История жизни советского инженера от Сталина до Путина. Книга II. В контрольном управлении Президента России

И вот 2 марта дан старт всей операции, ради которой Сыроежин и «К°» спешно покинули Санкт-Петербург. В адрес депутата Государственной Думы Марычева В. А., известного всей стране своим нестандартным поведением, поступает письмо директора «Коммерческий центр ТВ и Радио Санкт-Петербурга» Михайлова В. Г., в котором он обвиняет руководство ГТРК «Петербург – 5 канал» в вымогательстве у него денег. Из письма следует, что договор о рекламе его компании на телевидение с ГТРК был заключен только после вынужденного заключения договора о спонсорстве с газетой «Невский глашатай» и передачи им денег владельцу газеты Тарееву В. М.

Вот полный текст письма Михайлова:

В письме, очевидно, сознательно указываются фамилии главного виновника вымогания денег Никольского, но действующего в интересах Курковой, естественно, Тареева и с «дальним прицелом» – Архипова Н. А., как источника такой большой суммы наличных денег в 12 миллионов рублей, переданных Тарееву. К письму приложены копии всех документов, договора и расписка о получении денег Тареевым. Естественно, что главный участник данных событий Сыроежин в письме не упоминается. Копия письма была направлена и в прокуратуру Санкт-Петербурга.

Организаторы этой операции явно были не уверены в действиях прокуратуры и решили для надежности придать этим действиям политическую окраску через подключение депутатов Государственной Думы Российской Федерации. Письмо Михайлова прокуратура могла и «спустить на тормозах», а на обращения депутатов обязана реагировать, тем более после подключения «жадной» на подобные сенсации прессы. Так все в дальнейшем и произошло.

Дальше стоит отметить тактику действий Сыроежина, которая достаточно интересна и показывает действительно его незаурядные способности как наследника известного персонажа Остапа Бендера. Сыроежин, с одной стороны, проводит разведку происходящих событий в ГТРК и вокруг нее, с другой стороны – он пытается влиять на события и направлять их в русло, выгодное ему лично. Для этого он исчезает, придумывает нападение на него, плохое состояние здоровья, чтобы иметь возможность объяснить свое отсутствие в Санкт-Петербурге, и вместе с тем активно использует телефонную связь через доверенных лиц для доведения своего мнения и давления на Куркову и ее окружение. Сотрудники ГТРК, которым звонил Сыроежин, добросовестно записывали диалог с ним, а потом в виде официальных служебных записок направляли Курковой.

Первый звонок от Сыроежина уже последовал вечером 2 марта. Он уже надеялся, что письмо Михайлова сработало, и есть новости. Но про письмо еще в ГТРК не знали, и ему пришлось сообщать новости про себя. Сыроежин сообщил, что на него «наехали», подставили и просили документы, но охрана его отбила. Очень интересный пассаж, что он «выходит из всего этого, испуган и хочет отлежаться в больнице, в которой сейчас находится, у него шок». На странный вопрос собеседника, не Архипов ли организовал «наезд»» (опять Архипова обозначают), Сыроежин высказал сомнения (но не отверг предположение) и обозначил, как возможную причину нападения на него, напряженные отношения Курковой с банком «Мост» или с Невзоровым, после закрытия программы «600 секунд»[1].

С 5 марта к этим событиям подключилась пресса, как Санкт-Петербурга, так и федеральная. Вот наиболее полное изложение события в газете «Сегодня»:

«Бэллу Куркову подозревают в получении взятки.

Пакет документов передан в прокуратуру.

Председатель Комитета по безопасности Государственной Думы РФ Валентин Илюхин направил в прокуратуру Петербурга пакет документов, свидетельствующих, по его мнению, о том, что руководитель РГТРК «Петербург – 5-й канал» Бэлла Куркова вымогала у АО «Коммерческий центр ТВ и Радио Санкт-Петербурга» 15000000 рублей для газеты «Невский глашатай», учредителем и владельцем которой является муж г-жи Курковой Владимир Тареев. После того как руководитель АО Владимир Михайлов передал газете «Невский глашатай» требуемые деньги в виде спонсорской помощи, «Коммерческий центр ТВ и Радио Санкт-Петербург» получил скидку в размере 35 процентов при размещении рекламы в программах РГТРК «Петербург – 5-й канал».

