Укротитель тьмы. Part 2

В огромном подземном хранилище находилась масса магических предметов, о существовании которых знали единицы. Самых разных книг там тоже было в избытке. Лаврентий был хранителем всего этого богатства и лишь он один имел ключи от всех подземных помещений.

Священник чуть заметно нахмурил брови.

– Какая-нибудь запрещенная литература?

– В общепринятом смысле нет, но для меня да. – поморщился Ник. – Вы же знаете, что я не имею права знакомится с трактатами по черной магии. Но если бы вы могли найти кое-что для меня, сделать пару выписок…

Чародей ненавидел это свое положение помилованного. Иногда Нику думалось, что такое нагромождение запретов для раз провинившихся выдумывали специально еще и для того, чтобы во всей оставшейся свободной жизни им приходилось больше заискивать и унижаться. Но Лаврентий, как настоящее духовное лицо, никогда не пользовался своим высоким положением. Еще ни на одну просьбу чародея он не отказывал. От того становилось неловко вдвойне.

На лице священника отобразилось видимое облегчение.

– О чем же речь, Ник, идемте. – он развел руками, отчего его ряса всколыхнулась морем темных складок.

Чародей торопливо направился за ним уже знакомой дрогой. Выйдя из Кафедрального Собора, они остановились перед колоннадой, которая служила обрамлением могиле Иманнуила Канта. Считалось, что под этими сводами хранился прах великого философа, о чем свидетельствовала соответствующая надпись на стене и выделанная ступенчатая плита. Но Ник в это верил слабо. Как минимум потому, что знал доподлинно, об отсутствии под плитой чего-либо кроме подземного прохода. Вопреки законам, Лаврентий водил своего друга прямиком в хранилища Кенигсберга 13. Олин из входов был здесь.

Отец Лаврентий приблизился к импровизированной могиле, приложил руку к надписи на стене и прошептал короткую фрау на немецком. Языка Ник не знал, за то смысл фразы на русском ему был известен «Интуиция никогда не подводит того, кто ко всему готов». Это была не самая известная цитата Канта, но она никак лучше отображала происходящее.

А именно, кто бы мог подумать, что надгробная плита Канта начнет отодвигается в сторону, открывая почти отвесный лаз с крутой лестницей.

Чародей боязливо обернулся по сторонам – никого. Хотя в прочем любопытного и в некоторой степени образованного человека обязательно должен был насторожить тот факт, почему количество колонн у могилы Канта тринадцать, хотя немцы сторонники симметрии. Еще до того, как Третий Рейх оккупировал подземелья Старого замка под свою исследовательскую лабораторию от Кафедрального Собора в том направлении шел лаз, символично обозначенный такой скрытой числовой деталью в архитектуре. Нисколько не удивительно, что по стечению обстоятельств, что база Аненербе здесь получила название «Кенигсберг 13».

Ник поморщился, когда изнутри повеяло гнилью, мокрым камнем и затхлой землей. Правда, как в могиле.

Однако Лаврентий несмотря на полную темноту невозмутимо зашагал по лестнице и уже через пару секунд неровные световые блики заиграли на полированном камне. Ник выдохнул и направился к проходу.

– Что за дело привело вас к Библиотеку? – Лаврентий стоял на нижней площадке.

Ник повременил с ответом до того момента, пока сам обоими подошвами не коснулся земли. Лестница представляла собой скользкие выбитые в камни выемки, куда надо было ставить ноги и отродясь н знала о существовании перил, поэтому уж слишком велик был риск грохнуться и заменить своим трупом Канта. Как только священник не свернул себе шею, запутавшись в рясе?

После спуска чародей рассказал все так, как оно было, только без упоминая имен. Рассказал о проклятой девушке, о том, что ведьма наложившая заклятие умерла, оставив ему разбираться с этим кошмаром и теперь Ник искал способ снять проклятие. Лаврентий слушал, задумчиво прикрыв глаза.

– Бедная девушка, конечно, ей нужно помочь. Идемте. – печально изрек он, вытащив зажжённый факел из кольца в стене и зашелестел полами рясы по подземному коридору.

Ник поглядел вперед. Этот тоннель не многим отличался от того, по которому чародей добирался до Блютгерихта вчера, только был шире и продолжал расширяться до размеров небольшой трассы. Как минимум две В принципе весь Калининград был городом на городе и еще неизвестно какой из двух – верхний или потайной больше.

