Тайна ожерелья Сююмбике

Феликс Гараев

Тайна ожерелья Сююмбике

Затянувшийся пролог

2 октября 1552 года, время 6:30 утра…

И наступило последнее утро Казанского Ханства второго октября 1552 года от Рождества Христова. На безоблачном небе разгоралась заря, освещая переполненное поле воинами. Лучники натянули тетивы луков, стрельцы сжимали бердыши, канониры стояли с зажженными фитилями. Все ждали взрыва. Он должен был послужить сигналом к бою. Тишину утра нарушали лишь песнопения птиц и священников, служивших неподалеку молебен. Защитники ханства стояли на ногах задолго до рассвета. Они знали, это рубеж. Весь вчерашний день посошные люди засыпали рвы, а канониры вели непрерывный пушечный обстрел по стенам крепости.

В это же время князь воевода Михаил Воротынский вошел в походную церквушку и обратился к государю.

– Государь, все заряды в подкопы Розмыслом поставлены. Но из стен города защитники видели его людей. Я думаю со штурмом надобно торопиться.

Иван Васильевич смотрел на икону Христа и не поворачивая головы, тихо произнес:

– Извести всем полкам, пущай идут на штурм сразу после взрыва, не ожидая назначенного времени.

Князь Воротынский кивнул и удалился.

Прошло совсем немного времени, а Иван все молился и молился. Священнослужитель, ходивший рядом, читал Евангелие:

– Да будет едино стадо и един пастырь!

В следующее мгновение земля сильно задрожала от чудовищного взрыва. Взрывная мощь подняла в небо башню и часть стены у Аталыковых ворот, что находились на правом берегу Булака. К небу взметнулись камни, балки, люди. Сторожевой полк «правой и левой руки», назначенные идти напролом, сразу же вошли в посад через брешь Аталыковой башни. Татары же встретили противника с криками» Аллах Велик!»

Запутанными были улицы древней Казани. Они застраивались отдельными кольцевыми группами бревенчатых домов в виде гнезд. Туго пришлось ратникам, что были в авангарде. Война и страх – понятия неразрывные, ибо реальная возможность гибели включает мощный инстинкт самосохранения. Ратники мешали друг другу, падали замертво, сраженные саблями мусульман, другие – раненными ложились у стен города или же внутри посада. Бег по извилистым улицам замедлялся, а потому атакующие были вынуждены взбираться на крыши домов и бежать по ним. Защитники же города отражали атаки со всех сторон. А озверевшие ратники убивали каждого, кто встречался им на пути. Несчастным горожанам перерезали горло, вспарывали животы, топили в сточных канавах.

Прозвучавший в нескольких верстах грохот донесся и до церкви. Обрадованный государь поднялся с колен и вышел на паперть бревенчатого храма. Ослепленный солнечным светом он прищурился и сквозь пелену утра увидел вдалеке над стенами огромное облако пыли, а под ним груду обломков и комья земли. Довольный результатом взрыва Иван вернулся в церковь… И когда он предался молитве вновь, раздался второй взрыв, еще более мощный, но в другом конце посада у Ногайских ворот, в ответ на который стотысячное иваново войско возгласило: «С нами Бог!»

Когда ратники подошли к стенам, мусульмане открыли ураганный огонь из пушек и пищалей. Вслед за ядрами посыпался дождь из стрел. Сотни стрельцов разорванных ядрами и сраженные стрелами падали на землю. По телам бывших товарищей бежали другие бойцы, размалывая сапогами позвоночные хребты и ребра. Но поредевшим рядам воинов по труппам своих же товарищей все же удалось подойти к стенам посада. В этот же миг, с высоких укреплений полетели камни, бревна и полилась кипящая нефть. Крики и вопли ужаса заполнили улицы города, но под командованием чудом уцелевшего князя Андрея Курбского ратники продолжили атаку. Несмотря на большие потери, они взбирались по лестницам и бревнам на стены, цеплялись за зубцы, вставали друг другу на плечи, чтобы пролезть через пробоины и щели в стенах, и с саблями наголо теснили защитников, которые стали теряться и отступать.

Войску братьев Курбским Андрею и Роману помогли тяжелые пушки Воротынского. Под их огнем стрельцы отогнали татар от амбразур и стенных окон. А защитники уже не прятались от стрел и ядер. Они стояли открыто на башнях и стенах, бились с атакующими крепко и отчаянно, лицом к лицу, врукопашную. Однако их оставалось совсем немного… Татары Рустам и Гадель соскочили со стен и бросились к пороховому складу. Они рассчитывали задержать нападающих, подорвав ангар с порохом.

