Ведьма. Открытия

– Осторожно переступай, не зацепи прутья, а то приятного мало будет, – сказал он, взял сзади за плечи и, пригнув мне голову, направил в пролом.

– У тебя на все случаи жизни есть бутылечек? – спросила шепотом, как только пошли дальше.

– Хотелось бы в это верить и прихвастнуть, василек, но это очень вряд ли. Мы правильно идем?

Как ни странно, почти полная темнота вокруг никак не мешала мне видеть “фокус”. Он исправно затуманивал перспективу в определенном направлении и при смене курса съезжал, как и раньше.

– Хотелось бы мне иметь такую уверенность, – ответила я в тон ему. – Но пока веду, куда меня ведут, а там увидим.

Прошагали мы молча еще что-то около получаса, когда впереди блеснула в тусклых лучах ущербной луны водная гладь, а над ней еще что-то светилось. Очень похоже, что большие окна какого-то дома, что был построен у самого водоема.

А мои ноги при виде воды будто сами подхватили-понесли, да так, что Данила придушенно выругался, догоняя меня.

– Куда, блин, рванула, Люська?!

– Оно само! – прошипела я в ответ, оправдываясь. – Она же сказала “Иди моими стопами”, вот они и идут.

– Ясно.

Блин, на душе почему-то стало приятно от этого его краткого “ясно”. Ведь я только что абсолютно бредовую вещь сказала, которую слышала только я, а он понял без вопросов. И все. Идем дальше. Может, и не такая плохая штука – партнерство с ним в этой моей рехнутой новой жизни.

Что случилось, как только мы вышли к озеру, я так и не поняла. Будто кто меня за грудки схватил и рванул с огромной силой, роняя лицом вперед в воду, и сразу потащил на глубину. Причем глаза я умудрилась не зажмурить, поэтому четко видела, как при вхождении в воду ведший меня “фокус” отделился от моего лица, становясь снова чужим отдельным полупрозрачным лицом, к которому прилагалось и все остальное такое же призрачное тело девушки. Маргарита. Узнала ее по многочисленным фото в спальне матери. Ее темные волосы действительно плавали вокруг нее, как и описывала Наталья Николаевна, и вокруг тонкой фигурки плыло некое светлое одеяние. Призрак протянула свои эфемерные руки и обхватила мои щеки. Совсем, надо сказать, не эфемерно, а словно заключив мое лицо в стальные тиски. А вслед за этим прикосновением в мое сознание хлынули бешеным потоком жуткие картины.

Глава 7

Чудовище, монстр под личиной друга семьи, что наблюдал за ней годами, сходя постепенно с ума от своей больной похоти. Он бывал в их доме очень часто, вел с ее матерью дела, был одним из самых доверенных деловых партнеров. Завидный красавец холостяк средних лет, за которым на любом мероприятии волочился шлейф из вожделеющих его тела и денег женщин. Никто бы и никогда его не заподозрил. У него было и могло быть практически все, чего бы он пожелал.

Но не девчонка, образ которой поселился в его мозгу с уродливым изъяном.

Он обезумел, поняв, что у Маргариты появился парень и вот-вот какой-то щенок заберет то, что он так давно привык считать своим. Монстр, таившийся в его нутре, вырвался, обратив мигом в изворотливого и коварного хищника, построившего сходу идеальную ловушку для вожделенной добычи. А потом он активно участвовал в поисках, разыскивая самого себя, а потом возвращался к своей несчастной пленнице, с насмешкой рассказывал ей о тщетности усилий близких, а потом снова и снова делал это. Топил и насиловал. Я видела все: мрачный застенок, где она провела свои последние дни, жуткую скамью с ремнями и механизмом для изменения наклона, огромную бадью с водой в изголовье. Я прочувствовала каждую ее эмоцию: ярость, ужас, боль. Маргарита не сдавалась сразу. Она сражалась с ним, каждый раз, но он всегда побеждал, потому что был намного-намного сильнее.

И начиналось истязание.

Захлебывалась, задыхалась, почти умирала раз за разом, ловя горящими легкими мизерные глотки воздуха, пока извращенное чудовище терзает твое тело, наслаждаясь каждой твоей конвульсией, и нашептывает омерзительные похвалы и нежности. Это тоже прошло через меня, и мои мышцы чудом, кажется, не лопнули от судорог.

А потом я умерла вместе с Марго. И это было первой радостью в поглотившей ее кромешной тьме.

Ведь обещало избавление.

