Коса и камень

Впрочем, за эксперта можно взять и Хулио Кортасара. Это, если кто не знает, латиноамериканский писатель, который создал образ «огромнейшего хронопа. Согласно Кортасару, хроноп – это такая внутренне свободная боевая человеческая единица, пылающая романтизмом, задором, анархией и творчеством. По версии Кортасара таким был Луи Армстронг.

Я считаю, что следующим стал Фрэнк Заппа. Хроноп, Великий и Ужасный. Более Великий и Ужасный, чем Элис Купер или Оззи Осборн. Потому что он умел издеваться. Один альбом «Мы всего лишь здесь за деньгами» с обложкой «а ля Сержант Пеппер» чего стоит. А такого добра Заппа выдал 60 с лишним штук при жизни, и еще штук сорок опосля оной. Умер 4 декабря 1993 года. Кстати, 4 декабря, но только 1971 года, он успешно руководил эвакуацией публики с пожара, эпически зафиксированного в Smoke on the water. Руководил весьма издевательски, но крайне эффективно.

Издеваться – Заппа это умел. Он жил по приколу и издевался над мейнстримом, обыденкой и обязаловкой. Над смыслом жизни, так сказать. Над потреблятством вообще и государством в частности. Над цивилизацией и цивилизованностью. Заппа чувствовал и ведал истинную мелодию Хаоса.

Лу Рид, который из Velvet Underground, называл Заппу посредственностью с огромными комплексами. И это правильно. Не потому правильно, что Лу Рид был видной гей-персоной в американской гей-тусовке, а правильно по сути. Потому что Заппа был Сатиром. Не сатириком, которых развелось и выводится великое множество (востребованное это дело – острословить, холуйствуя по разрешению), а именно Сатиром. Демоном лесов, полей и рек, бухла, пожрать и прочего плодородия. Творцом движухи и неудовлетворенности. Папашей прогресса и Mother of Invention. Короче, тем персонажем, в которых понимали толк древнегреки.

Сатирам не нужно быть гением, гений – это ходульная ипостась бога. Сатиру нужно просто быть. Вовремя. И каждому Сатиру свое время. Время жить над реальностью.

А еще Заппа создал Сьюзи Кримчиз. Для пущей достоверности абсурда. Абсурда всегда не хватает в действительности, и потому было решено, что «было бы лучше взять с собой Сьюзи Кримчиз, которая продемонстрировала бы правдивость такого существа раз и навсегда».

Сьюзи была великолепным фейком. Первым и полновесным фейком, достойным буйного ХХI века. И в этом Заппа глубоко опередил время. Это сейчас, в разнузданную эпоху соцсетей и гаджетов, все отлично понимают, что если любое событие не обвешено фейками, словно новогодняя елочка, то это и не событие вовсе, а очередной указ сверху. Лишь фейк делает скучное унылое бытие звонкой реальностью.

Заппа, конечно же, создал множество фейков. И робота, который «вонючий сукин сын», и тонущую ведьму, которая попросту никому не нужна, и про то, что «не нужно есть желтый снег». Заппа массово плодил фейки, хотя в то время народными массами фейки были еще не востребованы. Но его фейки были искусством, а не имитацией и подделкой.

Заппа задавал ритм жизни. Ритм жизни всегда задают Демоны, Сатиры и Хронопы, а не указания начальства. Начальство создает только стабильность. Стабильностью не живут.

Итак, Фрэнк Заппа умер 4 декабря 1993 года. Потому что Хронопы умирают. Так надо. Но Сьюзи Кримчиз всегда с нами. Фейки навсегда!

Совок и Zappa

И вновь Back in USSR.

Историю эту пересказываю полностью со слов моего доброго друга. Более того – откровенно и полностью цитирую эту историю. Потому что уверен, что товарищ сам никогда не удосужится опубликовать эти душевные воспоминания. Впервые этот рассказ я услышал в краткой и невероятно эмоциональной форме вскоре после события, а сейчас это БОЛЬШОЕ ВИНИЛОВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ (как обозначил его друг) более систематизировано.

Произошло это в те далекие времена, в 1987 году, когда Артинский завод, отменно тогда выпускавший качественную швейную иглу, решил побрататься с германской фирмой, специализирующейся в те времена на аналогичной продукции. Одним из результатов этой дружбы и стала эта история. Но полностью передаю слово другу:

«И выпал мне случай попасть в служебную командировку в ФРГ.

