Ведьма. Открытия

– Ты сказал, что этот гад был бесовым отродьем? – чуть отдышавшись и справившись с нервным мандражом, начала я. Моя покойная бабуля рукодельница, та что по папиной стороне, так ругалась на своего кота, когда он шкодил. Только у нее, рожденной на юге России, звучало скорее как “бисово отродье”.

– Ага, так и есть. Глаза его заметила или все промухала со страху?

– Ну, знаешь ли! – возмутилась я. – Легко обвинять кого-то в трусости, когда это не ты девушка, что подходит под излюбленный типаж жертв маньяка, да еще и подлунного!

– Бесов, демонов и их потомков не принято считать подлунными. И я не обвинял тебя в трусости, василёк, ты чего! – Он как бы невзначай погладил меня по бедру, мигом убрав лапу, когда я замахнулась по ней хлопнуть. – Я бы еще там в озере от страха сдох, клянусь!

– Спасибо, что спас, – опомнилась я. – Теперь я тебе, выходит, должна?

– Херня, считай, мы в расчете. Я тебя втянул в это, так что какие долги, – легкомысленно отмахнулся Данила, впрочем, тут же добавил, покосившись на меня лукаво. – Так, вычту чуток из твоей доли, и все дела.

– Да пожалуйста! Ты мне про бесово отродье расскажи.

– Любопытный василечек? Это хорошо. Только погоди, я сейчас заказчице звякну быренько и расскажу.

Под мое тихое ворчание о нарушениях правил, он все же набрал номер.

– Наталья Николаевна? У вас имеется желание вогнать каблук в яйца ублюдку, повинному в насилии и смерти вашего ребенка? – Я аж вскинула голову, изумленно воззрившись на него. Офигеть! Вот это и называется сразу переходить к делу, да? – Тогда вам стоит срочно выяснить, в какую клинику в течение ближайшего часа доставят прекрасно вам известного господина Скворцова. – Пауза. – Абсолютно точно он. Он будет жив еще где-то часов пять, но ему будет так больно, что смерти он себе желать станет каждую секунду. И это совершенно бесплатно. Тело? Тут вам придется добиться возможности обыскать дно того самого озера, над которым построен его загородный дом, и, скорее всего, провести генетическую экспертизу, и не одну… Да, не только Марго. Знаете, где это? Да, вы правы, у него хватало совести приглашать вас в дом, где он истязал и убил вашу дочь… Не стоит благодарности, отведите душу. Увидимся еще.

– Ты соображаешь, что она реально сейчас на эмоциях сотворить может? – нахмурилась я на ведьмака.

– Получит хоть какую-то компенсацию за те страдания, через которые прошла? – легкомысленно дернул он мощным плечом, явно не впечатленный моей строгостью. – Люся, среди подлунных совсем не популярна концепция прощения.

– А о том, что ее это может еще и в тюрьму привести, ты не подумал?

– Василек, поверь, не в ее состоянии и с ее состоянием этого стоит опасаться. Она уже почти на пороге суда высшего, ей ли бояться людского.

– Ну… – Что тут еще возразишь, да и стоит ли? – Ладно. Давай тогда рассказывай.

– А ты переодеться в сухое не хочешь? Там и пакет какой-нибудь валяться должен для мокрого. – Он мотнул головой на заднее сиденье, и я перелезла туда прямо на ходу, схлопотав шлепок по заднице. – Ну не сдержался, уж прости. Так вот: бесы и демоны, как ты понимаешь уже, вполне себе реальные персонажи нашей жизни. Правда, демонов и их потомков давненько никто не видал. Демоны умные и если и творили зло в человеческом понимании этого слова, то никогда не бездумно. Ну знаешь, как в киношках принято показывать, эдакое зло ради самого зла и бесконечные реки крови, кишки на ветках и вырванные сердца на тарелках, короче, жестокость и насилие ради самого процесса. Нет, они вроде как ученые даже больше, исследующие границы возможностей магии во вселенной или типа того. Понятно, что с жертвами в ходе своих изучений никогда не считались, люди, да и большинство подлунных для них так, муравьи какие-то, снующие под ногами. Кто их берет в расчет? А вот бесы, они тоже из темных тварей, но тупые-е-е! – Рассказывая, он, ни капли не скрываясь, пялился, как я переодеваюсь в зеркало заднего вида, даже подстроил его для удобства, но я уже забила. Пусть его. – Типа гопоты быдловатой, знаешь. Они как вырываются к нам с той стороны, так давай творить всевозможные непотребства. Громят, убивают, бухают страшно, насилуют не разбирая пола и возраста, всеми видами наркоты закидываются. Отрываются по полной. Поэтому их, конечно, вычисляют и мочат быстро, даже эти отдельские “коекакеры“, но вот следы в виде зачатых в загуле детей бывает остаются. И этот самый Скворцов – один из таких выродков. Может, бабку его бес когда-то оприходовал, или несколько поколений назад вообще такое случилось, не суть. Главное результат. Вылупился он такой на белый свет, а бесова натура однажды вылупилась из него. И эта же часть сути душу Марго и остальных жертв, походу, и удерживала.

