Жена напоказ

– Ты держал бы Лабьета поближе к себе, – весьма раздражённо обратился к нему Ксавье, одёргивая рукав.

– Лабьет волен делать то, что хочет. – Герцог приблизился ещё.

Но пока казалось, что он всё же пройдёт мимо.

– Тебе не кажется, что это всё же опасно? Он может выкинуть что-нибудь неожиданное, – продолжил ворчать маркиз.

И я почувствовала вдруг, как его ладонь ложится мне на поясницу. Вполне, думается, заметно для месье дознавателя. Если не сказать – демонстративно. Пришлось чуть отодвинуться – с совершенно невозмутимым видом, конечно. Отчего Ксавье разозлился ещё больше. Я так и почувствовала, как он разогрелся, словно готовый закипать чайник.

– Знаешь, Ксавье, – Ренельд всё же остановился чуть в стороне от нас, – я насмотрелся на столько неожиданных людских выходок, порой весьма паршивых, что Лабьет на их фоне – самое невинное существо. И поверь, он сам осознаёт свои поступки.

Я невольно покосилась на шинакорна, который сидел на траве, слушая разговор с явно заинтересованным видом. Подозрение в том, что он прекрасно всё понимает, каждое слово, всколыхнулось во мне с новой силой.

– И всё же… – попробовал настоять Ксавье.

– Гости собираются на охоту, – прервал его Ренельд. – Если ты не хочешь, чтобы все ушли без тебя и кто-то забрал твою славу лучшего боевика и ловца, тебе стоит поторопиться.

– Рог ещё не прозвучал, – буркнул маркиз, с явным подозрением оглядывая брата.

И в тот же миг, как он смолк, словно издеваясь, за полосой каштанов раздался гулкий сигнал к сбору охотников. Маркиз уверенно сжал пальцами мой локоть, обращая на меня нетерпеливый взгляд.

– Миледи…

– Я ещё пройдусь, – проговорила я чуть более торопливо, чем нужно.

Возвращаться к шатрам совсем не хотелось. Уж лучше постоять у пруда и понаблюдать за утками. Особенно если оба брата изволят оставить меня в покое.

– Я провожу миледи к шатрам. Не беспокойся, – с ощутимой мстительностью в голосе проговорил месье дознаватель. Как будто услышал мои мысли.

Надежды на спокойную прогулку рассыпались в пепел так быстро, как будто в них угодил сгусток магического огня.

И Ксавье явно хотел возразить, даже рот приоткрыл. Но, похоже, опасность остаться не у дел в охоте для него выглядела не менее пугающей, чем необходимость оставить меня наедине с братом. Он склонился над моей рукой и проникновенно коснулся тыльной её стороны губами. Значит, тщеславие оказалось сильнее влюблённости, о которой он рассыпался трелями ещё несколько минут назад.

Мужчины…

Быстрым шагом маркиз скрылся в тени каштанов, а я сразу пошла по тропинке дальше. Но, кажется, ещё одно влюблённое существо вовсе не собиралось оставлять меня в покое. Лабьет мгновенно поднял свой шерстистый зад с места и исполненной достоинства рысцой побежал следом.

Вот же кавалер четырёхлапый!

– Обычно, когда хотят сбежать, делают это чуть быстрее, – догнал меня голос Ренельда.

– Обычно, когда я говорю, что не собираюсь вести с вами праздные разговоры, рассчитываю, что меня услышат. И мало того – поймут правильно, – ответила я, не оборачиваясь.

Шорох уверенных шагов по гравию приблизился – и герцог пошёл рядом. Впрочем, соблюдая между нами приличествующее расстояние. Лабьет прижал меня с другой стороны. Ну прямо конвой – как бы не сопроводили под стражу.

– Я вас услышал, – проговорил Ренельд, глядя вперёд. И вдруг сунул руку за пазуху жилета. – И услышал в деталях. Потому подготовился.

