Первый поход

– О чем говорить, Васек, – Витька сгибал побелевшие пальцы, но упрямо продолжал курить. – Гробим свое здоровье, рвем спины. А что в итоге? Неплохие деньги по меркам тех, кто привык есть кашу без масла и суп без хлеба. И так что – до самого конца?

– Ты видишь другой выход? – мрачно спросил я. – Поступить в университет? А не поздно?

– Я, вообще-то, учился, – Чиграш наконец-то докурил, бросил окурок под колеса вагона и натянул перчатки на дрожащие руки. – Только вот, знаешь ли, жратвы от этого не прибавилось.

Помню, я тогда очень удивился. Внешний вид Чиграша, его манера общения, в конце концов, кличка – все это абсолютно не вязалось с его университетским прошлым. А оказалось, что он еще и инженер. Вот только механизмы, которые он должен был проектировать и обслуживать, канули в Лету. Технологический прорыв, который коснулся и нашей страны, уничтожил многие профессии. Жить стало лучше, как казалось на первый взгляд, но далеко не всем. Целые слои общества остались не при делах – их начали вытеснять высокие технологии. Конечно, если была голова на плечах, можно было попасть в струю, освоить кое-какие специальности и жить безбедно. Но, увы, желающих было гораздо больше, чем возможностей.

Зато в век информационных технологий вагоны по-прежнему разгружали живые грузчики. Эта сфера деятельности была востребована круглый год – объем грузоперевозок увеличивался в геометрической прогрессии. Крупные компании могли себе позволить автоматическую разгрузку и смарт-вагоны. Но если речь шла о тушенке или водке, остро вставал вопрос себестоимости таких наворотов. Поэтому картонные коробки с этим нехитрым добром выгружали из товарных составов такие вот Чиграши и Коты вроде меня.

– А ты бы хотел уехать, Васек? – неожиданно спросил Витька. Он не торопился заканчивать перерыв и теперь боролся с искушением вновь закурить.

– Уехать? – медленно переспросил я, пытаясь понять, что он имеет в виду. – Куда? На Дальний Восток?

– Да нет же, – Чиграш раздраженно махнул рукой. – Там только учителя и врачи нужны. Не будешь ведь ты и там вагоны разгружать, – он нервно хихикнул и закашлялся.

– А куда еще? – немного обиженно спросил я. – За границей ненамного лучше. Куда ни приедешь, везде одинаково. Все роботизировано и компьютеризировано.

– Вот то-то и оно, – кивнул Чиграш. – Я имею в виду туда, где все по-другому. Где неважно, грузчик ты или физик-ядерщик. Где все зависит только от тебя. От твоей силы, от твоей хитрости.

Я стоял и молча слушал Витьку. Давно его так не прорывало – обычно он был молчалив, а разговаривал, как правило, только если нужно было обсудить рабочие моменты или просто надоедала тишина.

– Я иногда думаю, – продолжал он, – как было бы хорошо, если бы случилась какая-нибудь катастрофа или война.

– Ты дурак, что ли? – рассердился я. – И так живется не очень, а ты еще войны хочешь!

– Не кипятись, – спокойно и как-то грустно сказал Витька. – Мне, правда, кажется, что человечеству необходима встряска. Вспомни, к примеру, девятнадцатый век. Или даже начало двадцатого. Каждый поход в море был приключением, а уж полет, скажем, на дирижабле, и вовсе мог стать последним. Телефон только-только начинал входить в обиход, машина была как сейчас, скажем, личный самолет…

– У меня, например, и сейчас машины нет, – усмехнулся я. – А у некоторых она и вправду как самолет.

– Не спорю, – кивнул Чиграш. – Но я не о том. Дело даже не в деньгах. Прогресс нас сожрал, Васек, понимаешь? Стер индивидуальности, отнял тягу к познанию мира. Ты бывал за рубежом, Кот?

Я отрицательно помотал головой. Я и в России-то особо почти нигде не был.

– Я был, – вновь обескуражил меня Чиграш. – Там все то же самое, Кот, то же самое. Если раньше ты приезжал в другую страну, то оказывался, по сути, в ином мире. Другие люди, другие порядки, традиции. А сейчас что в России, что в Африке, что во Вьетнаме даже одни и те же кафе…

– Давай вагон разгружать, Чиграш, – попросил я. – Дело к вечеру близится, температура падает. Нам бы хоть часов до семи управиться, потом настоящая жесть начнется.