Это конечно было шоковое развлечение, выбраться из унылого совка в большую бундес_буржуйскую страну в те суровые годы. И как-то так получилось, что вся эта поездка представляла из себя разнокалиберный навороченный трип, в ходе которого была в том числе, естественно, и удовлетворена жажда поиметь новую музыку прямо с прилавка.

Начиналось все сурово. Перед тем как поехать, грозный министерский особист мрачно и строго спросил меня: «А почему не член КПСС???». Я робко потупившись сказал, что, дескать, молодой ещё.

Ну ладно… раз молодой, но в следующий раз, если не вступишь – не выпустим.

Не буду же я рассказывать ему, что пару месяцев назад, посмотрев фильм «Кто-то пролетел над гнездом кукушки» я выбросил в урну рекомендации о поступлении в партию и дипломатично послал заводского парторга вдаль. Таково вот было магическое влияние Милоша Формана. Опять же таки ВОЗДЕЙСТВИЕ.

А Москва поздней осенью погрузилась в такой густой туман, что в 3-х метрах на улице было уже не видно встречных прохожих. Рейс отменили на двое суток. Одновременно позвонили, что у моего шефа умер лучший друг, и он погрузился на эти двое суток в глухой запой, который рикошетом задел и меня.

На третьи сутки тумана едем в Шереметьево. Нас бодро пропускают через границу, а потом снова объявляют задержку рейса. Мы зависаем в зоне между регистрацией и границей, где нет не буфетов, не туалетов. Толпа разнокалиберна и разнонациональна. В основном почему-то пожилые немцы, которые начинают скандалить по поводу отсутствия удобств. Их выпускают обратно. Советским – не положено. Терпите.

Стоим уже много часов. Рядом с нами толчется пара – скромный пожилой мужчина и с ним молодой парень несколько странного вида. Разговорились. Американцы. Мужик – ветеран ВОВ, одессит, эмигрировавший в США еще в 70-е. Живут на Брайтоне. С ним сын. Болтаем за жизнь, сын молчит. Думаю, может уже по-русски не понимает?

Вдруг объявляют – совершил посадку самолет Japan Airlines до Франкфурта, есть свободные места, желающих просим подойти к стойке на посадку. Бодро продвигаемся, впереди американцы, сзади мы. Японские регистраторы отодвигают американцев в сторону, типа сначала желающие из СССР. И тут молодого человека прорывает! Такой изощренный виртуозный и могучий мат я слышал всего два-три раза в жизни. Дяденька тихонько шепчет мне: «вы уж извините его, жизнь у нас такая». Японец не понимая слов, но понимая смысл, краснеет, но решительно отодвигает американцев в сторону и пропускает нас на посадку.

И вот Seven Forty Seven flies us high. Летим в японской роскоши, впереди Германия.

Конечно, в наше время, когда всю музыкальную продукцию можно купить на любом носителе, да и, наконец, и просто скачать, трудно даже представить отсутствие возможностей в 80-е годы для простых уральских парней прикупить правильного музона, да еще и прямо в магазине. Запечатанного! Вот же было магическое слово! Поэтому приключение было большим.

Но, продолжим. Прилетев в Бундесреспублику и получив массу других культурно-шоковых событий, как бытовых, так и производственных, тем не менее, мы активно работали в индустриальных пригородах славного города Аахен. И вдруг, в конце трудовой недели, милейший и харизматичнейший доктор Ланге предложил: «Ребята, а не слетать ли нам на уикенд в Мюнхен?»

Отчего же не слетать, да мы всегда пожалуйста.

И вот в пятницу, после работы, вылетаем из Кёльн-Боннского аэропорта в Мюнхен.

