Синдром Гюго

Бьянка:

Ты все сразу относишь к патологии. Всюду тебе мерещится синдром Адели, потому что только его и знаешь. Хотя это и не медицинской термин даже. А литературный оборот

Роман:

Если бы не синдром Адели, которому подвержен каждый из нас, нам не на что было бы жить

Бьянка:

Бедный Гюго, не видит – как недуг его покойной дочери интерпретирует в угоду себе, мой брат – самозванец. Синдром Адели – это единственное психическое расстройство, которое ты услышал на лекции доктора медицинских наук, и теперь пришиваешь его ко всему

Роман:

Может, у меня синдром Туретта

Бьянка:

Нет

Роман:

Синдром Мюнхгаузена?

Бьянка:

У тебя синдром дурака

Роман:

Кричи громче. Тогда нас точно никто не раскроет

Они оба поднимают глаза и видят карниз, усеянный птицами. Роман смотрит на Бьянку и соображает, что может быть там можно как-то переночевать. Он добавляет:

Тебе нельзя влюбляться ни в кого, кроме Филиппа Милованова. Включи мозги. Завтра ты получишь работу танцовщицы в его клубе

Бьянка:

Предположим, я в очередной раз позволю тебе меня использовать и манипулировать моей бесхребетной натурой. Случится чудо и меня в таком виде – неопрятной скиталицы без лоска и без единого филлера допустят на кастинг. Предположим, никто не заметит отсутствия грации, пластики и малейшей способности к танцам. Что дальше? Как там Милованова зовут? Он – респектабельный заевшийся сноб меня увидит, влюбится и завтра женится? У нас нет плана. Или мне просто прыгнуть на него?

Роман:

Ходи с козырей

Бьянка:

У меня их нет

Роман:

Тогда блефуй. Как ты не поймешь – глупость не в предметах. А в подходе к ним. Больше фантазии. Мы так скучны, что сами себе не можем сдирижировать интересную жизнь. Ты сама себе сценарист. А все ждешь, что кто-то тебе напишет – что делать

Бьянка:

Потому что я не знаю – как правильно

Роман:

Никто не знает. Надо пробовать и так и сяк. О плане я позабочусь. Клевать будет так, что ты забудешь свое имя. Ты наденешь один наушник, я – второй. Я буду в зале, я тебя поведу

Бьянка:

Это будет как обычно – импровизация, помноженная на черт знает что. Сплошное унижение. С меня хватит. Я хочу покоя. Я просто хочу работать и познакомиться с тем бегуном на набережной

Роман:

Нельзя вымогать того, что дается даром. Если бы ему нужно было – он сам бы подошел. Запомни – если он бездействует, то ему не надо. Я прошу тебя в последний раз разыграть эту карту с попыткой выйти замуж. И я прошу тебя не ходить больше на набережную и не придаваться платоническим страстям

Бьянка:

Я соглашусь, если ты найдешь нам ночлег

Роман на камеру с отчаянием:

Она всегда соглашается и позволяет собой манипулировать. Моя сестра – пластилин. Никогда не даст отпор. Не вытащит козырь из рукава. Мне это не нравится, но мне выгодна сейчас ее слабость. Я абьюзер. Но я – добрый абьюзер. Я люблю ее. Я за нее отвечаю, вот и леплю из нее кого удобно мне. Я хочу ее пристроить – выдать замуж. Пусть ненадолго, зато получит отступные и будет делать, что захочет. Она никогда не жила ни с кем, кроме меня. Что это за жизнь? Мне иногда кажется, что моя сестра – это мой синдром Адели. Я ее никогда не смогу отпустить. У меня потребность заботиться о ней. Это укрепляет мою значимость в моих же глазах. Этот Гюго…он в разной форме в каждом из нас. Ладно. Ночлег. Да, кстати, она всегда играет в эти игры – сначала поколеблется, потом поставит условия и ждет, когда я выполю их. Потому что знает, что я всегда доделываю обещанное

Он берет сестру за руку и они бегут вверх по пожарной лестнице этого здания, пролезают через открытое небольшое окно. Осматриваются – это очень уютный чердак. Здесь есть огромный шкаф с одеждой, душевая, кровать, диван, рабочее пространство – стол, стулья, красивое панорамное окно на центр города и прозрачный пол. Внизу виден зрительный зал и пустая сцена. Горит дежурный свет.