Радостно было слушать метавшийся между глухими стенами рев потерявшего жертву, заигравшегося чудовища. Но нет, она не смогла обрести свободу. Убивший ее монстр неизвестным образом продолжил удерживать ее душу, он не пожелал, не смог ее отпустить. И по какой-то огромной вселенской несправедливости его мерзкое желание перевесило стремление бедной девичьей души к свободе. И мучения продолжились.

Вот только теперь место ее живого, проходящего через насилие тела на кошмарной скамье заняла новая девушка, а бедная Марго вынуждена была незримо наблюдать ее страдания, переживая одновременно заново свои. А вслед за первой девушкой были еще. Надолго монстру их не хватало, он становился все более ненасытным к их мукам, и ни одна из них не могла больше быть его изначальной одержимостью. Они были не она и платили еще и за это без вины.

– В тебе так много жизни… – шелестело в моих ушах жалобно-тоскливо. – Столько жизни… А у меня больше нет… Дай мне… Дай хоть немного… Столько не успела…

И я захотела отдать.

Пожелала, умирая теперь от жалости и сострадания. Дать хоть что-то от себя тем, у кого нет ничего… Марго и остальным, что тоже уже рядом, что касаются меня своими призрачными руками, вцепляются намертво, держат и тянут-тянут меня и из меня…

Рывок, слитный отчаянный преследующий вопль, и я упала на землю, тут же замерзая на ветру. И это другой совсем холод, он снаружи, не вымораживает все внутри как до этого. Он реальный, им дышишь, и каждый новый вдох как счастье. Потому как просто вырваться из пространства неупокоенных мертвых, прошедших через муки и так отчаянно желающих вернуть, дожить хоть самую малость недожитого – это действительно похоже на счастье.

– Люська, дура! Что творишь! – прорычал где-то рядом ведьмак. – Они тебя же чуть не выпили! Ну как ты повелась?

Я повелась? На что?

– Ты видел? – прохрипела, моргая и радуясь возвращению своего нормально восприятия, без всяких чуждых наложений. – Марго где-то тут, в этой воде. И еще девушки.

– Да уж увидел, – пробурчал ведьмак, рывком поднимая меня с земли. – Насколько у меня нервы крепкие и повидал всего, и то чуть не обосрался. Ты только в воду хряпнулась, и они на тебя как пираньи со всех сторон налетели, облепили. Я же тебе говорил, что вот такие жертвы пипец какие опасные призраки, а эти еще видать и объединиться как-то сумели. Чур меня! А теперь давай, Люсь, надо шевелиться, чтобы не застыть совсем. Погнали к машине. – Он вытащил телефон и выругался. – Вот, сука, связи нет. Хотя предсказуемо.

– Нет, она мне сначала показала вс… – принялась объяснять я, позволяя увлечь себя от воды, но тут мой мозг наконец включился. – Погоди! Мы просто возьмем и уйдем? Ничего не сделаем?

– Василек, мы нашли самое главное – где останки. Где-то здесь. Что, по-твоему, мы можем сделать своими силами? У меня в кармане нет ни акваланга, и даже маски с ластами не завалялось. Да и будь они, не забывай, что мы находимся на территории частной собственности и нас имеют полное право задержать, а то и пристрелить. С такими бабками отмазаться не проблема. Если вообще кто заморачиваться по закону станет. Я отдыхать на дне даже в компании целой толпы прежде милых девушек и твоей, в частности, пока не готов. Сейчас выберемся к месту, где ловит сеть, и я свяжусь с заказчицей. Бакшеева дама влиятельная и обладает массой недоступных нам ресурсов, в том числе и силовых. Пусть вызывает сюда свою кавалерию и добивается по закону ли или тупо по беспределу возможности обыскать тут все. Наша работа в принципе закончена.

Говоря все это, он продолжал быстро шагать, а меня практически тащить на себе, периодически поглядывая на экран телефона.

– Вот сука! – ругнулся Данила, а по глазам мне полоснул яркий луч мощного фонаря. – Так, не бойся, прорвемся.

– Это охрана? Но как они…

– Похрен! – Очередной яркий луч скользнул в паре метров от нас, и Данила без предупреждения упал на живот, увлекая за собой и меня, навалился и зашептал на ухо. – Так, василек, слушай сюда: я сейчас побегаю тут, отвлеку их, а ты дождись, когда они мне на хвост сядут, и живенько дуй обратно к тачке. На, держи ключи и телефон. Пароль один, девять, шесть, пять, ноль. Как только начнет ловить – звякнешь Наталье Николаевне и все сообщишь.

