Где наша не пропадала – 3

Диагностику на неё… Жива и теперь уж точно жить будет. Малое исцеление на неё следом за диагностикой и пока пусть спит. Сначала нужно с этими насильниками разобраться, такие сволочи просто не должны жить на свете…

Перешагнул через порог, так и прошёл прямо по лежащему и выбирать, куда при этом моя нога наступила, не стал. Огляделся. Оружие на лавке возле двери разложено. Это хорошо, всё мне работы меньше. Что тут ещё хорошего и полезного? А взгляд сам собой снова и снова к распятой на столе женщине возвращался, что-то меня сильно увиденное зверство нахлобучило. А ведь там, в том мире, всякого навидался, вроде бы как должен был привыкнуть к подобному… И тут же оборвал сам себя – к такому невозможно привыкнуть! Ударом ноги откидываю похрапывающую тушу в сторону и тут же отпрыгиваю к стене от звона железа в сенях за спиной.

Разворачиваюсь и чертыхаюсь вполголоса. Не удержалась женщина, за мной в дом припёрлась! Замерла перед порогом, глаз не отрывает от огненного шара в моей руке. На совёнка из-за них похожа— глаза такие же огромные и круглые.

Пришлось ещё раз чертыхнуться и убрать огонь. Только тогда явно ошарашенная увиденным чудом женщина отвела глаза в сторону, заглянула в комнату…

И наткнулась взглядом на валяющихся вповалку мужиков без штанов. Увиденное не заинтересовало, а вот об лужицы крови взглядом словно споткнулась. Подняла глаза выше… И молча метнулась вперёд. Откуда в её руке появился нож, я так и не заметил, но верёвки она тут же перерезала. Оглянулась, в глазах океан боли и гнева плещется:

– Её-то зачем убил?

– Да никого я не убил! Спят они все… – отмахнулся от глупого вопроса и скастовал на изрезанную ещё одно малое исцеление.

– Да? Это хорошо, что спят… – начала было говорить женщина и резко оборвала сама себя. Громко охнула, наблюдая за быстро затягивающимися порезами и пропадающими кровоподтёками у спящей. Со страхом покосилась на меня, стараясь проделать это как можно более незаметно, ещё раз охнула, и метнулась в сени, вновь чем-то там зазвенела и вернулась в комнату с полным ведром воды и полотенцем на плече.

Обмыла спящую от крови, подняла и перенесла её на кровать, прикрыла какой-то накидушкой. Крепкая какая тётка… И только потом повернулась ко мне:

– Ты можешь её разбудить?

– Зачем? – продолжил собирать в кучу трофеи. Кроме оружия здесь и другого добра много. Внушительная горка, между прочим, получалась. Тел-то здесь насчитал шесть, не ошибся мой сканер.

– Надо! – отрезала тётка. – Так что? Можешь или нет?

Отвечать ничего не стал, отмахнулся и просто разбудил спящую. Что уж теперь-то… И подпрыгнул, когда за спиной раздалось просто звериное рычание и громкие чавкающие звуки. Оглянулся, а это проснувшаяся нож у моей преследовательницы выхватила и ближайшего насильника кромсать принялась.

Стою, смотрю, как она на нож всем своим телом наваливается раз за разом, в кровище вся перемазалась. А что мне ещё делать? Пусть хоть всех здесь перережет, в своём она праве, заодно и поквитается…

Так и вышло. Перерезала всех. Ещё и отрезала у них то, чем они её… Ну, вы поняли. Потом в рот каждому их позаталкивала, тем же ножом разжимая им зубы и при этом нещадно кроша их…

Ладно, досматривать жуткое действо не стал, да и делать мне здесь больше нечего, других забот полно. Всю деревню зачистить, это постараться нужно. Нельзя вот такое оставлять безнаказанным!

Выдернул из ножен трофейный нож, повертел в руке, вспоминая прежние навыки. Работать ещё над собой и работать, восстанавливая и нарабатывая то своё мастерство. Оглянулся на женщин, шагнул за порог, накидывая сон на всю деревню. На автомате проверил источник и не удивился его пустоте. Очень уж объёмным пришлось делать заклинание. Да и ладно! Не тот сейчас момент, чтобы магию экономить…

Прибрал всех… Да, не трогал только местных женщин и девчонок, затраханные они все тут и забитые до умопомрачения. А мужиков не было совсем. Как и мальчишек… Похоже, нацики их всех перебили. Почему нацики? Да эмблемы у них у всех соответствующие на одежде, ну и татуировки тоже у всех, со свастикой и орлами… Так что некого было здесь щадить. Особенно после всего того, что они здесь творили. Так что резал врага со спокойной совестью, и рука не дрогнула. Никто их сюда не приглашал… Это наша земля!

