Полная версия
Голконда
Не желая усердствовать над статьями, он сберегал уйму времени каждый день, чем сразу воспользовалась Милана, убедившая мужа возить ее в московский офис Maple. Лишь иногда, когда его вызывали в редакцию на новый инструктаж по приближающимся выборам, ей приходилось вести машину самой, изматывая себя в напряженном потоке городского движения. Как известно, долгий стресс пагубно влияет на творческую личность, поэтому приятнее всего ей было сидеть рядом с надежным человеком, ни о чем не париться, слушать подкасты, смотреть психологические тренинги или транслировать стримы подписчикам.
Одним теплым сентябрьским утром они уже вышли из дома, собираясь вместе ехать к Милане на работу, как вдруг Олегу позвонил начальник с требованием срочно явиться в редакцию, из-за чего пришлось отдать ключи от машины расстроенной жене и срочно бежать на ковер.
– Пришли результаты опросов. – Шеф скалой возвышался над столом, привычно оперевшись на кулаки. – У нас не получилось открыть людям глаза.
Слушая начальника, Олег задумался, почему никогда не называл его по имени? Может, ему было противно его звучание? Или просто повода не представлялось? А может, он не хотел фамильярничать?
– Я не виню конкретно тебя, – продолжал главред. – Мы тут все облажались. Щас речь не об этом. Главное, что за две недели до выборов у этого мерзавца Зюзина рейтинг пятьдесят процентов, а у Победина всего десять.
– Раз он нравится людям…
– Не может он никому нравиться! – перебил подчиненного грозный начальник, взмахнув кулаками – отбойными молотками. – Хорошее не может быть плохим, а плохое хорошим! Есть только человеческие заблуждения!
Олег открыл было рот, чтобы выразить согласие с мыслью шефа, но передумал. Тот наливался жаром, словно котел паровоза, и трогать его, даже с целью поддержки, было опасно.
– Я всегда знал, что девяносто процентов людей идиоты, – продолжил шеф, – но чтобы быть настолько тупыми и не желать развития своему городу… Это либералы хотят жить, как им хочется. Нормальные люди должны жить, как того требует общество, а Зюзин этого не понимает. И заражает своим мнением остальных, поэтому ни обличающие статьи, ни даже провальный митинг не изменили мнение горожан.
Повисла тяжелая пауза. Обстановка в кабинете походила на совет в Филях, где самым очевидным вариантом было сдать Пышминск Зюзину еще на четыре года. Олег принял задумчивый вид, но в глубине души ему было уже наплевать на выборы. Положение тела казалось ему неуютным. Чтобы чем-то занять руки, он почесал шею и внезапно почувствовал, что под ветровкой была обычная домашняя футболка, в которой он вышел из дома, чтобы отвезти Милану. Сидя перед одетым в деловой костюм чудовищного размера начальником, он почувствовал себя виноватым и застегнул до конца молнию на ветровке.
– Ты ведь понимаешь, что если выборы провалятся, то никаких выплат от завода не будет…
«Так вот к чему он клонит», – подумал Олег. Можно распрощаться с премией.
– Но не спеши прощаться с премией, – продолжил главред. – Час назад мне позвонили из прокуратуры. Знаешь, что оказалось?
– Мэр кого-то убил? – предположил Олег после долгой паузы.
– Хуже! Он иностранный агент! Можешь себе представить? Пригрели змеюку…
Шеф сказал это с таким неподдельным ужасом в голосе, что, задуши Зюзин ребенка, это не вызвало бы большего недовольства, чем сейчас. Если бы главный редактор действительно был персонажем комиксов, то в тот момент за окном обязательно бы сверкнула молния и прогремел жуткий гром, а в кабинете стало бы намного темнее, чтобы у всех мурашки побежали по коже.
– Он шпионил? – удивился Олег.
Разумеется, он знал, что значит термин «иностранный агент», просто решил подыграть начальнику, очень любившему в роли наставника с умным видом все объяснять. Тот сразу воспрял духом, забыл все претензии к Олегу и начал растолковывать ему по-отечески:
– Ну нет, тогда бы его сразу под трибунал. На самом деле Зюзин получал финансирование из-за рубежа.
«Все не то, чем кажется».
– Ты меня слышишь? – нахмурился глава газеты.
– А, да, конечно, – ответил Олег. – Просто была тяжелая ночь.
