Прогулка за газировкой

– Да ты озверел, какая сестренка? Я тебя знать не знаю!

Голос побитого мужчины стал еще выше. Жерар продолжает гоняться за жертвой.

– Врешь! Ты посмел позвонить и угрожать по телефону!

– Помогите, он сошел сума!

Элизабет было ринулась выручать доходягу, но внезапно остановилась, словно вкопанная. Она узнала этого человека, чувство обиды и злости наполнило ее, несколько раз глубоко вдохнув девушка повернула обратно в магазин, потирая ушиб на руке. Закрыв стеклянную дверь, она встала в проеме, наблюдает. Жерар, тем временем остановился, тяжело дышит, смотрит прямо на истекающего кровью пижона в полосатом костюме. Ему явно не хватает скорости, но в голову приходит мысль. Рядом с колонкой емкость с песком, в нее воткнута лопата. Здоровенными ручищами он хватает толстый черенок и возносит над головой оружие мести.

– Прекрати, ты что, собрался меня убить?

Но здоровяк резко опускает орудие на блестящий капот кабриолета, тот вмиг искривляется, обнажая свое содержимое. Надрывающимся голосом, переходящим в визг, доходяга, забыв о собственной безопасности, кидается к великану.

– Я тебя уничтожу! Что ты творишь!

Но уже слишком поздно. Словно игрушкой, Жерар ловко орудует инструментом землекопов. За капотом бьется стекло, отлетают зеркала, мнутся двери, разлетаются в дребезги фары. Безуспешные попытки остановить разрушения прекращаются, отчаявшийся водитель разбитого кабриолета падает на землю и заливается слезами. Жерар смотрит на этого жалкого человечишку, отбрасывает лопату.

– Если я узнаю, что ты хоть как-то контактируешь с моей сестрой….

Тут он прервался, немного тяжело подышал.

– Проваливай!

Понурив голову, доходяга забирается в салон разбитой машины – дверь не открывается, приходится лезть через верх. Двигатель заводится легко, по звуку он не поврежден, тронувшись с места, водитель выкрикивает.

– Я тебе отомщу! Я этого так не оставлю!

Увлеченный угрозами, он чуть не врезается в проезжающий мимо грузовик, тот со скрежетом уклоняется и останавливается чуть поодаль. Очевидно, у побитого мсье Котиньона очередные проблемы.

Жерар постепенно приходит в себя, осознавая, что наделал, заходит в магазин. К своему удивлению, он встречает радостную Элизабет, которая восхищается тем, как здоровяк отлупил наглеца, но Жерар не видит поводов для радости.

– Он сейчас на меня в полицию заявление подаст, что я тогда буду делать?

– Не волнуйся, не подаст, уж я-то точно знаю.

Леон, дождавшись развязки битвы, с самодовольной ухмылкой на лице отъезжает с парковки. Ему необходимо вернуться в отель и составить план действий.

***

Тусклый свет лампы не позволяет хорошо разглядеть содержимое небольшой комнаты, где на деревянном пошарканном стуле сидит Леон Руэ, его локти опираются на небольшой стол, захламленный всевозможными документами. Рядом, на узкой койке, расположилась развернутая карта автомобильных дорог, красными кружками обведены города: Авиньон, Пьеррелат, Валанс, Сент-Этьен, Лион, остальную часть карты закрывают вырезки из газет и фотографии. Мужчина что-то увлеченно записывает в небольшой черный блокнот, в комнате очень тихо, слышится только царапание карандаша по бумаге. Внезапно покой нарушает троекратный стук в дверь, накинув на бумаги пиджак на столе и покрывало на кровати, Леон осторожно подходит к двери, прислушивается. Спустя мгновение он приоткрывает дверь.

– Добрый вечер, Леон. Я уже было подумал, что тебя нет. Вот, тут все то, что ты просил.

Сквозь открытое пространство просовывается рука, виднеются полоски темно-синей формы.

– Мне было нелегко собрать все эти данные, надеюсь, мы теперь в расчете?

Леон забирает плотный желтый пакет.

– Ты до конца жизни мне будешь должен.

Со свойственной ему широкой улыбкой хозяин комнаты смотрит на неизвестного посетителя.

– Я пошутил. Спасибо тебе большое, очень помог.

– Ты связываешься с очень серьезными людьми, прошу тебя, будь осторожен.

– Доброй ночи.

