На пути в Дамаск. Опыт строительства православного мировоззрения

Начинаю разбираться. Авторство процитированного текста принадлежит представителю так называемой «липинской общины», которая с недавних пор существует на окраине Вологды, в Лукьянове. Предыстория вопроса такова. В 2003 году клирик Вологодской епархии диакон Александр Липин был запрещён в священнослужении. Сам он утверждает, что «попросился за штат по вероисповедальным вопросам». Постепенно вокруг Липина собралась группа единомышленников, они объявили себя «прихожанами Православной Российской Катакомбной Церкви». Липин был «рукоположен во священника» неким катакомбным «епископом Афанасием». Потом эти катакомбники слились с остатками Русской Православной Церкви Заграницей – теми, кто не пожелал воссоединиться с Русской Православной Церковью Московского Патриархата. Ныне Липин и его последователи говорят, что являются «общиной Русской Православной Церкви Заграницей». Таковая же община есть в селе Ферапонтово Кирилловского района, где поселился «епископ Афанасий».

***

Откровенно говоря, эти стремительные перемещения из юрисдикции в юрисдикцию ничего не говорят ни уму ни сердцу простого православного человека. Вот, скажем, я – мирянин, не искушённый в церковной политике и канонических хитросплетениях. Я просто хожу в храм на богослужение, исповедаюсь и причащаюсь, поскольку это способствует спасению моей души. И вдруг появляются люди, которые говорят мне, что истинные православные должны быть с ними, что власть в нашей Церкви незаконная и много ещё чего у нас неправильно. Как мне в этом разобраться?

Думаю, надо хотя бы на время оставить казуистические препирательства и попытаться определить, что в этом споре является самым главным. Мне довелось поговорить с одним прихожанином липинской общины. Мы беседовали мирно и бесконфликтно, стараясь ничем друг друга не обижать. Я спросил:

– Вы признаёте действительность таинств, которые совершаются в наших храмах нашими священниками?

– Да, мы признаём ваши таинства.

– А тогда зачем вообще нужна ваша община? Если у нас правильно совершается литургия, если у нас настоящие таинства, зачем мне идти к вам?

Ответом мне было молчание.

Что ж, давайте вместе попытаемся ответить на вопрос, зачем мы пришли в Церковь? Какова наша цель? Думаю, никто из православных не станет спорить с тем, что мы пришли в Церковь для борьбы с личными грехами, для очищения собственной души. Для этого в Церкви есть таинства. И если у нас в «МП» таинства настоящие, как это признают сторонники Липина, так что же нам ещё хотеть?

Вот, скажем, я, православный мирянин, размышляю, а не податься ли мне в липинскую общину или к их ферапонтовским единомышленникам? Как и всякий разумный человек, я прежде всего задам себе вопрос: «Зачем?». Какая в этом будет польза для спасения моей души? Если на секунду предположить, что у липинцев тоже настоящие таинства, так и в этом случае я ничего нового не приобрету, потому что всё это уже имею, с чем и липинцы не спорят. Так зачем же всё-таки, кому и с какой целью нужна липинская община?

Но предположим вокруг Липина и «епископа» Афанасия собрались интересные люди, и я ради этого захочу ходить в их храм. Конечно, Церковь – не клуб по интересам, и храм посещают не ради увлекательных бесед, но предположим. Тогда передо мной встанет вопрос: а в этом храме настоящие таинства или имитация, театрализованное представление? Вопрос, важнее которого и быть не может для православного человека. А ответ зависит оттого, настоящий ли священник здесь служит? Спрашиваю липинского прихожанина:

– На сколько мне известно, Липин был лишь диаконом. Как он стал священником?

– Его рукоположил епископ Афанасий.

– А вы уверены, что Афанасий – настоящий епископ? На чём эта уверенность основана?

Ответом мне опять было молчание. Ну что ж, давайте вместе подумаем. Если Липина рукоположил не настоящий епископ, значит Липин – не настоящий священник, следовательно, он не имеет права совершать таинства. Значит, его прихожане – вне Церкви. Что может быть страшнее для православного человека?

