Клоуны. Последнее шоу

Клоуны

Последнее шоу

Алмаз Браев

© Алмаз Браев, 2023

ISBN 978-5-0059-1125-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Известный режиссер Ридли Скотт очень точно заметил после кассового фиаско его фильма Последняя дуэль (The last duel): «I think what it boils down to – what we’ve got today [are] the audiences who were brought up on these f***ing cell phones. The millennian do not ever want to be taught anything unless you are told it on the cell phone». «Поколение миллениума и сотовых телефонов не терпит, когда его чему то учат, если ему не скажут по телефону»

Ридли Скотт конечно монстр голливудской режиссуры, ну какое нам дело до кризиса американского кино?

Однако, нам все таки есть дело. Любое классическое, следовательно, традиционное одновременно направление – это уже тотальный кризис мировой культуры. Если индустрия массового шоу теряет аудиторию, где эта аудитория увеличивается?

Раньше классики литературы владели умами планеты. Сегодня умом планеты владеют клоуны. Не надо даже сравнивать, сколько эфирного времени тратится на всевозможные юмористические шоу, сегодня юмор в цене. Планета себя развлекает как может. Кроме того мир развлечений поддерживается большим бизнесом, следовательно, и политиками. Политики по всему миру так увлеклись популизмом, что сами превратились в клоунов. Нет, они еще не предстали все подряд клоунами, хотя кое-где клоуны реально взяли власть. И это еще не предел возможностей юмора на перспективу. Буквально все политики мира занимаются хайпом, хотят выглядеть своими среди своих. Дипломатические ведомства переполняются всевозможными болтунами, хотя язык дипломатии всегда был специфическим и консервативным. Теперь, из-за технологических возможностей стало возможно все. И уже дипломаты хайпуют, самые высокие политики хайпуют – не отстают. Говорят, что нажмут на ядерную кнопку, если это потребуется. Когда это было возможно? Малыш, это демократия! Каждый политикан потом будет ссылаться на свою популярность в социальных сетях. Эта книга рассматривает не только демократию, как сцену для президентов – будущих клоунов. Если мировые политики придут к власти после социальных сетей, чтобы снова развлечь и понравиться на пять минут, то политика исчезнет как вид деятельности. Останутся только политики клоуны. У планеты вырисовывается такая перспектива из-за доминирования популизма. В прочем, демократия, всегда отличалась заигрыванием и избирателями, со времен Древних Афин. Сегодня технологии позволяют политиками шуметь и специально хулиганить, чтобы их больше смотрели. Больше смотрели и быстрее выбирали.

Кроме деградации профессии политиков в этой книге будет показана деградация авторитаризма. У всех монархий, потом автократия мира всегда был и будет запрос на глупых исполнительных чиновников. Все империи неизбежно заканчивались по этой причине, потому что им не хватало героев, но всегда в избытке были воры и коррупционеры. Причем, все чиновники таких режимов никогда не имели лидерских качеств, даже в СССР набирали во власть не по талантам, а по безобидности. Империя против природы? Да, империи в момент упадка переполнялись слабыми чиновниками, которые делали карьеру за мелкие услуги диктаторам. Такой совместной деградацией две основные системы мира подошли к данному моменту времени.

Раз мы заговорили о кино, то в 2006 году американская кинокомпания 20th Century Fox сняла комедию Идиократия. Я также советую посмотреть эту комедию. Ибо в каждой шутке есть доля шутки. В 2022 году мир приблизился к своему будущему на несколько лет. Хотя в 2006 году еще нигде еще не было реальных клоунов.

Глава 1

Давай посмеемся!

Говорят, что этот мир появился благодаря взрыву. Через несколько миллиардов лет этот мир исчезнет благодаря смеху.

Смех всего человечества будет такой силы, что планета не выдержит – зальется ядерным смехом. Человечество будет смеяться от души за пять минут до старта баллистических ракет. Правители клоуны нажмут на кнопку в последней шуточной репризе, – что еще может насмешить? Больше причин смеяться нет. Потому что они будут обкуренные марихуаной. Ничто больше не будет цеплять человечество: ни горе, ни страдания, ни беды народов, ни даже порнография, как проявление последних «интересных» инстинктов. Только смех. И только смех как предтеча такого сценария появление по всем свету президентов клоунов.

