Вожделенная тайна

– Ух ты! ― вырвалось у Морея.

– Тише ты! ― шёпотом предупредила Ивета.

– Да это же ученики… только не наши…

На звук голосов экскурсантов никто не обернулся. Морей шагнул к ближайшему и тронул за плечо.

– Слышь, что… ― начал говорить Морей глянувшему на него работнику-ребёнку, но заметил его отстранённый взгляд и необычное выражение лица и осёкся, через пару секунд по инерции произнёс: ― ты… вы делаете?

Ответа не последовало. Ребёнок отвернулся и продолжил своё занятие. Морей и Ивета обменялись взглядами. Вот тут-то на плечи ребят легли руки. Нарушители синхронно вздрогнули, резко обернулись. Взрослый человек, одетый иначе, чем сидящие за столами, строго взирал на них.

– Вы из-за стены?

Ивета кивнула.

– Вот из-за этой, ― слукавил Морей и показал на стенку.

Человек покачал головой.

– Лгать нельзя! Вы должны вернуться!

Он провёл их до выхода и постоял, ожидая, пока непрошенные гости покинут здание.

Возвращались по только что пройденному маршруту. В здании с садом задержались подольше: Ивета с любопытством рассматривала великолепные деревья и кусты. Наконец сам Морей заторопил её:

– Ивета, достаточно. Сколько можно смотреть?! Всего лишь деревья. Вот если бы машины, устройства…

Девочка вдруг осознала, что Летос не стал бы принижать её интерес. Согласившись со спутником, молча направилась к выходу.

У стены возникла заминка. Ивета сосредоточенно переводила взгляд то на саму стену, то на ближайшее пространство. Морей же уселся верхом на стене и задумался, не предлагая девочке руку. Наконец Ивета прервала молчаливое уединение:

– Мне кажется, что стену построили недавно…

– Что? ― произнёс Морей после нескольких секунд отрешённости.

– Ты о чём-то задумался?

– У меня возникло странное ощущение вот такой моей позы… Такое чувство, будто нечто похожее было со мной раньше… когда-то. Однако, нигде ведь мы не видели таких стен в нашем месте, где ходим каждый день.

Ивета вспомнила беседы с Летосом о странностях их жизни, но Морею ничего об этом не сказала. Она просто протянула свою руку.

– Помоги взобраться.

Они перебрались на «свою» территорию и поспешили вернуться к себе в комнаты…

Летос на занятиях сидел тихим и молчаливым, избегал смотреть на Ивету. Сразу же после уроков исчезал. На прогулках его не видели. Ивета же изредка посматривала на друга, пытаясь прочесть на лице его настроение. На четвёртый день размолвки Летос на секунду задержался в дверях учебного помещения и глянул на Ивету: она всё ещё сидела на своём месте. Так получилось, что их взгляды встретились. Девочка поняла желание друга поделиться с ней чем-то новеньким. Ивета встала и, не отрывая взгляда, подошла к Летосу. Он ожидал, стоя у двери с опущенной головой.

– Привет! ― сказала она.

– Привет! ― ответил он и попытался изобразить улыбку.

Получилось смешно. Лицо Иветы окрасилось весельем.

– Видел бы себя со стороны…

– Что не так? ― спросил он озабоченно.

– Улыбка смешная… как у плохого артиста.

– Артиста? А-а, вспомнил: профессия прошлого.

– Где будем разговаривать, в комнате или на улице?

Лицо Летоса потускнело самую малость, что могло остаться незамеченным, только Ивета неосознанно добавила горечи ненужным сейчас вопросом:

– Ты ведь лишь поговорить хотел?

– Да-а, ― протянул мальчик, отводя глаза в сторону.

Девочка почувствовала тонкую струну, вибрирующую в душе друга, поняла ошибку и поспешно заверила:

– Мы так давно не общались. Так хочется говорить, говорить… обо всём.

Мальчишечья натура приняла уловку за искреннее признание. Он улыбнулся естественно, в глазах сверкнула радость.

– Давай погуляем. Потом пройдём ко мне. Покажу кое-что…

Ожидаемых новостей от Летоса на прогулке так и не прозвучало. Они болтали совершенно ни о чём, постепенно проникаясь друг к другу прежним доверием. Ивета боролась с желанием рассказать о вылазке с Мореем, но сдержалась. «Позже», ― решила она.

Накрапывал дождь. Ивета инстинктивно ускорила шаги. Оглянулась и увидела Летоса с задранной вверх головой.

