Терять или находить

– Слушай, ты не чувствуешь, как-будто тухлыми носками пахнет? – и покрутил головой, принюхиваясь.

– Да нет, – отвечает он, и правда, не чувствуя никакого запаха. Тренер не успокаивается и, поднявшись с кровати, начинает искать источник запаха. Открывает все тумбочки, шкаф, заглядывает под кровати и, не найдя причину ароматов, садится обратно.

– Ладно, давай откроем окно, может выветрится. Хорошо, открывают окно, скоро становится прохладно, закрывают окно. Тренер снова принюхивается.

– Слушай, воняет. И он снова встает, ищет источник. Долго в тишине возится возле шкафа.

–Кто навалил? – раздается возмущенный, удивленный и ошарашенный голос тренера. – Слушай, кто – то нагадил в банку и поставил за шкаф. Нашего героя сотрясает смех, а лицо у тренера такое, словно покойника нашёл, и в руке он держит ту самую банку.

–На, смотри -протягивает он банку.

В ответ сквозь надрывный смех раздается

– Это, это я.

–Ты что, совсем охренел?! И пришлось рассказать, как это случилось. Тренер все равно возмущенный спросил

–А что, вынести на помойку нельзя было?

– Да я просто забыл, сходил в банку, за шкаф поставил, уйти-то нельзя было и потом выбросить просто забыл..

– На, держи свое богатство -гадство и иди выбрасывай.

Вот так бывает когда внимание рассеянное и память дырявая. Одному хорошо, а другим не очень.

День тринадцатый

А вообще, он очень любил путешествовать, и много всяких приключений случалось с ним в странствиях, но все рассказывать здесь не хочется. А вот один особенно печальный случай стоит вспомнить. Нужно не забывать, что он увлекался восточными единоборствами и чтобы непосредственно познакомиться с первоисточниками, рванул в Японию. А полетел он не один, а с подругой, которая его просто сопровождала. Он ведь плохо видел. Вот, в общем, собрались, приехали в аэропорт, попрощались с родными и поднялись на борт современного роскошного самолета, какого он еще и не видел. При каждом сидении компьютер, игровая приставка, индивидуальный парашют, и ещё чёрт знает что. Короче, экипаж пожелал нам приятного перелета, и сообщили, что лететь 11 часов. Вскоре после взлета подали завтрак. Покушали, поспали, кто чем занялся. Кто читал, кто смотрел кино, а кто просто разговаривал. И тут ему приспичило в туалет.

– Слышь, подруга, мне в туалет бы, проводи, а?

– Ну, пойдем. Девушка, которая его сопровождала, встала, и, взяв за руку, повела уверенно в хвост самолета. Здесь стоял откидной стул и две двери в мужской и женский туалет. Она открыла дверь в туалет и махнула рукой, мол вот, будь как дома и вышла. Ну, в общем, не стал напрягать зрение и другие анализаторы, а просто повернулся к белому другу человека, расстегнул молнию на брюках и расслабился. Поднял голову к потолку и стал слушать, как шумит мотор самолета. Постепенно к этому звуку примешался еще какой-то звук. Кап- кап, с маленькой паузой, кап- кап, кап- кап. Что – то быстро капало и словно даже журчало. Но он не насторожился. В конце – концов, перед ним туалет, там вода и так далее. А напряг он внимание тогда, когда почувствовал коленом что – то очень теплое и, опустив руку туда, ужаснулся, и на миг остолбенел. Прямо в калено била струя, откуда – непонятно. Напрягшись и остановив процедуру, он потрогал калено, все спокойно и снова расслабился, и снова струя ударила в колено. Завершив всю процедуру, застегнул молнию и потрогав штаны понял, что они очень даже нуждаются в стирке и глажке. А потом похолодел. Подняв ногу, чтобы повернуться и выйти, он услышал как что – то звонко чмокнуло и еще раз. Он сразу понял, что попал в ужасную ситуацию. Опустив глаза вниз, увидел унитаз, который был прикрыт крышкой, которая была обильно полита и вокруг унитаза тоже сыро. Что делать? Он схватил туалетную бумагу и стал бороться с потопом. Кое- как вытер унитаз и даже частично пол, но тут в дверь стали стучать и он быстро, как мог быстро, замыл брюки, от которых уже начинало вонять. Потом, в салоне, он украдкой брызгал дезодорантом на брюки, но сосед впереди повернулся к супруге

– Дорогая, ты чувствуешь, как пахнет туалетом? Наверно, кто – то забыл закрыть дверь, пойду, прикрою.