Роман:

Это, очевидно, филармония или консерватория. А здесь место смотрителя. Или Бога архитектуры – слишком хорошо всё устроено. Здесь, пожалуй, и останемся

Они расправляют кровать, раскладывают диван, застилают его, берут полотенца, халаты – вытирают мокрые волосы. Подходят к окну. Смотрят на город. Каждый думает о своем. Молчат. Звучит песня Blackened Blue Eyes группы The Charlatans

ТИТР: Глава четвертая: Никогда не бегайте за парнями на набережной

Пасмурное утро. Небо брызнет дождем в любую секунду. Милованов уже на пробежке. На нем красные кроссовки, красная шапочка и хороший спортивный костюм. Он бежит, то замедляясь, то на пределе возможностей. Начинается дождь. Очень плотный и шумный. Он натягивает капюшон и смотрит только под ноги, ускоряется и со всей силы сбивает человека. От удара человек падает. Милованов бежит дальше, держась за плечо. Ушибся. Болит. Останавливается. Оглядывается. Сбитый им человек – это девушка. Она продолжает лежать на дорожке. Он некоторое время мнется, сомневается. Потом нехотя возвращается. Приседает к ней. Она держится за ногу. Он берет ее ногу и немного шатает, проверяет коленку:

Смотри на меня. Будет больно. Вдохни и выдохни на три. Три

Вправляет сустав, девушка вскрикивает. Милованов уходит молча. Камера приближается к девушке – это Бьянка. Она вывихнула ногу, потому что решила еще раз увидеть своего прекрасного незнакомца на набережной, бегала за ним кругами, а он в нее со всей скорости вмазался. Потому что дождь стеной. Она остается лежать на набережной одна.

Клуб CocoBongo. Звучит песня Fallen Empires группы Snow patrol. Девушки репетируют в красивых сексуальных нарядах. С высоты панорамного окна на них смотрит Милованов. Внизу Сэми решает дела, общается, раздает рекомендации, к нему подходит BongoGirl – Алена, которую он вчера видел у кабинета Милованова. Она шепчет ему на ушко:

Сэми, мне нужно с тобой поговорить

Сэми:

Зайка, не нужно. Рано или поздно это бы произошло. Филипп просто форсировал события. Без обид, малыш. Ты все равно предложила бы ему себя. Просто это произошло чуть быстрее, чем ты себе представляла

Сэми уходит, нежно чмокнув красавицу в лоб. Она, ошеломленная, кричит ему в след:

По-твоему это нормально?

Сэми делает движение руками, мол, это плюс минус ничего страшного и уходит. Алена в ярости шагает в гримерку, где очень много девушек одеваются, пудрятся, натягивают чулки, застегивают корсеты. Среди них и Бьянка. Алена садится возле нее и рассуждает вслух:

О*уеть. Просто поимел меня и выбросил. Он даже в губы не целуется.

Кто-то из толпы подхватывает:

Поцелуй гораздо интимнее секса

Кто-то продолжает:

Мужчины считают, что если в губы не поцеловал – ничего не было

Кто-то еще продолжает:

Он просто брезгливый. И дал тебе понять, что ты для него никто, а только отверстие, в которое он справил свою нужду

Бьянка очень бледная, она преодолевает боль из последних сил, держась за трюмо с подсветкой, бьет по нему и орет:

У кого-нибудь есть обезбол?

И шепотом добавляет:

Или я сейчас сдохну

На мгновение стало тихо. Кто-то подбегает к ней и дает пару таблеток, кто-то стакан воды и помогает ей выпить. Вода мимо рта бежит вдоль шеи. Бьянка смотрит на свое отражение в зеркале с подсветкой. Алена появляется в отражение:

Зачем тебе это, если тебе больно?

