Хорошая иномирянка, плохая иномирянка

Когда к поцелуям присоединились руки, я пропала. Одна рука ласкала грудь, другая юркнула под юбку и заскользила по бедру. А ведь нижнего белья-то мне не выдали. По его ласкам я за всё это время истосковалась, потому мне хватило лишь пары движений одним пальцем внутри, чтобы достигнуть первого пика.

Дамьен самодовольно хмыкнул, а я приподнялась на локтях и шепнула ему в ухо:

– Я тоже скучала…

Но этого было мало. Мало, чертовски мало. Ни я, ни он, удовлетворены до конца не были. Поддразнённый моим шёпотом, принц, недолго думая, избавился от мешавших брюк сразу вместе с бельем, задрал юбку и вошёл. Нежности нам обоим больше не хотелось, потому он с самого начала задал быстрый темп, а я охотно подавалась бёдрами ему навстречу.

Из спальни принца мы вышли только вечером.

Глава 20. Пора

Людмила Мельникова

Сказать, что зимние каникулы у меня прошли хорошо, – значит, ничего не сказать. Это были лучшие каникулы в моей жизни и ни внезапно обнаруженный дар провиденья, обязавший меня каждое утро медитировать и зачитываться книгами по менталистике, ни придворные выскочки, ни стервозная бабуля Неса не смогли мне их испортить.

Кстати, о семье Неса, если уж бабулю упомянула. Нынешний король, прадедушка моего змеёныша, – вдовец. У них с его женой-морской змеей, происходящей из очень благородного рода, всего один сын, роды которого и отняли у королевы жизнь. Прадедушка Неса, что довольно благородно, с тех пор так и не женился и ограничился одним наследником, дедулей моего искусителя, в которого Сейрён и пошёл характером.

Наследный принц Тавернес в общении оказался весьма приятен, с ним было о чём поговорить, и я ему понравилась. Мол, бойкая, властная, управу и на его внучка, и на королевство найду. А ещё Тавернес самолично вызвался помочь мне с занятиями менталистикой и страховкой во время медитаций. Мировой дедок, в общем. Если мне удавалось добраться мыслями до его сознанья или погрузиться в горячо не любимый мною из-за магистра Тризарда медитационный транс, то он меня подкармливал пироженками. А поскольку занимались мы задолго до шести, продегустировано было много вкусностей.

А вот жена у принца Тавернеса – бабуля противная. Чистокровная морская змеюка, у которой, кажется, старческий маразм. Её искренне возмущало, что её единственный сын, отец Неса, женился не на аристократке, а на магичке, и ещё больше задевало то, что внучок привёл в дом возлюбленную магичку, к тому же, неместную. Причитания про вымирание благородной крови и обесценивание былых ценностей сначала раздражали, а потом даже веселить стали. Всем не понравишься, а люблю я всё же Виэрнеса, а не его высокомерную бабулю.

Зато родителей Неса я зря опасалась, потому что принц Араниэс и принцесса Лира оказались просто чудесными. И совсем не великими, ужасными и чопорными принцем и принцессой из какого-нибудь исторического сериала о любви. Хотя, Араниэс всё же был горделивее и придирчивее сына и то и дело меня воспитывал. Волосы за столом собери, ешь десерт этой ложечкой, а не вон той, держи спину прямо, оскорблений в свою сторону не позволяй… Можно было бы посчитать, что я не нравлюсь ему, как и его прелестной матушке, если бы не два обстоятельства. Во-первых, все его упрёки сопровождались подсказками. Его целью не было меня оскорбить, указать на то, что недостойна его сына, он помогал мне освоиться и держаться достойно. Во-вторых, он сам был женат на девушке из обычной семьи.

Принцесса Лира была даленкой, человеком и магом-целителем. Из всех обитателей дворца она была мне ближе всего. Простая в общении, понимающая все мои женские заморочки, которые что Виэрнесу, что Араниэсу кажутся незначительными, а ещё рассказывающая отменные истории про своего несколько заносчивого муженька. Отец моего змеёныша во времена учёбы в Академии был тем ещё склочником и то и дело попадал в корпус целителей, где Лира помогала магистрам, за что получала надбавку к стипендии. Девушкой она была трудолюбивой, упорной, всего добивался сама, а он попытался внаглую за ней приударить, так, чтобы переспать и забыть. Она его, разумеется, послала куда подальше. Но у принца, морского змея, хищника, началась игра в завоевателя, и Араниэс никак от неё не отставал с дурацкими предложениями, пока Лира во время очередного его лечения не подмешала ему в лекарство одно натуральное эльфийское зельице, после чего за принцем начала гоняться вся… мужская половина Академии. Ох, как он умолял её снять с него эффект подмешенного зельица! Лира сжалилась, а он… влюбился по-настоящему. И ведь завоевал, змеёныш.