Без соблюдений норм приличия Леон закрывает двери, возвращается ко столу. Желтый пакет отправляется в чемодан, заранее приготовленный – он стоит у стены раскрытый. Мсье Руэ возвращается к занятию, от которого его оторвали. Перебирая документы на столе, он прикладывает к некоторым фотографии с кровати, очевидно создавая некую схему у себя в голове. Закончив записи, блокнот так же отправляется в темное пространство походного саквояжа, как и другие бумаги. Под кроватью обнаруживается внушительных размеров дорожный кофр, мужчина едва вытягивает его из укрытия. Скудное убранство номера включает небольшой добротный шкаф, где герой хранит свои безупречные наряды. Выбрав один из десяти костюмов для путешествия – светло-серый в вертикальную полоску, остальные он аккуратно укладывает в кофр. Багаж готов, но на столе остается небольшая жестяная коробка с набором выцветших потрепанных фотографий. Закрыв лицо ладонью, Леон берет одну из них, где изображены молодая женщина в окружении двух мальчишек. Губы мужчины беззвучно произносят какие-то слова, кратковременная пауза заканчивается быстро. Фотография возвращается на место, крышка плотно скрывает изображения. Поместив коробку в шелковый мешочек, Леон аккуратно укладывает ее в чемодан с документами.

На подготовку уходит около получаса, за окном кромешная тьма не позволяет разглядеть очертания спящего города – фонари практически не горят, видимо избытки военного прошлого. Вскоре во дворе отеля, появляется большой черный автомобиль – такси. Заметив его приближение, Леон последний раз оглядывает комнату, тут все на своих местах, ничего не выдает пребывание временного посетителя. Забрав чемодан, мужчина спускается вниз и выходит к ожидающему водителю, дает указание забрать кофр. Через несколько минут багаж погружен, машина резво выезжает с парковки и мчится по ночной улице в направлении вокзала.

Глава

III

Огромный черный паровоз с гигантскими стальными колесами изрыгает клубы густого черного дыма, посвистывает, белые буквы «CDF» светятся на двери кабины машиниста, видно, что краска свежая. На перроне неожиданно людно, стюарды снуют с телегами, пассажиры самых разных возрастов медленно заполняют вагоны железнодорожного состава. Такси лихо подъезжает на стоянку, отсюда идти метров пятьдесят, не больше. К машине мигом подбегает стюард, услужливо открывает дверь. Леон благодарит водителя за скорость и прощается, оставляя щедрые чаевые. Стюард, наконец дождавшийся появления пассажира, тянется к чемодану, но получает отпор.

– Нет, достаньте пожалуйста кофр из багажника, с чемоданом я сам справлюсь, он не тяжелый, спасибо.

Молодой парень, лет пятнадцати, а то и меньше, ловко достает из широкого пространства большую кожаную сумку. Кажется, что она размером с него самого, но вещей внутри не так много, потому кофр легко размещается на тележке.

– Мсье, какой у вас вагон?

– Секунду!

Леон достает из внутреннего кармана пиджака сложенный пополам документ.

– Вот, взгляните пожалуйста, я не очень разбираюсь.

– О, вагон первого класса, вам несказанно повезло! Пройдемте, мсье, я знаю, где он.

Уворачиваясь от бегающих пассажиров и зевак, Леон в сопровождении ловкого стюарда продвигается вдоль перрона к началу состава. Воздух наполнен запахом дыма и тревожной радостью, так всегда бывает на вокзалах перед далеким путешествием. В отличие от города, здесь очень светло, легко угадываются все наименования, цифры, лица людей. Состав из тринадцати вагонов следует из Марселя в Париж с остановками во всех крупных городах, что располагаются по пути.

– Сюда пожалуйста, мсье, за мной, не отставайте.

Парень держит быстрый темп, от скорости зависит его заработок. Мужчине приходится перейти на трусцу, чтобы не потерять стюарда из виду. Наконец, они на месте. Усатый проводник добродушно приветствует пассажира.

– Доброй ночи, мсье. Позвольте я взгляну на ваши документы?

– Доброй ночи, конечно.

Леон подает усачу билет и паспорт, тот внимательно вчитывается, сравнивает, а потом с прищуром смотрит собеседнику в лицо.

– Мсье Руэ, извините мне мое любопытство, вы случайно не работали в трибунале в Париже в сорок третьем году?