Бьянка:

Это мой последний шанс

ТИТР: Глава пятая: Последний шанс

Клуб CocoBongo как Вавилонская башня – красивый, светящийся, манкий для нафилерованных куколок. В зале нет публики – только работники и техники. Милованов и Сэми что-то бодро обсуждают, находясь у сцены. Гаснет свет, звучит песня Let the Day Begin группы Black Rebel Motorcycle Club. Роскошные красотки в эротических нарядах красиво выходят на сцену по одной. В темной глубине зала притаился Роман в наушниках. Бьянка за сценой тоже в наушнике:

Я не пойду

Роман, притворяясь инженером – механиком в зале, делает вид, что замеряет яркость вспышек от прожекторов на стенах, говорит ей в наушник:

Не говори вслух. Ты что – шизоид?

Бьянка закатывает глаза и слышит голос брата в гарнитуре:

И не кивай. Ты киваешь, я чувствую. Просто слушай меня молча

Бьянка раздраженно, привлекая внимание за сценой к своему монологу самой собой:

Я и так тебя слушаю, черт тебя дери. Я не знаю, как мне все это вынести

Роман говорит в наушники спокойно:

Заткнись, умоляю. И вперед. Ты чрезвычайно хороша

Бьянка в ярости:

Ты меня даже не видел в этом костюме шлюхи из Преисподней

Роман:

Ты – Богиня и в мешке из-под картошки. Давай. Вперед. Милованов как раз у сцены. Ну даваааай же, take your chance

И под припев Let the Day Begin выходит на сцену Бьянка. В этот момент Милованов отвлекся на телефонный звонок и отвернулся. Роман ерзает на стуле, мол, смотри на сцену, черт тебя дери. Для кого все это. Один Семи глядит на Бьянку и не понимает – как она оказалась среди конкурсанток. Он ее не помнит. Да и фигура плоская – слишком угловатая, не сочная, без жизни, шагает без страсти, нет в глазах огня и похоти. Она не соблазняет и не завлекает (Визуально это можно обыграть: поставить Бьянку в движении на стоп-кадр и прописать все мысли Сэми словами). В одну секунду Бьянка подворачивает ногу на своих шпильках – вывих от утреннего падения дает о себе знать и она падает с оглушительным вскриком на сцену и на это явление медленно поворачивается Милованов. Он убирает телефон и смотрит на Бьянку многозначительно. Он узнает ее. Она узнает его.

Роман в темноте зала замер и с длинными паузами говорит себе под нос:

«Черт меня раздери»

Звуковики меняют песню на Beat the Devil's Tattoo. Милованов поднимается на сцену. Бьянка лежит перед ним. (Флешбэк: набережная под дождем и она так же лежит перед ним, а он стоит ).

Камера отъезжает и виден эпичный общий план с преломленным светом через силуэт мужчины и лежащей перед ним девушки. Все девушки медленно выходят на сцену и выстраиваются в ряд.

Роман шепчет в наушник:

Не думал, что фраза «произвести впечатление» будет понята тобой так буквально. Смотри ему в глаза. Смотри в глаза. И пусть он тебя поднимет и унесет со сцены

Напрасно старается Роман, потому что наушник вылетел из уха Бьянки при падении.

Милованов не помогает Бьянке подняться. Он делает несколько шагов в начало девичьего ряда и начинает «отбор», перемещаясь от девушки к девушке довольно быстро:

Да. Нет. Никогда. Нет. Нет. Совсем нет. Да. Да. Да, хорошо. Нет. Нет. Нет. Не знаю, надо подумать. Нет. Нет. Да, очень даже да

Дойдя до лежащей на полу Бьянки он спрашивает:

А тебя здесь вообще не должно быть

И уходит. Сэми поднимается на сцену прыжком из зала и берет Бьянку на руки. Уносит за кулисы. Роман скрывается в темноте зала

Глава шестая: Не прыгну, не измерив дна

Широкими шагами Роман выхаживает по узкому балкончику нового жилища, в которое они вчера проникли с Бьянкой. Бьянка сидит на полу, обхватив руками колени. Роман жестами настраивает себя на разговор и говорит спокойно:

Малыш, если бы ты сказала, что утром ты подвернула ногу на набережной при скользких обстоятельствах, да разве бы я отправил тебя на это предприятие

Бьянка раздраженно и на повышенных тонах:

Перевожу: какого черта ты пошла не свет не заря на эту набережную, не смотря на то, что я тебе запретил туда ходить и высматривать своего бегуна. Ты ослушалась, подвернула там ногу, при оочень мокрых обстоятельствах, потому что был несусветный дождь, а потом завалила все предприятие, так тщательно (жестами кавычит эту фразу) мной спланированное.