В общем, семья у лорда Виэрнеса Сейрёна оказалась неплохая. А каникулы в волшебной Морении обернулись настоящей романтической сказкой! Постоянные занятия заставили мои видения-сны отступить на какое-то время, но я не обольщалась лишний раз. Свои способности я, конечно, всегда оценивала по достоинству, но выше головы прыгать – глупо.

В Даленскую Академию Магии возвращалась отдохнувшая, с сумкой подарков от королевской семьи и Неса. Свою стипендию пока копила, да и не давал мне мой змеёныш её тратить: зачем, когда есть такой весь из себя замечательный он, способный сам обеспечить свою девушку? А в перспективе, возможно, и не только девушку, если учитывать рассказы других студенток о морских змеях… Так, не думать об этом! Сейчас задача наслаждаться!

– Со мной или к себе сначала заглянешь? – поинтересовался Виэрнес, которому так и не терпелось утащить меня в комнату и стребовать выполнение обещания. Вчера я весь день собирала вещи, прощалась со сказочным Мортаном, с его маленькими улочками, набережной и кучей магазинчиков и на Неса меня просто не хватило. Легла и вырубилась, хотелось отоспаться в шикарной королевской постельке перед началом занятий. А мой змей-искуситель обиделся, вот и пришлось пообещать, что уж сегодня-то его без сладкого не оставлю, как-никак последний выходной перед началом занятий. Но я ведь не говорила, когда именно ему это сладенькое перепадёт.

– Да погоди ты! – отмахнулась и выдернула у него из рук сумку. – Дай хоть вещи разберу, в купальню схожу, переоденусь, – перечислила жизненно необходимые мероприятия, а под конец добила:

– Тебе бы тоже поход в купальню не помешал!

– Вот как? – заломил бровь Нес. – Мне напомнить тебе, что ты с утра наведалась в королевские купальни и до сих пор благоухаешь?

– Я наслаждалась тем, что доступно, – хмыкнула, ничуть не устыдившись. – Но ты только подумай: я ведь в последний раз мылась в другой стране, в другом городе! У меня на Родине негласная традиция после путешествия на такие дальние расстояния первым делом идти смывать дорожную пыль и грязь.

– У тебя на Родине существуют портальные мгновенные перемещения? – парировал Сейрён. Ух, ну нет, меня он не переговорит, вот уж в этом я уступаю крайне редко и лишь в особых случаях.

– У меня на Родине существуют негласные традиции! Ты разобьёшь мне сердце, если не позволишь последовать одной из них, – подмигнув, я поудобнее перехватила в руках сумку и уже собиралась рвануть в общежитие, как в портальном зале Академии появилась парочка других студентов.

Парня я опознала сразу, так как персоной он был весьма известной. Дамьен Дарнейский, дракон и наследный принц Дарнеи, с которым Нес сцепился в столовой в первый день в Академии. С ним ещё тогда была его сестра с таким сложным имечком Клема… Клемен… Не помню. Я вообще смутно помню, что тогда происходило и чем была занята, в то время как водники и огневики пускали друг в друга заклинания разной мощности, но сейчас не об этом речь.

Принца сопровождала миниатюрная светловолосая девушка, стоявшая ко мне спиной. Когда она чуть повернулась, позволив принцу обнять себя за талию, я получила возможность увидеть её лицо и узнала… Юлию Кейран. Девчонку из моих снов.

Ничего не говоря Сейрёну, рванула в сторону драконьей парочки. Какого чёрта в своих пророческих снах я дралась с ней?! Откуда она меня знала?! Кто такой этот «господин Вальдемар», которому нужна эта пигалица?!

Но для начала надо проверить:

– Юлия?

На имя она откликнулась мгновенно. Значит, королевский целитель ни в чём не солгал. Нет, я итак не сомневалась, но всё же до сего момента реального подтверждения моему провиденью у меня не было.

