5 дней в Мадриде

Позже нужно будет поговорить с девчонкой. Раз они были в одном номере отеля, она должна знать мою Аню. У нее должно быть логическое объяснение. Если понадобится, надавлю на нее, и она сама быстро расколется и все мне расскажет. Не сошел же я с ума! Сара ведь тоже видела русскую красавицу Аню, а не это бесполое существо.

Отца я не стал посвящать в истинные причины моего приезда. Он думает, что мне нужно завершить наш общий проект, который нам пришлось отложить из-за моей аварии. Боковым зрением замечаю, как отец и девочка-ботаник отправляются в его кабинет. По идее, сейчас он должен ей объяснить, что она будет вынуждена работать со мной лично. Я остаюсь стоять на месте, продолжая общаться со всеми желающими: парни подходят познакомиться и попросить совета, а основная часть женского состава – отрыто пофлиртовать. На очередной толпе плотоядно разглядывающих меня девушек, мое терпение заканчивается. Напоследок бросая им сухую улыбку, я вежливо прощаюсь и направляюсь в кабинет отца.

В кабинет я захожу тихо и незаметно. Слушаю, как отец подробно рассказывает план наших дальнейших действий. Девушка молчит и только кивает головой, не издавая вообще никаких звуков. Отец говорит терпеливо, как с маленьким ребенком, затем смотрит на нее в ожидании ответа, будто она понимает все каким-то своим, особенным способом. Он дождался безмолвного ответа и разрешил ей выйти. Она резко поворачивается, не замечая моего присутствия за своей спиной, со всей силы налетает и впечатывается в мою грудь лицом. Приходится схватить ее за плечи, чтобы не дать ей упасть назад. Спустя всего пару секунд она ловко вырывается из моих «объятий», шипит как кошка и отпрыгивает назад. У меня даже челюсть отвисла от ее неожиданной и абсолютно непонятной реакции. Мне остается только поднять руки в безмолвном сообщении: «я не трогаю», а она в ответ сжимается в маленький комочек и быстро выскакивает из кабинета, даже не подняв на меня головы…

Проводив ее ошарашенным взглядом, я, все еще оставаясь в полном шоке от произошедшего, оборачиваюсь к отцу:

– Это. Что. Такое. Было? – произношу я раздельно, чуть ли не по слогам.

– Она у нас очень странная, – говорит он, делает паузу и повторяет, высоко вскинув брови: – Очень странная! Девочка умная, исполнительная, никогда не опаздывает, без возмущений может работать сутками. К ней нет никаких нареканий, только вот поведение у нее до жути странное и внешний вид какой-то мутный.

– Все настолько плохо?

Озадаченно потираю переносицу и пытаюсь быстро сообразить лучший для себя выход из сложившейся ситуации. Тем временем отец продолжает рассказ:

– Я однажды к ней притронулся, хотел смягчить наши рабочие отношения, подобрать к ней подход. Знаешь, что она сделала? Она отпрыгнула в другой угол кабинета, а чуть позже принесла заявление об уходе. Пришлось ее заверить, что это была ошибка и, что прикоснулся я к ней нечаянно. После чего пообещал, что такого больше не повторится.

От мерзкого намека отца мне стало тошно, а от этой фразы хотелось скривиться, как от вонючей сливной ямы. Знаю я о его прошлом, полном неуважительного отношения к женскому полу. Надеялся, что это прошло или хотя бы изменилось к лучшему, но, судя по всему, нет. В душе возникло какое-то двоякое энигматическое чувство – инстинктивно захотелось защитить эту странную, запуганную девчонку от своего собственного отца.

– Короче, не трогай ее. Руки держи в штанах, остальное тоже, – говорит отец, и в этот раз не обойдясь без пошлых намеков. – Хотя это, – выражается он, бросая взгляд на дверь, словно там все еще стоит девушка, – вряд ли кого-то может возбуждать. Но все равно не травмируй мне девочку, она мне нужна. Она здесь лучшая работница.

Долго размышляя над словами отца, я понял всю сложность ситуации. Все выходит совсем не так, как я ожидал. С этой девочкой вариант «надавить» точно не сработает. Да и просто подойти и начать милую дружелюбную беседу тоже не получится.

Выход у меня один: мне необходимо подружиться со странной девушкой, а при удобном случае – разговорить. И, судя по всему, это займет много времени, но я потерплю ради возможности найти мою Аню.