Леон насторожился, его лицо стало серьезным. Со стороны подобный вопрос мог показаться нетактичным, но наш герой не обратил на это внимания. После секундного пристального взгляда в глаза работника железнодорожной службы, он вернул мягкие черты своего облика.

– Нет, вы, наверное, ошиблись.

– Ну-с, прошу прощения, обознался. Добро пожаловать на наш экспресс, проходите в салон и займите место, согласно вашему билету.

Поблагодарив проводника, Леон дал указание парню – стюарду занести кофр в салон. Через минуту, тот вышел на перрон довольный, отличные чаевые позволят ему на сегодня закончить и пойти домой отдыхать. Богатое убранство купе поражает воображение. Невероятно, как это удалось сохранить за годы войны. Были случаи, когда немцы вывозили железнодорожный транспорт с территории оккупированной Франции. Один известный вагон даже был доставлен прямиком в Берлин.

Салон пустой, немногие пассажиры могут позволить себе проезд в подобных условиях, ибо сумма в полторы тысячи франков у многих жителей страны являлась месячным жалованием. Леон приземлился на роскошном мягком диване, податливо изогнувшемся под его весом. Мужчина за свою жизнь успел повидать многое, но в подобных апартаментах оказался впервые. Мадам Буллер постаралась, ей действительно удалось удивить мсье Руэ. Дерево драгоценных пород обрамляло все стены, покрывало пол и потолок, половина одноместного купе была отведена под багаж – тут красовался массивный резной шкаф из черного эбенового дерева. Одни створки этого великана весят килограмм по пятьдесят! Во второй половине удобно расположились диван, откуда Леон осматривал свои временные владения, и широкая, вероятно потрясающей мягкости, кровать с балдахином. Все из ценных африканских пород. Витиеватые рисунки на жаккарде придают облику благородства. Увесистые хрустальные канделябры наполняют купе теплым неярким светом. Венцом убранства являются картины на стенах, вышедшие из-под пера именитых художников несколько столетий назад. Леон не взялся проверять их подлинность, в купе он чувствует себя не удобно, словно экспонат на выставке.

Снаружи за окном – суета. Нескончаемые потоки людей, чемоданов и саквояжей. Наш герой невольно вспоминает картину из прошлого, как несколько лет назад он провожал состав с солдатами, отправляющимся на фронт. Сердце защемило, ему стало тесно в этой роскошной палате, появилось непреодолимое желание выбежать наружу, или, хотя бы, сменить купе на что-то попроще. Прихватив с собой чемодан, Леон выскочил в безлюдный проход. Быстрыми шагами он направился к выходу, где прохлаждался без дела усатый проводник. Но в этот момент паровоз издал истошный свист, а затем громкий гудок. Из тамбура послышались крики, сквозь стеклянную дверь Леон увидел усача, тот закрывал входные двери. Пол под ногами дернулся, перрон за окном поплыл, оставляя позади бесконечные фонарные столбы.

– А, мсье Руэ! Что-то забыли? Поезд отправляется.

– Нет, не забыл, просто подумал, что успею глотнуть воздуха.

– Ну, теперь, к сожалению, сможете подышать только в Витроле, правда там поезд задержится всего на две минуты. Длительная стоянка будет в Авиньоне, но, насколько я помню – это как раз пункт вашего прибытия, не так ли?

– У вас отличная память. Ничего страшного. Скажите, мсье?

– Ганс! Мсье Ганс! И пусть вас не пугает моя немецкая фамилия, моя мама француженка, мадам Форте, а отца я не знаю. Фамилия же досталась мне от деда, он по долгу службы в купеческой гильдии частенько бывал в Германии, правда было это еще в прошлом столетии.

Великое желание проводника пообщаться вызывает улыбку на лице Леона, он понимает, что этому честному работяге одиноко среди изысканной мебели, но без людей.

– Мсье Ганс, в нашем поезде есть ресторан?

Почему-то эта идея показалась Леону подходящей для укрытия, где он смог-бы переждать всю поездку, ибо в музее отдыхать ему не хотелось.

– О, я очень сожалею, мсье Руэ, но в наш состав вагон-ресторан не включили, слишком мало пассажиров первого класса, а точнее он всего один – это вы. Остальные же вряд ли будут им пользоваться. Руководство компании сочло это экономически нецелесообразным. Однако, не беспокойтесь, в ваш билет включен потрясающий завтрак от лучших шеф-поваров Франции!

– Ну что вы, меня беспокоит совсем не еда!

– А что же тогда?

