История одной творческой личности

Он провел рукой по горлу.

Едва за Кителем защелкнулся замок, как Алина прильнула ко мне.

– Миленький, а как же Мамалыгин?

– Забудь о нем.

Да, я решил отказаться от помощи Мамалыгина. Зачем она, если мой дар восстановился? Выкручусь сам. Окажу Кителю еще пару услуг, подобных сегодняшней, он воспылает ко мне доверием, станет уступчивее и снимет с меня ненавистный обруч. А уж тогда я что-нибудь придумаю. Макса рядом нет, остальные менее опасны.

Алина не стала утомлять меня расспросами. Похоже, она беспредельно уверовала в мою магическую силу.

– Миленький, я так соскучилась! Люби меня сейчас! Пойдем под душ!

Ближе к вечеру нежданно пожаловал Китель.

– Решил поужинать вместе с вами, голуби.

Молчаливый служка быстро накрыл на стол.

Ужин подали отменный: свиные отбивные величиной с лапоть, картофель фри, соус из шампиньонов, не было недостатка и в холодных закусках.

Китель сиял. Видимо, бумага, подписанная Петром Поликарповичем, являлась венцом его давних тайных мечтаний.

Он выпил полбутылки коньяку, и у него развязался язык. Мы услышали немало любопытных историй из жизни торговой мафии, хлесткие характеристики отцов города. Кстати, как литератор могу засвидетельствовать: рассказчик он был отменный.

– Держитесь за папу Кителя, голубки, – то и дело повторял он. – Со мной не пропадете. Пристрою вас к стоящему делу. Хватит фокусами заниматься. Помяните мое слово: лет через десять-пятнадцать эта система лопнет, как мыльный пузырь, вот тогда-то мы, настоящий купцы, развернемся во всю силу. Не нужно будет таиться да кланяться всякой шушере. Этот Петр Поликарпович сам будет ждать меня под дверью как собачонка. В открытую заживем! На выходные – в Париж, зимой – в жаркие страны… Это тебе не в «Волне» щи хлебать! – он слегка похлопал Алину по руке: – Всё от вас зависит, голубки, только от вас. Иные ждут крупного везения – болваны! Умный человек сам организует свое везение. Кем я был в твоем возрасте? – он ткнул меня пальцем в грудь. – А никем! Но, по счастью, встретился мне человек, который открыл передо мной всю мудрость жизни, самый ее сокровенный смысл, и повел за собой. А сейчас я сам хозяин! А вот ты, Вадька, никто. Хотя и дар имеешь. Не обижайся уж. Служи мне честно, и я выведу тебя в люди. Далеко можешь пойти!

Пользуясь его настроением, я закинул удочку:

– Константин Петрович, нельзя ли снять обруч? Спать мешает.

Он развел руками?

– Не могу, приятель. Хотел бы, да не могу. Тебе же хуже выйдет. Потерпи малость. Недолго уже осталось.

– Сколько это – недолго?

– От тебя зависит. Может, завтра и снимем…

Он поднялся, пыхтя как паровоз:

– Ладно, голуби, отдыхайте. Кувыркайтесь, пока молоды! Значит, встречаемся, как договорились… Бывайте!

…Всю ночь Алина не давала мне сомкнуть глаз. Она проявляла такую неистощимость и изобретательность, словно предчувствовала, что это наша последняя ночь. Что ж, в определенном смысле чутье ее не обмануло… Впрочем, не буду забегать вперед.

* * *

И вот мы готовимся к новой поездке. Действующие лица те же, кроме Макса.

В центре двора мы с Алиной совершаем безобидный и бесполезный ритуал «передачи энергии». Садимся в машины. Опять повязки, езда, смачные реплики Кителя…

Очередной нашей жертвой стал начальник железнодорожной станции, который, как выяснилось, недооценивал Кителя и не выделял ему нужного количества вагонов. Это был расплывшийся, но все еще могучий мужчина, похожий на борца, покинувшего арену, но хранящего ей верность. Черная железнодорожная форма едва сходилась на его животе.

Китель запретил мне «поцелуи», и все же, будучи в озорном настроении, я решил похохмить.

Во время доверительной беседы начальник то и дело сдувал со своего кителя пылинки, оглаживал его и поминутно повторял: «Ха-а-роший китель! Ха-ароший! Ах, какой у нас славный кителек!» Именно с такой интонацией владельцы собак и кошек гладят своих любимцев.

Бумага тем не менее была подписана. Однако Китель смотрел на меня как-то странно. Неужто обиделся?

Пожалуй, я перегнул палку. К чему эти эскапады? Хоть прощения проси.

Мы вернулись к машинам.

Некоторое время Китель сидел молча, затем сказал, не оборачиваясь:

– Выйдите все, кроме гипнотизера.

Водитель Нечитайло – широколицый улыбчивый мужичок в кожанке – и мой охранник Серый – долговязый парень с челочкой «под Кителя» – оставили нас одних.

Я ожидал упреков.

Но Китель сказал совсем другое:

– Молодец! Все было нормально. Но, по-моему, энергии сейчас ты потратил негусто? Думаю, еще на разок осталось?

Желая его умаслить, я кивнул:

– Да.

– Вот и хорошо…

Он надолго задумался, затем проговорил с расстановкой:

– Вижу, залучать друзей ты умеешь. Два больших человека меня полюбили. Есть еще парочка кандидатур, но думаю, с ними потерпит. А теперь пришла пора заняться

– врагами.

– Они вас тоже полюбят, – с наивной беспечностью заверил я. – От всей души и от чистого сердца.

– Враг не может полюбить, – отчеканил Китель, – Врага надо уничтожить.

У меня мурашки пробежали по коже. Только сейчас до меня дошло, что он загодя приготовил ловушку, и я попал в нее, как кролик.

– Я покажу тебе одного человека, – продолжал Китель, буравя меня острым взглядом. – Он должен отбросить копыта. Сегодня.

– Лучше давайте я сделаю из него вашего друга! – взмолился я.

– В задницу таких друзей!

– Но зачем вам брать грех на душу?!

Китель хрипло рассмеялся:

– На мне греха не будет. Грех ляжет на тебя. Ведь это ты замочишь его. – От так крепко взял меня за грудки, что рубашка затрещала по швам. – Да-да! – продолжал