Конспирологи говорят: клоунов людям подсовывают мировая мафия. Им выгодно, чтобы народы смеялись во время пандемии. На самом деле так. Но разве людям не хотелось зреть уродцев все века? Какое счастье, я вижу урода! Урод он, а не я. Это хорошо отвлекало от своих проблем – своих забот, физических и душевных уродств. Увидеть уродца и успокоить себя. Не все, мол, так плохо. Вот он, уродец, и он смешит, он смешон, он жалок, он хочет меня рассмешить. И мне смешно, мне хорошо.

Итак. Откуда все эти политические марионетки? Они даже заявляют, что готовы нажать на ядерную кнопку уже сейчас. Зачем они это говорят? Чтобы насмешить? Нет. Пока, чтобы нравится. Политики и дипломаты прошлых веков все скучные, говорят на непонятном профессиональном языке. А современные клоуны говорят как настоящие клоуны. Они хотят понравиться тебе и мне. Давайте выберем таких политиков президентами! Вот будет смешно и приятно. Я нарисовал появление клоунов не как заговор мировых элит, которым нужны клоуны в качестве президентов. Я нарисовал, что клоуны это эволюционная потребность толпы всех времен и народов в смехе, в забытии своих проблем наблюдением уродца. Да, со времен Рима правители использовали зрелища дабы отвлечь толпу от экономических проблем и политического кризиса. Но о каком кризисе идет речь при торжестве демократии? Нет, никакого кризиса. Есть потребность людей в наркотиках. А смех очень хороший наркотик. Президенты клоуны хотят угодить толпе, ее страстям, вот и стараются. Разве при демократии может быть другое?

Людям нужны герои только под страхом смерти. Во время демократии все человечество движется к пропасти, чтобы поумнеть через войну.

Современное человечество напоминает динозавра

Главная проблема современного человечества – боязнь вождей. Современное человечество соглашается с официальным правительством, потому что ничего не может сделать: каждое действующее правительство нельзя забанить или игнорировать по типу социальных сетей. Социальные сети показывают массовый выбор – шутов, клоунов, юмористов, на худой конец собак и кошечек. Происходит выбор беспомощных стариков и прочих невнятных лидеров «демократии». Как видим, действующая политическая богема и мировая закулиса пользуется страхом толпы перед настоящими, природными лидерами. И сама уже состоит из подобных людей.

Такое состояние страха толпы перед цельными людьми, каждый из которых вызывает зависть и комплексы одновременно самого электората (социальные сети это отличный срез зависти и комплексов), дает выход всяческим аферистам, лицемерам, бесхребетным конформистам, то есть популистам, которые даже внешне выглядят убогими, зато не вызывают зависть и комплексы в момент их криков.

Популисты как плоть и кровь закомплексованной инертной толпы «свои ребята» отлично пользуются ситуацией.

Толпа наслаждается наглостью активного жулика, получается самоудовлетворение, очередное шоу теперь уже политического клоуна.

Можно ли обвинить толпу маленьких, зажатых в своей скорлупе людей в действующей клоунаде, балансирующей на данный момент на грани ядерной войны? Это последнее шоу?

Да, можно и нужно. Но прежде всего надо знать, что это демократия. И маленькие люди действительно хотят видеть релаксирующее их самолюбие шоу, у динозавра человечества получается очень маленькая головка, что огромное тело заваливается в пропасть, когда как головка динозавра жует лист папоротника.

