Баркли понимающе кивнул: у Селби было столько братьев и сестёр, что он, наверное, со счёту сбивался. Занудширский законодатель торжественно вручил мужчине огромный шмат ветчины.

– Ты почему так заикаешься? – перевёл взгляд Баркли на Селби, который заикался, только когда сильно нервничал.

– Я… – Мальчик порозовел почти до красноты. – Я волнуюсь из-за разбивания яблок и бросания молота. – Баркли ему посочувствовал: любые спортивные занятия тоже вызывали у него приступ паники. – Семья с наилучшими результатами получит настоящий приз.

Плечи Баркли разочарованно повисли. Он побывал на достаточном количестве фестивалей в Занудшире, чтобы знать, что сиротам, как он, в этих играх ничего не светило.

– И п-потому что мастер Пилцманн тебя ищет, – выпалил вдруг Селби.

– Да? – встрепенулся Баркли. – Он сказал, почему?

– Нет.

– Он выглядел сердитым?

– Нет.

– Я что-то не то сделал?

Селби в этот момент жадно откусил от сосиски и немедленно подавился. Откашлявшись – Баркли и одной из сестёр пришлось по очереди хлопать его по спине, – он проглотил прожёванное и выдавил:

– Мне нужно попить.

И умчался.

Баркли, оставшись в одиночестве посреди празднующей толпы, почувствовал себя ещё гаже, чем утром. Он не сомневался, что мастер Пилцманн хотел отругать его за вчерашнее поведение за ужином, а может, и выгнать из учеников, и тогда что он будет делать?

Не готовый посмотреть в глаза суровой реальности, Баркли отправился на мрачный погост, притулившийся под холмом за городской стеной. Перед воротами он невольно сбавил шаг при виде висящей над ними большой таблички:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЗАНУДШИР

НЕТ ЧУДИЩАМ

НЕТ КОЛДОВСТВУ

НЕТ ОТБРОСАМ

На западе простирались сплошной стеной серые деревья Леса. Баркли пошёл по тропе в противоположную сторону, не в силах побороть ощущение, что кто-то – или что-то – за ним наблюдает. Морозный ветер саднил кожу.

Франц и Алиса Торн были похоронены в соседних могилах в тени вяза. Баркли часто их навещал, обычно с книгой. Но сегодня он пришёл сюда не чтобы читать.

Сев на «Подробную историю», он наклонился к папиному надгробию и прошептал:

– Я совершил нечто ужасное. Я нарушил самое главное правило, и теперь мне страшно.

Баркли во всех подробностях рассказал родителям о случившемся в Лесу. Если впереди его ждала жизнь, полная лжи, это был его последний шанс излить душу.

Но если он надеялся, что признание избавит его от груза на сердце, то этого не произошло. Наоборот, стало только хуже. Его родителей убил Гравальдор, а их сын стал партнёром другого чудища из Леса. Лучше бы Баркли кончил в его желудке.

– Мне так жаль. Я бы что угодно отдал, чтобы вернуть всё так, как было. Если бы только…

Если бы только родители были рядом и могли ему помочь. Если бы только в его жизни были люди, которые любили бы его, несмотря на все выходки. Если бы только у него, как у Селби, был дом, куда он мог убежать, когда страшно.

Он скучал по ним. Так сильно скучал.

У Баркли не было друзей, к кому можно было бы обратиться за помощью, не считая мастера Пилцманна и миссис Гавенер, и за последние сутки он успел разочаровать обоих. Да и что они могли сделать? Едва ли им было известно о чудологах и чудищах больше, чем ему.

– Почему я чувствую себя здесь чужим? – спросил Баркли родителей.

Никто ему не ответил, только ветер продолжал завывать в ветвях вяза.

Вернувшись в город, Баркли направился прямиком к мастеру Пилцманну с твёрдым намерением попросить прощения. Празднующих прохожих он старательно обходил и не вынимал из кармана руку, сжимающую амулет. На душе было невыносимо одиноко.

– Что это ты такое тащишь? – привёл его в чувство громкий голос.

Баркли подпрыгнул, массивный труд по истории выскользнул из пальцев и бухнулся на землю. Он торопливо наклонился: пачкать новенькую книгу было жалко.

Подобрав её, он поднял глаза и похолодел, увидев не одного, а сразу трёх ребят. Полди, Марко и Фалк были на несколько лет старше его. Фалк, будучи самым крупным и жестоким из троицы, был заводилой, всегда носил плотные перчатки, идеальные для раздавания тумаков, и кожаные ботинки, идеальные для пинков.