Депутаты Государственной Думы, исследовавшие контракты между РГТРК «Петербург – 5-й канал», АО «Коммерческий центр ТВ и Радио Санкт-Петербурга» и ТОО «Невский глашатай», полагают, что в результате представленной с санкции г-жи Курковой скидки на размещение рекламы телерадиокомпания, получавшая крупные государственные дотации, может потерять минимум 600000 американских долларов, из которых около 100000 попадет в единоличное распоряжение супруга г-жи Курковой (через плохо замаскированного посредника в лице АО «Коммерческий центр ТВ и Радио Санкт-Петербурга»). Учитывая, что Уголовный кодекс России предполагает наличие события преступления, предусмотренного статьей 173 («получение взятки»), в случае, если взятка в той или иной форме была передана членам семьи предоставляющего «платную» услугу чиновника, г-н Илюхин обратился к заместителю прокурора города Валерию Большакову с просьбой незамедлительно провести прокурорскую проверку и решить вопрос о возбуждении уголовного дела».

О тех событиях, которые были выше изложены, я узнал намного позже. Я был в эти дни 1994 года озабочен приобретением подарков моим женщинам в семье к 8 Марта и как лучше поздравить с праздником женщин из моего сектора, когда сразу после начала рабочего дня 5 марта меня вызвал к себе в кабинет первый заместитель начальника Контрольного управления Игорь Юрьевич Рыбаков.

В присущей ему резкой форме он сообщил, что сразу после праздника я должен в компании нескольких сотрудников Контрольного управления выехать в Санкт-Петербург и разобраться, что там происходит в ГТРК «Петербург – 5 канал», в течение трех дней. Распоряжение о командировании готовится, и мне принесут на визирование. В качестве исходной информации он дал для изучения вырезки из газет.

Газеты, описывая события на телевидении Санкт-Петербурге, явно были уверены в виновности Курковой Б. А., и мне стало понятно, что за три дня командировки я не смогу ничего сделать, и Рыбаков И. Ю. явно подставляет меня. Я отказался визировать распоряжение по моей командировке, чем вызвал гнев Рыбакова, и он решил устроить со мной разборку у начальника Контрольного управления Владимира Яковлевича Зайцева (тогда исполняющего обязанности).

Зайцев В. Я. был интеллигентным, рассудительным человеком, осторожным в принятии решений. Я объяснил причину несогласия с решением его заместителя. Сказал, что если принято решение разобраться в делах ГТРК, то надо направить представительную комиссию, как минимум на неделю, провести анализ всей финансово-хозяйственной деятельности телекомпании и уже после этого понять, что действительно произошло с Курковой Б. А. При таком варианте я готов поехать в командировку и возглавить работу комиссии.

Совершенно неожиданно Зайцев поднял трубку прямой связи с руководителем Администрации Президента России Сергеем Александровичем Филатовым и кратко изложил ему суть моих предложений. Реакция Филатова была еще более неожиданной. Зайцев В. Я. сказал только одно слово: «Хорошо», – и повесил трубку. А мне предложил: «Садитесь в мою машину и поезжайте в Кремль, Сергей Александрович хочет с вами поговорить». Надо было видеть выражение лица Рыбакова И. Ю.! Так в первый раз в жизни я въехал в Кремль на машине с мигалкой и попал в просторный кабинет руководителя Администрации Президента России в 14 корпусе.

Разговор был короткий, мои предложения не обсуждались. Мне была поставлена конкретная задача. Филатов С. А. сказал, что в вину Курковой не верит, но положение очень серьезное, ее скоро могут арестовать, и моя задача – не допустить этого. Мне дается полная свобода действий на мое усмотрение, главное – Куркова Б. А. не должна сидеть в тюрьме. О необходимости полной поддержки моей деятельности предупрежден представитель Президента России по Санкт-Петербургу, и мне необходимо будет с ним встретиться и получить информацию о текущем положении в городе в связи с обвинениями Курковой во взятке.