Вернулся к первому дому, но заходить внутрь не стал. Как ни старался уберечься, но в чужой крови перемазался знатно. Скинул всю грязную одёжду с себя и тут же у колодца ведро воды на себя вылил.

Пока отфыркивался, вода-то ледяная, да глаза протирал, ведёрко у меня из рук и потянули. Расслабился я, контроль потерял! Посчитал, что чужих здесь уже нет, а про двух баб забыл! Вот та первая ко мне и подкралась:

– Давай помогу.

Отказываться не стал, подождал пока она очередное ведро поднимет и на спину мне выльет. Да потом ещё полотенце мне сухое протянула. Брать не стал. Вот только она мои сомнения правильно поняла:

– Это наше, не их. Можешь пользоваться спокойно.

Я и воспользовался под изучающим внимательным женским взглядом. Не было никакого чувства стеснения, обтёрся и протянул использованное мокрое полотенце женщине. Ну и поблагодарил кивком. Слова показались неуместными.

И в дом прошёл голый, осторожно переступая через кровавые лужи. Там переодеваться не стал, в комнате от вони дышать нечем. И мух очень уж много налетело, так и жужжат над вспоротыми животами…

Сгрёб в кучу всё то, что для себя откладывал и поспешил выйти на свежий воздух. Выложил добро на скамейку и сразу же натянул на себя трофейный камуфляж. Ну а что? Некого мне здесь стесняться, да и не до меня этим бабам сейчас, как и мне не до них.

Моя преследовательница, правда, всё же выглянула почти сразу в окошко, головой туда-сюда покрутила, меня внизу на скамейке обнаружила и успокоилась, скрылась.

Подогнал по себе чужую разгрузку, за спину закинул плотно набитый рюкзак с разнообразным добром, подхватил со стула приглянувшийся мне автомат и вышел через калитку на улицу. Прощаться не стал, ни к чему.

Рюкзак плотно набит, потому что хватал всё, что показалось наиболее нужным. Тут и еда, и питьё, и патроны с гранатами. Вес получился огромный для этого тела, но своя ноша не тянет, поэтому пришлось поднатужиться. Доберусь до леса, там и перетряхну свои новые запасы.

Отошёл километра на полтора от деревни, тогда и остановился на привал. В деревне оставаться не захотел. И трупов там теперь полно, и вообще. Местные скоро очнутся, пусть сами с телами разбираются…

А ранним утром проснулся от сработавшей сигналки. И тут же выругался, когда сообразил, кто это тут у меня таким ранним утром в гостях нарисовался!

И ладно бы это была моя первая знакомая, с этим фактом я уже как-то примирился. Ну плетётся она где-то там позади, ну и пусть себе плетётся. А тут целый десяток разновозрастных и разновеликих женщин. Вышли гуртом на поляну, так и остановились, на меня с большой настороженностью и опаской смотрят. Только вижу, что упрямства и надежды в этих взглядах всё-таки больше.

И каждая обвешана разнообразным оружием с ног до головы. Прямо рэмбы какие-то! Одна самая мелкая по габаритам девчушка вообще на себе пулемёт припёрла! И как только дотащила, не бросила? А ведь у них у всех ещё и рюкзаки за плечами. Которые забиты так же плотно, как и мой собственный…

– Вот, принимай в подчинение бабское воинство! – шагнула вперёд моя знакомая…

Не было печали! И за что мне такое богатство?

Глава 3

Молчу, потому что других слов, кроме матерных, нет. Ну и чтобы в запале лишнего не брякнуть, начал пополнение внимательно рассматривать. Каждую из этого воинства… Снаряжение какое, во что одеты и обуты, чем вооружены и прочее… И никто из них глаз в сторону не отводит, смотрят с вызовом, мол, только попробуй нас с собой не взять! И вчерашняя спасённая здесь, кто бы в этом сомневался. И как быть?

– Ну-ка, отойдём в сторону, – поманил за собой «дачницу»

Развернулся спиной к ним, отошёл на несколько шагов, резко остановился. Так, что женщина мне в спину грудью влипла. Ойкнула и тут же отстранилась. Специально что ли так сделала? Похоже, что специально, потому что никакого раскаянья я в этих бесстыжих глазах не вижу. Это она таким образом воздействовать на меня пытается, смутить надеется… Ну-ну…

– Ты что творишь? – прошипел сквозь зубы, стараясь не обращать никакого внимания на загомонивших женщин. – Зачем их привела?