– Бывает. Увы, без перегибов в нашем деле никуда. Даже у меня бессонница началась, столько мыслей о выборах. Но ничего, через две недели все закончится, и отдохнем. Так вот, на чем я остановился?
– Зюзин получал финансирование из-за рубежа.
– Просто мерзавец.
– А вдруг это его обычные спонсоры, которым пришлось переводить деньги окольным путем? Помните, еще в начале лета всем нашим запретили его финансировать?
Олег сам не понимал, зачем спорит с шефом по такому щепетильному делу. Своей необдуманной фразой он в буквальном смысле пытался защитить врага народа, что никакому здравомыслящему человеку делать было нельзя. Ведь как известно – каждый сам за себя. Закон каменных джунглей.
– Да какая разница, – ответил начальник. – Главное, что он предатель родины, ренегат. Ему перевели деньги из заграницы.
– Ближней или дальней? – поинтересовался Олег, безуспешно пытаясь себя заткнуть.
– Не знаю… Да какая разница? У нас же не осталось друзей. Значит транш априори от вражеской стороны.
– Ваша правда.
Хотелось, чтобы это утро, как и вся работа в газете, поскорее закончилось. Олег уже мог высекать на своем стуле черточки, как Робинзон, в ожидании спасения – окончания разговора в частности и конца выборов в целом.
– Короче, новость эту придержат до завтра. Чтобы прокуратура нашла доказательства. – Начальник сел на край стола, глядя Олегу в глаза. – А до этого мы должны совершить финишный рывок. Написать под это дело статью, которая выйдет одновременно с разоблачением. Я знаю, что ты уже выдохся от этой политической гонки, но соберись и выдай лучший материал для лучшего будущего Пышминска.
– На что делать упор?
– На словосочетании «иностранный агент». Его даже объяснять не надо. Весь санскритический смысл уже зашит в звучании, – гордо сказал начальник. – К вопросу об универсальных для всех людей понятиях добра и зла. Вот очередной пример. У любого нормального человека эти слова вызовут объективную злость. Потому что мы все воспитаны традициями, которым тысяча лет. Они скрепляют наше общество и помогают в борьбе всего старого, а значит правильного со всем непонятным, а значит плохим. Посмотри, Россия развита намного сильнее Запада. Тебе это любой дурак подтвердит. Без уважения прошлого, хорошего воспитания и духовности мы скатились бы до их уровня.
И так далее.
– Сделаю все, что в моих силах, – сказал Олег, поднимаясь со стула.
– Обещание настоящего мужчины! Большего мне и не надо.
В следующий раз они увиделись через две недели, когда Рогин выдал несколько посредственных статей и написал заявление об уходе по собственному желанию. Выборы завершились, и новым мэром за отсутствием реального конкурента был избран Победин. Зюзину же пришлось снять свою кандидатуру и уехать из страны под угрозой преследования. Еще одним лишним винтиком в отлаженном государственном механизме стало меньше, и жители Пышминска еще на один шаг приблизились к светлому будущему.
– Очень жаль, что ты уходишь, – сказал начальник Олегу. – Хотя… если так посмотреть, в последнее время ты сдал позиции. Такого автора я сейчас точно не взял бы на работу, так что, может, оно и к лучшему.
– Мне нужно сменить род занятий, снова найти себя, – ответил Олег.
– Да, да, оставь эту высокопарность для кого-нибудь другого, – махнул рукой шеф. – Получил премию и сбегаешь. Не ты первый, не ты последний.
Стало обидно не от грубости начальника, но от точности его слов. Спорить было бессмысленно, он совершенно верно описал ситуацию. Несмотря все грязные методы, которые использовала газета во главе со своим руководителем, стыдно стало именно Олегу. Стыдно за такую мелочь, как увольнение именно после премии, а не двумя неделями раньше, когда он понял, что выдохся и совершенно точно решил уйти. Даже несмотря на то, что деньги были нужны для погашения кредитной карты, а не из чистой корысти. Если выбирать между собой и начальником, виноватым Олег мог назвать только себя. Он был так воспитан. Впитал с молоком матери совестливость, ответственность за собственные огрехи, несоизмеримо более серьезные, чем подлости окружающих, получил яркую, заметную отметину в душе, подобную отметине на плече после прививки БЦЖ. Он был скреплен духовно и нравственно, только вот с кем? Явно не с главным редактором газеты, пропагандирующим эти ценности, но на себя их не примерявшим. С Миланой? Не факт. С Зюзиным? Эти мысли становятся все опаснее. Если бесконтрольно копаться в себе, можно капнуть слишком глубоко и провалиться за пределы сознания.
