Хаос по наследству

Хаос по наследству

Катерина Калюжная

Корректор Николай Андреевич Кузнецов

Иллюстратор Алиса Дьяченко

© Катерина Калюжная, 2022

© Алиса Дьяченко, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0059-1455-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

Когда-то я была простым человеком и страхи имела обычные – человеческие. Я боялась неизвестности, что прячется под кроватью в темной комнате, таится в ночных переулках неблагополучных районов, поджидает на заброшенном кладбище в полнолуние. Меня пугали экзамены, визиты к врачам, перспектива схватить простуду перед важным свиданием. Но больше всего я боялась смерти, хотя в силу возраста думала о ней не часто. Еще я страдала любопытством, которое, как известно, не порок, но источник самых разнообразных приключений и опасностей, не всегда совместимых с жизнью. И, наконец, я была оптимистом, а потому с легкостью забывала о страхах и, поддавшись любопытству, игнорировала опасность, устремляясь навстречу приключениям.

Именно сумасшедший коктейль из страха, любопытства и оптимизма привел меня туда, где я никогда не согласилась бы оказаться по доброй воле. Но… что поделать? Тогда я думала, что иду за мечтой. А мои мечты выходили далеко за пределы стандартных девичьих грез об идеальном муже, розовеньких карапузах и карьере в лучшем случае кинозвезды, а в худшем – начальника какого-нибудь не последнего отдела в крупной фирме.

И вот я, отчаявшись бороться со своим характером (точнее, со страхами, любопытством и неумеренным оптимизмом), позволила мечтам выйти за порог моей уютной спальни в доме родителей и стать чем-то большим и значительно менее эфемерным, нежели вздох, срывающийся с губ девушки, истомленной собственными желаниями.

Думаете, я захотела воскресить Российскую империю и занять давным-давно пустующий трон? Или, может быть, надеялась выйти замуж за молодого Бреда Пита, не обремененного целой кучей избалованных детей? Нет, нет и нет. Мои стремления в своей нереальности превосходили саму невозможность. Я возжелала ни много ни мало… бессмертия. И бросилась на поиски тех, кто мог мне его дать: вампиров и оборотней – героев средневековых страшилок, воспетых в современности в качестве прекрасных рыцарей без страха и упрека.

Я потратила на эту безумную фантазию половину своей пока еще не такой длинной жизни и кучу денег, правда, преимущественно чужих. И, как ни странно, мне повезло. Именно тогда, когда я меньше всего этого ожидала, мои желания приобрели некую материальность.

История, которую я хочу рассказать, началась обычным московским вечером. Я сидела в милом арабском ресторанчике на Сретенке… с самым настоящим оборотнем. Я бы, конечно, предпочла вампира – мне они всегда казались более романтичными. Но выбирать, как говорится, не приходилось…

Глава 1

Кажется, я забыла представиться.

Меня зовут Марина Хитрова. Мне двадцать три года. Я учусь в бывшем втором меде, сейчас на дворе март, а значит, ходить на лекции мне осталось примерно три месяца. Мой отец – директор средненькой фирмы – не слишком много пьет и достаточно зарабатывает. Мать сидит дома и больше заботится о маникюре, нежели об ужине. Но, вы же знаете, у всех свои недостатки. Брат старше меня на четыре года. Недавно он женился на одной стерве с моего потока – Инке Жмуриной, и скоро у них родится ребенок. Ужасно бесит видеть Инку каждое утро, но с этим уже ничего не поделаешь, так что лучше смириться и стараться занять ванную раньше, чем она устроит там филиал Атлантического океана.

У меня есть подруги, которые никогда не отбивали у меня парней, всегда готовы слушать жалобы на жизнь и, сами о том не подозревая, помогали мне в поисках бессмертии. Похоже, их можно назвать идеальными. С Дашкой Ветровой мы общаемся еще со школы, вместе поступили в институт и даже умудрились попасть в одну группу. Так что, выражаясь словами сериального бандита Саши Белого: «мы с первого класса вместе и за все, что мы делаем, отвечаем тоже вместе». С Янкой Кругловой и Иркой Каревой познакомились уже в студенчестве. Ирка – наша староста с первого курса. Девушка она ответственная и знает все обо всем, неважно, идет ли речь об очередном занятии по анатомии или последней коллекции купальников. Янка – красавица. Вся ее жизнь – круговорот мужчин, бесконечных любовей, длящихся не дольше месяца, и расставаний, каждое из которых самое трагичное, именно то, о котором она будет помнить целую вечность (примерно дня три, если повезет).