В Контрольном управлении я быстро подобрал из сотрудников разных подразделений необходимых мне для работы в комиссии специалистов, объяснил им ситуацию, что едем с плановой проверкой ГТРК «Петербург – 5 канал»»; что, конечно, проверка связана с обвинением Курковой Б. А. во взятке, но в явной форме мы этим заниматься не будем. Надо проверить всю хозяйственную и финансовую составляющую деятельности компании, заключенные договоры, источники финансирования ее деятельности, распоряжение имущественным комплексом, включая возможное предоставление в аренду сторонним организациям. Была составлена программа проверки, члены комиссии распределены по направлениям деятельности. Распоряжения на командирование и отдельно на проверку Контрольным управлением деятельности ГТРК были подписаны, и 9 марта 1994 года комиссия выехала поездом в Санкт-Петербург.

Утром 10 марта при размещении в гостинице произошел интересный эпизод. Мне как руководителю комиссии был заказан двухкомнатный номер, остальным членам комиссии – однокомнатные одноместные номера. При регистрации в гостинице были перепутаны паспорта членов комиссии, и в двухкомнатный номер случайно поселили не меня, а другого сотрудника. После заселения, когда это обнаружилось, я не стал ничего менять, объявив, что этот номер в гостинице считается «штабным», и мы при необходимости будем там вечером собираться.

Оказалось, что таким решением я сразу, еще в начале работы, разрушил планы каких-то спецслужб, которые собирались тщательно следить за действиями комиссии и ее руководителя. Двухкомнатный номер был заранее поставлен на прослушивание, и пришлось срочно «соответствующим сотрудникам» заново заниматься оснащением моего номера. Телефон у меня в номере сразу после заселения перестал работать на некоторое время, наверное, подключали специальное оборудование.

А потом, в процессе проживания, я с помощью нехитрых приемов обнаруживал, что моими папками с документами кто-то интересуется. В дальнейшем все материалы по проверке я хранил в сейфе на территории ГТРК и опечатывал сейф своей печатью, которую предусмотрительно взял с работы. В течение всего периода пребывания в Санкт-Петербурге гостиничные «путаны» настойчиво предлагали мне свои услуги: и звоня по телефону, и подсовывая под дверь визитки, и просто поздно вечером стучали в дверь и уговаривали провести вместе время. Я думаю, это тоже входило в планы организаторов дела о взятке повлиять на результаты работы комиссии, а потом и скомпрометировать ее руководителя. Я все дни перед сном баррикадировал дверь мебелью, чтобы избежать случайных ночных гостей со своим ключом от моего номера.

Первый день работы комиссии был спланирован следующим образом. В 9.00 я договорился о встрече с представителем Президента по Санкт-Петербургу. В 10.30 была назначена моя индивидуальная беседа на территории ГТРК с Курковой Б. А., а в 11.00 официальное представление членов комиссии руководящему составу ГТРК, и только после этого комиссия должна была начать проверочные мероприятия. Я заранее по телефону договорился с представительством Президента России в городе о закреплении за мной машины представительства, чтобы не зависеть от ГТРК и по возможности скрыть мои перемещения и встречи в городе.

Беседа с представителем Президента не прибавила мне оптимизма. Он не сообщил ничего нового по обвинению во взятке Курковой, что было уже известно из газет. Отметил напряженную обстановку в городе в связи с предстоящими выборами в Законодательное собрание города и мэра и что на этом фоне у Курковой много недоброжелателей. Да она и сама неправильно себя ведет своей политикой передач на ГТРК. Добавил, что правоохранительные органы настроены решительно по отношению к Курковой, и сложно будет что-нибудь изменить. В завершение встречи я попросил организовать встречу с прокурором и мэром города. Договорились, что всю связь с Москвой я буду осуществлять только по спецсвязи представительства.

В назначенное время я подъехал к зданию ГТРК. У входа стояло большое количество журналистов, были и камеры. Пришлось отвечать на вопросы. Ответ был один. Прибыли с плановой проверкой, про «дело» Курковой Б. А. знаем, будем разбираться. Через несколько дней готов ответить на ваши вопросы более подробно. А сейчас, извините, надо начинать работать.