– Пойдём, а то промокнем, ― поторопила Ивета.

– Феврос говорил, что над городом тучи можно ослабить, чтобы дождь не лил. И ведь давненько его не было… дождя.

– Ну и ладно. Пошли!

– Значит, возникла необходимость в осадках, ― сделал вывод Летос и побежал к Ивете.

Другие ученики тоже начали разбегаться, некоторые с весёлым визгом.

Ивета и Летос в его комнате уселись рядом на опущенную лежанку. Мальчик вдруг подпрыгнул, сидя, упершись руками. Ложе спружинило, с каждым разом отклоняясь всё больше. Летос продолжил своё занятие, а Ивета недоумённо взирала: она-то оставалась неподвижной.

– Я и не знала, что кровать можно использовать в качестве батута, причём только часть её.

– Для меня два новых слова, ― сказал мальчик, прекратив раскачивания: ― кровать и батут.

Ивета покачала головой в весёлом открытии.

– А ещё умным считаешься! Простейшего не знаешь. Кровать ― это то, на чём лежат, точнее ― спят, а батут ― устройство для прыжков.

– Вон оно как! ― засмеялся Летос и спрыгнул на пол.

Ивета продолжила сидеть, болтая ногами, слегка чиркая пятками по полу.

– А у тебя кровать ниже моей.

– Нет, ― заверил мальчик, ― это ты подросла.

– Вон оно как! ― рассмеялась и девочка в свою очередь.

Летос решительно присел за стол, включил монитор.

– Я узнал нечто очень интересное. Иди сюда.

Ивета подошла, придвинула второе кресло (Летос выпросил у Солка), села, сблизив тесно своё плечо с плечомплечи. Мальчик на секунду сжался от близкого прикосновения, потом обернулся с округлёнными глазами.

– Представляешь?! Оказывается, людей клонируют. Это означает, что живой организм можно вырастить из одной клеточки… мельчайшей. Может, и нас вырастили также…

– А клеточку откуда взять?

– Как откуда?! Вот если у тебя отщипнуть малюсенькую частицу кожи с… ― Летос хитро повертел глазами, одновременно завёл руку назад и ущипнул Ивету ниже пояса, ― допустим, отсюда…

Ивета притворно подскочила.

– Ну да, вырастет такая огромная…

– Попа, что ли?

Дети смеялись так, что едва не попадали с кресел. А когда успокоились, Летос продолжил рассказывать.

– Мы не клонированные. Потому что клоны ведут себя иначе, чем обычные люди… и животные. У них не хватает эмоций.

– Откуда ты всё это узнал?

– Я наткнулся на хранилище научных сведений, открытых человеком. Правда, не ко всем есть допуск. Не знаю ― почему.

– Летос, мне интересно: зачем ты пытаешься узнавать всё больше и больше? Нас ведь и так учат, между прочим, по определённой системе, которая проверена временем. А ты всё выкапываешь и докапываешься до всего! Зачем?

– Интересно… И ещё я пытаюсь понять, откуда я взялся.

Ивета вздохнула, поникла головой. Летос отнёс подобное настроение подруги на счёт своих заумных речей, решил исправить ситуацию.

– Есть забавные игры. Я тебе ещё не показывал. Хочешь?

Летос понажимал кнопочки, обернулся и увидел задумчивое лицо Иветы. Она произнесла отстранённо:

– По-моему, именно их мы и видели.

– Кого?

– Клонов.

Летос замер, внимательно вглядываясь в глаза Иветы. Он догадался, с кем девочка могла видеть что-то без него.

– Рассказывай…

Вскоре, после краткого описания запретного похождения, Ивета собралась уходить. При расставании договорились проникнуть за стену вдвоём, только подготовиться основательно. Но этому не суждено было сбыться…

На следующий день Ивета появилась на занятиях мрачная, с нахмуренными бровями. На немой вопрос во взгляде Летоса она лишь поморщилась. Села, охватив голову руками. Летос предположил, что она не выспалась. У него тоже случались кошмарные сновидения, о которых он никому не рассказывал.

Первое занятие проводил Феврос, и ― как назло ― как раз по биологии. Учитель рассказывал о многообразии мира насекомых. Ивета неожиданно встала и задала вопрос непривычно глухим голосом, словно, выплёскивая неодобрение или несогласие:

– Насекомых тоже можно клонировать?

Феврос озадаченно помолчал, делая вид, что подыскивает нужное объяснение.