Так как же нам разобраться, является ли Афанасий настоящим епископом? Он – из катакомбников, отсюда следует вопрос: есть ли у катакомбников апостольская преемственность? С ответом у нас будут большие трудности. Дело в том, что существует множество различных направлений и ветвей Катакомбной Церкви. У одних апостольская преемственность есть, значит, епископат – настоящий, имеющий право рукополагать священников. В других направлениях катакомбников – не епископы, а самосвяты, сами себя увешавшие панагиями и не имеющие никакого реального права считать себя епископами. К которым относится Афанасий? А не известно. Афанасий Савицкий появился на Вологодчине сравнительно недавно, у нас никто в деталях не знает, кто, когда и при каких обстоятельствах совершил его епископскую хиротонию. Сплетни воспроизводить не стану, но, согласитесь, что верить Савицкому на слово было бы крайне наивно и не осмотрительно. Разговор о том, как и на каких условиях Савицкого приняли к себе зарубежники – отдельный. Если вы начнёте этот разговор, мы с вами странностей не оберёмся.

Чтец Павел Липин (если не ошибаюсь, брат Александра Липина?) сам пишет о том, что «преемственность в ПРКЦ не имеет достаточного документального подтверждения…». Вот и я об этом. Не могу утверждать, что Афанасий Савицкий – ряженый. Для такого серьёзного обвинения у меня нет достаточных доказательствах. Но у вас так же нет и не может быть твёрдой уверенности в том, что он действительно является епископом. Значит, не может быть уверенности в том, что Александр Липин является священником, так же как и в праве самого Афанасия Савицкого совершать таинства. Мы можем потонуть в мелочных препирательствах по этому вопросу, однако, напомню, что я – не профессор канонического права (как, впрочем, и ни один из вас таковым не является). Я всего лишь простой православный мирянин. И у меня нет твёрдой абсолютной уверенности в том, что Афанасий Савицкий является настоящим епископом, а Александр Липин – настоящим священником. Следовательно, я счёл бы себя безумцем, если бы пошёл на ваше богослужение и приступил бы к вашим таинствам.

А теперь давайте оценим то обстоятельство, что Афанасий Савицкий принял титул «епископ Вологодский и Великоустюгский». Подойдём к вопросу с точки зрения простейшей логики. Не может быть в епархии двух законных правящих архиереев с одинаковыми титулами, так же как не может быть в области двух губернаторов, а в организации – двух руководителей. Если двое, значит, один из них – незаконный. Для того, чтобы считать законным своего епископа, вам придётся объявить все приходы РПЦ (МП) на территории епархии раскольническими группами. Но до этого вы, кажется, до сих пор не доходили? Или доходили? Неужели же считать весь Московский патриархат раскольнической группировкой? Это просто логический абсурд. Мы никогда и ни от кого не откалывались, никогда ни в какой раскол не уходили, всегда подчинялись тому церковному руководству, какое имели. Неужели считать, что наши сто приходов откололись от ваших двух? Но как такое возможно, если несколько лет назад ваших приходов ещё не было? И никакими катакомбниками у нас до недавнего времени не пахло, нам просто не от кого было окалываться. Неужели вы станете утверждать, что десятки тысяч православных мирян Вологодской епархии – все до единого – раскольники? Вы не имели это ввиду? Но вот ведь какой грустный выбор нам предстоит сделать: либо мы – раскольники, либо вы. После того, как ваш «епископ» стал называть себя «Вологодским и Великоустюгским» третьего уже не дано. Мы не можем существовать параллельно и признавать друг друга, так же как мэр города не может признать существование в городе ещё одного мэра, даже если любит его, как родного брата.

Не хочу навешивать ярлыки, но здравый смысл и простейшая логика вынуждают меня признать, что раскольники – именно вы.

***

Так же у вас нет ни малейших оснований называть православных земляков «прихожанами МП». Вы, как правило, имеете ввиду «Московскую Патриархию», а Патриархия – это орган управления Церковью. Употребляется в таких, например, словосочетаниях: «Журнал Московской Патриархии», «Управляющий делами Московской Патриархии». Я, к примеру, прихожанин одного из православных храмов и не являюсь прихожанином Патриархии, поскольку никогда туда не приходил. Даже не знаю, по какому адресу в Москве расположена Патриархия. Ни одному из представителей Патриархии не имею чести быть представленным и никакой личной ответственности за действия кого-либо из них не несу ни перед Богом, ни перед людьми. Не пытаюсь дистанцироваться от действий наших органов церковного управления, просто не имею дурной привычки совать нос в дела, находящиеся далеко за пределами моей компетенции.