Девушка подняла оленьи серые глаза, и заметно напряглась в объятиях своего парня. Смотрела так, словно…

– Люся?

Словно меня узнала.

Юлия Кейран скинула руку принца и подскочила ко мне за долю секунды. Вот она там – а вот уже дышит мне в грудь. Чужие руки обвились вокруг моей шеи, словно это более чем естественно.

– Кхм, я не в курсе, какие там традиции у драконов, но в моей стране не принято вторгаться в личное пространство незнакомцев, – кашлянула я, отцепив от себя эту странную девицу.

– Люсь, ты чего? – девушка насупилась. – Ты обиделась, да?

– С чего бы? – от такого заявления я даже опешила. – Я тебя не знаю. А вот ты откуда-то меня знаешь. Откуда?

– Юля, пошли, – её принц мягко дёрнул её за руку на себя, но она и с места не сдвинулась. А я отметила, что даже не поняла, когда он успел подойти: всё на девчонку смотрела.

– Я понимаю, что ты могла обидеться, но не до такой же степени… – девушка нахмурилась, голос у неё, кажется, слегка задрожал, а в глазах замелькали янтарные искры, в очередной раз подтверждая реальность моих видений.

– Не понимаю, о чём ты… – начала я, но пигалица, на вид такая слабая, вдруг сорвалась.

– Всё ты понимаешь! – и голос такой обиженный-обиженный. – Не могла же ты за несколько месяцев лучшую подругу забыть, с которой в одной школе училась и в один универ поступала, пока нас сюда с Земли не занесло!

Я уже хотела ответить этой соплячке что-нибудь едкое, но Нес вдруг притянул меня к себе за талию, так, что оказалась крепко-крепко прижатой к его спине.

– Ваше Королевское Высочество, держите свою подружку подальше от моей невесты, – ни с того ни с сего заявил Нес. Я даже воздухом подавилась.

– Лорд Сейрён, это я вам советую держать вашу даму подальше от моей невесты, – едко отозвался ему в ответ драконий наследник. – Ведь именно она подошла к нам первой.

– Однако непристойно вести себя начала не она, – зашипел Сейрён, а руки его плотнее сомкнулись на моей талии.

– Отчего же? – усмехнулся принц, заталкивая свою подружку себе за спину. У той дрожали руки, а между пальцев скакали искры. – Моя невеста обрадовалась встрече с той, кого считала своей лучшей подругой. Это уже ваша многоуважаемая невеста повела себя неподобающим образом.

– Дамьен! – возмущённо отозвалась девчонка за спиной дракона, и в тот момент я была с ней солидарна: вообще-то, мы бы и сами разобрались, с чего это эти бараны вмешались? Я, конечно, люблю Неса, но:

– Сейрён, не лезь не в своё дело!

– Всё, что касается тебя, – моё дело!

– Юля, не вмешивайся! – а это уже Дамьен своей светленькой.

Мы встретились с ней взглядами, и мне вдруг стало так больно, что даже ноги подкосились. Словно я не раз уже переглядывалась с Юлией Кейран. Нет, не так… С Юляшкой. Ей так не подходит это её строгое полное имя.

«Пора», – чужой холодный голос вдруг ворвался в сознанье, словно дрелью путь мне в голову просверлил. Хотелось кричать, выть от боли, но ни единого звука не сорвалось с губ.

«Твои воспоминания оказались весьма полезны, девочка. Помогли узнать твою подругу», – разговаривал со мной незнакомый мужчина. Что-то происходило, парни спорили, Юлия пыталась образумить Дамьена, и никто словно и не замечал, что мне плохо.

«Они действительно не замечают, – хмыкнул незнакомец. – Ведь твоим телом сейчас управляю я, и твоя боль на лице не отражается. Ты оказалась неплохим вероятным некромантом, а все хоть сколько-нибудь одарённые некроманты мне подвластны и уязвимы передо мной. Думаю, ты заслуживаешь знать хотя бы это в награду за твои воспоминания».

О чём он говорит?! Вот о чём?!