Взгляд Баркли скользнул по улице, но она была пустынна, не считая их четверых. Что было очень нехорошо. Он бы дал стрекача, но быстро бежать с тяжёлой «Подробной историей» не представлялось возможным, а лишаться её тем более не хотелось. Сегодня он уже один раз расстроил миссис Гавенер, этого было более чем достаточно.

– Я спросил, что ты тащишь? – буркнул Фалк.

– Книгу, – коротко ответил Баркли. Ему хотелось добавить «Хотя они тебе наверняка незнакомы», но он прикусил язык, понимая, что в этот раз после колкости уже не сможет быстро удрать.

– Только посмотрите на эту громадину! И как такая щепка, как ты, не переломилась надвое? – Фалк со свитой шагнули к нему. – Считаешь себя лучше всех нас, раз читаешь такие книги? Думаешь, ты такой умный, но если бы у тебя правда были мозги, ты бы не кончил ничтожным грибным фермером.

Все эти оскорбления Баркли слышал не впервые, и дело было вовсе не в книге. Что бы он ни нёс, Фалк с дружками нашли бы предлог, чтобы придраться.

Поэтому он осторожно отступил и сказал:

– Я просто иду домой. Я не хочу с вами драться.

– Ну ещё бы. Ты боишься, зная, что я в этом лучше тебя.

Баркли и правда был хорош во многих вещах, но лишь потому что у него не было выбора. Иначе бы Занудшир не стал терпеть сироту, неисправимого нарушителя правил. Но именно за многочисленные успехи Фалк его не выносил, потому что единственным талантом главного задиры была его сила. О чём, стоит признать, Баркли регулярно ему напоминал.

– Н-неправда! – с трудом выговорил он и затем решил сделать то, чего ещё никогда не делал: похвалить Фалка. – Ты лучше меня во многих вещах, и я совсем не против. Например, ну, ты запросто ешь то, что я бы не смог. – Один раз он подменил обед Фалка помоями Густава, и Фалк всё съел. Даже на живот потом не жаловался. – Весьма выдающееся качество, если подумать.

Фалк прищурился, и Баркли тут же осознал свою оплошность: слово «выдающийся» было слишком длинным, а Баркли постоянно подтрунивал над бедным словарным запасом Фалка.

Фалк кивнул, и Полди прыгнул вперёд, заблокировав Баркли путь к отступлению. Одновременно с этим Марко пихнул его в спину, заставив снова уронить «Подробную историю».

– Эта штука, наверное, весит больше тебя? – Улыбка Фалка больше походила на оскал.

Баркли сглотнул и наклонился, чтобы поднять книгу, но Марко схватил его за пальто и вывернул ему руки за спину.

– Пусти меня! – задёргался Баркли, но без толку. Как и всегда.

Фалк подобрал книгу.

– Отдай, – прорычал Баркли.

– Хочешь, чтобы я её отдал? Ну…

Марко толкнул Баркли, заставив его бухнуться на колени и прижаться щекой к земле и камушкам. Полди придавил его, не давая пошевелиться.

Фалк поднял над ним «Подробную историю».

– Интересно, что будет, если я уроню её тебе на лицо? Только так, или ты её не получишь.

У Баркли мелькнула в голове идея позвать на помощь, но прошлые его попытки оборачивались лишь дополнительными зуботычинами и пинками. К тому же Фалка никогда не наказывали, ведь у Баркли не было родителей, которые бы могли этого потребовать. А мастер Пилцманн постоянно витал в своих грибных облаках и не обращал внимания на детские потасовки.

Баркли оставалось лишь зажмуриться и, слушая грохочущее в груди сердце, приготовиться к ослепляющей боли в сломанном носу.

Но в момент, когда Фалк отпустил книгу, по улице пронёсся внезапный порыв ветра, такой сильный, что все ставни с грохотом забились о рамы и стены.

Баркли услышал глухой стук и болезненный стон. Затем Марко отпустил его. Сев, он открыл глаза и увидел Фалка, лежащего на спине и держащегося за лицо. По его щеке текла струйка крови.

– Что это было? – спросил Марко.

– Ветер швырнул в него эту штуку! – ответил Полди.

– Не может быть…

– Я точно видел…

– Ар-р-ргх, – прокряхтел Фалк.

