки принялись медленно сползать с переносицы. Неудобные, они были отвратительным напоминанием о школьных годах. Вероника расстроенно сняла очки и кинула подальше на стеклянную полку. Приземляясь в самом её центре, они тихо звякнули оправой. Вероника как следует встряхнула испорченную рубашку и кинула её на одну из тонких труб сушилки. Теперь её внимание привлёк шум, доносившийся с кухни.

Шум смешивался с ароматом, который буквально выманил в коридор, заставляя на цыпочках подобраться к дверному проёму и заглянуть в кухню. Вероника замерла от неожиданности. Максим сосредоточенно вытирал руки кухонным полотенцем, затем стряхнул невидимые крошки со своих брюк. Он как раз развернулся, встречаясь с ней взглядом, и кинул Веронике мягкое полотенце.

– Вытирай руки и садись есть.

Это был приказ, не просьба. Да и зачем спорить? Еда… Наконец-то… Вероника обтёрла мокрые руки, повесила полотенце на привычный старый гвоздик, и села на один из табуретов. Перед ней немедленно появилась тарелка, полная дымящейся еды. Видимо её восторг слишком очевидно отразился на лице. Максим тихо хмыкнул и поставил свою порцию напротив. Он присел на табурет и молча принялся есть. Вероника некоторое время просто наблюдала, переводя взгляд со своей тарелки на его, пока не поняла, что так смущало. Её порция была раза в два больше. Решил откормить её как следует? Что это? Забота? Очередной подвох? Что это? Что у него на уме?..