– Разгрузим, – махнул рукой Витька и все же достал новую сигарету. – Пять минут погоды не сделают.

Я уже начинал замерзать и теперь стоял, притопывая. Пальцы на ногах отваливались.

– А представь, если бы сейчас вдруг тряхануло всю Землю, – выпустив густую струю дыма, продолжил Чиграш. – Коммуникации разрушены, интернета нет, хаос. Разграблены склады с оружием, люди организуют коммуны и занимаются выживанием. Не решают вопросы, какой унитаз поставить – белый или черный, – он уже начал заметно раздражаться, – и не как к бабе без денег подкатить! А выживанием, Кот, вы-жи-ва-ни-ем!

Чиграш сорвался на крик, закашлялся, сплюнул густую мокроту и выбросил недокуренную сигарету.

– Ты заболел? – участливо спросил я. – Кашель у тебя нехороший.

– Ерунда, – отмахнулся Витька. – Уже неважно.

– Что значит «неважно»? – возмутился я. – Ты и вправду хочешь как Крутицын?

– Завтра пойду к врачу, Кот, – тихо сказал Чиграш. – Обещаю.

Он прислонился к заиндевевшему вагону и тяжело дышал.

– Надоело мне, Кот, – вновь начал он. И в голосе на этот раз слышалась какая-то черная тоска. – Каждый день одно и то же. Грузить чертовы вагоны, чтобы купить поржрать, чтобы были силы на следующий день разгружать очередные чертовы вагоны…

А сколько я уже здесь? Кручусь в этом круговороте…

– Ты не в себе, Чиграш, – И вот что мне сейчас с ним делать? – Давай разгрузим и пойдем в кафе. Посидим, попьем чая. Или пива? Можно пива – надо и на удовольствие иногда деньги тратить. Поговорим, обсудим все. Погреемся после работы. Ты глянь – вокзальная башня минус двадцать четыре показывает.

– Почему я живу как какой-то мусор, – с болью в голосе спросил Чиграш, не обращая внимания на мои слова. – Зачем я шесть лет учился – чтобы жить в съемной комнате и грузить тушенку? И чтобы девушки смеялись, узнав о моей работе? Им наплевать на то, что я инженер, Кот, наплевать! Главное, что разгружаю тушенку!

Он вновь сорвался на крик и зашелся кашлем.

– Чертово общество! – Витька чуть не плакал, навалившись на корпус вагона. – Куда мне идти? Переучиваться? В тридцать лет?

– Витька, – неуверенно сказал я. – Чиграш…

– Может, я смогу вам помочь, молодые люди? – раздался ясный беззаботный голос.

Мужик в старомодных очках и шляпе, в костюме-тройке, вышедшем из моды, наверное, еще лет двадцать назад, не меньше. В руках кожаный портфель. Где-то я его раньше видел… Или нет? Но лицо откуда-то мне знакомо.

– Вы хотели войны, Виктор? – спросил мужик Чиграша. Своим видом он явно выбивался из окружающей действительности. Мороз за минус двадцать, а он в костюме и даже не мерзнет! – Не получится. Никому это не выгодно и никому не нужно. Прогресс не остановить, вы это тоже прекрасно понимаете. И не один вы остались за бортом, когда общество скакнуло вперед. Вам еще хорошо живется, дорогой мой. Представьте, каково старикам!

– Кто вы? – хрипло спросил Чиграш.

– Да-да, вы кто? – грозно добавил я, хотя необходимости в этом не было.

– Мое имя вам ни о чем не скажет, – улыбнулся мужик. – Достаточно будет того, что я помогу вам. Вам, Виктор, – он кивнул Чиграшу, – или вам, Василий.

Что? Он знает меня? И хочет мне помочь? Но мне помогать не надо! Я не просил. Сумасшедший какой-то. Точно, псих! Напугать его, чтобы побежал, дороги не разбирая…

– Уйти сможет только один, – спокойно продолжил мужик в тройке.

Черт, да он же явно какой-то маньяк. Избить его и сдать полицейским? Сбежать?

– Лучший мир, – очки блеснули при свете зажегшегося фонаря, – где все зависит от вас. От вашей силы, от хитрости и от умений. И где никому не важна ваша профессия, где вас судят по делам.

Я уже хотел было броситься на мужика, но резко остановился, увидев как позади него задрожал воздух, свертываясь в воронку.

– Вы кто? – вновь спросил Чиграш, но теперь уже с любопытством и какой-то надеждой.