– Мсье Ганс, мне кажется, наш разговор в проходе слегка затянулся, скажите, а где находится ваше купе?

Лицо проводника вытянулось, брови дугами обрамили блестящие глаза.

– Мое купе? Оно находится там, возле противоположного входа, но, если вам что-то понадобится, вы можете позвонить в звонок, что находится в вашем купе, и я быстро приду!

– Вы очень любезны, но я хотел бы взглянуть, если это возможно, именно на ваше купе.

На лице мсье Ганса появилось сомнение, он стал нервно закусывать губу, из-за чего его длинные усы смешно шевелятся. За годы, что он работает на железной дороге, требовательные пассажиры просили разное: предоставить изысканные блюда, дорогой парфюм, одежду, сигары и прочее. Но никто из них не интересовался его бытом во время поездки. Такая просьба явно льстила этому немолодому мужчине, но, согласно внутренним правилам компании, пассажиры первого класса не должны были видеть рабочих моментов.

– Мсье Руэ, моя обитель весьма скромная, боюсь вам не захочется на это смотреть.

– Да бросьте, вы сами видели, что в моем купе? Там просто невозможно находиться, все это вычурное убранство, оно давит своим пафосом. И ко всему прочему, на моем билете указано, что проводник выполнит любое мое пожелание в кратчайшие сроки, а я желаю посетить купе проводника.

Когда речь заходит о профессиональном долге, тут проводнику Гансу нет равных. Он действительно очень ответственно подходит к своей работе, до сегодняшнего дня еще ни один пассажир не смог пожаловаться, что Ганс не удовлетворил его просьбу. Леон понимает, что нужно сделать, чтобы человек исполнил его просьбу.

– Хорошо, если такова ваша воля, то я вынужден подчиниться. Пожалуйста, пройдемте за мной.

Мужчина ловко обогнул Леона и направился вдоль узкого коридора в противоположный конец вагона, последний двинулся следом. Пройдя шесть широких дверей пассажирских купе, они наконец остановились у седьмой – узкой. На двери висит тусклая медная табличка с именем проводника – «Ж. Ганс». Небольшим ключиком усач отпирает замок, вуаля, взору нашего героя открывается небольшое пространство, где работник организовывает свой быт во время путешествия. Вдоль стены установлена небольшая кровать, материалы отделки весьма простые, под потолком висит фонарь, обдающий ярким светом помещение. Небольшой столик по центру и крохотная тумбочка – вот и все убранство. Вещи сложены на верхней полке.

– О, у вас тут весьма уютно, позволите?

Не дожидаясь ответа, Леон прошел вовнутрь вперед хозяина, поставив чемодан возле стола, он сел на него сверху. Ганс стоит в проходе, хлопает глазами, не понимает, как реагировать на такое поведение.

– Мсье Ганс, ну что вы там встали, заходите!

Проводник снял фуражку и уселся на кровать. Вагон монотонно раскачивался, внутри отчетливо слышался стук колес. Ганс осторожно смотрит на пассажира, тот улыбается. От прошлой болтливости нет и следа.

– Скажите, помимо обслуживания пассажиров у вас еще много работы во время движения поезда?

Мсье Ганс немного прибодрился, рабочие вопросы помогают прийти в себя.

– Ну, вообще моя главная задача – это обеспечение жизнедеятельности и безопасности в нашем вагоне. Я слежу, чтобы тут было тепло, чисто, чтобы все и везде работало исправно, горел свет. Вы знаете, мсье Руэ, это огромное заблуждение, что проводник только и прислуживает. Да, пассажиры первого класса – народ весьма требовательный, но это лишь толика моих обязанностей.

– Выходит, вы здесь отвечаете за все?

– Практически да, даже если кому-то станет плохо, то у меня тут набор первой медицинской помощи.

Проводник вытянул из-под кровати пыльный саквояж, открыв который, показал Леону набор различных пузырьков, таблеток и перевязочных бинтов. Эта информация для мсье Руэ оказалась в новинку, он искренне поразился.

– Вы и за медика тут?

– Ну а как-же! Поезд идет небыстро, пока доедем до станции, чтобы снять больного. Вот и приходится.

Усатый мужчина развел руками.

– Но я не жалуюсь, работа непростая, но интересная. И самое главное – хорошо оплачиваемая.

При этих словах Ганс нагнулся вперед, ко столу. Сложив руки под головой, он задумчиво посмотрел в окно. Из-за темноты ничего не было видно, только отражение купе искаженно зеркалило лица мужчин.