Прошли уже три недели моего пребывания в Москве. Я начал привыкать к местной жизни. К счастью, персонал уже успокоился и перестал уделять огромное внимание моей персоне. Только некоторые девушки продолжали открыто флиртовать и подкидывать мне сальные записки. Кто-то даже умудрился оставить мне в кабинете свои трусики, сразу же полетевшие в мусорное ведро.

Никто здесь даже отчасти не мог сравниться с красотой моей «пропажи». Ни у кого не было таких неповторимых серо-зеленных глаз. Все мои мысли были заняты только «фантастической Аней», и я никого не замечал. Я продолжал надеяться на связь с нашей Анной и мечтал: быть может, она неожиданно появится в нашем офисе или встретится с подругой рядом. Каждый вечер я незаметно провожал ее взглядом, но так никого и не заметил рядышком с нелюдимой девчонкой. Лишь пару раз она обедала с другой девушкой на скамейке напротив здания, но по жестикуляции было похоже, что говорила только ее собеседница.

Хорошо, что в работе мы замечательно продвинулись. Несмотря на мои ожидания и опасения, работать со странной девчонкой оказалось просто и приятно. А вот с моим планом на дружбу я не продвинулся ни на шаг! Утешает, что ее перестало трусить в моем присутствии, как в первые дни нашего знакомства. Это уже прогресс! За это время, мне кажется, она и слова мне не сказала. Упрямая девица даже приучила меня понимать ее без слов. В ответ на мои вопросы я получал взмахи или качания головой; иногда она поднимала руку пальцем вверх или вниз; были и другие жесты. Это как впервые работать с немым человеком: поначалу странно и сложно, но потом привыкаешь и, с какой-то стороны, получаешь удовольствие от тишины и спокойствия. Но другими словами, подружиться оказалось гораздо сложнее, чем я мог когда-либо себе представить. Давить на нее был совершенно не вариант – гляди уволится, а мне потом выслушивай от отца длинную поучительную речь.

Сегодня у нас большой прорыв. Когда мы работали в зале для совещаний, я заметил, что большое пространство ее успокаивало. Я уселся с одной стороны стола, а она с краю на противоположной стороне – поближе к входной двери. Она будто бы специально оставляла за собой возможность сбежать отсюда при первой опасности.

Еще заметил, что девушка не расстается со своими беспроводными наушниками. Она постоянно слушает музыку, но при этом слышит все, что ей говорят – не придерешься.

По-детски радуясь успеху на одном из этапов работы, она стала беззаботно пританцовывать в своем кресле, совсем позабыв, что помещении не одна. Происходило это до тех пор, пока она не опомнилась, заметив, что я за ней наблюдаю. Она всегда сидит ко мне боком. Глядя на нее и ее извечно однотипные капюшоны, я задумываюсь: «Как у молодой девушки может быть такой странный стиль и предпочтения в одежде? За все время, пока мы работаем вместе, я практически не видел ее лица. У нее хоть волосы есть? А какого они цвета?» Отсюда мне видны только ее губы и нежная кожа подбородка.

Я заметил за ней привычку покусывать карандаш во время напряженного рабочего процесса. Или она держит его в зубах, когда резко что-то вспоминает и начинает немедленно отбивать по клавиатуре длинными, тонкими пальцами. Странно, но эта привычка кажется мне очень сексуальной. Закрывая глаза, я мысленно пытаюсь дорисовать в своем воображении фрагменты ее лица, которых еще не видел – стараюсь представить ее реальную внешность. Но все результаты почему-то каждый раз сводятся к милому лицу именно моей Ани.

За последнее время я вспомнил больше мелких моментов. Ко мне возвращалась моя память, но мучительно медленно, как будто стакан воды наполняли с помощью пипетки для лекарств – по одной капле, по одной мучительно маленькой, долбаной капле. Сколько я ни напрягался, ни пытался выстроить временные рамки нашего знакомства, все было зря! Память награждала меня бессвязными картинками или мелкими отрезками, как короткими секундными видео с просторов интернета.

Вспоминая моменты с моей Аней, наблюдаю, как эта странная девушка покусывает карандаш идеально ровными и белыми зубами, придерживая его пухлыми губками. От этого вида у меня напрягся член, через штаны выдавая мое возбуждение.