Лететь вроде было около часа, но перед самым Мюнхеном самолет резко накрывает огромная черная гроза. Молнии начали лупить прямо рядом с самолетом. После удара грома крыло самолета взбрыкивало с огромной амплитудой, как крыло сумасшедшей бабочки. Я сидел у окошка и помню, что после второго удара у меня в голове быстро-быстро закрутилась одна мысль. «А что если сейчас это долбанное крыло отвалится, то о чем же надо будет успеть подумать?» В книгах пишут, что там пронеслась в одно мгновение вся жизнь и.т.д, но у меня ничего не проносилось, только вот эта мысль судорожно бегала по кругу. После третьего удара самолет резко ушел в пике, поворачиваю голову направо – в проходе стюардесса с остекленевшими от страха глазами вцепилась обеими руками в свою тележку, а тело её ускорением подняло параллельно салону, талия её висела в воздухе прямо на уровне моей головы. Через минуту самолет выпрямился, стюардесса грохнулась на колени. По радио объявляют, что будем грозу облетать минут 40, в компенсацию за неудобства авиакомпания Люфтганза предлагает всем бесплатные спиртные напитки в неограниченном количестве. Останавливаю все еще крутящуюся проклятую мысль стаканом Bloody Mary. Пассажиры глушат спиртное с полным самозабвением. По выходу в аэропорт персоналу приходится часть пассажиров вытаскивать на ручках, ибо ходить они уже как-то не могут.

Садимся в такси, шеф у меня тоже вмазамши изрядно, на кой-то черт клеится к таксистке, которая, оказывается, изучает русскую литературу в ихнем универе.

Высаживаемся у отеля в самом центре Мюнхена, коллеги после выпитого падают спать, а я иду гулять по вечернему Мюнхену. Моросит дождик, сыро, но тепло. На площади уличный музыкант лабает на баяне меланхоличные мелодии и ритмы, рядом жонглеры бросаются горящими факелами. Народ шумит, бурлит, гуляет. Короче, осенняя идиллия. Разглядываю витрину антикварной лавки, торгуют рисунками Дали, однако. И тут – ВОТ ОНО. Огромный виниловый супермаркет WOM – World Of Music!!!

Поздно, он уже закрыт, но я уже знаю, куда меня ноги понесут завтра.

И наступило утро. А утро в осеннем Мюнхене внезапно наступило тёплое и солнечное. А началось всё со ржачки – приставленный к нам от Министерства ГИП в самолете изрядно намахавшись водочки, ближе к вечеру очухавшись, начал осматриваться в номере отеля. Начал нажимать разные крутые кнопочки и после нажатия одной из них к нему в номер ПОСТУЧАЛИСЬ. Так как отель был люксового класса, он как-то умудрился нажатием кнопки вызвать в номер массажистку! Но он-то решил, что это ПРОВОКАЦИЯ ЗАПАДНЫХ РАЗВЕДОК!!! Еле, говорит, отмазался, не понимая по-немецки ни бельмеса. Впрочем, он также пугался и дёргался, когда мы по-приколу попали, проходя мимо, в Аахене в квартал «красных фонарей».

Естественно день начался с культурной программы – добрый старый Мюнхен, Политехнический музей, шеф, как бывший мотогонщик протестировал самый крутой байк в штаб-квартире BMW, обед на Мюнхенской телебашне, Мюнхенская Пинакотека, где оказалось, что Гойя alive смотрится просто невероятно завораживающе, ну и старые Голландцы, естественно. Прикупил альбомчик даже. Душевные прогулки и всё такое.

Но… вечер близится… коллеги пытаются заманить меня в качестве переводчика по магазинам… я с диким воплем посылаю их вдаль, ведь меня ждёт World Of Music.

В конце онцов убегаю, после помощи шефу купить какую-то золотую хрень для жены. Договариваемся с добрым доктором Ланге об ужине в одном из самых крутых ресторанов в мире Welser Kuche, где мне предстоит встреча с лихими немецкими Meistersingers. Но я об этом еще не знаю и рву пятки в виниловый рай.

И вот оно. Захожу… забегаю в WOM. Огромный магазин, и сразу бросаются в глаза две крупных локации толкающихся около прилавков людей. Подхожу, и, о ужас… первая толпа активно выбирает музыку диско, вторая – аналогичная, даже по прикиду – хэви-металл. Вот тогда я и понял, что эти жанры идентичны.

Но я иду в дальний заброшенный угол магазина и уже по дороге встречаю изрядного размера рекламный стенд фирмы Barking Pumpkin. Просто прижимаю к груди коробочное издание Joe’s Garage.

А дальше… мама дорогая… Peter Hammill, Miles Davis, Lounge Lizards, Frank Zappa, Jan Garbarek… и так далее и далее… мозг выносит, ручонки трясутся в поисках компромисса между ассортиментом и кошельком…

Но в субботу магазины закрываются рано, и меня практически выгоняют, но не без толстого пакета пластинок в руках, естественно. Пакет этот храню до сих пор, как и бОльшую часть пластинок, купленную тогда.