– Туда попадет только один из вас, – странно улыбаясь, сказал мужик, по-прежнему игнорируя вопрос Витьки. – Тот, кто останется жив.

Кажется, Витька мгновенно сошел с ума: он замер, скосив на меня глаза, и в следующую секунду набросился с диким ревом. Он яростно бил меня кулаками, целясь в глаза и в уши, стараясь ослепить и оглушить. Сперва я только защищался, но потом понял, что Чиграш искренне вознамерился меня убить. Я с размаху ударил его в челюсть, но тут же пропустил ответный удар по шее…

Мы упали, сцепившись в смертоносный клубок, и теперь катались по земле, со страшной силой молотя друг друга. А мужик в тройке, очках и шляпе, широко улыбаясь, смотрел на нас. Воронка позади него еще больше расширилась, сквозь нее проступали какие-то неясные очертания.

– Я! Хочу! Уйти! Отсюда! – Чиграш словно заколачивал каждое слово мне в голову.

Я почувствовал, как силы покидают меня, в глазах темнеет, а крики Витьки будто доносятся с соседней улицы.

– Я! Уйду! Туда! Я! – орал сумасшедший Чиграш. Очередной удар, и я отключаюсь… Мне не больно. Мне просто обидно. В новом мире окажусь не я, а Чиграш. Почему для меня это так важно?

– Вася! – позвал меня кто-то и я проснулся. – Кот!

Непонимающим взглядом я уставился в темный силуэт, склонившийся надо мной. Кирилл, кинжальщик, пытался меня разбудить, шлепая ладонью по лицу.

– Ну ты и спать! – обрадованно воскликнул он, когда увидел, что я наконец-то проснулся. – Приказал нам вскочить на рассвете, а сам дрыхнешь! Мне даже показалось, что ты не дышал.

Он что, действительно, решил, что я умер? Волновался?

– Все равно, можно было обойтись без пощечин, – проворчал я. – Иди наверх, ждите меня с Леной там.

Кирилл, кивнул, видимо, извиняясь за то, что пришлось меня слегка поколотить, и вышел. А меня не покидало странное ощущение, оставшееся после сна. Витька-Чиграш бросился под поезд задолго до того, как я прошел испытание и попал в этом мир. С чего вдруг он мне приснился?

Глава 9. Железнобокие

Когда, наконец-то, получилось полностью отойти от неожиданного сна, я еще раз прокрутил в голове обстоятельства своей побудки – пожалуй, мой паладин света и кинжала все-таки позволил себе лишнее. Не настолько, чтобы принимать крайние меры, но достаточно, чтобы напомнить парню его место. Что ж, похоже, кого-то сегодня будет ждать день потрясений.

Выбравшись наружу, я махнул рукой стоящим наготове Лене и Кириллу и повел их к Рыжему. Как ни странно, кузнец уже проснулся и был даже бодр и весел – его, судя по всему, вчерашняя ночь не утомила, а, наоборот, придала сил.

Оставив своих паладинов примеривать новую броню – с моим комплектом попросил Рыжего пока не спешить – я сходил позавтракать, а когда вернулся, честное слово, даже не признал сразу своих недавних оборванцев. От старой брони остались только кожаные ремешки креплений; никакой ржавчины, погнутых краев или следов от старых пробитий – абсолютно новая, блестящая в лучах утреннего солнца броня. Даже жалко будет подставлять такую под зубы мертвяков, хотя о чем это я – просто снимем ее и поработаем в одних поддоспешниках, так, наверно, и процесс быстрее пойдет, и ломаться ничего не будет.

– Кот, а почему щит только Кириллу сделали? – Лена с явной обидой в голосе ткнула пальцем в небольшой черный круг с кроваво-красными разводами по краям, закрепленный на правой руке кинжальщика.

– Моя преееелесть, – тот не удержался и попытался подначить девушку.

– Так, прекратить! Подобное поведение не достойно света, – как же я был прав, когда выбрал себе именно эту стихию. Попробовал бы я сказать что-нибудь похожее адептам хаоса или тьмы! А вот свет, он как будто создан для того, чтобы выстроить четкую и понятную вертикаль власти. – Вы оба паладины, но ты, Лена, еще и мастер веревки, так что твоя приоритетная задача – контроль и лечение. Кирилл – мастер кинжала, это не идеальный вариант для первой линии, но за неимением лучшего именно он должен будет стараться всегда принимать первый удар и прикрывать тебя. Поэтому щит ему и достался.