Глава 2

Последний батл. Умные против традиционных

Вся последняя история мира – это история противостояния умных против традиционных. Сегодня это противостояние наиболее остро и актуально. Умные рефаги Запада берут верх. У традиционных общин не останется выбора кроме крипто фашизма. Притом что в Азии фашизм не везде сформировался и даже не имел такой возможности. В Азии фашизм и коммунизм сошелся в лице традиционных общин, которые не ясно осознавали ни понятие нации, ни понятие коммунизма. Сходство получилось только в виде террора бедных против богатых – по марксизму. Но, еще раз, марксизм или крипто марксизм возобладал, потому что рыночные отношения были слабо развиты, нации не сформировались, народы не превратились в одно целое и в одной форме. Даже сегодня китайский коммунизм или корейский более напоминают феодальные режимы со своей этнической спецификой – древней культурой на базе промышленного переворота. Перевороты вроде бы произошло, произошла модернизация, а в рефлексии произошел застой. Рефлексия осталась прежней. Из головастика коллективиста все время может появиться господская лягушка. Режимы все время будут балансировать на грани реставрации по типу России. Потому что в Азии традиционщики общинники поставили под контроль личности, зерефы возобладали над умными. Возобладали физически – как всегда – количеством и традиционной моралью. Но умные, это кто? Как понимается это противостояние через рефлексию?

Умные. На манер западного превосходства сегодня называются личностями. Западные рефаги внедряют с успехом у неоперившегося национального капитализма культуру терпимости. Раз дикари не ценят и не могут ценить таланты, пока им не приспичит, то пусть учатся терпеть. И дикари из-за комплекса неполноценности учатся терпимости и называют друг друга личностями. Хотя у традиционщиков всегда на первом месте превосходство. Теперь новая феодальная элита и все, кто имеет достаточно денег чувствуют себя хорошо, но еще не личностями, но повторяют, что любят демократию, стремятся к ней, но более всего являются потребителями, в том числе и слов – от умных западных людей, являющихся для зерефов почетными учителями.

Однако это не означает, что традиционщики куда то пропали, исчезли, растворились среди личностей коррупционеров, артистов, юмористов, спортсменов миллионеров и прочих пропагандистов законодателей. Все, кто не попали в разряды личностей, затаили реванш. Зерефам без разницы, как называть умных – главных своих очередных выскочек. В традиционном мире никогда не был личностей на западный манер чувственности. У традиционщиков все личности – народные герои. Но зерефы до сих пор всех, кого не долюбливают, называют одним словом – паразиты. А также врагами народа и прочими врагами, как это было всегда. Зерефы никогда не отличали политические стороны умных. Правых они презирают под жупелом "либералы", левых под именем "троцкисты". Но, еще раз, что либерал, что троцкист для зерефов значения не имеет, для традиционщиков это одно и тоже. Потому что и те и те оторвались от народа, думают – уверены зерефы, что лучше всех, лучше них, зерефов, оттого просто попадают в разряд врагов просто по типу способностей, а каких способностей – не важно. Умные против традиционщиков, начинается новый виток противостояния.