– А как бы я их не привела? Как только очнулись, осмотрелись, да нас с Зойкой обо всём расспросили, так те, которым уже и терять-то нечего было, вмиг организовались. Попробовал бы ты на моём месте оказаться… Так что можешь на меня не шипеть, нет у нас другого выхода, как вместе идти! Мимо Подборовья ты точно не пройдёшь. А там эстонцы. Не думаю, что тебе нужно рассказывать, что они с нами всё это время делали! Те, – мотнула подбородком, явно подразумевая вчерашних зарезанных. – По сравнению с прибалтами дети малые. Да ты сам всё увидишь, если мимо не пройдёшь…

– И что? – пробормотал. Из чистого упрямства не стал соглашаться, хотя умом уже понимал, что никуда от этой команды не денусь…

– Тебе что? Всё равно? Или разжёвывать нужно? Они же именно оттуда за нами приезжали в садоводство и творили, что хотели. Местных-то баб там давно никого не осталось… Да говорю же, всё своими глазами увидишь!

– Хорошо, я тебя понял. Почему решили идти именно под мою руку?

– А ты усыпить их всех сможешь, – просто, как о чём-то обыденном, сказала дачница. Оглянулась на свою команду, мотнула головой. – Я же сама видела, как ты Зойке-отказнице раны и ожоги залечил. И огонь тогда же видела. В руке…

– Видела, говоришь? Усыпить смогу? Ну тогда ответь, зачем вы-то мне нужны?

– Не нужны? Ну и не надо, – как-то легко согласилась со мной дачница. – Мы просто за тобой пойдём. Ты же всех разом всё равно убить не сможешь? По-всякому, хоть кто-то из них нам достанется! Так что ты своё дело будешь делать, а мы своё. Одно другому не помеха, так ведь? Всё равно никто из нас назад уже не вернётся!

– Да? Ну если только так… – чую какой-то подвох в этом согласии. – Отлично. Тогда пока…

– Пока… – подозрительно легко распрощалась со мной женщина. И уже в спину мне безразличным голосом, словно между прочим, добавила. Переспросила. – Ты ведь точно мимо Подборовья не пройдёшь?

– А что? – притормозил и оглянулся. Нет, добром всё это точно не кончится.

– Так зайдёшь в Подборовье или нет? – вот прицепилась… Словно репей. И не отлипает. – Тебе что? Ответить сложно?

– Да зайду, зайду! Сказал же один раз! – секрета здесь никакого нет, можно и признаться. И повторил свой вопрос. – А что?

–А ничего! С тобой мы точно с ними справимся! Не должны они жить…

– Резать будете? А сможете? Человека убить, это вам не…

– Справимся! – прервала меня дачница. —И резать будем! Ещё как будем! За всё и за всех посчитаемся…

И столько яростной ненависти было в её словах, что не выдержал я, отвёл взгляд, на враз притихшую женскую толпу глянул. Что вдруг замолкли? А-а, понятно, мы же перестали сдерживаться и тихо говорить, вот они всё и услышали…

– Ты хоть кое-что сам успел увидеть, но пока не доходит до тебя, что это уже не люди… – добавила женщина. Ну и посмотрела, как они умеют порой смотреть, словно на дите малое и неразумное… Помахала ручкой и пошла к своим.

Со мной или без меня, но точно ведь пойдут мстить… А я намеревался в лесу на пару дней задержаться, силы восстановить. Источник-то у меня пустой, его заполнить нужно. А эти вон как решительно настроены… Как бы не решили без меня пойти… Что они смогут сделать с толпой вояк? А ничего! Если только помереть в бою… Так что пусть уж лучше со мной идут…

– Постой… – остановил неторопливо уходящую женщину.

Понимаю, что сейчас поступаю точно так, как эти хитромудрые и рассчитывали, но ничего другого в голову не приходит. Если они там погибнут, то… В общем, их кровь это не та, что я рекой недавно лил и ещё буду лить. С меня потом за каждую каплю женской крови спросят, это я теперь наверняка знаю. Так что сделали они меня, подчистую. Ладно, с местью им помогу, а дальше наши пути разойдутся…

***

Ни в этот день, ни на следующий никуда я не пошёл. Так и сказал, что мне требуется отдых. Женщины поворчали-поворчали и быстро успокоились. В первый день всё рядом тёрлись, вероятно, думали, что я им головы морочу, уйти по-тихому планирую. Ну а к ночи, похоже, поверили, ослабили контроль.

