Хорошая иномирянка, плохая иномирянка

Но моей смерти было мало: я должна была ответить за свои чудовищные деяния. Драконы-некроманты спрятали мои кости, зачаровали их, не дали мне покинуть этот мир.

– О судьбе Вальдемара мне до сих пор было неизвестно, – закончила свой рассказ Юджиния. – Но у меня было время обдумать всё услышанное, и, кажется, я знаю, как спасти ваши жизни и упокоить наши с Вальдемаром души.

Я смотрела на Юджинию, молоденькую, красивую, любившую и лишившуюся всего, даже рассудка, во время страшной войны, и не могла судить её. В былые времена, скорее всего, осудила бы. Но сейчас, как бы меня не пугало происходящее, не могла. Возможно, это было потому, что эмоции ледяной драконицы смешивались с моими, возможно, я просто повзрослела.

А ещё я отчётливо осознавала, что та, кто стояла предо мной – это не та, кого мне показывала Юджиния. В тех воспоминаниях она была сначала юна, прекрасна, полна света, потом сгорала от ненависти, страха и боли, в конце жизни – от безумия. Сейчас же передо мной была старуха, воплотившаяся в девичьем облике. Уставшая, угасшая, умная и не способная простить себя, потому что свершённое ею было чудовищно.

– Горбатого могила исправит, – нервно хихикнула я и пояснила, глядя в глаза Юджинии, в которых отразилось недоумение:

– На Земле так говорят о тех, кто неисправим, в отрицательном смысле. Но в вашем мире это иносказание можно воспринимать буквально: вы изменились с того момента, как умерли.

– Я рада, что могу делиться с тобой своей силой, – легонько улыбнулась Юджиния. – Ты неплохая девочка, Юлия. Местами глуповатая, местами несдержанная, но ты умеешь думать, принимать и прощать. Думаю, ты даже Аврина Кейрана простишь со временем, хотя он тебя и раздражает. Пожалуй, ради того, чтобы ты сумела по-настоящему встать на крылья, стоит снова рискнуть всем, тем последним, что от меня осталось.

– Что вы задумали, Юджиния? – ох, не нравился мне её тон. Всё таки она была права, когда называла меня дурой: вместо того, чтобы её бояться, я чувствую её боль и жалею. Переживаю. – Вы уже сказали, что что-то придумали…

– Да, – она подняла руку, останавливая мой поток слов. – Знаешь, когда сотни лет просто наблюдаешь за миром, не имея возможности вмешаться, много узнаёшь и от скуки начинаешь обдумывать чужие слова и поступки, собирать их по кусочкам, дабы увидеть единую картину. В тот день, когда твоя воля пересилила мою, когда твоя жажда жизни вскипятила кровь, а твоя драконья суть окончательно почувствовала себя в своём родном теле, ты загнала меня в тень, и я получила возможность обдумать всё произошедшее с нами. Изучила текущие в тебе потоки магии. Вспомнила всё, что слышала через тебя и что ощутила сама. И поняла, что могу остановить начинающуюся войну.

Юджиния села в пространстве и указала рукой на место рядом с ней. А я в тот момент ощутила её не столько как частичку себя, сколько как ту, в ком течёт та же кровь. Словно наша странная связь превратилась в подобие родственных уз. Я села рядом и как-то бессознательно положила голову ей на плечо. Это вроде хотела я, а вроде она. А впрочем мне было несложно выполнить её желание, ведь вредить мне она явно не собиралась.

Я поняла, что всё не случайно ещё в тот момент, когда мы отправились в Тёмные Леса, где поселился Калир Серпейн, а я встретила свою смерть, но виду не подала, хотя была уверена, что это не может быть простым совпадением. Когда раскрылась правда о твоей бабушке и Вальдемаре, я на мгновение словно вернулась в прошлое, рискуя вновь обезуметь. Отчасти поэтому тебе удалось победить мою более сильную душу: я ослабела под влиянием памяти. Ты отрезала меня от мира, и мне удалось взять себя в руки.

Тогда и начала вырисовываться картина. Скорее всего, Вальдемара, созданного первым могущественным некромантским заклинанием, не смогли уничтожить и сумели лишь запереть. Заклинания на древних языках в его темнице это подтверждают. Астрид освободила его, сбежала, а на Земле передала свою силу, а вместе с ней и древнее заклинание тебе.