– Что сообщу? Я же не знаю ничего, даже где мы!

– Не тупи, Люся! Ты знаешь имя убийцы, остальное докумекают. Да по пеленгу телефона пробьют наконец. Найдут.

– А ты как же?

– Скорее всего, я тебя догоню еще до того, как ты до тачки дотопаешь.

– А если нет?

– Садись и уезжай!

– Я не вожу!

– Тогда бодренько добежишь до трассы и поймаешь попутку. Увидимся дома, все!

И он резко встал и побежал как раз по направлению к ближайшему лучу.

– Стоять! – Заорали там мужские голоса. – Ах ты сука! Стой! Стрелять будем!

Последнее было реакцией на то, что ведьмак метнулся в сторону и побежал прочь от меня и преследователей. Я вздрогнула, когда действительно грохнуло два выстрела, но заставила себя лежать тихо, как и велено. И только когда погоня скрылась из виду, вскочила и понеслась к месту пролома в заборе. Надеюсь, что действительно туда и я не заблужусь в темноте. Подсвечивать себе телефоном я не стала. Во-первых, это выдаст меня, а во-вторых, толку от этого никакого среди деревьев. Только больше путаешься и не видишь всей картины вокруг.

Пролом я таки нашла и чуть не завопила от радости, когда телефон ведьмака дернулся, оповещая о сообщении. Связь, похоже, есть! Пригнула голову, собираясь шагнуть в дыру, и тут же от ближайшего дерева отделилась темная фигура, и в глаза мне ударил ослепляющий луч.

– Так и знал, что он не один, – произнес мужской незнакомый голос, и меня грубо развернули и толкнули лицом к забору, заломив руки. Гаджет ведьмака полетел на землю. – Ну и какого черта вы тут устроили, ребятки?

– Мы заблудились! Ай! – по моему телу начали торопливо шарить чьи-то бесцеремонные лапы. – Прекратите! Вы права не имеете меня обыскивать.

– Не вякай! Заблудились они. Еще скажи грибники. А забор вы нам изгадили, потому как у нас самые грибные места. – Мужик нащупал у меня в кармане телефон – подарок Волхова – и вытащил, попытался оживить. Бестолку. Да уж, одежде и технике со мной патологически не везет. – Сдох, она ведь мокрая вся. А удостоверения никакого нет. Никаких документов вообще. – Дядя, ты удивишься, их и правда нет, причем от слова совсем. Блин, это если полицейским сейчас сдадут, сколько мороки начнется с установлением моей личности. Как бы не пришлось просить с Волховым связаться. – Слышь, ты какого черта в воду в такой холод да еще в шмотье полезла?

– Мы заблудились, – упрямо пробубнила я. – Оступилась и упала.

В этот момент гаджет, что он вертел в руках, моргнул таки экраном, сообщая о том, что рано я его похоронила.

– О, живой! – хохотнул удивленно мужик. – Надо же, этими навороченным моделям сейчас и вода уже нипочем? Пароль говори, посмотрим, че у тебя там и кто ты есть по жизни. Или он у тебя по отпечатку?

Я, само собой, упрямо молчала.

– Митрич, забей, – вмешался в наше общение еще один голос. – Я телефон ее подельничка взял, так что повели их к шефу, пусть он сам с ними разбирается.

– И то верно, – все так же удерживая за заломленные руки одной своей лапой, охранник развернул меня, причиняя боль в плечах, и пихнул вперед. – Шагай, сказочница. И охота вам вот так шастать сюда, рисковать шею сломать, и все для того, чтобы потом гадость какую про Александра Петровича тиснуть где-нибудь? Сколько же вас гонять, неуемные.

– Или больно жадные, – поддакнул ему второй. – И тупые.

То есть они нас за блогеров каких-то, склонных к разоблачениям, или журналистов приняли? Ну тогда реально можно выдохнуть, ничего особо страшного нам не грозит. Полиции точно сдадут скорее всего с парой подзатыльников, иск, может, какой впаяют, и все проблемы. Но что-то у меня на душе становилось все тяжелее и тяжелее, чем отчетливее могла разглядеть огромные окна все приближающегося дома, что наполовину стоял на сваях над водоемом, как оказалось.

– Да шевелись ты быстрее, девка! Замерзнешь ведь совсем, будешь потом с воспалением легких валяться. Стоит оно того разве?

На крыльце нас встретил еще один охранник в камуфляже вроде моего.

– Баба, что ли? – окинул он меня пренебрежительным взглядом.