Охренеть! У меня точно что-то не так с кукушкой, раз я возбудился, смотря на вечно напуганного волчонка. Пока я сижу за столом, ей ничего не видно, но я все равно решил повернуться на крутящемся стуле к ней спиной, чтоб дать себе время успокоиться, между тем долго убеждая самого себя, что возбуждение у меня из-за воспоминаний о моей секси-Ане, но не из-за этой. Однако я понимаю, что и это не является нормальным.

От продолжения самобичевания меня спасает неожиданное появление сестры в зале совещаний.

– Макс, сколько мне тебя еще ждать? – выдает она обиженным голосом.

Мария прилетела в Москву на пару недель перед началом нового учебного года. Избалованная сестра решила устроить себе «Московские каникулы», а я вынужденно стал ее нянькой. В свободное от работы время она тянула меня гулять, настаивала на посещении модных клубов, кинотеатров, и даже тянула за покупками, чем заниматься я совсем не люблю, но терплю ради нее.

Взглядом указываю, что я не один в зале.

– Ой, прости, я тебя не заметила, – извиняется, Мария перед девушкой, тут же подходит к ней ближе и протягивает руку для легкого дружеского рукопожатия – одними пальцами, как иногда это делают девушки-подружки.

К моему большому удивлению, совершенно не боясь контакта с моей сестрой, Аня поднимает голову и протягивает ей руку в ответ. Улыбается настороженной, но однозначно дружелюбной улыбкой, по крайней мере, так кажется с моего расстояния.

– Я Мария – сестра этого несносного человека. – Сестра указывает пальцем на меня, и красивая улыбка Ани становится чуть шире.

– Аня, – отвечает моя коллега.

Я впервые слышу ее голос. От удивления мои глаза непроизвольно увеличиваются, и я замираю на месте. В голове проносится толпа разных мыслей: значит, в общении с девушками у нее нет проблем, хотя в офисе она ни с кем не дружит и особо не общается. От такого удивительного открытия моя голова наклоняется набок. С интересом продолжаю наблюдать. Уже через секунду Аня напрягается и опять прячется в своем «панцире».

– Макс, ты же обещал, что мы пойдем в боулинг, – бубнит себе под нос сестра, поворачиваясь ко мне и капризно притопывая ножкой.

Какой-то знакомый жест.

– Скоро иду. Подожди меня в моем кабинете и не веди себя как ребенок.

– Аня, ты не хочешь пойти с нами? Вместе будет веселей, – снова обращается Мария к волчонку.

– Нет, спасибо. Я не могу.

Создается впечатление, что за эти мгновения, пока с нами присутствовала моя сестра, Аня произнесла больше слов, чем при сотрудничестве со мной за все вместе взятые недели. И ведет она себя с ней легко и свободно – не шипит и не забивается в угол.

– Жаль. Ну, тогда в следующий раз, – произносит Мария, на удивление быстро сдавшись. Обычно она идет в своих желаниях напролом, как самый настоящий танк. Теперь она только задумчиво смотрит на девушку, видимо, раздумывая над каким-то вопросом, а потом выдает:

– Прости за такой вопрос… А зачем тебе эти очки?

Наверное, она каким-то образом догадалась, что очки у Ани без диоптрий.

Аня опускает голову еще ниже, как будто пытается спрятаться от этого вопроса, делая вид, что не услышала. Мария любопытно поднимает плечи с видом «странно» и выходит из зала, бросая слова прощания. А у меня впервые появляется возможность заговорить с девушкой на дружескую, нейтральную тему.

– Прости ее, – начинаю оправдывать сестру и пытаюсь заглянуть в лицо Анне. – Она очень хорошая, просто иногда слишком прямолинейная.

– Все нормально, она милая.

«Прогресс!» – кричит моя довольная душа, а вслух произношу:

– Она приехала ко мне в Москву ненадолго. Совсем одна, без друзей, ей скучно со мной. – Хитро закидываю удочку. – Девушка молодая, у меня не получается развлекать ее, как она того хочет.

– Угу.

– Знаю, я не в праве тебя просить о таком одолжении, но не могла бы ты сходить с ней погулять? Хотя бы раз? Я вот в моде совсем не разбираюсь, а она, я уверен, хотела бы получить дельный совет от современной девушки насчет выбора платья для вечерней прогулки.