– Мсье Руэ, а вы чем занимаетесь? Не поймите меня неправильно, просто вы непохоже на обычных пассажиров, которых мне доводилось обслуживать ранее. Билет в данный вагон стоит недешево.5

– Вы абсолютно правы, такой билет мне не по карману. Мне его подарили.

– Это весьма щедрый подарок несмотря на то, что едите вы не до самого конца.

– Соглашусь с вами, но мне, честно признаться, он не совсем по душе. Люблю что-то попроще.

Леон обвел взглядом тесное пространство.

– Я фокусник. Чародей, если вам будет угодно!

Проводник с недоверием посмотрел на собеседника. Откинувшись к спинке своей узкой койки, он расстегнул несколько верхних пуговиц. В его глазах появился блеск.

– Фокусник? Неужели в наше время этим можно зарабатывать на жизнь?

– Ну, как вам сказать. Во все времена людям нужны две вещи: хлеб и зрелища. С хлебом я помочь не смогу, а вот зрелище предоставить – это пожалуйста.

С этими словами Леон достал из кармана пиджака блестящую монетку и, взяв ее двумя пальцами руки, поднес ближе к мсье Гансу.

– Давайте с вами сыграем? Вот обычный полтинник, у него две стороны. Спорим, я выкину десять раз из десяти орла?

Проводник нагнулся вперед.

– А на что спорим? Только сразу скажу, лишних денег у меня нет.

Леон спрятал монету в кулак.

– Ну что вы, в такое время спорить на деньги. Я всегда мечтал посвистеть в гудок паровоза. Сможете устроить?

Ганс задумчиво потирает шею.

– А если у вас не получится?

Леон широко улыбнулся, обнажив белые ровные зубы. Выпрямившись на чемодане, он ответил.

– Ну если, вдруг, не получится, то я заплачу вам сто франков. Идет?

Лицо проводника налилось краской. Забыв про все нормы приличия и рабочие инструкции он дает согласие. Ловким движением руки, с щелчком монета подлетает в воздух. Как зачарованный, Ганс внимательно следит за каждым ее вращением. Хлоп, монета оказывается в ладони, перевернув на тыльную сторону второй руки игроки обнаруживают изображение головы с венком.

– Один!

Операция повторяется, снова взору смотрящих открывается голова. Напряжение нарастает, мсье Ганс нервно ерзает на кровати, шевелит усами. Вот и последний раз. Прикрыв монету ладонью, Леон улыбается, смотрит на собеседника, тот не отводит взгляда от руки. Возможно, он чувствует какой-то подвох, но не может понять, где же его одурачили. Проводник считает себя человеком внимательным, потому не верит, что блондину удалось как-то смухлевать с монеткой.

– Ну что, вы готовы?

Мсье ганс молча кивает. Рука убрана, монета лежит орлом кверху., что вызывает неподдельную радость у Леона.

– Я столько лет тренировался, вы просто не поверите! И вуаля!

Монета на секунду пропадает в сжатой ладони фокусника, после чего, тот подкидывает ее вверх, однако ловит теперь проводник. Он внимательно осматривает монетку – самый обычный полтинник. Приходится взять на веру рассказ об особенной технике подбрасывания. Довольный победитель убирает свой реквизит в карман.

– Когда мы сможем попасть к машинисту?

Мсье Ганс явно не ожидал, что придется исполнять свою часть спора, ведь теория вероятности гласит, что такой результат практически невозможен. Глубоко вздохнув, от снова откинулся назад.

– Ловко вы это, я договорюсь с машинистом на станции. Кстати, а сколько времени?

Проводник взглянул на часы. С момента отъезда поезда от вокзала Марселя прошло чуть больше получаса.

– Скоро мы остановимся в Витроле. Вы вроде хотели подышать воздухом? Мне бы, честно говоря, тоже не помешало выйти наружу, тут очень жарко.

Поезд начинает замедляться, в кромешной тьме появляются огоньки, пока еще редкие. Спустя непродолжительное время состав остановился напротив старого здания вокзала города Витроль. Народа тут существенно меньше, чем в Марселе. Вернее сказать, его практически нет. Только пара человек с багажом быстро подбегает к дверям одного из последних вагонов. Наш герой, в сопровождении проводника, спускается по железным ступенькам, под ногами шуршит крупный щебень. Размер перрона не позволяет всему составу находиться напротив асфальтированного участка. Ночной свежий воздух обдувает их лица, на звездном небе точками раскиданы яркие огоньки, мягкий лунный свет позволяет разглядеть очертания стальной громадины. В кабине светло, там кипит жизнь.