Воспользовавшись заминкой, Баркли вскочил и, бросив полный сожаления взгляд на «Подробную историю», рванул со всех ног прочь. В спину ему полетели возмущённые «Даже не думай!» и «Куда это ты собрался?!».

За секунду до того, как Баркли нырнул в празднующую толпу, он услышал позади вопль Фалка:

– Баркли Торн только что колдовал!

Глава 5

Баркли нырнул за прилавок с жареными закусками, запнулся о выступающий булыжник и на всей скорости влетел в мешок с картошкой. Недавно выкопанные корнеплоды покатились по нему, оставляя на руках и одежде грязные следы.

Но сейчас Баркли волновало кое-что посерьёзнее, чем правила Занудшира об опрятном внешнем виде.

Убедившись, что никто из празднующих его не видит, он спустил воротник, чтобы проверить извивающуюся метку. Её золотой цвет и не думал темнеть.

Внезапные порывы ветра просто так не подхватывают научные труды по истории и не швыряют их в задир.

Желудок Баркли болезненно сжался при воспоминании об обвинении Фалка: «Баркли Торн только что колдовал!» Фалк не мог похвастаться смекалкой, но в данном случае быстро додумался до правды – и ещё быстрее заявил о ней во всеуслышание. Все, находящиеся рядом, наверняка похолодели от ужаса: «Колдовство? В Занудшире?»

Борясь с попадавшими под ноги картофелинами, Баркли поднялся. Необходимо было что-то придумать, и быстро.

Но что, если он не заслуживал прощения? Он ведь не просто колдовал – он навредил другому. И неважно, что Фалк собирался сломать ему нос. Баркли так беспокоился, как бы чудище не высвободилось из метки, что у него и мысли не возникло о том, что теперь он сам представлял не меньшую опасность для окружающих.

Возможно, ему стоило покинуть город. Убежать в Лес и никогда не возвращаться. Бросить всё. Не то чтобы это «всё» было таким значительным: ноль друзей, один учитель и две могилы.

И всё же здесь был его дом.

Баркли глубоко вздохнул и вышел из-за прилавка, только чтобы оказаться лицом к лицу с Полди.

– Вот он! – заорал тот, и Баркли застыл как испуганный олень и отмер, лишь когда Полди прыгнул на него.

Баркли рванул изо всех сил и готов был поклясться, что бежит так же быстро, как тогда в Лесу. Его ноги едва касались земли, и он совершенно не контролировал, куда несётся, запинался о прилавки, врезался в танцующих и сбивал как кегли бочки с пивом и яблочным соком.

– Эй! М-мальчик! – ужаснулась миссис Краус при виде посыпавшихся с прилавка луковиц и морковок.

– Бегать запрещено! – возмутился мистер Джагер, законодатель, как раз вручавший следующему отцу кусок ветчины за второе место.

– Баркли Торн! – позвал пекарь.

Но Баркли никого не слышал, все его мысли были о том, как удрать от Полди. Но затем он обогнул участок площади, где проходили соревнования по бросанию молота – пригибаясь, чтобы не получить по голове тяжёлым снарядом, – и столкнулся с Марко. Вдвоём они рухнули в стог сена.

Баркли пришёл в себя первым. Вскочив, он развёл руки в стороны, отгораживаясь от Марко перед собой и нагнавшего его сзади Полди, и прохрипел:

– Я всё могу объяснить.

– Тебе нас не обмануть, – прорычал Марко. – Мы всё видели!

Оба мальчика шагнули к нему, и тут же по площади пронеслись два порыва ветра, подхватили Марко и Полди и отшвырнули их футов на десять в сторону.

Праздничная музыка оборвалась на визгливой ноте под изумлённое аханье. Миссис Краус закричала и закрыла рот ладонями.

– Вы это видели? – прошептал кто-то в толпе.

– Он их пальцем не тронул, – простонала миссис Краус и принялась обмахиваться.

– Колдовство? – предположил кто-то позади неё.

Вскоре уже все жители Занудшира обратили на Баркли одинаковый подозрительный взгляд.

Лицо Баркли залилось краской. Он судорожно пытался придумать, как бы половчее солгать, но дыхание в горле перехватило. Мальчик попятился, испуганный раскрытием своего секрета, а больше всего – появлением в нём необыкновенной силы, которую он не мог контролировать.

– Я не… – просипел он. – Я не хотел…

В его душе бушевал ураган, и будто перекликаясь с ним, по площади снова закружил ветер, сметая к ногам Баркли валяющиеся на земле газеты и солому.