А есть ещё Московский Патриархат. Это территория. Прихожанином столь обширной территории никто из нас так же не может являться при всём своём желании.

Путаница между понятиями «Патриархия» и «Патриархат» приводит не только к комическому эффекту, но и к затемнению объекта, в который вы направляете свои полемические стрелы. Например, Павел Липин пишет: «Русская Православная Церковь Московской Патриархии (далее – МП)…». А между тем таковой «МП» в природе не существует, потому что есть Русская Православная Церковь Московского Патриархата. Только в этом значении существуют приходы РПЦ (МП), но с Патриархатом полемизировать бессмысленно, ибо это территория. С Патриархией полемизировать, конечно, можно, но надо помнить, что Патриархия – не есть Церковь. Это сумма церковных управленцев. А мы, православные миряне РПЦ (МП), принадлежим к Церкви, а не к «МП», никакого участия в делах Патриархии не принимаем и никем не уполномочены осуществлять контроль за представителями Патриархии.

Между тем, чтец Павел Липин возглашает: «МП, поправшая каноны Церкви…». Ничего не могу по этому поводу сказать и не вижу причины, по которой это должно быть мне интересно. Я знаю, что священник, который служит в моём храме, по всем канонам имеет право совершать Божественную Литургию, и это пока ещё никто сомнению не подвергал. А вопрос о действиях представителей Московской Патриархии не имеет ни малейшего значения для моей духовной жизни.

Все православные, конечно, знают, что, приходя в Церковь, мы приходим «во врачебницу», то есть за духовным исцелением. А не за тем, чтобы следить за здоровьем врачей. Нам довольно знать, что мы пришли к настоящему врачу, а не к самозванцу, который прикрывается белым халатом. И если я, больной, пришёл в поликлинику, то к моему выздоровлению никакого отношения не имеет то, что в министерстве здравоохранения так же не все здоровы. Это и не удивительно – совершенно здоровых людей не бывает.

Поэтому, братья, совершенно не могу понять, что вам даёт эта борьба с «деятелями МП»? В чём тут польза для вашего духовного здоровья? Как это помогает вам бороться с собственными грехами? Как мирянин, я стараюсь следовать завету преподобного Амвросия Оптинского: «Знай себя и довольно тебя». Не надо копаться в действиях начальства – это же аксиома для любого православного.

***

Мы продолжаем разговор с прихожанином липинской общины. Спрашиваю:

– А в нашей Церкви что, по-вашему, не хорошо?

– Во-первых – сергианство.

– А кто вам сказал, что все пребывающие в РПЦ (МП) обязаны одобрять церковную политику митрополита Сергия (Страгородского)? Мне «сергианство» тоже не нравится, и за это меня из нашей Церкви никто не гонит. Да ведь это вообще не вероучительный вопрос, это политика.

– Но «Декларация» 1927 года, подписанная митрополитом Сергием…

– Я тоже отрицательно отношусь к этой декларации. Считаю, что, подписав её, владыка Сергий взял большой грех на душу. Когда кругом разрушались и осквернялись храмы, когда мирян и священнослужителей убивали только за то, что они – христиане, когда над Церковью нещадно глумились, митрополит Сергий писал, обращаясь к большевикам: «Ваши радости – наши радости» и т.д. Считаю, впрочем, что действиям владыки сопутствовало множество смягчающих его вину обстоятельств, но пока не об этом. Главное в том, что грех митрополита Сергия – его личный грех. Каким образом вся наша Церковь может быть повинна в личном грехе конкретного иерарха? Ведь мы же знаем, что от лица Церкви не могут говорить ни митрополит, ни патриарх, ни Синод. От лица Церкви может говорить только Собор. Итак, действия митрополита Сергия и других иерархов той поры, если они и греховны, то это их личные грехи, не порождающие никакого изъяна в Русской Православной Церкви. Да, может быть, и хватит нам уже плясать на костях митрополита Сергия? Всё это уже давно в прошлом.