Глава 3

Разница между западным деньгами и восточным никто

На востоке никогда не было такого понятия. На востоке всегда была иерархия. Никаких личностей. Само понятие личность является буржуазным изобретением. Безродные буржуа изобрели свою личность, чтобы феодальной элите было понятно, с кем ни имеют дело. Отныне не с презренными значит мещанами, а с достойными людьми. От буржуазных личностей веяло элитарной неформальностью. Формально они были презренными людьми в феодальном табеле, на самом деле неформально буржуазия имела значение нового ранга. Это подвешенное состояние или формальное ничтожество при яростном желании доказать обратное, проявилось в той болезненности или ранимости, что все время носили с собой банкиры. Сегодня, когда «личности» условного востока или все бывшие граждане бывшего СССР говорят про личность и права, они конечно не знают, что это стоило западным личностям. Даже то, что перешло на восток в виде остатков западного достоинства после падения тоталитаризма не передает те мучения, что в свое время испытывали безродные банкиры. Но та энергетика унижения и преодоления унижения все таки передались, не знаю как, скорее по генетической памяти, памяти унижения, которая перешла в рефлексы сопротивления. Восточные люди, которые никогда не жили при рынке, во всяком случае не достигли момента торжества буржуазного права по типу кодекса Наполеона, не поняли и не могли понимать западные протесты. Но им понравилось, что их заочно называли личностями. Вот и все. А кому не понравилось бы ею быть? Без лоха жизнь плоха. Вот что значит восточное тщеславие. Найдите мне такого обывателя, который бы избегал моды. Тем более, если весьма средний посредственный обычный значит. «Никто» получил статус. И получил не утруждаясь. А просто потому, что рухнул социализм. В котором наоборот, формально все были равны и на деле существовала все та же средневековая иерархия. Получается, западная личность явилась на свет в многовековой рыночной борьбе, восточный никто занял у западной личности эту победу. Хотя вроде бы тоже боролась за свои права, а скорее за статус. Но на востоке гражданские права не имели никакого значения. Хотя даже коммунисты или люди, которые мнили себя радикальными уравнителями, написали конституцию, причем писали и изменяли ее несколько раз. Но толи права на на самом деле никого не интересовали даже при радикальном уравнении, толи коммунизм был лишь новой формой или видом старой традиции, и на самом деле здесь появились избранные коммунисты верхушки и все остальные, в общем и целом права так и остались на бумаге, жизнь показала, что прав тот, у кого больше прав, а прав всегда больше у чиновников. И советского и пост советского государства. Западная калька противостояния феодалов и городского мещанства получила на востоке противостояние партийных боссов и рядовых советских людей, еще раз, при объявленной на весь свет социальной справедливости. На востоке не было никакой борьбы. Советские граждане автоматом стали личностями на западный манер, причем без без рынка и денег, то есть без банальной практики борьбы и за деньги, и за права. Это самое отсутствие опыта борьбы за свои права и показало, что восточным никто не нужны права, а нужны деньги. Никто не хочет называться никто товарищами, как это было в прошлом, а все хотят быть никто личностями. Личностями потребителями. Потребителями товаров, что было бы еще точнее. Что восточные никто через потребление захотели всеобщего равенства, то есть западную кальку восприняли буквально за чистую монету. На востоке тут же выстроилась очередная восточная иерархия, чтобы быть кем то, появился олигархат и тут же избранная неподсудная элита. Никому из бесправных в будущем, да и постоянно восточных личностей без денег в голову не приходило, что так будет снова, но все же их обуяла надежда, что кому то удастся оказаться, пролезть наверх в компанию избранных.

Это означает одно. Пока на востоке снова не образуется нечто вроде новой иерархии, все будут заняты своим, только своим делом. Но даже, когда все увидят или им укажут, скорее сами почувствуют новую барщину. Но теперь восточных ротозеев ничто не спасет. По своей культуре они получили, обязаны были получить новую феодальную элиту. У нее теперь другое имя? Ничего. Зато теперь есть самый настоящий рынок. Предстоит понять, каково это быть бесправным рабом при рынке с наглыми, надменными феодалами. Хочу ли сказать, что восточные личности должны пройти опыт западных личностей экстерном? Как это было у западных на самом деле. Не уверен. Сформировалась новая мировая система. И восточный олигархат встроился в западный. Свежие потомки безродных коммунистов, которых подняла со дна революция, нашли зрелых потомков статусных безродных мещан. И восточные люди стали играть по правилам западных, то есть имеют надежду, что их примут в клуб избранных.

Отсюда следует, что любой локальный протест против мировой мафии – это просто восстание средневекового села против империи. Все эти националисты, патриоты, марксисты с национальными лицами, просто сетевые болтуны и даже участники протестов в США ничего не добьются. Пока не будет создана новая партия мировой революции. Я допускаю, что в нее войдут даже люди из олигархата. Те, кто не вместился на новом Олимпе.

Глава 4

Наполеон и Гитлер. Не взять и умереть

Продавец, меняла, банкир, в общем, собирательно торгаш никогда не совершает насилие. Отсюда и современная так называемая ненасильственная войны – гибридная.

Все предыдущие воины велись традиционным способом – насилием. Насилие есть показатель традиционной воли. Пока население мира тотально не перешло на котировки валют, плавающие курсы, банковскую ставку, насилие и традиционные методы закабаления по сути завоевания были стандартными. Завоевание всегда сопровождается оккупацией. Войская противника занимают земли поверженных или оставляют небольшие контингенты.