Он протянул мне официально запечатанный конверт. С оттиском Королевского отдела дознаваний. Снедаемая нехорошим предчувствием где-то в районе копчика, я вскрыла его и прочитала послание.

– Вы издеваетесь? – тряхнула им в сторону гадко ухмыляющегося Ренельда.

– Вы сказали, что будете разговаривать со мной только после извещения с приказом явиться на допрос. Вот вам извещение. По всей форме. Но раз уж мы с вами оказались сегодня в одном месте в одно время, то я решил, что могу передать его вам лично.

– Невероятная честь, – процедила я. – И о чём же вы хотите поговорить? Раз уж у меня нет выбора.

Дорожка вильнула чуть ближе к краю склона, что спускался к воде, каштаны сменились плакучими ивами, которые купали ветви в пруду, чуть раскачивая ими на лёгком ветру. Тень стала гуще и прохладнее. Далёкие звуки веселья почти совсем стихли.

Скоро надо бы возвращаться. Иначе герцогиня сочтёт моё отсутствие за невежливость. А то и пренебрежение. А это вредно для продвижения моих вин на королевский двор. Придётся даже поучаствовать в женских разговорах, пока мужчины заняты охотой. Если у меня вообще останутся на то силы после общения с месье дотошным дознавателем.

– Может быть, о вас? – предложил Ренельд, мгновение поразмыслив.

– Как неожиданно. – Я одарила его коротким взглядом, надеясь, что от ехидства в нём у герцога кольнёт где-нибудь в печени. – А может, мы поговорим о вас?

Я чуть приостановилась, с удовольствием наблюдая, как усыпанное тенями и бликами лицо Ренельда чуть вытягивается от удивления. Но затем его челюсть снова твёрдо сжимается, а глаза наполняются готовностью отбиваться всеми силами.

– Вы же понимаете, что всё равно ответите мне на все вопросы.

– Разумеется. Я не хочу получить обвинение в препятствии следствию. Ваша светлость.

– И что же вас интересует? – Он снова пошёл дальше.

– Как вы познакомились с Лабьетом? – Я легонько коснулась макушки бегущего рядом шинакорна. И тот мгновенно подставил мне ухо для чесания.

– Это не слишком приятная история. – Ренельд заложил руки за спину, а я невольно отметила, как его грудь и плечи – и без того внушительные – стали ещё шире. – Но раз вам интересно… Я призвал его на практике в Санктуре. Это было одним из заданий для получения высшего балла на экзамене. Затем мне нужно было его…

– Убить? – невольно закончила я, ощутив, как в груди на миг замерло.

– В общем, да. Смысл тот. Но я понял, что он слишком разумен для того, чтобы не понимать, что с ним происходит. Не бездумная тварь, наделённая только двумя инстинктами: убивать и размножаться.

– Он вообще не похож на того, кто способен убивать просто так. – Я посмотрела на Лабьета сверху вниз, поймав себя на том, что держусь за его широкий ошейник из толстой кожи.

И пёс одарил меня таким влюблённым взглядом, что не сразу и поверишь. Разве это возможно? У него даже глаза почти человеческие!

– Вы правы. – Ренельд коротко улыбнулся. Я моргнула, решив, что мне померещилось, и его лицо вновь стало серьёзным. – И между нами протянулась особая связь. Какое-то единение. Я почувствовал это так ясно, как вижу вас перед собой. И потому просто не смог выполнить задание.

– И вам не дали высший балл…

– Какой там! Меня едва не отчислили. – Герцог покачал головой. – Но, к счастью, нашлись те, кто поддержал и высказался в мою защиту. Потому… Всё замялось. Со временем. Но нам с Лабьетом пришлось немало потрудиться, чтобы доказать, что он и правда не опасен.

– Похоже, вам это прекрасно удалось. Теперь вас трудно представить без вашего питомца.

– Я предпочитаю называть его другом, – поправил меня герцог. – Или напарником.

– Поэтому вы не охотитесь?