Куда деваться? Он вскоре опять посетил туалет, замыв брюки и обувь. Но это мало помогало, почти все соседи нюхали воздух и крутили головами, так, что и ему пришлось для порядка спросить у соседки.

– Слушай, откуда так воняет? – она показала язык и отвернулась. Короче, как только приехали в гостиницу, сразу поменял брюки, ботинки и помылся. А вдруг и от него пахнет? Нужно быть повнимательнее, подумал он, чтобы не быть похожим на унитаз.

ПРОТИВ ПРАВИЛ

Эту повесть я написал давно, и как несколько старых произведений она потерялась, удалилась, в общем, исчезла, и вот сейчас я попробую её восстановить по памяти. Ведь главное в любом произведении не внешняя мишура, не оболочка, а самая сердцевина, суть, главная идея, атмосфера. Именно она осталась в моей памяти и в моем неизменном подходе к жизни. Бесповоротно и неожиданно остро эта тема встала именно сейчас.

По улице гуляли и прохаживались родители с детьми. Все, кто шёл в сторону площади, шёл по правому пути, а кто уже возвращался с нее, по левому. Всегда и неизменно люди гуляли именно по такому маршруту и всегда дети шли с родителями за руки, молча и спокойно и родители тоже почти не разговаривали. Лишь приветствовали кивком головы своих знакомых. Так было всегда, великий закон был превыше всего и основой всего. Вся жизнь было опутана правилами, постановлениями, законами и порядками. По ним и шла вся жизнь человека, а тот, кто нарушал устои, немедленно был наказан опять же по правилам великого законника, и так было и будет, гласил основной первый постулат кодекса цивилизации.

Окна магазинов и трактиров не домашнего питания светились разрешённым светом одинаково не ярко для сумеречного времени дня в данное время года и на этой широте земли. В общем, стоял замечательный зимний вечер и шёл несильный запрограммированный снежок. Все люди шли молча, степенно и размеренно, словно не совсем живые. Как будто марионетки … Но это странно нам, людям далекого прошлого, на самом деле то время, о котором говорится здесь, это время далекого будущего, когда не будет ни границ, ни войн, ни бедных, ни богатых и браки между гражданами разных рас будут нормой. Тогда будет золотой век всеобщего процветания, люди смогут решать все конфликты с помощью закона, и наступит эра великого закона. Все люди будут делиться только на три категории: граждане планеты, информаторы планеты и контролеры планеты. То есть на простых обывателей, средства информации и наблюдателей за всеми людьми, во имя исполнения великого закона. Понятно, что каждая категория людей делилась еще на типы, классы и группы. Но это уже частности. Главное, что все люди с рождения и до своей смерти обязаны свято выполнять все пункты и постановления великого законника. Многие люди верили, что даже и после смерти души людей все равно выполняют определенные пункты великого законника, но всем живым эти правила не открываются по причине ненужности в земной жизни.

Мальчик в стандартной зимней форме дергал маму за руку.

– Мама, а мам, почему все дети идут молча, мам, они что заболели или язык проглотили? Мальчику было примерно одиннадцать-двенадцать лет, глаза были чёрными и смеялись озорно и весело. А ямки на щеках были милые и делали лицо Пети простым и открытым.

– Петенька, ну ты же знаешь, что они ведут себя так, как это положено по правилам поведения на улице, а вот ты нарушаешь, и поэтому мне придется наказать тебя по 13 пункту устава о нарушениях поведения детей на улице в присутствии родителей.

– Мама, ну их эти пункты, а можно я по горке съеду? Конечно, сынок, вот подойдем к горке №25, по которой тебе можно кататься и ты прокатишься 12 раз по пропуску.

–. Я не хочу по 25- ой, а хочу по первой и он рванулся к горке, где катались дети, которые уже учились в лицеях и могли гулять одни. Быстро плюхнувшись на попу, оттолкнулся, полетел, догоняя девчонку, которая ехала спокойно. Бах, он врезался в нее и засмеялся.