– Нет, – прошептал он, желая только одного: чтобы всё это прекратилось. Но эта сила была дикой и не собиралась его слушаться.

Пекарь, полный мужчина с тёмно-коричневой кожей и в испачканном мукой фартуке, вышел вперёд и схватил Баркли за плечо. Тот вырвался, частично из-за боли в ране, но ещё и из страха, что о его метке узнают.

В ответ на это ветры задули сильнее, пока не образовали воронку с застывшим истуканом Баркли в центре. Люди вокруг принялись кричать. Кто-то бросился бежать. Все флаги Буднии и Таксякштадта сорвало. Рассыпавшиеся по земле картофелины и яблочные чипсы засвистели в воздухе снарядами. Мистер Джагер завизжал, когда его впечатляющих размеров кудрявый парик взмыл в небо неясытью.

И, будто этого было мало, по воздуху разнёсся оглушительный механический стон. Баркли развернулся и, сощурившись, чтобы уберечь глаза от хлещущего ветра, с ужасом увидел, как и без того покосившийся деревянный циферблат сорвался с городской башни и с леденящим душу хрустом рухнул на землю, расколовшись надвое.

Лишь тогда ветры стихли, явив руины на месте праздничной площади. Посреди них стоял Баркли, съёжившись, обхватив руками голову и содрогаясь всем телом.

Марко среагировал первым. Подскочив к Баркли, он схватил его за пальто, рывком поставил на ноги и с гордостью возвестил:

– Я его поймал!

– Не трогай его! – предупредил подошедший со спины Фалк. Смотреть на него было больно: весь его нос и подбородок были в запёкшейся крови. – Он опасен!

Ещё недавно Баркли был для них не страшнее муравья, но сейчас Марко немедленно разжал пальцы, будто боялся обжечься.

– Мальчики, что тут происходит? – ошарашенно спросил мистер Джагер, сверкая лысиной на полуденном солнце. Его взгляд скользнул по сломанному носу Фалка и порванному фартуку пекаря и упёрся в Баркли, всего с ног до головы перепачканного в земле, с всклокоченными волосами и одеждой, засыпанной соломой и мусором. Наконец его взор обратился к часовой башне, пострадавшей сейчас ещё сильнее, чем во время атаки Гравальдора.

– Баркли – чудолог, сэр! – объявил Фалк.

– У тебя есть что сказать в своё оправдание, Баркли? – обратился к нему мистер Джагер.

Баркли покраснел до ушей.

– Я…

Его глаза заметались по толпе в поисках дружеского лица, но Селби и его родных нигде не было.

Вперёд вышла миссис Гавенер. Ветры заметно взлохматили ей волосы и сорвали с рук пару рукавиц.

– Уверена, это какая-то ошибка. Баркли – обычный мальчик.

– Но взгляните на него, – взволнованно вмешалась миссис Краус, не отнимая ладони от сердца. – Разве он не выглядит несколько… диким?

Толпа загудела многоголосым спором, и как бы Баркли ни хотелось заявить, что это всё чистой воды недоразумение, у него язык не поворачивался. Они были вправе его бояться. Он был опасен и неуправляем.

– Бросим его в реку! – предложил кто-то. – Чудологи не всплывают!

– Будь у него родители… – пробормотала миссис Краус.

– Только не говорите, что вы правда верите в эту чушь! – возмутилась миссис Гавенер.

– Но это правда! – перекричал гул чей-то зычный голос, и все повернулись. К ним решительным шагом направлялся мэр, строгого вида мужчина едва ли намного выше Баркли, таща за собой за запястье Селби в сопровождении его родителей. – Этот мальчик всё мне рассказал! Баркли стал партнёром чудища из Леса!

Селби в голос разрыдался.

«Он признался родителям», – догадался Баркли. Неудивительно, что утром Селби был таким дёрганым. Он нарушил обещание.

Но Баркли не сердился на него. Даже если бы Селби не выболтал его секрет, Баркли успел собственноручно разрушить себе жизнь.

– Властью, данной мне, и следуя главному правилу жителей Занудшира, – объявил мэр, – я признаю тебя, Баркли Торн, виновным в…

Но Баркли не стал дослушивать вердикт. Разрушения, обращённые на него взгляды, полные ужаса, – всё это было слишком. Нарушив ещё одно правило, он сорвался с места и побежал так быстро, что никто не мог его догнать. И не останавливался, пока не распахнул входную дверь дома мастера Пилцманна.