– Вы удивительно прозорливы, миледи.

Я не смотрела на Ренельда в этот миг, но ясно ощутила, как его взгляд горячим потоком стёк от моего лица к плечу. Гнев Первородных! Это же надо было уродиться таким…

Я не успела додумать мысль, потому как под моей рукой шинакорн заметно напрягся. Вырвался и побежал чуть впереди, а затем скрылся среди молодых ив, что росли вдоль дорожки.

Ренельд проследил за ним взглядом, сдвинув брови, но мы сделали ещё с десяток-другой шагов, прежде чем я окончательно поняла, что вокруг что-то не так. Кожу словно бы зацепило сотней крошечных крючков, потянуло куда-то в сторону. И вдруг я совершенно точно услышала щелчок. Может, он прозвучал лишь у меня в голове, но на миг перед глазами потемнело. В грудь ударило уже знакомой пекущей волной. Как тогда, в винном погребе.

– Ловушка! – рявкнул Ренельд.

В висках закрутило, небо и земля начали меняться местами поразительно быстро. Словно меня перевернули, как песочные часы. Герцог мгновенно оказался рядом и совершенно беспардонно сгрёб меня в охапку. Прижал к себе, и его сердце под одеждой заколотилось мне в щёку.

Стало глухо, как будто над нами вдруг развернулся стеклянный купол. В груди похолодело. Разрушительные ощущения ослабли, но не пропали совсем, а я уже не смогла поймать ускользнувшее равновесие. Словно пьяная, шагнула в сторону – и под ступнёй поползла земля.

– Держитесь! – выдохнул мне в ухо Ренельд. Я протянула руку в сторону, чтобы ухватиться хоть за что-то. – Да за меня держитесь!

Так я и держусь! Что мне остаётся, если я вообще ничего не соображаю!

Чёрная тень шинакорна вылетела из кустов на тропу. Он, кажется, попытался поймать валящегося на меня Ренельда за одежду, но тот лишь глухо взвыл, сжав зубы. Протяжно и сочно треснула рвущаяся ткань. Я расшиблась бы, наверное, если бы герцог не извернулся, роняя меня на себя.

Мы рухнули вместе, покатились вниз, к воде, собирая прошлогоднюю листву, царапаясь о сучки и сдирая дёрн со склона в попытке удержаться. Меня то накрывало собственным подолом, то Ренельдом. Хрустели то ли ветки, то ли мои кости. Но наконец мы замерли – у самого края воды. По крайней мере, подо мной было сухо и удивительно тепло. Даже на землю не похоже. Я сдула с лица растрёпанные волосы и обнаружила себя лежащей на месье дознавателе.

И это ещё полбеды, потому что одежда на нём почему-то тлела.

– Проклятье! – Он резко вскочил, и я кубарем скатилась с него. – Вы что, захотели меня поджарить?

Похоже, с перепугу я снова попыталась уничтожить ловушку. Как в прошлый раз. Но заклинание не завершила, однако его хватило, чтобы поджечь на герцоге жилет. Его светлость, едва не отдирая пуговицы, скинул его с себя и отшвырнул в пруд. Я даже не успела нейтрализовать собственную ошибку.

– Прошу прощения, – пробормотала, хватаясь за плывущую куда-то голову. – Что вы делаете? Пустите!

Ренельд притянул меня обратно к себе, словно ребёнка. Я толкнула его в грудь, едва в силах шевельнуться – так крепко он меня держал.

– Подождите! Пока я не пойму, что ловушка не действует, вам лучше быть поближе ко мне. Так я смогу оградить вас. Кстати, как вы?

Я наконец внимательнее прислушалась к своим ощущениям – и близко не таким, как было в первый раз. Тогда я чувствовала себя разбитой, а теперь меня беспокоило только лёгкое головокружение. Да и то, кажется, лишь оттого, что резко села вместе с Ренельдом.