– Не думаю, что в этом есть какой-то смысл. ― наконец ответил он.

– А нас ― людей?

Учитель глубоко вдохнул, сжал на выдохе губы трубочкой.

– Людей… можно. Но эту тему будем подробно изучать лет через пять-шесть.

– Понятно! ― сказала Ивета с вызовом и села.

Феврос вскоре вошёл в нормальное русло преподавания. Урок продолжался. Дети спокойно слушали учителя, забыв о вопросе Иветы и о ней самой. В перерыве она убежала к себе в комнату. Летос заметил её отсутствие лишь в начале следующего занятия. Мальчик попросил Космодина отпустить его на пять минут. Наставник считал Летоса успешным учеником, поэтому беспрепятственно позволил отлучиться.

Летос прибежал к комнате подруги, прикоснулся к стене. Дверь открылась и взору мальчика предстала странная картина: Ивета лежала на ложе-кровати. Рядом стояли Солк и неизвестный Летосу человек, заметно моложе наставника. Они вдвоём удерживали девочку: она порывалась встать, выкрикивая: «Где моя мама?!» Летос успел заметить слёзы на щеках подруги. Он подскочил ближе. Солк оглянулся, выкрикнул недовольно: «Ты как вошёл?!» Затем дал команду напарнику: «Проводи!» Помощник Солка заслонил Летосу вид на девочку, мягко, но цепко взял его за руку и повёл к выходу. Дверь за ними закрылась. В последнее мгновение Летос успел заметить, что Солку удалось усмирить Ивету. Она лежала не двигаясь.

– Что произошло? ― спросил Летос провожатого.

– Заболела, ― кратко оповестил взрослый человек.

Он повёл мальчика к его комнате.

– Мне на занятие нужно! ― воспротивился Летос.

– Отдохни! ― заявил провожающий твёрдым голосом, не допускающим возражений.

Летос не стал самостоятельно открывать дверь, проверяя, как это сделает помощник Солка. У того для этой цели оказался мини-пульт на рукаве. В комнате человек приказал: «Ложись». Летосу пришлось подчиниться…

Происшествие обсуждалось на совете наставников-учителей.

– У неё не первый раз проблеск в сознании, ― заметил Феврос. ― Солк, в чём недоработка? Почему ты продолжил её пребывание на проекте? Если не получилась полная адаптация ― стоило сразу же отправить девочку обратно. А так ненужные вопросы от детей.

Солк ответил спокойно и без раздумий:

– Ивета и Летос с первого дня знакомства прониклись неуловимой тягой друг к другу. Они с интересом проводили время вместе. Я рассчитывал, что к семнадцати годам у них как раз и пробудится то самое, забытое в нашем обществе, чувство влечения. Мы ведь помним, что интерес к конкретному лицу другого пола часто просыпался именно в раннем возрасте.

Майкос слыл самым энергичный человеком в компании единомышленников по проекту. Его высокий рост и могучее телосложение укрепляли мнение о силе, твёрдости духа и глубине ума в глазах окружающих. Поэтому часто именно он говорил последнее слово в беседах.

– В любом виде деятельности возможны сбои ― это естественно. Просто Солк найдёт замену Ивете.

– Летос найдёт! ― уточнил Солк.

Майкос состроил гримасу, но кивок выразил согласие.

– Поговорим о другом… Экспериментальная программа обучения не вызывает нареканий? Вы считаете её годной?

Ни один из слушателей не посчитал необходимым что-то сказать. Феврос пожал плечами, Космодин потёр лоб, Солк глядел в окно и, видимо, думал о своём. Тогда Майкос высказал кажущееся ему несоответствие:

– После пяти лет общего образования, то есть в двенадцатилетнем возрасте воспитанников, вы считаете возможным начинать профессиональное обучение? Не рано ли? Они же ещё не определятся в выборе будущей профессии. Да и объём знаний невелик будет.

Феврос, с его вечно удивлённым выражением лица, казалось, только ждал момента выступить с объяснением.

– Майкос, не забывай, что программа именно экспериментальная. Мы разработали её с учётом новейших достижений науки. Кроме того, убрали ненужные на практике подробности во многих отраслях знаний. Всё знать невозможно! Зачем же забивать голову лишними фактами и теориями. Если человек интересуется биологией, то о строительстве может иметь лишь общее представление. Аналогично и в остальном. Так ведь?!

Майкос добродушно, вместе с тем иронично, сказал:

– А сам-то?! Полная энциклопедия всего известного науке.

