Поцелуй меня, любимый

Воины подошли к принцессе и взяли её под руки, но девушка одарила их таким ледяным взглядом, что они тут же отступили.

– Ваше Высочество, – тихо заговорил командир. – Не усугубляйте своё положение! Вы же понимаете, я не могу ослушаться приказа.

Принцесса кивнула и, едва передвигая ноги, вышла из комнаты. Её тут же со всех сторон окружили воины.

“Нет, я это так не оставлю! Ноги моей здесь больше не будет. Завтра же сбегу отсюда. Вот прямо во время турнира и сбегу. – Чанлиф пошла быстрее. – Нужно найти мужской наряд, предупредить верных слуг, чтобы отвлекали на себя внимание, переодеть Нелю в своё платье, и как только прозвучит сигнал к началу боя, бежать через окно. Там всего два этажа. Свяжем простыни вместе, кто-нибудь подержит, пока я спущусь. Мне всего-то нужен один час, чтобы выбраться из дворца и выехать из столицы. – Невесело улыбнулась. – А там меня уже никто не найдёт”.

Поздно вечером слуги сообщили, что степняк прошёл в следующий этап турнира, правда, его тоже несколько раз сумели выбить из седла, но так как у него оказалось больше побед, чем у кого-либо другого, завтра он будет бороться за руку принцессы. И теперь Чанлиф не находила себе места.

“Как он там? Не ранен ли? Сможет ли завтра выстоять в бою?”

А судя по тому, что говорили слуги, завтрашняя схватка обещала быть жестокой. Уж больно невзлюбили степняка заморские принцы. Но как ни крути, посол из Серебряной Завлуди оказался самым ловким, быстрым и сильным из всех участников, а самое главное, уверенно шёл к победе, и это многим не нравилось.

“Эх, свидимся ли мы когда-нибудь с тобой ещё, Илад?” – думала Чанлиф, проваливаясь в беспокойный сон.

Глава 18

К побегу всё было готово. Неля в платье госпожи сидела за столом напротив входной двери и делала вид, что читает книгу. Две другие девушки связали между собой простыни и ждали лишь сигнала к началу турнира.

Сад уже давно опустел, все собрались на трибунах арены. Зрители жаждали видеть побоище между именитыми принцами и ставили ставки на того, кто станет победителем.

Чанлиф в мужском платье нервно расхаживала по комнате. На голове у неё был платок, один край которого свободно свисал сбоку, чтобы закрыть лицо, когда понадобится.

– Госпожа, – тихо позвала Неля. – Может, мне притвориться больной? Буду лежать в кровати, и никто меня не потревожит.

– Ни в коем случае, – категорически заявила Чанлиф. – К тебе тут же вызовут лекаря, а он не станет молчать.

– Ой, не подумала. – Неля виновато пожала плечами.

– Так, вы знаете, что нужно говорить, когда обман раскроется. – Чанлиф переживала за своих людей, которые должны были остаться во дворце и принять на себя весь гнев её отца, поэтому она придумала небольшую хитрость: слуги не будут знать всей правды, а значит, ничего вразумительного не смогут рассказать, когда их будут допрашивать.

– Правду, – в один голос произнесли девушки и смущённо переглянулись между собой.

За всех решила говорить Неля:

– Госпожа ушла смотреть бой степняка, а чтобы её не узнали, переоделась в наряд простолюдина. Но как только станет известен победитель, она тотчас вернётся обратно.

– Правильно, – похвалила Чанлиф. – Раз меня не пускают на турнир как положено, я проберусь на него – как умею.

– А что делать с охраной за дверью? – испуганно спросила Неля. – Вдруг они войдут, захотят лично убедиться в том, что вы на месте.

– Я никогда с ними прежде не разговаривала и не собираюсь и впредь этого делать, – Чанлиф закрыла платком своё лицо. – Сиди спокойно за столом, листай книгу, главное, лицом к ним не поворачивайся, а вы, – она посмотрела на девушек, – тут же потребуйте, чтобы для меня принесли фруктов и холодный напиток.

– Хорошо, госпожа.

– Всё сделаем.

В дверь громко постучали. Чанлиф спряталась за плотную парчовую занавеску и затаила дыхание. Одна из служанок бросилась к выходу и открыла засов, но осталась стоять в проходе. Но тревога оказалась напрасной: вернулась Аиша, доверенное лицо Чанлиф, помощница и просто подруга, которая, в отличие от остальных, знала всю правду. Когда девушка заходила, воины с тревогой заглянули в комнату, но заметив госпожу, сидящую за столом, тут же успокоились и вернулись к своим обязанностям.