Первая встреча с Курковой была более интересной. Из беседы я узнал, что пропал ее заместитель Сыроежин М. И. (я первый раз услышал эту фамилию), уехал в командировку в Москву и исчез, говорят, что на него напали. Оказалось, что Куркова уже обратилась письмом 6 марта к директору Федеральной службы контрразведки Степашину С. В. с просьбой о розыске Сыроежина, при этом заодно и сообщила, что приезжает комиссия Контрольного управления. Интересно, с какой целью было сообщено в силовую структуру о комиссии Контрольного управления, и понятно, что эту информацию Куркова могла получить только от Филатова. На мой вопрос, кто такой Михайлов, написавший письмо депутату Государственной Думы и в прокуратуру, я получил уклончивый ответ, что она его не знает и узнала о нем только от мужа, который тоже встречался с ним только один раз, когда оформлял спонсорский договор. Другой полезной информации я от нее не получил, да и времени не было, следовало запускать работу комиссии.

На встрече с руководством ГТРК я зачитал распоряжение начальника Контрольного управления о проверке финансово-хозяйственной деятельности компании, представил членов комиссии, рассказал о программе проверки и документах, которые необходимо представить в комиссию на начальном этапе проверки. Договорились, что в дальнейшем все вопросы к руководству компании и необходимые справки и документы запрашиваются членами комиссии в письменном виде и только за моей подписью.

Комиссии для работы была выделена отдельная большая комната с компьютерами, а мне небольшая комната с сейфом для хранения документов и приема посетителей, с телефоном. Я заранее попросил подготовить объявление, что в ГТРК работает комиссия Контрольного управления и ее руководитель принимает сотрудников ГТРК в такой-то комнате в указанное время, и ему можно позвонить по указанному телефону. Объявление было вывешено на самом видном месте при входе в основное здание компании. Мне сообщили, что представитель Президента России по городу просил передать, что прокурор города ждет меня в своем кабинете в тюрьме в «Крестах» в конце рабочего дня, а мэр готов принять завтра утром.

Для начала работы я попросил письменно сообщить обстоятельства подписания договора о рекламе между ГТРК и АО «Коммерческий центр ТВ и Радио Санкт-Петербурга», на основании каких параметров была определена его цена и скидка на нее. А потом попросил принести папки со всеми приказами Председателя ГТРК за 1994 год.

Ознакомление с приказами руководителя проверяемой организации на начальном этапе проверки применялось мною постоянно. Если читать приказы внимательно и иметь опыт руководящий работы, сразу можно определить, «чем живет» организация, какие проблемы существуют, как пытаются решать финансовые и другие возникающие проблемы, какая кадровая политика, за что в организации наказывают.

Приказы Курковой меня вначале разочаровали, ничего интересного, и намного больше половины связаны с выплатой премий и других материальных поощрений. И вдруг я увидел в одном из приказов уже знакомые мне фамилии Сыроежина и Михайлова. Сыроежин понятно, он сотрудник компании, а при чем тут Михайлов? Срочно прошу встречи с Курковой и показываю ей приказ. Начинается паника, в кабинет вызываются кадровики, ее заместитель Никольский.

Картина проясняется, оказывается, Михайлов – внештатный сотрудник ГТРК в коммерческом центре. Заодно выясняется, что и жена Сыроежина, бывшая балерина, тоже работает в коммерческом центре. Представление на премию готовил Сыроежин, и никто не проверял персональный вклад представленных кандидатур, да и сам список в целом. Я попросил в кабинет Курковой вызвать секретаря Сыроежина и спросил, знает ли она, кто такой Михайлов. Ответ был простым и ясным: «А кто его не знает, он каждый день привозил Михаила Ивановича на службу, а потом целый день мешал мне работать». Замечательный секретарь у Сыроежина!

На этом я был вынужден был закончить работу в ГТРК и в сопровождении первого заместителя Председателя ГТРК Правдюка Виктора Сергеевича, известного журналиста[2], отправиться на встречу с прокурором города, уже вооруженный важной информацией.

Известная тюрьма «Кресты» произвела на меня мрачное впечатление. Наверное, это и было целью прокурора, назначившего встречу в своем рабочем кабинете при тюрьме, а не в прокуратуре. Все здания тюрьмы явно давно не ремонтировались. На набережной Невы, перед основным тюремным корпусом, толпились родственники и друзья осужденных, а из-за решетчатых окон камер им махали руками и подавали какие-то знаки заключенные.