– Но «сергианство» – это особый тип отношений между Церковью и государством, существующий и в наши дни.

– Вам не нравятся современные отношения между Церковью и государством? И мне не нравятся. Больше того скажу: ни в одну эпоху, ни в одной стране, ни одному христианину не нравились отношения между Церковью и государством. Идеальная модель церковно-государственных отношений существует только в теории, а в жизни она практически никогда не может быть реализована, поскольку действует человеческий фактор. Но это – политика, это не вероучительный вопрос, ради этого абсурдно уходить из Церкви. А что ещё вам у нас не нравится?

– Экуменизм.

– Я, так же как и вы, совершенно не приемлю те проявления экуменизма, которые нарушают каноны и затрагивают догматы Православной Церкви. Совместное богослужение с католиками и протестантами – это грех, ровно как и вообще совместная молитва с ними. Само утверждение, что между различными направлениями христианства нет принципиальной разницы абсолютно не приемлемо для православного человека. Так считаю не только я, но и практически все наши священники и миряне, с которыми я знаком. Этим мы не вступаем в противоречие с РПЦ (МП) и уходить из неё не собираемся.

– А вот митрополит N, когда был заграницей, говорил, что…

– Что бы он ни говорил – он говорил не от лица Церкви. Ещё раз вспомним о том, что ни один иерарх не имеет права говорить от лица Церкви. Даже если он был очень сильно не прав, мы в его неправоте участия не принимаем. Мы имеем право не соглашаться с тем митрополитом. По вопросам, которые не догматизированы, в Церкви допустимо иметь различные точки зрения. Это богословские мнения – теологумены. Всё это не причина уходить из Церкви. Поскольку догматических расхождений между нами нет, мы вполне можем оставаться в одной Церкви, имея разные взгляды на некоторые вопросы. Наша Церковь объединяет людей, которые, порою, очень по-разному смотрят на некоторые проблемы церковной жизни. Можно спорить, но разбегаться-то зачем?

***

Ещё о чём хотелось бы сказать, братья. Вы сейчас именуете себя: «прихожане Русской Православной Церкви Заграницей». По-моему, это очень горько. Ну вот я, к примеру, живу на своей родной земле, люблю Россию, покидать её не собираюсь. Предположим, я стану членом вашей общины, и тогда, значит, я стану членом «Церкви Заграницей». Мне такое положение кажется противоестественным и нестерпимым.

Ваша Церковь создана эмигрантами и для эмигрантов. Так неужели и вы сейчас считаете себя эмигрантами, людьми потерявшими Россию? Не могу это понять.

***

Прошу прощения у всех, кого невольно обидел своими выводами. Ваши выступления так же причинили мне немало личной боли, но у меня нет к вам претензий. Если мы действительно хотим найти истину – не будем считаться обидами.

Попытавшись честно, объективно и беспристрастно разобраться в истории вашего ухода из РПЦ (МП), я пришёл к выводу, что вы совершили гибельный для себя шаг, не имея на то никаких реальных оснований.

Вот создали вы «Православное братство преподобного Нестора-летописца». В самой идее этого братства лично я не вижу ничего плохого. Почему бы и не держаться вместе людям, имеющим свой взгляд на некоторые вопросы церковной истории и проблемы современной церковной жизни. Может быть, и сам вступил бы в ваше братство, если бы вы не оставили Церковь-Мать. У меня это в голове не умещается. Вы же все приняли святое крещение в Русской Православной Церкви. Наша Церковь породила вас для духовной жизни. Зачем вы её оставили?