Аиша медленно притворила за собой дверь, при этом лицо её оставалось спокойным, но как только она задвинула засов, со всех ног бросилась к Чанлиф.

– Госпожа, госпожа, – её голос дрожал, в глазах стоял ужас.

– Что? Что случилось! – Чанлиф сорвала с лица платок. – Говори, не молчи.

– Вы же просили слушать, что говорят другие слуги?

– Да, просила. – От дурного предчувствия в груди у Чанлиф всё сжалось.

– Я случайно подслушала разговор. – Аиша в отчаянии заломила руки. – Принцы сговорились сегодня в общем бою не драться между собой, а все разом напасть на степняка и убить его.

– Что-о-о? – Чанлиф пошатнулась. – Разве такое возможно?

– Не знаю, госпожа. – Аиша выглядела испуганной. – Но говорят, бой никто останавливать не будет. Сегодня последний день турнира. Должны остаться только победители, одного из которых принцесса назовёт своим избранником.

Чанлиф подошла к окну и долго смотрела в ту сторону, где находилась арена. Выбирать всегда трудно, а принять правильное решение ещё сложнее. Она колебалась лишь мгновение.

– Принесите мне мои клинки. Только не те, с которыми я обычно танцую. – Чанлиф обернулась и обвела притихших девушек суровым взглядом. – Мне нужны мечи, которые я храню в коричневом футляре. И поторапливайтесь! Скоро прозвучит сигнал к началу схватки.

– Но госпожа, – взвыли девушки.

Неля принесла ножны с боевыми клинками и помогла госпоже надеть их на себя

– Я так решила. – Чанлиф проверила, как выходит оружие, удовлетворённо кивнула и решительно направилась к огромного сундуку, открыла крышку и достала нагрудник из плотной кожи с металлическими нашивками. – Аиша, помоги мне.

– Нет-нет, не надо, – запричитала девушка, падая на колени и умоляюще протягивая руки к любимой госпоже. – Прошу вас! Не делайте этого.

– Аиша, я в любом случае пойду туда – в защите или без, – решительно заявила Чанлиф. – Но только в этом, – она встряхнула нагрудник, – у меня будет хоть какой-то шанс остаться невредимой. Последний раз спрашиваю, ты поможешь мне или нет?

– Помогу-у-у, – тихо рыдая, проговорила Аиша, бросаясь к госпоже. – Простите меня. Простите! Я сейчас. Я скоро.

И в этот момент раздался протяжный звук рога, возвещающий о том, что только что началась последняя, решающая схватка.

– Всё. У меня больше не осталось времени. – Чанлиф оттолкнула руку девушки и бросилась к окну.

– Ваше Высочество, – Аиша попыталась остановить госпожу, но схватила пустоту. – Вернитесь. Прошу вас! Нужно надеть защиту.

Но Чанлиф уже не слышала её. Она ловко спустилась вниз и помчалась по дорожке сада, а в голове билась одна-единственная мысль: “Илад попал в беду, ему нужна моя помощь”.

Зрители на трибунах безмолвствовали. В воздухе витало предчувствие беды. В зловещей тишине слышался лишь звон сталкивающихся мечей.

Как только прозвучал сигнал к началу схватки, Милада поняла, что происходит нечто непредвиденное. По правилам поединка каждый был волен выбрать для себя одного или двух противников. И то, что сейчас все принцы посчитали таковым степняка, было проблемой самого степняка. Они загнали пранадармца в угол и только это пока спасало его от неминуемой смерти.

Милада видела, как к ней на помощь бросился Сван со своими воинами, но их остановила стража правителя Эграна. Всё правильно! Слуги, воины и оруженосцы не имели права помогать своему господину в турнире, а это значило только одно: она сегодня погибнет. Нет, ей не было страшно. Она всегда знала, что такое может случиться, только не хотела в это верить. И сейчас, когда она была всего лишь в шаге от заветной цели, ей было невыносимо обидно вот так погибнуть на арене.

“И моя семья никогда не узнает, где сгинула их глупая дочь!”

Вахид отставил кубок с вином и подошёл к Сабмиле, которая всё это время стояла возле перил балкона и не отводила своего горящего взора от пранадармца.

– Как-то это неправильно, – тихо произнёс Вахид, наблюдая за происходящим на арене. – Брат, может, целесообразнее было бы остановить бой?