У Аталыкового прорыва битва была горячая. Кровь убитых нескончаемым потоком стекала в Булак. Уличные бои шли повсюду: в оврагах, на мостах, на крышах домов. Под натиском иванова войска татары вынужденно отступали и здесь. Отряды Дарвиша и Кебяка, будучи оттесненными к Великой башне, миновали деревянный мост, пролегающий через глубокий ров, и укрылись за стенами главной цитадели Кремля. Подъемный деревянный мост замыкался на коленчатом проезде башни. Татары успели закрыть вход кованой решеткой.

Торговая площадь Караван-сарай примыкала к Великой башни. Деревянные ряды, соединенные между собой, прогибались под тяжестью диковинного товара. Богат и велик был город Казань, и перед взором ратников открылись торговые лавки с золотом, драгоценными камнями и высококачественными мехами. Осаждавшие город растеряли боевой пыл, и отдались соблазну – стали грабить. Специальные полки, организованные государем с целью пресечения мародерства так же бросились на золото. И цена их слабости оказалась слишком велика. Из недр рва появились отряды Чапкуна и Зайнаша. Могущество кривой азиатской сабли вмиг обрушилось на несчастные головы ратников. И сотни безголовых мертвецов свалились замертво. Другие же с криками: «Секут! Секут!» ударились в бегство…

Иван Васильевич всей картины битвы не видел. Он стоял на коленях, самозабвенно предаваясь молитве. До его ушей не доносились вопли и стоны умирающих, ржание коней и звяканье сабель. Воевода сторожевого полка князь Палецкой появился в церкви внезапно.

– Государь! Войску надобно видеть властителя рядом. Вы можете решить исход битвы.

Иван поднялся с колен, поцеловал чудотворный крест преподобного Сергия, причастился святой водой и частицей просфоры. Выйдя из церкви он вскочил на коня и в составе царских войск устремился к пылающему огнем городу.

***

Рустам и Гадель заперлись в деревянном ангаре. За стенами слышались крики и ругательства стрельцов. Сильные удары тарана в дверь, сотрясали сарай. Татары осыпали порохом плотно уложенные бочки и подожгли. Сами же намеревались уйти по подземному лазу, выходившему на берег Булака и уплыть на лодке с припрятанным золотом. Пробираясь на корточках по узкому лазу, один видел свет в конце туннеля, второй – испачканные сажей ягодицы товарища… Порох воспламенился в мгновение ока и сделал свое дело – пытавшиеся прорваться в сарай стрельцы «большого полка» были убиты страшным взрывом.

У ворот в Ханский Дворец, именуемый татарами, как Арк, продолжалась кровавая сеча. Ее подогревал Казанский хан Едигер. Он лично возглавлял отборный отряд преданных ему воинов и не намеревался отступать. Но численное преимущество иванова войска была велика. И хан Едигер стал отступать. Его отряд Великую башню и подошел к Тезицкому оврагу, разделявший территорию Кремля на две части. Под началом воевод Семена Микулинского и Никиты Юрьева стрельцы тараном пробили Збойловы ворота, защищавшие юго-восточную часть посада, и подогреваемые ревом труб и бубнов, устремились к устью Тезицкого оврага…

Посад был обречен. Однако Кремль, как последняя цитадель сдаваться не собирался. За Тезицким оврагом в мечети Кул-Шариф стояло Казанское духовенство. Их возглавлял имам Шариф-Кул. Мечеть поражала своим изяществом и великолепием. Высокий портал соединялся с куполом зеленого цвета, украшенный окнами в форме тюльпана. Расположенные по сторонам света стройные минареты из белого мрамора тянулись к небу. Помпезность мечети придавали еще четыре башни, отходящие от главного молельного здания.

Шариф-Кул окончил молитву словами: «Нет Аллаха, кроме Аллаха и Мухаммед пророк Его». Он посмотрел в высокое окно портала. Великая сеча приближалась. Пробежав взглядом по священнослужителям, коих с небольшим было чуть больше тысячи человек, Шариф-Кул вытащил из серебряных ножен блестящую саблю и направился к выходу…

Отряды татарских воевод Дарвиша и Чапкуна волею судьбы соединились у Великой башни и с оставшимися воинами побежали к Ханскому дворцу вслед за армией Едигера. Татары бежали по каменному мосту через Тезицкий овраг. Мост был узким, и некоторые татары срывались с края, падая вниз. Высота в пятнадцать метров не щадила никого. Выжившие же, в чаянии хоть как-то спастись от неминуемой гибели, инстинктивно зарывались в прогнившей листве.