Глава 9

– А он сам знал? – спросила, вздохнув от удовольствия. Сухая футболочка, класс! В моем новом существовании сухая одежда про запас явно становится меганеобходимой, так что молодец я такая, что купила не один комплект камуфляжа.

– Не, навряд ли. Он нигде в обществе подлунных не засветился.

– Ты сказал, такие, как он, не подлунные.

– Ага, темные твари с того света. Мы, подлунные, как и люди, как ни крути, все же из этого, а они вот нет. Мне потому и побегать пришлось, Люсь. Простое проклятье от тебя или меня не взяло бы его. Нужно было делать что-то через физический контакт. Я его сначала пометил, коснувшись кожи, и волос успел прихватить. – Ух ты, а он ловкач еще тот, когда все успел? Вроде только сшиб на пол Скворцова и ломанулся прочь, а вон чего. Учиться тебе, Люся, и учиться еще. Нет, сама я какой-то командос никогда стать не мечтала, а уж с магическим уклоном и подавно, но если тебе выбора не оставляют, то лучше быть готовой. – А пока эти дурни гонялись за мной, и сотворил ему черную духоту.

– Черную духоту? Это заклятье такое?

– Заклятье – это прям что-то масштабное, Люсь, его на коленке и на бегу не сляпаешь. Так, порча быстродействующая. Видала, как его скрутило? И впереди еще, пока не сдохнет, несколько часов “приятностей”. Он будет задыхаться все сильнее, и никакими медицинскими штуками ему не помочь.

– Он заслужил это за то, что творил, но знаешь… это так страшно все же. То, что ты и другие подлунные умеют подобное.

Воспоминание о том, как сама корчилась тогда на асфальте под чужими безразличными взглядами, хватая воздух, которого внезапно не хватало, пробрало до самых кишок, что от него же и скрутились в ледяной узел. А еще, как я Наденьку по незнанию…

– Люськ, а Люськ, а поехали ко мне? – неожиданно сменил тему, сбив меня с мрачных и мигом придавливающих к земле мыслей, ведьмак. – У меня тут дача рядом совсем. Минут пять в сторону с трассы.

– Данила, а просто друзьями нам быть не вариант? – со вздохом спросила, поймав в зеркале его взгляд своим укоризненным. – Или деловыми партнерами уж? Без вот этого всего?

– Понимаешь ли, василек, как-то неправильно хотеть трахнуть своего друга, так, что моментами яй… зубы сводит, – осклабился он мне в ответ нисколечки не смущенно и притормозил на обочине. – А не хотеть не выходит, никто же этим управлять не может, ты же достаточно большая девочка, чтобы понимать такое. И кто сказал, что секс помеха дружбе?

Ой, ясно, сейчас начнется массированная атака с приведением кучи разнообразных доводов “за” и убеждением в бессмысленности отказа. Блин, я после всего этого реально без сил, неужели и правда нельзя обойтись без этого дурацкого противостояния?

– А разве нет?

– Это плохой секс помеха, потому как в нем кто-то обделен, а значит просто использован. Или когда у одного это больше чем дружба, а партнер опять же этим пользуется, корча из себя ни хрена не понимающего друга. А когда хороший, и у обоих четкое понимание сути происходящего, то это дружбе только плюс. БОльшая степень доверия возникает, василек.

– Разве доверие в мире подлунных не глупость и слабость?

– Так и есть. Но ведь и секс нам необходим, тут никуда не денешься. Поэтому стоит заниматься им часто и помногу, чтобы научиться различать, когда он чисто физиологическая или магическая необходимость, но никакой реально расслабухи, а когда дружеское комфортное действо.

Ага, о любви и романтике речи вообще не идет. Разные вы с Волховым, разные во всем, но в этом отношении – нет. Хотя и в вопросах использования окружающих в своих целях тоже недалеко друг от друга ушли, каких бы заумных словесных конструкций вокруг не возводили.