Писатели-фантасты не слишком преувеличивали, раздувая миф до фантасмагорических масштабов, потому что по истине огромное количество тоннелей связывало весь город. Об одних было известно людям, а другие не стоило открывать ни при каких условиях.

Стены содрогнулась, и с потолка посыпалась земля. Ник со скептическим видом стряхнул комья с плеч.

– Что это такое? – спросил чародей.

Время от времени в тоннеле раздавался какой-то неясный грохот, сопровождающийся ощутимыми толчками.

– Как наверху началась стройка, здесь постоянно так. – печально усмехнулся Лаврентий. Я хочу купить пару касок на всякий случай. – он продолжил с невиданным жаром. – Кому-то вздумалось построить на месте Старого Замка торговый центр, а мародёрам это только на руку! Пробираются в котлованы, и все растаскивают, все! Представляете какие негодники? Вы, кстати говоря, где эти артефакты нашли?

Надо сказать, что «Кёнигсберг 13» был лишь вершиной айсберга мистики Калининграда или правильнее сказать его сердцем, которое всецело приватизировал Магикулум по окончании Второй Мировой. Но после Гитлера здесь осталось еще уйма неисследованных даже самими магами проходов, в которых тоже хранилось много интересного и опасного. Именно на такие жилы натыкали Вадик и ко, но беспокоило Ника сейчас другое.

– Я тут провел профилактическую беседу с одной такой компанией охотников приключений на свою задницу, так что за них можете не беспокоиться. Они не должны больше соваться. – нахмурился чародей. – Но что будет с хранилищами Кенигсберга 13? Ведь во время строительства. Ее скажем так могут обнаружить. Или, что не менее страшно, произойдёт обвал и все древности погибнут в земле или в воде на веки вечные.

Туннели пролегали под рекой Преголей, и, если пойдут трещины… Пожалуй, стоило поблагодарить Бога, что на путешественников еще не капала вода. Чародей, прикрыв глаза, поморщился. Кажется, у него начинала развиваться клаустрофобия.

– Не знаю, честно признаться, не знаю, Ник. – сокрушенно покачал головой отец Лаврентий. – Все так неопределенно, право слово. Но мы долы быть кепи в своей вере и тогда Господь снизойдет до нас.

– Простите конечно, но здесь мы скорее ближе к Аду, чем к Раю. – не сдержался Ник.

Священник был так подавлен, что чародею захотелось его подбодрить пусть даже и возмутительным замечанием. Ясное дело, что для Лаврентия, потеря хранилищ станет личной трагедией. Уловка сработала.

– Ник! Ну как вы можете! Вера – это состояние души, а не ориентация в пространстве! – поучительно пояснил Лаврентий. – Вам бы стоило хоть иногда посещать службы. Не важно верите вы или нет. Потому что потом…

Чародей только коротко рассмеялся.

– Если и есть что-то там за гранью, то я явно не вхожу в число достойных града Господня. – коротко хохотнул Ник. – И, прошу, давайте не будем больше об этом.

Лаврентий был человеком света, во всем видел позитивное и его попытки обратить Ника в веру были даже умилительны, но чародей прекрасно знал, что VIP-пропуск через проходную Небесных Врат ему ни за что не получить, и даже знал, где именно так провинился.

Одновременно с этой мыслью факел высветил огромные золоченые ставни с изображениями разнообразных животных и птиц в стене перед ними. Ник даже вздрогнул. По сравнению с этими дверьми чародей был карликом, а это ощущение не так-то просто было ему внушить. Лаврентий закопался в складках рясы и неким, почти волшебным, образом извлек на свет связку ключей. Размер их не превышал обычный и тем страннее было наблюдать как священник вставляет один из них в крошечное отверстие на этой узорчатой махине. По длинному коридору разнеслось многоголосое эхо отмыкающихся замков.

Навалившись вдвоём, они нам силу сумели открыть одну створку. Огромное помещение напоминало лавку Сарматова только в самом прокачанном варианте. Казалось будто из крытого стадиона сделала библиотеку. Стеллажи такой высоты, что иные дома были ниже, вздымались над устрашающе строгим шахматным полом. От переполнявшей спёртый воздух энергии волосы хотели закручиваться колечками.

У Ника всегда захватывало дух, когда он попадал сюда. Этот отголосок величия Магикулума заставлял вжимать голову в плечи.