Прокурор встретил меня снисходительной улыбкой, как учитель – несмышленого ученика. После моего краткого изложения цели проверки ГТРК комиссией Контрольного управления он сразу перешел к цели моего визита, которая ему была прекрасно понятна. Суть его слов была следующая: «Вы, конечно, проверяйте компанию, там с финансами явно не все в порядке, но в части взятки все нам очевидно, вот уже выписанные ордера на арест Курковой и ее мужа, – показывает, – камера тоже готова, – улыбается.

Я задал вопрос: «Законодательство одинаково налагает ответственность и на берущего взятку, и на тех персон, кто ее дает. Что у нас с Михайловым, вы его уже допросили? Может быть, письмо про Куркову не он написал?» Мой вопрос прокурору явно не понравился. Он вынужден был признать, что еще Михайловым не занимались, не было времени, в ближайшее время обязательно допросят. Я сделал следующий активный ход:

– Не получится: Михайлов и Сыроежин пропали, или, точнее, находятся в бегах.

Прокурор немедленно спросил, а при чем тут Сыроежин. Я объяснил, что, по предварительным данным, именно он организовал заключение договора на рекламу с фирмой Михайлова и лично передавал деньги мужу Курковой, а Михайлов был просто исполнителем и работал водителем у Сыроежина. Прокурор уже без энтузиазма сказал, что эту информацию надо еще проверить. Я предложил, мол, проверяйте, а за это время и комиссия соберет уже документальные сведения о деятельности Сыроежина в ГТРК.

Результат разговора с прокурором: «Я обещаю, что в течение трех дней арестов не будет, а дальше все зависит от проведенных следственных действий, в том числе и по вашей информации». Все время разговора с прокурором в кабинете присутствовал и мой сопровождающий Правдюк В. С. Интересно, что в разговор он не вступал, как будто все это его не касалось, и еще удивительнее, что прокурор тоже не задал ему ни одного вопроса, например, для подтверждения моей информации.

А вечером этого же дня Сыроежин уже знал о содержании моего разговора с прокурором, о чем свидетельствовал его очередной вечерний звонок начальнику отдела международного сотрудничества ГТРК. Вот текст служебной записки Курковой, излагающей позицию Сыроежина:

«Служебная записка Курковой от начальника международной службы Каратаева.

10 марта (вечером) у меня дома раздался телефонный звонок. Звонил М. И. Сыроежин. Он сказал мне, что желает объяснить ситуацию, которая сложилась вокруг него. Т. к. мы с ним одного возраста, и я его смогу понять, он решил связаться со мной. Он сообщил, что находится в Австрии и лежит в больнице, т. к. у него повреждена печень. Когда он находился в командировке в Москве, на него напала группа неизвестных лиц и избила, взяв документы, которые были с ним. После этого, находясь в шоке от нанесенных повреждений, он выехал в Австрию, где уже узнал, что вокруг его имени сложилась ненормальная ситуация. Сыроежин сообщил мне, что хотел бы вернуться работать на ТВ, но сначала ему надо знать о том, что конкретно ставят ему в вину. Он попросил поговорить с Б. А. Курковой, чтобы она объяснила и прояснила все о вине М. И. Сыроежина, если эта вина имеется. Он сказал мне, что его хотят сделать крайним в истории, в которой вина лежит на самом руководстве ГТРК, что он лишь стал заложником данной ситуации, и его решили использовать, не ставя даже в известность. Он сообщил, что очень крупные силы заинтересованы в отставке Курковой с данного поста, о которых мы и не знаем, а он «маленький» человек и хочет нормальной и спокойной жизни. Я ему предложил все это рассказать в С-Петербурге во всех полномочных инстанциях, которые занимаются этой проблемой в данный момент. Сказав, что я не знаю всех нюансов этого дела, я пообещал передать этот разговор Б. А. Курковой. Я еще добавил, что в качестве государственного служащего ГТРК не уполномочен заниматься этими делами.