«О том, что ты действительно лучшая подруга Юлии. Её главная слабость. Пришло время тебе снова выступить на моей стороне, девочка», – после чего моими губами были произнесены совсем не мои слова:

– Юля, угомони, наконец, своего дракона! И отстань от нас с Несом! Неужели не поняла, что никакой дружбы между нами больше быть не может? Ты – драконица, должна быть со своими огненными, а я предпочитаю общество водников. Мы не в очередном тупом романе, которые ты так любишь читать, где во имя дружбы прут против всего мира. Выбирая между тобой и Несом, я выбрала его. Да и кто бы на моём месте выбрал тебя? Ты ведь слабая, жалкая, ни на что без других не способная! Как жаль, что я не могу по-настоящему тебя забыть!

А под конец я показательно печально улыбнулась.

Мир содрогнулся. От девчонки во все стороны полетели огненные шары, сопровождаемые яростным шипением. Или это была не ярость, а душевная невыносимая боль?

Глава 21.Всё начинается с любви

Юлия Кейран

Все начинается в любви:

мечта и страх,

вино и порох.

Трагедия,

тоска

и подвиг —

все начинается с любви.

Роберт Рождественский

Время, проведённое с Дамьеном Дарнейским в Дарнее, было для меня подарком. Мы говорили, по-настоящему говорили. В моём голосе больше не проявлялись презрение, отвращение, ненависть или неприязнь, а в его теперь было столько нежных, ласковых ноток, что мне оставалось только поражаться тому, какой слепой можно быть из-за собственного упрямства и нежелания принять мир вокруг себя.

Правда, не все отрицательные характеристики, которыми я награждала драконов, надуманы. Всё же они страшные эгоисты. Когда я попросила Дамьена не уведомлять о моём возвращении лорда Аврина или хотя бы не позволять ему пересекаться со мной, тот заявил, что уже распорядился, чтобы крайне занятой и совершенно незаменимый государственный чиновник и друг королевской семьи отправился на переговоры с эльфами: у них извечные проблемы с границами, так как драконы то и дело рвутся оторвать кусочек от плодородной долины остроухих. И сделал он это для чего? А чтобы меня от себя не отпускать все праздники.

Так что его эгоизм пересёкся с моим, и мы много гуляли вместе. Принц был вежлив, романтичен и статен, как в тот день, когда я увидела его в студенческой столовой. Мы негласно начали нормальные отношения. Хотя, драконьи гормоны – это что-то с чем-то всё-таки. Тянуло друг к другу постоянно. И притяжению мы вот нисколько не сопротивлялись.

– А это что? – спросила я одну из наших ночных прогулок по столице.

На площади среднего уровня города, в котором проживали обеспеченные горожане, стояло огромное сердце из серебра. Вокруг сердца близко друг другу располагались небольшие магические фонарики, от которых исходил красный свет. Такой же свет исходил и из одной половины скульптуры.

– Драконье сердце, – Дамьен подошёл ко мне, приблизившейся почти вплотную к статуе, и обнял за талию. – По легенде, его сотворили в память о великой любви драконьего наследника и неизвестной драконицы и установили здесь тысячи лет назад. Старый скульптор так и не назвал их имён, но мы предполагаем, что наследником был кто-то из побочной ветви нашего рода. А даже если никакой истории любви и не было, скульптура необычная. Исходящий от неё свет никогда не гаснет и не требует магической подпитки. А ещё…

Он вдруг поднял мою руку и положил на серебряную половину сердца. Под ладонью приятно защекотало, и серебряная половина начала преображаться, чтобы через минуту засиять как её прекрасная половина.

Я удивлённо посмотрела на Дамьена, который держал свою ладонь на другой половинке.

– Это…

– Если сердце окрашивается в красный полностью, это значит, что любовь между драконами истинна и благословлена Великой Матерью, – он отнял мою руку от сердца и сжал обе ладошки, таким маленькие на фоне его, в своих ладонях. – Значит, что есть шанс быть любимыми и счастливыми.

А потом он склонился для поцелуя, и когда его тёплые мягкие губы коснулись моих, сердечко в груди забилось так часто, как до этого ни разу не билось. Осознание того, что наши чувства правильны и благословлены высшими силами было таким радостным, таким удивительным!

Если бы я только знала, что счастье такое хрупкое и недолгое. Наткнувшись на Люсю в Академии, я обрадовалась: вот теперь-то я точно смогу и с драконами договориться, и с Люсей пообщаться. Но она… место для меня в её жизни больше не было. Это ударило по нервам, ранило не хуже ножа… Люда была важна для меня. Моя первая, лучшая и самая настоящая подруга, которой я доверяла всё-всё на свете, отвернулась от меня. Да, у неё были причины, но… но… принять это было моих сил.