А каким гордым виниловладельцем я прикатил домой… ээээ… ребята, сейчас подобных эмоций уже не может быть, ибо не нужны они никому. Большое виниловое приключение. Позже это повторялось не раз, но таких эмоций уже не было. Я думаю, старые меломаны меня поймут».

Такая вот история. Не считаю нужным украшать ее банальными рассуждениями и прочим словоблудием. Потому что ни убавить, ни прибавить.

Нетипичная история типичного совка. Кто его знает, что на самом деле нам нужно в нашем гардеробе, господа!

Самовар и Апокалипсис

«Я три года отмотал за пластинку Jethro Tull!». Это всего лишь текст частушки времен агонии USSR. Аллегория и аллитерация, конечно. Но лично я реально за это три года отмотал. О чем ничуть и не жалею.

Недавно в гости молодежь понаехала. Соответственно – выпивка с закуской да разговоры с баней. Ну, и в ходе разговоров возникла любопытная тема «Как вы в прежние времена развлекались? За самоваром сидели и водку пили?».

Оригинальный угольный самовар из прошлого века – это не просто очередной замшелый раритет. Это возможность хотя бы временно отключиться от цивилизации и оглядеться вокруг. Устроить некоторую переоценку ценностей, что ли… Сейчас, во времена симулякров и прочих заменителей с заимствованиями и фальсификациями это дорого стоит. Особенно в державе, где свирепствует всего лишь одна дилемма: встать в дерьмо или стать дерьмом. Иного не дано. А вот самовар свободу дает. Свободу от эрзаца. Ту самую пресловутую возможность выбора. Глоток свободы как глоток доброго самогона. Самовар, конечно, это очень милое дело. Очень душевная вещь, но душевна она именно сегодня. Завтра, конечно, будет еще более душевней, потому что сейчас такое не делают. Но зачем же все так утрировать?

И я начал слегка рассказывать про старые добрые времена выживавшего из заидеологизированного ума социализма. Не про тот бред, что жрали пломбир тоннами и докторские батоны вареной колбасы непрерывно пинали, а немного этакой мрачновеселой реальности. Сущий соцреализм, мягко говоря. В частности, про то, какую музыку слушали и как. Как слушали – по нынешним временам это уже само по себе невероятное приключение.

Попутно по ходу своих застольных россказней понял, что практически цитирую страницы своего романа «Артинский ярус». Роман, конечно, постапокалипсический, но какой добрый русский человек не любит апокалипсиса, который удалось пережить?

Чтоб лишний раз в словоблудие не упираться, и здесь эти страницы процитирую: «Если брать за точку отчета в то время как бы новинки, с треском и скрипом звучащие по средам в 21—30 по «Голосу Америки», (а это, помнится, была, к примеру, «Black Dog» от «Led Zeppelin») то лет мне должно было быть тогда 11—12, как-то так. Эта песенка тогда активно крутилась, я по утрам, бредши в школу, я, бывало, напевал «хей, хей, мама…». Немного постарше стал, влился в компанию ценителей зарубежной музыки. Слушали все, что попадется, абсолютно безсистемно. Рассматривали фото исполнителей. Мечтали и наслаждались. А музыка все равно мозги вставила, мировоззрение упорядочила. Чувствовали себя какими-то уникальными.

Результатом такого нарциссизма стала попытка создания школьного ансамбля. Коллектив, как сейчас бы сказали, был откровенной «кавер-группой». Репертуар от «шизгары» до Monkeys, потом даже Bay Сity rollersприхватили. Для начала даже «квартирник» закатили в хате одного из друзей, родители которого выехали работать на севера. Соседи дрожали и ругались! Инструмент был сборно-самодельный, но про это отдельная история. Потом подфартило – в ближнем селе Симинчи в клубе неожиданно оказался никому не нужный набор инструментов, отсутствие соответствующих умельцев и желание директора культурного очага устраивать по субботам веселье. Сошлось все эти интересы в одну кучку. После недолгих переговоров друзья мои посетили село, осмотрели инструмент и решили устраивать провинциальные танцы.

Во второй половине дня грузились на рейсовый автобус, двигающийся в Красноуфимск, перед поездкой закупали крайне дешевое плодово-выгодное вино и впадали в хорошее настроение. Ночью, когда рейсовый автобус возвращался в родные Арти, грузили друг друга в него. В зависимости от состояния мироутворения. Водители к нам привыкли. Началось все, естественно, с битвы с местным народонаселением. Потому что так полагается. Без драки сельском клубе никак нельзя. Потом подружились и совместно пили брагу. Браги всегда хватало. Если не хватало – приносили еще. Очаг культуры к этому располагал. Культура кипела!