С южной стороны пылающего в огне города, послышался рев труб и звуки барабанов. Блеща золотыми доспехами, верхом на лошадях показался Государев полк. Это были двадцать тысяч отборных воинов, находящихся в резерве при Иване Васильевиче. И государь удивил рать своей отвагой. Он взял в руки «Священное знамя» и, размахивая им, встал у ворот Великой башни. Воодушевленные появлением Государя, ратники устремились в атаку.

В это же время, у мечети Кул-Шариф стояло казанского духовенство во главе с главным имамом. Присоединившийся к ним поредевший отряд хана Едигера, выступили в неравный бой со стрельцами. Татары стояли плечом к плечу, глядя смерти в глаза и бились насмерть… В этой битве у стен мечети замертво пали практически все, включая и главного имама Шариф-Кула, имя которого будет вписано золотыми буквами в историю татарского народа…

Однако чудом выжившие и оттесненные к стенам главной цитадели – Арку, приближенные воины хана Едигера, забежали внутрь и закрыли ворота последней крепости. Арк, точно остров в безбрежном океане ратников.

Государь въехал в объятый пламенем Кремль через Великую башню верхом на коне и гарцуя по лужам крови, среди нагроможденных человеческих тел, лежащих вровень со стенами, он наблюдал, как на мечети развивалась царская хоругвь.

Невелика была территория Арка, но главная цитадель могла дать защитникам время, чтобы сдержать ратников, рьяно осаждавших крепость. Хотя татары понимали, это предел. Они в кольце окружения и вырваться отсюда без последнего боя не представлялось возможным.

Знатный татарский воин Сабир, утер чужую кровь с лица и обратился к хану:

– Ваше величество, хан Едигер…

Едигер прервал Сабира.

– Обойдемся без формальностей. Ворота Арка хоть и прочные, но долго выстоять не смогут. Ратники скоро эту крепость возьмут. – Хан мимолетно бросил взгляд на высокую башню, располагавшуюся неподалеку от Ханского дворца и, увидев в узком окошке тень, облегченно вздохнул. Он посмотрел на свое войско, насчитывавшее порядка пяти тысяч человек и произнес: – Единственный шанс для спасения, если уйти через Елбугины ворота, вверх по реке. Но местность эта открытая и для вражеских пушек, мы будем, как на ладони…

Прозвучал грохот, послышались крики и удары падающих обломков. Ядро пушки угодило в одну из башен Арка и убило несколько человек. Обстрел стал интенсивнее. Сабир и оставшиеся воины спустились к угловой Елбугиной башне… За ее пределами уже находился полк возглавляемый князями братьями Курбскими. После штурма посада у Ногайскго прорыва, князья пошли в окружение крепости, и замкнули кольцо на севере-востоке города, как раз у Елбугиных ворот. Здесь и завязалась битва между татарами и ратниками.

Вопреки смертоносным ядрам, Сабир взобрался на крепостную стену близ Елбугиных ворот и вступил в переговоры. Пальба из пушек прекратилась. Сабир произнес:

– Покудова стояло наше Ханство и город, до смерти бились мы за Хана и Отечество наше. Мы отдаем Хана нашего, здоровым и ведите его к своему государю. Мы же, выйдем в широкое поле и изопьем с вами последнюю чашу крови. – Сабир бросился к Елбугиным воротам, увлекая за собой воинское братство. Воевода князь Семен Микулинский, отдал приказ канонирам о беспрерывной пальбе по татарам. Те же разуваясь прямо на бегу, забежали в мелкую речушку, и пошли вброд. Братья Курбские – Роман и Андрей на лошадях бросились вдогонку, но увязли в илистой почве. Горстка храбрецов, натянув тугие луки, выпустили по настигающим их ратникам сотни стрел. Раненый в плечо князь Андрей Курбский присел на каменистый пляж и с облегчением вздохнул…