– Феврос уникален в своём роде! ― похвалил Космодин. ― Мало кому дано стать таким всезнайкой.

– И ни к чему… раз есть Феврос! ― подытожил Солк.

Весёлое настроение овладело всеми. Минут пять переговаривались по пустякам: о погоде, космической экспедиции на Марс, строительстве зданий по новой технологии. Наконец Феврос прервал «безделье».

– Друзья, вернёмся к началу собрания… Из-за чего возник скандал с Иветой? Узнала о клонах. Ну и что такого?! Не она одна, наверное, знает. Раз уж наших воспитанников видели за стеной…

– Ивета и Морей видели их. Но… Но! ― Космодин многозначительно поднял указательный палец вверх. ― Сделать вывод, что это клонированные люди ― им вряд ли под силу.

– Должен сознаться, ― сказал Солк, ― что меня беспокоит… в какой-то степени, Летос. Не хотелось бы и его выдворять… Только он с каждым днём задаёт всё более неудобные вопросы. Предполагаю, что он осведомлён гораздо больше, чем полученные знания на уроках. Откуда ― не могу понять. Думаю, именно он распространил сведение о клонах.

– А что в этом плохого? ― спросил Майкос. ― Зачем скрывать?! Пусть знают.

– Они начнут, а может уже начали, предполагать, что они тоже клонированы… как и другие животные, ― заявил Космодин. ― Дети видят детёнышей зверей и, естественно, задаются вопросом: откуда берутся маленькие.

– Да, с одной стороны, трудно утаить и надо бы рассказывать, с другой ― неизменно столкнёмся с противоречием: или они клоны, или у них есть родители. Но тогда…

– Вот! Я недаром спрашивал о программе обучения! ― сказал Майкос. ― Не всё у вас продумано.

– А мы и не говорили, что всё идеально, ― пояснил Феврос. ― Мы продумали получение научных знаний, а кто откуда появился ― оставили на будущее. Само собой разрешится, надеюсь.

– Как смотрите на такое предложение, ― неожиданно сказал Космодин: ― объяснить детям, что они рождены от родителей, даже дать общее представление о процессе, а потом якобы их родители погибли? Как бы сироты все они.

– Ложь во благо? Не получится ничего хорошего, ― высказался Майкос. ― Знаете, что?! Ничего сегодня обсуждать не станем. Вы втроём затеяли проект ― вам и находить решения. Думайте!

Летос не сразу начал спрашивать о происшедшем с Иветой. Проведённая наставником коррекция сознания притупила эмоции, но не избавила от них полностью. Правда, мальчик вспоминал о подруге спокойно, без переживаний. Через неделю Летос обратился к Солку.

– Почему нет Иветы?

– Летос, сожалею, но… ты должен принять мужественно неприятное сообщение: Ивета будет долго лечиться… очень долго.

– И я никогда не увижу её?

– Нет, почему же… думаю, увидишь. Только не скоро.

– По-нятно, ― произнёс Летос нараспев, потому что в его голове уже роились мысли о возможных вариантах узнать поточнее.

Солк следил за выражением лица воспитанника очень внимательно и догадался о его намерениях.

– Летос, скажу тебе откровенно: я и сам толком не знаю, куда её увезли. Забрали и увезли… в лечебницу, наверное. Вот такие дела, дружок.

«Пожалуй, ты перестарался», ― мысленно ответил мальчик Солку. Качнул головой, мол понял и удалился. Солк глядел ему вслед. «Не верит», ― догадался он…

Вскоре после совещания с Майкосом воспитатели удивили детей необычными изменениями в повседневной жизни. Как-то после занятий детей повели на экскурсию. Когда подошли к стене, некоторые мальчишки по привычке взобрались наверх, Космодин и его помощник по имени Июлиc засмеялись и убедили озорников пройти через ворота, ведь до них оставалось совсем недалеко. Долго шли по незнакомым для детей улицам. Изредка встречались взрослые. Некоторые выглядели как учителя-воспитатели, то есть были примерно такого же возраста. Попадались и значительно моложе. У этих не было на голове привычной шапочки; ветерок развевал волосы, и это смотрелось весело.

Невысокое, внешне малопримечательное здание занимало большую площадь. Оказалось, что в нём разместился музей транспорта. Ребятишки так воодушевились увиденным, что мало слушали пояснения Космодина, а бегали по всей обширной территории, заставленной и повозками многовековой давности, и автомобилями, созданными на заре отрасли, а также более поздними экземплярами. Морей уселся за руль гоночной машины с непонятной надписью на задней части. Вдоволь покрутив руль, не открывая дверцу, он выскочил через верх, подлетел к Июлису.