– Я поняла, – тихо прошептала Лена. Серьезно? Одна прочувственная речь, и даже никаких споров? Когда все так хорошо, лично я сразу начинаю искать подвох. Вот только здесь и сейчас я пока ничего подозрительного не вижу.

– Сегодня постараемся еще достать черной породы и тогда сможем усилить и остальные куски брони из ваших комплектов, – увидев радостные улыбки на лицах паладинов, я махнул рукой, предлагая выдвигаться.

– Кот, – Рыжий, который все это время стоял в стороне и что-то обдумывал, наконец, решился задать свой вопрос, – твои ребята рассказали про священный огонь. Что это за способность?

Признаться, я рассматривал распространение слухов про свое пламя как элемент имиджа, но что-то кузнец уж больно взволнован. Опять какие-то тайны?

– Свет должен быть с кулаками, – отвечаю как можно более уклончиво. – А что? Хочешь мне что-то рассказать?

– Да нет. Просто не ожидал, – еще больше смутился тот. – Очень сильная способность, похоже. Поздравляю!

И, ссутулившись, Рыжий скрылся у себя в кузнице, а я повел своих ребят в сторону гор. Все-таки странный парень этот Дима – кажется, все про него знаешь, а потом бах, и вот вам кусочек новой тайны. Да что он – если честно, у меня такое чувство, что здесь у каждого за пазухой скрыт еще не один секрет.

Отойдя от лагеря метров на пятьсот, мы столкнулись с отрядом темных, остановившимся для перегруппировки перед тем, как углубиться в лес. Смотрелись со стороны они, конечно, гораздо серьезнее, чем мы – их и просто по количеству почти в два раза больше, и по уровням они уже все перешагнули за двадцатку. Стоп, а разве их должно быть не шестеро вместе с новоявленной повелительницей тьмы? Кажется, не хватает Марины.

– Не обращаем друг на друга внимания, – скомандовала своим Даша и подозрительно уставилась на наше новое вооружение.

– Эй, смотри, Стас, – потряхивая арбалетом, Сергей все-таки не удержался от замечания. – Они, похоже, все перепутали и стали качаться в другую сторону. И на что только могут рассчитывать такие неудачники?

Что-то с дисциплиной у них не очень: прямой приказ, и тут же показательное неподчинение. Или это особенность их стихии? Но, как бы там ни было, судя по ее характеру, Даша такое без внимания не оставит – вот только почему она все еще молчит?

– Приготовиться к бою! – скомандовал я своим, и, надо сказать, получилось вовремя.

Я еще не закончил говорить, как из кустов абсолютно беззвучно вылетела огромная волосатая туша. Кажется, продираясь через кусты, эта двухметровая махина должна была перебудить весь лес, но по факту даже во время прыжка я его только видел, но не слышал. Вот он, значит, какой – оборотень двадцатого уровня.

К счастью, первыми на его пути оказались темные. Два удара – один Стасу, другой Сергею, и лучник с арбалетчиком упали сломанными куклами. И только остальные взяли его на прицел, как еле заметным глазу прыжком оборотень перелетел уже к нам. Еще удар – вот только Кирилл успел прикрыться выданным ему щитом, и то, что до этого моментально отправляло к надгробиям гораздо более прокачанных людей, у него отняло в итоге только половину жизней, тут же восполненных Леной.

И самой лучшей наградой во всем этом калейдоскопе событий для меня стали взгляды темных, которые они переводили со своих мертвых друзей на нас. Да, вот вам и самый слабый свет. Теперь им будет над чем подумать весь день, и я, пожалуй, подкину им еще пару мыслей.

– Священный огонь! – оборотень опять прыгнул на Кирилла, и я поджег монстра прямо в момент приземления. Потом осталось только сбить его ориентацию на пару секунд, вложив немного выносливости, и поток пламени довершил начатое. Все-таки противники равного уровня без магической защиты для меня особой опасности не представляют. Чего нельзя сказать о тех, кто смог продвинуться в своем развитии – в памяти тут же всплыли Лысый с его темным, как у жнеца плащом, Лиса и ее щупальца-хлысты, старик, забравший двух ребят из отряда в качестве материала для зомби. Да, нельзя почивать на лаврах, надо постоянно двигаться дальше.

– Подберите снаряжение, эти двое нас догонят сами. Куда идти, они знают, – Даша старательно делала вид, что ничего странного не произошло.

– Что это было? – а вот Ольга и не подумала скрывать свои чувства.