– Мне нужна ваша помощь, – едва не плача, прохрипел Баркли. – Я побежал за Селби в Лес, и там кое-что случилось, и теперь я чудолог, и…

Он осёкся на полуслове. Мастер Пилцманн с мрачным выражением лица стоял рядом с Густавом. В руках у него была дорожная сумка. Явно не пустая.

– Я знаю, мальчик мой. Мэр и семья Селби недавно были здесь. – Он сунул сумку Баркли. – Ты должен уйти и никогда не возвращаться.

Глава 6

– Уй-уйти? – заикаясь, переспросил Баркли. Сумка выпала из его рук, и по полу рассыпались одежда и банки. – Я ведь не специально! Неужели нет способа… Должен был способ, как отменить это колдовство!

– Я его не знаю, и колдовство у нас запрещено. Таково правило, исключений быть не может.

Эти суровые слова хоть и были произнесены с сочувствием, всё равно поразили Баркли до глубины души. Занудшир был его домом, а мастер Пилцманн успел стать ему первым почти родным человеком за долгие годы одиночества.

Но «почти» не считается.

– Не заставляйте меня, – взмолился Баркли, пока учитель запихивал назад в сумку выпавшие из неё вещи. – Я не хотел ранить Фалка. И часовую башню можно починить, верно?

– Часовую башню? – резким тоном повторил мастер Пилцманн.

Сгорая со стыда, Баркли рассказал о случившемся на празднике.

Учитель покачал головой:

– Если бы Селби пришёл сначала ко мне, я бы мог… – Его лицо огорчённо вытянулось. – Ну, признаться, не знаю, что я бы мог сделать, но сейчас я уже совершенно точно ничего не могу. После того как родители Селби о тебе заявили, мэр отправился прямиком сюда. И теперь он уж точно не передумает. Законы о колдовстве… очень жёсткие, как ни печально.

Внезапно Баркли осенило, что мастер Пилцманн его не прогонял.

Он пытался его спасти.

– Ты не виноват, – ласково сказал учитель.

– Тогда почему они хотят, чтобы я ушёл?! – закричал Баркли.

То он никогда не повышал на учителя голос, то всего за пару суток сделал это дважды. Но его переполняла безысходность от понимания, что он обречён.

– Я должен жить здесь, – зашептал Баркли. – И чтобы потом мои дети тоже здесь жили. Как мои родители, и их родители, и…

– Ты никому ничего не должен, – прервал его мастер Пилцманн. Затянув ворот сумки, он закинул лямки на дрожащие плечи Баркли. – Знаешь, почему на самом деле я отказывался брать тебя в ученики?

– Потому что я сирота и постоянно нарушаю правила?

Взгляд учителя потеплел.

– Я отказывал тебе, потому что это не твоя стезя. Ты думаешь, что обязан жить в Занудшире, потому что именно такой была бы твоя жизнь, если бы твои родители не умерли. Но тебе совсем не обязательно повторять их судьбу, чтобы почтить их память. Я не сомневаюсь, что они гордились бы тобой в любом случае, но предпочли бы, чтобы ты избрал свой путь.

Словно в ответ, в окно подул ветер, принёсший запахи земли и сосен – как в Лесу. У Баркли мурашки побежали по коже.

– А вдруг меня поймают? – спросил он, отвернувшись к окну, что смотрело в центр города.

Мастер Пилцманн побледнел.

– Не думай об этом.

– Но я даже не знаю, куда мне идти.

Ближайший город дальше по дороге ничем не отличался от Занудшира, как и все последующие. Оставался лишь один вариант.

Лес.

– Слушай своё сердце, и ноги приведут тебя, куда следует. – Мастер Пилцманн подтолкнул его к двери. – А теперь тебе пора. Ты должен торопиться, иначе…

Он оборвал себя на полуслове, когда Баркли обвил его руками и крепко обнял.

– Я буду по вам скучать, – прохрипел он.

– Я тоже, мальчик мой, – с дрожью в голосе ответил учитель.

Дождавшись, когда Баркли неохотно его отпустит, мастер Пилцманн открыл дверь. К их ужасу, к дому уже направлялась разъярённая толпа. Среди них были все знакомые лица: мэр, мистер Джагер, другие фермеры.

От факелов в их руках по воздуху стелился чёрный дым.

– Беги! – призвал мастер Пилцманн.

У Баркли не осталось времени даже на то, чтобы взглянуть на него в последний раз. Он сорвался с места.