«Все не то, чем кажется», – донеслось из далеких глубин, из-за чего Олег сразу отпрянул назад, к поверхностному пониманию своей жизни, в надежде, что навязчивый голос не последует за ним так далеко.
К тому времени он уже распрощался с газетой «Литейщик online» и своим начальником. «Кстати, как его звали?» – Олег невольно задумался, но был сбит с мысли звонком жены.
– Приедешь за мной вечером? – спросила она непривычно деловым голосом.
Если бы интонация делала человека умнее, Милана могла бы стать директором всей корпорации. Судя по всему, рядом находились коллеги, перед которыми надо было казаться солидной.
– Конечно, дорогая. Я уже соскучился.
– Проверь, чтобы багажник был пуст. У меня с собой много коробок.
К этому времени Милана отработала уже месяц в московском офисе Maple. Она всеми силами пыталась понравиться сослуживцам и руководству, включила на полную катушку свой шарм, где надо вставляла умные фразы, где надо многозначительно молчала. Не спорила ни с кем, а только поддерживала любое мнение, даже противоположное своему. А главное, за ней стояла стотысячная армия подписчиков и набранный в сети авторитет – благодаря пророческому дизайну, совпавшему с внешним видом нового телефона. Она одной из первых купила тринадцатую модель – точную копию ее зимнего наброска, практически ее собственное творение, ведь кто знает, дизайнеры Maple могли вдохновляться идеями из интернета.
Милана взялась за свои обязанности маркетолога с особенным рвением. Компании нравились ее обзоры. Можно сказать, что они были даже лучше и изобретательнее штатной рекламы, на которую тратились миллиарды. Короче говоря, женщину назначили ответственной по связям с другими видеоблогерами и, более того, позволили ей самой придумывать рекламную тактику и стратегию, ведь, как известно, лучше всего человек реализовывает свой потенциал вне рамок и навязанных условий. Милане это очень понравилось. Количество ее подписчиков росло, а влогеры и мелкие инфлюенсеры стали копировать ее действия, рассчитывая на признание со стороны корпорации. Компания этого и добивалась. Намного выгоднее платить одному человеку, получив в свои ряды сотни его последователей, желающих оказаться ближе к прекрасному, не экономящих ради этого денег и вынуждающих своих подписчиков облизываться на новые устройства. Это своего рода скрытый сетевой маркетинг. Метапирамида.
Окрыленная скоростью, наконец-то взлетевшей вверх жизни, Милана скупила по экземпляру каждой модели Maple, заполнив ими весь багажник машины. Она светилась от счастья по дороге домой, была самой счастливой женщиной в мире, какой Олег не видел ее даже в день свадьбы. Прекрасное зрелище для мужских глаз и самый лучший подарок миру. Олег наслаждался ее восхитительным настроением, и даже шумные пробки Москвы казались ему приятными, будто увиденными сквозь волшебные очки. Изумрудный город проплывал мимо двух счастливых людей.
Не в силах дождаться самого сладостного момента распаковки новых покупок, Милана мысленно подгоняла машину, пыталась освободить дороги от бессмысленно влачащих существование людишек в своих дурацких легковушках. Она даже приподнималась с сидения, наклоняясь к лобовому стеклу, устремлялась вперед. В радостном исступлении болтала что-то про работу, рассказывала о коллегах, об офисе, о начальстве, описывала вид столицы из окон своего кабинета и прочее. Олег пытался внимательно слушать, но слова проходили сквозь его уши, гонимые приятным исступлением в мыслях. Разговор словно существовал сам по себе, никак не отражаясь и не задевая говорящую в салоне его автомобиля пару людей. Они вроде бы воспринимали все и осознавали, но на самом деле плыли в вязких облаках неги где-то вдали от своих тел.