В общем, утром проснулся, а на моей полянке народа совсем не осталось. Лишь три сонные мордахи глазами заморгали, когда я на ноги поднялся и костром занялся. Три бабы рядом, а завтрак некому готовить! Да и обеда, судя по всему, мне тоже не видать. Это если я дело на самотёк пущу. А я не пущу…

Ладно, пока сам справлюсь, потому как очень уж есть хочется, а вот после завтрака…

Все остальные ушли в свой посёлок, но к обеду планировали вернуться. Отряд или не отряд, а разрешения уйти я никому не давал. Самоуправство чистой воды. Надо разбираться с этой проблемой, когда вернутся. Пресекать подобное на корню… Или вы со мной, и тогда ни шагу без разрешения, или уж сами по себе…А этих троих оставили, похоже, за мной присмотреть.

Костёр разжёг, чаёк себе закипятил, что-то вроде бутера на полкаравая соорудил. В посёлке я хорошо так всем необходимым запасся. И хлеб свой, его тут все пекут. Надолго теперь хватит, он же долго не портится. По крайней мере, меня в этом уверяли.

Тут и проснувшаяся троица ко мне присоединилась, подсела к костру. Лица помятые спросонья, но выглядят всё равно свежо. Я же не удержался – ночью, как только силы немного подкопил, на каждую из пришедших толику своей лечебной магии и израсходовал.

Похоже, оттого-то и засуетились рано утром, отправились в посёлок важные недоделанные дела доделать. Силёнки-то к ним вернулись. А у меня на душе полегчало. Ну невмоготу было видеть синяки и кровоподтёки на их лицах. А что у них на телах было, даже представлять страшно.

Подкупили они меня своим терпением, ни одна ведь помощи не попросила, хотя знают о моих способностях и целительских возможностях. Тут ведь не только дачница присутствует, но и та самая спасённая Зойка от неё не отходит. Которая со стола снятая… Кстати, что я всё дачница и дачница? По привычке? Ночью же имя узнал, познакомился, так сказать…

И тут же сам себя одёрнул – что это меня вдруг на воспоминания распёрло? Расслабился с утра пораньше? Женщин близко увидел в нормальном виде? Остановись, дурень! Или ночной доверительный разговор так подействовал? Вчера-то допоздна у огня засиделись, весь запас дров спалили, к утру в костёр нечего было подбрасывать…

Рассказывали они мне о своей здешней жизни, и как всё начиналось…

***

Первым делом пришлые перебили всё мужское население, невзирая на возраст. Женское использовали по назначению. Так что рожали они без остановки. Новорождённых отбирали у матерей и увозили куда-то. Правда, не сразу отбирали, давали какое-то время выкормить. Ну а когда уже было понятно, выживет ребёнок или нет, тогда и приходили за ним. Матери после этого предоставляли определённое время на отдых и восстановление, небольшое, как правило, и запускали, как они говорили, «в дальнейшую работу»…

– У нас некоторые по шесть-восемь детишек родили, – рассказывала мне дачница.

– Это же инкубатор какой-то! – не сдержал эмоций.

– Ага, они так же говорили, – кивнула головой женщина. – Только очень хитро всё делали.... Ты думаешь, почему сюда только десять баб из всего посёлка пришло?

Подняла голову, вроде бы как через огонь в мою сторону глянула – а лицо отрешённое, глаза смотрят и ничего перед собой не видят. Там она сейчас, полностью в своём недавнем прошлом… Да у всех у них сейчас одно выражение на лице – отрешённое, провалившееся в воспоминания… Сидят тихонько, на пляшущие языки пламени смотрят и ничего перед собой не видят…

Отвечать на вопрос не стал, почувствовал, что не нужен никому мой ответ. Они сейчас этим рассказом передо мною как бы очищаются… Так и оказалось.

– Кому-то такая жизнь пришлась по душе… А что? Кормили нас очень хорошо, одежду давали, работать не заставляли. И некоторым такое даже нравилось… – задумалась на мгновение. Тишина на поляне гробовая. Только вездесущие комары пищат, стараются всеми силами добраться до кровушки горячей, да дровишки в костре изредка постреливают, стараясь обжечь огненными искрами. Глянула коротко, уколола взглядом. – Пока рожаешь, к тебе по нормальному относятся…

– Ты тоже? – вопрос сам собой вылетел. Спохватился, да поздно.