***

Темный лаз закончился дневным светом. На приколе стояла лодка. Рустам и Гадель бросили сабли на днище и отплыли. Они рассчитывали пересечь озеро Кабан с тремя сундуками золота на борту и укрыться на противоположном берегу. Миновав протоку Булака, они вышли в озеро и здесь же были замечены артиллерией князя Воротынского. Канониры открыли огонь, ядра полетели в лодку. Два татарина сочли жизнь дороже золота. Пришлось в спешке покинуть судно и вплавь добираться до берега. И во время! В следующее мгновение пушечное ядро угодило в лодку. Гадель и Рустам с досадой наблюдали, как уходят на дно сундуки набитые золотом, но в то же время благодарили Аллаха за сохранение жизни…

Счастливое детство

Казань, 1988 год

– Итак, поутру 4 октября 1552 года, царь Иван Васильевич, коему месяц с небольшим исполнилось двадцать два года, торжественно въехал в Кремль. – Преподаватель устало зевнул, прикрыв рот кулаком, и продолжил читать. – Крест воссиял над поверженной Казанью. Впервые Запад пошел на Восток. Впервые Азия отступала. Впервые после татарского рабства на Руси явился молодой царь, который вернул великие времена князей завоевателей. А потом пришла очередь Астраханского ханства. И он завоевал его. К Астрахани его воины плыли по великой реке Волге. И они видели развалины старого Сарая – заброшенной древней столицы Золотой Орды. Сколько лет в эту татарскую столицу, приезжали на поклон, а часто и на смерть русские князья… Но это был и остался прошлый стыд, впереди была слава и плен Астрахани. – Ильнур Фаридович закрыл книгу и сквозь очки внимательно посмотрел на учеников. – Итак ребята, какие будут вопросы?

Мухаметшин Ильнур Фаридович в возрасте тридцати лет защитил кандидатскую диссертацию по истории родного края. Он продолжал заниматься научной деятельностью в Казанском Государственном Университете, а в свободное время, заменяя своих коллег историков, в виду их болезни, преподавал уроки истории в средних классах.

Белокурая худенькая девочка в черном сарафане и белой блузке подняла руку. Преподаватель дал ей слово.

– Ильнур Фаридович, а кого Иван Грозный поставил во главе Казани?

– Хороший вопрос, – преподаватель поднялся из-за стола и прошелся вдоль доски. – Через две недели Иван 4 покинул Казань, оставив начальствовать в городе боярина воеводу Горбатого-Шуйского и его подручных Басманова, Серебряного, Головина и других. Он установил военное управление и оставил пять тысяч стрельцов гарнизона.

– Разрешите вопрос? – руку поднял Сергей Савинков – толстый мальчик с кучерявыми волосами.

– Да, пожалуйста.

– За что Иван Грозный убил собственного сына?

– Хм-м… Иван 4-й был весьма неуравновешенным человеком. Он отличался крайней подозрительностью и жестоким нравом к поданным и боярам. Его сын – Иван, очень походил на своего отца. Они вместе принимали участие в казнях и… – преподаватель сделал паузу и продолжил. – Однажды сын заступился за свою супругу, Царь же увидел в этом поступке потенциальный заговор. В приступе гнева он обрушил ярость на сына и убил его жезлом. Позже Иван 4-й очень сожалел об этом поступке. Ночами он бродил по темным коридорам дворца и с кем-то разговаривал. Это одна из причин, почему Ивана 4-го стали называть Грозным.

– Ну и кликуха у него была! – засмеялся мальчик с глубоко посаженными глазами и подчеркнутыми скулами. – У нас во дворе есть парень, его кличут Промокашка. Чуть что, сразу в глаз бьет! Его у нас все бояться.

Класс засмеялся. Ильнур Фаридович поправил очки и пожал плечами.

– А что случилось с татарским населением?

Этот вопрос прилетел как бумажный самолет с самой дальней парты. Его задал мальчик в очках с видом субтильного ботаника.

– Все татарское население переселили за озеро Кабан на непригодные для жизни земли. Так образовалась татарская слобода…

– А у меня брат с «новотатарки»! – снова вставил реплику тот самый мальчишка.

И класс снова засмеялся.

– Так, так, ребята, – запротестовал преподаватель, – давайте к делу!

Каждый из учеников задавал вопросы и Ильнур Фаридович отвечал на них важно и деловито. Среди всех одноклассников выделялся светловолосый и худенький мальчик, сидевший в среднем ряду за второй партой. Это был Артур Юсупов – сын известного в Казани писателя и антиквара. Его мать работала в этой же школе, преподавая английский язык. Артур был весьма начитанным и любознательным мальчиком. Его отличительной чертой было стремление опровергнуть научные факты и на различных примерах показать противоречия исторических данных. Подобные дискуссии часто ставили учителей в тупик. Не в силах взять ситуацию под контроль, они были вынуждены относится к нему снисходительно. Жалобы на юного гения текли рекой в кабинет директора, и каждый раз директриса в летах приглашала на аудиенцию мать Артура в свой кабинет, где за чашкой кофе они обсуждали даже не его поведение, а беседовали о морально нравственных качествах подрастающего поколения.