Вчера (11 марта) мне перезвонил М. И. Сыроежин, чтобы узнать реакцию Б. А. Курковой на его звонок. Я ему сообщил, что Б. А. Куркова не желает общаться с ним таким образом. Что она ему предлагает явиться в С-Петербург и дать объяснения во всех необходимых инстанциях. Он еще раз повторил, что против Б. А. Курковой играют очень крупные силы, которые рано или поздно добьются своего, убрав ее с поста председателя. Он же сожалеет, что его репутация оказалась испорченной. Он выразил готовность уволиться из ГТРК, передав заявление по факсу. Он также сообщил, что на следующей неделе пришлет свои объяснения по факсу. Он выразил желание явиться в С-Петербург, чтобы прояснить ситуацию и сохранить свое честное имя. Также он считает, что во всех финансовых «махинациях» виновен Е. В. Никольский. Подпись.

12.03.94».

Вечером в гостинице мы, члены комиссии, подвели итоги первого дня работы. Мне сообщили, что Сыроежин принят на работу в ГТРК незаконно. В штатном расписании компании на день его приема на работу все должности заместителей Председателя ГТРК были заняты. Вызвало удивление у члена комиссии, что Сыроежину сразу было предоставлено право первой подписи финансовых документов. Другой член комиссии сообщил еще более интересную информацию. Оказывается, как следует из финансовых документов, ГТРК в 1993 году из городского бюджета получила значительную сумму в валюте на покупку телевизионного оборудования, и на сегодня вся эта сумма перечислена в США, а закупленное оборудование в компанию не пришло.

Я попросил срочно оформить запрос по этой сделке, получить текст подписанного контракта и выяснить все по фирме в США, которой поручено было закупить оборудование. Одновременно дал команду утром подготовить запросы за моей подписью в соответствующие структуры города с целью получить учредительные документы по фирме Михайлова, сведения о движении денежных средств на ее счетах и уплате налогов.

На следующий день утром я был уже у ворот арки, ведущей на территорию Смольного института, где располагалась мэрия города.[3]

Здесь меня уже ждал Правдюк В. С., как оказалось, нам надо было преодолеть четыре уровня охраны, чтобы попасть в приемную мэра. Первый – при входе на территорию Смольного, второй – при входе в здание, третий – при выходе из лифта на этаже, где располагалось руководство города, и четвертый – при входе в приемную мэра, при этом права прохода в приемную у Правдюка В. С уже не было, и он остался ждать меня в коридоре.

В приемной очень обаятельная секретарша попросила меня минут пять подождать, пока не выйдет от мэра посетитель. Все так и произошло, секретарь пригласила следовать за ней, и я, к великому удивлению, оказался еще в одной приемной, где располагалась охрана мэра в штатском, но вооруженная автоматическим оружием. В кабинет я вошел уже один, секретарь передо мной просто открыла дверь. Кабинет был огромных размеров, со старинными картинами на стенах.

Собчак Анатолий Александрович был демократичен. Вышел из-за стола, поздоровался за руку, пригласил сесть за отдельный столик, через связь с секретарем попросил для меня кофе (по моему согласию). Я был с ним предельно откровенен. Рассказал об итогах первого дня работы комиссии, встрече с прокурором города, высказал предположение, что против Курковой была организована провокация, и пока все факты указывают, что ее организовал Сыроежин. Мэр внимательно слушал, комментариев от него не последовало. Только сказал, что работе комиссии Контрольного управления он готов оказать любую помощь, которая потребуется, и секретарь в приемной на мои звонки будет реагировать немедленно, обеспечив с ним связь, где бы он ни находился. Я обещал информировать его о результатах работы комиссии, как промежуточных, так и окончательных перед отъездом комиссии в Москву. На этом и расстались.

У подъезда ГТРК меня опять ждали журналисты. Пришлось отвечать на вопросы. Я решил, что уже настало время публично сообщить: на основании изучения уже просмотренных документов комиссия сомневается в версии о взятке. Исчезновение из города Михайлова и заместителя Курковой Сыроежина позволяет предположить, что они организовали провокацию против Курковой, при этом Сыроежин – организатор этого процесса. Пресса была удовлетворена этим моим заявлением и бросилась готовить срочные сообщения в свои газеты, радиостанции, телепрограммы. Цель моего заявления прессе была одна: перенести обсуждение, была взятка или нет, в режим гласности, чтобы предостеречь правоохранительные органы от поспешных действий.