Потом я ещё раз пересмотрела твои воспоминания и пришла к выводу, что Вальдемар почувствовал тебя сразу, но освободиться не смог, так как ты была слишком слаба. Ему нужно была сделать тебя, а с тобой и себя, сильнее. Думаю, тогда он и подумал о ритуале передачи силы и подкинул её в головы тех, кем способен управлять ментально – в головы некромантов. Да, он действительно это может, я это ещё по бытию живой помню: у него что-то такое получалось тогда, но мы этим его даром почти не пользовались, так как он требовал сосредоточения, а мы были слишком нестабильны, сумасшедшие всё-таки. А подобие магической смерти взаперти его, как и меня, от сумасшествия, приобретённого в воскрешённом теле, надо полагать, излечило.

Его выбор пал на нашего знакомого некромантишку, который, опираясь опять же на твои воспоминания, знакомый твоей подруги и её парня-змея. Глен общался с Виэрнесом и от него знал, что твоя подруга Людмила хочет помочь тебе избавиться от привязки. Наиболее вероятно, что через Глена Вальдемар ненавязчиво рассказал о древнем, сложном и запрещённом ритуале и внушил ему, что никто, кроме него, не станет в таком участвовать. Вывод, что через некромантов Вальдемар может влиять на других, но это его выматывает, я могу сделать ещё и из того, что был пробит ментальный щит принцессы Клемайни, которая совсем не некромантка. И ему было трудно в том состоянии пробиться: не зря она несколько дней ходила на себя не похожая.

У Вальдемара всё получалось, и твоя подруга пришла к Глену и невольно стала соучастницей Вальдемара. Она не нужна была ему, как таковая, ему нужны были её воспоминания о тебе, так как Людмила – единственная на всём Презире, кто могла бы рассказать ему о тебе. Как я пришла к таким заключениям? Ты этого не знаешь, а потому пока не умеешь распознавать, но магия часто оставляет следы. Глен оставил свой магический след на нас после ритуала, и такой же след я увидела у Людмилы. Это объяснило её поведение: она тебя действительно не помнила.

И вот, последний шаг Вальдемара: он знает, что для тебя нет никого дороже, чем Людмила, а в ней, если присмотреться, есть чёрная нить некромантской силы. Он пробился к ней ментально и довёл тебя до мощного силового всплеска, выпустившего его на свободу.

Глава 22. Здравствуй и прощай

Юлия Кейран

Завершение всегда даётся труднее, чем начало.

Пауло Коэльо «Одиннадцать минут »

Осознание, что всё это время мы с Люсей были игрушками в чужих руках, давило, ужасало и приводило в бешенство. Моя истинная суть рвала и метала, жаждала разодрать на куски, сжечь, уничтожить того, кто посмел играть ею. Известная пословица впервые оказалась ко мне настолько применима. Действительно: меньше знаешь – крепче спишь.

Юджиния приобняла меня за плечи и крепче прижала к себе. Интересно, она ощущала нашу связь так же, как и я? Кем она меня воспринимала? Сестрой? Дочерью? Наверное, всё же дочерью, ведь ей довелось быть матерью, но не довелось увидеть свою малышку взрослой.

Перед моими глазами пронеслась картинка маленькой, несчастной, убитой не за что Линакары, и я поспешила вытолкнуть мысли о ней из своей головы, слишком уж они были болезненные и жуткие:

– Вы думаете, он намеренно отыскал именно ваши кости для передачи сил или это вышло случайно?

– Хороший вопрос, – одобрительно протянула Юджиния. – Насколько я могу судить, намеренно. Он бы не стал усиливать тебя с помощью кого попало, и, думаю, что, как и я, он всё ещё держится за нашу любовь, как за то единственное, что у нас осталось. И именно это его и погубит.

Я высвободилась из её рук и удивлённо уставилась на драконицу.

– Не смотри на меня так, – просипела ледяная и отвернулась от меня. Прокашлялась и продолжила: – Он уже не тот Вальдемар, которого я любила, а я не та, кого любил он. Мы прожили своё, Юля. Годы счастья, после годы крови и боли… Но то была наша война, и она закончилась. Наступило новое время, все изменились и всё изменилось. Вы не должны отвечать за действия ваших предков, живших так давно, что я сама уже не помню, когда именно.

– Скажите мне, наконец, что вы задумали! – подскочила я, не в силах сидеть из-за нервного напряжения.