– У тебя на любое мое возражение наверняка найдется хитрый ответ, подводящий меня к тому, что спать с тобой надо, да? – снова вздохнула я, просто отказываясь быть сейчас втянутой в спор.

– Василек, во-первых, если дойдет до секса у нас, то поверь, определение “спать” и “надо” под это абсолютно не подойдет. А во-вторых, я тебе предложил поехать ко мне, потому что это близко и мы можем на целый час раньше упасть и вырубиться, а вот про секс – это ты сама додумала. Ай-яй, какая порочная сладкая девочка!

Я уставилась на него, опешив и почувствовав себя дурой озабоченной, которую на этом и поймали.

– То есть ничего такого ты не планировал?

– Люськ, отучайся пользоваться размытыми определениями типа этого “ничего такого”, а то однажды согласишься и не будешь и сама знать на что. Но насчет потрахаться: я совсем-совсем не хочу исполнять роль твоей живой батарейки, тем более подменять на этой должности муд… Волхова. Великодушно готов оставить ему эту нишу в твоей жизни, раз уж так исторически сложилось, тем более, это вряд ли надолго. У нас с тобой, малыш, все будет по-другому. Мы развратом станем заниматься для удовольствия и совершенно осмысленно, наслаждаясь каждой минутой в обществе друг друга, а никак не ради судорожной дозаправки.

Мне стало… ну странно как-то, и я даже разозлилась. Или не я, а нечто во мне. То, что действительно в этой “заправке” и нуждалось.

– Боишься, что я многовато с тебя потяну? – Мой голос прозвучал неожиданно раздраженно и язвительно. Ну точно как у отвергнутой девицы. – Твоя широко рекламируемая щедрость на энергию не распространяется?

– Моя щедрость поистине не знает границ, но еще и самолюбие безмерно, Люся, в чем сознаюсь как на духу. Стать твоим любовником я готов в любую секунду – только позови или даже не прогони, когда сам сунусь, но быть ВТОРЫМ источником энергии – не-а.

Офигеть! Ладно там романтика, но и о закрытости отношений никто речи, выходит, не ведет? Хотя… Волхов тоже с этого начинал, и недолго мы просуществовали в статусе пары. И суток не продержались.

– То есть ты спокойно готов относиться к тому, что я спа… занималась бы сексом и с тобой, и с ним?

– Сексом ты займешься со мной. Без “бы”, василек. А с ним у тебя всего лишь поглощение с твоей стороны и нечто вроде наркотической зависимости с его.

– Получается, я вредила бы ему, если бы мы и дальше?..

Пофигистическое выражение лица у Лукина как ветром сдуло, темные глаза в отражении сверкнули гневом.

– Он не наивный юноша, случайно попавшийся тебе в момент потребности или тобой соблазненный, пошел на это нарочно и точно зная, что делает. Наверняка до хрена возомнил о себе и рассчитывал “прикормить” твою силу, таким образом привязав к себе, и получить влияние. И задолбало меня уже о нем говорить, Люська! – откровенно зарычал на меня он. – Просто скажи, мы едем ко мне на дачу отлежаться или тебя везти прямиком к нему?!

– Вези меня домой! – практически огрызнулась я.

– Ну… тоже вариант, кстати, – одобрил ведьмак, становясь опять прежним добряком мгновенно. – Дом тебя подпитает, хоть и не так моментально. Умница ты моя, василечек. Это я к тому, что правильно ты жандарма своего бросила. Найдем мы тебе новых “батареек” сколько хочешь. Одноразово использовать даже круче, можно брать больше.

Он открыто снова демонстрировал довольство ситуацией, выруливая с обочины. А вот мое раздражение никак утихать не хотело, наваливаясь вкупе со все возрастающей усталостью. Это было похоже на кипение жидкости на слабом огне. Не бурлит ключом, но и кипеть не прекращает, температура не падает никак. Я потерла заломившие виски, пытаясь избавиться от ощущения давления на голову.

– Ты слишком обо мне хорошо думаешь, – пробормотала в ответ. – Бросил меня он сам.

Данила шумно выдохнул, почему-то мигом мрачнея, но никак это не прокомментировал, и до моего дома мы доехали уже молча. Я даже задремывать начала, поддаваясь окончательно усталости, и пропустила момент, когда доехали, вскинулась, стоило ведьмаку открыть мне дверь.

– Во сколько завтра стартуем на твою историческую родину? – спросил он, подавая мне руку.