– Я Петя, привет. Он улыбнулся такой счастливой и доброй улыбкой, что девочка забыла отметить его номер на своей платформе, чтобы слуги закона проучили нарушителя.

– Прости меня – сказал Петя. И девушка промолчала, подумав, что этого малыша могут слишком сильно наказать, да она и сама уже нарушила уставы и пункты, и стала нарушителем. Потом Петя вскочил и побежал по снежному наклону обратно. По пути столкнул парня, который ехал по горке вниз и устроил кучу малу из подростков. Сразу несколько человек занесли номер Пети в платформу. Мама подошла к нему, отряхнула и с грустью сказала: « Петя, вот заберут тебя в лагерь для девиантных детей, что тогда я буду делать?»

– Мама, да ладно, я больше не буду, честно, мамочка – он обнял её за шею и поцеловал в щёку.

– Сейчас же отпусти сынок, иначе и я буду наказана вместо тебя. Петя отпустил маму, и она закрыла руками лицо.

– Ну, мамочка, я только не сдержался.

Через положенное для вечерней прогулки время они вернулись в свой номер, в котором были все установленные правилами нормы и условия жизни для полноценного счастья. Когда – то давно люди жили в квартирах, в которых все было сделано по вкусу и возможностям каждого человека. Правда, это было очень давно. Петя читал в маминых книгах по работе, что дома раньше были сделаны из дерева, камня, какого – то кирпича и даже из шкур животных. Но теперь все люди жили в одинаковых номерах, с одинаковыми интерьерами и условиями быта, которые были установлены великим законом. После приема пищи был прием информации, и вся семья уселась перед информатором, который сам начал работу. Но сегодня это была не обычная повседневная информация. Сначала на монокристалле загорелась надпись: « Внимание», и потом человек, весь в чёрном, поздоровавшись с родителями Пети, объявил: « Сегодня ваш сын совершил пять нарушений правил поведения в общественных местах.» И начал перечислять пункты нарушений и правила наказаний, потом что – то прочитал в своих параграфах и, удивленно продолжил: « Впрочем, это уже четвертый случай по вашему сыну Пете. Если он совершит еще два нарушения, то служба контроля за правилами великого законника будет вынуждена, согласно статье 43 пункт пятый изъять ребенка из семейной ячейки и передать в интернат для исправления детей до 14ти лет. А пока вам положено уплатить штраф в размере… и вместе с Петей выучить кодекс правил и сводов о поведении детей от десяти лет в общественных местах». Только после этого началась обычная информация. Всё прослушав, папа с мамой вышли из отсека общего отдыха в пищевой отсек и стали разговаривать. А Петя, опять нарушая нормы поведения, стал подслушивать, о чем родители говорят без него.

– Ты слишком сильно проявляла к ребенку чувства, и он теперь приносит нам большие расходы, тем, что его поведение отличается от того, которое мы должны были воспитать.

– Я понимаю, Станислав, только я не могла приказать своему сердцу быть спокойной в чувствах, как от нас требует великий закон, и могу отправиться в интернат для коррекции моральных качеств. Но Станислав, тоже слишком сильно любивший супругу, испугался.

– Ты что, Лена, с ума сошла, ты видела тех, кто оттуда возвращается? Они же уже совсем не люди, они становятся зомби. Я не хочу, чтобы ты превратилась в одну из них.

Петя сидел на своей кровати и, обхватив голову руками, мучительно думал. Неужели, то, что он нарушил какой – то там пункт или положение так может расстроить его маму и папу, и как так получается, что он наносит вред семье своими поступками. Как мне надоели все эти правила, вот бы уничтожить их и жить как в древние времена, как тебе хочется. Например, в лесу или в горах, в пещере, как первые человекоподобные, и пить не эту дрянь, которую положено выпивать каждый день, а воду, которая течёт прямо из – под земли. Только ведь он очень любит свою семью и не хочет приносить вред. В комнату вошёл отец, спокойно сел рядом.

– Ты подслушал наш разговор?

– Да, папа, я не могу жить и выполнять все правила, которые нужно.