Роман заходит в комнату:

Прости меня. Я не знал – ты упала специально или случайно. Великое мастерство часто маскируют под величайшее неумение

Бьянка на повышенных тонах, кривляясь:

Скажу больше. Твой Филипп Милованов – чертов сукин сын. Он – последнее ничтожество. Он и есть – мой бегун с набережной. Он сбил меня сегодня на дорожке. Просто вмазался в меня и опрокинул. Он даже не извинился. И ушел. Он просто ушел. Оставил меня лежать на дороге. Как и сегодня. Я упала не специально. Это вывихнутый сустав дал о себе знать. Я ведь поместила себя в каблуки. Черт меня дери

Роман:

Погоди, погоди. Погоди. То есть тот, кого я выбрал для тебя и есть тот, ради кого ты ходила рано утром в лютый дождь, чтобы полюбоваться? У нас совпал кандидат?

Бьянка:

Ты как всегда услышал только то, что хотел. Я была там одна. Униженная и сверженная. Ты должен был меня поднять на руки и спасти

Роман:

Да. Я хотел. Но сделать это должен был Милованов. Но у него напрочь отсутствует эмпатия

Бьянка:

Если бы в меня стреляли, ты не заслонил бы меня собой, а ждал бы, чтобы это сделал Милованов. А он бы этого не сделал, потому что он – бездушный манекен. Я бы умерла от твоего бездействия

Роман:

Твой мужчина должен тебя спасти. А не я

Бьянка:

Поэтому ты хочешь быстрее меня выдать замуж за любого, пусть даже недочеловека и сбросить с себя балласт ответственности

Роман:

Не совсем так. Фрейд уверял, что мы не можем измениться. Примите уже себя таким, как вы есть и успокойтесь. А Юнг настаивал, что мы можем стать другим человеком. Лучше, чем был. Стоит попробовать. Нужно объяснить человеку этот путь. Ты рано отказываешься от Милованова. Мы его подлатаем. Подлечим. Он небезнадежен. Мы его изменим, перекроим

Бьянка:

Это тебя надо подлечить. Причем, профессионалам. У тебя синдром Даннинга – Крюгера. Ты думаешь, что все обо всех знаешь. А на самом деле – ты не знаешь ничего. И даже меньше

Роман:

В тебе говорит злость. Причем не на меня, а на Милованова, потому что он оказался не таким, каким ты себе его дорисовала, преследуя его на набережной. Вот это синдром Адели, а синдрома Даннинга – Крюгера не существует. Есть эффект Даннинга – Крюгера. Это о тех, кто делает ошибочные выводы и принимает неудачные решения. Но зря ты думаешь, что это мы

Бьянка в ярости:

Пошел к черту. У меня нет синдрома Адели. Я сняла розовые очки

Роман:

Не сняла. Они упали при падении. В этот раз все получится, Бьянка. Все получится. Он ведь нравится тебе. Ты сердишься, потому что он все еще нравится тебе. Как мужчина. Можно заполучить кого угодно, создав правильные условия. И мы их создадим. И все получится, потому что он тебе уже понравился. А тело не обманешь

Бьянка:

Он – плохой человек

Роман:

Не делай поспешных выводов. Может, он надломлен и эмпатия отключена. Нужна диагностика

Бьянка:

Он – плохой человек, оправданий здесь быть не может. А ты – плохой специалист. Я с вами не хочу иметь ничего общего

Роман берет руку сестры:

Дай мне месяц и он будет есть с твой руки

Оба молчат и в этот момент в помещение заходит женщина, на ее лице изображено и недоумение, и удивление и ярость:

Вы, мать твою, вообще, что здесь делаете?