– А как же, – спокойно ответила дачница. – Тут все рожали. Или ты думаешь, они нас святым духом накачивали? Увы… Только кого-то, как меня или вон Зойку, толпой насиловали, а кто-то, как я уже говорила, делал это добровольно и даже с удовольствием…

Потянулась к огню, протянула узкие кисти, потёрла ладони друг о друга, согревая их. Да, похолодало что-то от такого рассказа. Привстал и подкинул дровишек в костёр.

– Получается, я их там сытой жизни лишил?

– Кого? Тех-то? – скривилась рассказчица и со злостью сплюнула прямо в костёр. – Не переживай, ничего ты их не лишил. Осеменителей им быстро найдут…

Словно тяжкий вздох над полянкой пролетел…

– Тех, кто уже не мог рожать, отправляли или под надзор Митрича, или поступали, как с Зойкой… Тут уж кому как повезёт. – монотонно, как о чём-то обыденном, продолжала рассказывать дачница. – Ты думаешь, Зойке не повезло? Ошибаешься… С этим ещё жить можно. Тяжко, но всё-таки можно. А там… Тем, кого отправляли в садоводство, на «сельхозработы», как они говорили, вот тем точно уже всё… Мне вот повезло, меня просто не успели умучить и не убили, как многих из нас. Хотя, я вот часто потом думала, что лучше уж убили бы. А работы там хватало… И не только на огородах… Пришлось вкалывать по полной! Потому что у Митрича там был самый настоящий бордель для эстонцев…

– А почему ты мне сразу об этом не сказала?

– А почему я тогда об этом должна была тебе сказать?

– Хорошо, а потом, после посёлка?

– А ты бы вернулся с Митричем разбираться? – удивилась женщина. И прочитала ответ у меня в глазах. – Нет… Так что забудь об этом…

Забыть я не забуду, наоборот, постараюсь крепко запомнить – мало ли закинет судьба в эти места, поквитаюсь…

– Сюда пришли такие, как я. Или как Зойка, – продолжила рассказ дачница. – Те, которым терять уже нечего…

Как будто до этого момента им было что терять… Стоп! За кого я тут думать-то пытаюсь? Чтобы иметь на это хоть какое-то право, нужно самому в их шкуре оказаться… Буду слушать и запоминать, чтобы рука в нужный момент не дрогнула. И ещё одно. После всего услышанного называть её дачницей мне уже не хотелось…

– Тебя как звать-то? – перебил вопросом собравшуюся было говорить женщину.

– Как? – она даже растерялась. – Зачем тебе это?

– Ну… Как-то же обращаться к тебе нужно?

– Тогда зови просто… Лида. Да, Лида, так меня все здесь зовут.

– А на самом деле как?

– А никак. Как сказала, так и зови!

– Хорошо, хорошо, не кипятись. – и снова перевёл разговор. Чем больше я сейчас выспрошу, тем лучше будет. – А детей куда забирают? И зачем?

– Ты как с луны свалился! Так у них программа же целая есть, об этом все знают, – удивилась вопросу рассказчица. И спохватилась. – Кроме тебя, конечно. Ты ж пришлый! Непонятно даже, откуда такой взялся?

Ответа на свой вопрос, конечно же, не дождалась, вздохнула нарочито громко и продолжила рассказывать:

– У них есть идея вывести новую расу с помощью вливания чистой славянской крови. Отселекционировать её по каким-то показателям, отобрать из наиболее достойных детей, вырастить их и снова скрестить между собой. По их расчётам, поколения через три как раз и появится новый человек, человек будущего, настоящий ариец! Сволочи! Великий рейх свой поганый за наш счёт восстанавливают! – психанула и со всей силы вдарила кулаком по земле. Зашипела от боли, на ободранные костяшки подула. – Используют по полной! А когда от нас никакого толку не остаётся, то отправляют к этому… Эстонцы-то для немцев тоже раса неполноценная, и им в новой программе места не нашлось. Вот прибалты на нас и отрываются потом у Митрича…

– А куда детей забирают-то? – повторил вопрос, сбивая рассказчицу с темы и посылая в её сторону малюсенькую волну исцеления. И шкуру зарастит, и заодно нервы немного успокоит. А то очень уж распсиховалась…

– Куда? Никто из нас этого не знает, но куда-то на ту сторону Воды, – ответила, а сама свой кулак перед лицом крутит, затягивающиеся раны с неприкрытым любопытством рассматривает. Как ребёнок, честное слово.

– А на чём забирают?