– Ага, – ответили ему из-за моей спины.

– А с лицом у нее че?

– Да хрен знает. Небось лезут же вот так везде, вот и отоварил кто-нибудь. Куда ее?

– К шефу в малую гостинную, там мы уже дружка ее припарковали. Ты, Митрич, прям как в воду глядел, когда сказал, что неспроста он из себя зайца петляющего перед нами корчил. Эту прикрывал, давал шанс свалить по-тихому. Ну ничего, у нас тут для таких любителей побегать припасено кой-чего, так что отбегался быстро.

Ой, надеюсь, с ведьмаком все в порядке.

Меня снова пихнули в спину, понуждая подняться по лестнице, и я подчинилась. На интерьеры не глазела, потому что сразу увидела ведьмака, стоящего со скованными за спиной руками перед мужчиной, в котором я безошибочно опознала убийцу Марго и остальных девушек. Она ведь его с абсолютной четкостью показала мне, когда “транслировала” свои воспоминания прямиком в разум. И впечатления были еще настолько свежи, что мне с трудом удалось не ломануться с воплем ужаса сломя голову от этого чудовища.

– А вот и подельница, – глубоким, даже каким-то бархатистым голосом приветствовал мое подконвойное появление Александр-гори-ты-в-аду-Петрович.

Высокий, фигура спортивная, явно следит за собой, гад. Черты сейчас, когда не искажены жутко, как в воспоминаниях Марго, классически красивые даже, благородная седина на висках. Ведь наверняка женщины за таким табунами ходят. Красавец, еще и богатый – по нынешним временам товар мега-востребованный. Ну и чего ему не хватало тогда?

– И очень миленькая. Заходите, девушка, присоединяйтесь, мы тут с вашим другом беседуем как раз о том, что вторгаться на чужую частную собственности не есть хорошо. И крайне чревато последствиями.

Охранник выложил на журнальный стол оба наших телефона, отчитавшись, что документов не обнаружено, а я виновато глянула на Данилу, почти ожидая его фирменного “Да ну Люся же!” Но вместо этого натолкнулась на его напряженный взгляд. “Он?” – спросил ведьмак одними губами, и я кивнула. Дальнейшее произошло просто молниеносно. Об пол глухо звякнули его упавшие наручники, Данила ринулся вперед, врезаясь плечом в грудь хозяина дома, роняя его, ну точно как это делают игроки в регби. При этом сам он каким-то непостижимым образом ухитрился взлететь обратно на ноги молниеносно и, опережая ломанувшихся к нему охранников, бросился к одному из огромных окон. Ударился в него, вынося собой и вываливаясь наружу. И умчался куда-то, оставляя меня в лапах маньяка и его охраны. Офигеть поворот. Алька, а ты был прав, выходит.

Глава 8

Охранники бросились вслед за ведьмаком, я же подумала, что стоит тоже рвануть отсюда, пока при памяти. Ну не погонится же этот урод за мною самолично. Не хозяйское это дело.

– Не стоит убегать, девушка. Все равно ребята вас поймают, еще и помнут сгоряча, – шагнул ко мне Александр Петрович поближе, рассматривая цепко или даже липко что ли. Его взгляд скользил по моему лицу и волосам, оставляя там буквально физически ощутимый след скользкой мерзости какой-то. Мерзости, что быстро трансформировалась в просачивающийся сквозь кожу ужас, постепенно оборачивающий сердце все более плотным покрывалом. – А ваш приятель тот еще рыцарь. Бросил вас на растерзание, можно сказать. – Ага, без “можно сказать” уж точно, учитывая, кто ты. – Он же не знает, вдруг я неадекватно реагирую на вторжение в мою личную жизнь и могу навредить вам. – Вот как раз знает прекрасно, но сбежал, скотина подлунная. – Хотя, как посмотрю, он и сам не брезгует рукоприкладством. Это же он сделал? – Маньяк протянул руку и коснулся моей скулы с пожелтевшим синяком.

– Не… – Я буквально поперхнулась словом, заметив мгновенную метаморфозу глаз мерзавца.

Только что их радужка была вполне обычной – темно-карей, но едва он дотронулся до моей кожи, как вокруг черного провала зрачка появилось тонкое кольцо ярко-желтого, почти оранжевого цвета. Страх, растущий во мне, стал быстро набирающей обороты паникой. Он какой-то подлунный? Кто-то сильный, а подставщик Лукин понял это и свалил поэтому, спасая свою шкуру? А он знает, кто я? И что теперь? Я могу его проклясть? Подействует? А если я прокляну, он поймет и пришибет уж точно в отместку. Насколько же он может быть силен и защищен, если даже опытный ведьмак счел за благо сбежать?