– Хорошо, а скажи мне, если мы с мамой попросим тебя постараться быть хорошим мальчиком? Иначе тебя у нас заберут и не разрешат с тобой видеться и разговаривать. Ты понимаешь, что будет с мамой? Петя поднял глаза на отца

– Папа, а скажи, почему мы должны жить по всем этим законам, почему каждый человек не может сам решать, что и как ему делать и как жить. Почему мы живем, словно в тюрьмах древности? Отец обнял сына.

– Петя, в древности люди были голодные и дикие. Им нужно было бороться друг с другом за выживание. Сегодня, во время всеобщего закона, люди стали умнее и научились пользоваться правилами для решения огромного круга проблем. И не нам судить, что да почему. Мы, люди нового времени, должны жить по тем условиям, которые есть в мире и все.

– А я не хочу жить по правилам, по закону, я хочу петь на улице, толкать мальчишек. А если они не поздороваются со мной, то ударить их. Папа, я хочу жить по собственным правилам, которые придумал сам.

Петя выключил световое освещение и улегся спать, но сон не приходил. Он думал о маме, которую из – за него могут у него отнять, о папе и о себе. Почему же я не могу быть как все, почему мне нужно нарушать правила и законы? Тут включилась силовая установка, видимо детекторы и датчики определили, что кто-то из населения не может уснуть, и включили специальные волновые силовые генераторы, которые влияли на центральную нервную систему так, что мышцы расслаблялись, нервная система успокаивалась, начиналось торможение, и человек постепенно выключался. Петя скоро уснул, так же как и все, кому положено спать, многим миллионам людей на земном шаре.

Следующий день стал для него ужасным. В лицее он подставил ногу однокласснику, который бежал по спортивной дорожке, и тот ударился о покрытие. Потом, прямо на занятии по расширению мыслительных возможностей, стал дергать девочку за косичку так, чтобы лектор ничего не увидел. Но все равно получил штрафную ленту вторично. После такого надо бы было ходить по струнке, но Петя наоборот разозлился и швырнул учебный пенал самого примерного ученика в классе, который выполнял все правила и постоянно следил за ними, словно робот, произносил номер положения и говорил так, будто читал, что и как в таком то случае необходимо делать. Вот он своими словами и достал до печенок. Увидел, что делает Петя и начал произносить, тыкая пальцем в него, что положено сделать в данном конкретном случае.

– Эй, стекляшка, ну-ка заткнись, не то я тебе…

Потом все покатилось как снежная лавина с горы. Петя показал язык контролеру гимназии, предложил свою помощь дворнику. Напоследок, уже возле своего блока, в релаксационной зоне, подошёл к мальчику, который что-то собирал из фосфорного камня, и запросто поздоровавшись, стал вместе с ним делать древний замок каких – то рыцарей, как ему сказал Володя, мальчик, который сидел и трудился, как машина по очистке жилого блока. Пете эта игра надоела, он бросил сборку и сказал: «Слушай, Вовка, а давай пойдем, погуляем без родителей»

– Как это?– удивился мальчик. Ведь это грубое нарушения правила 143 закона о правилах поведения во время отдыха лиц, не окончивших гимназии.

– Ох, эти дурацкие правила, я не хочу подчиняться правилам. Петя встал с сидения и почему – то на лбу выступил пот. Теперь я больше не подчиняюсь всем этим правилам, пунктам, положениям и дурацким законам, с меня хватит, я теперь буду жить как древние люди, кстати, ты слышал о древних ребятах и девчонках, которые жили не по правилам, их называли панки. Я теперь тоже панк.

– А как это не по правилам? – удивленно спросил Вова и его глаза расширились, он быстро отвернулся от Пети. И самому Пете стало немного не по себе. К ним шли две контролерши порядка, в специальных костюмах и беретах. В его сознании, словно ниоткуда, всплыло слово из маминых книг о древности – менты, и он крикнул громко, нарушая правило о порядке в релаксационных зонах, – Менты – и тут же его словно остудили лучами парализаторов воли. Контролерши подошли к нему с двух сторон и покатили на специальных ролах в обуви по жилым зонам, а затем куда-то в производственные зоны и все дальше и дальше, а потом он поддался влиянию парализатора и уснул. Петя очнулся в спальном отделе, почувствовал, что он здесь не один. Сел, но его словно силовой установкой отбросило обратно на спину. И в голове зазвучал голос: «Просим спокойно спать, вы нарушаете правило… номер…»

– Да отстаньте со своими правилами, я к маме хочу, к папе. Где я?