Был даже крайне любопытный эпизод с кинематографом. Школьником я был вполне высококультурным человеком, потому часто смотрел кино. И вот как-то в то время порадовали нас фильмом «О, счастливчик». Меня и моих друзей тогда интересовало главное – саундтрек к фильму сделал Аллан Прайс, тот самый, который из легендарной тогда группы «Animals». И мы фильм посмотрели, и фильм был замечательный, а саундтрек, да и всякие сценки с travelling band – восхитительны. Но вот напасть – фильм отчего-то демонстрировали у нас в Артях только один день. Наверное, потому что забугорный и не несущий должной пропаганды строительства коммунизма и прочего здорового образа жизни. Но все таки демонстрирующий гниение запада, пусть даже гротескно и саркастически, но все равно гниение.

Всего один день. А хотелось еще глянуть. И тут совершено неожиданно сложилась правильная ситуация. И вот в очередной приезд в Симинчи, как раз после того, как посмотрели в родном поселке «О, счастливчик!», выяснилось, что пленка с этим фильмом застряла в этой деревне. Население отчего-то не пожелало смотреть этот фильм, а пожелало смотреть индийское кино. А пленка в осталась в клубе. По такому случаю напоили киномеханика, причем поили принесенной им же самим брагой, изъяли у него ключи и отправили его домой. Откатали танцы с обязательной программой «брага-обжиманцы-драка», на ночной рейсовый автобус грузиться не стали, а начали смотреть фильм. Смотрели три раза и до утра, а попутно распивали брагу, заботливо принесенную местной публикой. А потом совершили надругательство – мало того, что переписали на магнитофон саундтрек, но еще и вырезали из бобины с пленкой кадры с песнями, изрядно подсократив фильм. За что, кстати, киномеханику потом дали изряднейший втык начальники-кинематографисты-фильмопоставщики. Но мы был счастливы! Вот таким тернистым путем шла на Седой Урал культура. И хотя классик марксизма-ленинизма утверждал насчет «важнейшим искусством для нас является кино», но это все полная херня. Музыка – вот искусство, которое всех вдохновляет».

Могу, конечно, ко всем вышеизложенным пассажам много еще чего добавить и живописать, но каждому овощу, как уверяют вегетарианцы, своя закусь.

И, по моей личной оценке, именно из-за пристрастия в рок-музыке в итоге получилось так, что я три года отслужил на Тихоокеанском флоте. Даже больше трех лет, еще месяц сверху. Отдавал, так сказать, гражданский долг державе, после чего, считаю, ей уже больше ничего не должен. Это она мне задолжала.

Сейчас СССР – это тоска заветренных иллюзий. Нынче весьма гламурно эксплуатировать совковую тематику. Что и не удивительно – партийный бонзам необходим выпендреж. Иначе народ их не поймет. Партия, по сути, была и осталась одна – большевики, но своевременно мимикрировала под вызовы современности и рассосалась на несколько фракций. Участники этих фракций и тянут на себя лоскутное советское одеяло.

Большевизм, как вы отлично понимаете, отнюдь не идеология, а всего лишь система контроля над ресурсами. А держава до сих пор еще остается достаточно жирным ресурсным государством. И под этим соусом вполне позволительно содержать сразу несколько парламентских партий. Согласно просьбам трудящихся, так сказать.

Чтобы вышеуказанным трудящимся скучно не было, им вбрасывают в голову всяческие забавы. Тоска по СССР – одна из них. Ностальгировать предлагается в разных вариациях.

Для старшего поколения очень хороша сентиментальная тональность о мощи и невероятной крутости канувшего в Лету «супового набора», собранного большевиками из останков царской империи. Это вполне вписывается в естественные возрастные страдания пожилых людей по ушедшей юности и увлекательных ошибках молодости. Есть что вспомнить, есть чем гордиться.

А для среднего поколения, в лучшем случае родившегося в эпоху заката Брежнева, недурно канает социальная тематика и гастрономическая вкусовщина. Отлично ложатся коммунальные удовольствия в виде чуть ли не бесплатной электроэнергии и необременительной квартплаты. Возрождается жанр кухонных околополитических анекдотов, казалось бы окончательно протухший.