Когда Олег затаскивал покупки домой, приятный эффект от праздничного настроения жены начал сходить на нет. Огромный компьютер, моноблок и два монитора явили мужчине всю тяжесть приобретений в прямом и переносном смыслах. Милана же принесла мелкие гаджеты, освободила их от транспортировочной упаковки и принялась раскладывать у себя на столе. Большие коробки она ставила рядом на пол, создавая идеальную композицию в дизайнерской эстетике. Мысленно она уже представляла, как будет записывать на видео распаковку этих устройств и аккуратно складывать упаковку в углу квартиры. Ее дом завалят самые дорогие картонные коробки в мире.
Дорогими их делала реклама и неизменный силуэт кленового листа на всех поверхностях, начиная от задней стенки моноблока по цене подержанного автомобиля до салфетки за две тысячи рублей.
Милана сразу же занялась настройкой камеры и обустройством рабочего места, а Олег снял уличную одежду и расслабил спину в своем компьютерном кресле возле окна.
Он очистился от задевших его брызг радости из-за новых покупок и начал взирать на мир, как подобает человеку его положения – глазами примерного семьянина, уставшего от долгого дня и от всей жизни в целом. Волшебник Изумрудного города забрал у него магические очки, и все кругом стало привычного серого цвета, особенно заметного на фоне долгожданного увольнения и последовавшего за ним шага к новой счастливой жизни. Олег хотел прочувствовать больше внутренних красок счастья и не ожидал столько серости в освободившейся от оков грязной работы душе. Может, дело было в другом? В жизни, которая движется не туда? Последние два года ему становилось все тяжелее. Казалось бы, женившись на самой прекрасной и замечательной из всех женщин мира, он должен был наконец стать счастливым, но нет, постоянно что-то мешало. И чем сильнее Олег пытался оправдать выпавшую на его долю удачу, тем тяжелее ему становилось. Он жил по впитанной с молоком матери совести, которая требовала заслужить счастье, а не получить его просто так. Он должен был заслужить каждую крошку хлеба, каждую улыбку Миланы, но не мог этого сделать, пока Милана не знала этих правил и не играла по ним. Любые его усилия выглядели как должное, и чем больше он их прилагал, тем сильнее они обесценивались.
К сожалению (а может быть, к счастью), каждый человек воспринимает мир по-своему, и даже у таких близких людей, как муж и жена, это восприятие не обязано быть одинаковым.
Видя, что его воспринимают как данность, Олег решил проявить жесткость.
– Как ты все это получила? – спросил он, покачиваясь в кресле из стороны в сторону и чувствуя, как отдыхает спина.
В эсэмэсках от банка он видел, что жена оплачивает с его кредитки только психологические тренинги, фитнес-зал и обеды в кафе. Никаких покупок дорогостоящих компьютеров и гаджетов там не значилось.
– Купила, – гордо ответила она.
– А я уж понадеялся, что такая богатая компания может обеспечить своих сотрудников рабочей техникой.
– Ну, с этим не все так просто, – протянула Милана, складывая покупки в одно место, аккуратно, чтобы не повредить гарантийную упаковку. – К тому же техника мне нужна для обзоров на личном канале. Так я привлеку больше аудитории и вообще буду выглядеть богаче.
– Кстати, насчет богатства, – попытался зайти издалека муж, но понял, что не получится, и зашел в лоб. – Ты оформила кредит?
– Рассрочку, – с радостью, но уже немного поникшей, сказала она. – Я теперь официально трудоустроена, поэтому банки одобрили мне покупки на два миллиона.
Если бы Олег в тот момент что-то ел, он непременно бы подавился и приказал долго жить.
– Но я знаю, что делаю, – продолжала Милана. – Сто тысяч подписчиков на дороге не валяются, а я накопила их за год без особых расходов, просто импровизируя на ходу. Теперь же я смогу сделать основательные обзоры элитной техники, которую мало кто может себе позволить, и на меня подпишется еще больше людей. Нищебродам интересно смотреть на дорогие, недоступные для них вещи, будь то новый компьютер или я. После миллиона просмотров я запущу рекламу, и все расходы быстро окупятся… Ну кончай уже грустить, дорогой.
– Мы должны советоваться в таких вещах, – сухо сказал Олег, понимая, что копает себе яму, падение в которую может и не пережить.
– И что бы ты сказал? – грозно спросила Милана, обратив на него испепеляющий взгляд.
Она продолжала сидеть за своим дизайнерским столиком и раскладывать гаджеты для записи видео.