– Юля, сядь, будь так добра, – ледяным тоном попросила драконица, заставив подчиниться и опуститься на место. Правда, из ноздрей у меня при этом дым валил, выражая моё недовольство. – Умница. А теперь слушай…

Взяв меня за руку и почти нежно погладив её большим пальцем, она крепко-крепко сжала мою ладошку, словно боялась. А, может, действительно боялась.

– Я ограничена твоим телом и не знаю, что происходит сейчас в мире, но могу сказать, что без сознанья мы уже пару дней, и Вальдемар уже действует. Но мы не дадим ему развязать настоящую войну.

Юджинии трудно было настроиться. Она словно оттягивала момент, когда расскажет о своих намерениях, они явно были ей против сердца.

– Я не дам. От тебя мне необходим лишь Глен. Тебе всего лишь нужно прикоснуться к этому мальчонке на минуту. Он провёл древний ритуал над нами, а такие ритуалы опасны для мага тем, что образуют связь между участниками ритуала. С помощью этой связи я проникну в его тело, забрав с собой вместо родной ледяной магии магию твоей бабушки с заклятием.

– Но ведь тогда всё равно придётся погибнуть Глену и Калиру!

– Нет… – она горько усмехнулась, и уставилась в пустоту. – Я думаю, что нет. Заклинание и магия будут привязаны не к душе, обитающей в собственном теле, как было с Астрид и с тобой, а к той, кто давно мертва и лишена теперь даже костей. Если Вальдемар действительно настолько зависим от этого заклинания, то станет духом. Бестелесным духом в мире грёз, как и я.

– Почему вы так считаете?

– Потому что тело Глена не будет принадлежать мне. Он сумеет меня оттуда вытолкнуть в мир грёз. И Калир не погибнет, потому что заклинание продолжит действовать, удерживая нас с Вальдемаром духами. И действовать оно будет вечно, так как его носительница не имеет тела и не может умереть.

– Но вы ведь не знаете наверняка, – покачала головой я. Звучало всё как-то надумано и безумно. – С чего вы решили, что это сработает?

– Будущее невозможно знать наверняка, девочка, – Юджиния улыбнулась мне так, словно я сказала что-то невероятно смешное. – Можно просто верить и надеяться. Я верю, что обязана закончить то, что когда-то начала, совершив роковую ошибку и превратив своего возлюбленного в монстра. И надеюсь, что Матерь не покинула нас навеки, и примет моё искупление. Я знаю, это она дала мне шанс спасти всех и обрести покой. Просто знаю. Так почему бы и не рискнуть, Юля? Умереть ты всегда успеешь, а вот получить шанс на жизнь – нет.

***

Пробуждение было подобно тому, как среди ночи вдруг просыпаешься от кошмара: я глотала воздух и испуганно озиралась по сторонам, не сумев сразу понять, где нахожусь. Каменные стены, две кровати, пустой письменный дубовый стол, кресла… Спальня в башне некромантов. Хоть была здесь всего один раз, но не в жизнь не забуду, как проснулась в кровати с едва знакомым некромантом, руками которого древнее чудовище выполняло свои планы.

Я приподнялась на локтях, чувствуя мерзкую слабость и тяжесть во всём теле. Несколько суток сна не помогли мне оправиться от магического всплеска в полной мере, и я откинулась на подушки, устало вздохнув. План Юджинии вилами на воде писан, но другого нет, а это значит, что мне надо отыскать Глена. А для этого встать с чёртовой постели!

Усилием воли напрягла мышцы и резким рывком села. Радуясь успеху, поспешно опустила ноги с кровати и поставила их на мягкую шкуру на полу. К моему счастью, одежду мою никто не трогал, только разули и поставили обувь рядом с кроватью.

Я с тоской посмотрела на лодочки, в которых прибыла из Дарнеи. Для того чтобы их надеть, придётся наклониться, протянуть за ними руки, а потом и обуться. Тело болит…

«Юля, займись делом!» – прикрикнула на меня Юджиния. Пожалуй, когда она молчала в периоды моего бодрствования, мне нравилось больше.

«Скоро меня в твоей голове вообще не будет, а пока я тут – взяла себя в руки и пошла спасать мир!» – прилетело от ледяной, и моя рука сама дёрнулась вниз и в сторону за балетками. Вот ведь!

С трудом обувшись, встала и на пошатывающихся ногах под комментарии Юджинии двинулась к двери. И всё-таки это сколько же из меня магии вылилось и как сильно я от неё зависима здесь, что меня так подкосило?