Но 21 век изменил все стандарты. Население отвергло насилие. Стандарты совершенства и справедливости резко изменились. Человечество во весь голос и с разных мест провозгласило права человека. Права человека выше всего!

На самом деле права человека – это права покупателя, если права человека перенести на универсальный язык денежных знаков. Но за правами покупателей, значит за личностями на языке денежных знаков стоят интересы продавцов. И это уже не те средневековые менялы, банкиры начала 20 века и прочие люди – охотники за прибылью. Современные рефаги, о рефагах идет речь, это уже тактики и стратеги бескровной оккупации. Причем жертвам рефагов будет все население. Но они (люди) про это даже не будут знать. Вернее тоже будут желать быстрой и легкой прибыли. В оккупации! Жертва не знает, что уже поступила в желудок. Но так не бывает. Где прибывает, там убывает.

Итак, рефаги – люди с высокой рефлексией. Но эта рефлексия была наработана не в заботе о народе, о населении, о покупателях и прочих заинтересованных в быстром обогащении. Эта особая рефлексия. Вне рода и народа. Подобную рефлексию развивали отщепенцы, вне рода, вне народа. Эта рефлексия нарабатывается в нужде и на периферии. Чтобы об этом узнать побробно, нужно прочитать мою книгу Рефаги.

Есть население традиционное. Есть даже современные государства с традиционными людьми. Сколько их не отговаривай, они верят своим богам и своим авторитетам. Они имеют сакральные ценности. Они верят своим правителям. И обвиняют только чиновников. Царь не виноват. Это можно назвать верой в царя батюшку, а можно обозначить, обобщить патернальностью. Все традиционные народы в ревконе обобщаются собирательным словом – зереф. Только низкая рефлексия объясняет веру как в правящее божество на троне (во власти), так и в искупительное насилие (вне власти). Рефажная, торгашеская же вера полагается исключительно на мирные способы отъема. Это невидимая, очень веселая оккупация. Традиционные зерефы путем покупок, продаж, обмена, накопления, воровства, коррупции хотя поднять как свой статус, так и состояние. Вся беда в том, что в традиционном мире важно, какое место ты занимаешь. Всегда есть элита и есть подданные, так называемая чернь. Достаточно взять купить, продать, внушить, полюбить деньги и элита сдаст свою чернь. Но и условная чернь все отдаст, продаст, потому что чернь подражает высшему сословию.

Если в элите остались благородные люди или чернь не истребила под корень свою дворянскую элиту, у рефагов могут быть проблемы. Но подчинение рефагами всей планеты и отсутствие другой идейно альтернативы, других ценностей, кроме купи- продай сегодня нет.

Сегодня мы должны будем сравнить Наполеона и Гитлера в свете ревкона. Почему один до сих пор считается адептом прогресса, а другой исчадием ада. Оба напали на Россию.

Россия, русские люди никогда не ставили деньги на первое место. Во всяком случае, когда у России были цари и дворяне. Да, везде были казнокрады, в тои числе и в  России, казнокрады были даже самого высокого ранга. Ноь кем были эти люди? Это были новые дворяне. Те, кого набирали. можно сказать с улицы. Если бы они составляли большинство, то у Наполеона был бы большой шанс взять Россию без боя, без Бородино. Чтобы взять Россию с помощью отмены крепостного права – это все современные придумки. Русским крестьянам понравилась бы такая затея, но частную собственность они не знали. Только народ, который культивировал бы у себя денежные отношения долгое время, мог бы понять и принять Бонапарта. А также  чтить его, как чтит его вся буржуазия Европа – за его Кодекс. Россия была зерефной, со слабой рефлексией: любой чужак, пришедший с войной «от меча и погибнет». Даже если бы пришел без войны, он не смог бы подкупить элиту России, а крепостному на деньги было чихать. Крепостной деньги не видел, а отрабатывал натуральную барщину.

Теперь посмотрим на Гитлера через призму прав человека.