– Зачем? – Гаруф выглядел довольным. – Нет степняка – нет дани за двенадцать лет, и моя дочь не отправится в Серебряную Завлудь. И нам даже не придётся за это отвечать, – многозначительно улыбнулся. – Потому что это был его личный выбор – принять участие в турнире за руку принцессы. А на турнирах, как ни прискорбно, иногда погибают люди. Пусть уже всё идёт, как идёт. – Равнодушно махнул рукой: – Не переживай, брат, получай удовольствие от турнира.

И вдруг все увидели, как по трибунам, отталкивая сидящих и перепрыгивая через лавочки, несётся хрупкий юноша, укутанный с головы до ног во всё чёрное. Незнакомец добежал до перил и спрыгнул на арену, выхватил из ножен два клинка и бесстрашно ринулся на принцев.

– О, боги! Кто это? – Вахид удивлённо приподнял брови.

– Не всё ли равно, кто! – Гаруф пригубил кубок. – Какой-то простолюдин. Кстати, он не жилец. Посмотри на него. Он ничем не защищён. Спорим, его убьют прежде, чем упадёт сам степняк?

– И то правда, – поддержал его Вахид, продолжая наблюдать за странным юношей: что-то очень знакомое было в том, как он двигался.

***

Миладу ранили в руку, порез был не глубоким, но сильно кровил, и сил хватало только на то, чтобы защищаться. Она упрямо билась, решив держаться до последнего вздоха, хотя и понимала, что выбраться живой из этого угла у неё уже не получится. И вдруг что-то случилось. Среди принцев началась какая-то сумятица, они разворачивались к новому неведомому врагу, напавшему на них со спины.

Нежданный участник битвы уверенно продвигался всё ближе к степняку, мастерски орудуя двумя клинками. Совершенная техника, изящество в каждом шаге и быстрота движений делали незнакомца почти неуязвимым, но на нём не было защищающих доспехов, и его уже дважды успели задеть.

Незнакомец прорвался к степняку и коснулся его плеча, давая таким образом понять, что он полностью на его стороне и готов сражаться.

– Кто ты? – чуть не плача спросила Милада-степняк, отбивая удар рыжего принца и не давая тому ранить её спасителя.

Но юноша не ответил, повернулся к Миладе спиной и принялся отбивать сыплющиеся удары. Милада тоже повернулась лицом к врагам, принимая на себя удары с другой стороны. Через какое-то время они обменялись взглядами, понимающе кивнули и слаженно поменялись местами. Незнакомец всё быстрее размахивал своими клинками, не подпуская к ним никого ближе, чем на длину своего грозного оружия, и, словно танцуя, каждый раз плавно перемещался за спину степняка, когда тот разворачивался к новому противнику.

Странное это было зрелище и страшное. Всего двое – всем ненавистный степняк и никому не известный юноша – против своры обезумевших от крови и лёгкой добычи принцев, спина к спине синхронно двигались то в одну сторону, то в другую и слаженно отбивали атаку за атакой. Казалось, они понимали друг друга без слов, словно долгое время тренировались драться в паре.

– Прошу тебя, назови своё имя, – задыхаясь от быстрого темпа попросила Милада-степняк, обводя немигающим взглядом своих противников: она едва держалась на ногах, а чтобы подлечить себя, нужна была хотя бы одна-единственная минутка, но такой роскоши у неё не было.

Незнакомец вдруг врезался в её спину, словно его сильно толкнули, и начал безвольно съезжать вниз. Милада резко обернулась и подхватила юношу, не давая тому упасть, толкнула его в угол за свою спину и приняла всю ярость атаки на себя. Не выдержав, в отчаянии закричала. И крик этот рвал душу, столько в нём было безысходности.

Зрители поднимались со своих мест. Женщины зажимали себе рты, чтобы не разрыдаться, а молоденькие девушки, совершенно не таясь, тихо плакали, мужчины же стыдливо отводили глаза в сторону, чтобы не видеть творящегося бесчинства.

Чанлиф открывала рот, словно рыба, выброшенная волной на берег, не в силах произнести ни слова. Сквозь пелену слёз она не могла разглядеть своего степняка. Сорвала с лица платок.

– Меня зовут Чанлиф, – прошептала она, пытаясь хотя бы ещё раз коснуться своего милого степняка, но почему-то видела перед собой только размытый силуэт. – И я счастлива, что погибну рядом с тобой.

– Что? Что ты говоришь? – Милада бросила взгляд через плечо и чуть не выронила меч из рук. – Ты-ы-ы?!

