Стрелы памяти

– Сухарик хочешь, да? Ах ты умница!

Конь осторожно принял угощение и, похрустев сухарем, несколько раз покачал головой.

Время шло своим чередом. За летом пришла ранняя осень с запахом поспевших яблок, меда, хлеба нового урожая и терпким ароматом увядающей полыни. Все прохладнее и длиннее становились ночи. Бабье лето было в самом разгаре. Молодой конь Какарачи привык к своему новому хозяину. Такой искренней и преданной любви он за свою жизнь ни от кого не чувствовал.

Дни напролет Какарачи проводил со своим человеком. Он полюбил его запах и ласки. Сливаясь в единое целое, они вольно скакали по бескрайним лугам. Конь доверял молодому цыгану, чувствовал его искреннее восхищение собой, силу и ловкость.

– Ну что, друг, давай, покажи, как ты прячешься от урядника, – сказал коню Шандор.

В тот же миг конь, вытянув передние ноги и склонив голову, лег и прижался к земле.

– Молодец! А как ты его напугаешь? – спросил цыган.

Конь быстро вскочил на ноги и поднялся на дыбы. Картинно подняв верхние веки и оскалив зубы, угрожающе начал перебирать в воздухе передними копытами.

– Красавец Какарачи! – довольно похлопав коня по мощной шее, восхищенно произнес Шандор. – Заслужил! Держи кусочек. – Угостил он своего любимца и поцеловал в мордочку.

– Совсем ты молодец! Большой молодец! Скоро мы с тобой уйдем из табора. Пойдем искать себе славу как настоящие воины. Так велит мне наш закон. Закон халадытка рома. А пока гуляй на воле, Какарачи! Придет время, надену я на тебя лучшее седло, самую красивую сбрую, и поедем мы с тобой в далекие края. В такие далекие, что все называют эти края Дальним Востоком. Будем мы там драться в кровавых боях с врагами нашей земли – японцами. С молитвой будем встречать каждое утро восход солнца и благодарить Бога за жизнь. Я попрошу старую Зару сделать и для тебя талисман на удачу. Заговорит талисман мудрая Зара, и ни один штык, и ни одна пуля не тронет тебя, Какарачи!

Конь радостно топтался на месте, изящно согнув шею, перекинув густую и длинную гриву на одну сторону. Шандор приметил, как конь втянул уголки губ, что означало подчинение и готовность верно служить хозяину.

…В середине октября, на православный праздник Покрова Пресвятой Богородицы, в табор явился урядник и принес весть об отправлении двух молодых цыган в действующую царскую армию. Шандор ждал этого дня. Радостно и одновременно грустно было на сердце у него.

Из-за полога соседнего шатра на него смотрела та, краше которой не было на свете. Проходя мимо и зная, что она смотрит на него в щелку полога, он спросил:

– Будешь ли ждать меня, моя чиргенори (звездочка)?

– Сколько дышать буду! – ответил девичий голос.

Шандор тут же направился к своему отцу.

– Отец, уже недолго до моего отъезда на фронт. Благослови меня на свадьбу с Лалой.

Немногословный и строгий барон, внимательно выслушав сына, с достоинством одобрительно кивнул головой. Он давно присмотрел эту гордую и ладную цыганку, ждал лишь слов сына.

Достойная дочь выросла в семье Петши. Как положено, был проведен уговор и соблюдены все обычаи. Табор весело праздновал свадьбу Шандора и Лалы. Уже за полночь гостям вынесли корзину с простыней – подтверждением невинности невесты. Брызнули цыганки водой на простыню, и расплылись пятна крови. Раздались одобрительные и восхищенные крики цыган. Состоялась свадьба!

– Благородная и чистая семья твоя, Петша! – громко сказал барон. – Пусть будут мир и счастье в наших семьях!

Вскоре вернулись к костру молодые. Белое платье невеста сменила на красивое красное. Теперь Лала стала женой Шандора и уважаемой женщиной. До самого утра звучали песни. Даже старая цыганка подпевала, закрыв глаза и покачиваясь в такт мелодии. С нежностью и трепетом смотрел Шандор на свою любимую.