Вот тут самый настоящий зерефный приход. Гитлер – вождь зеремидов, первого поколения горожан. Первое поколение всегда самое голодное и самое же жадное. Оттого и теория арийского превосходства. Возьмите современные социальные сети, кишмя кишат мелкой буржуазией, мнящей о себе. Каждый придумывает невероятную историю превосходства его этноса, его народа. А значит и самого фантазера с шизическими отклонениями. Как вождь переходного слоя Гитлер поставил на флаг со свастикой, на превосходство немцев над недочеловеками. Они никак не мог прийти «в гости» с нетрадиционными правами (человека). Потому геноцид немцев был такой радикальный, на самом деле традиционный. Так поступали все захватчики до Гитлера. Но ни один захватчик не подвел под геноцид недоразвитых народов целую теорию. Подобная теория возможно только после отравления рыночными парами. Все зеремиды являются провинциалами. Но именно провинциалы хотят быстрого успеха и быстрых результатов.

Глава 5

Последний политик XX века

С XVI века в Англии появилась мода на уродов. В консервативной Великобритании.

В 1814 году коалиционные объединённых монархий вошли в Париж. Отрывок из произведения Ги де Мопассана «Мать уродов» на Литрес: «Я вспомнил эту омерзительную историю и эту омерзительную женщину, встретив недавно на пляже, излюбленном богачами, одну парижанку, хорошо известную в свете, молодую, изящную, очаровательную, предмет всеобщего восхищения и уважения. История моя давняя, но подобные вещи не забываются…»

Коалиционные войска консерваторов конечно вошли в Париж. Но они не могли остановить развитие капитализма. Я уверен, что о демократии граждане новой Франции говорили всегда: нельзя загнать в клетку то, что оттуда выпущено. Даже когда была восстановлена монархия Бурбонов, буржуазия была доминирующим классом. Пролетариат заметит лишь тридцатилетний Карл Маркс после ряда бунтов, прошедших во Франции в 1848 году. От Кодекса Наполеона (1804) до Манифеста Карла Маркса (1847) – это не просто биологическое время двух поколений. Это время бурного развития капитализма. А значит страсти: страхов, боли, гнева, – переживаний, то есть всех рыночных стрессов, с которыми современников президента Путина на надо знакомить.

Можно сказать Россия с 1991 года до 2022 прошла ту же самую «экскурсию», что и Франция от Бурбонов до Луи Наполеона. Только Франция готовилась к тотальной индустриализации, таковы были ценности того времени, а Россия демократическая все это время проводила монетизацию, то есть деиндустриализацию, (звонкая монета падала в карманы и окружения Луи Филиппа – предпоследнего Бурбона на троне, время Реставрации по коррупции очень напоминает современную Россию и все режимы бывшего СССР).

Поведение российских компрадоров объясняется так: в середине XIX века в Европе не бы общего рынка и глобализма, французские олигархи не страдали комплексами неполноценности, хотя также были отпрысками крестьян. Не только революционная Франции, но даже монархическая Франция всегда были законодателями европейской моды.

Но не моды на дураков.

Начиная с XVI в Англии появилась, как было сразу замечено, мода на уродов. Компрачикосы разъезжали по стране и скупали у нуждающихся деклассированных людей детей, чтобы уродовать их внешность, затем выставлять уродцев на потеху толпе. Компрачикосы монетизировали не уродство уродов. Компрачикосы монетизировали потребность населения в чужих страданиях. Капитализм распространяется по территории через сверх труд, сверх лишения – сверх напряжение и сверх конкуренцию. Какой этический вывод просят делать все моралисты при виде калек и нищих на улице? «Ты мог быть среди них. Радуйся, тебе повезло». Компрачикосы монетизировали человеческую страсть видеть несчастного урода после другой – самой важной страсти человека рынка – страсти к наживе. Чиновники Эдуарда V стали сгонять английских крестьян с общинной земли. Сотни тысяч бродяг заполонили дороги и площади Англии. Только компрачикосы могли конкурировать с бродягами по зрелищу. Только они его создавали своими руками. Чтобы бродяги смотрели на калек и ржали: «А я не такой!»