Когда я коснулась ручки, по руке словно разряд тока прошёл, и слабые ноги благополучно подкосились, вынудив рухнуть на колени перед дверью. Правда, уже через мгновение, словно там всё это время кто-то на дежурстве стоял и только и ждал того момента, когда я попытаюсь выйти, дверь распахнулась, ударив меня по носу, и в проём скользнул… Глен.

«Радуйся, тебе не надо никуда идти, – хмыкнула Юджиния, но едких ноток, как в предыдущих комментариях, больше не было. – Отвлеки его чем-нибудь и хватай за руку, пока Вальдемар не примчался!»

Ко мне в голову не пришло идеи лучше, кроме как:

– Носик мой! – лёжа на спине, с подогнутыми ногами в непонятной позе после падения назад с колен, я приложила руку к носу и слезливо захныкала. – Маленький хорошенький носик!

– Девушки, – закатил глаза некромант. Кажется, тактику я выбрала верную, и он не только выглядит, как бабник, но и на деле им является. У бабников часто отношение к девушкам, как к тупым курицам, озабоченным своей внешностью, если многочисленным фильмам и книгам верить.

– Аккуратнее дверь открыть не мог? – всхлипнула я, прижимая ладошку к действительно болящему носу. Правда, в своём нынешнем драконьем амплуа, я бы скорее попыталась его за это подпалить как следует, а не плакать и ворчать.

– Давай руку, посмотрю, что с твоим носом, – он протянул мне раскрытую ладонь, и я вцепилась в неё, как клещ. Подняться мне действительно было тяжело, так что его рука была очень кстати, а отцепить себя я не дала, рыдая, что слабая, а он мужчина и должен меня поддерживать.

Глен усадил меня на кровать, свободной рукой аккуратно ощупывая мой носик, так как другую его руку я, само собой разумеется, не отпустила. Хорошо, что бывший Юджинии не слишком-то просвещал свою пешку о деталях ритуала.

– Всё в порядке с твоим носом, хватит рыдать и отпусти меня, – он попытался отстраниться, но я так и держала его руку. Юджиния молчала. Минута уже прошла? Ну же!

«Пора!» – тело пронзило, словно тысячью мелких иголочек, и я поспешила откинуться на подушки, пока не завалилась и не ударилась головой о кончик стола. Глен выдернул руку и отшатнулся, но было уже поздно: огненный поток впитывался в его руку, пламя скрывалось под кожей, забирая с собой магию, принадлежавшую бабушке. Покидать моё тело она не хотела, и я не сумела сдержать крик. Всё внутри горело, разрушалось, перестраивалось, стремилось восполнить потерю. Одну мою руку вдруг пронзило нестерпимым жаром, другую – обжигающим холодом.

Кажется, я умирала.

***

– Поднимись, дочь моя, – меня обдало тёплым дыханием, и я с трудом открыла глаза. Я лежала на тёплом мягком песке, небо надо мной было таким голубым-голубым, а солнце таким ярким, что я зажмурилась и прикрыла глаза. Во всём теле чувствовалась невероятная лёгкость и сила.

Я легко поднялась на ноги. Передо мной разливалось огромное озеро с двуцветными водами, а над ним парила сине-оранжевая сфера, луч из которой воду и окрашивал. Святилище Великой Матери Драконов. Место, где родилась Линакара.

Повернув голову в сторону, я поражённо замерла. Огромная драконица с белоснежной чешуёй лежала на берегу, обвив себя хвостом, и смотрела прямо на меня. Глаза у неё были разноцветные: золотой и льдисто-голубой.

– Здравствуйте, Великая Матерь, – я сглотнула и поклонилась. Со мной разговаривала богиня! Настоящая богиня! Значит ли это, что я всё же умерла?

– О нет, ты жива, Юля, – рассмеялась драконица по-доброму. Хотя, когда огромная ящерица смеётся, а ты стоишь перед ней в людском обличье, это страшно. Ой, она же, кажется, мои мысли читает! Не обиделась?

– Я слишком стара и мудра, чтобы обращаться на такие глупости, – махнула хвостом Матерь.

– Тогда почему?..

– Почему ты здесь? Потому что я хочу с тобой поговорить. Иди ко мне.

Когда просто огроменная, нет, огроменннейшая, крылатая ящерица говорит, что хочет с тобой поговорить, трудно ей в этом отказать.