Суд – не собор

1. Про боль

Кто из нас не испытывал боль, полемизируя с человеком, имеющим другие убеждения? И чем важнее для нас эти убеждения, тем сильнее боль. Казалось бы, правда очень проста, так почему же этот человек её не понимает, хотя вроде бы – не глупый? И почему он тоже самое думает про меня? Вот это-то и больно. А боль порою порождает смертельные обиды и желание причинить ответную боль. Так начинаются гражданские войны. Но ведь желание убедить другого человека в своей правоте – вполне естественно. Так что же делать? Стараюсь помнить несколько нехитрых истин. Если человек думает иначе, чем я, это ещё не значит, что он виноват передо мной. И если мне причиняют боль, это не значит, что мне желают зла. Не надо обижаться на того, кто делает больно, он может быть хирургом. И, как всегда, у меня не хватает сил на то, чтобы следовать этим истинам.

Вот узнал, что люди, ещё недавно принадлежавшие к нашей Церкви и продолжающие считать себя православными, подали в суд на священника. Душа сразу закипела. Православные с православными в гражданском суде отношения выясняют, доказывая, кто из них православнее. Вам не кажется, что это ужасно, дорогие братья и сёстры? Священника вынудили перед судом отстаивать своё право на проповедь. Разве это не причиняет боль любому православному человеку? Но давайте забудем про боль и постараемся разобраться в этом деле объективно и беспристрастно. Остановимся для начала на юридической стороне вопроса.

2. Правда человеческая

Итак, 29 жителей Вологды и Кирилловского района обратились в Вологодский городской суд с иском к протоиерею Алексию Мокиевскому, священнику Воскресенского Горицкого женского монастыря. Поводом послужило интервью, которое отец Алексий дал Кирилловской газете «Новая жизнь». В интервью он критикует тех, кто ушёл из Русской Православной Церкви Московского Патриархата, создав две свои общины в Вологде и Ферапонтове.

Истцы так же привлекли в качестве ответчиков Вологодскую епархию Русской Православной Церкви (Московский Патриархат), диакона Михаила Болотского, секретаря епархиальной комиссии по миссионерской, антисектантской и антираскольнической деятельности и редакцию газеты «Новая жизнь».

По роду своей деятельности мне приходилось иметь отношение к очень многим судебным делам по искам о защите чести и достоинства. Имея в этом некоторый опыт, интервью отца Алексия читал очень критичным взглядом, тщательно выискивая уязвимые фрагменты текста. Вдруг, думаю, батюшка в полемическом запале где-то перешёл грань допустимого? Однако, могу вас твёрдо уверить – с юридической точки зрения текст интервью абсолютно безупречен. Во-первых, там не упомянут ни один из истцов. Во-вторых, отец Алексий не приводит ни одного факта из жизни тех объединений, к которым принадлежат истцы, то есть просто нечего опровергать. В-третьих, в тексте нет ни одного прямого оскорбления в чей бы то ни было адрес.

В судебной практике по искам о защите чести и достоинства бывают очень сложные и неоднозначные случаи, когда разные суды могут по-разному посмотреть на обстоятельства дела и принять диаметрально противоположные решения. Но этот случай – совершенно прост и абсолютно однозначен. Ни один суд никогда не удовлетворил бы такой иск. Отец Алексий и другие ответчики ни при каких обстоятельствах не могли проиграть это дело.

Суд первой инстанции самым закономерным образом отказал в иске. Не вдаваясь в детали, логика суда была именно такова: сведения, изложенные в интервью, не относятся к конкретному истцу и не являются утверждением о фактах, а представляют собой оценочные суждения автора, которые нельзя проверить на соответствие их действительности. Кассационная жалоба истцов столь же предсказуемо была отклонена, то есть полная законность действий ответчиков получила ещё одно подтверждение.

Какова же была логика истцов? Честно пытался её понять, однако вынужден констатировать: в жизни не приходилось видеть искового заявления столь сумбурного, хаотичного и, уж простите, бестолкового. Заявление содержит большое количество сведений, не имеющих ни малейшего отношения к делу, и при этом даже не указано, какие именно фрагменты текста истцы желали бы опровергнуть. Поверьте, это не вопрос слабой юридической подготовки, что было бы бестактно ставить кому-то в вину. Просто если кто-то не может чётко сформулировать свои претензии, так это первый признак того, что претензии носят надуманный, искусственный характер.