– До-о-очь моя, – закричал с балкона Вахид, хватаясь за сердце; всё это время он не отводил своего горящего взора от простолюдина, и когда тот вдруг сорвал с лица платок, ему показалось, что земля разверзлась под его ногами. Пошатываясь, он двинулся вслед за стражей. – Нет-нет, только не это!

Гаруф в ужасе бросился к перилам. Он не верил своим глазам: на песке арены умирала его племянница. Его любимая единственная племянница, которую он только что позволил убить на своих глазах.

– Стража! Немедленно остановите бой! – отдал он долгожданный приказ.

– Что-о-о? – возмутилась Сабмила. – Опять Чанлиф? И снова рядом со степняком?! – Далеко высунулась с балкона, чтобы лучше рассмотреть, что происходит в дальнем углу арены: так и есть, это была её сестра, только на этот раз она умудрилась переодеться в простолюдина и вышла на арену биться бок о бок рядом с варваром. “Ну уж нет! Не будет по твоему, сестрица ты моя дорогая!” – Да, остановите бой! – вторила она своему отцу. – Отец, я сделала свой выбор! Моим мужем станет достойнейший из достойных, – обвела торжественным взглядом застывших в ожидании принцев, – это пранадармец из Серебряной Завлуди.

Трибуны взорвались радостным кличем, который, нарастая, троекратно прокатился по всей арене. Зрители искренне поздравляли друг друга с добрым исходом поединка: их милосердная принцесса только что спасла славного воина, каких ещё не видывал свет.

– Так приди же, мой герой. – Сабмила протянула руки к победителю. – Я подарю тебе свой шарф, а вместе с ним вручу свою руку и сердце. – Но степняк даже не взглянул в её сторону. Стрела ревности пронзила сердце принцессы. – Папенька, – со слезами на глазах позвала она отца. – Прикажи пранадрамцу оставить мою сестру и прийти ко мне!

Гаруф осуждающе посмотрел на свою дочь, но ничего не сказал, снова перевёл взгляд на степняка, который сидел на коленях и баюкал на руках истекающую кровью девушку.

– Мидин, собери самых лучших лекарей и магов, – обратился он к своему другу. – Если, конечно, ещё не поздно.

– Как же так? – шептала Милада-степняк, не в силах сдержать свои слёзы. – Что же ты, дурочка, наделала?

– Я счастлива, – прошептала Чанлиф, касаясь щеки пранадармца. – Лучше так! Поверь!

Вахид растолкал воинов и принцев и бросился к своей дочери, опустился на колени рядом со степняком и стащил с головы дочери платок.

– Доченька моя! Ну, заче-е-ем? – простонал он.

Чанлиф холодно взглянула на своего отца и тихо проговорила:

– Прости, отец, но товар испорчен, – с нежной улыбкой взглянула на степняка и закрыла глаза.

Глава 19

– Ваше Высочество, – доносилось откуда-то издалека. – У вас всё получилось. Принцесса назвала вас своим избранником. На завтра назначен обряд!

– Сван, – скрипучим голосом позвала Милада лишь только открыла глаза. – Что с Чанлиф?

– Говорят, умерла, – Сван едва смог это произнести, отводя свой взгляд; он знал, что для их принцессы это будет большим ударом, тем более, благодаря именно этой девушке она до сих пор была жива.

– Как умерла? – Милада резко села и скривилась от боли, откинула тонкое покрывало и уставилась на грубо зашитую рану на бедре, осмотрела руку и тихо спросила: – Кто меня лечил? – Настолько неумело были наложены швы, что закрадывалось подозрение, что врачевали её воины.

– Приходили лекари от правителя, – быстро ответил Сван, подходя к кровати и разглядывая рубцы на теле Милады-степняка. – Они промыли раны и наложили швы. Ещё приказали, чтобы мы вам дали вот эту настойку, мол, она придаст сил, и вы завтра сможете явиться на самое важное событие в вашей жизни.

– Сван, прикажи своим воинам, чтобы они больше никогда никого ко мне чужого не подпускали! – Милада спустила ноги и дотянулась до стакана с водой, с жадностью выпила его залпом и налила ещё; она знала, что так обычно бывает при большой потере крови, и сейчас надо было пить много воды.

– Ваше Высочество, – начал Сван. – Вы истекали кровью и не приходили в сознание. Что нам оставалось делать? Мы даже обрадовались, когда правитель прислал своих лекарей. Кстати, весь коридор заставлен корзинами с цветами и угощением для вас, а под балконом собрались девушки и ждут, пока им сообщат, что вы пришли в сознание.