– Пусть лучше он спорит с учителями на интеллектуальные темы, – говорила директор. – Пусть тренируется в умении вести дискуссию. Это гораздо лучше, нежели такой талант как он будет пропадать на улице. На прошлой неделе у моей соседки сына забили насмерть в массовой драке. Он был в противоборствующей группировке. Ах, что творится в нашем городе. Идет война подростков друг с другом. Куда катится мир…

Мать Артура – Эмилия Назимовна ухоженная и молодая женщина не перебивая директора, внимательно слушала.

– После школы, куда планируете поступать?

– Ой, вы знаете, Наиля Харисовна, он мечтает стать археологом. Археологический институт у нас только в Москве.

– Мне кажется, Москва ему подойдет…

***

За весь урок Артур не проронил ни слова, что весьма удивило одноклассников и даже насторожило. Это был знак в преддверии грозы и бури. И вот наконец!

– Ильнур Фаридович! – обратился к преподавателю Артур, перебив вопрос однокашника. Весь класс моментально стих и замер в ожидание развития событий. Всем стало интересно, что приготовил Артур на этот раз. – Я в корне не согласен с тем, что Иван 4-й был таким грозным, как его описывают пресловутые историки. Кстати, есть интересная версия, что сына он убил по чистой случайности.

– И??? – преподаватель оживился.

– Царь был обеспокоен мягкостью характера сына, так как надеялся, что после смерти престол перейдет к нему по наследству. Иван 4-й стал обучать сына военному искусству. Они вместе метали короткие копья в медвежье чучело, как вдруг, рука царя дрогнула, и одно из копий угодило сыну в голову.

– Это абсурд молодой человек! – преподаватель усмехнулся. – Все летописи подтверждают о его жестокости, а вы говорите обратное. Он был психопатом и садистом.

– Кто писал эти летописи? Ненавистные царем бояре, которые то и дело попирали закон и грабили государственную казну. Летописцы описывали деяния царя в умышленно искаженном виде. И не стоит видеть в нем только негативную сторону. При Иване 4-м была отпечатана первая книга. Он принял титул царя 16 января 1547 года. Он провел множество реформ… Владимир Ленин тоже представлялся нам благородным человеком, а на самом деле он лично подписывал приказы на казни тысячи людей.

Желваки преподавателя нервно задвигались. Он на всякий случай покосился на входную дверь, дабы убедится, что никто не подслушивает.

– Во многом вы правы, но такую версию про сына, признаюсь честно, я слышу впервые.

– Но вы наверняка знаете историю последнего сына Дмитрия, который якобы насмерть поранился, играя ножичком в момент эпилептического припадка. Очевидно, что его убили в Угличе в 1591 году люди подосланные Борисом Годуновым. Именно этот случай и послужил началом смутного времени.

– Причем здесь Дмитрий?

– Притом, что пишут разное. И мы уже запутались, где – правда, а где – ложь. И кстати, вы упустили интересный случай.

– Как ваша фамилия?

– Юсупов! – гордо отчеканил ученик. – Вы не рассказали о легенде.

– О какой именно? – Заинтересованность преподавателя била через край.

– О Казанской царице Сююмбеки, которая якобы бросилась с башни, построенной по велению Грозного.

– Это всего лишь народный вымысел, не имеющий под собой никакого исторического подтверждения. Это придание не совпадает с историческими фактами. После внезапной кончины ее супруга Сафы-Гирея в 1549 году, власть передалась их сыну Утямышу. Но так как он был несовершеннолетним, делами ханства заправляла его мать Сююмбеки. В 1551 году над ханством нависла военная угроза, и царица отдала приказ готовить Казань к обороне. Однако у татарской знати были иные планы. Никто из них не хотел войны с Москвой, дабы не терять нажитые богатство и земли. И татары пошли на тайный сговор, объединив все силы против регентши. В сговоре принимали участие верховный сеид Кул-Шариф и бек Бибарас. И 11 августа 1551 года царица Сююмбеки была увезена с территории Казанского Ханства московским посланником Василием Серебряным. Горожане Казани пытались поднять бунт, узнав, что их справедливую правительницу подвергают аресту. Толпа практически прорвалась в Ханский Дворец в надежде освободить пленницу. Однако армии удалось отбить нападающие силы и разогнать бунтующую толпу по домам. Свои оставшиеся годы Сююмбеки дожила в селе Касимово вместе с ханом Шах-Али. По решению совета ее место занял Едигер-Магамет.