Из трёх страниц убористого набора с трудом удалось вычленить три строчки по-существу: «В адрес оппозиционных религиозных течений употреблены такие выражения, как «секты, маскирующие себя под православные», «псевдоправославные проповедники», «раскольники», «катакомбники»». По существу истцов не было других претензий, а эти, мягко говоря, несостоятельны. Во-первых, приведённые определения в тексте не относятся на прямую к тем общинам, которых представляют истцы, а отнесены действительно к «оппозиционным религиозным течениям» в довольно широком смысле. А, во-вторых, употребление этих эпитетов основано на религиозных убеждениях автора. Такие слова как «секты», «псевдоправославные», «раскольники» – это не оскорбления, и употребление этих слов не запрещено законом. Это и не юридические термины. Суд может установить совершила ли группа лиц кражу, но не может установить, совершила ли группа лиц раскол. Эти оценки основаны на внутрицерковной терминологии, употребление которой гражданское законодательство регулировать не может. Даже более того – если бы суд запретил людям называть других людей раскольниками – это было бы посягательством на свободу вероисповедания. Ведь если я, исходя из моих убеждений, кого-то считаю раскольниками, никто не вправе запретить мне выражать мои убеждения.

По-человечески говоря, истцы просто решили поставить себя вне критики. Они имеют право свободно выражать свои взгляды, а критиковать эти взгляды никому не позволено? Они имеют множество отрицательных суждений о «Московской Патриархии», а мы не имеем права выражать отрицательные суждения об их деятельности?

Мы вошли в рассмотрение некоторых юридических деталей, чтобы наглядно показать – отец Алексий Мокиевский никого не оклеветал. Проповедовать – долг священника. И наказать священника за то, что он исполнял свой долг – не удалось.

А попытка привлечь в качестве ответчиков Вологодскую епархию и диакона Михаила Болотского – не только в юридическим отношении абсурдна, но и в нравственном отношении – как-то не очень. Что же вы, господа, всех вокруг хотите сделать перед собой виновными?

3. Правда Божия

Один из истцов как-то написал, что они обращаются «к тем, кто ищет правды Божией». Отношу себя именно к этим людям, а потому не понимаю: как же можно, братья, искать правды Божией в гражданском суде? Суд – не собор. У суда свои функции, далёкие от прояснения религиозных истин. Представим себе невозможное – суд удовлетворил бы ваш иск. И что тогда? Было бы юридически установлено, что вы неповинны в грехе раскола? И что бы вы потом с этим решением делали? Предъявили бы бесам на мытарствах?

Конечно, и я бы подал в суд, если бы про меня написали, что я кого-то убил или ограбил, а я этого не делал. Но если бы про меня написали, что я очень плохой православный… пришлось бы задуматься о крайне неприятных для меня вещах. Но идти в суд… Это чтобы получить документ, что я являюсь хорошим православным?

Однажды прочитал, что «грех раскола не смывается даже кровью». А ещё я читал, что «раскольники раздирают цельнотканный хитон Христов». Страшно от мысли, что к своим бесчисленным грехам я могу прибавить ещё и этот наитягчайший грех. Однако, радостно сознавать, что очень легко не совершить грех раскола – достаточно ходить в тот же храм, в который и раньше ходил. И никто при всём желании не сможет не только обвинить, но даже и заподозрить меня в грехе раскола.

Вы тоже не считаете себя раскольниками? А вдруг вы ошибаетесь? Вас никогда не посещал вопрос: «А вдруг мы и правда раскольники, как про нас говорят?». Ведь в каконических хитросплетениях очень легко запутаться. Не боитесь? «Безумству храбрых поём мы песню…».

Я тут почитал недавно, что пишут сами катакомбники (ИПЦ) про законность хиротонии вашего епископа Афанасия. Так они чуть мозги не сломали, пытаясь выяснить, настоящий он епископ или нет. Тёмный вопрос. Но никто не спорит о законности хиротонии архиепископа Вологодского и Великоустюжского Максимилиана. Его хиротонию невозможно подвергнуть сомнению при всём желании. Исходя из этого, под чьим омофором должны оставаться миряне, находящиеся в здравом уме и твёрдой памяти? Обращаюсь именно к мирянам, потому что из 29-и истцов 28 – такие же миряне, как и я.