С радостью замечаю сомнения на ее лице и делаю контрольный выстрел:

– Пожалуйста, ради нее. Я не буду вам мешать!

– Можно, – после долгих раздумий отвечает Аня. – Но не сегодня. Сегодня я занята.

Я не мог мечтать о большем! Мы сдвинулись с мертвой точки, поэтому на этой приятной ноте мы решили приостановить нашу работу и отправиться на заслуженный отдых. Распрощались и отправились восвояси на выходные.

С сестрой мы определились немного пройтись пешком – до нового торгового центра и обещанного мною боулинга. Внизу, в холле здания, уже перед самым выходом, Мария случайно роняет свою сумочку на пол. Хочу наклониться и помочь ей собрать выпавшие предметы из нее – такое ощущение, что это не женская сумочка, а маленький ящичек с сокровищами разного типа, – но краем глаза замечаю знакомый женский силуэт неподалеку от входа в наше здание. Анна стоит к нам спиной и совсем нас не замечает. Несмотря на все ту же одежду, она ведет себя совершенно по-другому. Более раскрепощено, расслабленно, ровно держит спину и весело жестикулирует руками. Могу поспорить, что-то говорит и, судя по слегка подергивающимся плечам, смеется. Рядом, в паре метров от нее, стоит симпатичный парень-крепыш, примерно ее возраста, а может, и старше. Он смеется в ответ и тоже что-то показывает ей жестами. От такого открытия моя голова автоматически склонилась набок уже во второй раз.

Это была совсем другая Анна! Я не вижу ее лицо, только спину, но ее поведение радикально отличается от той девушки, что я привык видеть в офисе. «Да нет, это совсем другая девушка, мило болтающая с парнем, – думается мне. – С парнем?! То есть трудностей в общении с противоположным полом у нее тоже нет? Так в чем же дело?»

К ним подбегает еще одна симпатичная девушка, ростом пониже, примерно одногодка. Кажется, я уже сталкивался с ней в лифте. Именно ее я видел тогда вместе с Аней на скамейке. Она радостно целует в губы парня и обнимает Аню, хватает их за руки, становясь между ними, и ведет их на аллею. Они вместе торопливо уходят вдаль, а я стою и смотрю на удаляющуюся компанию с открытым ртом, почему-то испытывая при этом странное облегчение, что этот молодой человек целует подругу, а не волчонка Анну.

– Она красивая! – выдает сестра, заметив, за кем я наблюдаю.

– Кто?

– Аня.

– Какая Аня? Та Анна? – Указываю взмахом головы в сторону уже исчезнувшей компании.

– Вечно вы, мужики, не на то смотрите! – возмущенно прыскает сестра, защищая весь женский род. – Девочка красивая! Ты глаза ее видел?

– Нет, – признаюсь я. – Она даже не поднимает их на меня.

– Это что же с ней произошло, что она прячется за такими страшными тряпками? – выдает глубокое умозаключение моя младшенькая сестренка.

За это я люблю ее особенно. Мария – она такая. Иногда она кажется непосредственной, избалованной молодой девушкой, но на самом деле очень внимательная, добрая, проницательная девушка с огромным сердцем. Она сейчас за пару минут заметила больше, чем я за несколько недель, работая с волчонком под одной крышей.

Вечер в боулинге с сестрой выдался очень насыщенным. Поздно ночью, лежа в своей постели после холодного душа, я еще долго не мог заснуть. В голове то и дело вертелись слова сестры насчет Ани. Только теперь, увидев совершенно другое поведение этой девушки, я переосмысливал всю ситуацию в целом.

Глава 8. Анна

Сегодня после работы я решила встретиться с Сашей и Мариной – провести время за дружеской болтовней, поужинать в любимой пиццерии, а потом сходить в кино. У нас появилась такая традиция, когда они начали встречаться. Раньше это физически было невозможно. Я тайком делала то же самое, но по отдельности с каждым из них и в разные дни. Несмотря на их бурный роман, они хотели продолжить нашу традицию и постоянно намекали, что мне необходимо отвлекаться от работы, поговаривая: «Погляди, во что ты превратилась благодаря ей».

Последнее время мы говорили с Маришкой только по телефону, и я умело опускала рассказ о главном происшествии в моей жизни. Я заранее знала, что скажет мне подруга. Так и слышала у себя в голове ее уверенный в себе голос: «Вот видишь, я же говорила, что он появится». Не хочется признавать, что она очень часто оказывается права, поэтому я ждала подходящего момента и хотела рассказать ей лично.