Я, хоть и не столь эмоциональна, как Яна, проблем с парнями никогда не испытывала. У меня всегда кто-то есть и еще кто-то на подхвате. Влюблялась ли я? Нет. Растрачивать себя попусту не в моих правилах. У меня есть цель, а все остальное это так, для здоровья.

Мы с девчонками объездили половину мира. Побывали в Праге, Париже, Риме, Мадриде, Лондоне, Неаполе, Флоренции. Купались в Индийском океане и пересекли американский Большой каньон. Лазали по горам Урала и устраивали корабельные прогулки по Байкалу. Когда мы успели? Было бы желание. А мне его не занимать. Да и цель передо мной стояла нешуточная. Так как я по праву считалась лидером и идейным вдохновителем нашей четверки, то оставалось лишь подкинуть вовремя нужную мысль в очаровательные головки моих подружек, а дальше все шло как по накатанной. Сложнее было потом. Приходилось заниматься своими поисками так, чтобы не вызывать подозрений. Но и с этим справились.

Правда, повезло мне вовсе не на выезде, а в родной Москве.

И вот теперь я нахожусь в уютном ресторане, напротив меня сидит высокий и крепкий черноволосый парень. На вид ему лет тридцать, но это только на вид и по документам. На самом деле ему может быть и сто, и пятьсот, и тысяча, уж не знаю сколько точно. Да и парнем его сложно назвать, учитывая, что половину своей жизни он ходит на четырех лапах и покрыт шерстью. Но обо всем этом я не должна даже догадываться. Поэтому пока я милая девочка, запавшая на рельефные бицепсы и прочие достоинства, которые не принято обсуждать в приличном обществе. Так, по крайней мере, думает сей индивидуум. Он ошибается. Льстит, так сказать, себе любимому. Впрочем, он мне нравится. Как минимум, он лучше своего предшественника – неумехи Ваньки Агафонова.

Моего загадочного полушерстяного друга зовут Андрей Хмелев, по паспорту ему тридцать один, работает каким-то менеджером в фирме Gillette и живет явно не на зарплату. В данный момент он глядит на меня через столик щенячьими глазами. И я пока не разобралась: притворяется или столь матерый волк умудрился влюбиться в меня по уши? Хотелось бы верить во второй вариант – проще будет добиться желаемого. Впрочем, подумать об этом я еще успею. А пока наслаждаюсь «клубничным дайкири», жареным мороженым и танцем живота в исполнении какой-то чересчур худой девахи. Андрей смотрит только на меня и неспешно попивает виски. Хорошо быть оборотнем… Обмен веществ у них такой быстрый, что через час он может спокойно сесть за руль и ни одна «трубочка» следов алкоголя не выявит. Впрочем, его никто и не остановит. Отводить глаза он тоже умеет. Мне же было сказано, что друг из ГАИ раздобыл ему классную ксиву, и теперь он может делать на дороге что угодно. Как же! И кого он, интересно, обмануть хочет?

– Слишком худая, – говорю я, кивая в сторону танцовщицы и явно напрашиваясь на комплимент.

К слову сказать, у меня весьма эффектная внешность: пятый размер груди, ноги почти от ушей, все это дополняют длинные светлые волосы с легкой рыжиной и искусный макияж, которому меня научили на курсах визажистов года два назад. Сегодня на мне бордовое платье с глубоким декольте и пышной юбкой до колен, ножки обуты в черные лакированные сапожки на десятисантиметровой шпильке. И я знаю, что Андрей оценивает мою внешность по достоинству – приглашение в гости получу, в этому можно не сомневаться.

– Да уж, вешалка и то полнее, женщина должна быть с формами, чтобы дух захватывало, – поддакивает он, берет меня за руку и недвусмысленно улыбается, – правда, Малыш?

Я улыбаюсь в ответ, закуриваю, немного склоняюсь над столом и медленно выдыхаю дым. Андрей относится к тем мужчинам, которые не читают лекции о вреде курения, да и о вреде чего-либо вообще тоже. Наверное, многовековой опыт сказывается. Он мало говорит, внимательно слушает и знает ответ на любой вопрос. Обычно я тараторю весь вечер, он кивает, соглашается, иногда вставляет короткие комментарии. Потом провожает меня домой или мы едем к нему и всю ночь занимаемся сексом. Он замечательный любовник, абсолютно неутомимый.