Я отшатнулась от его прикосновения, не отпуская взгляда, и ноздри убийцы дернулись жадно, а яркая полоска в зрачке стала еще заметнее. Он весь напрягся, будто готов на меня наброситься, если сделаю хоть шаг. Как будто был котом, алчно наблюдающим за мышонком. Пока недвижим, и хищник весь натянут, но не нападает, рванет грызун с места, и все – пропал в когтях. В моей голове наступила полная пустота от страха. Я оцепенела, не делая ни единого движения, чтобы не спровоцировать его, а в висках только билось “чтоделатьчтоделачтоделать?!”.

– Как вас зовут? – Александр Петрович и не подумал опустить руку, наоборот, подцепил прядь моих волос, выбившуюся во время возни у забора из хвоста, и пропустил между пальцами. – У вас такие красивые темные волосы.

Пипе-е-ец Люсенку. Вот тут мне совсем заплохело. У Марго же тоже были длинные темные волосы. И у всех остальных убитых девчонок тоже. Вот это я влипла. Ну не станет же он меня… Меня же эти охранники его видели. Ага, видели, но кому скажут? Кто меня искать в принципе станет, а тем более здесь? Данила, какой же ты…

– Поймали! – В коридоре затопали, и в гостиную ввалились трое охранников с Данилой, у которого опять были руки за спиной. – Связали теперь. Фокусник, смотри какой, наручники расстегивать. Шеф, что, ментов вызываем и сдаем? Оборзел совсем, мало того, что вломились в чужую собственность, так еще и окна выносить.

Александр Петрович повернул в их сторону голову медленно, будто делал над собой усилие.

– Никакой полиции, – процедил он, потерев пальцами горло и поморщившись. – Мы пришли к пониманию с милой дамой и решили забыть об этом недоразумении и разойтись друзьями.

Чего? Нет-нет-нет!

– Неправда! – выкрикнула я. – Вызывайте полицию немедленно!

– Так этого развязывать, что ли? – спросил недоуменно охранник, судя по голосу один из тех, что изловили у пролома меня, словно и не замечая моего возражения.

– Са… – Хозяин дома ужасов сбился и прокашлялся, сильно нахмурившись, причем выражение его лица отражало удивление как будто. – Савельев останется и развяжет, а после вывезет их с территории. Остальные отправляются нести службу в обычном режиме. Свободны!

Ой как мне все это не нравится. Зато судя по довольной морде ведьмака ему все очень даже нравится. Вон даже лыбится как-то зловеще и головой покачал, прошептав “Не надо”, когда я хотела снова возмутиться. Ну и какого черта?

Мужчины, они же свидетели, при ком нас сходу убивать не с руки, потянулись на выход, оставляя нас в обществе маньяка, которого опять настиг приступ кашля, и его прихлебателя горилоподобного вида, что вперся в меня тяжелым взглядом мясника, оценивающего фронт работ перед привычным забоем скотинки. Выходит, этот в курсе жутких пристрастий хозяина, да еще и на подхвате, помогая уроду. А сам-то громадина какая, ручищи лопаты целые совковые, еще и непропорционально длинные, надбровные дуги нависающие и ноздри огромные, чуть вывернутые, ну точно обезьяна.

– Девку вниз, Петрович? – пробасил он, как только шаги затихли. – А с этим что делать?

Но ответить ему хозяин не смог, потому как уже просто зашелся в изнурительном приступе свистящего и булькающего кашля. При этом его глаза выпучились, и в них читалось крайнее изумление. Он согнулся, хватаясь за спинку кресла, и замахал второй рукой оставшемуся охраннику.

– Что, Петрович? Врача? Воды? – очень медленно оттормозился горилла, оторвавшись от рассматривания меня, и полез в карман за телефоном. Походу, без команды примат примитивный действовать был не приучен.

– Люся, не тормози, блин! – Данила чувствительно толкнул меня в плечо и развернулся спиной, подставляя свои связанные кисти.

Я отмерла и принялась развязывать толстую веревку, ломая ногти и выворачивая пальцы. Процесс не шел, тот, кто вязал эти узлы, дело свое знал и затянул на совесть.

– Блин, на столе! – уже в полный голос рявкнул ведьмак, глянув на мои потуги через плечо, и это привлекло внимание помощника-бабуина, что был отвлечен на все продолжающего захлебываться кашлем хозяина.