Ни рана на плече, ни тяжёлая сумка не сказались на его скорости. Ветер усердно подгонял его в спину, совсем как тогда, в Лесу. Он пробежал по главной улице, пересёк мост через реку и поля капусты, и овечьи пастбища. За считаные минуты он превратился в далёкую точку, быстро удаляющуюся от чёрной кляксы Занудшира на фоне серого зимнего пейзажа.

В этот раз, когда он забежал в Лес, деревья встретили его как радушные хозяева. Их ветки распрямились, пропуская его, а затем сплелись непроходимой стеной, отрезая Баркли от возможных преследователей.

Пара секунд, и он уже не смог бы сказать, где заканчивалась опушка и начинался Лес.

Лишь тогда, оказавшись посреди тёмных искорёженных стволов и зловещего тумана, он без сил привалился к дереву и спрятал лицо в ладонях.

Вся его жизнь пошла под откос.

Сколько Баркли так просидел, не сдвигаясь с места, сказать было сложно. Затем он перекусил грибами и орехами, заботливо сложенными в сумку мастером Пилцманном. Поплакал немного – чего он уже очень давно не делал, с тех пор, как был ещё младше Селби. Затем достал из сумки тетрадь и нарисовал карту известного ему мира. На ней был Занудшир, несколько точек, обозначающих города Таксякштадта, крест внизу, где вроде бы должна была быть столица Буднии. Почти всё остальное пространство оказалось закрашено – то был Лес.

Целый мир, и нигде для него не было места.

– Ты опять пришёл за грибами? – раздался вдруг голос.

Подняв голову, Баркли увидел перед собой вчерашнюю девочку с Митзи на плече.

– А что, похоже, что я собираю грибы? Уходи. Я не хочу с тобой разговаривать. Это всё ты виновата.

Она бросила сочувствующий взгляд на дорожную сумку.

– Что случилось?

– А ты как думаешь? – Он невольно сжал кулаки, забыв, что держит карту. – Чудище заставило меня колдовать, и всё вышло из-под контроля! Потому что я… – Он сглотнул. – Потому что я опасен.

– Вспышки силы – нормальное явление в начале партнёрства. Но не волнуйся, больше это не должно повториться. Хотя в твоём случае уже поздно. – Она вздохнула. – Ничего бы этого не было, если бы ты не попытался мне помешать.

– Если бы я тебе не помешал, ты бы натравила Гравальдора на город.

– Жители которого тебя прогнали. Так себе благодарность, ты не находишь? – Она присела на корточки. Её бесчисленные золотые значки и украшения замерцали в тусклом солнечном свете. – И куда ты теперь собираешься?

– Не твоего ума дело.

– Я лишь пытаюсь тебе помочь. Грубить необязательно.

– Мне не нужна помощь чудолога. И уж точно не твоя.

Она ухмыльнулась.

– Ничего, что с этой меткой ты теперь тоже чудолог?

– А вот и нет. Я найду способ, как от неё избавиться, и вернусь домой.

Стоило этим словам сорваться с языка, как Баркли поверил в их истинность. Неважно, что считал мастер Пилцманн. Это был его путь. Да, возможно, он отправится в путешествие до столицы или обойдёт весь мир, но в конце концов вернётся домой, и всё будет так, как должно быть.

Девочка выдернула из его рук карту и окинула её жалостливым взглядом.

– И где ты надеешься это сделать? Здесь? – указала она на столицу Буднии. – Там тебе никто не поможет. Никто не захочет тебе помогать. Если ты ищешь ответы, найти ты их сможешь лишь в городе чудологов в сердце Леса. Отсюда до него всего четыре дня пути.

– Я не пойду в город, кишащий чудологами, – прошипел Баркли.

– Если твоя проблема связана с магией, то лишь магия поможет её решить. И потом, я сама туда собираюсь. Мне всё ещё нужно поймать Гравальдора, но у меня закончились ингредиенты. Можешь составить мне компанию.

– Я не…

– Или можешь шататься по всем поселениям подряд, чтобы тебя оттуда прогоняли. Потому что тебя ждёт именно это. Вилы и закрытые двери. И никаких ответов. – Она отдала ему карту. – Выбор за тобой.

Баркли заколебался. Трудно было сказать, сколько правды было в её словах, но перспектива снова спасаться бегством от вил пугала… почти так же сильно, как оказаться в полном одиночестве.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

3 из 4

Другие книги автора