– На удивление, вполне сносно, ваша светлость. Благодарю за беспокойство.

– Хорошо. Значит, вас не успело зацепить слишком крепко.

Кажется, его светлость пострадал едва ли меньше меня. И вообще выглядел весьма потрёпанным. Рукав рубашки разорвался – видно, зацепившись о ветку. В волосах застряли травинки и какая-то труха. А всё, что осталось от жилета, теперь печально уплывало прочь от берега.

Даже думать не хочется, какой сейчас вид у меня!

– А где Лабьет? – Я огляделась.

– Не знаю. Куда-то убежал. Мне кажется, он почувствовал что-то кроме этой ловушки. Узнаем, когда вернётся.

Интересно, это каким же образом?

Ренельд задумчиво посмотрел наверх – туда, откуда мы скатились, оставив за собой след из примятой травы и поломанных веток, – а затем шёпотом выдал незнакомое мне заклинание. Взмахнул рукой, и я только рот открыла от изумления. Потому что впереди вдруг засветились висящие в воздухе обрывки какой-то цепи. Она была разбита на мелкие звенья, и вереница их обрывалась, не достигая того места, где мы с герцогом стояли.

– Всё в порядке. Можно подниматься. Нужно осмотреть место, где была ловушка.

Он замолчал и медленно встал на ноги, и мне помогая подняться.

– Почему на вас не действует ловушка? – наконец начало до меня доходить.

Ведь я совершенно точно почувствовала развернувшийся по воле его светлости купол, что как будто оградил меня от заклинания. И его спокойствие – без малейшей тени опаски, что и он может угодить в западню.

– Меня невозможно поймать в ловушку, которая настроена на светлую часть аур, – ровно проговорил Ренельд. – Потом объясню, если пожелаете.

– Да уж пожелаю! – пригрозила я, но пока не стала допытываться подробностей.

Впрочем, если хоть немного подумать, то и так можно догадаться. Но делать поспешные выводы – дело неблагодарное и опасное.

К тому же из моей чуть затуманенной головы вылетели все до единой мысли, когда его светлость вдруг взял и подхватил меня на руки. И даже сделал несколько шагов, пока я не сообразила, что надо бы воспротивиться.

– Я могу идти!

– Это очень кстати, – отчего-то чуть раздражённо ответил герцог и резко спустил меня обратно на землю.

Махнул рукой вперёд, предлагая прошествовать дальше первой.

– Вообще-то, это неприлично… – заметила я, оглядев весьма крутой склон. – Подниматься вверх следом за женщиной.

– Боитесь, я увижу ваши щиколотки? Какой кошмар! – голос месье я-очень-злого дознавателя становился всё напряжённее. – Я обещаю никому не рассказывать о столь волнующих видах.

Я сложила руки на груди, давая понять, что первой подниматься не стану. Что за блажь? Ренельд закатил глаза и вздохнул, словно моё упрямство казалось ему неуместным.

– Давайте руку, я помогу. – Он подал мне чуть оцарапанную ладонь. – Пойдём рядом.

– Моя шляпка! – невпопад воскликнула я, внезапно заметив её среди травы.

Оказывается, не сразу и обнаружила, что она слетела с головы. Быстрым шагом я обошла месье дознавателя, чтобы поднять её, и отметила, как тот спешно развернулся, словно что-то хотел скрыть за спиной.

– Что у вас? – Я попыталась заглянуть туда снова.

И на этот раз оказалась чуть проворнее. Но тут же пожалела, что не приструнила своё любопытство вовремя. Потому что сзади от правой штанины Ренельда осталась только дыра. От колена, с которого теперь свисал кусок ткани, и до самых… самого пояса. Почти.

Похоже, Лабьет перестарался, когда хотел поймать своего падающего напарника. Ну и ухватился – вполне, надо сказать, справедливо – за самые выступающие части. Я тут же отвернулась, но всё же успела увидеть достаточно. Похоже, у шинакорна очень острые зубы. Разодрал так разодрал! Даже на бедре герцога остались следы от его хватки.