– Сказал бы, что надо закрыть действующие кредиты, может быть, даже уменьшить выплаты по ипотеке, – ответил Олег. – И вообще, я не против покупок, просто посоветовал бы совершать их постепенно. Все обзоры за один день ты все равно не сделаешь.
– Ипотека твоя, а рассрочка моя. Это совершенно разные вещи, – серьезным тоном сказала она. – Ты опять думаешь только о себе.
Внутренний голос подсказывал Олегу, что все его слова правильные, но стоило их произнести, как у Миланы находился жесткий ответ, ставящий мужчину в невыгодное положение. Неужели его понятия о совести, передающиеся из поколения в поколение уже тысячу лет, отличаются от совести других людей? Или что у них там вместо нее…
– Это просто к слову пришлось, – оправдывался Олег, наклонившись вперед и облокотившись о колени, будто прячась в раковину улитки. – Я хотел сказать, что выплаты по рассрочке должны быть не больше твоего жалования, а лучше чуть меньше, чтобы осталось место для маневра.
– Я не такая дура, как ты думаешь, – вспылила Милана, бросив коробку с планшетом на стол. – Само собой, выплаты не превысят размер зарплаты.
Она была настолько уверена в превосходстве собственных желаний над чужими, что убеждала в своей правоте Олега, повязанного моралью и чувством долга перед женой.
– Я не собирался тебя упрекать, – вынужденно сказал муж, хотя именно это он и собирался сделать.
– Это потому что я тебе все доходчиво разжевываю и объясняю, – поучительно сказала жена. – Не зря говорят, что мужчины как дети. Начинаете истерить, не подумав.
– Дорогая, я просто разволновался.
– Прости, но мне нужна поддержка, а не эмоции. – Голос Миланы стал мягким и согревающим. – Знаешь, как тяжело решиться на такие расходы? Я весь день заполняла всякие анкеты и договоры. А еще тяжелее будет правильно этой техникой распорядиться.
Каждое слово она произносила все тише, вызывая к себе безоговорочное сочувствие.
– Ты молодец.
– Слова, слова, одни лишь слова, – резко ответила Милана. – Говорить каждый может. Особенно когда ему всё объяснят, разжуют. А нам, женщинам, надо, чтобы вы сами догадывались и проявляли инициативу.
– Конечно, милая. Чем тебе помочь с новой техникой?
– Ты щас это серьезно? – снова вспылила она. – Не надо делать одолжений, будто я последняя попрошайка и вымаливаю у тебя помощь. Сама как-нибудь справлюсь.
Настал самый опасный момент всех отношений, когда приходится примерять на себя роль сапера и пытаться перерезать правильный провод. Самое коварное в этом деле не низкая вероятность успеха, а то, что иногда этого правильного провода может вообще не оказаться.
– Тогда приготовлю ужин. – Олег решил перерезать красный, и взрыва не произошло.
– Хорошо, удиви меня, – ответила Милана.
Она уже не хмурилась, позабыв обо всем, заняла свои мысли делом. На столике перед ней лежали новенькие планшеты, часы, смартфоны, ноутбуки, моноблок и даже один компьютер в форме гигантской терки для сыра. Предстояло все это обозревать, неся подписчикам вожделенное чувство причастности к великому и непостижимому. Испепеляющая взглядом блондинка с медового оттенка волосами, с по-детски нежным лицом и чувственным взглядом демонстрирует самые красивые творения рук человеческих – гаджеты Maple, будто сошедшие с рисунков да Винчи. Со знанием дела она описывает характеристики, показывает устройства в работе и делится интересными новостями из интернета. Семь чудес света в одном красочном ролике. Кто может пройти мимо такого? Только лишенный дара испытывать несомненное, созданное для него счастье, конченный человек.
Милана поймала свою волну. Она делала то, что ей нравится, и получала от этого удовольствие. Мало кто может похвастаться занятием по душе. Ее жизнь неслась вперед по смазанным рельсам удачи и не собиралась сворачивать в сторону или, хуже того, тормозить. Ролик за роликом, подписчик за подписчиком – она осуществляла свою мечту. Она стала Барби, на которую обращены взгляды, у которой все получается, а ее верный муж Кен всегда остается рядом, помогая во всем.