– Что значит та надпись… сзади?

– На итальянском языке так называлась популярная модель гоночных автомобилей «Феррари».

– Почему гоночных?

– Потому что устраивали соревнования, кто быстрее.

– Ага, понятно… А что такое талянский язык?

– Вообще то ― и-таль-ян-ский. Раньше люди жили в разных странах и говорили по-разному. Вы разве не изучали это?

– Пока нет.

– Ничего, изучите.

Морей остался доволен таким ответом и полетел дальше находить необычные экспонаты. Он заметил, что все входят в большое сооружение с рядами сидений. Космодин стоял внутри и рассказывал об автобусах. Морей присоединился, усевшись на свободное место.

Летос рассеянно прошёл мимо, бросая равнодушные взгляды по сторонам. Его мысли занимал вопрос: «Что такое случилось, если детей выпустили за ограждённую территорию, и даже привели в музей?» Мальчик дошёл почти до конца зала. Впереди возвышался помост высотой в рост взрослого человека. На нём размещалось изделие в виде сплюснутого шара, вытянутого вперёд. Поверхность этого чуда блестела словно зеркало и отливала синевой. Летосу вспомнилась комната, в которой он вступил в этот мир, поверхность стен и потолка там была такой же. Каждый раз подобное воспоминание чуть тревожило, но сейчас Летос сосредоточился на рассмотрении этого экспоната. Рядом с помостом стоял кто-то из одноклассников ― со спины не видно кто именно, ведь все одеты одинаково. Летос встал рядом. Ученик оглянулся на него, и Летос узнал Ленту. Она приветливо улыбнулась.

– Как думаешь, что это такое?

– Не знаю, ― передёрнул плечами Летос. ― Космодин подойдёт ― спросим.

– У меня подозрение, ― высказалась Лента, ― что это тоже некое транспортное средство. Может, оно в космос летает.

Летос проникся уважением к любознательной девочке и ответил ей улыбкой, сопровождаемой любопытством. Несколько секунд они глядели в глаза друг друга, словно изучая, насколько искренен интерес другого, и нет ли шутливого подвоха. От такого глядения они рассмеялись. Вскоре к ним подошли толпой ученики с Космодином и Июлисом.

– Ну вот, ребята, мы подошли к главному экспонату музея, ― сообщил наставник. ― Перед вами транспортное средство нашего времени.

– У него же нет этих… круглых внизу.

– Ему не нужны колёса, ― оповестил Космодин. ― Мы называем это средство «капсула». Здесь установлена модель «Фотон 5». Существуют и побольше, и поменьше.

– Ух, ты! ― воскликнула Лента.

Летос обратил ещё большее внимание на девочку. После Иветы у него не нашлось близких друзей. «Она подходит мне», ― подумал мальчик, внутренне застеснявшись такого определения. Впрочем, раздумье прервалось очень скоро: Космодин произнёс впечатляющую фразу:

– Ребята, в ближайшее время вы… покатаетесь на Фотоне.

– Полетаете, ― вставил слово Июлис.

– Ура ― вскрикнул кто-то.

Ребята загалдели, и этот непривычный для учеников шум-гам не только развеселил взрослых, но и заставил их по-иному воспринять миссию обучения экспериментальной группы. Космодин и Июлис порадовались проявлению у ребят чисто детского взгляда на окружающую действительность, чего у них так не хватало…

Следующее неожиданное для ребят событие не заставило себя ждать. Однажды утром девочки появились одетыми иначе. Вместо комбинезона им выдали наряд с раздельным верхом. Кофточки были ярких цветов: жёлтые, оранжевые, зелёные, голубые и других оттенков ― по выбору самих девочек. Шаловливая Сентара нарядилась в красный цвет и выделялась на фоне других, не менее нарядных учениц. Девочкам также позволялось выбирать цвет каждый раз, когда меняют одежду. Мальчики, конечно, знали о разделении людей на два пола, но когда девочки выглядели так же, как и они, то не заостряли внимание на внешности. Теперь же взгляды мужского населения невольно притягивались к сверстницам. Вездесущий Морей уже через пару минут сообщил:

– А нас, оказывается, поровну. Можно по парам разделиться.

Своей фразой мальчик, не подозревая, озвучил желание наставников создать по возможности (лет через десять) как можно больше пар, чтобы увеличить вероятность успешного продолжения проекта.