– Ну что, удовлетворили своё любопытство? – ехидно спросил Ренельд.

– Предупреждать надо!

– За вами не успеешь. Да и откуда я знаю, насколько тонкой окажется ваша душевная организация. Может, вам претит даже упоминание чужих голых ягодиц.

Ну, не всех ягодиц, надо признать. Только половины…

– Пожалуй, я видела их слишком часто для одной жизни. Вы правы. Вам бы прикрыться… Ваша светлость.

Иначе наше появление на людях окажется настолько фееричным, что все позабудут даже о скорой свадьбе короля. Уж Леонора де Берг – точно.

– Вы знаете какое-нибудь заклинание, чтобы… зашить? – Герцог исполненным достоинства жестом попытался вернуть кусок ткани на место, но та, конечно, не задержалась там, где надо.

– Нет. Достаточно эффективных заклинаний для этого вообще не существует.

Но откуда бы месье дознавателю это знать!

– А булавка у вас есть? Вы же женщина.

– Я женщина, а не игольная подушка! – отчего-то резковато огрызнулась я, чувствуя, как щёки всё же начинают загораться румянцем. – Нет, булавки у меня только в комнате.

– Жаль, – вздохнул Ренельд.

И вдруг начал расстёгивать ворот рубашки. Затем выдернул её край из-за пояса брюк и снял так уверенно, словно собирался принять ванну.

Я честно попыталась не смотреть. Но против воли взгляд так и прилип к тронутым лёгкой бронзой загара плечам герцога, перебрался на грудь, а затем скользнул вниз. Нет, стоп! Куда это он? Но прежде чем спохватиться окончательно, я даже успела отметить игру мышц под кожей Ренельда, пока он завязывал рукава рубашки вокруг пояса. Широкая же её часть надёжно прикрыла слишком откровенные тылы.

– Считаете, так лучше? – Я сделала вид, что отряхиваю свою шляпку.

– Думаю, да. Хоть и ненамного. Вас это смущает?

Я взглянула на Ренельда исподлобья. Он смотрел на меня так пытливо, что становилось не по себе. И вообще, всё это нахождение с ним наедине, даже без Лабьета, начало вдруг казаться совершенно неподобающим.

– Думаю, вид постороннего полуобнажённого мужчины вообще-то должен меня смущать. А особенно он озадачит остальных.

Ренельд отчего-то хмыкнул, а его взгляд обрёл каменную твёрдость.

– У нас для этого есть вполне серьёзное объяснение. И осознание опасности должно перевесить в гостях желание обсудить мой вопиющий вид. – Герцог поднял руку и вынул из моей уничтоженной причёски сухую веточку. – И ваш тоже.

– Очень на это уповаю.

Второй раз судьба бросает меня в настолько компрометирующую ситуацию. И, как назло, обе они связаны с его светлостью.

– Идём. Нам надо проверить ловушку.

Ренельд протянул мне руку, и мы вместе начали карабкаться вверх по крутому берегу.

Надо сказать, было весьма сложно. Кажется, много сил у меня забрать не успели, но слабость всё равно то и дело волнами пробегалась по мышцам. Но наконец Ренельд рывком вытянул меня на тропу и сразу отпустил.

– Стойте здесь. Я найду остатки ловушки.

А я и рада была просто постоять. Когда Ренельд скрылся в тех же зарослях, где Лабьет чуть раньше, я прислонилась спиной к дереву, сняла перчатки и обмахнулась шляпкой. Как-то слишком жарко стало. Да и после подъёма, пусть и короткого, всё никак не удавалось отдышаться. Даже не знаю, что со мной было бы, не окажись рядом месье скромняги-дознавателя.

Грех Первородных, а я ведь его до сих пор не поблагодарила!