– Воспитание на Земле плохо на тебя повлияло. По драконьим меркам я довольно красива, впрочем, если тебе по душе другое обличье…

Её окутал чёрный туман, и она перекинулась в таких же больших размеров, но красивую женщину в лёгком белом платье с копной густых длинных русых волос. Она легко посадила меня к себе на одну коленку, а я себя такой крошечной и слабой почувствовала, как беззащитный ребёнок.

– Для меня вы все дети, – мягко произнесла Матерь. – А ты отныне будешь моей представительницей на Презире. Я не могу часто являться вам, иначе вы просто не выдержите моей силы, но вот ты… Ты сможешь. Будешь жить, любить и нести мою волю.

– Но…

– Не перебивай, прошу, – пресекла мою попытку заговорить богиня. – Я уже долгие годы пытаюсь помочь своим детям жить в мире с людьми, детьми Бога из другого мира, которых согласилась поселить в моём. Однако, как я уже сказала, не могу постоянно быть рядом с вами. Мне нужна представительница, но представительницей может стать лишь та, кто объединит в себе ледяное и огненное пламя. Сначала я помогла Вальдемару и Юджинии, благословив их любовь и поспособствовав появлению на свет Линакары, но она не успела вырасти и стала жертвой ужасной войны. Потом ледяных драконов и вовсе уничтожили. А потом твоя бабушка нашла Вальдемара. Сначала я полагала, что ей суждено будет стать моей представительницей, но она, хоть и была рождена в этом мире и отличалась смелостью и силой, оказалась довольно эгоистична. Ты же, Юля, дошла до конца. Рискнула всем, и теперь старой войне действительно пришёл конец.

Она погладила меня одним своим огромным пальцем по голове, и я почувствовала, как её тепло и свет ласкают меня со всех сторон.

– Значит, у нас с Юджинией всё получилось? – сама не заметила, как слёзы побежали. Столько переживаний, тяжёлых воспоминаний и событий произошло со мной за эти полгода, что впору книгу писать. Кто бы мог подумать, что капризную мелкую девчонку с Земли занесёт в итоге на разговор к драконьей богине?!

– Да, девочка, получилось.

– И… что теперь? Как теперь? Кто я теперь? – растерялась я, смахивая указательными пальцами слезы с глаз.

Матерь снова рассмеялась. Поставила меня к себе на ладонь, прихватив за шиворот, и подняла к глазам. Не только размер выдавал её божественное происхождение: зрачки глаз у Матери даже в человеческой ипостаси оставались драконьими.

– Что именно ты хочешь знать? На заданные тобой вопросы можешь дать ответы лишь ты сама.

– Но… дайте подсказку! – я взмахнула руками и неловко свалилась. Стоять на такой высоте больше не рискнула, села. – Или хотя бы объясните всё до конца!

От волнения даже забыла, что с Богиней разговаривала.

– Что ж… Так и быть, так и быть, глупый мой ребёнок, – уголок её губ приподнялся в лёгкой улыбке. – Юджиния Лориканн искупила свои грехи. Она приняла их, осознала и исправила. Глен Альтштайн вытолкнул её из своего тела, вместе с ней тела лишился Вальдемар Лориканн. У меня уже состоялся с ними разговор, и Юджиния просила меня передать тебе, что благодарна за то, что рискнула. Я позволила им упокоиться и сейчас они с Линакарой.

– А Калир?

– Жив и свободен, – кивнула Матерь.

– То есть вот так просто? – я тряхнула головой. – Существовали древние заклинания, с которыми никто из живущих на Презире существ не мог справиться, а вы так просто взяли и сняли их?

– Ох, Юля-Юля, – покачала головой драконица. – Всё совсем не просто. Видишь ли, я светлая богиня. Я тем сильнее, чем больше хорошего в ваших сердцах. Юджиния и Вальдемар не смогли бы избавиться от своих проклятий, если бы не раскаялись и не наполнили меня силой своей настоящей, не безумной любви, силой своей веры в меня и надежды.

– Ох, – потёрла виски, пытаясь разложить полученную информацию по полочкам. – Всё же какой у вас странный мир! Не знаю, сумею ли когда-нибудь понять его до конца…

– Для того чтобы понять, перестань раскладывать по полочкам. Чувствуй, дочь моя. Живи. Неси свет. Ты ведь теперь моя представительница, – богиня вновь погладила меня большим пальцем по голове, согрев своим теплом.