– Все это я читал, – спокойно сказал Артур. – Существуют несколько версий по поводу смерти Сафы-Гирея. Одна из них, на мой взгляд, и дала начало рождению легенды.

– Какая же версия?

– Ханша Сююмбеки была дочерью ногайского хана Юсуфа. В 1532 году ее привезли в Казань и в возрасте двенадцати лет отдали в жены семнадцатилетнему казанскому хану Джан-Али. Человеком он был разгульным и легкомысленным. Дни и ночи напролет проводил в женских гаремах и безбожно пил. Все верно? – Артур самодовольно посмотрел на учителя.

Ильнур Фаридович кивнул и скрестил руки на груди.

– Так появляется родословная ветвь Юсуфа на Казанском троне. После смерти Джан-Али Сююмбеки была женой еще двух казанских ханов: Сафы-Гирея и по всем известным историческим источникам Шах-Али. Судьба татарской красавицы складывалась весьма удивительным образом. Ее мужья один за другим гибли в междоусобной резне, но она оставалась царицей, выходя замуж за убийцу предыдущего мужа. Это уже странность, не правда ли Ильнур Фаридович? Или это случайное совпадение или же особенность ее характера.

Джан-Али был предательски убит в результате заговора в 1535 году. Но странная история продолжается и с появлением второго мужа Сафы-Гирея. Сююмбеки прожила с ним полных четырнадцать лет, и родила ему наследника Утямыша. Но… – Артур остановил речь и выждал паузу. Он оглянул класс. Ученики внимательно его слушали, раскрыв рты. – В марте 1549 года при довольно загадочных обстоятельствах сорокадвухлетний, энергичный и вполне здоровый хан умирает. Отсюда вытекает версия: или он покончил с собой, или был отравлен, или же… – Артур вновь замолчал, наблюдая за реакцией учеников, – его порешил ножом, нанятый Сююмбеки убийца, с целью стать полноправной и единоличной правительницей. Первая версия о самоубийстве отпадает.

– Почему? Ведь…

– Имея высокое положение в обществе, находясь на троне и имея сына, на такое способен только полный идиот. Учитывая то, что Сафа-Гирей управлял ханством четырнадцать лет, идиотом, он точно не был! Конечно, не исключена и вторая версия: отравление конкурентами. Но именно третья – имеет предлог для убийства со стороны супруги. Сююмбеки была дочерью ногайского хана, в ее жилах текла воинственная кровь. Отпечаток агрессивной жизни был заложен в ее подсознание с детства. И в определенный момент программа сработала в виде хладнокровного приказа на ликвидацию мужа.

– Это невозможно! – возразил преподаватель. – Сююмбеки прожила с Сафой достаточно долгое время, делила с ним все радости и невзгоды, подарила сына. Они находились в тесной любовной связи, а в таких случаях помыслы на убийство просто невероятно.

– Любовь то может и была, но чаще всего власть подсознания оказывается сильнее. Вспомним яркий случай из истории жизни Наполеона Бонапарта, который развелся с Жозефиной после пятнадцати лет совместной жизни лишь из-за желания завести наследника от дочери австрийского монарха Марии Луизы и мира с Австрией. Правда, Бонапарта подбивали на это его сестра ненавидящая Жозефину и министр полиции Фуше. Наполеон медлил с решением, так как оставался преданным любви. Но случай с покушением на него заставил изменить свои взгляды. Он увидел в этом знак необходимости оставить наследника на французском престоле. А Мария Луиза хоть и исполнила миссию женщины, но в душе оставалась преданной отечеству. После того как Наполеон отрекся от престола, она предала его, выйдя замуж за австрийского генерала. Это была плата, которую Наполеон заплатил, расставшись с Жозефиной. И когда Великий полководец почил, на его устах было слово: Жозефина. Вот видите Ильнур Фаридович, любил одну, а жил с другой ради собственных целей. К тому же первый брак Сююмбеки состоялся в двенадцать лет. Как подобает, в то время все браки заключались по велению отцов, против воли дочерей лишь с одной целью – закрепить союз между ханствами. Ее несколько раз отдавали в жертву политическим целям.