– Раздел с книгами о проклятиях там. – уверено указал рукой Лаврентий в один из сотни одинаковых проходов.

Он повел Ника сквозь ряды полок и тумб, на которых лежали артефакты под стеклянными колпаками. Чародей старался не сильно разевать рот.

То, что священник зашел в раздел темной магии, Ник понял сразу. Еще раньше, чем глаза увидели, что расцветки книжных корешков сменились с цветных на черные и синие, кожа ощутила изменившуюся атмосферу. Она стала холодной, неприветливой и колючей, одновременно отпугивая и маня. До уха донесся тихий сладостный шепот, который тянуть глубже в темные закоулки «Кёнигсберга 13». Это был лишь один из залов и даже нельзя было себе представить, что еще хранилось здесь.

Ник покосился на Лаврентия, который напевая себе под нос Аллилуйю, брал в руки то одну, то другую книгу. Неужели он не слышал тех голосов, что издавали тексты? Или же его непоколебимая вера бережно защищала его от всего дурного? Наверное, поэтому отца Лаврентия и выбрали для этой мисси стража.

Чародей почувствовал себя еще более испорченным. Ведь эти голоса были отлично ему знакомы из прошлого.

– Вот посмотрите это, это и еще это. – положил рядом с подставкой для чтения фолианты священник. – Судя по оглавлениям, здесь вы может быть найдете нужное. Читайте сколько угодно, а я пока определю временное место вашим находкам. Они требуют изучения.

Отец Лаврентий ушел, забрав с собой энергию добра. Голоса накинулись на Ника с удвоенной силой. Захотелось выскочить отсюда пулей. Чародей стиснул зубы – что за чушь? Против кого он только не выступал за свою жизнь, и вдруг испугался тёмного угла с книжками.

Ворча себе под нос для успокоения, он раскрыл первую книгу. Страницы были плотными и чуть волнистыми, как будто бы их давным-давно искупали в воде. Но если это и так, то совершенный в своей калиграфичности текст, не пострадал.

На какое-то время чародей выпал из жизни, погрузившись в чтение. Не отвлекали даже слова Лаврентия неподалеку. У его друга священник была привычка беседовать с самим собой. Издержки жизни в уединении.

Время шло, а Ник по сто пятьдесят раз перечитывал написанное, ибо некоторые книги были на латыни и других формах старых языков.

Прежде чем напасть на след нужного проклятия чародей успел прочесть столько жутких вещей, что спать ему расхотелось окончательно. Раздел обрядов на крови второй по счету книги открывался с проклятия названного довольно просто – «Прогорающая свеча». Как Ник и полагал, проклятие на смерть делалось при помощи замешивания в воске, из которого потом лепилась свеча, крови. Когда свеча прогорала до основания и тухла, проклятый умирал. Все до ужаса просто. Но на счастье его можно было снять. С громко бьющимся сердцем, чародей переписал инструкцию на обрывок бумажки. Уже что-то. Это радует. Минус в том, что девать высвобождавшуюся темную энергию было все еще некуда. Чародей прислушался. Ни звука. Пришлось ему на свой страх и риск, покопаться в книгах по особым колдовским прецедентам и справочникам нетипичных случаев. Такую литературу даже в самых продвинутых магических академиях считали чтивом под знаком звездочка.

Ник по опыту знал, что мироздание, которое благодаря ритуалу давало свою силу на проклятие, требовало себе страшной платы за труды. От кого не важно, обязательное условие одно – рокировку можно сделать только на существо того же рода что и проклятый, то есть человека. Закон этот был непреложен, вопрос только насколько? Сознательно обрекать кого-то на мучительную смерть чародей не собирался.

Ник тяжело вздохнул. Уже перед закрытыми глазами у него плясали строчки точеных букв. Совершенно ничего. Оставалось только обратиться к книге

Последней надеждой оставались руководства по принципу действия артефактов. Это своеобразная палочка-выручалочка у чародеев. Бытовала даже присказка: в любой непонятной ситуации обращайся к артефактам. Похоже время пришло. Если Ник не мог своими силами избавиться от магической отдачи, то может быть на то есть какой-нибудь амулет? Регулятор? Преобразователь энергии?