– Стартуем? Мы? – изумилась я. – Я не планировала тебя…

– Василек, ну не тормози. – Он помог мне выбраться из машины, но совсем не торопился отступить в сторону или отстраниться, и мы стояли как-то совсем уж близко. Его губы как раз перед моими глазами, дыхание щекочет лицо. Так просто податься самую малость вперед и… И я этого хочу? Хочу. Что-то во мне. Это как испытывать жажду и смотреть на воду, поднесенную к самому твоему рту. Искушение. Вот же засранец! – Ты чувствуешь себя достаточно опытной и защищенной подлунной, чтобы позволить себе далекое путешествие, зная о наличии у тебя во врагах целого ковена ведьм? Или о них ты внезапно забыла? Поверь, они о тебе – нет.

– Не забыла. – Я сделала над собой усилие и мягко оттолкнула ведьмака, отворачиваясь, а и так не самое радужное настроение окончательно упало в зону сплошного мрачняка. – И что же, ты предлагаешь мне услуги магического бодигарда? И какова их стоимость? В долги меня пытаешься загнать?

– Херня! – Данила извлек с заднего сиденья сумку с моими обновками и пакет с мокрым. – Я намерен сохранить мой возможный и чрезвычайно интересный бизнес актив, или как там эта хрень сейчас обзывается. Короче, если ты помрешь, то я потеряю будущую возможную прибыль от твоих способностей. И не дурак ли я буду при этом?

– А еще тебе сто процентов хочется узнать, что же я за зверь такой и от кого происхожу, так?

– Одно другому тут никакая не помеха.

– И как же это ты бросишь все свои суперважные дела на несколько дней?

– А ты намерена загоститься подольше у родных? Думаешь, тамошний домовик будет рад нашему присутствию?

– Вот блин! – Я вспомнила, как реагировал на мое присутствие после пробуждения сил домовой на съемной квартире. Не хватало еще такого же ночного разгрома с попыткой удушения во сне и в маминой квартире. И может мне Альку тогда с собой взять, а то кто же меня защитит, как в прошлый раз?

– Вот ты у меня еще наивны-я-а-а! – протянул довольный собой ведьмак. – Чего перепугалась? Научу я тебя, как подлизаться к этой нечисти домашней, Люсь. Так что по-любому меня надо брать. Тем более, ну вот на чем ты ехать собиралась? На поезде небось? А там так-то тоже своя нечисть скандальная имеется. Туда в основном овинники откочевали, которые обиталищ лишились, как города разрослись. С ними тоже подлунным договариваться приходится, а то приедешь без половины вещей или еще чего похуже. И это не говоря уже о твоей полной беззащитности от дистанционного нападения в пути. А вот со мной ты будешь доставлена на место в безопасности, с комфортом, на красивой и комфортабельной иномарочке. Заодно и подружкам всяким нос утрешь, хвастанешь, что в городе мужика себе отхватила богатого, красивого и с большим…

– Стоп! Все, убедил. Выезжаем завтра… ну, скажем, в десять. Нормально?

– Ну, раз на приглашение в твою постель мне рассчитывать не приходится… – скорчил ведьмак горестную физиономию.

– Данила, ну какого черта! – возмутилась я уже на пороге. – Ты сам сказал, что не хочешь быть моей батарейкой!

– Вот! – воздел он указующий перст к своду прохода. – Говорю же: порочная ты девушка, Люся! Я место поспать просто попросил, а ты сразу готова накинутся на меня беззащитного!

– Да ты достал! – зарычала я, разворачиваясь, но хитрый ведьмак закинул сумку в дверной проем и отскочил подальше быстренько, хохоча.

Пошел к выходу из-под арки, но тут же затормозил.

– Люськ, номер мой забей себе! – велел он обернувшись и быстро продиктовал цифры, которые я и записала. – Все, на связи!

– Хозяйка-а-а! – уже почти привычно кинулся навстречу Алька. – Вернулась, родименькая! А этот ащеул-пустоплеть опять тебе душеньку на кулак наматывал да удом своим препоганым бахвалился? Ух я бы ему!.. Ты только прикажи, и я ему в кофей его такого наболтаю в другой раз… до Пасхи не разогнется!

– Да нормально все, Алька, – потрепала я слугу по макушке. – И я же велела тебе больше на ведьмака бочку не катить.

– Чегой?

– Не надо с ним ругаться, и гадостей тоже никаких не делай. Он вроде как пока нам друг.