Но сегодня я не в настроении. Просто день не мой. Утром поцапалась с мамой из-за пролитого на ковер кофе, днем завалила зачет, а потом еще и Агафонов подкатил отношения выяснять: хоть я и бросила его уже пять месяцев назад, он все еще надеется, что я передумаю. Так что сидим мы в молчании, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Андрей понимает, когда не надо доставать женщину дурацкими вопросами, а может просто не хочет перебивать.

В начале десятого мы попросили счет, оставили внушительный чай и вышли под промозглый мартовский ветер, забрасывающий в лицо брызги чего-то среднего между дождем и снегом. Я вцепилась в рукав Андрея, как утопающий в соломинку. Мои каблуки отказывались идти по грязной коричневой жиже, под которой скрывался толстый бугристый лед. Слава богу, пройти надо было недалеко. Мой кавалер припарковал свой БМВ прямо рядом с ларьками у метро. И вот я уже сижу в салоне, пахнущем кожей и терпким сладким одеколоном. Печка работает на всю катушку, из динамиков звучит моя любимая музыка восьмидесятых. Крупные руки Андрея уверенно держат руль, и мы на космической скорости мчимся по Садовому кольцу. Нам навстречу летит ночная Москва, отражаясь в глазах миллионами огней, разноцветными витринами и брызгами от луж, ударяющими в лобовое стекло. Монотонно работают «дворники» – туда-сюда, туда-сюда. Андрей сохраняет молчание, не напрягая мои и без того взбудораженные нервы.

Я сама не заметила, как начала засыпать.

Оборотень разбудил меня минут через двадцать пять, когда мы подъехали к его дому. Живет он в Теплом Стане, недалеко от Тропаревского парка. Я не люблю этот район. Дома похожи один на другой. Слишком длинные, они образуют бессчетное количество замкнутых двориков, переулков и подворотен, а в сочетании с отсутствием достаточного количества фонарей и присутствием огромного количества отмороженных выходцев из девяностых, коктейльчик получается тот еще. Но бояться чего-либо, когда рядом оборотень… Смешно.

Андрей выключил зажигание и аккуратно дотронулся до моего плеча.

– Малыш, приехали, – в его голосе прозвучала неподдельная нежность. Нет, все-таки я ему нравлюсь. Приятно.

– Угу, – сонно пробормотала я и открыла глаза. – Давай поскорее пройдем этот мокрый ад.

А идти придется долго. У нас же, будь ты хоть обладатель «роллс-ройса», у своего подъезда все равно не припаркуешься, особенно если приезжаешь домой в десять вечера.

– Мадмуазель, позвольте предложить вам руку, – шутя и протягивая мне оную, сказал Андрей. Как же он так быстро очутился снаружи, да еще и дверь открыл? Я даже не заметила. Ах да, сверхскорость и полная бесшумность.

– Конечно, месье, – приняла я игру.

Он улыбнулся, я вложила свою руку в его, и вот я снова мишень для всех окрестных ветров!

– Позвольте проводить вас в уютное и безопасное место, – шутки ради Андрей продолжил изображать джентльмена.

– И там вы согреете меня теплом своей души и… тела, – я закатила глаза и тут же оступилась. – Черт, так и ноги недолго переломать.

В этот момент мы завернули в особо глухой и темный закоулок двора – лабиринта.

Я не сразу поняла, что произошло дальше. Просто в один момент прямо перед нами выросла фигура парня в длинном черном плаще. Он был очень высок, темные, слегка вьющиеся волосы, стриженые под каре, падали на лицо, что не помешало мне рассмотреть его нереально огромные глаза с длинными ресницами, идеальной формы небольшой нос и очень яркие даже в темноте губы. Он был потрясающе красив. Но еще более потрясающим было то, что он явно специально перегородил нам дорогу. «Больной», – подумала я. Даже если не знать, что Андрей оборотень, вставать у него на пути человеку в здравом уме и твердой памяти не захочется. От этого мужика так и веет опасностью, дикой животной силой, а в сочетании с огромным ростом и широченными плечами выглядит все это настолько внушительно, что любой отъявленный отморозок, находясь под кайфом и имея полностью притупленное чувство самосохранения, предпочтет держаться на расстоянии. А этот не боится.