Квело листая страницы, чародей, помимо прочего увидел знакомое изображение Вадиковой чаши. Интерес даже заставил Ника выпрямиться. Небольшая статья быстро расставила всё по своим местам. На деле история чаши оказалась похожа на сюжет запутанного сериала. Что-то он уже знал, о чем-то догадывался, но теперь пазл сложился окончательно.

В стародавние времена, жрицы-предсказательницы древнего тевтонское племени, существовавшего ещё до нашей эры, использовали огромный котел из особого серебра для своих страшных ритуалов. Жрицы наполняли его кровью врагов, и гадали на ней, после чего выпивали содержимое до капли, что придавало их племени нечеловеческих сил. В последствии котел не сумел сохраниться в первозданном виде, и его переплавили на несколько отдельных котлов и чаш, размерами поменьше, но отчеканив узнаваемые лица и фигуры животных на стенках. Один из таких «дочерних котелков» обнаружился в Дании на земле кельтов неподалеку от поселка Гундеструп. Сейчас он хранится в Национальном музее Дании. Несколько чаш также числилось в растре «Кенигсберге 13» в 1942 году. Теперь многое становилось ясно. Но только не в отношении проклятия.

В том же растре чародей увидел ещё парочку уже знакомых ему по закладам Нателлы артефактам. Среди них. К примеру, была вакуумная сфера или вакуумный пузырь, которым называли прозрачный шарик из непонятного материала. Несколько секунд Ник тупо пялился на картинку, а потом вник в описание свойств. Появилась одна завиральная мысль. Основным предназначением сферы было сохранять в себе все, что угодно. Почему бы тогда этот герметичный мячик не мог вместить в себя и проклятие? Строго говоря текст описания свойств артефакта не подарил чародею определенности. Однако руки его так и зачесались – если он активирует сферу во время снятия проклятия, то, чисто теоретически, черную магию модно будет заточить в нее. Обратная перспектива, грозившая при ошибке секундной смертью, мало беспокоили на тот момент чародея. Все же это уже было лучше, чем ничего. Сердце забилось увереннее.

Ник посмотрел на время и спохватился. Распихав книги по местам, чародей увидел, как Лаврентий запирает на ключ нижние ящики одно и шкафов.

– Закончили? – спросил священник с улыбкой.

– Да, спасибо. – с признательностью кивнул Ник. – Только теперь мне нужно бежать.

Времени до встречи с Сорцией оставалось впритык, а комиссар производил впечатление человека, не терпящего опозданий.

– Эта маленькая экскурсия по подземельям хоть что-то вам дала? – понадеялся Лаврентий.

– Очень даже. – заверил его Ник и замявшись поднял на него взгляд. – Только, вы не подскажете… Есть у вас вакуумные сферы?

Грош цена будет стоить разгадка этой шарады, если на последнем этапе нужного артефакта на руках просто не окажется.

– Я на сто процентов знаю, что у меня тут есть, а чего нет. Сфер нет, простите. – виновато склонил голову отец Лаврентий.

Ник тяжко вздохнул, но улыбнулся через силу:

– Я в любом случае ваш должник. Всего хорошего вам и удачного служения.

Священник, несмотря на свой возраст, с трудом смел разогнуть спину.

– Я провожу вас.

Вдвоем они отправились в обратный путь, и Лаврентий заговорил уже только, когда Ник за руку вытянул друга из могилы Канта.

– Я рад, что хоть отчасти сумел помочь. – мягко улыбнулся священник. – А за артефакты отдельная благодарность. Передавайте привет Семену.

– Непременно. – сжал руку отца Лаврентия чародей.

Ник проводил друга обратно до органного зала. Там их уже ждал Сорциа. Он сидел на скамье, совсем рядом с тем местом, где часом раньше дремал Ник, и рассматривал лепнину на стенах. Хотя комиссар почти не шевелился, по идеально ровной спине и закаменевшей шее становилось ясно, что от напряжен. Похоже, это было профессиональной чертой многих полицейских – Марта подсознательно делала также, когда переживала.

При виде них, Сорциа поднялся с места.

– Господин Сорциа, рад видеть вас в добром здравии! – воскликнул отец Лаврентий с легким удивлением. – Что привело вас в нашу скромную обитель?

Комиссар позволил сете скупую улыбку, лишённую чувства, и склонил голову в приветствии.

– Добрый вечер, святой отец. Хотел бы я сказать, что меня привела сюда вера, но лгать в таком месте грешно вдвойне. – едва заметно усмехнулся Сорциа. – Мы договорились с мистером Фельсенбургом встретиться здесь.