И моему спокойствию пришёл конец. Стало так больно, словно мне в сердце когтями вцепились и из груди его вырывали. Я пыталась защититься, сила выплеснулась, полилась нескончаемым потоком огненного и ледяного пламени. Последним, что я услышала, прежде чем потеряла сознанье, были крики и хлопанье сильных, очень сильных и больших крыльев.

Это была случайность. Я понимала это на задворках сознанья. У человека рука дрогнула. Он не хотел убивать.

Но он хотел угрожать! И угрожал! Держал моё сокровище, приставив ей нож к горлу. Смел требовать объединённое войско огненных и ледяных отдать им Долину в обмен на жизнь маленькой наследницы. Моей Линакары!

Крик сорвался с запозданием. Я не понимала, что делала, действовала исключительно по велению внутреннего голоса. Мою девочку. Мою драконочку. Мою дочь, да чтоб он сдох в страшных муках.

– Юджиния…

Голос Вальдемара выдернул меня из оцепенения. Я огляделась вокруг: стены, пол и потолок покрывала ледяная корочка. Вокруг были разбросаны людские тела. Без голов. Откусанные головы лежали кучкой у трона. А в моих лапах лежала маленькая мёртвая драконочка с перерезанным горлом.

– Ненавижу.

– Я тоже, – Вальдемар ткнулся мордой мне в бок. – Я тоже…

Потянулся лапой к нашему сокровищу. Той, кто уж точно ни в чём не была виновата.

Мы с Вальдемаром одичали. Убивали без разбора, без былой надежды на возможный мир. Никогда и ни за что я не позволила бы жить тем, из-за кого Линакары больше не было. Не было её лучезарных золотых глаз, весёлого заливистого смеха…

Я почти забыла о наличии второй ипостаси и, наверное, ты бы сказала, что сошла с ума. И действительно, с ума я сойду, но позже. В тот момент, когда люди подстрелят моего огненного дракона, моего Вальдемара.

Боль от потери неотъемлемой половины своей души оказалась для меня просто невыносимой. Я превратилась в чудовище, которого люди так жаждали, которое сами создали. Сколько прекрасных ледяных статуй было мною создано, сколько голов откушено! Меня боялись. Боялись больше, чем всё драконье племя.

Я бы уничтожила людскую расу. Убила их всех, преследовала бы каждого, пока от них и следа бы не осталось, хотя их и было значительно больше, чем драконов. Но появилась магия. Появились некроманты, способные поднимать и подчинять мёртвых, и люди стали подниматься с колен, на которые я их поставила.

Тем не менее, драконы по-прежнему оставались довольно могущественными хищниками. Чтобы победить, им нужно было, чтобы нас стало меньше. Хитрость и бессердечие людей не знали преград: нашёлся чокнутый некромант, который решился предложить мне, готовой откусить ему голову, сделку. Люди сохранили тело упавшего на их конницу Вальдемара в качестве трофея, и теперь могли использовать его в своих целях. Мне предложили воскрешение возлюбленного, вечную жизнь с ним в обмен на моё подчинение.

Как я уже сказала, я была безумна, готова сделать всё, что угодно, чтобы вернуть себе свою недостающую половину. Тогда из ледяной драконицы я превратилась в чужую шавку, достойную смерти за всё, что совершила.

Юджиния прервалась на какое-то время, вытолкнула меня из своих воспоминаний в горячую темноту моего сознанья. А потом впервые предстала передо мной как собеседница.

Её образ был мне смутно знаком: подобная картинка уже мелькала в голове. Красивая, высокая, с длинной русой косой и в белоснежном платье, обагрённом кровью. От её шеи, по груди и до самого подола тянулось пять кровавых полосок. Её на вид такие слабые руки сжимали кинжал, с лезвия которого в пустоту срывались алые капли. Кап-кап-кап…

– Ужасно, да? – понимающе кивнула Юджиния. – Но, к сожалению, это моё ярчайшее воспоминание, величайший грех, за который я расплачиваюсь. И, знаешь… – она отбросила кинжал в сторону и приблизилась ко мне, попытавшись взять за руки, но я отшатнулась: не так давно в этих руках было оружие с обагрённым лезвием.