В жизни иногда так бывает – трудишься долгие годы, не добиваясь почти ничего, а потом в один удачный момент начинаешь взлетать и даже понять не можешь, откуда берутся такие нужные потоки воздуха, но тебе и думать об этом некогда – просто делаешь что велит сердце и принимаешь успех как должное. Во время такого полета некогда задуматься и оглядеться, ты словно находишься на американских горках, полностью завороженный происходящим, не можешь остановиться и просто побыть собой. Нет, ты перестаешь быть обычным человеком с его проблемами и печалями, ты просто забываешь им быть. Ты превращаешься в вихрь, в явление природы, созданное неизвестными силами и несущее тебя в неизведанную, но такую манящую даль.
Милана и прежде не особенно любила копаться в себе, а когда в жизни началась белоснежная полоса, она и подавно не стала ни о чем задумываться, увлеченная бескрайним горизонтом открывающихся возможностей, действовала по наитию, инстинктивно, иначе бы погрузилась в сомнения, остановилась и упустила свою удачу. Ей повезло с манерой поведения. Ей повезло быть собой.
Она выложила на свой канал распаковку новой техники, потом занялась обзорами. Каждый вечер после работы она сидела за столиком с разложенными на нем ноутбуками и смартфонами, записывала и монтировала, трудилась как одержимая. Досыпала она уже в машине Олега по дороге в офис, после чего весь день работала с маркетологами и общалась с амбассадорами марки, давая им свои интуитивно правильные советы. Ее уверенность и упорство заметили и стали приглашать на обсуждение рекламных компаний. Она удивляла и одновременно с этим радовала начальство. Красивая женщина, выглядящая моложе своих лет, изумляла своей улыбкой. Самым магическим в Милане было то, что она не улыбалась в прямом смысле этого слова. Улыбка возникала в глазах очарованного смотрящего, когда в едином образе сочетались сногсшибательный внешний вид, уверенная походка, стильная одежда, глубокие серо-голубые глаза, прекрасная бархатистая кожа и сказочное, с золотым отливом лицо, который ему придавали волосы. Люди ожидали увидеть в ней простую тщеславную дурочку, но во время общения подпадали под чары уверенного в себе человека. Может, она и не говорила умных вещей, но все ею сказанное казалось истиной в последней инстанции. Какая нужна реклама? Какого цвета повесить баннеры? С каким сотовым оператором заключать договор? Как реагировать на дефекты новой серии ноутбуков? Как поддержать имидж компании, но в то же время убедить покупателей, что они сами виноваты в поломках? Милана почти всегда предлагала самый лучший вариант. Она не думала – это бы все испортило. Она мыслила подсознательно. Зачем усложнять жизнь, используя не самую сильную свою сторону? К тому же перед глазами были примеры неудачного использования серого вещества – чем дольше все ее многочисленные начальники совещались, тем худшие решения они принимали. Они слишком все усложняли там, где надо было действовать инстинктивно. В этом плане Милана очень пригодилась компании со своим природным чувством стиля, отсутствием всякой впитанной с молоком матери отягощающей ерунды вроде морали, сопереживания, доброты. Иному человеку и в голову бы не пришло переложить вину в поломках ноутбуков на покупателей – уж больно очевиден был массовый характер проблемы и заводской дефект всей поступившей в страну партии. Начальство было в полной растерянности, обдумывая суперсложные схемы возвратов и дорогого ремонта, поэтому с восторгом приняло идею Миланы. Клиент всегда не прав, если он идет против величайшей в мире компании. Треснул экран – сам виноват, не надо было так часто открывать ноутбук. Зачем ты вообще его открывал? Это ведь не просто товар, это наполненный артефактами артефакт, это имидж, это прикосновение к вечности. Какая разница, сколько в нем трещин? Главное ведь не экран, а задняя сторона с эмблемой кленового листа, вот что должно быть идеально. И, конечно, превосходный дизайн. Людям дали возможность купить такую дорогую во всех смыслах вещь с идеальной операционной системой, что грех жаловаться на ее кривую работу. У идеала должны быть косяки и недостатки, иначе все привыкнут к его безупречной работе и перестанут ценить и почитать его как святыню, ради которой нужно ограничивать себя суровой аскезой. О да, пользование техникой Maple должно быть похожим на подвиг служения Богу, когда ты платишь за неудобные функции. Это твой вклад в банк под названием «счастье».