Ника он удостоил кивком с оттенком холодности.

– Вы знакомы? – поразился чародей.

Сложно было представить, что могло свести начальника самого элитного боевого подразделения магов и обыкновенного священника, пусть даже хранителя артефактов бывшей Аненербе.

Лаврентий улыбнулся своими лучащимися глазами:

– Да. Господин Сорциа и его коллеги иногда посещают нас для того, чтобы забрать особо опасные ценности.

Ник подавил рвущийся наружу изумленный свист. Похоже, он много не знал о своем товарище. Хотя, впрочем, стоило ли удивляться, что за семь лет священник сумел обрасти связями в магическом сообществе.

– Вы закончили? – комиссар, дипломатично поглядел на часы. – Нам нужно торопиться.

– Ах, да, разумеется, – засуетился Лаврентий. – Еще раз большое спасибо, Ник. Идите и не волнуйтесь ни о чем. С вами Бог.

Он осенил чародея крестным знамением напоследок, отчего Ник ощутил легчайшее дуновение теплой силы. Тоже самое священник проделал и с Сорцией.

– Мира вашему дому, святой отец. – попрощался классической среди магов присказкой комиссар, выходя на улицу походкой кота.

Выйдя из светлого зала Собора ник особенно четко увидел, как ночь забрала под свое покрывало весь Калининград. Комиссар неподвижно застыл на верхней ступеньке, щуря глаза на огни города.

– Вы не против пройтись? – он указал головой на небольшой сквер протянувшийся от здания Собора по островку Кнайпхоф.

Когда-то здесь были жилые районы, но после бомбежки почти ничего не уцелело. На пустом месте разбили сквер, с аккуратными аллеями и деревцами, сделав из Кнайпхофа одну большую туристическую зону, полную достопримечательностей и зелени. Ник критично осмотрелся. Вряд ли Люцифана захочет прорваться к чародею в присутствии Сорции.

Садовые фонари подсвечивали дорожку по которой направились комиссар и чародей голубым свечением. Из таинственного полумрака то тут, то там, выглядывали причудливые лица. Каменные фигуры милостиво разрешали простым людям фотографироваться с собой в любое время дня и ночи, но Ник не сомневался, что они стражи, пребывающие в стоянии спячки. В случае опасности, они встанут на защиту города и Кафедрального Собора.

Некоторое время шли молча. Кроме этих бессловесных надзирателей, сквер был пуст.

– Самое время поделиться сведениями о встрече, Фельсенбург. – негромко сказа Сорциа, заложил руки в карманы своего серого пальто. – И озвучить цену.

Ник прошел пару шагов молча. Золотое правило общения со спецслужбами – не говорить больше, чем спрашивают. Вот он до последнего и ждал, когда комиссар первым начнет разговор.

Еще в потаенном хранилище в голове у Ника уже сложился план действий. Возможно он был не из самых остроумных, но в нынешних обстоятельствах обеспечивал едва ли не единственный шанс выжить. Или же наоборот загреметь на гильотину.

– Сразу говорю, я уже завел на вас дело и передал его на рассмотрение в Магический Ковент, поэтому извините, но просить меня об обратном поздно. – сухо продолжал Сорциа, не глядя на собеседника.

– Да я не о том. Мой Надзиратель заводит на меня по полдюжины дел в год. – досадливо отмахнулся Ник.

Право слово, это уже даже становилось смешно. Комиссар удивленно моргнул, но быстро справился со ступором.

– Тогда, что вам нужно?

– Взамен на информацию вы подарите мне вакуумную сферу. –заявил Ник со всей убежденностью, какой только располагал на тот момент.

– Я ожидал от вас чего подобного. – комиссар, качнув головой, усмехнулся. – Но это невозможно.

Сердце тягостно свело, но чародей постарался сохранять спокойствие. Сейчас нужно было быть максимально уверенным в каждом слове, иначе заигрывания с властью не приведут ни к чему хорошему.

– Тогда вы ничего от меня не получите.

На препирательства, как такового, времени уже не оставалось и это понимали оба. Сорциа посмотрел на Ника долгим задумчивым взором.

– Мистер Фельсенбург, в конце концов, вы же понимаете, что мы можем не церемониться и выведать у вас эту информацию другими способами? –спросил он как бы невзначай.