– Ой, хозяйка, с такими друзьями врагов не надо, но то не моего холопьего ума дело, да? – И он заискивающе заглянул мне в лицо снизу красивыми глазами французской звезды. Ох и подлиза.

– Алька, у нас поесть есть что?

Стоило только порог переступить, и жуткая усталость свалилась с плеч, как если бы была свинцовым одеялом, и тут же ожил пустой желудок. Не соврал Данила насчет подпитки сил домом. Ах, да, врать же у подлунных не принято друг другу, так что тут правильнее говорить “не умолчал”.

– А как не быть? Ты ж не распорядилась, чего кашеварить, вот я и решил плова наготовить. Угадал?

– Угадал. Мне сейчас хоть что, лишь бы съедобно, а потом под душ и спа-а-ать.

– Я старался, каждую крупиночку перебирал, мясо в семи водах мыл, травы духмянные самые лучшие выбирал… – Алька, затопавший впереди меня, насупился и забухтел себе под нос. – А вишь оно чего… лишь бы съедобно…

Я решила никак не реагировать его бубнеж. Вот поем, похвалю, и отойдет. А то сейчас только поддайся на его нытье, и он лишь сильнее разойдется.

– А нам так-то харчи скоро надобно бы закупить, хозяйка, – не получив от меня желаемого отклика, слуга живо сменил тему. – А то закончатся скоро.

– Сам меньше жри, вот и не кончатся быстро, – пробасил невесть откуда появившейся у стены Никифор, что поклонился мне. – Здрава будь, хозяйка! С возвращением тебя!

– Ах ты… – Алька покраснел, мигом заводясь, но тут же зыркнул на меня, видимо, вспомнив запрет на ругань. – В самого как только столько лезет-то! Утроба бездонная!

– Так, перестаньте! Ты мне, Алька, напиши, сколько чего надо, у меня деньги пока есть, закупимся. – Хотелось бы мне побольше родным отвезти, но не заставлять же и домочадцев своих потусторонних голодать. – Посчитаю, поделю, что на что, а дальше заработаем.

– Кхм… – явно озадаченно кашлянул Никифор. – Ты чего же это, пустобрех эдакий, не доложился хозяйке о казне?

– А когда б я смог? – ощетинился в ответ слуга. – Первый раз она вон ветром унеслась отсюда, второй раз измордованная да хворая пришла, поутряне ведьмак этот нагрянул. Не при нем же добром светить! А ну как потянет чего, ручищи-то загребущие небось, а мы отвечай за убыль добра хозяйского?

– Вы сейчас о чем? И есть мы будем наконец?

– А ну мухой лети, на стол собирай, баляба зряшная! – прикрикнул на Альку домовой. – А я сам все хозяйке покажу. Эх, вот же баламошка, никакого проку от него в дому!

– Да я тебя… – сжал кулачки Алька, багровея от злости, но я топнула ногой.

– Цыц! Никакого скандала мне тут! Сил нет слушать вас! Алька, еду неси. Никифор, показывай, что хотел, но только по-быстрому.

Домовой удивительно шустро потопал по коридору, делая мне жесты следовать за ним, и через минуту мы очутились в бывшей спальне Рогнеды. Никифор подошел к дальней задрапированной тканью стене и, встав на носочки и вытянув до предела руку, ткнул в нее. Казавшаяся вроде бы сплошной драпировка разошлась в две стороны, являя нам очень массивную даже на вид кованую дверь, что стала медленно открываться. Не дожидаясь полного открытия, домовой скользнул в щель, и через секунду там защелкало и сверкнули искры. А следом зажглись одна за одной штук пять свечей, между которыми шустро перемещался мой домашний проводник, и я таки смогла увидеть комнату где-то три на три метра и ее содержимое.

– О-фи-геть! – протянула я, ошалело моргая.

Глава 10

Мне мигом пришло на ум сравнение с банковским хранилищем. Причем эдаким старым банком, с приличной историей, где добро собирали поколениями. Шагнув внутрь комнаты, я обвела изумленным взглядом полки на стенах, где аккуратными стопочками лежали пачки банкнот разной толщины, заботливо перетянутые шелковыми шнурками. Тысячные, пятитысячные отдельно. Евро и доллары разного номинала тоже рассортированы соответственно, пачки купюр неопознанных мною сходу государств и разной степени истрепанности. Данила сказал, что Рогнеда была старой и небедной ведьмой. Вот это – небедная? А что тогда реально состоятельная? Это же на чем можно столько заработать то? Даже учитывая возраст. Ведь тут только современных денег… блин, да я и представить навскидку не могу сколько. До фига!