– Очищающий огонь; можно использовать только на тех, в ком нет света или слишком много тьмы. Хочешь, проверим на тебе? Посмотрим, осталось ли в тебе что-то человеческое? – я не удержался от того, чтобы усилить эффект. Если согласится, у меня есть аркобалено, если нет – эту небольшую ложь всегда можно будет с толком обыграть в будущем.

– Ты можешь быть силен, но твои ученики – нет, так что еще посмотрим, кто выиграет турнир, – видя состояние своих последовательниц, Даша все-таки дала волю своим чувствам. – У тьмы тоже найдется, чем наградить своих сторонников.

Вот и прекрасно. Глядя вслед удаляющейся тройке девушек, я не смог сдержать улыбку. Теперь все мои будущие противники – и хаос, и тьма – знают про пламя и лечение. А учитывая уровень, который продемонстрировали Даша, проигравшая почти всем, и Кеша во время боя в Запретном городе, то их ученикам будет просто нечего противопоставить такой силе. Нет, конечно, они понимают, что мои последователи не смогут все, что могу я, но даже части от увиденного, уверен, окажется более чем достаточно. Так что либо мои будущие соперники начнут спешить, совершать ошибки и открывать то, что раньше планировали сохранить в тайне, либо придут договариваться. В первом случае я узнаю что-то новое, во втором – получу потенциальных союзников. Учитывая расстановку сил в совете, проигравшие и затаившие обиды хаос с тьмой мне нужны гораздо меньше, чем они же, но чувствующие благодарность за то, что им дали сохранить лицо. А просто взять и победить – для меня это слишком мало, надо стараться думать хотя бы на пару шагов вперед.

И вот мы снова одни. Быстренько похвалив своих паладинов за быстрые и правильные действия во время атаки неопознанного монстра, я повел их дальше. Надеюсь, больше по пути случайных встреч не будет. Стоп, а что это там эта двоица замолчала? Быстро обернувшись, я увидел, как Кирилл резко спрятал руку за спину, а Лена покраснела. Кинжальщик решил рассказать, как с утра меня будил? Что ж, пожалуй, поставить его на место было правильной идеей. Только надо будет сделать это красиво, и план под это дело у меня уже готов.

Продолжая путь к вчерашним пещерам, я начал внимательно оглядываться по сторонам и очень быстро нашел то, что искал. Лисица десятого уровня была обездвижена, схвачена и под удивленными взглядами моих подопечных вылечена до изначального состояния.

– Зачем она тебе? – подозрительно протянул Кирилл. А парень – молодец, есть у него чуйка на неприятности, с такой, если повезет, всегда можно протянуть подольше.

– Хотел рассказать вам одну историю, – на вопрос отвечать не стал, но взглядом дал понять, что очень скоро все станет понятно. – Знаете, в древности было такое город-государство как Спарта. Его еще называли страной истинных воинов.

– Ага, – и чего эти двое так внимательно на меня смотрят? Неужели, рассматривают мои слова как часть обучения пути света? Ну да, по идее, его последователям должно быть не все равно друг на друга. Даже неудобно немного от того, что хочу сделать. Впрочем, это уж точно послужит уроком.

– Так вот, в Спарте, – продолжил я свой рассказ, – даже маленькие мальчишки должны были соответствовать славе своей страны и регулярно получали от своих учителей задания, чтобы ее подтвердить. Борьба, сражения, убийства, даже воровство – все это было тем, с чем они сталкивались каждый день. И однажды одному из молодых спартанцев его учитель дал простое задание: украсть лисенка. Вроде бы, ничего сложного, но в последний момент хозяин заметил пропажу, а нашего молодого воина вместе с парой случайных прохожих задержала стража до выяснения обстоятельств.

Я сделал небольшую паузу, чтобы перевести дыхание. А ведь я в этом мире так долго почти ни разу и не говорил. Обычно, даже если и задвигал речи, то совсем короткие – похоже, без тренировок мои голосовые связки потихоньку начинают отмирать.

– Так вот, стража ходит, задает вопросы, а молодой спартанец тем временем спрятал лисенка себе под тунику и сделал вид, что просто случайно проходил мимо. Ведь, как вы понимаете, провалить задание – это позор, – я задержал взгляд по очереди сначала на Лене, потом на Кирилле. – Вот только лисенок оказался очень голодным. Почувствовав перед собой живот теплого живого существа, он начал драть его лапами. Молодому спартанцу пришлось терпеть, чтобы стража не заметила ничего странного, и лисенок, не чувствуя вообще никакого сопротивления, просунул мордочку в проделанную им рану и начал есть печень еще живого человека.