– Когда наступит время бодрствования, вы будете уведомлены, а теперь повторяю, успокойтесь и наслаждайтесь сном.

– Слышь, ты, давай замолчи, сейчас из – за тебя мы будем мучиться, сказал кто – то справа.

– Эй, а как тебя зовут? Спросил Петя.

– Если ты не замолчишь, то скоро узнаешь. И снова голос в ушах.

– Если вы не пожелаете самостоятельно последовать моим указаниям, то будете подвергнуты программе принудительного воспитания по системе академика Павлова.

– Да иди ты со своим академиком – сказал Петя. И тут все его тело пронзило электротоком. Он дернулся, вскрикнул и почувствовал, что плачет. Плакал молча, так, чтобы не подвергнуть остальных ребят, которые были в блоке, такому же мучению и боли, которым подвергся он. Боль и единственная мысль – я хочу к маме, к своей родной маме.

– Если ты не уснешь, то по нервам ток пустят не только тебе, но и всем нам. Услышал он голос того же парня, словно подтверждение своих мыслей. Так что спи, завтра поговорим. И тут этот голос резко вскрикнул и замолчал. Видимо и он получил свою порцию электротока.

Утро было организовано чётко по стандарту и правилам. Пробуждение 3 минуты, встать и сразу заправить спальный отсек, и видимо, за ними следило око закона. Все делали всё по правилам, словно машины, а не живые и здоровые дети. Но вот он почувствовал, как его задели и, обернувшись, увидел взгляд мальчишки своего возраста, который посылал ему какие – то энергетические импульсы. Потом плюнул и просто сказал

– Мы тут все одного возраста, только ты новенький, как тебя звать? Петя показал на грудь, там была надпись, которая светилась. На ней было имя.

– Да нет, как тебя называть? Он отвернулся и Петя понял, что мальчик получил предупреждение. Он встал за ним в очереди к умывальнику и спокойно сказал: «Я панк, короче свободный человек, который не любит жить по правилам, понял?» И почувствовал опять, как тот посылает ему энергетический импульс, а в голове послышалось спокойное: «Первое предупреждение, после второго будет применен уже знакомый вам метод Павлова». Петю передернуло, он решил помалкивать и выполнять все требования и правила этой непонятной гимназии. Ведь наступит время отдыха и ему, наконец, объяснят, что случилось и отправят к маме. Но он то и дело чувствовал энергетические импульсы со всех сторон, и пытался понять, что они значат, кроме этого он видел много, очень много красных заплаканных глаз, особенно у девчонок. Потом все были направлены в блоки по воспитательному совершенствованию, где он увидел лектора – преподавателя. Женщина была словно сделана из камня, такое ощущение, что это машина, а не человек.

– Приветствую вас, дети, нарушившие постулаты великого закона, вы все будете исправлены в интернате воспитательно – коррекционного лицея на севере, это наше название. Это вы должны помнить постоянно и если не захотите исправиться самостоятельно, то будете перевоспитаны с помощью программирования, без права возвращения в свои родные семьи. А теперь приступим к вашему исправлению.

На рабочей поверхности засветился экран, а из сетки звуковой установки послышались слова: «Итак, мы с вами все в мире принадлежим великому и всевышнему закону, который стоит прежде всего. Прежде мироздания и рождения вселенной. Прежде космоса и атома, прежде энергии и всего человечества, которое обитает в семи галактиках. Только высшему закону известно все о жизни и вне ее. И все в мире подчинено, принадлежит и служит великому законнику, ибо нет ничего важнее и сильнее закона». Все слова звучали с сильным многократным эхом, их дублировал плазменный экран. Но вот картинка потухла, и музыка стала тише. Педагог – надзиратель встала и вышла на середину блока. Оглядела всех и произнесла.

– Вы слышали, что сейчас было вам сказано?

Все дети хором спокойно ответили

– Да, слышали.

– Видели, что светилось на мониторе?

– Да, видели.

– Запомнили вы, то, что услышали?

– Да, запомнили.