– Бумажки! – широким жестом, но с явным оттенком пренебрежения обвел рукой полки Никифор и бочком придвинулся к одному из сундучков, выстроенных тут на полу вдоль стен, и, распахнув крышку одного из них, объявил уже совсем другим тоном: – Казна!

Мягко блеснули в свете свечей желтым монеты. Золото. Круто. Еще сундучок распахнул усилиями домового свой зев, и оттуда мне подмигнули серебряные кругляши.

– Трофеи! – продолжил демонстрацию ведьминого, а теперь, выходит, моего добра Никифор. Из-под крышки показались кучи колец, цепочек, серег.

– В уплату отданное! – Новый сундучок, и опять куча всяко-разных украшений, завораживающе подмигивающих цветными камнями, которых я прежде и вблизи не видала никогда.

Рука потянулась к лежащему сверху массивному серебряному перстню с овальным камнем густо-синего цвета, но почему-то тронуть его я не осмелилась. Что-то такое неприятное излучалось в пространство от этих безусловно красивых вещей. Красивых и в большинстве своем не новодельных явно. Мне вдруг подумалось, за какие такие услуги они были взяты в уплату? Хотелось бы убедить себя, что, скажем, за исцеление или там за нахождение чего-то потерянного, то есть за добрые дела, но вот то, что я успела уже узнать о мире подлунных, так обмануться не позволяло. Не платят в этой жизни за добрые дела и честную добросовестную службу столь щедро, ох не платят. А трофеи? Уже понимая, что за нравы царят среди нечисти и нелюдей, вряд ли их прежние владельцы выжили после их отъема. Так что… ну как-то “фу“ прямо.

– Закрывай! – велела домовому, махнув рукой, и обратила свой взгляд опять же к залежам купюр.

– Деньги не пахнут, – прошептала себе под нос, представляя, как набиваю этими пачками свою спортивную сумку и вызываю такси, что сию же минуту увезет меня домой, не дожидаясь утра и ведьмака. А там я вытряхиваю содержимое баула под обалдевшими взглядами мамули и Ленки.

И прощай, долбаная коммуналка, мамины кредиты и пахота до неразгибающейся спины в чертовых теплицах. Я им квартиру в городе купила бы! Большую, чтобы и бабулю с ее котами забрать, и Ленкиного Гуся. И чтобы большой балкон или там лоджия, нравится маме возиться с зеленухой – пусть там ее разводит, чисто для красоты и удовольствия. Хватит, напахалась! Совсем же себя забыла-забросила, пока нас с сестрой поднимала. В городе как поведу ее по салонам красоты и стоматологам, сделаем из моей роднули снова красавицу, да такую, чтобы отец в своих Штатах все локти себе изгрыз. И мужчину ей нормального, глядишь, тут найдем, в нашей-то мухосрани ее ровесники неженатые одно алкашье. А еще Ленку поведу к самым лучшим специалистам. Вдруг есть все же возможность излечить ее глухоту. А если нет, то аппарат ей такой купим, самый-пресамый новейший, а еще…

– Хозяйка! – негромко окликнул меня, уже воспарившую в своих мечтах и планах внезапно разбогатевшего человека, Никифор. – Валандай твой глуподырый чай уже вечерять-то собрал.

– А? – я очнулась, моргнула пару раз, осмотрев свое неожиданное состояние, и пошла на выход, так ничего и не тронув.

Я сначала завтра у Данилы спрошу, можно ли хватать это добро Рогнеды с наскоку, а то мало ли. Вон бабуля нам с Ленкой строго настрого запрещала даже монетки на улице потерянные подбирать, особенно на перекрестках, а бумажные деньги так тем более.

– У-у-уф-ф-ф, вкусно то как! – простонала, откидываясь с полным животом на спинку стула. – Эх, Алька, ты просто мастер кулинарного искусства. Будешь так все время кормить – я разжирею.

– Так то ж к добру, хозяйка, – мигом раскраснелся польщенный слуга. – Костями ходить греметь не будешь… Ой!

Он вжал голову в плечи, шмыгнул в угол и там весь скукожился, задрожав.

– Не серчай, хозяйка! Не хотел я обидных слов тебе…

Его перебил громкий звук оповещения о сообщении.

– Алька, я не обиделась, угомонись, – махнула я слуге рукой и взяла гаджет.

Написать мне могли только мама и… Егор. Только зачем бы ему, но однако же…

“Люда, завтра в одиннадцать я за тобой заеду. Будь готова.”