– Как на чём? – удивилась Лида. – На машинах, конечно же…

Так здесь и машины имеются? И молчала! А почему тогда я нигде ничего подобного не видел? И в посёлке ни одной не оказалось… Об этом и спросил.

– А у этих машин и не было. Здесь же что-то вроде заставы находилось. Как и там, куда мы направляемся. А основные их силы где-то там, за Водой обосновались… – махнула рукой в сторону далёкого города рассказчица.

Не я один воду Водой называю, оказывается… А ведь я никого и ничего там не обнаружил, на той стороне… И никаких следов на дорогах не видел. Или просто не увидел? Или мне не повезло со встречей? Да нет, я даже на сканере никого не засёк! Выходит, на самом деле они где-то в другом месте окопались?

– Так что ты решил? – нарушила подзатянувшуюся паузу женщина. – Берёшь нас в отряд?

Мне с ними общих интересов только до ближайшей деревни, а дальше наши пути в разные стороны разойдутся. Так что почему бы и не пойти им навстречу? Особенно после всего услышанного…

– Беру! – решился. И сразу же обозначил правила и границы договора. – Помогу вам отомстить… Но если только хоть раз кто-нибудь из вас посмеет ослушаться моего приказа, наш отряд сразу расформировывается! Это понятно?

Обвёл их взглядом. Вроде бы все прониклись сказанным. А как оно на самом деле получится, посмотрим. Всё равно мимо следующей деревни я не пройду, а после всего услышанного я в неё специально бы завернул! Поквитаться за наших… Продолжим:

– Ты так и останешься старшей у них. И ещё одно – после деревни наши пути разойдутся.

Ничего не ответила, кивнула, и всё на этом. Так дальше и молчали, говорить после всего услышанного было просто не о чем. Нужно всё это хорошенечко переварить.

Посидели у догорающего костра ещё немного и разошлись по своим лежанкам. Думал, заснуть не смогу, но, стоило только принять горизонтальное положение, как сам не заметил, что отключился. И даже комары спать в эту ночь не мешали…

***

Сижу у костра, чаёк прихлёбываю, на продрогших женщин через поднимающийся от кружки пар поглядываю. Зойку и Лиду я теперь знаю, как называть, а третья? И ведь молчит, не представляется командиру. Как бы мне её для себя обозначить? Вспомнил про пулемёт… О, точно! Будет Мелкой! А остальным, если понадобится, тоже что-нибудь придумаю. Но не уверен, что понадобится, до нашей общей цели осталось всего ничего…

Как и рассчитывал, израсходованные силы к вечеру полностью возместились, источник вновь был полон. Первым делом вернул себе защиту—очень уж здесь комарьё лютое. Страшно представить, во что эти твари под воздействием радиационного излучения мутировать могут…

Да, насчёт раздельного питания я погорячился. Дрогнули к полудню женские сердца, сжалились, пригласили меня совместно отобедать. Расстарались, приготовили и первое, и второе, накидали огромную пайку того и другого. Больше чем уверен, что это Зойка остальных уговорила со мной едой поделиться… Вроде бы как за спасение отблагодарила…

Чем вообще эти два дня занимался? Первым делом оружие проверил, почистил, протёр, переснарядил. Переложил трофеи в рюкзаке, с помощью сканера проверил местность впереди. Где-то посередине между двумя деревнями увидел несколько засветок. Именно там и должен был стоять блокпост. Вроде бы так они территории обозначили, владения свои. Хозяева, растуды их в качель! Не успели прийти, а уже землицу нашу поделили и батраков завели. Не удивлюсь, если у них и рабы скоро появятся. Впрочем, у этих уже не появятся… У позавчерашних уже никогда, а у завтрашних просто никогда…

Сначала насторожился, а если они там должны регулярно сменяться? Но мне тут же объяснили, что блокпост этот установили эстонцы. Привыкли у себя к хуторской системе, без чётких границ жить не могут. Сами же и охрану несут. Так что опасаться пока нечего. И машина не скоро ещё придёт, бабы в посёлке не скоро разродятся. Ну это я и сам видел, что не скоро. Но вот то, что не приедет никто, это плохо для меня. Машина бы мне не помешала…

Попытался расспросить о том, что на востоке сейчас делается, но женщины лишь подтвердили слова Митрича – на восток оккупанты стараются не ходить. Изредка приводят новых пленниц на развод, но откуда они их берут, никто из баб не знает. Молчат новенькие, ничего не говорят. То ли запрещено им болтать под страхом смерти, то ли ещё что.