Музыкальная подложка – Whole lotta Love группы Led Zeppelin. Бьянка выдыхает и усмехается, шепчет брату на ушко:

Давай. Если отбрешешься и укротишь истеричку, я ввяжусь в эту историю с Миловановым. Буду твоей пешкой

Роман говорит на камеру:

Вот видите? Опять эти условия. Она всегда играет в эту игру. Типа, я не виновата, что не умею принимать решения, все решил случай. Поворачивается к сестре и отвечает уже ей ироничным шепотом:

Ты не будешь пешкой, ты будешь ферзем. А теперь, подруга, посмотри на меня и делай как я

Роман делает шаг на встречу вошедшей. Бьянка выходит из комнаты, но остается за дверью слушать. Роман очень серьезным тоном начинает с ней разговор, вытаскивая какой-то жетон из кармана

Раз уж вы застукали меня с поличным, не вижу смысла отрицать. Я – детектив Роман Арну. Ваш супруг нанял меня для того, чтобы я собрал на вас инфернальное досье, поскольку что-то подозревает. И, к его сожалению, его опасения небеспочвенны. (Роман открывает ящик стола, достает коричневый крафтовый конверт с фото и отдает вошедшей. Бьянка за стеной морщится от недоумения – как? Когда брат успел так подготовиться? Или это блеф, возведенный в Абсолют?). Вы – Лидия Валли и ваш супруг – министр здравоохранения Виктор Валли. И вы достаточно флагманская и яркая пара, чтобы вам простить адюльтер. Публика скандал раздует быстро – достаточно бросить спичку. И огня будет уже не унять. (Женщина вытаскивает снимки, там она в откровенных позах с молодым красивым мужчиной. И ни с одним. С другим, третьим, четвертым. Все это снято в разных местах – с крыши, в помещении, даже при использовании ночной съемки. Да и сама девушка очень изящная, со вкусом одета, сексуальна и уверена в себе. Она пролистывает снимки и бросает их Роману в лицо):

Ну ты и извращенец, чертов псих. Что ты хочешь за это?

Роман не реагируя на ее приступ проявленного неуважения к фотографиям, игнорирует инцидент:

В том и дело. Что немного. Я хочу это помещение. Я хочу здесь жить. И работать. Понимаете ли…мне здесь очень нравится. Открывается вид на набережную. Недалеко новомодный клуб CocoBongo. Прозрачный пол, звуки классики будут доходить до меня снизу. Я на вершине мира. Ощущаю себя триумфально. Я вас не потревожу. Буду принимать посетителей, и консультировать их. Я даже проверил видимость этой комнаты снизу, из зрительного зала ничего не видно. Стекло с той стороны тонировано

Лидия не сводя глаз с Романа говорит без малейшего волнения:

Чтоб ты сдох. Будь по-твоему

Роман:

Щедрость и великодушие – вот что определяет природу человека. То, как он относится к сирым и убогим – главный индикатор человечности. Лакмус его души

Лидия его перебивает:

Заткнись, Господи Иисусе, ничтожество. Посмей только попасться мне на глаза

Роман:

Если ты сама этого не захочешь

Лидия подходит и плюет ему в лицо, топчет снимки на полу и направляется к выходу. Роман ее догоняет, и силой прижимает к стене, и, приблизившись на минимальную дистанцию, говорит:

Не нужно провоцировать тех, кому терять нечего. Многие путают понятия животной страсти с физической жестокостью. Тебе кажется, что партнер – неукротимый любовник, а на самом деле – он насильник и вместо того, чтобы бить тебя, он имеет тебя в диких позах

Она невозмутима:

О чем ты говоришь?

Роман, не ослабляя хватку:

О тебе

Она ухмыляется:

Как ты понял?

Роман:

Что ты – доминант?

Она вопросительно смотрит на него. Он продолжает:

Выражение лица, тон, голос, манера держаться, отсутствие эмпатии. Твои позы с этими юнцами

Он выпускает ее:

И еще – ты не попросила ослабить хват и не сказала, что тебе больно. Ты – больная, жестокая сука. Ты – насильник. Тебе нужна терапия

Она поправляет костюм и волосы, не отрываясь смотрит на Романа. Напряжение между ними чувствуется на физическом уровне. Она облизывает губы. И неоднозначно улыбается. В ее взгляде что-то демоническое:

А ты хорош

Поправляет костюм, смотрит на него и уходит. Он кричит ей в след:

А еще нормальные люди не плюнет друг на друга. Если хочешь сохранять свой секретик – не плюйся

В этот момент в комнату заходит ошалевшая Бьянка. Роман бубнит что-то под нос вытирается, подбирает фотографии с пола и молчит. Бьянка:

Эээ…ммм…Даже не знаю с какого вопроса начать. Или лучше молчать

Она помогает ему собрать фотографии и, помотав головой, спрашивает:

Как ты?