– Мсье Руэ, вы не выпускаете из рук чемодан, там что-то важное?

– В нем инструменты для моих выступлений. Сами понимаете, все секреты фокусов тут, они не должны попасть в чужие руки.

Леон приподнял чемодан и немного потряс.

– У вас в купе есть надежный сейф, вы можете хранить багаж в нем. Да и в вагоне нас двое.

– Спасибо, но мне спокойнее, когда он со мной.

– Ну, как пожелаете, нам пора возвращаться, поезд сейчас тронется.

Легким прыжком, словно лесная лань, Леон запрыгнул в тамбур вагона, мсье Ганс встал на ступеньках и выставил вперед желтый свернутый флажок. Небольшой толчок, сопровождающийся железным грохотом, махина понемногу начинает набирать скорость. Густой черный дым шлейфом тянется по темному небу.

Проверив огонь в печи, компания вернулась в купе проводника.

– Мсье Руэ, раз уж вы решили не отдыхать, может вы хотите кофе или чай?

– Я бы не отказался от чашки черного чая, если возможно, с молоком.

– Да, конечно, для пассажиров первого класса все, что угодно.

Усатый мужчина удалился на мгновение, оставив Леона сидеть на чемодане. Через мгновение он вернулся со стулом, с грохотом поставил его на пол (вся мебель из дорогого дерева весьма тяжелая).

– Мсье Руэ, извиняюсь, что не сделал это раньше, присаживайтесь, пожалуйста! Так будет удобнее.

Пододвинув стул ко столу, Ганс снова скрылся за дверью. Вскоре послышался звон, в купе проводник зашел с золотистым подносом, на котором необычайной красоты находился чайный сервиз. Поставив ношу на стол, мужчина снял сюртук и фуражку, закатал рукава рубашки. Леон последовал его примеру, пиджак висит на спинке стула, в вагоне действительно очень жарко несмотря на то, что ночью температура все еще низкая.

Наслаждаясь ароматным напитком, сдувая легкую струйку пара, чтобы как-то его охладить, Ганс пытается разузнать побольше о своем необычном пассажире. Разговорчивость вернулась к этому добряку.

– Мсье Руэ.

– Зовите меня Леон.

– Хорошо, Леон, скажите, а какие фокусы вы могли бы показать? Я, на самом деле, большой любитель всякого рода магии. В детстве тоже пробовал делать фокус с исчезновением монетки, но ловкости рук не хватает.

Леон с удовольствием подыграл своему собеседнику.

– Вы про этот фокус?

Легким движением он достал еще одну монетку, продемонстрировал заказанные рукава и пустые руки. Взмах, монета исчезает, еще взмах, появляется в другой руке. С детским восторгом мсье Ганс наблюдает за происходящим, кажется, что если бы не его профессиональная муштра, то он бы захлопал в ладоши. Леон видит реакцию своего зрителя, что безусловно ему нравится. Закусывая чай кусочком белоснежного сахара, проводник просит показать что-то еще.

– Так, а чем вы здесь развлекаетесь, когда путешествие затягивается?

– Раньше на развлечения совсем не было время: Жан принеси то, унеси это, поменяй тут, почисти там. Сами понимаете, скучать не приходилось. А сейчас, вот.

Мсье Ганс достал из вещей с верхней полки и гордо положил на стол томик Уайльда и небольшую деревянную коробочку.

– О, да вы шахматист? Игра королей, отличная зарядка для ума. Похвально!

Проводник притупил взгляд, засмущался.

– Совсем немного, изучаю дебюты.

– И какой же ваш любимый?

– Ферзевый гамбит.

Ответ удивил Леона, что отразилось на его лице.

– Не самый простой дебют, надо сказать.

– Да, а разрядить мозги можно с помощью этого!

Из тумбочки мужчина достает стопку игральных карт – распространенное развлечение среди работяг по всей стране, если не в мире. С ловкостью трактирного шулера он перетасовывает колоду и небрежно кладет на стол рядом с книгой. Увидев карты, Леон улыбнулся. В усаче он никак не разглядел интеллектуала – шахматиста. Взяв в руки колоду, он стал со знанием дела перебирать карты, периодически вытаскивая тузы.