Драконица преодолела моё слабое сопротивление и сжала мои ладони:

– Кажется, пришла пора искупить свои грехи.

– Что тогда произошло, Юджиния? О чём вы? – я попыталась высвободить руки, но ледяная этого будто бы и не заметила. Опустила голову и зажмурилась, прежде чем резко распахнуть глаза и ответить:

– Тот некромант поручил мне задание, – она поджала губы, – такое, что не под силу им, но под силу мне. А ещё проклял меня, чтобы не сумела пойти против сделки: если бы я не выполнила то поручение, то умерла бы, дав им возможность воскресить себя в виде подвластного им умертвия, а тело Вальдемара бы осыпалось пеплом.

– И вы?

– Юля, не будь дурой и не задавай глупых вопросов, пока я не усомнилась в правильности своего решения, – зашипела Юджиния, вынудив меня заткнуться. – Я должна была уничтожить клан ледяных. Будучи их принцессой, дочерью глав клана, я пользовалась доверием и уважением. Не ладила с родителями, правда, но они всё же любили меня… как умели. Они были настоящими ледяными, жёсткими главами, чьи сердца были выточены изо льда.

Девушка прикрыла глаза. По её щеке медленно стекала слезинка. У подбородка она заледенела и сорвалась вниз ледяным кристалликом.

Попасть в военный лагерь в Хрустальных Горах было легко. Меня пустили без проблем. Я следила за каждым своим шагом, боялась и вместе с тем горела от безумия. В голове было только имя Вальдемара. Я повторяла его одними губами, и это придавало мне сил. Мне казалось, что цель оправдывает средства, так дика и глупа я была в те последние годы своей жизни.

Мои родители были рады меня видеть. Я никогда не видела их такими: встревоженными, плачущими. Всегда отчуждение, всегда холод, всегда надменная маска, величие, стать. И тут… я растерялась, и в тот же миг почувствовала, как смерть приближается ко мне со спины, кусает за пятки, обещает поработить меня и забрать Вальдемара навсегда. Тогда я нанесла удар.

Отец обнимал меня, не сразу понял, что я действительно на него напала. Не знаю, сумел ли он осознать это, прежде чем жизнь его покинула. Потом была мама. Она упала на колени перед ним, хватило удара со спины… После глаза застила алая пелена, а когда спала, в Хрустальных Горах не осталось никого живого, кроме меня самой. Так я стала последней из ледяных драконов.

– Так вот почему ледяные исчезли…

Я отшатнулась от Юджинии, из глаз которой стекали слёзы. Слёзы-льдинки больше не исчезали в пустоте, они плавали в ней, напоминая о её грехе. Словно звёзды в ночном необъятном небе.

– Да, – печально улыбнулась она. – Ты правильно меня боишься, девочка, правильно. Но, боюсь, тебе всё же придётся дослушать и довериться мне, потому что иначе война вновь придёт в этот мир и с лица земли исчезнут теперь уже огненные.

Я сглотнула.

С поручением я справилась и теперь некромант обязан был выполнить обещанное. Он как-то изменил их базовые заклинания, усовершенствовал и сам, наверное, не знал, кого создаст. Ведь он обещал мне разумного, не отличимого от живого возлюбленного. И он создал чудовище, которое сейчас угрожает Презиру.

Вальдемар пробудился как высший из мертвецов, могущественнейший из них. Он вернулся в мир живых магом-некромантом, и столь силён он был, что поглотил силы и своего создателя, и бывших поблизости магов-некромантов. И хотя мы оказались свободны, так как совладать с могуществом Вальдемара было никому не под силу, прежними не были. Мы были монстрами, помнившими лишь одно светлое чувство – любовь друг к другу. Но я потеряла рассудок, а он из-за заклинания воскрешения жаждал убивать.

Так закончилась война между людьми и драконами и другими расами, и началась война всего мира против двух, кому просто хотелось убивать. Нам было плевать на всех: от нас осталась лишь оболочка да любовь.

В конце концов, на нас нашлась управа. Мы поселились в Тёмных Лесах в Морении, где морские змеи создали идеальный мир смерти и разрушения. Там нас и одолели объединённые расовые войска, уже давно одарённые магией Матерью. Я была смертна, и драконьим войскам удалось убить меня, растерзав.