– Здравствуй, Андрей, давно не виделись, – произнес незнакомец.

Такого голоса я еще не слышала. Он будто принадлежал не этому миру, а какому-то другому, намного более прекрасному. По моим нервам прокатилась волна тепла и какой-то сладкой истомы, голова закружилась. Мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы снять наваждение.

– Здравствуй, Филипп, – ответил Андрей.

«Они знакомы», – мелькнула мысль, превращая меня в капитана Очевидность. Обмен репликами был абсолютно вежливым, никто не повысил голоса, но создавалось такое ощущении, что воздух вокруг накалился добела. Меня пробрало до костей. Я почувствовала, как напряглась рука Андрея, в его глазах появилось нечто такое, от чего кровь перестала бежать по моим венам.

– Как мило, – продолжил незнакомец, – прогуливаешься с подружкой по темным улицам…

– Я знаю, зачем ты здесь, – скорее прорычал, нежели сказал Андрей, – но, как правильно ты заметил, я не один, так что тебе придется подождать до завтра.

– Я не намерен ждать, – Филипп по-прежнему говорил спокойно, его певучий голос был абсолютно бесстрастен, на лице не отражалось ни одной эмоции, – более того, именно она мне и нужна.

Сердце пропустило удар. До меня вдруг дошло, кто стоит передо мной… Кто не боится оборотня и выглядит так, что все записные красавцы столицы могли бы лопнуть от зависти… Кто хочет меня… убить. Тут, в спальном районе Москвы был вампир, самый настоящий. Только теперь я заметила, с какой невообразимой грацией он двигался. Какой холод льдинками застыл в его прекрасных глазах. Этот холод хуже любой ярости. Он сам по себе сила. А в том, что у Филиппа и без того силы хватает, сомневаться не приходилось.

– С чего бы тебе понадобилась она? Насколько я помню, дело у тебя ко мне, – рявкнул Андрей, – а память мне еще ни разу не изменяла, да и тебе не должна бы.

– Вот именно, – все так же плавно проворковал Филипп, – вот именно… память… Странная вещь, вечная… И именно из-за хорошей памяти я говорю тебе, что ты мне не нужен, мне нужна она!

Теперь я совсем перестала понимать суть происходящего. В голове забился панический страх, мысли перепутались. Я всю сознательную жизнь искала этих существ, но совсем не для того, чтобы меня убили. Я хотела стать одной из них, а не их едой. В теории я совсем ничего не имею против вражды между бессмертными, потасовок, как в кино, и прочего, но не сейчас, когда я нахожусь в хрупком человеческом тельце, трясусь под пронзительными порывами ветра и мечтаю только о том, чтобы не свернуть себе шею на льду.

– Ее ты не получишь, – теперь уже голос Андрея совсем не походил на человеческий. Через куртку я почувствовала, как начали сокращаться его мышцы. В отличие от вампира, чей облик выражал абсолютное спокойствие, оборотень являл собой образчик первобытной ярости.

– Значит, правду мне языки поведали. Наконец-то ты попался! Великий и непобедимый Андрей. Воин без слабых мест. Тот, к кому не подкопаться, кто всегда начеку, постоянно ждет нападения, – в интонациях вампира послышалось плохо скрытое торжество. – Андрей, который никого не любит, никем не дорожит.

– Заткнись, пиявка, – теперь моего парня колотило так, что, казалось, сейчас он выдаст самый настоящий эпилептический припадок.

– Зря ты цыпочку не просветил, что за тобой должок остался. Лучше бы пожалел бедняжку. Ты же не думал, что я не узнаю, не попытаюсь…

– Она не в курсе, – Андрей оборвал Филиппа на полуслове.

– Ты что, все уроки по телепатии проспал, или навыки подрастерял? Стареешь, может быть? – теперь вампир откровенно издевался. – Все она знает и уже давно. Более того, потому она с тобой и связалась – собачкой надумала заделаться. И, кстати, я ей тоже понравился, против вампиров она ничего не имеет. Ей, в сущности, плевать. Просто бессмертия захотелось, а не тебя, дурачок.

Андрея больше не трясло. Он застыл, как мраморное изваяние. Он даже не дышал – впервые за время разговора он слушал Филиппа очень внимательно. Мне стало страшно по-настоящему, так страшно, что все вокруг кружилось в какой-то безумной пляске теней. Сумбурная нереальность происходящего ускользала от моего сознания, мысли убегали из головы, как мыши с тонущего корабля.