Мне самой приходится нелегко на работе. Я только начинаю привыкать к судьбоносному повороту событий. После показушного знакомства с персоналом начальник-мудак-отец вызвал меня в офис и поставил перед фактом, что теперь я должна работать с мажором фактически один на один. От этой новости у меня голова шла кругом. Впервые в своей жизни я запаниковала. Макс узнает меня! Что дальше? Как мне объяснить все это? В голове был такой шум от вопросов, что мне казалось, будто она сейчас просто взорвется. Не знаю, как я вообще в обморок перед ними не упала. Потом еще позорно вклеилась в его грудь. Я совсем не заметила, что он стоял позади, и когда пыталась спастись бегством, налетела со всей скоростью в его мускулистую грудь. Наше расстояние сократилось до миллиметров, он поймал меня, чтоб я не свалилась, и его руки будто обжигали мое тело. Несмотря на всю одежду на нем, я почувствовала его приятный запах. Я была уверена, что за пару месяцев уже забыла его, и тут на тебе! Оказывается, я могу узнать его из тысячи. Голова закружилась от до боли знакомого аромата: мужского, крепкого, особенного, такого родного, убаюкивающего. Мне хотелось прижаться поближе и раствориться в нем. Когда я осознала, что таю в его руках как мороженое, тем самым веду себя как полная идиотка, отскочила подальше, злясь на саму себя и на свою беспечность.

Да что со мной творится? Вернувшись из Мадрида, чары растворились, я же переболела Максом, – ругалась на себя наивную, будучи уверенной в этом, пока он не появился передо мной весь вкусно пахнущий! От уныния я чуть не расплакалась на том же месте. Хорошо, что он не настоял тогда на личном разговоре, и у меня получилось сбежать, оставив их стоять с открытыми от шока ртами.

Уже сидя у себя в кабинете, молниеносно перебирая клавиатуру под пальцами, я подняла на Макса всю информацию, которую только смогла найти. Ума не приложу, почему я не сделала этого раньше? Чувствовала себя полной дурой. Тоже мне гений программного обеспечения! С сотни фотографий на меня смотрел Макс с улыбкой довольного собой кота, частенько в компании девушек модельной внешности. Незамедлительно вспомнила деваху из ресторана и скривилась от неприятного осадка на душе. Фу, бабник! Хотя чего еще можно было ожидать от обладателя такой потрясающей внешности?

Ситуация с родителями оказалась не менее страной. Судя по всему, его родной отец – по совместительству мой мерзкий шеф, а хороший начальник в Мадриде – его отчим. Они создали компанию как компаньоны много лет назад. История с разводом смутная, похоже, что мама Макса развелась с его отцом и вторично вышла за его компаньона. А еще есть младшая сестра Мария от второго брака. Вспомнилось, как Макс с энтузиазмом рассказывал про сестру, не стесняясь, говорил, как сильно любит ее; только никогда не упоминал, что отцы у них разные. Знакомая была ситуация, я ведь Аллу тоже любила так же, и мне было совершенно безразлично, что у нее был другой отец.

Новость, что он сын моего начальника, пугает меня по всем раскладам. Хотелось навзрыд плакать от огорчения! В моей душе самая малюсенькая надежда на светлое будущее громко разбилась вдребезги на микроскопические кусочки. Даже мои скрытные фантазии о вероятности наших отношений на расстоянии стали сейчас совсем невозможными. Во-первых, теперь я уверена, что у сына такое же потребительское отношение к женщинам, как и у отца. И я со своим опрометчивым поступком автоматически оказываюсь вписанной в большой список любовных похождений начальника «джуниора». Фу! Во-вторых, он не должен узнать истинную причину моего нахождения здесь, потому что он никогда не позволит мне уничтожить его собственного родного отца. А это самое главное!

На мое счастье, Макс совсем не узнавал меня в моем «прикиде» и вообще не обращал никакого внимания, хотя это совсем не удивительно. Кто обратит внимание на бесполое существо? Общался он со мной исключительно по работе. Хотя бы уважительно, что уже неплохо.