Морей тем временем приблизился к Ленте, взял её за локоть.

– Лента, ты не против гулять со мной?

Летос помрачнел ― опять этот выскочка! Лента оглянулась на Летоса, заметила его нахмуренный вид и резко ответила:

– Я гуляю с Летосом. Ищи другую… вон хоть Сентару ― видишь, какая она нарядная.

Летос машинально перевёл взгляд на яркую Сентару и подметил мысленно, что наряд его подруги Ленты уступает по зрелищности наряду и без того красивой девочки. Лента же заметила, что Летос почти любуется соперницей, поэтому тут же громко оповестила:

– Впрочем, могу и передумать.

Она смотрела на Летоса, хотя слова адресовала Морею. Оба мальчика восприняли замечание на свой счёт. Морей даже ухмыльнулся: зачем дразнить Летоса приглашением его подруги, когда есть более привлекательная. А с лица Летоса сползла едва заметная улыбка от созерцания красоты ― он вновь нахмурился.

У двери Космодина ожидал Июлис. Он наблюдал за детьми и размышлял: «Надо же ― ещё совсем дети, а уже какие-то чувства проявляют. Всего лишь поменяли одежду, а какой результат! Знать, на верном пути»…

Прошло три-четыре дня, и ребята привыкли к новшеству. Воодушевление начало спадать. Наставники решили поддержать оптимизм и энтузиазм детей новым ходом…

Однажды в солнечный день Космодин, Июлис, Феврос, его помощник Иванис и Солк пришли на последнее занятие вместе. Дети насторожились в предчувствии грандиозного события, и не обманулись в ожидании. Когда им объявили об экскурсии на космодром, дети оглушили учителей восторженным ором. Солк накануне говорил своим соратникам о повышенной вольности детей, сожалел о снижении дисциплины. Феврос убедил Солка, что так даже лучше: чем больше выражаются эмоции ― тем ярче будут чувства в зрелой жизни. Солк согласился с доводами единомышленника и сейчас спокойно пережидал буйное веселье…

Прежде всего направились на стоянку Фотонов, шли минут пятнадцать. Этот новый маршрут пролегал среди самых красивых архитектурных сооружений. Немудрено, что дети вертели головами во все стороны, восклицая: «Вот это да!.. красота… просто чудо». Наставники поторапливали, ведь главное ― впереди. А впереди сплошной стеной росли высокие деревья с ярко-зелёной листвой.

– Мы, что же, в лес идём? ― удивлённо спросил Морей.

– Терпение, мой друг! ― по-мальчишески воскликнул Феврос.

– О! У Морея такой друг! ― насмешливо шепнула Лента Летосу, и озорно блеснула глазами.

Летос в своём юном мальчишеском понимании не привык эмоциональному взаимодействию: они с Иветой общались просто по-дружески. И сейчас Летос слегка застеснялся проявления внимания в другой сфере отношений.

За лесом простиралась большая ограждённая площадь с десятком Фотонов. Ребята стали свидетелями приземления летательного аппарата по крутой спиральной глиссаде.

– Вот так никогда не делайте ― нарушение правил безопасности, ― оповестил Космодин.

– А мы уже… сами полетим сегодня? ― наивно предположил Морей.

– Кто ж тебе откажет?! У тебя ведь сам Феврос в друзьях, ― озорно заметила Лента.

– Да, полетим! ― с вызовом сказала Сентара (сегодня ― в фиолетовом) и обратилась за поддержкой к Морею: ― правда же?

– Дети, не спорьте! ― урезонил ребят Июлис.

– Сами полетите не скоро, ― добавил Иванис.

Наставники провели детей к летающим машинам, распределив меж собой. Солку достались Летос с Лентой и ещё трое мальчишек.

Вход в сферическую капсулу открылся раздвижными створками. Первым вошёл Солк и сел на кресло пилота в носовой части. Дети взбирались по одному и усаживались на сиденья, расположенные вдоль боковой стены. Двое мальчиков затеяли спор, кому сидеть ближе к Солку. Наставник погрозил пальцем, и шалуны утихомирились. Внутренность Фотона представляла собой однотонную поверхность безо всяких приспособлений и устройств. Сиденья имели высокую спинку, мягко облегающее спину, когда человек откидывался назад. Дети разглядывали лишь то, что находилось впереди. Да и там не виднелось ничего примечательного, только перед Солком маленький пульт с рукояткой.