– Посмотри на нее, Андрюша, ее сейчас удар хватит. Может, так оно и лучше? Хоть руки марать не придется, вернее… клыки, – Филипп засмеялся. От его смеха окружающая температура понизилась еще градусов на десять.

И тут я поняла – это конец, я сама нашла свою смерть, собственноручно вырыла себе могилу. Я ввязалась в игры, правил которых не знаю. Мне всегда казалось, что надо просто найти этот другой мир, мир силы и бессмертия, сказать: «Я пришла», и меня с улыбкой пустят внутрь, не задавая вопросов. Дура, ослепленная навязчивой манией! Только сейчас, впервые за все эти годы, я осознала то, что для других было бы абсолютно ясно с самого начала: никто не ждал меня в легендарном мире чудес, никто не хотел, чтобы я там оказалась, никто не горел желанием разделить со мной вечность. Попасть в компанию сверхъестественных созданий я могла только одним способом – став ужином. Прозрение навалилось так неожиданно, что от шока ко мне вернулась способность мыслить.

– Это правда? – Андрей смотрел на меня в упор, совсем не так, как недавно в ресторане, а с угрозой и еще, пожалуй, с презрением. – Правда, я тебя спрашиваю?

Я почувствовала, что меня сжимают за плечи и встряхивают как куклу. Я не знала, что лучше: признаться или постараться соврать. Хотя какой смысл врать, если они все равно могут читать мои мысли, как открытую книгу.

– Что правда? Что я искала бессмертных и хотела стать одной из вас? – мой голос был необычайно тонким и тихим.

– Правда ли то, что наболтал этот кровосос?

Я сглотнула. Филипп стоял в метре от нас и явно от души наслаждался ситуацией.

– Да, я вас искала. Потратила на это всю свою сознательную жизнь. Да, я хотела стать одной из вас. Но ты мне действительно нравишься, а он, – я указала на Филиппа, – внушает мне страх, и уж точно не нравится.

Я гордо вскинула голову, изо всех сил стараясь не заплакать. Вампир хмыкнул. Андрей продолжал смотреть на меня не отрываясь, наверное пытался прочесть мои мысли. Я думала о том, какой он замечательный, нежный, понимающий, как мне хорошо с ним в постели. Через несколько секунд, показавшихся мне вечностью, уголки губ Андрея дрогнули. Я не знала, как расценивать его реакцию: как перемирие или как конец, но бояться я уже не могла, да и сделать ничего тоже. Мне оставалось только ждать, что решат сильные мира сего. Даже если оборотень мне поверит, гарантии, что я выживу, все равно нет.

– Я не дам тебе убить ее, – наконец произнес Андрей, – несмотря ни на что, не дам, Филипп.

– Боюсь, что я и спрашивать не стану, – сверкнул клыками вампир.

Прежде чем я успела осознать сказанное, Филипп тенью скользнул в моем направлении. Нас разделяло шагов десять, которые он преодолел со скоростью, превышающей возможности моего слабого человеческого восприятия. Еще через секунду я почувствовала резкий толчок в грудь и, отнюдь не изящно пролетев пару метров, приземлилась в лужу, по недоразумению называвшуюся дорогой. Каблук предательски хрустнул, по тонким чулкам побежала стрелка. Я сидела в мокром месиве из грязи и соли, по лицу от обиды и страха текли слезы, которые у меня все же не получилось сдержать. Вокруг меня творилось что-то невообразимое. Я могла различить только силуэты и тени, мечущиеся вокруг в каком-то бешеном ритме. Они то сталкивались с грохотом, напоминающим раскаты грома, то вновь разлетались в разные стороны. Вокруг были разбросаны клочки ткани, подозрительно похожие на остатки того, во что ранее был одет Андрей.

Сказать, что я была напугана, значит просто промолчать. Мне казалось, что я разучилась дышать, чувства притупились, в голове сформировалось некое подобие абсолютного вакуума. Ноги и руки напрочь отказывались мне служить. Поэтому мысль о бегстве я отбросила сразу, как абсолютно неразумную: далеко ли убежишь от двух сверхскоростных существ, если твое тело от ужаса перестало реагировать на команды мозга?