– И чем все кончилось? – жалость или предвкушение, я так и не смог разобрать, что же за эмоция мелькнула на лице Лены.

– Смертью, конечно, – просто ответил я. – В то время без куска печени было не выжить. Но тут главное другое – стража так ничего и не заметила, парень даже смог дойти до своего учителя и умер только там. Выполнив задание и сохранив честь. Догадываетесь, к чему я клоню?

И кинул замершего у меня в руках лиса в сторону Кирилла. Тот на одних инстинктах поймал рыжего зверя, а потом побледнел, осознав, что же его ждет дальше.

Дальше мы шли уже немного по-другому. Я довольно улыбался, Кирилл, удерживая засунутого под рубашку лиса, болезненно морщился и периодически постанывал, а бледная Лена семенила рядом, взвалив на плечи снятую кинжальщиком броню и восстанавливая ему постоянно ползущие вниз жизни. Животное громко урчало – то ли испытывало удовольствие от поедаемой плоти, то ли, наоборот, страдало от того, что находится в таком странном положении. В любом случае Кириллу было, мягко говоря, туговато – судя по громкой возне и страдальческому выражению лица парня, лис вел себя весьма беспокойно.

Неожиданно, перед самой пещерой Кирилл замер и остановился, я тут же посмотрел на его живот и увидел, что зверя под рубашкой теперь точно нет.

– Ты его что там – придушил по-тихому? – подозрительно смотрю ему прямо в глаза.

– Нет, – не могу понять – неужели я слышу восторг в его голосе? – Он сам просто взял и исчез. А у меня выскочило сообщение, что у меня теперь есть тотемный зверь.

– Лис стал твоим тотемным зверем? – уточнила Лена.

– Ага, – довольно улыбнулся парень и тут же повернулся в мою сторону, склонив голову.

– Спасибо, учитель. Я помню, как вы говорили нам вчера, что через боль можно стать сильнее. Теперь я на самом деле понял, каково это, – Кирилл не просто стал разговаривать со мной на «вы», но и смотрел на меня с таким искренним восторгом в глазах, а я мог сказать только одно-единственное слово. И то про себя.

Охренеть!

Глава 10. Поворот не туда

Судя по всему, совершенно непривычный пафос в словах Кирилла был вызван неожиданным поворотом в пытке с участием рыжего зверя. Спустя некоторое время он вновь начал называть меня по имени или просто Котом и уже не «выкал». С одной стороны, мне так было привычней – все-таки общение в стиле голливудских фильмов вызывало где-то глубоко внутри вполне предсказуемое отторжение. А с другой – было даже немного обидно. Только что был «учитель», а тут на тебе – опять просто Кот.

Возможно, его благоговение несколько приуменьшилось после того как он решил использовать новоприобретенную способность. Ну, конечно же, он сразу же попытался это сделать! Не скрою, я даже сам горел искренним желанием посмотреть, что из этого может получиться. Результат, однако, явно разочаровал Кирилла.

– Кажется, я теперь могу его призвать! – гордо сообщил кинжальщик, и спустя секунду рядом с ним появился призрачный лис.

Парень явно ожидал, что призванный им тотемный зверь будет из плоти и крови. Честно говоря, я и сам так думал. Но реальность подкорректировала наши явно завышенные ожидания: сквозь тело лиса можно было видеть траву и камни, а с определенного угла он и вовсе становился почти невидимым.

– И что мне с ним делать? – явно приуныл кинжальщик.

– Так, это что еще за упаднические настроения? – слегка повысил я голос. – Минуту назад ты искренне радовался, что получил такую способность, а что случилось теперь?

– Учитель, это же… – начал кинжальщик.

– Да, это призрак, – подтвердил я. – И что в этом плохого? Главное, что перед тобой открылись новые возможности. Чего ты хотел? Огромного, быстроногого хищника, который будет вместо тебя сражаться с монстрами? Запомни: путь света – не для тех, кто хочет все и сразу, но для тех, кто в итоге планирует получить гораздо больше. Ты заплатил за новую силу болью, теперь осталось найти твой собственный путь, как ее правильно применять. И делать здесь что-то за тебя я точно не буду.

Кажется, Кирилл все же проникся моей маленькой речью, хоть мне и показалось, что на его лице мелькнуло разочарование. Вот черт бы побрал этих увлекающихся людей! Напридумывают невесть что, а потом, когда реальность открывает им свое лицо, начинают винить во всем несправедливость бытия.