Очень симпатичны россказни о массовом и повальном предоставлении квартир. Добавьте к этому «докторскую» колбасу и легендарный пломбир – ну и зачем после всего этого вам обязательный профсоюзный ежегодный отдых в санаториях благодатного юга. Если кратко, то СССР – вот где жизнь удалась!

Отдельно про молодежь. Это фактически четвертое поколение, взращенное при большевизме. Благолепием прошлого уже не проймешь, легендами былого уже не насытишь. Застать страну советов и чудес в реальном существовании не удалось. Остается лишь заслушиваться вздохами очевидцев.

Молодежь клюет из любопытства. Это для нее сама верная приманка. Немного передергиваний и пафосного шарлатанства – и процесс пошел, остается лишь ждать поклевки. В садке появляется модное поветрие. Быть может, даже менее убогое, чем рэперство в штанишках «как будто насрато».

Нынешний пропагандистский образ СССР – набор благостных иллюзий. Жуткого в этом ничего нет да и быть не может. Потому что делается для улучшения благочиния и остального благополучия. И слегка сглаживает потуги рывков, толчков и иных вызовов современности. Создает ощущение душевного комфорта, быть может. Кажется, что не все зря. Хоть что-то, но мерещится.

Так ли иначе, но на публику действует. Остается бурлить и восхищаться – «отлично пущено!». Но стоит обратить внимание, что совковая тематика запущена в двух направлениях: СССР и Back in USSR.

Масштабный посыл про СССР, судя по всему, должен был родить патриотизм. Что в конечном результате выродит эта гора даже и предполагать не хочется, в лучшем случае мышь. Восхищаться салатом из выстраданных достижений и величием культур-мультур, умершими персонами и отмирающими киногероями можно до бесконечности.

Бесконечность начнется тогда, когда наступит усталость от восхищения. А она непременно наступит. Усталость чревата не только разочарованиями с безнадегой, но и апатией. Массовая апатия в условиях, когда «держава требует героев, … рожает дураков», – путь в недотыкомки. Но таков путь большевизма.

Неуклюжие и заполошные манипуляции с СССР-тематикой уже подвели публику к воспоминаниям из 80-х, когда фото известного лидера нации выставлялась на ветровое стекло авто. Эмоциональное «Сталина на них нет!» слышится слишком уж часто. Не за горами и требования к крайне жестким мерам. Стойкий запашок репрессий. А про поощрение стукачества и упоминать не стоит – донос престижен как и прежде.

Направление Back in USSR более перспективно и созидательно, поскольку ориентируется на стремительно уходящие ценности: реальное производство, качество образования, семейные ценности с моральными устоями, мечты про «свободу-равенство-братство» и светлое будущее, которое произойдет в конце концов. Но в действительности и на практике все эти «скелеты из шкапчика» востребованы менее, чем словоблудие успешных бизнес-тренеров.

Понятно, что карта Back in USSR изначально бита – не для того реальный СССР разваливался. Но что за шулер, если у него нет туза в рукаве?

Именно манипулятивным раскладом Back in USSR и оперируют карликоватые партфункционеры, сколачивающие капитал публичных симпатий на социально-либеральном поле. Дело, кстати, выгодное – парламентской партии как минимум полтора рубля из бюджета выплачивают за каждый влюбленный в них голос.

СССР не существует уже 30 лет. Остались фантомные боли, ворчания и стенания по былому государственному укладу. Взамен эксплуатируются добрые воспоминания и позитивные моменты нашей жизни. Но это только наша жизнь, наши переживания и радости.

Если наша былая чисто человеческая и индивидуальная радость эксплуатируется сегодня – значит это кому-то выгодно. Идет торговля иллюзиями. Иллюзия, быть может, и эфемерна, но на каждую вещь находится свой покупатель.

Фейк и самогон

Вот главный вопрос наших суровых и героических будней. Этика и эстетика соцсетей бурлит фейками. В этом нет ничего удивительного и, тем более, ненормального. Скорее, фейк сам по себе норма и необходимость. Оттого что жизнь наша – непрерывный фейк.

Начнем хотя бы с того, что все мы родились во время глобального фейка – строительства светлого будущего. От социализма и до нынешних дней державой правила и упорно рулит пропаганда и агитация. То есть – системная подмена понятий, настоянная на одном непререкаемом принципе «завтра будет лучше чем вчера».