Мне оставалось только наблюдать и молиться. Победа Филиппа означала для меня верную смерть. Он просто прикончит меня, да при том так быстро, что я не успею заметить, как окажусь в обществе своих предков. А вот если победит Андрей, у меня появится шанс. Правда, за последние несколько минут я изрядно поумнела и потому совершенно не надеялась на то, что меня так легко отпустят или, тем более, сделают бессмертной. Во-первых, я слишком много знала и была абсолютно уверена, что знать о таких вещах людям не полагалось. Во-вторых, я его обманула. Без понятия, что именно станет решающим аргументом при вынесении приговора, но помилование я получу едва ли.

Скорбные размышления о моей дальнейшей участи не могли никак повлиять на происходящее. Казалось, хаос поглотил мирный спальный район на окраине Москвы. Брызги грязи, смешанные с ветками деревьев и мусором, накопившемся здесь с осени, поднялись в воздух, влекомые ветром, вызванным нечеловечески быстрыми движениями сражающихся. Увидеть, кто где находится, и тем более понять, как обстоят дела, возможным не представлялось. Периодически сквозь грохот и металлический лязг неизвестного мне происхождения прорывался волчий рык или возглас, отдаленно напоминающий человеческий. Через пару минут от попыток что-либо разглядеть у меня разболелась голова, я была вынуждена отвернуться и теперь бесцельно таращилась на стену панельного дома напротив.

Ситуация изменилась буквально за долю секунды. Я почувствовала, как кто-то приблизился ко мне, схватил за запястье, выворачивая руку под совершенно невероятным углом, и потянул наверх. От боли в глазах потемнело, и я закричала. Не успел мой крик оборваться, как хватка ослабла, волосы растрепал порыв ветра, тело оторвалось от земли —

кто-то невероятно сильный подхватил меня на руки и рванул вперед. Кто это был, и куда мы направлялись, я не видела. Свет от редких фонарей превратился в расплывчатые оранжевые ленты. Краем сознания я отмечала мелькающие по бокам кусты, в ушах шумело.

Движение длилось несколько минут, в течение которых я успела попрощаться с жизнью и изрядно охрипнуть. Наконец, меня поставили на ноги. Шатаясь я прислонилась к чему-то твердому и открыла глаза. Я находилась в прихожей квартиры Андрея, а передо мной стоял он сам. Одежды на нем не было никакой, что его, видимо, абсолютно не волновало. Взгляд темных глаз был прикован ко мне. Несколько секунд, показавшихся мне вечностью, мы смотрели друг на друга не отрываясь. Я чувствовала, как трясутся колени, все тело покрылось липким холодным потом. Думать о том, как я сейчас выгляжу, не хотелось совершенно.

– Тебе не холодно? – я решилась прервать гнетущее молчание. Голос так трясся, что казалось, говорит кто-то другой, мне незнакомый.

– Дура! – Андрей резко повернулся ко мне спиной и со всей силы саданул кулаком по ни в чем не повинному косяку. – Малолетняя идиотка! Как? Как ты до этого додумалась? Какого черта тебе понадобилось от нас? Проблем мало было? Жить надоело? Где ты была, когда мозги раздавали? Я еле-еле тебя у него из-под носа утащил! И самому сматываться пришлось вместо того, чтобы прикончить эту пиявку раз и навсегда!

От удивления у меня пропал дар речи. Я была готова к чему угодно от слюнявых обвинений в предательстве до мучительной смерти от зубов оборотня, но к отповеди с оценкой моих умственных способностей… Да и возразить мне было нечего. Что тут скажешь: вляпалась по полной.

– Ну, и что мне теперь с тобой делать? – продолжал Андрей, расхаживая по коридору, как дикий зверь в клетке. – Что? Скажи мне! Отпустить я тебя не могу – ты слишком много знаешь, убить тоже не могу!

Он снова ударил по стене с такой силой, что посыпалась штукатурка, и вперился в меня свирепым взглядом волка.

– Ты… ты можешь меня обратить, – неуверенно промямлила я и тут же поняла, какую чушь сморозила.

Вместо того, чтобы взбеситься и тут же меня прикончить, Андрей еще целую секунду смотрел на меня со смесью изумления и недоверия, а потом согнулся пополам и начал давиться безумным хохотом. Его смех больше походил на истерику, чем на смех здорового человека над хорошей шуткой. А я наблюдала за разворачивающимся на моих глазах фарсом и пыталась сообразить, что же такого веселого сказала. Через несколько минут он выдохся, еще раз оглядел меня с головы до ног и прошел в комнату.