– Я хочу, чтобы вы узнали, что стало с Чанлиф! – потребовала Милада, игнорируя последние слова командира.

– Хорошо. Завтра сделаем.

– Нет, сейчас, – потребовала Милада. – Отправь воинов, пусть стучатся в каждую дверь, останавливают прохожих, но узнают точно, что случилось с племянницей правителя. – Без сил рухнула на подушки, уставилась в балдахин над головой, думая про себя: “Да, я хотела вызволить Невера из плена, но не такой ценой!” Она чувствовала, как её сердце медленно рвётся на маленькие кусочки и как эта боль комом поднимается к горлу, не давая вздохнуть полной грудью. Ей хотелось вскочить и выбежать на балкон и кричать, кричать, пока не станет легче. “Нужно обязательно узнать, что с ней стало!” А вслух тихо произнесла: – А я пока займусь собой. – Вытерла набежавшие слёзы. – И найди что-нибудь, чем можно будет срезать эти нити. От шрамов теперь уж точно не получится избавиться, но хотя бы залечу раны. – И совсем тихо добавила: – Надеюсь, когда верну свой прежний облик, вместе с этим телом исчезнут и эти шрамы.

Но Милада не успела даже произнести первые слова заклинания, как на стене сдвинулся портрет и в комнату впорхнули две девушки. Они тут же рухнули на колени, опустив головы до самого пола.

Сван выхватил меч из ножен, но Милада остановила его руку, узнав служанок Чанлиф.

– Молодой господин, – заголосили девушки одновременно. – Заклинаем вас, пойдёмте с нами! Вас призывает наша госпожа. Она умирает и хочет с вами попрощаться.

– Не ходите, Ваше Высочество! – прошептал Сван, с тревогой наблюдая, как принцесса поднимается с кровати и начинает одеваться. – Это может оказаться ловушкой. Нельзя так рисковать, когда мы почти достигли цели.

Милада бросила осуждающий взгляд на командира и, пошатываясь, подошла к девушкам, дотронулась до плеча одной из них; та тут же вскинула голову, по её лицу без остановки текли слёзы, при этом она не издавала ни единого звука. И что-то страшное было в этом тихом отчаянии.

– Мы сможем пройти, чтобы нас никто не заметил? – только и спросила Милада. – Или где-то придётся идти по двору или саду? – уточнила она, размышляя, брать ли с собой плащ, который помог бы укрыть её от нескромных глаз.

– Нет, ход уходит глубоко под землю и идёт до самых покоев нашей госпожи, – быстро ответила Аиша, поднимаясь с колен; это была именно она, доверенное лицо Чанлиф, помощница и преданная подруга. – Но нужно спешить! Лекарь сказал, что у неё осталось совсем немного времени.

Милада жестом показала, чтобы девушки шли вперёд. Юные прислужницы тотчас скользнули в проём за портретом, схватили факелы со стены и, не оглядываясь, побежали вперёд, а следом за ними двинулись Милада со Сваном; командир наотрез отказался отпускать принцессу одну.

Милада не следила ни за поворотами, ни за временем; как только она вошла в потайной проход, время словно остановилось для неё, и лишь две светящиеся точки впереди служили ей ориентиром и не давали потерять сознание.

“Нужно было сначала полечить себя, – мелькнула здравая мысль. – Но Чанлиф ждать не будет!”

Девушки свернули налево и побежали наверх по ступенькам, остановились возле двери и терпеливо ожидали, пока к ним поднимется степняк.

– Неутешный отец отлучился из покоев своей дочери, – торопливо заговорила Аиша. – Его об этом попросила наша госпожа, но лучше поспешить, потому что он может вернуться в любой момент.

Милада кивнула и вошла в душную комнату; пахло благовониями и… смертью. Бросилась к кровати, на которой среди вороха одеял и подушек лежала хрупкая, но такая отважная девушка.

– Ты всё же пришёл, – слабым голосом проговорила Чанлиф, протягивая руку своему желанному гостю. – Теперь я могу спокойно уйти.

Степняк сжал её хрупкие пальчики и присел на край кровати.

– Даже не вздумай! Я не отпускаю тебя! – твёрдо произнёс степняк, убирая влажную прядь со лба принцессы, и обратился к служанкам: – Откройте все окна, потушите эти вонючки, дайте мне сухую и чистую одежду для вашей госпожи и найдите, чем срезать все эти ужасные нитки с ран. – И таким же ровным тоном отдал приказ: – Встаньте за дверью, и кто бы там сейчас ни появился, ни в коем случае не впускайте его в покои. Вам скажут, когда можно будет войти!

– Ваше Высочество, – с тревогой в голосе произнёс Сван. – Это неразумно! – Он сразу догадался, что хочет делать их принцесса. – Пусть уже всё идёт своим чередом, – зашептал он. – Не вмешивайтесь в ход событий!

– Знать, что ты мог помочь, и не сделал это… – Милада-степняк встретилась взглядом с командиром. – Невыносимо! Как мне после этого жить, Сван?

– Но вы же… – начал Сван и осекся; служанки во все глаза смотрели на них, словно ждали чуда. – Хорошо. Делайте, что считаете нужным.

– Выйдите все из комнаты! – приказал степняк. Девушки тут же повиновались; раз их госпожа так сильно доверяет этому странному юноше, то им тоже нельзя сомневаться в нём.

Милада-степняк наклонилась над умирающей и подхватила её за плечи, заставляя девушку сесть. Чанлиф была очень слаба, было непонятно, как вообще в ней душа держится. Нужно было спешить!

– Будет больно, – прошептала Милада, прижимая девушку к своей груди и крепко обнимая. Закрыла глаза и щедрой рукой зачерпнула свои жизненные силы, горько усмехнулась, думая о том, что завтра на обряде с Сабмилой она будет выглядеть чуть краше упыря. Энергия потекла через неё, обволокла девушку, пеленая в светящийся кокон и исправляя повреждения в её теле.

Сван забыл, как дышать; никогда прежде ему не доводилось видеть такого. И по мере того, как всё больше бледнело лицо степняка, девушка в его руках всё больше оживала.

Чанлиф вдруг открыла глаза и испуганно уставилась на мужчину рядом с собой. Все эгранцы, без исключения, испытывали священный ужас перед белыми магами; уж больно свежа была память о священной десятилетней войне между Тёмным Эграном и Светлым Утругом, в которой светлые волшебники победили их магов и обложили данью на сто лет вперёд. Но пранадармец не шевелился, продолжая лечение.

– Илад, – тихо позвала девушка степняка и легонько прикоснулась к его колючей щеке. Мужчина открыл глаза и посмотрел на неё своими синими глазами. – Разве ты не знаешь, что делают с белыми магами в Тёмном Эгране?

– Знаю, – скрипучим голосом ответил ей степняк, довольно улыбаясь от того, что всё получилось. – Приносят в жертву вашему Тёмному Богу. Но думаю, ты никому не расскажешь о моей тайне, – хитро приподнял брови. – Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил он, выпуская девушку из своих объятий.

– Хорошо, – прислушавшись к своим ощущениям, ответила Чанлиф, глядя в лицо самого желанного мужчины на свете. – Спасибо тебе, Илад! Ты спас мне жизнь. – Вот только в её взгляде не было и следа радости, наоборот, по щекам потекли молчаливые слёзы.

– А ты спасла мою, – коротко бросил степняк и принялся осторожно снимать швы с её ран, освобождая стянутую девичью кожу. – Тебе придётся какое-то время прятать свои зажившие раны. Говори всем, что тебя перевязали твои служанки и что лечение ваших лекарей помогло. Хорошо?

– Никогда не думала, что скажу это, но я так сильно завидую своей сестре, что желала бы сегодня умереть, только бы не видеть завтра, как ты поведёшь её под венец. – И в голосе принцессы прозвучало столько боли, что степняк остановился и посмотрел на неё долгим проницательным взглядом. – Велика же сила твоей любви, Илад! – с восхищением прошептала Чанлиф. – Раз не побоялся приехать в Тёмный Эгран, чтобы сразиться с другими принцами за её руку. Вот только я никогда раньше не слышала о пранадармцах, которые владеют светлым даром.

– Любовь здесь не при чём. – Милада проигнорировала последние её слова. Чанлиф замерла, а в её глазах тут же зажглась надежда. – И Сабмила мне вовсе не нужна!

– Ваше Высочество, – предупреждающе окликнул Миладу Сван. – Может, нам стоит уже уйти? – тихо предложил он.

– Сейчас пойдём, – быстро ответила Милада-степняк, срезая последнюю нить.

– А что тогда нужно тебе, Илад? – осторожно спросила Чанлиф, боясь спугнуть удачу; она интуитивно почувствовала, что существует какая-то тайна.