Тайком поглядывая на него, я умирала от сомнений: может, он действительно потерял память в аварии и совсем не помнит меня? За пару недель совместной работы я заметила, что он иногда хромает после долгого сидения на одном месте. Раньше такого не замечала, хотя раньше мы никогда долго не сидели на одном месте. Что-то глупое внутри меня тянуло подойти к нему, погладить его нежно по щеке, обнять крепко за шею, пожалеть. Может, даже свернуться клубочком у него на груди и мурлыкать, как делает кошка, желая вылечить своего хозяина.

Ну хотя бы в этот раз мой здравый смысл был сильнее, и я сидела на попе ровно! Старательно избегала его уже три недели, пыталась менять голос и говорила по минимуму, глаза не поднимала и рассматривала его исключительно тайком.

– Анька, ты выглядишь как пугало! Ты решила пользоваться этим видом как оберегом от поклонников? – сказал мне бывший одноклассник Саша – мой лучший друг и по совместительству парень Марины, пока мы ждали ее у выхода.

– Иди ты знаешь куда… – грозно произношу я, но даже не обижаюсь на друга, понимая, что он прав.

– О, привет, шкаф с молью, – пошутила подруга, подбегая ко мне сзади и обнимая меня за шею. – Любимый, – мурлычет совсем другим тоном и целует парня в губы.

– Она же так замуж никогда не выйдет! – настаивает на своем друг.

– Она и не хочет! Она теперь дожидается своего испанца, бережет себя для него, – говорит подруга, попадая в «ту самую точку», а замечая непонимающее лицо Саши, добавляет: – Я тебе потом расскажу.

У ребят были очень интересные отношения. Они общаются как лучшие друзья, делясь всеми секретами, понимают и поддерживают друг друга без слов, но при этом не испытывают никаких проблем со страстью. По правде говоря, это сейчас у них такие идеальные отношения, а еще полгода назад они были готовы убить друг друга.

Мы близки еще со школы – учились вместе, жили неподалеку друг от друга, в общем, времени совместно проводили достаточно много. Но в подростковом возрасте Саша и Марина начали ругаться, как кошка с собакой. Они друг друга попросту ненавидели, не могли провести вместе в одной компании и пятнадцати минут, и с каждым годом их вражда перерастала на новый уровень. Их просто невозможно было терпеть в одном помещении – ругались так, что искры летели. Часто доходили до обоюдных оскорблений, после чего Марина плакала и еще неделю говорила, какой он противный енот. А он писал мне, что такой упрямой козы в жизни еще не видел. Поэтому пришлось мне дружить с ними порознь. Любила я их одинаково и не могла выбрать кого-то одного. Встречалась с ними в разные дни и в разное время, и ни дай Бог произносила имя «врага».

Спустя почти три года их затянувшейся войны на очередном ужине бывших одноклассников мы встретились все вместе. Я подумала: «Все, капец! Они точно друг друга поубивают». Так волновалась, долго придумывала план, как мне их помирить. Не хотела никого из них обижать или терять, а продолжать такую войну было глупо. Мы же все взрослые люди! Весь вечер следила за ними как полицейский, лишь бы они не сталкивались и не оставались наедине. Стоило мне упустить их из виду всего лишь на десять минут, как они уже вместе вышли на улицу. Я думала, они там вцепятся друг другу в глотки. Каково же было мое удивление, когда я, рассердившись не то на них, не то на саму себя за допущенную оплошность, побежала за ними и увидела совсем другую картину. Я бежала в надежде успеть до наступления критического момента, а нашла их на темной улице перед рестораном, стоящими в обнимку и страстно целующимися. Да настолько страстно, что, думаю, не заметь они меня, они бы там и сексом занялись.

Вот с тех пор они и вместе, как противные попугайчики-неразлучники. Шучу! Я очень рада за них, как и возможности беспрепятственно дружить втроем.

Сидя в пиццерии и поглощая вкуснейшую пиццу, мы успели обсудить все новости, и я наконец-то решилась на самый волнующий разговор вечера:

– Марин, я должна тебе, что-то рассказать.

– Плохое или хорошее? – уточнила она.

– Сама не знаю, – засомневалась я, задумавшись над вопросом. – То есть плохое.

– Не хочу слушать плохое, найди что-то хорошее…

– Мажор – это Макс, – проговорила я на выдохе, резко прервав шутку подруги.

– То есть? Как? – говорит ошарашенная девушка и таращит на меня свои глаза, переставая жевать.