– Но что я должна делать, как ваша представительница? И что с моими силами? Мне казалось, что я умираю…

– Я заметила, – хмыкнула Матерь. – Нет, просто до этого у тебя был перевес огненного пламени из-за смешения твоей собственной силы и силы Астрид. Теперь же огненное и ледяное пламя пришли в равновесие, твоё тело преобразовалось под их влиянием, хотя внешне это на тебе не сказалось.

А вот это уже обидно! Превратилась в непонятно кого, а даже пару сантиметров роста мне не прибавили!

Матерь хихикнула. Видимо, ей тут невероятно скучно сидеть у себя в святилище, вон как я её забавляю!

Широко-широко улыбнувшись мне напоследок, Богиня поставила меня за песок и соизволила ответить на последний вопрос, уже преображаясь в драконицу:

– А делать тебе ничего особенного не надо. Просто проживи свою отныне очень долгую жизнь, как следует, люби своего дракона, правь Дарнеей, рожай детей. Благословляй тех, кого сочтёшь достойным благословения, прощай тех, кто нуждается в прощении и присматривай за миром. А я буду присматривать с тобой и иногда говорить через тебя с Презиром.

Кажется, быть мне шизиком до скончания дней моих! И, кхм, мне тут уже и детей напророчили! Хотя, постойте-ка… моя помолвка была в колдовскую ночь заключена! Судя по её словам, благословили нас с Дамьеном плодиться, миловаться и выносить друг другу мозг.

– До встречи, Юля. А от семьи Лориканн: «Здравствуй и прощай, девочка».

Я почувствовала, как меня и саму охватывает знакомый дымчатый кокон перевоплощения. И тут меня вдруг стукнуло! Люда!

– А Люся?! Её воспоминания вернулись к ней?! Вернутся?!

– Только если вы обе этого захотите…

Последние её слова я слышала уже словно через вату, после чего дымка драконьей ипостаси взорвалась оранжевыми искрами, выкинув меня в реальность.

Эпилог

Людмила Мельникова

– К вам посетительница, – поставила перед фактом целительница, впустив в палату знакомую светловолосую драконицу.

Мои видения оказались ошибочными. Вернее, всё было не совсем так, как было в моих снах, и я поделилась этим с Азалией Торштен, своей целительницей. Она была сестрой Аларена, открывшего мой дар, и сказала, что такое, в общем-то, нормально для провидцев. Вероятное будущее – не одно единственное. Есть множество его вариантов. Чем сильнее я буду становиться, тем больше подобных вариантов смогу увидеть.

Но битва была. И господин Вальдемар, огромный красный дракон, захвативший Академию, тоже был. К счастью, почти все студенты и преподаватели, за исключением некромантов, попавших под его чары, сумели телепортироваться прежде, чем он замкнул тёмный купол над Академией. Иначе погибло бы куда больше созданий.

А погибло достаточно. Десять студентов при побеге, пятнадцать некромантов и пять драконов в короткой битве. Хотя, это на деле она длилась всего полчаса, а мне тогда казалось, что сражаюсь, как минимум, вечность. Притом, не на хорошей стороне. Это драконы подставлялись, пытаясь освободить Академию, а я, как и все склонившиеся перед господином Вальдемаром некроманты, пыталась убить невинных. Хотя, если с другой стороны посмотреть, драконы сражались за свою будущую наследную принцессу, которую господин Вальдемар выдернул из цепких лап их принца, а некроманты убивали, потому что нас заставляли это делать. Но всё равно тошно.

– Люсь, ты как? – девушка присела ко мне на краешек кровати, ломая пальцы. Вот мышь же. Неужели мы правда были подругами?

– Тупой вопрос, – сипло отозвалась я. Мне, слава, наверное, Матери, удалось выжить, но ранения имелись. Притом серьёзные.

– Да, – кивнула Юлия. – Знала, что ты так ответишь…

И замолчала. Я тоже не знала, что сказать. Если мы когда-то и были так близки, что назывались лучшими подругами, то сейчас воспоминаний нет и говорить не о чем.

– Быть может, мы могли бы… ну… попробовать стать подругами снова? – родила-таки мышка.

Я усмехнулась. Она, конечно, молодец, что пришла, но… Из-за моей дружбы с этой девчонкой меня использовали. Заставили сражаться, влезли мне в голову. Я почувствовала себя такой мерзко слабой и бессильной, что дружить с ней… Какой в этом сейчас толк? Даже если это и не её вина, она просто не сможет помочь мне встать на ноги. Такие, как я, защищают таких, как она, а не наоборот. Но я сейчас не способна никого защищать. Слабая, слабая, слабая…