А всё его потрёпанные тылы! Сбили меня с правильных мыслей. Зачем я только вспомнила? Стало ещё жарче! Я принялась гонять воздух шляпкой интенсивнее. Но лучше мне не становилось.

– Так и есть, – донёсся до меня голос Ренельда. – Она снова самоуничтожилась. Как же это возможно?

Его макушка мелькнула над кустами и снова скрылась.

Если даже королевский дознаватель озадачен, дело это и правда весьма запутанное.

– И что же? – поинтересовалась я больше для того, чтобы отвлечься от собственных неприятных ощущений. – Снова никаких следов?

– След есть, – сразу ответил герцог. – И по нему даже можно пройти, пока не растворился. Подождите, я сделаю слепок.

Тихо щёлкнул механизм фиксирующего артефакта. Стыдно спросить, где Ренельд его хранил. Ведь он, считай, в одних только штанах. Воображение сразу подкинуло мне один из вариантов – и обмахивание шляпкой вовсе перестало помогать.

В какой-то миг я даже перестала слышать шуршание листвы и тихие рассуждения месье дознавателя. Пока меня немного не привёл в себя оклик.

– Вы очень бледная. С вами всё в порядке?

Я моргнула, и если бы меня со спины не подпирал ствол ивы, то отшатнулась бы. Потому что его светлость стоял прямо передо мной. Я отчего-то удивительно чётко увидела царапину от ветки на его плече и поблескивание мельчайших капелек испарины на шее.

– Я не знаю, – пробормотала, уже присматривая путь побега. – Просто на меня, к счастью, нападают не так часто, потому не могу с уверенностью сказать…

– Разрешите прочесть ауру, – серьёзно проговорил Ренельд, подходя ещё чуть ближе. – Думаю, дело в этом.

Я невольно коснулась бархатки, и прохлада камня слегка меня отрезвила. Однако чем меньше становилось расстояние между нами с герцогом, тем сильнее совершенно иррациональное волнение заливало мне грудь.

– Нет, не надо. На мне вайлет. Всё должно быть в порядке! – Я резко шагнула в сторону, когда Ренельд протянул ко мне руку.

Но он поймал меня за плечи и чуть встряхнул.

– Чего вы боитесь? Я смогу помочь.

– Я не боюсь! – с отважностью бросающегося на кобру мангуста ответила я. – Просто не нужно меня трогать. Этого мне на сегодня достаточно. Посмотрите на нас! Кто увидит – что будет? Как я дальше буду вести дела? У людей перед глазами всегда будет стоять этот прекрасный во всех смыслах облик. А ещё вы…

Я взмахнула перед лицом ладонью, убирая раздражающую прядку. И чего так распереживалась? Что происходит? Неужели снова прилив? Но почему так быстро… В прошлый раз прошло полдня до того, как это случилось.

– Оттого, что я до вас дотронусь ещё раз, мир не рухнет. А вашу репутацию, если вы так за неё переживаете, я буду отстаивать всеми силами.

– Тогда отпустите! Или думаете, что всем девицам в радиусе доступности так и мечтается оказаться в ваших руках?

Глаза Ренельда заметно потемнели, а пальцы на моих плечах сжались крепче.

– Я знаю, что не всем. Но вы не думаете, что в моих силах сделать так, чтобы даже самым упрямым того захотелось? – Он улыбнулся одним уголком рта.

И я вдруг ощутила, как даже через ткань рукавов в моё тело вливается упоительная прохлада. Словно к саднящему ожогу приложили лёд. Потрясающее чувство. Просто упоительное и невероятно расслабляющее.

Это, между прочим, запрещённый приём! Какое-то особое воздействие… Похожее исходило от Лабьета, когда он бросился спасать меня от вала светлой энергии.

– Не советую… – я едва сумела найти в голове подходящие слова. – Не советую пробовать это со мной.

– Да что вы? – Ренельд вскинул брови. Его голос как будто чуть поплыл, а глаза сменили цвет с малахитово-зелёного на зелень молодой травы. Удивительно. – А может, я всё же попробую?