Ник криво усмехнулся. Руки его начали пока только лишь слегка подпрыгивать от напряжения.

– Безусловно. – спорить здесь было бесполезно. – Только тогда вы переступите Устав Магикулума, превысив свои полномочия, выведывая у меня информацию под заклятием, или оказывая давление любым другим способом от рукоприкладства до шантажа.

Комиссар напрягся всем телом, будто кобра перед прыжком, а на губах его появилась холодная усмешка профессионала.

– Знаете, Фельсенбург, с такими запросами, мне проще убить вас.

Ник вздрогнул. Отличное место кстати – ночь… пустынный сквер… И комиссар, который из последних сил удерживался холодную маску на лице.

– Как любит говорить мой Надзиратель, я могу засчитать это за косвенные угрозы. – фыркнул Ник. – гнев не дает вам мыслить рационально.

Глаза комиссара загорелись настоящей злобой, и он одним шагом перегородил чародею дорогу. Чародей заставил себя не отпрянуть, потому что если взялся, то иди до конца и, будь добр, не показывать слабости, иначе загрызут.

– А что рационально? Податься на глупый шантаж давнего колодника и совершить должностное преступление? – прошипел Сорциа в ярости.

Воздух завибрировал вокруг. Ник прерывист вздохнул. От холода, который разрастался внутри от страха не спасал даже плащ. Ноги начали подрагивать.

– Я уже сказал, что думаю, – с трудом проворчал чародей. – Нам надо объединится и совместными усилиями взять Черный Коготь, что бы это выглядело примерно так: я иду на встречу с контрабандистами и, якобы, передаю им то, что они желают от меня получить. А вы, как только это происходит вылезаете из своих укрытий и накрываете их. Все просто. – он устало улыбнулся, разведя руками в стороны. – Послушайте меня, господин Сорциа, я тоже хочу найти убийц. В этом отношении мы сходимся. К тому же я знаю насколько вам важно найти их, как для дела, так и для самого себя. Это ваше дело чести. Да ради Бога, но у меня сейчас есть еще другие цели, которых я тоже хочу достичь с максимальной выгодой для себя.

Неужели так сложно было понять эти простые слова? Ник даже приподнялся на цыпочки от волнения, но Сорциа прямо поглядев на него, резко отвернулся и направился дальше по алее, словно не хотел иметь ничего общего с зарвавшимся чародеишкой.

Но комиссар на самом деле задумался. Чародей видел, как варианты развития событий сменяются в голове Сорции подборкой мини-фильмов. Среди них наверняка были те, где комиссару откровенно выгоднее было бы сгноить Ника в темницах Цербериата за такие фортели. Оставалось только отчаянно надеяться, что он правильно понял характер Сорции.

Из всего известного, о комиссаре можно было сложить мнение, как о снежном короле с пламенной душой, выжигавшей этим огнем всю несправедливость. Если это так. То Сорциа не сможет пройти мимо такой уникальной возможности поймать своих давних неприятелей. Он должен согласиться. Ведь должен же?

– Решайте быстрее. Времени почти нет. – поторопил его Ник, покосившись на часы на Соборе. – Либо мы действуем вместе, либо расходимся. Мне еще нужно успеть подготовиться и добраться до места, а без машины на это уйдет черте сколько времени.

Сорциа шел чуть впереди, потому Ник не мог видеть какие эмоции обуревают собеседника, но тот вдруг остановился и обернулся с совершенно бесстрастным видом.

– Сферу вы получите. Теперь говорите, живее.

Так предостерегающе рычат крупные псы, перед чем броситься в горло. Ноги чуть не бросились в пляс от радости. Победа номер два. Этап под названием «кто кого пересидит» был успешно преодолен. Ник слега ускорил темп и поравнялся с комиссаром.

– Что вас конкретно интересует? – как услужливый консультант в магазине спросил он.

Давным-давно чародей усвоил правило шестёрки или литературно выражаясь пешки. Она нужна лишь когда без нее кто-то выше не может самостоятельно добиться цели, чтобы выйти в самостоятельные игроки нужно было до смешного мало – просто придерживать при себе уникальную информацию. Минимум сведений не даст Сорции предпринять собственный манёвр. Примерив на себя ролл комиссара, Ник понял, что проще всего сейчас Сорции было согласился на условия чародея, а выведав все, тихо убрать заносчивого выскочку с дороги.