– Эй, че удумали! – ломанулся он к нам, но Данила неуловимо переместился ему навстречу, умудрившись встретить на подлете ударом лба в лицо. Тот взвыл, закрутился на месте, умываясь кровью.

– Люська! – окликнул Данила меня, торопя, и я бросилась к журнальному столику, где помимо наших телефонов была свалена еще куча всякого мелкого барахла, судя по всему, содержимое карманов ведьмака. Среди него мелькнул и нож с выкидным лезвием, который я и сцапала.

– Только не дергайся! – попросила я, взявшись пилить веревку.

Лезвие оказалось очень острым, и крепкие волокна разошлись под ним без труда с моей стороны. И очень вовремя, так как у человека-обезьяны прошло оглушение от удара в переносицу и он снова бросился на нас. И теперь он наверняка был в курсе о скорости и умениях Данилы, потому как не кинулся в лобовую, а принялся кружить, делая обманные замахи. Но это не сильно ему помогло. Ведьмак сначала несколько секунд стоял на месте, отслеживая его и слегка уклоняясь, а потом просто изловил его руку в полете в очередном выпаде, дернул к себе, а дальше я только и видела, как летит на пол бесчувственное тело.

Александр-сдохни-как-шакал-Петрович уже тоже сполз на пол с багровым лицом, хрипя, задыхаясь и раздирая ворот рубашки скрюченными пальцами. Ведьмак в его сторону даже не глянул, сгреб со столика и сноровисто рассовал по карманам свое добро, кинул мне в ладони мой телефон и так же быстро обшарил уже карманы Савельева, выудив из нагрудного ключи от машины.

– Ходу, василек! – скомандовал он мне и для верности ухватил за руку, потащив куда-то.

– Это ты сделал? – спросила я, напоследок мотнув головой на хрипящего хозяина дома.

– Конечно.

– Он умрет?

– Не вот прям счаз.

– Я думала, ты меня бросил, – призналась честно.

– Не бросил, а оставил на крайне короткое время, в котором нуждался для нанесения сокрушительного удара по противнику, чьи физические характеристики оказались неожиданностью для меня.

– То есть, говоря простым языком, нежданчик вышел с личностью Александра Петровича? – немного язвительно уточнила я.

– Или так, – запросто согласился Лукин, остановился в коридоре и развернулся, потащив меня обратно, на развилке свернув теперь в другую сторону, ворча: —Понастроят катакомб, сука.

– Этот Александр Петрович, он что, какой-то подлунный?

– Бесово отродье, – ответил не оборачиваясь ведьмак, толкнул очередную дверь и выдал довольное: – Ага!

Мы очутились в подвальном гараже, где стояло три авто. Данила ткнул в кнопку брелока, и крайний внедорожник моргнул стопарями, откликаясь.

– Живо пристегивайся! – велел он, буквально запихнув меня на сиденье. – Я пульт от ворот гаражных не взял, возвращаться не буду, так что тряхнет слегка.

Взревел движок, меня вжало в сиденье от резкого старта, а потом тряхнуло, да еще как. Лобовому хана, и несколько десятков метров мы неслись вслепую, потому как покореженный лист металла никак не хотел слетать с не менее искореженного капота.

– Ну у тебя и методы! – прошамкала я, сглатывая кровь от прокушенного языка.

– Не свое – не жалко! – азартно хохотнул ведьмак и прибавил газу.

– О нет, опять! – проныла я, наблюдая, как на нас с огромной скоростью несутся ворота. Точнее, мы на них. Хорошо хоть в этот раз сетчатые, а не глухой металлопрофиль. Плохо, что у нас от стекла лобового и так уже какая-то занавеска из искрящихся от фонаря осколков, чудом держащаяся еще на месте.

– Правда, я охрененный и со мной не заскучаешь? – подмигнул мне Данила, снеся очередную преграду под вопли офигевшей охраны. – Не то что какой-то там стремный скучный коп!

– На дорогу смотри!

– Не бзди, василек, уже все норм! Домчу с ветерком!

– Псих ты!

– Зато какой обаятельный и мегасексуальный.

Ответить я не успела, так как мы донеслись уже до места, где было спрятано в кустах авто ведьмака. Он круто, с визгом покрышек, развернул чужой тяжелый внедорожник, наградив меня еще одной шишкой, и поставил его так, чтобы перегородить и так неширокую дорогу. Зашвырнул ключи в лес, и мы торопливо пересели в его машину, которую он повел дальше не в пример чужой бережнее.