И он вдруг подался вперёд. Длинные тени от тонких ивовых ветвей скользнули по его лицу. Я упёрлась в его грудь ладонями и вдруг поняла, что первый раз касаюсь почти обнажённого мужчины. Никогда раньше этого не случалось. Подумать только! А кожа у месье обнаглевшего дознавателя гладкая, мышцы напряжены почти до каменной твёрдости. И острый запах его тела вовсе не кажется отталкивающим.

Его ладони скользнули вверх по моим плечам, оставляя за собой прохладные следы. Я покачала головой, не в состоянии даже лишним словом его уколоть, словно у меня ссохлось горло. Но я ещё готова была дать самый яростный отпор. Но отчего-то медлила – мгновение за мгновением.

Губы Ренельда только почти коснулись моих – я лишь ощутила их невесомое тепло. Но тут со стороны тропы послышались взволнованные голоса. Явно мужские. И меня словно бы окатило холодной водой.

– Пустите! – прошипела я, вонзаясь в кожу Ренельда ногтями.

К счастью, уговаривать его не пришлось. Он отодвинулся сразу и первым вышел из-за тонкой завесы ивовых прядей, что свисали почти до самой земли. Я быстро натянула перчатки, которые, оказывается, уронила вместе со шляпкой. Вынула из сумочки зеркальце и повертела его, пытаясь разглядеть как можно больше частей своего лица. Ну, хотя бы не чумазая.

Тем временем Ренельд встретил мужчин, которые, похоже, как раз торопились к месту происшествия.

– Проклятье, Рен! Что с тобой?

Я совершенно точно узнала голос Ксавье. Выдохнула и тоже вышла на тропу. И получилось весьма удачно: в мою сторону как раз не смотрели.

– У нас тут произошёл весьма неприятный случай. Мадам д’Амран попала в магическую ловушку. Пришлось спасаться всеми средствами. Ну и меня слегка потрепало, когда я упал со склона. А в остальном всё не так скверно.

Но что на самом деле всё довольно скверно, мужчинам наверняка стало понятно, когда они заметили меня.

– Мари! – Ксавье тут же кинулся навстречу.

– Всё хорошо, милорд. – Я выставила перед собой руку, предупреждая любые его пылкие касания. – Теперь всё хорошо.

Но меня, кажется, уже мало кто слушал. Любопытствующие и озадаченные взгляды охотников уже метались от почти раздетого Ренельда к помятой и растрёпанной мне. Затем обратно – и так по кругу. Ксавье, судя по скисшему выражению его лица, тоже оценил красочную картину.

– Один из наших охотников тоже попал в ловушку. Насилу удалось вытащить, – проговорил он мрачно. – А ещё… Лабьет прибежал туда. Мы его не заметили. И он попал под чьё-то заклинание.

Я ахнула, прикладывая ладонь к губам. Бедный Лабьет!

– Чьё-то?! – рявкнул Ренельд, мгновенно теряя самообладание. – Вы даже не можете понять чьё? Какие заклинания вы использовали? Ну?

Он схватил брата за шею – и показалось, что прямо сейчас придушит, и тот скривился, но вырываться не стал. На руке герцога опасно напряглись мышцы, глаза вновь обратились в бездонную зелень. Я каждым волоском на коже ощутила выплеск его силы: похоже, он считывал ауру Ксавье, что-то для себя выясняя. Другие мужчины попятились, переглядываясь. Никому не хотелось попасть под гнев месье разъярённого дознавателя.

– Ваша светлость! – окликнула я Ренельда. – Прекратите. Нужно помочь Лабьету!

Да столько всего ещё нужно сделать! Не время для драк и выяснения отношений.

– Рен… – начал оправдываться Ксавье. – Мы охотились. Почти нагнали одного санглиера. А тут Лабьет! Он сам полез, куда не надо! Его отнесли в дом. Он жив. Зацепило не сильно…