Время бежало как самый быстрый иноходец. Радость и веселье перемежались с грустью предстоящей разлуки.

– По ко-оня-ам! – прозвучал громкий и строгий приказ офицера.

Легко вскочил Шандор на своего коня, выправил его в пару и отправился в дальний и опасный путь.

* * *

Тем временем из хутора на уездную железнодорожную станцию направлялись мобилизованные мужики для отправки на войну.

– Ох уж и наиграюсь я с этими желтопузыми! – зло, сквозь зубы сказал один из них рядом идущему Федору.

– Чаво, Федя, нос повесил? Не тебе бы грустить, душа моя. Одним кулаком быка валишь! С такой силищей грустить никак не можно! – продолжал он. – Али за жану боисси? Так кому ее трогать? На хуторе одни дети малые да старики немощные остались. Вот коли б не забрили меня, тады да-а! Оказал бы я тебе помочь – вернулся бы ты, а там уж семеро по лавкам, и все как на подбор по моей колодке!

– Хорош зубы зря скалить, Тришка!

– Не буди лихо, пока спит тихо! Чаво ты к нему пристал? – сказал друг Федора Иван.

– А что тебе? Я, можа, нерв мой спасаю, – огрызнулся Тришка.

– Ну гляди, как бы шею спасать не пришлось! – в шутку ответил Иван.

Накрапывал дождь. Все в природе притихло, словно прощалось с этими идущими в две шеренги сильными молодыми мужиками.

– Во ку… во ку-у-узнице, во ку… во ку-у-у-узнице, во кузнице молодые кузнецы… – басом запел Федор, и друг за другом его поддержали все остальные. Настроение улучшилось, и солдатский шаг стал четче и быстрее.

На привокзальной площади пришлось ждать очереди для погрузки в товарняк. Вагоны долго заполнялись лошадьми. Казаки держались обособленно. Среди них в сторонке стояло несколько цыган. Все в армии признавали их умение лучше других смотреть за конями, ловкость и выносливость халадытка рома. Многие офицеры предпочитали принимать на службу цыган-лошадников, не было им равных среди разведчиков и коновалов.

– Эй, Федька, поглянь, а не твоего ли жеребца в вагон заводють? – крикнул Тришка. – Кажись, на твово смахиват! И носки белыя на ем! Эт надо прознать, кто это яво сопровождат?!

Воспользовавшись суетой и свободным временем перед построением, Федор и Трифон поспешили к вагону, в который только что зашел конь.

– Эй, ромалэ, чьего коня ты щас завел? – крикнул цыгану Федор.

– Своего коня завожу, друг, а что тебе? – настороженно ответил Шандор.

– А как зовут твоего коня? – спросил Тришка. «Хотя его уж теперь, небось, другим именем кличут», – тут же сказал он сам себе с негодованием, думая, что спросил зря.

– Прости, друг! А разреши мне его посмотреть? – крикнул Федор, сам тем временем запрыгивая в вагон. – Булат-ка! Друг мой сердешный! – дрогнувшим голосом сказал Федор. – Ты ли это? Я уж и надежду потерял, что ты живой.

Конь вздрогнул всем телом и начал бить передним копытом по полу вагона.

– Признал! Признал, сынок! – лаская морду коня, сквозь слезы проговорил Федор. – Прости, если я в чем перед тобой виноват! Красавец!.. Хороший!..

– Это, брат, теперь мой конь. Не держи зла! На войну идем. Не будем со злом в сердце расставаться.

– Как звать-то тебя? – спросил Федор, вытирая скупую слезу.

– Шандором меня зовут.

– Федор, – протянув руку, сказал кузнец. – Хорошо ты за ним ходил. Красавец конь! Не держу я зла на тебя. Храни вас Господь! Добрый конь, холеный! Такой красавец земли пахать не должен. Береги его, а он тебя сбережет. Прощай, брат! – сказал напоследок Федор и спрыгнул с подножки вагона.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.