Роман, пожимая плечами:

Я не прыгну, не измерив дна. Не измерив дна восемь раз

Бьянка сокрушительно вздыхает:

Ладно. Давай попробуем. Я согласна ввязаться в историю с Миловановым. Ты меня поведешь. Слепой поведет глухого

Роман улыбается и кивает.

ТИТР: Глава шестая: Стадии соблазнения

Голос Романа:

Почему он не проявляет эмпатию? Почему он тебя сбил и не помог, почему, увидев, как ты упала – не поднял? Потому что он понимает – все девушки расставляют свои сети и посредственные уловки, чтобы сыграть на его примитивных инстинктах, на его простых сексуальных желаниях. Поэтому он научился себя ограждать и фильтровать входящее

Роман и Бьянка сидят на пирсе и смотрят на проходящие пароходы, на оживленный мир, который восстал вокруг после дождей. Крик чаек и песня из кафе на пристани «Капитан Африка» доносятся до них. Роман замолкает, поднимает палец и подпевает песне:

Я возьму свое там, где я увижу свое: Белый растафари, прозрачный цыган

Серебряный зверь в поисках тепла. Я вызываю капитана Африка

Бьянка смеется:

Я тоже возьму свое там, где увижу свое. Но как понять – мое ли это?

Роман достает телефон и показывает фото людей. На первой бородатый старик:

Если я скажу тебе, что это – серийный маньяк, каннибал, насилующий детей, потом съедающий их, ты поверишь?

Бьянка рассматривает старика:

Да. Похож

Роман:

А если я скажу тебе, что соврал. И он – добряк, хирург, спасший сотни детских жизней, филантроп и содержит сотни приютов для собачек?

Бьянка:

Да. Теперь я вижу добряка

Роман показывает следующее фото – непричесанную женщину, сморщенную, с узкими губами. Бьянка:

Безумная, зарубившая своих детей топором, чтобы получить за них пособие?

Роман:

Акушерка, спасшая тысячи новорожденных еврейских детей, рискуя собственной жизнью

Бьянка кивает. И спрашивает:

А на самом деле, что это за снимки?

Роман:

Просто набрал в гугле: как выглядят коренные норвежцы

Смеются. Роман продолжает:

Мозг с нами хитрит. Но можно его и перенастроить, подчинить своей воле. Нужно создать для вас с Миловановым правильные условия. Мы зайдем не через соблазнение. И не через интеллект, цитаты Сенеки, Шопенгауэра и теорему Ферма. А через чувственность. Она у него не зря отключена как функция. Мужчина спасает женщину. У нормального мужчины сразу же активизируется комплекс Героя, Бога, Спасителя. У него этого не произошло. Потому что он себе запретил на это реагировать. Ты думаешь, почему он бегает?

Бьянка:

Чтобы быть в форме

Роман:

Зачем?

Бьянка:

Чтобы быть красивым

Роман:

Чтобы что?

Бьянка:

Чтобы его все любили? Но его и так все любят

Роман:

Нет. Его все хотят. А это другое. Это животное. Его не любит никто. Не любит. У него эмоциональный недобор. Эмоциональная импотенция. Отсюда – бесконечные неразборчивые одноразовые связи, в которых он неудовлетворен. Ему неловко приглашать одну и ту же девушку дважды, потому что он не хорош в постели. Я думаю, он даже не может довести дело до конца. Потому что напряжен, не доверяет, не может отдаться, ждет подвох. Он закрыт как предмет любви. Отсюда его холодность, замкнутость. А девушки винят себя. Им кажется, что дело в них, раз ему не понравились

Бьянка:

Поэтому он бегает?

Роман:

Да. Только в беге он отдается. Все тело отдается движению. Сублимация

Бьянка: