Через времена

Всех завели в холодные бараки, где предстояло просто ждать. Ждать неизвестно чего и неизвестно сколько времени. Здесь полностью потерялось ощущение времени. У людей было отнято всё: начиная от личных принадлежностей и заканчивая верой в будущее и верой в Бога. Бог здесь навсегда утратил свой авторитет и всемогущество. Когда мы зашли в бараки, то в нос сразу ударил терпкий запах, вонь была повсюду. Многих рвало и это усиливало и так уже существующий запах. Было очень холодно, от этого холода все тело переставало слушаться, каждый шаг давался с диким усилием. Спустя какое-то время к нам пришло осознание того, где мы. Но осознание того, что будет с нами пришло несколько позже.

– Нам надо лежать вместе, чтобы было теплее, – сказала одна женщина.

– Я думаю, что не придётся лежать долго, – сказала я.

Все поняли, о чём я. Конечно, всех убьют. Остальные умрут от истощения во время работ. Но это будет не сразу. Мы видели трубы, из которых выходил дым, так мы поняли, что это печи для сжигания людей. Сейчас вся страна производит оружие в огромных количествах для борьбы с противниками. Это было место, где заключенные являлись рабочей силой, подопытным материалом для расцветающей в то время хирургии.

За эту ночь несколько человек умерли. Женщины просыпались от холодного тела рядом. Те, кто лежал с погибшим человеком, забирал его одежду. Борьба за клочок ткани впоследствии стала нормой. И также нормой стало радоваться чужой смерти, потому что это был шанс утеплиться самой. Рано утром всех вывели на территорию лагеря для работ. Эсэсовцы строго наблюдали за тем, чтобы мы работали как можно быстрее. Ни о каких разговорах между собой не могло быть и речи. Работа проходила в тишине, которую нарушали самолёты союзников, скидывающие бомбы неподалеку. Первое время все вздрагивали, потом привыкли.

Так прошел первый день. Никогда не думала, что эта помойка, называемая едой, покажется мне вкусной. Мне надо было решить, где и в какой момент лучше покончить с собой. Долго я тут торчать не собиралась. Но неожиданно пришли несколько солдат и выборочно забрали около десяти женщин. Никто не знал, куда их увели и вернутся ли они. Тишина, которая наступила после, не то что рвала уши, она была невыносима. Позже мы узнали, что людей обманным путем заводили в газовые камеры: кому-то обещали свободу, кому-то еду. В таких условиях даже право выбора, которое якобы тебе предоставляют – всего лишь обман, химера. Хочешь ты или нет, ты всё равно следуешь за солдатом. Так прошёл месяц моей жизни. Мои мысли занимало только одно: как прервать жизнь?! До этого ни разу не предвиделся случай осуществить мой план. Сама мысль быть убитой паршивым солдатом казалась мне унизительной. За несколько веков я привыкла к страданиям людей, но в каждой жизни встречаешь человека, чья боль вызывает у тебя сострадание. В бараке находилась молодая девушка – Лина – ей было двадцать лет. От её красоты ничего не осталось. Несколько зубов выпали, лысая, худая. Глаза настолько впали внутрь, что это вызывало желание убить её, чтобы она не смотрела на тебя. Трудно выносить взгляд человека, который внешне отвратителен тебе, но при этом испытываешь к нему жалость. Становилось жутко от этого взгляда. Однажды ночью мы разговаривали с ней. К сожалению, ей было хуже всех здесь, она была еврейка, но скрывала это. Меня не покидала мысль, что эта война была затеяна для истребления евреев, причём двумя государствами. Будто обе страны соревнуются между собой, кто же уничтожит больше евреев.

– Я хочу, чтобы союзники победили, – сказала она.

– Думаешь, будет лучше? – ответила я.

– Уверена. Я была там. Там все по-другому, люди душевные. Русские думают иначе, у них в крови помогать.

– А мне всё равно, кто выиграет, лишь бы Германия проиграла. В любом случае, хуже уже не будет.

– У меня был муж. А у тебя?

– У меня не было никого.

– Тебе повезло, значит, у тебя нет боли от потери любимых людей. Моего мужа убили при мне, вернее я успела спрятаться, а он нет. Такое не забывается. Я до сих пор виню себя за то, что просто пряталась, когда его убивали. Поэтому тебе повезло.

– Почему тогда ты осталась жива? Почему ты не покончила с собой? Я бы именно так и поступила.

– Желание жить сильнее! Как ты не поймешь?!

– Значит, ты его не любила. Вот и всё. Это всё объясняет.

Да уж! Куда мне? Только разница в том, что моя память насчитывает несколько тысяч лет, а твоя всего двадцать лет, из которых осознанно помнишь лет пятнадцать! То, что каждая из нас внутри чувствовала, сложно было передать словами. Но после этого разговора мне стало ясно, что нужно быстрее заканчивать с этим, если я не хочу испытать все унижения и быть жестоко убитой. И меньше всего мне хотелось знать, что случится с остальными. В следующей жизни я и так узнаю, чем всё закончится. Мы легли спать. Находясь здесь, меня не покидала мысль: могла ли я представить в прошлых жизнях, что в далёком будущем мир изменится до неузнаваемости? Могли ли мы тогда предполагать, что наша планета станет полем битвы ради клочков земли, которые не принадлежат никому и одновременно принадлежат всем?

– Мира, ты не спишь? – спросила Лина.

– Нет. Что случилось? – ответила я, хотя на самом деле провалилась в сон.

– Я боюсь спать. Мне кажется, если я усну, то меня убьют.

– Нас всё равно убьют. Уж лучше пусть во сне, – ответила я хладнокровно.

– Тебе безразлично, будешь ты жить или нет? – не верила она своим ушам.

– Да. Жизнь здесь не жизнь, а жалкое существование, я не хочу такой жизни. В нас убивают всё человеческое, используя разные способы. Неужели ты действительно, видя всё это, хочешь жить?

– Мы же не бессмертные!

– Для меня это не меняет сути дела, – я понимала, насколько эгоистично я разговариваю, ведь я буду ещё жить в отличие от неё.

После этого разговора я поняла её. Лина из тех людей, которые способны смириться с любой жизненной ситуацией, какой бы тяжелой она не была. Её хрупкая психика поставила блок от внешнего мира, потому что ей так легче переносить все тяготы жизни, иначе бы она сошла с ума. Человеческий мозг всегда так поступает в критических ситуациях.

Рано утром нас разбудили криками, кричали солдаты. Нас выпроводили на улицу для работ. Такой холодной зимы не было очень давно, будто весь мир против заключённых. Природе безразлично, что в мире творится, будь то война, чума либо ещё что-то. У природы всё вовремя – это то, что всегда неизменно. Каждую ночь здесь забирали людей, женщин насиловали, были тут и беременные. Через неделю после нашего пребывания мы узнали, что здесь родился ребёнок, его мать понятия не имела кто отец малыша. Она не хотела, чтобы её ребёнок рос в таких условиях, поэтому вскоре после родов задушила его, считая, что избавила от страданий. Но не выдержав убийства крошки, она сумела покончить с собой. Никто не осмелился её судить, не то это место для осуждения или порицания. Другие, которым не так повезло, подверглись экспериментам врачей, которые набивали руку в антисанитарных условиях. Главный упор в хирургии ставился на ампутации конечностей и их заменой. Отрезать ногу легко, ведь человек может жить без ног, рук, глаз, вопрос комфортной жизни не идёт в счёт. Трудность заключалась в том, что пациенты после ампутации конечности умирали от нагноения раны, вызванной условиями проведения подобных операций. Так как в «подопытных кроликах» не было недостатка, хирургия быстро шагнула вперед. Особенно это касалось протезов, так как людей с ампутированными конечностями было очень много. К тому же многие заработали на этом деньги. В этом и заключается парадокс жизни: ничего не достигается лёгким путём, только через страдания.

Одним из удивительных явлений стала эмблема свастики во время Второй Мировой войны, которую использовала Германия как нацистскую. Теперь ассоциация с ней – это нацизм. Если глубоко покопаться, то первоначальное значение свастики – это символ Солнца. Само слово «свастика» происходит от санскритских слов «су», что означает добро и «асти», что означает быть. Гитлер пришёл к власти в 1933 году, а на банкнотах России 1917—1918 годов уже был изображён этот символ. Это ещё одно доказательство того, что символика была государственной, а не антирасовой. Также, например, пол Эрмитажа в Питере тоже расписан свастикой. Более того, на иконе Казанской Божьей матери 19 века изображена свастика. Эмблема проделала долгий путь от возникновения и до наших дней, будучи изначально символом поклонения Солнцу, то есть источнику жизни на нашей планете. Сейчас же поклонение этому символу имеет иное значение. Не Гитлер её придумал, он лишь видоизменил её немного, сделав четырёхконечной, направленной в правую сторону, символ должен был находиться в белом круге, который помещался в красный треугольник. К тому же свастика является основной символикой многих религий, например, она была символикой Джайнизма – религии, которая возникла в Индии примерно в девятом веке до нашей эры. И где связь между истинным значением и нацистским течением?

Этой ночью солдаты опять захотят развлечься и заберут ещё несколько женщин. Не концлагерь, а бордель. Мне необходимо оказаться в их числе. Я старалась не заснуть, чтобы быть наготове. Мы услышали шаги, быстрые и громкие. Начинается. Отобрали несколько девушек – тех, что помоложе, и среди них была Лина. Так, стоп! Почему меня не отобрали? Я выгляжу старой?! Лина! Бедная девочка, она же не переживёт эти издевательства. Внутри у меня всё протестовало против этого! Тут все настрадались, но её мне было жаль больше всех. У меня появилась идея! Это очень рискованно, но что я теряю? Жизнь? Это смешно.

– Не трогайте ее! – сказала я, сама удивляясь своей смелости и грубому тону.

Солдат толкнул Лину, она упала. Он подошел ко мне, схватил за шею и потащил, параллельно приказывая Лине следовать за ним. Где-то мой план дал сбой, я должна была соблазнить, а не разозлить. Господа вспоминать бесполезно, дьявола тоже. Бессмертные люди вообще могут обратиться к кому-нибудь? Солдат втолкнул нас в маленькую комнату и запер дверь. Кошмар, у этих немцев нет в крови никакой романтики! Мира, думай, думай! Быть изнасилованной тупым немецким солдатом, у которого ещё молоко на губах не обсохло – совсем унизительно. Быстрым взглядом я оглядела помещение и увидела дверь. Вот она мне и поможет! Он толкнул меня на раскладушку, и я упала. Лину заставил раздеться и стоять голой. Серьезно? Так сразу? Для пущего ужаса моей ситуации он ударил сначала её, потом меня, затем расстегнул брюки. Глаза его сверкнули: я поняла, что я на верном пути. Он снял оружие и положил на стол. Настал тот самый момент. Я посмотрела с ужасающим видом на дверь. Мне не составило труда сыграть эту роль, парень-то молодой и безмозглый. Я указала рукой на дверь, притворяясь, что вижу там что-то, при этом прикрывая рот якобы от ужаса. Лина не понимала, что происходит, она была напугана всем и моим поведением в том числе. У каждого солдата есть страх перед начальством, и тем сильнее страх, когда солдат по своей натуре трус и подлец. Он быстро натянул брюки, показал нам пальцем молчать и пошёл посмотреть, что же там я увидела. Я, долго не думая, быстро дотянулась до стола, где лежал пистолет, схватила его и выстрелила в него дважды. Лина посмотрела на меня с ужасом и сказала:

– Мира, что ты наделала? Нас же убьют!

– Не убьют, если мы сами умрём!

– Что ты хочешь сказать?

– Лина, послушай! Сейчас придут солдаты, увидят мёртвого товарища, и знаешь, что они сделают с нами? Сначала пустят нас по кругу, а потом жестоко убьют! У нас один выход! Пистолет заряжен! Думай быстрее, Лина! Или я одна всё сделаю.

– Ты права. Давай уже закончим это.

Я выстрелила в голову Лины, чтобы она умерла мгновенно и не мучилась, затем застрелилась сама. Я сделала это всё без сожаления и угрызений совести. В моей голове не возникло мысли, что я поступаю неправильно. Я знала, что это единственный способ сохранить себя. Будь у меня возможность прожить эти часы ещё раз, я бы прожила их точно также. Даже спустя время я считаю, что была права. Таким удачным способом я прервала очередную жизнь в возрасте 26 лет. Уже в следующей жизни я узнала о том, что война закончилась победой Советского Союза и о том, что Гитлер покончил с собой. Как же противоречива жизнь. Возможно, мир знал бы прекраснейшего художника, вошедшего в историю по имени Адольф, а в итоге узнал тирана с жестокой идеологией и желанием создать идеальную расу. Итоги войны были подведены Потсдамской конференцией летом 1945 года. Европа была поделена между СССР и западными союзниками. Как и в Первую мировую войну, Германия лишилась части своих территорий и была разделена на четыре части, которые стали основой появления капиталистической ФРГ и социалистической ГДР. Также в 1945 году была создана Организация Объединённых Наций, обязанностью которой было сохранение мира во всём мире.

Мир потихоньку восстанавливался. Этот процесс занял много времени, так как ущербы войны были колоссальными. Восстанавливалась не только планета после глобальных разрушений, но и всё человечество. Вторая мировая война надолго останется в памяти людей, потери в этой войне сопоставимы лишь с концом света. И я очень надеюсь, что человечество не забудет этот период истории. Мы не имеем на это морального права. На данный момент это самая крупная и жестокая война за всю историю человечества не только по масштабам затронутых территорий, но и количеству погибших людей. Земля возрождалась заново.

Глава 4

«Если ты веришь в Бога, тебе не нужны посредники в виде камня и дерева».

Я гуляю по центру города, где почти на каждом углу находятся храмы и церкви. Церковные достопримечательности любого города всегда являются отличным способом зарабатывания денег. У меня особое отношение к религии и церкви, я не верю в человекоподобного бога. На то у меня есть особые причины. Время у меня ещё есть, поэтому ради интереса решаю зайти в церковь. При входе находится небольшой ларёк, где продаются свечи и иконы. Продаются! Не «раздаются»! Религиозный бог не щедрый. Всегда удивляло, почему люди не понимают ничего. Затем я услышала спор двух женщин. Ссора служителя церкви и раба божьего в доме господа! Вот это мне повезло, так повезло! Я оказалась в нужном месте и в нужное время! Постояв немного, я поняла, что причина конфликта в том, что женщина пришла в церковь со своими свечами, чем осквернила бога.

– Почему нельзя? Эти свечи я привезла из Иерусалима! – возмущалась женщина.

– Повторяю, со своими свечами нельзя! – ответила продавец ларька.

– Вы обязательно спросите нет ли у нее месячных. А то вдруг надо наряд полиции вызывать. Или того хуже – экзорциста, – вмешалась я.

– Что? – опешила она.

– Со своими свечами нельзя, во время месячных тоже нельзя. Что же получается: если я верю в Бога, то не могу найти приют в его доме, пока деньги при входе не выложу? А если месячные, то я, божья дочь, на несколько дней перестаю быть христианкой? Если Бог создал всех нас, то и женщина тоже его рук дело, и месячные тоже он создал! Или женщина – бракованный продукт? В конце концов, что случится, если она поставит свои свечи? Бог разгневается? Или может церковь обрушится на голову? Хотя последнее было бы забавно.

В этот момент по странным стечениям обстоятельств, пока я возмущалась, на пол упала икона, прикрепленная на стене.

– Выйдете из церкви! – услышала я от батюшки.

– На каком основании? – спросила я.

– Я сказал вам выйти и это не обсуждается!

– Нет уж! Теперь я не уйду никуда! Теперь слушайте! Вы реально верите, что ваш бог желает, чтобы вы приходили сюда и тратили деньги в его «доме», как вы его называете, чтобы попросить о чём-то, чтобы быть услышанными? Где ваши мозги? Вы хоть знаете, кто написал Библию и зачем? Вы хоть раз задумывались о том, почему в мире существует не одна религия и у каждого свой бог?! Вы слепо верите книжке, которую неизвестно кто написал, и поклоняетесь картинам! Бог бы такое даже во время самых скучных вечеров не придумал! Вы действительно думаете, что ваш бог всемогущий? Почему тогда на земле войны и умирают дети? Как это объясняет ваша церковь и ваш бог? Всё, что вы можете сказать матери умирающего ребёнка, это: «На всё воля Божья!». В мире столько зла, и вы ещё до кучи умножаете его!

– Пошла отсюда вон! – сказал мне батюшка тихим голосом, чтобы никто, кроме меня не слышал.

– Сколько весит ваша вера в бога, батюшка? – спросила я его громко. Его лицо залила краска стыда и гнева. – Кровь, кости, мышцы, а остальные килограмм сто и есть ваша религия? Что же вы молчите? Ваша вера не позволяет мне ответить?

Тут неожиданно батюшка-толстяк схватил меня за руку и вышвырнул из церкви. Просто взял и вышвырнул! Если бы я обладала даром мысленно убивать, я бы испепелила его в один миг! Можно подумать, я горела желанием там находиться. Но всё-таки я вышла из церкви с неким облегчением. Я высказалась! Хотя, какой раз по счёту я высказываюсь? Повезло, что в современном мире за это не убивают. Каждое моё посещение «святыни» заканчивается каким-нибудь происшествием. Обычно я посещаю церкви, потому что мне интересно, какие происходят изменения с точки зрения архитектуры и, конечно, с точки зрения «эволюции» человечества. Как же досадно прожить столько тысячелетий и осознавать, что церковная система проникает во все сферы жизни человека даже зрительно! Выйдя оттуда, я обрадовалась, что времена инквизиции прошли и меня просто выгнали. Я шла по улице и считала количество церквей по дороге. Когда я сбилась со счёта, мне надоело это занятие – и так ясно, что их огромное количество. На протяжении тысячелетий меня поражало то, как работает любая религиозная система. Зомбированные этой идеологией люди действительно верят, что, придя в деревянное или каменное здание, поставив свечку перед картиной с изображением себе подобного (а самое интересное – то, что они в глаза не видели того, кому поклоняются) и прочитав слова, именуемые молитвой, – жизнь изменится, чудо произойдёт, бог услышит их. Это относится не только к христианской религии. Последователи индуизма всю жизнь стремятся к нирване путём освобождения от материальных желаний. Главная их цель осознать природу своего Я и своё единство с богом. Буддисты считают, что телесные и физические страдания противоестественны, поэтому нужно избавляться от всего, что может причинить страдание. Человечеству нужно было эволюционировать тысячелетиями, чтобы поклоняться и молить о помощи придуманного бога, став его рабом. Нужны были тысячелетия для того, чтобы ограничивать себя в жизни ради кем-то придуманных сводов правил. Религия – оборотная сторона магии. И наоборот. Но это никого не смущает. Бог – это добро, магия – это зло. Всё, что не поддаётся контролю или объяснению, немедленно уничтожается. Людей с экстрасенсорными способностями раньше безжалостно убивали, считая их сторонниками тёмных сил. Испокон веков любая религия – институт насилия. Это я поняла давно, а убедилась несколько веков назад. Человек обращается к религии или магии тогда, когда ни он, ни наука не способны дать ответы на главные вопросы: «Кто я? Зачем я живу? Что будет потом?». Но и на эти вопросы религия не может дать ответы, потому что она изначально была формой власти, у неё другая цель. Я не отрицаю, что Бог существует, я отрицаю существование человекоподобного бога. Дева Мария не говорила, что родила Бога людям. Иисус не говорил, что он бог и ему нужно поклоняться. И уж точно Иисус не писал Библию. Да и умел ли он писать? Иисус, как и пророк Мухаммед, проповедовал Любовь. Просто кому-то было выгодно после их смерти обожествить их. Мало кто знает, что Коран изначально был научной астрономической книгой. Тот Коран, который мы знаем сейчас, сильно отличается от первоначального Корана. Библия вначале тоже была иной – она была философской и астрономической книгой. Но кто-то решил сделать из них пульт управления. Для того, чтобы появилась религия, нужно не так много: сначала необходимо придумать имя богу; потом дать людям инструкцию к жизни, которую, якобы, он оставил; затем придумать ему дом, в котором будут ему поклоняться; далее придумывается одежда, которую должны носить священнослужители и так далее. Точно также создаётся государство: страна, законы, культура.

Я свернула налево и оказалась на Цветном бульваре. Не помню, как я сюда дошла за такое короткое время. На дворе было начало лета. К счастью, оно было тёплым. Я купила кофе, села на скамейку и задумалась. Когда в центре Москвы среди суеты людей, которые спешат куда-то, ты просто сидишь и наблюдаешь за окружающими, то можешь быть уверен, что это и есть самое настоящее уединение! Именно тут нет никому дела до тебя, кроме попрошаек, конечно. И, если хочешь побыть один, приходить нужно именно в людные места. Пока я пила кофе, насчитала человек двадцать, которые, машинально проходя мимо церквей, крестились. Невольно на лице появилась улыбка. Интересное наблюдение: человек может перекреститься, проходя мимо церкви, но через секунду споткнувшись, будет материться на чём свет стоит. «Согрешу, потом покаюсь» – вот она религия современного мира. Странное чувство: я сижу на лавочке в центре Москвы, на дворе 21 век, а в воспоминаниях, как на этом месте несколько веков назад жгли людей, десятилетиями позже был сильный пожар. Место остается тем же, оно всё помнит, меняются только постройки и условия жизни людей.

– Не смотри так на них, а то сожжёшь их, ведьма!

Я повернула голову и увидела Baga. Судьба всегда нам посылает людей, равных нашему внутреннему состоянию души и мыслей. И в этой жизни я столкнулась с человеком, который меня понимает и помогает многое осознать.

– Очень смешно. Никакая я не ведьма, – ответила я, обидевшись.

– Ведьма! Ещё какая! Ты себя в зеркало видела? – продолжал он издеваться, смеясь.

– Меня выгнали из церкви. Икона упала. Ты бы видел, какие толстые люди там работают! – рассказывала я возмущённо.

– И после этого ты не ведьма? – мне пришлось ждать минут пять, пока он не перестанет смеяться.

– Я не могу спокойно смотреть на этих фанатиков. Неужели все забыли, что раньше люди с помощью Богов пытались объяснить те или иные природные явления? Если всё спокойно, то бог доволен, а природные катаклизмы объяснялись Божьим гневом. Тогда у людей не было достаточных знаний для объяснения, – теперь есть, но ничего не меняется.

– С помощью религий можно легко управлять людьми.

– Знаю. Многие это знают. Но мне кажется, что пока человечество живёт, будет существовать религия. Это слишком мощная сила. Человек по своей природе боится брать на себя ответственность за свою жизнь. Даже атеисты не могут объяснить, во что они верят! Понятно, что не в Бога, но во что-то они же верят! Человек не может без веры. Это замкнутый круг.

– Это все самовнушение, человек верит и ему это помогает. Вот смотри: мусорное ведро, если я скажу, что нужно молиться и поклоняться ему, потому что оно святое, то ему будут молиться. И что самое интересное, это обычное мусорное ведро будет помогать, потому что человек верит в это.

– Если сказать, что это мусорное ведро откопали несколько тысяч лет назад, ещё добавить, что оно принадлежало какому-нибудь святому, то цены ему не будет.

– Да! Люди легко верят в самые бредовые вещи. Бедная женщина Матрона в гробу бы перевернулась, узнав, что сделали с её именем.

– Для того, чтобы стать святым, сначала ты должен долго страдать. Нелепо. Хотя… Людям всегда необходимо верить во что-то. Даже в мусорное ведро.

– Уж лучше в мусорное ведро.

– Смотри, какие звёзды красивые. Я так люблю смотреть на них. Это единственное, на что можно смотреть бесконечно, – сказала я, и поняла, что уже вечер.

– Ты тысячелетиями смотришь на них. Не надоело?

– Это единственное, что не надоедает. Время идёт, а это не меняется. Как думаешь, люди действительно когда-нибудь смогут жить на Марсе?

– Люди на Земле жить не могут. Какой там Марс? Изучают планеты, ищут там признаки жизни, следы воды, но никак не поймут, что Земля – последняя живая планета. Земля – последнее место для существования всего живого во Вселенной. Земля – наш единственный шанс.

– Другим в это трудно поверить. Зато легко поверить в придуманного бога!

– Людям когда-нибудь надоест жить во лжи. Их постоянно обманывают, навязывают придуманную историю, они в это верят веками. Но рано или поздно всё равно узнают правду.

– Люди боятся правды, потому что не всегда знаешь, что с ней делать. А ложь успокаивает.

– Ненадолго.

– А я часто думаю, почему все планеты имеют почти одинаковую форму? Они все либо в форме шара, либо в форме эллипса. Нет ни одной планеты в виде треугольника или квадрата.

– Такими мы их видим. Это не значит, что они действительно такие. Это наша иллюзия.

– Или реальность. Но насколько то и то реально или нереально?

– Моя реальность – твоя иллюзия. Есть свет – есть тьма. Открой глаза – свет, закрой – тьма. Но и это иллюзия. Есть свет – есть мы. Нет света – нет нас. Эта единственная реальность.