– Тогда давайте повторим, чтобы никогда не забывать. И сто раз все хором повторяли это. Потом опять загорался экран и звучал многократным эхом голос, объясняющий основные правила закона и так далее, и так далее. Через два часа их отпустили в релаксационную зону, где был спортивный блок, атмосфера – блок, блок отдыха и каждый из детей отправился в желаемый блок. Только Пете хотелось узнать, когда же ему можно будет вернуться домой. Но вот проблема, взрослых вокруг или машин-контролеров здесь не было. И покрутив головой, он увидел, как парень, с которым у него завязался ночной разговор, пошёл в блок отдыха, Петя решил идти за ним и прилечь на свою площадку для сна и отдыха. Войдя в блок, он увидел, что половина кроватей занята.

– Слушай, от их законов у меня голова раскалывается. Парень поднял голову.

– Слышь, помолчи и сосредоточься на мне. Петя так и сделал и почувствовал те же колебания волн, что ночью и утром.

– Слушай – почудилось сначала слово, произнесенное подсознанием Юрки. Потом Петя понял, что ребята общаются на подсознании, да еще так, что только так можно было защититься от контролеров и технологии наблюдения за нарушителями. Петя стал слушать колебания, оттенки и силу, и так, постепенно, начал пока только чуть – чуть, познавать новое средство передачи информации на подсознательном уровне. Древние это называли телепатией. Раздался голос главного педагога: «Всем по своим блокам», и они опять поплелись подвергаться идиотским занятиям покорности закону…

Так прошло несколько дней. Занятия, отдых, питание, сон. Петя постоянно пытался научиться понимать все потоки энергии, которые он стал чувствовать все лучше и лучше, и через пять дней понимал все, о чем говорили дети, когда занятия подходили к концу, и тогда он понял, что все они мечтали о встрече с родителями. Однако, впереди их ждали несколько лет исправительного лицея «Север», до тех пор, пока они не исправятся и не пройдут испытания, которые определят, может ли ребенок вернуться в общество. А с родителями он теперь разговаривал по коммуникатору строго по расписанию. Не чаще одного раза в неделю по полчаса.

Когда Петя стал понимать мысленную речь, и вместе с этим научился сам передавать вопросы мыслями, то понял, как все дети несчастны. У них было всего два пути: либо быстро измениться и вести себя чётко по правилам, либо жить в изоляции от общества и родителей. Поэтому все дети старались по – быстрее выучить все постулаты и как можно быстрее вернуться к людям, но, скорее всего, они были сильно привязаны к своим родителям и рвались к ним.

Только небольшая группа детей – 13 человек, которые откровенно мечтали вернуться к родителям и были «непокорные», так они сами себя называли, отказывались жить по правилам, которые их не устраивают, не нравятся и просто дурацкие. Нет, они, конечно, вместе со всеми сидели на занятиях и слушали и учили все о великом законе, но это было только потому, что методы академика Павлова были очень уж жестокими. Самым непримиримым был тот парень, который и предупреждал его в самый первый день, чтобы он помалкивал. Его звали Юрка, но все его называли Молнией или Громом за вспыльчивый темперамент.

Один раз в неделю в специальном блоке, который носил название «контрольно-проверочный зал» с ними разговаривал контрольный экзаменатор. Это был мужчина с каменным лицом, который сначала разговаривал с каждым из группы приглашенных детей отдельно. Задавал разные хитрые и коварные вопросы о том, как им нравятся порядки в изоляционном интернате, скучают ли они по родным, как быстро хотят вернуться к себе домой. Во время этой проверки многие новички начинали плакать, просить, чтобы их отпустили, падали на колени, умоляли простить их за все нарушения, которые они совершили, обещали ничего такого больше не делать. И именно этих детей оказалось проще всего зомбировать (или программировать), воздействуя на головной мозг. А те, кто отвечал на все вопросы, пользуясь правилами и положениями закона о правилах поведения в данном учреждении, после проверки оставались и могли пять минут поговорить со своими родителями по очереди по коммуникатору, который находился на стене. Только беседа с родителями тоже была строго регламентирована, поэтому целью общения было показать, что дети живы и здоровы и через пару лет родители смогут с ними встретиться. После лекций все сходились в блоке отдыха и, делая вид, что изучают правила по спецучебникам, одев наушники, общались. Конечно, надзор пытался проследить за мысленной коммуникацией, но пока это было не под силу имевшимся технологиям.